Си-серия (№4) - Все решает случай

— У тебя сердце бьется слишком часто, — прошептала она.

— Оно бьется так только для тебя. Но сейчас мы больше ничего не будем делать. Только спать.

Однако Бренна не могла уснуть рядом с ним, тем более что он тоже не спал. — Брен? Она подняла голову и посмотрела на него.

— О Господи, я не могу уснуть из-за тебя, ~ тихо сказал он.

Бренна вздрогнула и испуганно раскрыла глаза.

Смущенный своими словами, он проклял себя за них. Сейчас не до шуток, и Бренна наверняка не поняла скрытый смысл его фразы.

— Из-за меня? — удивилась Бренна и снова опустила голову ему на грудь. — Я тоже не могу уснуть.

Раф напрягся.

— Я понимаю, на что ты намекаешь. — Она улыбнулась.

— Ах ты, негодница. — Раф ласково погладил жену по спине, радуясь, что она так спокойно отнеслась к его словам. — Я совсем не то имел в виду.

— Разве?

Его рука замерла.

• — А может быть, и то самое… Ты не возражаешь?

— Нет. Мне приятно слышать это.

— И тебя разбирает любопытство? — спросил Раф и затаил дыхание,

Бренна задумалась. Наверное, женщины поступают не так уж глупо, когда терпят боль ради того, чтобы доставить мужу удовлетворение? Или все-таки подождать до завтра? Но Раф так близко и так желанен ей. Лучше уж не тянуть, чтобы не усугублять мук. И не известно, как Раф воспримет ее отказ. Бренна действительно испытывала любопытство и возбуждение от его близости. К тому же Раф обещал нечто совсем иное по сравнению с тем, что она пережила несколько минут назад… а он никогда не обманывал ее. И Бренна решилась.

Кончик ее косы пощекотал ему грудь, когда она кивнула. Раф распустил ее волосы, и они упали ему на грудь.

— Брен, позволишь мне сделать то же, что и тогда, но только медленно и осторожно?

Она кивнула:

— Хорошо.

— Тебе будет очень приятно.

Раф помог ей снять рубашку и, когда жаркие объятия и поцелуи слишком разгорячили их, откинул покрывало. Если до этого они занимались любовью почти вслепую, то теперь Бренна видела мужское тело, представшее перед ней во всей красе. Она знала, что Раф строен и силен, даже когда он был в облегающей фигуру одежде. Однако она не предполагала, что Раф так совершенно сложен. Ее взор был прикован к символу мужского достоинства, вздымающемуся над плоским мускулистым животом и окруженному рыжими волосами.

Заметив, куда смотрит Бренна, Раф улыбнулся, но она тут же смущенно отвернулась.

— Это происходит помимо моей воли, — прошептал он. — Так уж устроены мужчины, и мое тело реагирует на тебя.

— Так же как мое — на тебя. — Бренна снова посмотрела на него.

Она была очарована им, однако выражение ее лица изменилось, когда Раф приподнялся над ней и крепко обнял.

— О! — воскликнула она, обратив взгляд на его плечо.

— Да. — Раф откинулся назад, и все мысли о любовных играх исчезли. — Это выглядит безобразно. Прошу прощения.

Бренна не могла отрицать, что его плечо, исполосованное шрамами, портило великолепное тело. Видимо, плечо наспех зашивал неопытный хирург. Однако она сочла нелепым его извинение.

— Зачем ты просишь прощения? Я видела кое-что и похуже. Посмотрел бы ты на ногу Эрика! По сравнению с ней твоя рука — само совершенство. И с чего ты взял, будто я рассержусь на тебя за то, что ты не считал меня невинной! Как ты мог предположить такое, если я часто говорила о мужчинах, как… проститутка, таскающаяся за армией!

— Я всегда мечтал о такой проститутке. — Раф уткнулся ей в шею. — Будь моей личной проституткой, пожалуйста.

Бренна рассмеялась и легла на спину, глубоко вздохнув, когда его губы прильнули к ее груди. От этих упоительных ласк она расслабилась, но тут же изогнулась и тихо застонала, когда его губы скользнули к ее животу. Бренну смутило и очаровало необычное щекочущее ощущение. Но, не готовая к тому, что эта ласка так потрясет все ее естество, она замерла в изумлении и сдвинула ноги.

Раф тоже остановился и приподнял голову, охваченный необычайным возбуждением. У него были любовницы, и он знал, что особенно нравилось женщинам. Сейчас Раф горел желанием доставить высочайшее наслаждение этой восхитительной, экзотической отзывчивой женщине — его жене! Но он понимал, что должен действовать очень осторожно. Так подсказывал ему разум, впрочем, уже не способный обуздать бушующую страсть.

— Хорошо, — хрипло пробормотал он. — Если это не доставит тебе удовольствия, я тотчас же прекращу. Но если ты позволишь мне продолжить, то, уверен, не пожалеешь об этом.

Бренна задумалась.

Поняв, что она не возражает, Раф поцеловал ее. Почувствовав, что она снова расслабилась, он продолжал возбуждающе скользить губами к заветной цели, и Бренна не остановила его, потому что страстно жаждала этой неизведанной ласки.

Они продолжали наслаждаться своим медовым месяцем.

Бренне нравилось общаться со своим немногословным мужем, нравились и его любовные игры. Ее пленяли нежность и выдержка Рафа, а также то, как он терял самообладание, вознося ее к вершинам блаженства.

Раф научил ее доставлять удовольствие ему и себе и радовался, что она избавилась от ложной скромности, удовлетворяя и свои, и его желания. В свою очередь, Бренна показала ему, на что способна не связанная условностями порядочная женщина, и доставляла Рафу такое наслаждение, какого он никогда еще не испытывал.

Довольные друг другом и счастливые, они проводили настоящий медовый месяц.

Однако вскоре у Бренны начались месячные, и впервые за время их пребывания в гостинице она провела день в постели с грелкой на животе. Раф отправился на конную прогулку, чтобы позволить ей отдохнуть. Оставшись наедине с самим собой, каждый из них думал об одном и том же, и эти мысли вызывали беспокойство. Оба помнили об обстоятельствах, предшествовавших их обручению, и знали, что с ними предстоит снова столкнуться. Рано или поздно им придется расстаться с идиллией в этой уютной придорожной гостинице и, вступив в новую жизнь, покончить со сплетнями и утвердиться в обществе. Они нашли редкое взаимопонимание в постели, но теперь пора строить совместную жизнь. Между тем молодые люди знали друг о друге не так ух много.

— Мы отправимся туда, как только ты почувствуешь себя лучше, — ответил Раф через несколько дней на вопрос Бренны о возвращении в Лондон.

— Я чувствую себя хорошо. Все уже почти прошло. — Она покраснела.

— Что прошло? — улыбнулся Раф.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Однако я буду скучать по этой гостинице. — Бренна тоскливо оглядела комнату, где они провели так много восхитительных дней и ночей.

— Самое лучшее, что у нас здесь было, мы возьмем с собой.

— Ты возьмешь кровать? — Она изобразила притворное удивление.

— Если хочешь, и ее тоже, моя страстная женушка.

— Разве мое поведение недостойно настоящей леди?

— Какой вздор! Это прекрасно! Ждешь, чтобы я снова расхваливал тебя?

Бренна засмеялась. Раф был очень щедр на похвалы. Этот немногословный человек говорил слишком много, занимаясь любовью.

Но когда Раф спустился вниз узнать у Пека, скоро ли все будет готово, чтобы отправиться в путь, улыбка Бренны угасла. Она осознала, что все похвалы Рафа относятся к ее грудям, животу, губам, заду и прочим частям тела, а также готовности Бренны отдаваться ему и со страстью познавать его тело.

Все эти комплименты Раф расточал во время любовных игр, но она ждала услышать не только это. Он ни слова не говорил ей о любви в иных ситуациях, и Бренна уже не надеялась услышать от него настоящее признание, К чему ждать чего-то большего? Они заключили хорошую сделку, и начало было прекрасным.

Ее руки замерли над открытой дорожной сумкой. Хорошая сделка и прекрасное начало? Разве этого мало? Так чем же она недовольна? Бренна согласилась на брак, убедив себя, что любит Рафа. И сейчас она была без ума от него. Но ему лучше не знать об этом… по крайней мере до тех пор, пока он не признается ей в любви. Бренна закусила губу. Но ведь это Раф, и от него не дождешься лишнего слова. Во всяком случае, она не признается первой, пока не обнаружит в нем хотя бы намека на истинную любовь.

Мысль о том, что они скоро приедут в Лондон, тревожила Бренну, поскольку там Раф мог встретить женщину, которую действительно любил и на которой собирался жениться.

Дождливым утром в Лондоне леди Аннабел, сидя в постели, пила горячий шоколад и просматривала газету, оставленную отцом, перед тем как он отправился в клуб. Поклонники любили сообщать Аннабел последние новости, видя, какое впечатление производит на нее их осведомленность. На самом деле она предпочитала узнавать новости из первых рук и они интересовали ее гораздо больше, чем сплетни. Аннабел поставила чашку на поднос, и тут ее внимание привлек раздел светской хроники.

Она побледнела.

— Что-то случилось, миледи? — встревожилась служанка, заметив это. — Кто-нибудь умер?

— Нет… то есть да, в известном смысле. Но это не имеет значения. Достань мне что-нибудь светлое из одежды, — рассеянно сказала она. — Сегодня такой мрачный день.

Но было кое-что похуже, чем погода. Он действительно уехал и женился на ней! Долтон обручился с этой лживой интриганкой, похитившей его у нее.

Аннабел закрыла глаза, испытывая боль от сознания того, что ничто не заставило бы Рафа поступить так, кроме долга чести. Она была уверена, что Раф ничем не скомпрометировал эту девицу. Значит, его подтолкнули к такому решению распространившиеся сплетни.

Чувство собственной вины угнетало Аннабел больше, чем его предательство. Но разве это предательство? Раф ничего не обещал ей, и если бы даже сделал предложение, она вряд ли приняла бы его. Тем не менее Аннабел рассчитывала на него, как когда-то рассчитывала выйти замуж за Деймона Райдера, а теперь потеряла обоих, поскольку они предпочли других женщин. Разве эти женщины лучше ее и чем они прельстили их?

— Аннабел? — обратилась к ней мать, поспешно войдя в комнату. — Что случилось? Твоя служанка сказала, что ты чем-то потрясена.

— Глупая гусыня! — Аннабел через силу засмеялась. — Ничего подобного. Просто я читала газету, где сообщается о рождениях, смертях, браках и прочих событиях. Кстати, взгляни-ка сюда. Долтон действительно женился на этой потаскушке!

Мать, быстро просмотрев газету, задумалась. Она страдала за дочь и понимала, что необходимо успокоить ее.

— Какая поспешная свадьба, — заметила графиня. — Что ж, нужда заставит, когда дьявол правит. Ведь Долтон был без ума от тебя. Несомненно. Очевидно, его прельстило наследство. Или она соврала ему, что таковое предвидится.

— Едва ли. Просто Раф человек чести.

— Чести? — рассмеялась мать. — Да он самый обыкновенный мужчина. Даже лучшие из них предпочитают взять то, что легче достается, пусть и не высшего качества. Эта подлая девица наверняка соблазнила его, и он не смог удержаться,

«Вполне возможно», — подумала Аннабел. Тяжелее всего ей было оттого, что она сама оттолкнула Рафа своей несдержанностью, так грубо отказав ему в приеме. Аннабел терзали гнев и боль и гнетущее чувство пустоты.

— Бедный парень, — тихо проговорила она, — его просто обманули. Однако что теперь обсуждать это? Все кончено.

— Не совсем, — возразила мать. — Ее следует проучить.

— Как? — Аннабел нервно рассмеялась. — Ты вызовешь ее на дуэль? Или наймешь кого-то убить ее? Будь благоразумной, мама. Видимо, эта девица очень умна, если завоевала такого мужчину. Конечно, для него это трагедия, но уже ничего не поделаешь.

— По крайней мере мы должны рассказать людям правду — заявила мать. — Чтобы ее не принимали в приличном обществе. Уверена, ей нужна респектабельность не меньше, чем имя лорда Долтона. Кто знает, чьего ребенка жа носит, явившись неизвестно откуда?

Аннабел молчала, так как не подумала об этом. «Бедный Раф», — мысленно произнесла она, внезапно испытав удовлетворение.

— Но их нет сейчас в городе, — заметила Аннабел, — ж какой смысл рассказывать что-либо о них?

— Они скоро вернутся в Лондон.

— Бедный Раф, — произнесла Аннабел вслух и с явным облегчением. Теперь разговоры о ее разрыве с ним обернутся крестовым походом против него, а ей не грозит поражение.

Глава 21

— Это одна из лучших улиц в Лондоне, — с гордостью сказал агент по продаже недвижимости, когда Бренна осматривала гостиную в доме, который он предлагал им.

— Возможно, — ответила она, заметив маленькие окна и низкие потолки, — но мы не собираемся жить на улице. Хотя там, вероятно, приятнее, чем в этом доме. По крайней мере светлее.

— Действительно, здесь темно, как в пещере, — согласился Раф. — У вас есть на примете более светлый дом? — спросил он агента.

— К полудню эта комната наполнится солнечным светом, — отозвался тот. — Сейчас еще утро.

— Но от этой тесноты мы не избавимся даже в полдень, — возразила Бренна. — Знаешь, — обратилась она к Рафу, — по-моему, нам вообще незачем переезжать. Мы могли бы прекрасно жить в твоем доме.

— Ты уже говорила это, но новая семья нуждается в новом доме.

Бренна покраснела, сознавая, что муж прав. Они, наверное, скоро станут полноценной семьей. Однако ей не нравился этот дом.

— Во всяком случае, — упрямо продолжала она, — не думаю, что эти комнаты устроят нас. Здесь много спален, но они очень тесные, и эта комната должна быть гораздо больше, и…

— Короче, нам это не подходит, — сказал Раф агенту. — Вы можете показать еще что-нибудь?

— Есть прекрасный дом, выходящий окнами к парку.

— Не вижу в этом ничего хорошего, — заявил Раф. — Живя рядом с парком, мы будем постоянно лицезреть толпы проходящих и проезжающих мимо людей.

— Там густые кусты, — пояснил агент, — и из окон не видно ничего, кроме зелени.

— И не слышно ничего, кроме проезжающих повозок, фургонов и всадников. Нет, это не годится. — Раф покачал головой. — Может, нам лучше связаться с другой фирмой, где знают Лондон так же хорошо, как и я?

— Есть еще весьма привлекательный дом вблизи сквера, — поспешно добавил агент. — Не более двух кварталов отсюда.

Раф задумался. Там жила Аннабел. Однако это был один из самых престижных районов. Хотя Лондон — большой город, в нем не так уж много фешенебельных кварталов. А если уж избегать Аннабел, надо переезжать за город. Но почему Бренна не должна жить в таком же престижном месте, как Аннабел?

Бренна и агент ждали его ответа. И Раф одобрительно кивнул.

— Что ж, мы посмотрим этот дом. Только когда?

— Может, сегодня днем? После ленча? — предложил агент.

— Дайте мне адрес, и мы встретимся там.

— Скорее всего это наиболее стоящее его предложений, — сказал Раф Бренне, когда агент покинул их и они двинулись по улице. — Именно этот дом он и рассчитывал продать, хотя предлагал посмотреть два предыдущих. Первый оказался слишком мрачным, второй — приятнее, а третий — конечно, самый привлекательный, хотя обойдется гораздо дороже. Так поступают все умные торговцы не только недвижимостью, но и другими товарами. Деймон Райдер рассказывал мне об этом. Надеюсь, сегодня днем мы найдем то, что надо.

Но зачем эти хлопоты? — спросила Бренна. — В этом нет никакой необходимости. Во всяком случае, для меня. Я буду счастлива и в твоем доме, пока нам не потребуются дополнительные комнаты.

— Ты заслуживаешь лучшего.

— Но я не хочу быть для тебя слишком дорогой женой. Раф остановился и с улыбкой посмотрел на нее.

— Однако ты уже почти разорила меня. Два яйца на завтрак, да еще сдобная булка! Мне скоро придется отправляться в работный дом.

Бренна рассмеялась. Раф взял ее под руку, и они снова пошли по улице.

— Брен, у меня достаточно средств, и я хочу потратить их на что-нибудь очень хорошее ради нас и нашего будущего.

День был холодным, хотя ярко светило солнце. Но сердце Бренны наполняли тепло и радость. Она вышла замуж, когда ее доброе имя было замарано, но Раф пренебрег этим и относился к ней с большим уважением после свадьбы. Когда-нибудь и он поймет, что неприятные обстоятельства, заставившие его жениться на Бренне, на самом деле оказались счастливым случаем.

Все в Рафе продолжало восхищать ее. Его оригинальная внешность, яркий цвет волос, военная выправка и живой ум. Другие женщины, возможно, сочли бы его грубоватым, но Бренна, хорошо зная военных, понимала, что это только видимость, за которой скрывались мягкость и нежность. Бренну удручало, что Раф слишком низкого мнения о себе, но она объясняла это его пиететом к окружающим. Ей очень нравились его чувство юмора, исключительная честность, а также любовные ласки и постоянные знаки внимания. Если даже Раф и любил другую женщину, это ни в чем не проявлялось. Раф не отличался скрытностью — значит, она завоевала его! Бренна улыбнулась, испытывая гордость, удовлетворение и неимоверное счастье.

Сегодня, по ее мнению, Раф выглядел особенно привлекательным. Даже в холодную погоду он редко надевал плащ или пальто, заявляя, что у него горячая кровь. На нем была бобровая шапка, темно-синий сюртук, серый с голубым жилет и светло-коричневые штаны.

Наряд Бренны гармонировал с тонами его костюма. На ней было ярко-голубое платье, шубка более темного оттенка и светло-коричневая шляпка с голубым пером. Наверное, Пек, готовивший, одежду для Рафа, видел, что она надела в это утро. Бренна и Раф спали вместе, но пользовались разными гардеробными комнатами, и она оделась первой.

Бренна знала, что светские дамы должны иметь служанок, но она не привыкла пользоваться чьими-то услугами и пока не решалась пополнить домашний персонал личной горничной. Пек — другое дело. Он старый армейский спутник Рафа, давно уже исполнявший обязанности камердинера.

— Раф! — послышался чей-то голос, прервавший ее мысли. — Леди Бреина!

Навстречу им быстро шел высокий темноволосый джентльмен с удлиненным умным лицом и характерным носом.

— Драм! — радостно воскликнул Раф. — Какая встреча!

Друзья обменялись рукопожатиями. Бренна чуть склонила голову, когда Драм взял ее руку и окинул изучающим взглядом. Его голубые глаза ярко светились.

— Замужество вам явно к лицу, — удовлетворенно заметил он. — Хотя вы были очаровательны и прежде. Вы вся сияете. И этот плут выглядит таким счастливым, что я едва узнал его.

— Может, тебе нужны очки? — рассмеялся Раф. — Ведь достаточно одного взгляда на мои волосы, чтобы узнать меня. И от счастья их цвет не меняется. Но ты прав, я действительно счастлив, поскольку эта прелестная леди — моя жена. — Он с любовью посмотрел на Бренну и оторвал от нее свой взгляд, лишь почувствовав, что Драм наблюдает за ним и по его лицу медленно расплывается улыбка. — И какая жена! — восхищался Раф. — Экономная, как приходский священник, и скромная, как монахиня. Она даже не хочет утруждать меня переездом из моих холостяцких апартаментов. Я едва убедил ее сегодня утром посмотреть новые дома… Постой! Ты ведь как раз тот, кто нам нужен! У тебя наверняка есть на примете подходящий для нас дом. Я хочу, чтобы Бренна гордилась им. Нас интересует не только его внешний и внутренний вид, но и то, где он находится. Скажи, каких районов следует избегать.

— Заметьте, какой у него пессимистический подход к делу, — обратился Драм к Бренне, — Он не спрашивает, где следует искать. Раф озабочен тем, где не надо искать. По-моему, дорогая, ваше влияние на него приносит положительные результаты: вы добились того, что он стал чаще улыбаться. Теперь вы должны заставить Рафа поверить, что в нашей жизни существует не только плохое, но и хорошее, как, например, районы для жилья. На мой взгляд, таковы места вблизи сквера, где совершают прогулки представители светского общества, но они находятся не так уж близко отсюда.

— Как я и думал, — сказал Раф. — Именно туда мы и собираемся пойти после ленча. Присоединишься к нам?

Драм задумался.

— Мы не будем ворковать, и обниматься, обещаю, — добавил Раф. — Теперь мы уже степенная пара, поскольку женаты почти три недели. Точнее — двадцать дней, так что вполне подходим для компании. Разве только Брен потеряет голову и внезапно бросится в мои объятия. Она вполне способна на это. Сначала кротко смотрит на меня, а потом вдруг как кинется! Я просто теряюсь.

Бренна сделала вид, что возмущена и хочет высвободить свою руку из его руки, хотя в душе ликовала. Значит, он считал дни, как и она!

— Я пойду, — ответил Драм, — если Бренна пообещает сдерживаться, поскольку меня очень легко смутить. Заодно я посвящу вас в то, что происходило в Лондоне, а вы расскажете о своем путешествии.

— Мы ездили к моим родителям. — Улыбка Рафа увяла. — В Эрроу-Корт. Но провели там три дня.

Драм шел рядом с ним, и выражение его лица тоже изменилось.

— Понятно… — отозвался он.

— И я представил Бренну Гриффину, — добавил Раф.

— Это ритуал, — пояснил Драм Бренне. — Я прошел через то же самое, когда был у Рафа во время школьных каникул. Тогда я испытал страх и благоговение у гробницы Гриффина. Несомненно, он вдохновлял Рафа на совершение мужественных поступков.

— Это плохо, — заметила Бренна. — Если бы он не оказывал такого влияния, Раф, возможно, избрал бы другую карьеру. Представьте себе, каким скромным, смиренным приходским священником он мог бы стать. И не исключено, что получил бы сан епископа!

Все дружно рассмеялись. Они продолжали смеяться и беседовать за ленчем. Граф Драммонд был одним из самых давних друзей Рафа, и Бренна с удовольствием наблюдала, как они предавались воспоминаниям. За этим ленчем она узнала о прошлом Рафа гораздо больше, чем за время их пребывания у его родителей. Раф не любил рассказывать о себе, но Драм умел расшевелить его.

— Мы познакомились в школе, — пояснил Драм, — и у нас было мало общего. Я ужасно скучал по дому, а Раф, напротив, радовался тому, что не находится под родительским кровом. Тем не менее мы нашли занятие, сблизившее нас.

— Всевозможные проказы, — усмехнулся Раф. — Этот парень был мастак на выдумки, и мы часто озорничали вместе, что помогало отвлечься от грустных мыслей,

— А этот парень, — сказал Драм, — никогда не отказывался от моих затей.

Бренна мало знала о прошлом Драма, но вполне допускала, что он был первоклассным шпионом. Драм избегал разговоров о себе с помощью разнообразных уловок. Но она видела, что, несмотря на это, а также загадочность его поведения, Раф очень ценил дружбу с ним. Она тоже испытывала расположение к Драму, когда они отправились посмотреть третий дом, предложенный агентом по продаже недвижимости. Но за то, что он сделал потом, Бренна была готова задушить его.

— Вполне сносный, — отозвался Драм без особого энтузиазма после того, как они осмотрели дом.

Бренна вскинула голову. Ей понравилось помещение, светлое и просторное, с высокими потолками, широкими окнами и современными удобствами, такими, как газовое освещение и водопровод, доставляющий воду даже на второй этаж. За домом находился небольшой сад, а сбоку — удобно расположенная конюшня. Бренне не терпелось признаться Рафу, как ее привлекает все это.

Однако Раф, услышав не слишком высокую оценку Драма, выразил согласие с ним.

— Верно, сносный, — буркнул он. — Вы можете предложить нам что-нибудь еще? — обратился он к агенту.

«Раф даже не поинтересовался моим мнением!» — возмутилась Бренна.

Они покинули дом, договорившись с агентом о новой встрече, и пошли назад по улице. Бренна молчала, стараясь овладеть собой. К счастью, она не успела выразить обиду, потому что, едва они расстались с агентом, Драм начал посмеиваться.

— Какое у вас выражение лица! — обратился он к Бренне. — Дорогая леди, это действительно чудесный дом, вы правы.

— Но нельзя показывать агенту, что он нам очень нравится, — заметил Раф. — Он мысленно все время поднимал цену, видя твой восторг! Ты светилась от радости, и агент уже почти потирал руки, рассчитывая на большой куш. «Сносный» — самая правильная оценка, пока продавец находится рядом. Я обращусь к нему завтра, если не возражаешь.

— Мне очень по душе этот дом, — призналась Бренна.

— Хорошо, мы купим его, но я предложу агенту половину той суммы, которую тот запросил.

Драм улыбнулся:

— Он согласится и на четверть.

— Я тоже так думаю, — подтвердил Раф и обратился к Бренне: — Ты довольна?

— Да, довольна. Хотя эти слова и наполовину не выражают моих чувств, так же как сумма, которую ты намерен предложить агенту, не соответствует настоящей цене дома.

Они так громко рассмеялись, что привлекли внимание окружающих. Какая-то леди выглянула из проезжающей мимо кареты, внимательно присмотрелась и сделала кучеру знак остановиться.

Выйдя, она подождала, когда все трое поравняются с ней. Как только они приблизились, дама ослепительно улыбнулась.

— Раф! — воскликнула леди Аннабел. — Очень рада видеть вас. Как вы, однако, капризны! Исчезли из Лондона и не появляетесь на балах!

От холода Аннабел защищала красная накидка, Бренне нравился этот цвет, но она редко носила одежду таких тонов, считая, что выглядит в ней слишком фривольно. Но Аннабел смотрелась великолепно и напоминала «Красный Плащик» из детской сказки, только во взрослом варианте: невинная, элегантная и потрясающе красивая. Яркий цвет накидки и ее темные локоны, выбивающиеся из-под капюшона, выгодно контрастировали с ослепительно белым и свежим лицом. Ее голубые глаза были устремлены на Рафа.

Он приветствовал ее легким поклоном.

— Извините, — сказал он, — но, кажется, я говорил вам, что помолвлен и собираюсь жениться,

— О, мой дорогой! — рассмеялась она. — Но это ведь не смертельно, не так ли? Помолвленным мужчинам не заказано посещать балы и приемы. Даже женатым!

— А сейчас я женат, — сообщил Раф. — Вот моя жена, леди Бренна. Брен, ты ведь знакома с леди Аннабел? — добавил Раф, соблюдая светскую деликатность и стараясь как-то поддержать разговор. Но он поморщился, с запозданием поняв, насколько нетактично было напоминать о бывшей встрече.

Впрочем, Аннабел, словно пораженная услышанным, не заметила этого.

— Жена? — Она поднесла руку к губам, как будто произнесла неприличное слово. — О! Я не знала… — Голос ее дрожал. — Я ничего не слышала об этом. Кажется, только вчера мы встретились здесь, в Лондоне, и вы рассказывали мне о своих планах. Неужели вы уже женились?

Так быстро?

В этом вопросе явно прозвучал оскорбительный намек на возможную причину их поспешного брака, и Бренна побледнела.

— Обычно в таких делах никто не торопится, — продолжала Аннабел. — Я)полагала, что свадьба состоится только весной… Как это глупо с моей стороны. — Она попыталась засмеяться, но ее смех прозвучал еле слышно и неубедительно. — Что ж, примите мои поздравления, милорд. Желаю вам всего наилучшего, миледи. Как чудесно! И где же это произошло? Я имею в виду свадьбу. Конечно, не в Лондоне?

— У меня дома, — сказала Бренна.

— В Тидбери, — вставил Драм, наблюдая за Аннабел. — Это прелестнейшая деревушка. Я тоже там был, как и Райдеры. — Он заметил, как вспыхнули глаза Аннабел, и кивнул. Тон его стал прохладнее. — Это была сельская свадьба, но на ней присутствовали весьма видные представители лондонского общества. Меня удивляет, что вы не читали сообщения об этом событии в газетах.

— Видите ли, в разгар сезона некогда читать газеты, милорд.

— Там были также Синклеры, которых вы, несомненно, знаете, — продолжил Драм.

— Разумеется. — Аннабел приподняла свой красивый подбородок. — Однако, сэр, — обратилась она к Рафу, — теперь вы вернулись, и вам не отделаться от меня так легко, несмотря на то что вы женаты. Я имею в виду большой прием, который состоится у меня на следующей неделе. Да, в пик сезона. Придется расплачиваться за полученные мной приглашения. Я устраиваю званый вечер, а не бал. Однако будут и танцы. Надеюсь, вы придете. Вы ведь не прочь представить всем свою молодую жену, не так ли?

— Это зависит от Брен, — ответил Раф.

Бренна уже довольно хорошо знала мужа, но, когда лицо его принимало непроницаемое выражение и он говорил таким бесстрастным тоном, она совершенно не представляла, что у него на уме. Бренна обратила внимание на то, что Раф неотрывно смотрит на Аннабел. «Конечно, мужчина должен смотреть на женщину, когда с ней разговаривает, — сказала она себе. — Но о чем он при этом думает?»

— Как пожелаешь, — отозвалась Бренна, испытывая любопытство и вместе с тем опасения.

— По-моему, это хорошая мысль, — неожиданно проговорил Раф. — Тем более что мы скоро станем соседями.

Обе дамы побледнели, однако Аннабел оправилась первой.

— Как это мило. Я очень польщена. — Улыбнувшись Рафу, она вздернула подбородок и насмешливо посмотрела на Бренну.

Вечером перед обедом Раф и Бренна молча сидели в кабинете у камина. Она писала, а он читал корреспонденцию. Тяготясь молчанием, Бренна отложила перо. Письмо домой в какой-то мере отвлекало ее от тревожных мыслей, но не рассеивало сомнений. Бренна посмотрела на мужа. Его рыжая голова склонилась над бумагами. Они обменялись лишь несколькими словами после встречи с Аннабел, и при этом оба чувствовали себя неловко.

— Услышав от агента адрес, сначала я не хотел даже смотреть этот дом, — мрачно сказал Раф, когда они возвращались к себе, расставшись с Аннабел и Драмом. — Но потом решил, что нелепо отказываться от хорошего жилья только потому, что оно находится неподалеку от нее. Однако тебе, конечно, это не по душе, не так ли? Похоже, ты считаешь меня идиотом, желающим купить дом для жены рядом с бывшей пассией, чтобы при встрече с ней вздыхать и бросать влюбленные взгляды. В таком случае я оскорблен в не меньшей степени, чем ты обижена.

Не успела Бренна ответить, как Раф добавил:

— Я никогда не заставлю тебя страдать, Брен. Поверь мне. Выберешь ли ты этот дом или другой, мне все равно. Я только хочу, чтобы ты была счастлива и жила так, как того заслуживает леди.

Бренна поняла, что теперь должна выбрать именно этот дом, иначе муж подумает, будто она испугалась соседства Аннабел, хотя так и было на самом деле. Ее удрученный вид и молчание красноречиво свидетельствовали об этом.

— Черт побери! — бросил Раф. — Вы, женщины, имеете склонность осложнять любое дело. Я не хочу, чтобы ты постоянно подозревала меня в нечестных намерениях. Я делаю все только для твоего счастья. Но ты не доверяешь мне, да? — Он еще больше разволновался. — В таком случае я не стану жить там ни за какие деньги. Мы найдем другое место не хуже этого. Ты сама выберешь его. Но постарайся, чтобы оно находилось подальше от какой-либо женщины, на которую я захотел бы взглянуть!