Сделка с дьяволом

— Можешь не говорить, Аласдер, — произнес он, — кого ты подозреваешь. И ты пойдешь к ним?

Сент-Эрт молча смотрел на него.

— Черт побери, Аласдер, да пойми же ты наконец — мир вращается вокруг Скалби лишь в твоем воображении! До сих пор я считал тебя разумным человеком, но теперь вижу: твоя страсть все-таки ослепляет тебя. Тебе самому не приходило в голову, что, может быть, ты ищешь совсем не там? Сам же только что говорил — у тебя легион врагов! Это может быть кто угодно — вспомни хотя бы, сколько врагов ты нажил в дни войны, работая на его величество? Я, может быть, и не знаю всего о тебе, но думаю, что вряд ли тебе удалось добиться богатства и влияния, ни разу не перейдя дорогу ни одному человеку… Это может быть кто угодно, как из здешних, так и из залетных — из Франции или другой страны. Скалби уже стары, к тому же живут анахоретами… Господи, пора бы тебе уже вообще перестать думать о них!

Аласдер был мрачен как туча:

— Не перестану, потому что они все еще думают обо мне, — это я могу гарантировать. Они знают, что теперь я держу их в кулаке и в любой момент могу сжать его и раздавить их. Я знаю о них все — все их махинации и, главное, то, что во время войны они работали на врагов его величества. Уверяю тебя, они думают обо мне каждый день, каждую минуту, думают настолько усиленно, что странно, как они до сих пор от этого не свихнулись. Да, они стары, но дьявол, если уж на то пошло, еще старее, и это не мешает ему творить зло. Кто был зол в молодости, тот с годами становится еще злее. Старая гадюка больнее кусает. Я встречался с Кейт, потому что она их родственница, и думал, что это на них подействует. Оно и подействовало, но я не предполагал, что при этом самой Кейт будет причинено зло. Я думал, они все-таки не пойдут на это. Но видно, даже я, знающий о них, казалось бы, все, не имел полного представления о степени их коварства.

— Какой смысл им было похищать ее? Если она их родственница, стоило только пригласить ее, сама бы пришла…

— Чтобы позлить меня, зачем же еще?

— Ты убедил меня, мой друг, — произнес Ли, — порой и сумасшедшим удается заставить здоровых поверить в бредни. Так что же ты теперь собираешься делать? Отказаться от своих безумных планов мести? По мне, это было бы самое лучшее, Аласдер!

— Я должен найти способ и спасти ее, и от мести не отказываться! Да, это будет стоить мне дорого, но я отомщу, даже если самому при этом придется погибнуть. О ее же безопасности я позабочусь, уверяю тебя.

— А не задумывался ли ты над тем, — прищурился Ли, — что, узнав о твоей мести, Кейт может изменить свое мнение о тебе? Я уверен, она сама так же неравнодушна к тебе, как и ты к ней. Стоит ли?

— Стоит. Уверен, что, когда она узнает все подробности дела, все поймет. Но ни ты, ни дьявол, ни Господь Бог не заставят меня отказаться от моего плана. Да, это будет непросто, это будет, может быть, очень болезненно, но такова жизнь, что за триумф всегда приходится платить дорогую цену. Но сейчас, мой друг, я собираюсь пойти к ним и как-нибудь сторговаться, чтобы они отпустили Кейт, причем это желательно сделать так, чтобы сама она ничего не узнала. Не скрою, упрашивать о чем-то смертных врагов — страшный удар по моей гордости, но ради Кейт я готов на все. Можно жить, в конце концов, и без гордости, привык же я к испорченной репутации! Пока я дышу, мой друг, Скалби покоя себе не найдут!

— Но если ты все-таки не прав? Если они не имеют к этому никакого отношения?

Аласдер поднял бровь:

— Что ж, признаться, мне было бы жаль. Но как бы то ни было, почему бы в конце концов не нанести Скалби визит? Они, я думаю, будут мне очень рады!

— И ты пойдешь на это ради того, чтобы спасти Кейт?

— А что? По-моему, прекрасный повод для визита!

— Она так много для тебя значит? — В отличие от Аласдера Ли оставался серьезен. — Что ж, поздравляю тебя, мой друг! Это замечательно!

— При чем тут замечательно? Я должен что-то сделать, чтобы ее спасти, иначе просто совесть не даст мне спать спокойно…

— Замечательно, Аласдер, что ты наконец нашел женщину, которая… Тебе давно нужна такая!

— Нашел? — горько усмехнулся тот. — И ты говоришь мне это, когда я ее потерял?

— Уверен, ты найдешь ее. Мой тебе совет, Аласдер: не отказывайся от своего счастья! Честная, скромная, чистая — какую тебе, в конце концов, еще надо?

— Согласен, что она действительно такая. Но нельзя очиститься самому только тем, что жениться на чистой женщине, как сифилитик не может вылечиться, переспав с девственницей. Телом я, слава Богу, здоров, но моя душевная болезнь хуже всякого сифилиса. Я спасу ее, Ли, если только Богу будет угодно. Я подверг ее этой опасности, мне же и исправлять ошибку.

— Тебе нужна моя помощь? — горячо предложил Ли.

— Чем ты мне поможешь, мой друг? — усмехнулся тот. — Разве что своими чистыми молитвами…

Перед тем как пойти на отчаянный шаг, Аласдер решил испытать последнюю надежду.

Он стоял в салоне дома Суонсонов, и три незамужние сестры с презрением смотрели на него. Генриетта заговорила первой. Тон ее был холоден.

— Вы раздражаете нас, сэр! — без обиняков заявила она.

— Чем же, позвольте спросить?

— Вы считаете, что мы причастны к ее исчезновению, — ответила за сестру Фрэнсис.

Аласдер молчал. Других ответов он и не ожидал, но сейчас пристально разглядывал девиц, пытаясь понять, насколько они искренни. Никогда еще ему не приходилось иметь дело с такими несимпатичными девицами. Разговаривать с ними была такая же мука, как и смотреть на них, а уж о том, чтобы идти с этими фуриями на конфликт, не могло быть и речи. Но сейчас — в первый раз за все время, что Аласдер знал их, — они сами выглядели ранимыми. Сестры жались друг к другу, словно это могло им чем-то помочь. Впервые перед Аласдером вместо трех фурий стояли просто глубоко несчастные девицы, на которых, не будь они дочерьми богатых родителей, ни один мужчина и не взглянул бы.

— Простите, леди, — проговорил он, — но я веду расследование и обязан отработать все варианты, в том числе и тот, который кажется наименее вероятным.

— Не скрою, — поморщилась Генриетта, — мы недолюбливали ее: появилась из Богом забытой глуши и за несколько недель покорила весь Лондон! Но Бог свидетель, смерти ее мы все-таки не хотели.

Аласдер почувствовал, как кровь стынет в жилах.

— Ее больше нет? — упавшим голосом проговорил он. — Откуда вам это известно?

— Жива ли она, нам неизвестно, — отчеканила Хлоя. — Но ее вот уже сутки как похитили, и до сих пор никаких вестей. Что, по-вашему, мы должны думать?

Аласдер поспешил оставить эту тему — сама мысль о смерти Кейт была ему ненавистна.

— Думайте что хотите, — обреченно произнес он, — Но ради Бога, если вам хоть что-нибудь станет известно, тотчас же сообщите мне.

Девицы переглянулись — впервые Аласдер их о чем-то умолял. Таким они его еще не видели.

— Мы сами пытаемся хоть что-нибудь узнать, — заверила его Хлоя. — Готовы даже заплатить любые деньги за какую-нибудь информацию, и кое-кому уже заплатили авансом. Но никто ничего не знает, сэр Аласдер, никто. Она словно в воду канула. Да, мы недолюбливали ее, но, Бог свидетель, по-настоящему не желали ей зла.

— Тем не менее, — усмехнулся он, — заставляли ее встречаться с такими типами, как Маркхэм.

— Маркхэм, может быть, и мерзкий тип, — заявила Фрэнсис, — но зла он ей не сделает, по крайней мере не раньше того, как женится на ней.

— Ну что ж, — произнес Аласдер, помолчав, — спасибо. Если что, сразу же сообщайте мне.

— Надеюсь, вы все-таки верите нам, сэр Аласдер? — спросила Хлоя.

— Верю. Вы достаточно умны, чтобы понять, что лгать мне не стоит.

Девицы улыбнулись, но это была такая улыбка, что делала их еще менее привлекательными. Тянуть время теперь уже не было смысла. Осталось только одно — то, чего хотелось Аласдеру меньше всего, но других вариантов не было. Стоя перед домом Скалби, Аласдер чувствовал, что ему трудно дышать. Сердце так бешено колотилось в груди, словно всю дорогу он пробежал без остановки. Сент-Эрт смотрел на серый, довольно скромный снаружи особняк так, будто перед ним была неприступная крепость. Прохожие с любопытством косились на стройного, с иголочки одетого джентльмена, стоявшего посреди улицы неподвижно, как памятник, но Аласдер не замечал их. Как долго он ждал этого момента, как мечтал о нем еще с юности… Но сейчас почему-то хотелось лишь одного — повернуться и уйти. Да, хорошо смеется тот, кто смеется последним, но на данный момент победителями были они. Войдя к ним сейчас, первое, что он увидит, — это горящие злорадным огнем глаза леди Скалби и мрачное демоническое лицо ее мужа. Аласдер готов был повернуться и уйти — если бы не сознание, что он идет на это ради Кейт. Из-за него она попала в опасность, ему ее и спасать… Он думал, что «сделка» с Кейт поможет осуществить его план, и в результате добился лишь того, что все чертовски запутал… Аласдеру вдруг вспомнился один разговор. Они с Кейт кружились в вальсе, и та вдруг подняла на него сияющие глаза.

— Ну как, сэр Аласдер, — лукаво спросила она, — прибавляю ли я вам репутации? Не вернее ли другое: вы портите мою репутацию?

— Я думаю, — в тон ей ответил он, — верно и то и другое. У вас есть какие-то возражения против этого?

— В данный момент я не думаю об этом, — пожала плечами она, — я просто наслаждаюсь танцем.

— Мне не хотелось бы, чтобы вы привыкали к нашим встречам, Кейт, вскоре они должны закончиться.

В ответ девушка лишь весело рассмеялась. Аласдер же был слишком озабочен, чтобы сводить все к шутке.

— Я точно не порчу вашу репутацию, Кейт? — повторил он уже серьезнее.

— Меня не волнует, что говорят обо мне здесь, если я все равно скоро уеду. — Она задумалась на минуту. — Впрочем, если бы я и осталась, мои друзья знают, что на самом деле нас с вами не связывает ничего, кроме дружбы, а что будут думать все эти дураки, мне плевать.

Ответ Кейт, ее честность понравились Аласдеру, но он с тревогой отметил про себя, что его все-таки волнует ее репутация. Эх, подумать бы как следует об этом тогда! Но он был слишком поглощен мыслями о своем деле… Переведя дыхание, Аласдер направился к дому, в который ему через несколько мгновений предстояло войти. Если ради того, чтобы спасти Кейт, от него потребуют продать душу дьяволу, он пойдет и на это. В этот момент все чувства, копившиеся у него неделями, вдруг словно прорвали некую плотину и хлынули мощным потоком, заставляя забыть о грозящей опасности. Опасности? Аласдер усмехнулся. Какой? Жизни его ничто не угрожает… Единственное, что грозит ему, — это то, что он не сможет «обставить» свой триумф так, как хочется. Сама же победа все равно в конце концов будет за ним… Хотя еще рано говорить об этом. Неизвестно, что за дьявольскую хитрость готовят ему Скалби… Он согласится на все — Аласдер знал это. Через несколько мгновений он будет стоять перед убийцами своего отца, умоляя их освободить Кейт… Да, убийцами. Отец сам наложил на себя руки, но он никогда не сделал бы этого, если бы не они… Аласдер попытался придать лицу холодное и бесстрастное выражение, чтобы хотя бы в первый момент обмануть своих врагов. Но даже для такого мастера шантажа, как он, это было непросто. Предстать перед людьми, которые довели отца до самоубийства, лишили тебя доброго имени, превратили твою жизнь в ад… Аласдер давно привык не чувствовать боли, но сейчас его боль была так велика, что, казалось, грозила убить. Он должен это сделать! Ради Кейт и ради себя, если только желает снова обрести спокойствие духа. С каких это пор он начал думать о собственном спокойствии? В этот момент Аласдер почти готов был ненавидеть Кейт за то, что ради нее ему приходится идти на это… Впрочем, если он не сделает это, то потеряет ее навсегда. А если пойдет? Наверняка Скалби все ей расскажут… Но у него нет выбора. Он должен спасти Кейт, даже если после этого она будет ненавидеть его всю оставшуюся жизнь. Аласдер продолжал стоять, глядя на серый дом, как приговоренный к смерти смотрит на эшафот, на котором ему через несколько мгновений предстоит расстаться с жизнью. Что ж, и это может быть сделано с изяществом и достоинством. Как, в конце концов, встречают смерть множество отчаянных доходяг — воров, жуликов, убийц? Нужно лишь собраться с духом, притупить все свои эмоции и сделать это так, чтобы эти гады не догадались, каких усилий ему это стоит. Они не должны узнать, каково, забыв о гордости, пойти на самые унизительные условия своих смертельных врагов… Он должен. Он может. Ему приходилось делать подобное раньше. Погруженный в свои мысли, Аласдер не сразу услышал звук шагов бежавшего к нему человека.

— Сэр Аласдер! Вам записка!

Сент-Эрт обернулся. Перед ним стоял его запыхавшийся дворецкий, Пэрис, держа в руке какую-то измятую бумагу. Аласдер быстро пробежал глазами записку.

— Кто ее принес? — спросил он.

— Какой-то мальчишка. Сунул Хоскинсу и убежал. Я тут же отправился разыскивать вас, сэр. Был у лорда Ли, потом снова решил вернуться к нему, но тут случайно увидел вас, сэр.

— Спасибо, Пэрис. Молодец. Отправляйся домой, буду через час.

— Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь, сэр? — с надеждой в голосе спросил Пэрис.

Записку, подумал Аласдер, наверняка успела прочитать половина слуг. Они явно почувствовали неладное, иначе бы на поиски Аласдера отправился мальчишка, бывший у него на посылках, а не сам дворецкий.

— Спасибо, Пэрис, я сказал — иди домой. Приготовьте мне карету, она может срочно понадобиться.

Аласдер еще раз перечитал послание, на этот раз чувствуя себя одновременно успокоенным и вооруженным, хотя все, что давала ему записка, — это знание, куда идти и где искать информацию. Учитывая, от кого она, это мог быть ложный вызов. Но даже в этом случае это могло быть началом нити, которая приведет к цели. По крайней мере пока ему не нужно идти к Скалби. Аласдеру вдруг стал предельно ясен план действий.

Он повернулся и легко зашагал прочь от мрачного серого дома. Сердце отчаянно билось, мысли перескакивали с одного предмета на другой.

Он не видел, как после его ухода в сером доме на одном из окон задернулась штора.

Глава 19

Даже в солнечный полдень в пивной царил полумрак. Воздух был основательно пропитан сигарным дымом и спиртными парами. Но именно это привлекало в пивную любителей «отключиться».

Стоило Аласдеру войти, как в пивной тут же воцарилась тишина и с десяток глаз уставились на него. Он быстро окинул взглядом публику, но ни человека, которого он искал, ни его гиганта-телохранителя нигде не было видно.

Аласдер решительно направился к стойке.

— Где Лолли? — без предисловий спросил он у владельца пивной.

Ответ был краток:

— Лолли здесь нет.

— Это я и без вас вижу! — Аласдер помахал перед лицом своего собеседника измятой запиской. — Он назначил мне встречу здесь.

— Возможно, — пробурчал тот, — прочитав записку. Но Лолли здесь нет — это все, что я могу вам сказать.

Аласдер вперился в него взглядом, который словно говорил: «Со мной шутки плохи!»

— Спросите у Роузи, сэр, — неохотно проговорил бармен, — если, разумеется, он захочет с вами разговаривать.

— Роузи? — переспросил Аласдер.

— Я к вашим услугам, сэр, — раздался за спиной бармена хриплый голос.

Владелец пивной отошел в сторону, и перед глазами Аласдера предстал человек средних лет с редеющими волосами и незапоминающимся лицом. Одет он был скромно, но опрятно и напоминал клерка из какой-нибудь мелкой конторы.

— Чем могу вам помочь, сэр?

— Вы могли бы мне помочь, если бы сказали, где Лолли. Я получил записку с его требованиями…

— Требованиями? — усмехнулся тот. — Это вполне в духе Лолли, в последнее время он стал слишком много требовать. Зарвался, я бы сказал…

— Вы можете сказать мне, где он? — нахмурился Аласдер.

— Одно из двух, сэр, — либо на небе, либо в аду. Думаю, что вряд ли могу вам помочь, я не умею вызывать духов.

— Вы уверены, что он мертв? — Аласдер смерил Роузи уничтожающим взглядом, но тот, казалось, и не думал тушеваться.

— Уверен. Как-никак я сам присутствовал при его кончине, можно даже сказать, в некоторой степени спровоцировал ее… Но считайте, что я вам этого не говорил, вы все равно не сможете это доказать, сэр.

Аласдер внимательно оглядел Роузи с ног до головы. С такими людьми ему уже приходилось общаться — людьми, делающими свое дело тихо и неприметно. В том, что на место одного короля преступного мира время от времени заступал другой, не было ничего странного. Странным было видеть в этой роли человека, более похожего на мелкого чиновника, чем на бандита.

— Что вы можете сказать об этом? — Аласдер протянул Роузи записку.

Пробежав ее глазами, Роузи вернул ее Сент-Эрту:

— Боюсь, почти ничего, сэр. Вы ведь сэр Аласдер, не так ли?

Аласдер кивнул.

— Рад встретить вас, сэр, — продолжал его новый знакомый, — хотя, разумеется, предпочел бы встречу при более приятных обстоятельствах. Если вас интересует, чем я могу помочь относительно этой записки… Может быть, присядем и все обсудим, сэр? — Он жестом указал на столик в дальнем углу. — Вообще-то меня зовут мистер Роуз, но коллеги привыкли звать меня Роузи. Если бы мне было известно об этом деле, сэр, — продолжал новый «король», когда они сели, — я бы… скажем, не стал так торопить смерть Лолли. Просто чаша его грехов переполнилась, сэр. Но если желаете, постараюсь выяснить все, что можно, об этом деле — за вознаграждение, разумеется.

Аласдер посмотрел на Роузи с презрением. Во взгляде бандита читалось то же презрение, но, когда Аласдер начал подниматься из-за стола, взгляд «короля» стал мягким.

— Я не бросаю слов на ветер, сэр, — заверил его Роузи. — Став преемником Лолли, я… скажем так, принял на себя все его дела. В сущности, все, что мне нужно, — это подключить к делу надежных людей…

— Мне нужно, чтобы это было сделано как можно быстрее, — нахмурился Аласдер.

— Быстро не обещаю, сэр. Но за дело возьмусь. Сказать по правде, мне самому любопытно, что побудило его к этому шагу, — похищение не наш стиль работы, сэр. Мы и без того знаем много способов, как разжиться на важных господах, таких как вы, например. Слишком сильно, могу вас уверить, мы не зарываемся — знаем, что многие из важных господ на короткой ноге со служителями закона, а кое-кто и с самим королем, сэр. Мы можем свистнуть у вас часики, кошелек, бриллиантик-другой… но не ваших родных или друзей. Мы все-таки не враги самим себе, чтобы беспокоить сильных мира сего по-крупному — это пахнет тюрьмой, а то и виселицей… О вашей тогдашней драке с Лолли быстро стало известно всем, сэр Аласдер. Между прочим, инцидент был в числе причин, убедивших меня в том, что Лолли зарвался не по чину. Видать, власть начала кружить ему голову, у него начала «ехать крыша», если он осмелился конфликтовать с птицей такого полета, как вы. Не для кого не секрет, что наш бизнес очень рисковый, сэр: если уж за пару монет, вытянутых из чужого кармана, можно схлопотать срок, то похищать дочь благородных родителей — чистое безумие. Впрочем, я не уверен, сэр, что похищение — дело рук Лолли. Записка может быть и поддельной. Мы узнали об этом происшествии почти сразу после вас, сэр, и уверяю, никто из наших понятия не имеет, чьих это рук дело. Постараюсь выяснить все, что могу, сэр Аласдер, но не уверен, что смогу хоть что-нибудь. Если это действительно дело рук Лолли, то у меня есть лишь одно объяснение — он действовал из личных побуждений. Это было еще одной его ошибкой. Бизнес есть бизнес, и личные симпатии и антипатии здесь не должны присутствовать. Но именно потому, сэр, что другие в нашем бизнесе все-таки придерживаются этого правила, я не думаю, чтобы вашей девушке было причинено какое-либо зло. Если ее похитили по указанию Лолли, то его люди держат ее и ничего не делают, ожидая его указаний, каковых, сами понимаете, они уже никогда не дождутся. Если это так, сэр, это донельзя упрощает задачу — я возьму дело в свои руки и решу его в вашу пользу, можете быть уверены.

Аласдер пристально посмотрел на Роузи, прикидывая, стоит ли ему доверять.

— Если она действительно похищена по приказу Лолли… — задумчиво произнес он.

— Даже если и нет, сэр, я приложу все усилия, чтобы отыскать ее. Мне нет нужды конфликтовать с вами, сэр, я знаю, что переходить вам дорогу опасно. Постараюсь найти ее и доставить вам в целости и сохранности.

Роузи сделал паузу, подыскивая слова. Окинув взглядом зал, он продолжал:

— Прошу вас об одном, сэр Аласдер: если она все же, не дай Бог, попадет в беду, не обвинять в этом меня и моих людей. Как я уже сказал, это не наш стиль. Мои люди ее пальцем не тронут!

Аласдер кивнул:

— Стало быть, по рукам, Роузи. Обещаю щедро заплатить за любую информацию, не говоря уже о деле. Теперь, полагаю, вам нечего терять, так что, может быть, вы все-таки знаете, кто ее похитил?

— Знал бы, — улыбнулся тот, — давно бы сказал. Какой смысл мне молчать, если вы за это платите?

Ли молча смотрел на друга, мерявшего кабинет нервными шагами. Руки Аласдера были сжаты в кулаки, волосы всклокочены, глаза горели адским огнем.

— Аласдер, — произнес наконец он, — ее уже разыскивает чуть ли не вся лондонская полиция плюс десятки агентов твоего Роузи, так что прекрати терзаться! Это тебе ничем не поможет!

— Если ты такой умный, — усмехнулся тот, — придумай то, что поможет!

— Что, говоришь, поможет? Удача, Аласдер. Угрозы этого Роузи ее похитителям и их здравый смысл, который, будем надеяться, у них все-таки есть.

— «Удача, угрозы, здравый смысл»! Кейт похищена, Ли! Одному Богу известно, в какой дыре ее держат, как с ней обращаются. Ее выкрали средь бела дня, когда она должна была встретиться со мной! Вот что гложет меня, Ли! Стоит мне подумать об этом, как свет в глазах меркнет. Она вошла в тот экипаж в уверенности, что, когда из него выйдет, я буду встречать ее, а вместо этого…

Аласдер посмотрел на Ли глазами, полными боли.

— Я даже не знаю, Ли, кто ее похитил, что с ней… О ее похищении известно всему городу, так что если даже сама Кейт не пострадает, то репутация ее — уж точно. — Лицо Аласдера было мрачным как туча. — Будь моя воля, собрал бы всех этих сплетников в один мешок и задушил бы! Я еще понимаю, когда репутация женщины зависит от того, что она сама сделала, но когда она зависит от того, что сделали с ней против ее воли… Но больше всего, Ли, меня убивает то, что Кейт пострадала из-за меня и что я ничего не могу сделать, чтобы исправить свою ошибку…

— Сэр Аласдер! — На пороге кабинета возник дворецкий. — Вас желает видеть мистер Фредерик Лоуч. Прикажете принять?

— Фредерик! Здесь? — Удивлению Аласдера не было предела. — Средь бела дня? Не иначе у него есть какие-то новости! Проси его, Пэрис!

Фредерик вошел в кабинет почти на цыпочках, вытягивая перед собой свою трость, словно слепой.

— Добрый день, сэр Аласдер! — В голосе Лоуча чувствовалась нервозность. Он мельком взглянул на Ли, но тотчас же переключил все внимание на хозяина дома. — Я здесь лишь потому, что не хотел дожидаться, когда вы сами придете ко мне с расспросами…

— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо кивнул Аласдер. — Какие новости?

Фредерик снова подозрительно покосился на Ли.

— Лорду Ли я полностью доверяю, — произнес Аласдер, — а посему не вижу причин, по которым бы вам не следовало ему доверять.

— Мисс Корбет похищена человеком, работающим на Лолли Лу, короля преступников, — на одном дыхании сообщил Лоуч. — Мне стало известно, что вы знаете этого Лолли и за что-то сердиты на него. Полагаю, что похищение мисс Корбет — своеобразная месть Лолли вам-, ибо не для кого не секрет, что вы неравнодушны к этой особе, сэр.

Аласдер молчал и лишь смотрел на Лоуча взглядом, от которого тому становилось не по себе.

— Обычно я не хожу в чужие дома с визитом, — продолжал Фредерик, — в моем положении это было бы рискованно. Мой девиз — секретность. Если уж я у вас, сэр Аласдер, значит, меня вынудили обстоятельства из ряда вон выходящие. Распространяться о том, как я зарабатываю себе на хлеб, может оказаться вредным для меня, для моего дела, и, если быть откровенным, для моего здоровья. Есть люди, которые меня не любят, сэр Аласдер…

— Довольно! — прервал бормотание гостя Сент-Эрт, подняв руку. — У вас все, Фредерик?

— Все, сэр.

— Вам хотя бы известно, кто тот человек, что выполнял задание Лолли, где она, что с ней?

— Нет. Но у меня ушки на макушке, сэр, как только узнаю, узнаете и вы.

— Благодарю вас, Фредерик. — Аласдер извлек кошелек и наградил Лоуча такой толстой пачкой банкнот, что у Ли отвисла челюсть.

— Возьмите, Фредерик, — произнес Аласдер, — чтобы было.чем платить вашим агентам. Поскольку вам, как я понимаю, нежелательно, чтобы о вашем визите ко мне кто-то узнал, полагаю, вам лучше покинуть мой дом.

С минуту недоверчиво посмотрев на банкноты, Фредерик набил ими карманы.

— Спасибо, сэр, — поклонился он. — Я свяжусь с вами, как только мне удастся раздобыть что-нибудь новое.

— Ты так щедро заплатил за то, что тебе уже известно? — подивился Ли, когда Лоуч удалился.

— Но он не знал, что мне это уже известно. К тому же прийти ко мне средь бела дня было очень смело с его стороны. — Аласдер подошел к окну. — Этот парень просадил все свое состояние и теперь вынужден жить, торгуя сплетнями, такого не грех и разочек пожалеть… Кстати, надвигается гроза, — рассеянно добавил он.

Деревья на улице действительно качались от ветра, небо затягивалось свинцовыми тучами, пешеходы убыстряли шаг, торопясь домой. Вдалеке прогремел гром…

— Я должен идти, — отрешенно произнес Аласдер, — если хочу успеть до дождя. Похоже, он зарядит на всю ночь…

— Куда ты пойдешь? — забеспокоился Ли, хотя на его лице слишком ясно читался ответ на этот вопрос.

— К Скалби, — передернул плечами Аласдер. — Давно пора. Сам посуди, что мне еще остается? Я уже расспросил всех, кого только можно, и в результате не имею ничего, кроме сплетен. Скалби — единственные, кого я еще не спрашивал. Придется, мой друг, поступиться своей гордостью. Это последний шаг, Ли. Как знать, может, они только этого и ждут… — Ли попытался было что-то возразить, но Аласдер не дал ему. — Пока я буду сидеть дома, культивируя свою гордость, с Кейт, не дай Бог, может случиться беда.

— Мне пойти с тобой? — осторожно спросил Ли.

— Спасибо, но такие вещи я должен делать в одиночку — подобно тому, как умирает человек в одиночку. — Аласдер рассмеялся. — Может быть, оно и к лучшему, что все так вышло. Этот прискорбный случай заставит меня поставить все точки над i, а то что-то я все медлю… Но если они тронули ее хотя бы пальцем, я убью их, обещаю тебе!

— Может быть, мне все-таки стоит сопровождать тебя?

— Нужно надеть плащ, — словно не слыша вопроса, проговорил Аласдер, глядя в окно, — похоже, дождь уже на-

чался. Пожелай мне удачи, Ли. И не проси, тебя я втягивать в это не буду.

Аласдер направился к выходу и в дверях почти столкнулся с Пэрисом.

— Вам еще одна записка, сэр! — произнес, почти выкрикнул запыхавшийся дворецкий. — Она только что поступила. На этот раз мальчишка остался, вы можете поговорить с ним.

Аласдер быстро пробежал глазами послание, и его лицо вдруг просияло от радости.

— Это от нее! — сказал он Ли, который уже заглядывал Аласдеру через плечо. — Если, конечно, не поддельная, нужно спросить у Сибил, действительно ли это почерк Кейт, — она, я думаю, знает. Но если я отправлюсь к Суонсонам, это может отнять у меня время. Лучше спросить у мальчишки, как выглядела леди.

Улыбнувшись, Ли прочитал текст, написанный мелким, аккуратным почерком:

«Дорогой сэр Аласдер!

Меня похитили, но спешу сообщить, что я в добром здравии и обращаются со мной хорошо. Я буду ждать вас в деревушке Литтл-Акбридж, что к северу от Лондона, в гостинице «Эксельсиор». Тревожить Суонсонов или просить у них денег для выкупа нежелательно. Прошу вас захватить с собой достаточную сумму — мой отец впоследствии постарается возместить вам все расходы. Просьба прийти как можно скорее.

Кейт Корбет».

Слово «достаточную» перед словом «сумму» было зачеркнуто и поверх него вписано большими кривыми буквами «ХАРОШУЮ».

— «Харошую» сумму? — усмехнулся Ли. — Ты уверен, что это слово писала она?

— Это я и собираюсь выяснить, — бросил на ходу Аласдер. Выбежав из кабинета, он начал отдавать слугам приказания: коня, плащ, саквояж, писчую бумагу…

Слуги бросились исполнять приказания, а Аласдер, вернувшись в свой кабинет, направился к сейфу и вынул из него увесистую пачку банкнот.

— Надеюсь, — он помахал ею перед глазами Ли, — эту сумму можно назвать «харошей»?

Аласдер рассовал деньги по всем карманам — во фрак, жилет, панталоны, кое-что даже запрятал в рукав.

— Так лучше на случай, если меня, не дай Бог, по дороге ограбят, — объяснил он Ли, — меньше шансов, что отнимут все. Хорошо, спасибо, — сказал он слуге, вошедшему с саквояжем. — Попрошу еще, любезный, серебряные пистолеты, маленький кинжал — тот самый, у которого клинок инкрустирован перламутром, ты знаешь, и венецианский кортик.

Слуга удалился исполнять приказания.

— Зачем такое вооружение? — удивился Ли.

— Я, знаешь ли, иду не на бал! — усмехнулся Аласдер. Слуга вернулся с оружием. Аласдер засунул клинок за голенище и начал пристегивать пистолеты, но в этот момент дворецкий ввел в кабинет щуплого веснушчатого мальчишку. И без того чувствовавший себя неловко, при виде вооруженного до зубов Аласдера парень побледнел как смерть.

— Не бойся, приятель, — дружески обратился к нему Сент-Эрт, — все, что мне от тебя нужно, это ответы на несколько вопросов. Если ответишь как надо, тебе заплатят, накормят и отвезут домой в экипаже. Итак, откуда у тебя эта записка?

— Ее передала молодая леди, сэр.

— Как она выглядела? — Аласдер старался быть с парнишкой как можно мягче, но тот, судя по всему, все еще побаивался его.

— Как сказала моя мама, у нее очень нежная кожа и очень красивые волосы, — пробормотал он.

— Аласдер, — произнес Ли, — он тебя боится. Позволь, лучше я.

Сент-Эрт отошел.