Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Си-серия (№5) - Гордое сердце

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Лэйтон Эдит / Гордое сердце - Чтение (стр. 11)
Автор: Лэйтон Эдит
Жанр: Исторические любовные романы
Серия: Си-серия

 

 


Впервые за много дней Драмм мог собой гордиться.

Глава 15

Стоял теплый вечер, завершающий чудесный день в начале лета. Эрик Форд у садовой калитки наблюдал за женщиной неподалеку от него, которая подняла голову, чтобы вдохнуть ароматы цветущего сада и чистый воздух с полей. Он оглядывал милый профиль Александры, от славного маленького носика до пышной груди. Девушка забрала волосы наверх, поскольку день выдался очень теплым, и Эрику были видны несколько позолоченных солнцем прядей, выбившихся из пучка и лежащих у нее на шее. Она не замечала его восхищенного взгляда, разве что ощущала неуловимое покалывание, которое люди чувствуют, когда на них кто-то смотрит. Александра пригладила выбившиеся прядки.

Все дела уже переделаны, ужин съеден, лошадей загнали в сарай, а мальчики находились в доме. Оттого, что дневные заботы завершились, чувство покоя и умиротворения охватило всех. Эрику нетрудно было себе представить, будто это его дом, в котором живут его дети, а женщина рядом — его жена. И что через минуту они обменяются тайными улыбками, потом обнимутся. А после этого дождутся момента, когда можно будет войти в дом и закрыть за собой двери спальни, чтобы в наступающей ночи наслаждаться друг другом. Так поступали его родители. Эрик твердо верил, что в этом и есть смысл жизни человека.

Дама, о которой он мечтал, никогда не будет принадлежать ему. У него нет титула, но ей нужен родовитый муж. Он был слишком горд, чтобы предложить ей меньшее. Хотя ему нравилась Александра и он был одинок. А она никак его не поощряла. Эрик хорошо знал женщин и понимал чувства Александры. Их мечты были похожи — обоих влекли те, кому они были не нужны. Это объединяло их, но не сводило вместе. И это печалило Эрика, не потому, что он был влюблен, хотя девушка нравилась ему, а потому, что был уверен: влюблена без взаимности она. Если его мечта маловероятна, но могла осуществиться, то ее не могла никогда.

Он видел, как Александра смотрела на Драмма и как часто старалась не делать этого. Было ясно, что она не может отвести от него глаз. Эрик слышал, как менялся ее голос, когда она говорила о Драмме.

— Я сегодня написал Драмму, — сказал он. Александра повернулась к нему, и он увидел, как в ее глазах загорелся интерес.

— Я разведал кое-что, о чем он хотел знать, и надеюсь, что скоро выясню и остальное, — продолжал Эрик. — Кое о чем я должен спросить у вас. Мне приходится расспрашивать, потому что я пообещал Драмму и еще потому что, думаю, сам он не хотел вас расспрашивать. А это может быть важно. Вы были в курсе политических воззрений мистера Гаскойна?

Она испуганно вглядывалась в него широко раскрытыми глазами.

— Политика? Боже! Значит, кто-то действительно пытался убить Драмма… графа?

— Пока не знаю. Но я выяснил кое-что о взглядах вашего отца. Он восхищался Наполеоном?

Девушка отвернулась, отводя взгляд. Эрик уже знал ответ, но терпеливо ждал, когда она заговорит.

— Мистер Гаскойн был… довольно радикально настроен, — потупившись, призналась Александра. — Вообще-то он являлся сторонником Французской революции. Глупо, правда, поскольку революционеры проповедовали равенство, а он не поделился бы ни с кем и стаканом воды, не говоря уже о деньгах. Они также учили, что все люди — братья, а он не считал никого равным себе. Его интересовала только теория. — Она снова подняла глаза на Эрика. — Хотя вы, наверное, имеете в виду, был ли он настроен настолько агрессивно, чтобы представлять опасность для кого-нибудь? Конечно, нет. Он потерял место в Итоне только из-за того, что рассказал о своих взглядах, но с тех пор он больше никаких идей не высказывал. Кто-то передал его слова директору, и мистера Гаскойна уволили, поскольку сочли, что для сыновей аристократов он опасный учитель. После этого он всячески избегал любых политических высказываний. — Александра рассмеялась. — Вы спрашиваете, потому что думаете, будто на графа напал его призрак? Вряд ли привидение посмело бы совершить такое. Единственное привидение, которое здесь имеется, живет в ближайшем городке, и это всего-навсего подвыпивший старый монах, который, как говорят, хочет прочитать вечерню, но его монастырь давно разрушен, вот он и бродит по дорогам в сумерках и бормочет. Он может напугать лошадь, но не может ни в кого выстрелить.

— Я подумал, может быть, у вашего отца были друзья, не такие пугливые, как он. Друзья с такими же убеждениями.

Ее улыбка исчезла. Она посмотрела на скрывающееся за горизонт солнце и кивнула.

— Это возможно. Он с кем-то переписывался. Некоторых из его приятелей я встречала. И была очень благодарна за то, что он не поощрял их визиты. Думаю, их интерес ко мне заставил его потерять интерес к ним. Он не питал никаких иллюзий насчет дружбы.

— А друзья в школе, где он работал?

Александра покачала головой:

— Не было никого. Он держался особняком.

— И следил за тем, чтобы у вас тоже не было друзей. Неужели вы собираетесь прозябать в одиночестве даже теперь, когда его больше нет? — спросил он, потому что девушка казалась такой милой и беззащитной, что невозможно было удержаться. — Мне очень жаль, — добавил Эрик, поскольку она не ответила.

Он решился на более откровенный разговор, так как доверял ее уму и жалел ее. Его друг обладал властью и обаянием, Эрик и раньше видел, как к нему относились женщины. А теперь он понял, что Драмм неравнодушен к Александре. Драмм был ему другом и не бесчувственным человеком, и поэтому Эрик жалел их обоих — Александру за чувства, которые она испытывала, а Драмма за то, что так пренебрегал своими собственными чувствами.

— Драмм считает, что вам нельзя оставаться одной, — осторожно произнес Эрик.

Он увидел, как дрогнули ее ноздри от резкого вдоха.

— Он искренне восхищается вами, — продолжал Эрик. — Упоминает вас в своих письмах, всегда интересуется, как вы поживаете, чем заняты. Большего он не может себе позволить. Вы встречались с его отцом, а мнение этого человека имеет силу закона для Драмма. Несмотря на свою холодность, граф — хороший человек, а Драмм — хороший сын.

— Я и не ожидаю ничего большего, — скованно произнесла девушка.

— Тогда повторяю, что мне очень жаль.

— Я благодарна вам за это.

Он перевел взгляд на окружающие их поля.

— Сейчас неподходящее время пытаться заслужить вашу благосклонность, как бы я этого ни хотел. Но все может измениться, верно?

Она с печальной улыбкой повернулась к нему:

— Милый Эрик, — сказала девушка, — надеюсь, что это так.

Она немного постояла молча, размышляя, остаться ли с ним теперь, когда трудные слова уже произнесены. Вечер был слишком хорош, тихий и спокойный, легкий ветерок доносил благоухание цветущих лугов, и это время таило в себе невысказанные обещания, заставляя людей совершать необдуманные, импульсивные поступки.

— Спокойной ночи, — тихо произнесла она и ушла, оставив его смотреть застывшим взглядом в надвигающуюся темноту.


Александра заставила себя пойти в дом. На небе уже выступали звезды, такие большие и яркие, что домик под ними казался меньше и теснее, чем был на самом деле. Она осталась бы с Эриком, если бы не знала, к чему это может привести.

Наверное, она действительно интересовала Эрика Форда. Она знала мало мужчин, но он такой открытый и добросердечный, что ей казалось, будто они давно знакомы. Он мог так много предложить ей, и самое нужное сейчас — ощущение надежности, которое появлялось в его присутствии. Он большой, дружелюбный, сочувствующий. И еще он поразительно красив, и скорее всего сердце у него большое и горячее, как он сам, так что она может не беспокоиться, что, кроме себя, ей нечего больше ему предложить. Если Эрику требовалось только дружеское участие, то почему его глаза говорили о другом, ведь он не из тех, кто способен обмануть женщину.

Александра стояла на кухне и смотрела в пустой очаг. Если бы у нее было хоть немного здравого смысла, она опустилась бы на колени и возблагодарила Господа за то, что он послал ей Эрика, а потом бы встала и пошла снова к нему.

Но девушка думала о другом мужчине, который вовсе не был красив, и она не могла понять, отчего ее влекло к нему с такой силой. Человек с чувством юмора и ироничный. Умный, образованный мужчина благородного происхождения, великодушный вдобавок, но его сердце ей неподвластно. Его цель — найти себе жену из высшего общества, отвечающую требованиям его отца. Он этого не скрывает. Он настолько гордится своим именем и настолько почитает своего высокомерного отца, что, наверное, не считает нужным что-либо скрывать. Дело в том, горестно размышляла Александра, что он прав, поскольку высший свет полностью с ним согласен.

Более того, невзирая на то что Эрик ослепительно красив, а Драмм — нет, даже ее кожа реагировала на присутствие в комнате Драмма. Это очень необычное чувство. Ему достаточно было просто посмотреть на нее, и она ощущала, как на затылке начинали шевелиться волоски, а сердце сбивалось с ритма. Раньше с ней такого никогда не происходило.

Эрик был хорошим человеком, и она знала, что может доверять ему. Но графу Драммонду она совсем не доверяла. Он состоял из массы противоречий. Держался отстраненно, и все же выражение его глаз было слишком теплым, что ее смущало и вызывало дрожь. Находясь в комнате, он словно забирал весь воздух, у нее кружилась голова, и охватывало беспричинное веселье. Это невозможно было понять. Хуже того, теперь, когда он уехал, стало не важно, что она может дышать свободно. Нелепо, но удержать эти чувства так же невозможно, как удержаться от того, чтобы дышать. Он ее околдовал. Придется выждать какое-то время, чтобы узнать, сможет ли она развеять его чары.

Александра поднималась по лестнице, двигаясь так, словно, проводя много времени в своем сыром маленьком домике, уже заработала ревматизм, что, без сомнения, когда-нибудь случится. Открывая дверь спальни, она почти ожидала увидеть Драмма, сидящего в кресле или лежащего в кровати и встречающего ее этим обжигающим и одновременно леденящим взглядом умных глаз. Она сказала Эрику, что здесь не водятся призраки, но теперь понимала, что солгала. Она никогда не встречалась с призраком того бесчувственного человека, которому вначале принадлежала эта комната, но ее преследовали воспоминания о полном жизни и чувств мужчине, недавно жившем здесь и уехавшем, прихватив с собой ее сердце.

Александра опустилась на кровать. Вот она и призналась самой себе. Этот высокий человек с чересчур длинным носом и прекрасными лазурными глазами заполнил ее жизнь. Она никогда еще так сильно не влюблялась. Девушка печально улыбнулась, потому что хорошо понимала: все ее знакомства с красивыми, привлекательными мужчинами ограничивались двумя джентльменами. Так что, с надеждой подумала она, возможно, ее привязанность пройдет.

Она нахмурилась. Даже если ее сумасшествие временное, оно может продлиться достаточно долго, чтобы разрушить единственный шанс наладить отношения с Эриком. Если у нее вообще есть такой шанс. Может быть, его не оттолкнет отсутствие у нее всякого прошлого, и… Даже если когда-нибудь она будет в состоянии ответить ему, к тому времени он, без сомнения, найдет другую женщину, поумнее, разделяющую его симпатии и привязанности.

Александра легла на спину и закрыла глаза. Драмм уехал, но он лишил ее способности испытывать чувства к Эрику, а может быть, и ко всем мужчинам.

По ее жизни пронеслась комета. Граф Драммонд приходил из другого мира, настолько же удаленного от нее, как луна и звезды. Она должна преодолеть душевную боль, забыть великолепие его внезапного появления и исчезновения и только тогда сможет продолжать жить. Если судьба решит быть к ней добрее, то она, возможно, повстречает другую любовь.

Девушка села, стянула с себя одежду, снова легла, зарывшись лицом в подушку. И в изумлении опять открыла глаза. Она не надела ночную рубашку. Какой ужас! Она еще никогда не ложилась спать обнаженной! Это невиданно, это бесстыдно. В приюте детей отправляли спать, одетых с ног до головы. Когда здесь жил мистер Гаскойн, она одевалась так же. Даже теперь, оставшись одна, она никогда не позволяла себе спать в том виде, в каком сотворил ее Господь. Могли проснуться мальчики, или ей пришлось бы спешно покидать комнату…

Но сегодня все было не так. Сегодня она заставляла себя остаться в комнате. На небе сверкали звезды, листья на дереве под окном трепетали так же, как ее сердце, наполняя душу неясными желаниями, а тело — неведомым томлением. У ворот стоял сильный, красивый мужчина и, возможно, смотрел в ее окно теплым ожидающим взглядом, надеясь, что она снова спустится к нему.

Сегодня призрак другого мужчины влетал в комнату с нежным ветерком, прохладными пальцами скользил по ее горячей коже, своим дыханием шевелил волоски у нее на затылке, смеясь над ее смущением, нашептывая ей на ухо невозможные вещи. Она ворочалась в кровати, стесняясь своего тела, волнуясь оттого, к каким новым ощущениям вели эти щекочущие прикосновения.

Она не могла накрыться, потому что никогда еще не чувствовала так сильно свое тело, не была так напугана и очарована его возможностями. Она не знала, какая гладкая у нее кожа. Девушка провела по ней рукой, от живота к ребрам и выше, заметив, какие мягкие и в то же время упругие у нее груди, как затвердели у нее под ладонью соски и какие ощущения дарит это прикосновение ее ладони… Она представила себе руки, длинные, беспокойные руки Драмма…

Александра убрала руку и с приглушенным стоном перевернулась на живот.

Ей потребовалось все самообладание, чтобы успокоить мятущийся дух. Желания обуревали ее. Она пыталась удержать их, рисуя себе картины суровой действительности. Она хотела встать и надеть длинную рубашку, чтобы скрыть это полное ожиданий тело даже от самой себя. Но ей слишком нравилось прикосновение ветерка к коже.

Она еще очень долго не могла заснуть.


Письмо пришло на следующее утро. И к вечеру этого дня в жизни Александры воцарился хаос. Потому что именно тогда она показала письмо собравшимся за столом.

— А мы тоже можем поехать? — закричал Роб, прочитав его.

— Глупыш, — ласково произнес Кит, взъерошив волосы брата, — конечно же, нет! Это удовольствие только для Алли, отпуск для нее. Она заслужила, чтобы провести время без домашних обязанностей.

— Я не буду никакой обязанностью, — с негодованием сказал Роб.

— Конечно, — ответил ему Кит. — Одно только твое присутствие создает для нее работу. Она будет беспокоиться о тебе каждую минуту и вместо того, чтобы наслаждаться видами Лондона, будет следить за тобой.

— Кроме того, у тебя впереди целая жизнь, чтобы все повидать, — добавил Вин. — А для Алли это может быть единственный шанс.

— Спасибо за то, что напомнили о моих преклонных годах, — сказала Александра, выхватывая письмо у Роба и аккуратно сворачивая его. — Но я никуда не поеду. Может, я и состарилась, но надеюсь, у меня еще есть несколько лет, чтобы поехать в Лондон как-нибудь в другой раз. Это милый жест, и я очень благодарна за приглашение. Об этом и напишу миссис Райдер. Но поездка не для меня.

— Почему? — спросил Эрик.

Поужинав, все сидели за столом. После того как Александра рассказала о письме, оно переходило из рук в руки. Она гордилась, получив приглашение, но была смущена из-за того, что поддалась импульсу и показала письмо, и теперь размышляла, почему так поступила: может быть, хотела, чтобы все старались, уговаривая ее поехать в Лондон? От этих мыслей она ощущала еще большую неловкость. Тем более что все смотрели на нее и ожидали ответа на вопрос Эрика.

— Почему? — с раздражением повторила она. — Причин много! У меня нет приличной одежды, нет денег — не могу же я ехать в Лондон с одним желанием посмотреть виды и с двумя пенсами в башмаке. Я, знаете ли, не Дик Виттингтон. — Она не учитывала кучку презренного желтого металла, оставленного ей графом Драммондом, поскольку припрятала монеты и не собиралась прикасаться к ним, если не будет острейшей необходимости. — И, — добавила девушка, поднимая руку в невольном копировании жеста Драмма, — кроме того, кто будет вести хозяйство, если я поеду? Поскольку Эрик через несколько дней отправится в Лондон докладывать графу о результатах проверки, вы, мальчики останетесь совсем одни. Бедная миссис Тук — сущий ангел, — сказала она, улыбаясь этой даме, — но она соскучилась по семье. Тем более в школе каникулы, вам потребуется присутствие кого-то из взрослых целый день. Нет, конечно, письмо очень милое. Может, я и приму приглашение через несколько лет, но не сейчас.

— Я не против того, чтобы остаться, — сказала миссис Тук. — Не сомневайтесь по этому поводу. Я люблю свою семью, но разлука укрепляет чувства. Буду счастлива остаться здесь с мальчиками.

— И мы не будем целыми днями бездельничать, — подхватил Вин. — Этим летом мы работаем, помнишь? Мне будут платить за помощь на ферме Монтвиллей по вечерам.

— Я пообещал мистеру Тэтчеру, что помогу ему с лошадьми, и он тоже будет мне платить, — гордо произнес Кит.

— А я буду помогать миссис Тук, честно! — поклялся Роб.

— Ваши вещи можно переделать, — сказала миссис Тук. — Летом высший свет Лондона одевается не так официально. Сезон заканчивается, так что не обязательно придерживаться последней моды, и легкие летние ткани стоят дешевле плотных. Мы можем перешить ваши платья, мне это хорошо удается. Никто не ожидает, что вы должны явиться в таком виде, словно будете представлены ко двору!

Александра вспыхнула.

— Я могу позволить себе купить немного новой ткани для новых платьев. Но есть и другие затраты.

— Нет, никаких других затрат, — сказал Эрик, откидываясь на стуле и глядя на нее. — Несколько монет для слуг Райдеров и несколько в случае возникновения какой-нибудь непредвиденной ситуации — вот и все, что вам надо. Гость не должен ни за что платить, в Лондоне так просто не принято. Кроме того, — добавил он со смехом, — знать вообще редко за что-либо платит.

— Я не принадлежу к знати, — возразила Александра. Его взгляд смягчился.

— Во многих смыслах принадлежите. Я знаю Джилли и Деймона. Они не позволят вам даже прикоснуться к своему кошельку, поверьте мне.

Остальные сидели за столом тихо, слушая, как спорят эти двое, и переводя глаза с одного на другого. Александра чувствовала, что они молча одобряют аргументы Эрика, и ощущала, что ее собственная уверенность начала колебаться.

— Но у них же маленький ребенок, — слабо возразила она. — Я буду мешать.

— Джилли — чудесная, преданная мать, — ответил Эрик, — но она леди, и у нее достаточно прислуги, чтобы позаботиться о крошке в ее отсутствие. Думаю, она втайне надеется на возможность недолго побыть не очень преданной матерью.

— У меня нет горничной, которая должна сопровождать даму, — напомнила девушка. — Ни одна уважающая себя молодая особа не отправится в поездку в одиночестве.

Все головы за столом повернулись к Эрику, чтобы увидеть, как он отреагирует.

— Вы поедете в общественном экипаже. Я проследую той же дорогой. Вы ни на минуту не останетесь в одиночестве, даже без меня. А когда доберетесь до дома Джилли, она будет для вас самой подходящей компаньонкой.

— Она леди, и я ей не подхожу, — возразила Александра, с вызовом глядя на него.

— Вы, прежде всего, гостья. И сможете посмотреть достопримечательности, может быть, посетить театр или оперу. Вы прекрасно проведете время, поверьте мне. Вам предоставляется возможность увидеть что-нибудь новое. И кое-кого из старых друзей, потому что там будет и ваш прежний пациент. Вы окажете Драмму огромную услугу, потому что дадите ему шанс вернуть вам долг тем, что позволите сопровождать вас в театр или тому подобное. Возможно, он теперь в состоянии передвигаться в инвалидной коляске. Думаю, вы заслуживаете отдых, развлечение, перемену места, и все со мной согласны. Это может быть единственным интересным событием в вашей жизни.

Их взгляды встретились. Он знает, с тревогой подумала девушка. В его глазах светилось столько понимания, когда он упомянул Драмма, он так внимательно смотрел на нее в тот момент. И он произнес «единственным в жизни» печально, но твердо.

Значит, так тому и быть. Она знала, что, если не поедет, до конца жизни будет жалеть об этом. А если поедет, возможно, до конца жизни будет печалиться о Драмме… А может, нет. Это ли ее беспокоит? Если она избавится от мечты о графе, то сумеет ли полюбить другого мужчину? Неужели Эрик тоже чувствует это? А вдруг она предается фантазиям о Драмме, чтобы избежать реальности, потому что боится боли, которую может причинить ей жизнь? И когда же она стала такой трусихой?

— Единственное интересное событие в моей жизни, — задумчиво повторила она, невольно поднимая голову, встречаясь со взглядом его глаз. — Да, наверное. Я должна поехать.

Глава 16

Для большинства пассажиров того воздуха, что проходил в приоткрытое окошко экипажа, было более чем достаточно. Мелкий дождик прекратился, выглянуло солнце, и теперь ветерок доносил ничем не заглушаемый запах разогретого мусора, лошадиного навоза, тухлой рыбы, дыма, застоявшейся воды и других, еще более неприятных вещей. Но Александра сидела, почти прижавшись носом к окошку, с широко раскрытыми глазами и вдыхала летнюю вонь Лондона, словно это был запах духов, и смотрела на запруженные улицы, как будто ей наконец удалось одним глазом взглянуть на райские кущи.

Шум от колес повозок, крики уличных разносчиков и стук лошадиных копыт по булыжным мостовым оглушал, но девушка все же расслышала просьбу соседки.

— Вы не против закрыть окно? — произнесла дама на противоположном сиденье. — Я понимаю, что это ваша первая встреча с Лондоном, но мы уже у Бычьих ворот, и вскоре вы все увидите. А пока нам бы хотелось не задохнуться, благодарю вас.

Остальные пассажиры со смехом согласились. Александра покраснела и встала, чтобы опустить раму. Мужчины в экипаже подскочили, желая помочь ей. Один из них был пожилым джентльменом, возвращавшимся от друзей, другой, с хитрым остроносым личиком, сказал, что он часовщик, а третий, толстяк, проспал почти всю поездку. Все удивительно вежливо разговаривали с девушкой. Дамы, с которыми Александра познакомилась за время путешествия, тоже обращались с ней ласково. Девушка решила, что таково столичное обхождение, не осознавая, как свежо и приветливо она выглядит.

Новая соломенная шляпка обрамляла ее лицо, светящееся от приятного ожидания. На ней было хорошенькое розовое платье, сшитое умелыми руками миссис Тук, а на плечи девушка набросила шаль с цветочным орнаментом. Измученным лондонцам она казалась похожей на расцветшую розу. И хотя Александра горела от предвкушения поездки, само путешествие пугало ее не меньше, чем волновало. Сомнения, тревоги в душе смешивались с ожиданиями чего-то прекрасного, но доброта соседей по дилижансу заставляла ее настроение улучшаться с каждой милей дороги, ведущей к Лондону.

Решение принять приглашение Райдеров было последним, которое она приняла самостоятельно. После этого контроль над собственной жизнью ускользнул из ее рук. Мальчики немедленно занялись домашним хозяйством, словно она уже уехала. Они говорили, что должны всему научиться, но девушка знала: они хотели освободить ее, дать время для подготовки к визиту. Это ей не потребовалось. Эрик сам позаботился обо всем, а миссис Тук стала шить новые платья, не без оснований утверждая, что у нее это получается быстрее.

Все, что оставалось Александре, — это волноваться, правильное ли принято решение, чем она и занималась все время. Домашние были слишком заняты, чтобы посочувствовать ей. В свободное время мальчики составляли списки того, что она должна посмотреть и чем должна заняться в Лондоне, чтобы потом рассказать им обо всем. Миссис Тук каждый вечер вместе с Александрой просматривала груды выкроек, пока у девушки не начинало все плыть перед глазами и она уступала леди право выбора фасонов платьев, полагаясь на ее превосходный вкус. Еще до получения ответа от Райдеров, настаивавших, чтобы она приезжала немедленно, Александра обзавелась новым гардеробом и огромным количеством инструкций от своей занятой семьи.

В ночь перед отъездом Эрик закончил расследование, упаковал вещи и подготовил огромного белого коня, чтобы тоже отправиться в Лондон.

— Я буду на дороге, — сказал он Александре, — так что, если возникнет какая-то проблема, знайте, что я поблизости. Будем встречаться на остановках дилижанса по всему пути, а когда вы доберетесь до конечной, уже в Лондоне, она называется Бычьи ворота, я буду там ждать вас и провожу до Райдеров без всякой задержки.

Он пошел ночевать к себе в сарай, мальчики тоже улеглись спать, и Александра отправилась в кровать. Но так и не смогла заснуть. Покрутившись и поворочавшись в постели, она тихо спустилась вниз и принялась бродить по комнатам, трогая мебель и размышляя, правильно ли собирается поступить. Дрожащий свет свечи озарил лестницу, и, подняв голову, девушка увидела миссис Тук, которая, завернувшись в шаль, спускалась по ступенькам:

— Все еще не спите? — спросила она. — Я так и думала! Поездка может заставить человека нервничать. Ни о чем не беспокойтесь. В новых экипажах не трясет, и все главные дороги засыпаны щебнем, так что сейчас путешествие не утомляет так, как раньше. И пьющих кучеров больше не нанимают на работу: компаниям по пассажирским перевозкам, как и самим пассажирам, не нужны несчастные случаи. Сотни людей каждый день добираются до Лондона без всяких инцидентов, так что не волнуйтесь, поездка будет быстрой и приятной.

— Ой, дело не только в этом, миссис Тук, — вздохнула Александра. — Конечно, я волнуюсь, но, по правде говоря, я боюсь Лондона больше, чем дороги! Я не хочу попасть в глупое положение или быть обузой для окружающих. Я бы хотела быть уже дома, распаковывать сувениры и вспоминать о поездке. Глупо, конечно, — нервно рассмеялась она.

— Вам надо выпить чаю, — твердо сказала миссис Тук. — Пойдемте на кухню и поставим чайник.

— Да, это хорошая мысль, — согласилась девушка. — Вы подождете минутку? Я записала кое-что, о чем должна сказать вам, а потом, в суматохе, наверняка забуду.

Вернувшись, Александра дрожащими руками передала миссис Тук целую пачку заметок и указаний.

— Честно говоря, я делала это для себя, а не для вас. Потому что вы в совершенстве знаете, как вести хозяйство.

— Хорошо, что все записали, — убедила ее миссис Тук, беря ледяные руки девушки в свои теплые ладони. — Теперь я знаю, что ничего не забуду. Не беспокойтесь, дорогая. Я обо всем позабочусь. Вам остается только развлекаться. Да, и пожалуйста, передайте от меня привет графу. — Это, казалось, напомнило ей о чем-то еще. Немного помявшись, она продолжила: — Было бы чудесно, если бы там вы познакомились с каким-нибудь приятным молодым человеком, потому что вы, конечно, заслужили это. Но если не выйдет, помните, что еще не конец света. Вы пока молоды и очень милы. Может быть, вы познакомитесь с симпатичными молодыми дамами, которые в будущем пригласят вас еще куда-нибудь.

— Приключений и так достаточно! — возразила Александра.

— Может быть. А может, и нет, увидим, — сказала миссис Тук. Ее лицо приняло отсутствующее выражение. — Вы не путешествовали, а я — да, в юности. Родители возили меня в Лондон, Брайтон, Дувр, один раз — даже в Шотландию. — Она поколебалась, потом, глядя на Александру, добавила: — Посещение новых мест заставляет людей забыть о своем месте в жизни и о серых буднях. Говорят, это расширяет кругозор. Единственная плохая сторона путешествий та, что забываешь о необходимости всегда возвращаться домой.

— Не беспокойтесь, — печально отозвалась Александра. — Я знаю, кто я такая и каково мое место в этом мире, и ни за что не забуду. Хотелось бы, но не получится.

— Мистер Гаскойн был желчным человеком, — внезапно сказала миссис Тук. — Вы столько пережили, бедная девочка. Все восхищались, что вы так честно выполняли свой долг. И никто не слушал злых слов, которые он говорил. Вам тоже надо их забыть. Прошлое ушло, нужно думать только о будущем.

— Да, — живо ответила Александра, с готовностью отбрасывая воспоминания о разговорах мистера Гаскойна, который не хотел, чтобы она покидала дом, разве что для работы в саду. — Я еду в Лондон. Я обязательно хорошо проведу там время. А когда вернусь через несколько недель, расскажу вам обо всем.

Миссис Тук не сводила с нее глаз.

— В молодости я приняла единственное решение, которое казалось мне правильным. Не то чтобы я ошиблась и сожалею, что моя жизнь сложилась так, а не иначе. Я только хочу сказать, что теперь понимаю: мир совсем не такой, каким я его видела и о каком мечтала. Может, это бесцеремонно с моей стороны, но считаю, вам очень важно опять увидеться с графом. Здесь он был больным, полностью зависимым от нас человеком, оторванным от своего мира. В Лондоне вы увидите его в привычном окружении и поймете, что он собой представляет. Вам это необходимо, думаю, вам обоим.

Александра опустила голову.

— Я тоже так считаю. Вот почему я поеду.

Чайник вскипел, и миссис Тук принялась заваривать чай.

— Вы очень разумная молодая женщина, — приглушенным голосом, склоняясь над чайником, сказала она Александре. — Вам приходится такой быть. Помните об этом.


— Не беспокойся о нас! — сказал Вин, когда они прощались на остановке дилижанса.

— Мы за всем проследим! — добавил Кит.

— Привези мне что-нибудь, пожалуйста, — выкрикнул Роб. Мальчики и миссис Тук разговаривали с Александрой через окошко экипажа. Эрик ждал, сидя верхом, пока будет загружен багаж и все пассажиры займут свои места. Утро было серым и туманным, но девушка не заметила бы, даже если бы с небес лил огненный дождь. Она задержала дыхание, когда кучер щелкнул хлыстом, дилижанс задрожал и дернулся вперед. Сторож загудел в рожок, подавая сигнал, что они отправляются, и Александра замахала рукой. Громоздкий экипаж тронулся с места, а она испытывала головокружение и страх, словно покидала саму землю, а не двор напротив гостиницы.

Потребовалось полчаса, чтобы сердце перестало бешено колотиться. Она наконец откинулась на спинку сиденья, сложила руки, посмотрела в окно на менявшийся пейзаж и начала волноваться по-настоящему. С каждым часом волнение нарастало. Эрик успокаивал ее, когда они встречались на остановках дилижанса. Другие путешественники беседовали с ней, и это заставляло ее чувствовать: такие поездки — самое обычное дело.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19