Охота обреченного волка

      - Вилли, мы же не на пикнике - сейчас не время делать сэндвичи...
      Ланде пронзительно заорал. Лицо его перекосилось от ужаса. Я совершил ошибку, ударив его вблизи двери. Он вскочил на ноги, развернулся и выбежал на улицу. Через мгновение он вернулся с двумя полицейскими, вопя:
      - Заберите его отсюда!
      Через распахнутую дверь я заметил патрульную машину у тротуара. Один из полицейских, держась за дубинку, грозно спросил:
      - Ну, что приятель, ты тут делаешь?
      - Да вот колбаску с Ланде едим.
      - Он полицейский! Он мне угрожал и ударил! - орал Вилли. Он был вне себя от возбуждения - вот-вот готов был лопнуть.
      - Значок есть? - спросил у меня второй.
      Я не ответил.
      - Выдаешь себя за полицейского? - спросил первый. Оба были молодые и прослужили в полиции, наверное, чуть больше пяти лет.
      - Прочистите уши, ребята, - сказал я. - Я бывший полицейский. На пенсии. Я Вилли и не говорил, что полицейский. Спросите сами, говорил я ему или нет. Ну давай, Вилли, скажи им, что ты не хочешь неприятностей, потому что мы-то с тобой знаем, что у тебя могут возникнуть большие неприятности, оч-чень большие!
      Ланде пошатнулся, лицо его побагровело. Он мучительно о чем-то задумался. И задыхаясь, промычал:
      - Да, мы тут колбаску решили поесть, а он меня хлопнул...
      - Ну так, по - дружески тыкнул, - поправил я.
      - По-моему, он пьян, - добавил Вилли.
      - Он говорил, что служит в подиции?
      - Нет, я никаких обвинений не предъявляю, - поспешно брякнул Вилли. Прошу вас, просто уведите его отсюда - и все. Оставьте меня в покое.
      - Он говорил, что полицейский?
      - Скажи им, что ничего я такого не говорил, - посоветовал я Вилли.
      Один из патрульных обратился ко мне.
      - А ты, дядя, закрой варежку, пусть он скажет.
      - Нет... Он ничего не говорил... Нет! - промямлил Вилли.
      Первый повернулся ко мне.
      - Как твое имя?
      - Марти Бонд. - Я не совершил дурацкой ошибки - не полез в карман за бумажником, чтобы доказать правоту своих слов. По лицу полицейского было видно, что он напряженно вспоминает, где же слышал это имя. Потом спросил:
      - Тот мальчуган из отряда добровольных помощников полиции, которого вчера избили - твой сын?
      Я кивнул.
      Он приблизился к своему напарнику, и они стали шепотом совещаться, а Вилли все это время скулил:
      - Полицейские, полицейские, каждый день в магазине одни полицейские...
      - Помолчи! - прикрикнул на него первый патрульный. - Где тут телефон?
      Ланде кивнул в сторону своего кабинета. Пока полицейский звонил, второй стоял, подперев плечом дверь, и вытирал потное лицо ладонью. Вилли зашептал мне на ухо:
      - Прошу вас, мистер, оставьте мня в покое! Я же больной человек! Я не понимаю, что вам нужно... Уйдите!
      - То-то и оно, Вилли. От всех этих дел у тебя или случится ещё один приступ, или ты получишь пулю промеж глаз.
      Его лицо стало совсем красным, потом побелело как полотно. Он схватился за колоду и осел на пол. Стоящий у двери полицейский изрек:
      - Ну вот, жара его доконала. - и пошел было к умывальнику. Потом остановился и крикнул мне: - Эй, что стоишь, принеси ему стакан воды1
      Молодец! Хороший полицейский.
      Я налил стакан воды и плеснул Ланде в лицо. Когда второй полицейский вышел из кабинета, Вилли открыл глаза и помотал головой, точно отправленный в нокаут боксер.
      - Хотите в больницу? - поинтересовался полицейский.
      Ланде сел, потом с трудом поднялся на ноги.
      - Нет, не надо, - слабым голосом проговорил он. - Я вызову своего врача. У меня в последнее время часто бывают приступы...
      - Кто твой врач? - спросил я.
      - Помолчи! - крикнул хороший полицейский. и обратился к Вилли. - Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?
      Да. Да, я в полном порядке. Пойду домой и отдохну. - Вилли огляделся вокруг. - Ребята, может, хотите ливерной колбаски?
      - Ничего удивительно, что вы потеряли сознание, - заметил полицейский, который уходил звонить. - На такой жаре колбаса вас в могилу сведет. - Он указал на меня. - Пойдемте, лейтенант Аш ждет вас в отделении.
      - Вы что, задерживаете меня?
      - Перестаньте паясничать, Бонд. Вы не арестованы. У меня приказ доставить вас в отделение.
      - Я полагаю, пешком никак нельзя?
      Мы вышли к патрульной машине. На ходу я обернулся: Вилли в дверях не было, и я подумал, кому же это он побежал звонить.
      Я влез на заднее сиденье, а хороший полицейский переместил кобуру на левый бок - чтобы она находилась подальше от меня - и втиснулся рядом со мной. Он все делал правльно, да забыл одну мелочь - ему следовало меня обыскать.
      До отделения ехать было недалеко6 и всю дорогу мы не проронили ни звука. Дежурный сержант увидел нас и пошел к лестнице, и, заметив, что хороший полицейский двинулся следом за мной, сказал:
      - Все, вы свободны, ребята, можете ехать.
      У Билла был невыспавшийся вид и впервые за все время нашего знакомства я видел на нем несвежую рубашку. Я сел на стул, он встал, закрыл дверь и, возвращаясь к столу, спросил:
      - Марти, скажи на милость, ты совсем рехнулся?
      - Давай обо мне потом. Я с самого утра пытаюсь тебя застать. Ты что намерен сделать для обеспечения безопасности Лоуренса помимо охранника под дверью его палаты?
      - Скоро мы избавимся от этих добровольных помощников, глаза бы мои их не видели! Я же говорил: не хрена нам их сюда...
      - Погоди ты о добровольцаах.... Что с Лоуренсом?
      - Я послал детектива опросить его знакомых. Обычная процедура.
      - И все?
      - Как все? А что же ты от меня хочешь, Марти? Чтобы я снял с задания всех моих ищеек - только потому что какой-то пьянчуга или старый приятель твоего малыша решил свести с ним счеты? У меня забот хвататет со своими малышами - Марджи говорит, сегодня у младшей всю ночь температура была под сорок. Эти хреновы врачи, когда они не понимают в чем дело, всегда говорят: "инфекция"! А тут ещё эта заварушка с Андерсоном. Я уж совсем с ног сбился...
      - Да, я вижу у нас тут многое изменилось. В мою бытность, когда совершалось нападение на полицейского в форме, помню, мы готовы были перетрясти весь город вверх дном. Ты пойми: неважно, что на Лоуренсе была самодельная форма. Нападавщий, кто бы он ни был, считал, что малыш полицейский! Уверен, ты ещё даже не опросил его!
      - Врачи говорят, что с ним можно будет встретиться только сегодня после обеда. Марти, я всю ночь провел на ногах, с пятерыми ребятами. Проверяли друзей Забияки Андерсона. Марти, я же понимаю, что он твой сын пусть и приемный, но прости Господи, не поднимай бурю в стакане воды. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
      - Я хочу, чтобы ты на минуту забыл о своем Забияке Андерсоне и послушал меня. Я разговаривал с Лоуренсом сегодня рано утром. Кто-то позвал его в подъезд дома...
      - Да я все знаю. Это был богатый жилой дом, типа многоквартирного особняка, большинство квартиросъемщиов в тот вечер отсутстсоввали. Никто ничего не слшал, не видел - только какой-то артист с третьего этажа, когда за полночь возвращался домой, нашел мальчишку в подъезде. Мы проверили всех жителей. Никто из них мальчшику не знает. Все это приличные люди, никакого отношения к преступному миру не имеют.
      - Ты бы лучше здесь поискал, в своем хозяйстве. Кто-то из работников вот этого самого учреждения мог нашептать кому надо, что Лоуренс выходит на внеочередное вечернее дежурство.
      - Может, за ним следили, может это просто сведение личных счетов. Марти, у этих гражданских оборонцев своя организация. Начальником у них какой-то отставной вест-пойнтец, крупная общественная фигура - вряд ли замешан в этом нападении. И не надо мутить воду на моем участке своими завиральными идеями.
      - У меня есть идея совсем бредовая. Вот послушай: Лоуренс помнит только одно - он мельком видел этого детину, и тот был похож на Дика Трейси...
      - На Дика Трейси, Господи воля твоя...
      - Слушай, Билл! Мне кажется, это сходство с Диком Трейси - хорошая зацепка. Еще мальчишка помнит, что перед тем как ударить его, неизвестный несколько раз выругалася, назвал его "сволотой" - и при этом как бы рычал, точно злая собака. Я подозреваю, что это был Боб "Деревня" Смит.
      Аш вскоичл и ударил ботинком по ножке стола.
      - Еще немного, и на меня придется надевать смирительную рубашку! Ну скажи на милость - зачем такому крупному деятелю мафии, как Смит, ходить ночью выслеживать мальчишку из вспомогательного отряда полиции?
      - Я пока и сам не знаю, зачем. Но тут я вижу массу нестыковок. Мальчика обработал профессионал, а Боб, как тебе изветно, лучший по этому делу спец. Помнишь, как называли Боба до того, как он стал большой шишкой? Его называли "Красавчик" Смит. У него была смазливая рожа - правильно очерченное, точно вылепленное, лицо. Волевое лицо - как у Дика Трейси. И ещё - он в город попал откуда? Из глухомани, из горной южной деревушки, и манера говорить, и выговор у него простонародный. Я-то помню, что его любимым словечком было "сволота". Не "сволочь", а "сволота"!
      - Ерунда, Марти, видно, весь алкоголь, который ты за всю жизнь заглотнул, размягчил остатки твоих мозгов! - плаксиво заговорил Билл, точно обращался к умственно отсталому ребенку. - Да в этом городе миллион смазливых парней. И в одном только Бруклине живет миллиона четыре выходцев из деревни, которые говорят "сволота" вместо "сволочь". А что касается профессиональной работы, то и это ерунда чистейшая. Да какой-нибудь маньяк может отдубасить тебя почище всякого наемного громилы.
      - Нет, не может - и не забывай: я же главный авторитет по дракам. Я ещё соглашусь, что псих способен убить быстрее, чем профессионал, но это же было не убийство, а только мордобой, предупреждение. Врач в больнице сказал, что Лоуренса били всего несколько секунд. И нападавший постарался хорошо - это точно был профессиональный громила. Возможно, тебе это покажется моей фантазией, но мне кажется, малыш с этим своим чудным мясником вляпался в какую-то серьезную историю, во что-то слишком опасное вот Боб Смиту и пришлось его пугнуть. А Вильгельм Ланде врет напропалую никогда у него не было никакого сердечного приступа, иначе вот только что с ним должен был бы случиться новый.. Но то, что он чего-то страшно боится, это факт.
      Аш кругами ходил пос своему обшарпанному кабинету. Брюки у него были неглаженные, ботинки нечищенные.
      - Марти, помолчи минутку, не надо делать скоропалительных выводов. Мне твой мальчуган тоже очень по душе и я не собираюсь это дело спустить на тормозах. Но сам подумай, что ты такое городишь: "Дервеня" Смит - контролер синдиката. Даже если бы он захотел припугнуть мальчишку-добровольца , ну не стал бы он сам мараться. И он же не разгуливает просто так по улицам. Мы ведь искали его в связи с убийством Забияки Андерсона - и нигде не нашли. Что же до этой катавасии с мясником, Марти, ты хоть сам понимаешь, что несешь? Господи воля твоя, да ведь этого Ланде никто и не грабил, это раз: он же не заявил об этом - а теперь ты хочешь мне доказать, будто какой-то жалкий мясничишка нанял лучшего громилу в мафии, чтобы тот набил морду юнцу-добровольцу за то, что тот разнюхивал про ограбление, которого не было?
      Я пожал плечами.
      - Ну ладно, я же не утверждаю, что так все и было. Да и сам я понимаю, что все это бред полнейший, но все же стоит покопаться. Или что, Боб Смит уж такой великий, что ты боишься лишний раз его потревожить в связи с пустяковм делом?
      - Э, не надо так разговаривать со мной. Да я бы что хочешь отдал за то, чтобы поймать за хвост этого громилу - на чем угодно. Марти, ты же меня не первый год знаешь: я не герой, конечно, но я никогда не малодушничал перед опасностью и не давал задний ход. Я поручил одному своему сотруднику работать над делом Лоуренса, но сейчас с этим убийством Андерсона, когда весь город взбудоражен, я прото не могу найти лишних людей. Ты не думаешь, что причиной нападения на мальчишку могла быть тысяча других причин пьяница, городской маньяк, а может ещё кто-то из знакомых мальчишки, о ком мы ведать не ведаем.
      - Не надо мне эту туфту лепить, Билл, я уже по уши в этих соплях.
      Он перестал ходить по кабинету и подошел ко мне вплотную.
      - Ну чего это ты так уперся, почему ты так уверен в своей правоте, а, Марти? Ты Лоуренса видишь в первый раз за последние десять лет, если не больше. Ты же о нем ничего не знаешь. Он хороший парень, и я не хочу сказать, что он в чем-то замешан - пойми. Но в то же время я не собираюсь бросать все дела и поверить в эту чушь про какого-то жалкого мясника и крупного деятеля мафии, которые якобы сговорились подстеречь на улице и избить какого-то мальчишку, у которого в тот вечер не было даже полномочий члена отряда гражданской обороны. Он для нас просто обычный житель Нью-Йорка, пострадавший в уличной драке. Но поскольку я лично знаю этого малыша, я делаю больше того, что был бы обязан сделать для поимки мерзавца, который его отделал.
      Я встал.
      - Пока, Билл.
      - Я тебе больше скажу, Марти. Закрой-ка дверь.
      Я захлопнул дверь и прислонился к дверному косяку. Мой желудок подал о себе знак.
      Аш бросил взгляд на свою пропотевшую измятую рубашку, точно вдруг осознав, что всю ночь провел без сна. Потом он перевел взгляд на меня и попытался улыбнуться.
      - Марти, мне очень нелегко это тебе говорить, потому что как-никак мы с тобой друзья уже много лет. Я знаю: у тебя мерзкий харатер, чуть что, ты срываешься. Может, твоя грубость когда-то служила мне надежным щитом, когда мы с тобой вместе по городу ходили. Марти, я никогда не пытался себя обманывать. Я знаю: мне повезло и ...
      - Слишком жарко сегодня для длинных речей - что ты хочешь мне сказать, Билл?
      - Только то, что ты больше не служишь в полиции, Марти, и не имеешь право врываться к людям в дом, допрашивать их и раздавать оплеухи. Короче, ты не имеешь права считать себя вершителем правосудия. Твои действия, Марти, не всегда были законными, когда у тебя был значок. Но сейчас-то у тебя и значка нет. Я понимаю, у тебя на душе скверно из-за парня... Черт, Марти, ради твоего же блага, я тебе говорю прямо - не заставляй меня примеить к тебе меры... Здесь мой участок, и я уже давно чувствую себя как карась на раскаленной сковороде. Если я ещё раз узнаю, что ты играешь в полицейского, мне придется тебя посадить.
      - Видно, золотой блеск твоего значка свосем тебя ослепил, Билл. Тут есть один нюанс, которого ты не видишь. Для меня в этом деле есть кое-что поглавнее, чем просто месть за мальчишку, вообразившего себя бравым полицейским, - при том, если тут действительно замешан "Деревня" Смит. Мы с тобой загребли в свое время немало молодчиков, иногда среди них попадалась рыбешка покрупнее, но в основном-то попадалась мелкая шантропа, мелюзга, шестерки. И вот наконец мне представилась возможность выловить огрмоную рыбину - целого кита. Может быть, он перевесит всех слюнтяев, за которыми я всю жизнь охотился.
      Аш вытаращил на меня глаза, его лицо напряглось, но через секунду разгладилось, и он от души расссмеялся.
      - Это что-то новенькое. Вот уж никогда не думал, что стану свидетелем угрызений твоей совести - я-то думал твоя душа выкована из стали. Марти, я тебе нотацию читаю не потому, что мне это нрвится. Но у меня ни на что другое нет времени, пока это дело Андрсона не...
      - Смерть Забияки для меня - просто очередная газетная новость из криминальной хроники. Еще одним подонком стало меньше...
      Билл вздохнул.
      - Ладно, Марти. Расследование смерти Забияки - вот моя работа и мне надо за неё приниматься. Но запомни: я тебя предупредил, чтобы ты перестал играть в полицейского.
      - Тогда и я тебя должен предупредить, Билл-приятель. Прочь с моей дороги, иначе тебе будет плохо! - С этими словами я вышел из кабинета. Спустившись на первый этаж, я остановился у стола дежурного сержанта и спросил:
      - А где у вас тут сидит ответственнй за бригаду добровольных помощников полицейских?
      - Полковник Флэттс сейчас в городском управлении - занимается переводом своих ребят на более спокойный уачсток.
      - Флэттс? А зовут его как?
      - Фрэнк Ф. Три "ф" - наверное, мать специально так подгадала.
      Я вышел на жару, купил пару пачек мятных таблеток, съел мороженое, выпил стакан содовой и поехал на автобусе в бюро лицензий. Мне повезло один из старожилов, который меня помнил - ещё не ушел на обед, и я повел его в ближайшую забегаловку, купил ему большой-пребольшой сэндвич и пару пива, выслушал во всех подробностях рассказ о выпавшей матке у его жены, после чего отдал ему список клиентов Ланде, сказав. что зайду к нему попозже узнать имена истинных владельцев всех этих заведений.
      Потом я объехал на такси несколько рюмочных неподалеку от Бродвея в поисках двух хорошх ребят, которые когда-то были моими платными информаторами. Но "когда-то" на самом деле было лет шесть назад и моих ребят, конечно, уже и сле прстыл. Потом я позвонил знакомому детективу в полицейское отделение на Среднем Манхэттене - я хотел попросить его проверить досье на Лу Франкони. Но узнал, что он полгода как уволился, черт бы его побрал.
      Тогда я позвонил Дот и спросил, где мне найти девчонку, с которой в последнее время встречался Лоуренс.
      - Она работает в приемной адвоката по фамилии Лампкин около Чемберс-стрит. А зачем она тебе? - Теперь голос Дот немного повеселел.
      - Да обычное дело, нельзя упустить ни малейшей мелочи - беда в том, что надо бы шестерых таких, как я, бросить на эти мелочи... Ты была в больнице сегодня?
      - Я звонила. Лоуренс спокойно спит после того, как ты с ним повидался. Это мне врач сказал. Марти, я вчера ночью была немного перевозбуждена, но поверь: я тебе так благодарна.
      - Ладно, ладно. У меня свой резон этим заниматься. Дот, ты не знаешь: мальчик не вляпался ни в какую историю? Я, конечно, знаю, он не такой, но дети сегодня... черт их разберет.... Он не якшался с уличной шпаной, не связался с какой-нибудь шайкой? - Напрасно я задал такой вопрос матери.
      - Нет, конечно. И Лоуренс уже не мальчик - он мужчина.
      - Это уж точно. Слушай, как зовут его малышку?
      - Хелен Сэмюэлс.
      - Ты не хочешь его отговорить жениться на еврейке? - спросил я и услышал её тяжелый вздох.
      - Марти, ты все никак не повзролеешь.
      - Милая, мне уже поздно взрослеть. Увидимся в больнице.
      Я отправился на подземке на Чемберс-стрит. В телефонной будке нашел адрес Лампкина. Он снимал этаж на пару с другой командой адвокатов. Симпатичная большеглазя девушка с объемистой грудью сидела за столом в приемной. На её приветствие я спросил:
      - Вы Хелен Сэмюэлс?
      - Да, - в её глазах возникло то опасливое выражение, которое появляется во взгляде любого добропорядочного гражданина при разговоре с "официальным лицом".
      - Я Марти Бонд, отчим Лоуренса.
      - Он мне много про вас рассказывал.
      - Мы можем поболтать немного? Здесь можно? Или вам тут неловко?
      - Можно здесь. Я только что звонила в больницу. Ларри уже получше.
      - Послушайте, Хелен, вы про меня знаете - я бывший полицейский. Я самостоятельно пытаюсь выяснить, кто избил Лоуренса. Мне приходится проверять все возможные зацепки, поэтому я задам вам несколько вопросов, которые, наверное, покажутся вам глупыми, но отвечайте мне правду.
      - Я понимаю. Что вы хотите узнать, мистер Бонд?
      - Вы давно знакомы с Лоуренсом?
      - Ну... около трех лет. Мы познакомились в колледже.
      - Он не был замешан в какой-нибудь неприглядной истории? Только не торпитесь отвечать "нет" - подумайте. Многие молодые ребята в наши дни принимают наркотики - просто ради интереса, по дурости влезают в сомнительный бизнес... .
      - Нет, Ларри совсем не такой. Я абсолютно уверена.
      - Хорошо, абсолютно так абсолютно. Он не играет в азартные игры?
      - Нет, конечно. Иногда мы играли в бридж или в покер по полцента. И все.
      - А откуда у него деньги?
      - Какие деньги?.. А, так мы тратили мое жалованье. Это очень коварный вопрос.
      - Скорее бестактный. У вас есть ещё знакомые мальчики, которые ревнуют вас к...
      - Нет. С тех пор как я познакомилась с Ларри, я больше ни с кем не встречаюсь.
      - Лоуренс хотел... хочет стать адвокатом. Он не интересовася политикой, не посещал политические клубы?
      - Никогда. Понимаете, он не собирается быть практикующим адвокатом. О мечтает стать полицейским.
      - И как вам его мечта?
      Она покачала голвоой.
      - Не очень. Поначалу я не очень это одобряла. Но потом, когда я поняла, как серьезно он относится к работе правоохранительных органов, я сама захотела, чтобы он стал офицером.
      - Поверьте, ему бы лучше стать практикующим адвокатом. И еще, у вас разные вероисповедания - ваши родители не возражают против вашей дружбы с Лоуренсом?
      - После того, как они с ним познакомились, - нет. И у меня нет братьев, которые могли бы невзлюбить Ларри.
      - Погодите, не опережайте мои вопросы. Мне необходимо вас об этом спросить. Не знаете ли вы кого-нибудь, кто мог бы по какой-то причине питать враждебные чувства к Лоуренсу? Может быть, его коллега по гражданской обороне, может быть какой-то парень в колледже - словом, кто-то, кто его не любит?
      - Нет, никого нет.
      - Спасибо, вы мне помогли. До свидания.
      - Я вам правду сказала...
      - Я понял. Вы действительно мне очень помогли. Спасибо.
      На улице я выпил стакан кофе со льдом и начал вспоминать имя напарника Лоуренса по гражданской обороне, с которым он был на дежурстве, когда Ланде заявил об ограблении. Память меня не подвела: имя всплыло в мозгу тут же Джон Брит. Я пролистал телефонный справочник в ближайшем автомате , но никаких Бритов не нашел.
      Потом, не теряя времени, я зашел к своему знакомому в бюро лицензий. Он показал мне список владельцев, но насколько я мог судить, ни один из них не был связан с мафией.
      Я зашел в бар и заказал гамбургер. Возможно, давно отойдя от сыскных дели и постарев, я утратил былые повадки и нюх, но я себя ощущал беспомощнмы щенком. Билл был прав: я носился с идеей выследить "Деревню" Смита точно сыщик из детских комиксов. Если в этом деле был замешан Боб, непременно должна была найтись какое-то связующее звено между моим мальчишкой и мафией либо же между Ланде и преступным миром. Мальчишка вроде был чист, а какое дело синдикату до вшивого мясника-немца? Заведение Ланде может, конечно, быть подпольным игорным домом, но в таком случае его шофер намекнул бы мне об этом - если разумеется, сам не участвовал в деле. Но это вряд ли: лавка Ланде уж слишком далеко расположена от оживленных мест, а портовые бросают кости прямо в доках. И все же какая-то связь должна была существовать, иначе Смита пришлось бы вычеркнуть - как пришлось бы отказаться и от его маленькой услуги,на которую я очень рассчитывал.
      Я нашел Фрэнка Ф.Флэттса в телефонной книге - он жил в фешенебельном квартале на Ист-Сайде. Я решил попытать счастья и отправлся туда на подземке. Полковник занимал квартиру в многоэтажке, вход в которую охранялся швейцаром и сидевшим на коммутаторе парнем с оскалом смерти вместо рожи. Флэттс был дома и, когда услышал, что я отец Лоуренса, тотчас же согласился меня принять.
      Вид у него был внушительный. Прилизанные седые волосы, прямой нос и губы точно два лезвия, плотный стеганый халат и шлепанцы. Держался он так, точно жердь проглотил - военная выправка сразу бросалсь в глаза. И ещё он был денежным мешком, это было видно с первого взгляда - даже дворецкого держал.
      Разумеется, говорил он четко и веско, как и подобает представителю привилегированного сословия: каждое слово он словно откусывал и обсасывал.
      - Мой друг, я вам не могу передать, как меня расстроило известие о случившемся, и уверяю вас, я предпринимаю все возможное для розыска негодяя. - Он просверлил взглядом мою пропотевшую рубашку и потрепанный пиджачишко.
      - Полковник, не стоит понапрасну сотрясать воздух. Я же сам бывший армейский офицер...
      - Кадровый?
      - Нет, случайно проскочил из призывников сразу в штабные... И ещё я отставной полицейский.
      - В таком случае вы должны понимать, сколь сильно меня опечалило...
      - Полковник , разрешите вам прямо сказать, зачем я пришел. В бытность моей службы в полиции я считался классным детективом. Но сейчас я вижу, что работать в одночку - занятие не из легких. В старые времена, когда я шел по следу, управление обеспечивало меня дюжиной помощников, которые разрабатывали второстепенные улики. Но сейчас я впервые столкнулся с тем, что не могу распутать дело в одиночку.
      - Можете рассчитывать на мою помщь. Я полагаю, что ваше самолюбие гражданина должно быть .
      - Вот это именно то, что мне нужно - ваша помощь и ваше влияние. Полиция в настоящее время занята своими делами: они мне не собираются помогать. Я полагаю, вы можете оказать на них некоторое давление и заставить их помочь мне добыть кое-какие интересующие меня факты. Я бы хотел, чтобы они проверили кое-какие досье. К примеру, меня интересует один из ваших подопечных Джон Брит, который в ту ночь ходил с Лоуренсом...
      - Друг мой, нет никаких оснований подозревать в чем-либо моих людей прежде чем принять их в наши ряды, мы их всех подвергаем тщательной проверке. Что же касается полиции, то, увы, они с нами не очень-то сотрудничают и ни в малейшей степени не оценивают по достоинству наши службу. Я не имею в виду какое-то конкретное должностное лицо, а все управление в целом. Они нас принимают за каких-то шутов гороховых, за досадное бремя, всячески принижая эффективность нашей деятельности...
      - Полковник, полиция расследует громкое убийство - они только им и занимаются. По правде говоря, у них вечно работы по горло, потому-то им и недосуг больше внимания уделять вашим воспитанникам. Но я пришел не с этим. Я знаю о вашем высоком положении и влиянии, не говоря уж о вашей должности в гражданской обороне. Я просто хочу, чтобы вы нажали на только вам ведомые пружины, и настояли, чтобы управление работало во взаимодействии с вами вот тогда вы и сумеете добыть интересующие меня сведения.
      Он покачал головой.
      - Мистер Бонд, уверяю вас, мы, добровольные помощники полиции, делаем все, что в наших силах, чтобы расследовать это нападение на вашего сына. Кроме того, я убежден, что городская полиция не...
      - Полковник, но вы же только что пообещали оказать мне всяческое содействие. Я ведь прошу только об этом.
      - Я окажу вам всяческое содействие в рамках моей компетенции. Что же касается нажатия пружин, использования моего влияния, как и самое понятие фаворитизма - то я всегда был против этого. Я сделаю все, что в моих силах, - соблюдая должную субординацию.
      - Какую субординацию? Полковник, да в каком мире вы живете? Надо же срочно предпринимать шаги - сейчас, сегодня, самое позднее завтра, иначе так мы ничего не разгадаем.
      - Как бывший офицер вы должны понять мою позицию. Я же не могу...
      - Я не желаю понимать вашу позицию - мы же не в шашки играем! Я только прошу вас сделать для меня несколько телефонных звонков. Это займет у вас не более двух часов, и с добытой вами информацией я смогу пойти по нужному следу и поигнорировать массу ложных следов. Вы сделаете это?
      - Если вы конкретно скажете, что вам нужно, я предложу полицейскому управлению...
      - Флэттс, вы знакомы с полицейским комиссаром или с кем-нибудь из его хороших друзей?
      - Как ни удивительно, с полицейским комиссаром я довольно хорошо знаком. Я кроме того знаком и с мэром, но я решительно отказываюсь понять...
      - Прошу вас, позвоните комиссару прямо сейчас, и попросите его выделить вам в помощь детектива!
      - Помилуйте, но я не вижу причины...
      Тут я направился у к двери, бросив на ходу:
      - Покковник, видно, орлы, прилетевшие к вам на плечи, на лету снесли вам кое-кто... голову!
      Он обомлел и, пока собирался с мыслями что-то мне возразить, я закрыл за собой дверь.
      Нужно было проверить одну вещь, для чего мне потребовалось бы сделать массу телефонных звонков, поэтому я отправился "Гровер". Дьюи уже заступил на смену.
      - Кинг оставил тебе записку - если ты не позвонишь ему сию минуту, считай, что тебя уволили.
      - У меня нет времени на выяснение отношений с этой оголодавшей мышью. Ночью все было порядке?
      - Один из клиентов Барбары пытался распивать спиртное в вестибюле, но ушел после того, как я ему запретил. Не понимаю, что стрялось с Лили - уже второй день она не выходит на работу. Да, приходил этот самый доктор Дюпре, просил тебя позвонить. Марти, сходи к врачу - ты, верно, и впрямь болен, если готов потерять такое теплое местечко...
      - Ты обо мне не беспокойся, Дьюи. Соедини мой теефон с городом.
      Я разделся и принял ванну, потом начал обзванивать старых знакомых-сослуживцев. Это у меня заняло час, и я раз дваддцать подробно ответил на вопрос "Марти-дружище-где ты столько лет пропаал?" - прежде чем нашел-таки одного хмыря, у которого был свой человек в Службе иммиграции. Он дал мне телефон и через несколько минут я получил желаемую информацию грош ей была цена. Настоящее имя Ланде оказалось Ланденберг. Он прибыл в Соединенные Штаты с женой в конце тридцатых. Его родственник, проживающий в Джерси-Сити - Герман Бохштейн - каменщик, переквалифицировавшийся в строительного подрядчика, - выступил его поручителем при выдаче тому вида на жительство.
      Вот и все - я потерял целый день, гоняясь за тенями. Я лег, но из-за жары заснуть не удалось. Было начало пятого, и я решил пойти в больницу проведать Лоуренса и потолковать с ним.
      Дьюи крикнул мне вдогонку:
      - Когда тебя ждать?
      - Не знаю.
      - Что передать Кингу, если он будет звонить?
      Я сказал, что именно передать, и ушел. На улице было точно в бане. Я шел по направлению в Седьмой авеню. Впереди меня шагала одна из наших горнчиных - крупная мулатка. Когда я стал её обгонять, она бросила мне:
      - Ужасная жара, а, мистер Бонд? А эта Лили - её нет, и нам приходится работать за двоих.
      - Везде сейчас трудно. Может быть, она выйдет завтра.
      - Не выйдет - лучше бы вы наняли ещё одну горничную, а не то я уволюсь.
      Она свернула за угол, а я, не пройдя и пятиста шагов, вдруг спиной почувствовал за собой слежку.