Блестящий шанс

      Я миновал проселок и замызганную белую вывеску на столбе "БИЧ-РОУД". Притормозив, я развернулся и въехал на улицу. Некоторое время дорога бежала среди деревьев, но вот наконец показались новенькие одноэтажные коттеджи, а ещё через две сотни ярдов старенькая хижина с новой крышей и остатками забора. Негритенок лет двенадцати сидел во дворе спиной ко мне. Я остановился и вошел во двор. Вдруг раздался странный кашель - звук был точь в точь такой, какой издает гаубица в момент выстрела. Я с замиранием сердца оглянулся и до того перепугался, что чуть на упал ничком на землю.
      Мальчишка следил взглядом за длинной - не меньше фута - ракетой, которая с шипением пропарывала небо. Ракета взмыла вверх футов на двести, перевернулась и штопором упала вниз прямо к ногам мальчишки.
      - Это что такое?
      Он вскочил от неожиданности и повернулся ко мне. Подросток с невозмутимым лицом в выношенном свитере, драных штанах и стоптанных башмаках.
      - А вы что думаете? Это ракета! - Он тронул небольшую пластмассовую подставку. - А это пусковая установка для ракеты. Клево, да?
      Дикая была картина: хибара, наверное, как была построена во времена Гражданской войны, так с тех пор и не перестраивалась, а на дворе перед ней запускали современную ракету.
      Он открыл свой рюкзачок и показал мне белый порошок.
      - Я кладу немного ядерного топлива в пусковую установку, добавляю воды и, когда реакция достигает апогея, произвожу пуск. Прислали вчера по почте. Пришлось выложить четыре доллара... Мистер, а вы здешний?
      - Нет. Скажи, Мэми Гай на этой улице живет?
      - Живет. Поезжайте прямо и увидите её дом справа. Там на веревках белье развешано. - Он понизил голос. - Вы знаете моих родичей?
      - Нет.
      = Ну так вот, если встретите кого из них, про ракету ни звука. Я тайком работал, чтоб накопить денег для покупки этой ракеты. Но папка мне всыплет, если узнает. Когда-нибудь я построю большую и полечу на Луну.
      - А что там такого особенного на Луне?
      Он посмотрел на меня с отвращением, сел, повернувшись спиной, и пробурчал:
      - Давайте топайте, мистер.
      Я двинулся к машине. Через минуту опять раздался оглушительный кашель, и ракета по параболе взмыла высоко вверх. Она упала в сотне ярдов от мальчишки и застряла в листве высокого дерева. Мальчишка подбежал к дереву и стал швырять в ракету камни.
      - Ты бы лучше слазил за ней! - крикнул я.
      - Это папина новая груша. Еще сломаю - тогда он мне точно всыплет. Мама придет домой через полчаса. Надо поскорее достать её.
      Я подошел к груше. Дерево было высотой в добрых десять футов, а ствол толщиной в три дюйма. Я схватился за ствол и сильно потряс. Ракета слетела на ветку пониже. Я снова тряхнул ствол, но ракета не сдвинулась.
      - Ты сколько весишь?
      - Шестьдесят три фунта.
      - Если я тебя подниму, сможешь удержать равновесие?
      - Еще бы!
      - Ну тогда держись, а не то упадешь и сломаешь шею и мне и себе. - Я присел, обхватил его за талию и набрал полные легкие воздуха - точно собираясь толкнуть штангу. Я приподнял мальчишку на высоту груди, а потом ещё выше и вытянул руки. Он потянулся к ракете и выбил её из ветвей. Я осторожно, в два приема, опустил его на землю.
      - Э, да вы силач, мистер!
      - В следующий раз запускай её в открытом поле. - ответил я, отряхиваясь и отирая пот с лица.
      Он пошел за мной к "шевви" и, когда я выезжал на дорогу, спросил:
      - Как вас зовут?
      - Капитан Немо! - крикнул я, не в силах сдержать улыбку. Большая сенсация: нью-йоркский убийца задержан в момент сшибания ядерной ракеты с грушевого дерева.
      Дом Мэми Гай оказался недалеко - точная копия хибары, где жил юный ракетостроитель, только побольше размером и поприличнее на вид. Весь двор исчертили бельевые веревки и кое-где висели белые простыни и хлопали на ветру точно паруса.
      На пороге показалась худощавая негритянка. Волосы её были нечесаные, лицо в испарине. На вид ей можно было дать тридцатник или сорок пять, Лицо усталое, измученное.
      - Меня зовут Джонс. Миссис Симпсон сказала, что вы знали Обжору Томаса, - сообщил я и изложил ей свою байку про журналиста, пишущего криминальный репортаж.
      - Мне вам нечего сказать. Я уже все рассказала людям с телевидения и у меня нет времени на пустопорожнюю болтовню. Да и не люблю я ворошить чужое грязное белье. - Она захлопнула дверь.
      Ну, по крайней мере ей не было известно, что я остановился у Дэвисов и что у меня сломался "ягуар".
      - Миссис Гай, я не работаю на телевидении. Я просто хочу задать вам несколько вопросов.
      - Спросите у кого есть время на болтовню. Мне надо работать.
      - Могу я поговорить с вашим мужем?
      - Это вы у него спросите. Его сейчас нет дома.
      Я постоял, закурил трубку. Идя обратно к машине, я увидел, что там уже оказался юный ракетостроитель.
      - Тятя Мэми всегда сердится, когда у неё большая стирка. В такие дни к ней лучше не подходить. А что вам с ней очень надо поговорить, мистер?
      - Очень.
      - Тетя Мэми! - крикнул мальчишка.
      Она вышла через несколько секунд.
      - Тебе что, Кеннет? Ты же знаешь, я сегодня занята.
      - Это очень хороший человек, тетя Мэми. Я застрял на дереве, и он остановился, чтобы помочь мне слезть. Правда!
      Она отерла мокрые руки о подол серого платья.
      - Я с вами теряю время даже и без разговоров. Ладно, входите в дом.
      Мальчишка подмигнул мне.
      - Мне наверно, надо домой бежать. Спрячу ракету, пока мама не вернулась. Пока, мистер Немо!
      В кухне на угольной печи грелось несколько утюгов, стоял запах мокрого крахмала. Она махнула рукой на стул между двумя плетеными корзинами с бельем.
      - Можете там сесть. Я согласилась с вами поговорить только потому, что вы цветной. Это правда. Я тем телевизионщикам даже дверь не открыла. У меня дел полно. Слыхала, что Обжору убили, - голос у неё был под стать её фигуре - усталый и слабый.
      - Об этом я и хотел с вами поговорить, миссис Гай.
      - Ну тогда вы только отнимаете у меня время. Он развозил для меня белье, но это уже было давно, когда Эдвард только родился, а теперь ему будет десять. С тех пор я об Обжоре слыхом не слыхивала - и слава Богу.
      - Миссис Симпсон рассказала мне, что он у вас как-то стащил шелковые рубашки, ударил вас по лицу.
      - Ох, старая болтунья! Да, он украл две рубашки однажды - когда развозил заказ. И ударил меня, когда я его отругала. А мой муж тогда отстегал его как следует. Вот и все. Обжора после этого даже продолжал ещё какое-то время у меня работать, а потом ушел.
      - У него были в Бингстоне враги - до той истории с Мэй Расселл?
      Она пожала худыми плечами.
      - Да нет вроде бы. А к чему это вы клоните, мистер Джонс?
      - Я подумал, что кто-то из местных мог поехать в Нью-Йорк и убить его.
      - Вы думаете, у местных забот нет, как только ездить в Нью-Йорк? Многие у нас его не любили. Я сама не шибко ему доверяла. Но никто бы не стал его убивать. Это я точно знаю. Ладно, мне надо гладить. Все простыни надо перегладить, чтобы муж успел к ужину отвезти их в Кентукки.
      Я встал.
      - Спасибо, что уделили мне время. А что, к вам заказчики едут в такую даль из Кентукки?
      - Господи, да какая тут даль - двадцать миль всего-то. Я беру столько работы, сколько могу. Никто не стирает лучше Мэми Гай. Особенно тонкие рубашки и белье. Я за всю свою жизнь не одной вещи не порвала и не сожгла. Те шелковые рубашки, которые так понравились Обжоре, принадлежали одной семье из Кентукки. Сказать по правде, они ему были малы. Он стащил их просто из зависти или по злобе, чтобы расквитаться с кузенами. Это были рубашки Макдональдов.
      - Я и не знал, что у него были родственники, - пробормотал я. Фамилия "Макдональд" ударила меня, точно левая Джо Луиса.
      - Немногие знают, что Макдональды приходились Томасу вроде как троюродными братьями - с материнской стороны, разумеется. Я и сама об этом не знала, пока он не украл их рубашки. Они никогда не помогали ни ему, ни его матери, вообще их знать не хотели. Скверно это, потому как сами они неплохо жили и уж могли бы поддержать мальчишку, когда он бегал тут голодный и бездомный. У Макдональдов тогда, как помню, большой магазин был в Скотвилле.
      - А одного из Макдональдов зовут Стив?
      - Стивен и Ральф и девчонка Бетти. Все они уехали оттуда, кроме Ральфа. После того как с их отцом случился удар, он стал заниматься магазином.
      - А чем сейчас занимается Стивен?
      - Э, мистер, откуда мне знать. Я им только белье стираю и чаи с ними не распиваю. Все их дети поступили в колледж. Бетти вышла замуж и живет где-то на Западе. Ральф, он женился и сейчас хозяин магазина. А о Стивене ничего не слышно с самой войны. Слушайте, мне надо заканчивать. И ещё ужин стряпать.
      - Я вас больше не задержу, миссис Гай. Скажите, тут есть где-нибудь телефон?
      - На следующем перекрестке сверните направо и поезжайте к бензоколонке мистер Джейка. Он разрешает цветным пользоваться своим телефоном.
      Я снова её поблагодарил, очень искренно поблагодарил, и понесся на бензоколонку как угорелый. Как выражается Олли, когда побеждает его лошадка в заезде, "пошла пруха".
      Мистер Джейк оказался стариком-белым - хромоногим и с пятнами на лице, свидетельствовавшими о больной печени. Когда я спросил, можно ли от него позвонить, он кивнул на висящий на стене его офиса телефон со словами:
      - Вон там, если у тебя есть десять центов.
      Я попросил его налить полный бак и проверить масло - чтобы чем-то его отвлечь. Звонок в Скотвилл обошелся мне всего в пятнадцать центов и, дозвонившись в магазин Макдональда, я попросил позвать Стивена,
      - Я Ральф Макдональд, его брат, - ответил мужской голос. - Кто это?
      - Я служил со Стивом в армии - в тренировочном лагере. Вот проезжал мимо и хотел повидаться с ним.
      - Стив уже несколько лет как уехал из дома. Он писатель, живет в Нью-Йорке и очень неплохо там себя чувствует.
      - Ну надо же, он, помню, частенько говорил, что хочет стать писателем. Знаете, я как раз еду в Нью-Йорк - как мне там найти Стива?
      Он посоветовал позвонить на телекомпанию "Сентрал", а потом спросил, не хочу ли я заехать к нему поужинать и выпить. Я поблагодарил и сказал, что с удовольствием бы, но лучше в другой раз, потому что очень спешу, а сам чуть не расхохотался, подумав, что бы произошло, если бы я сунул свою черную рожу в дверь к Макдональдам.
      Он даже не спросил, как меня зовут. Я ехал к дому Дэвисов чуть не с песней. Если я выеду прямо сейчас, то смогу оказаться в Нью-Йорке к завтрашнему утру, думал я, но сидеть за рулем "ягуара" - это все равно, что щеголять в красном пиджаке в церкви. Поездом будет быстрее и безопаснее. Когда я наконец распутаю этот клубок тайн, я смогу вернуться за машиной, а если не распутаю, то забрать "ягуар" мне не будет никакой возможности.
      Мистер Дэвис сидел в гостиной в тапочках, курил сигару и читал журнал.
      - Я звонил в Чикаго, - сообщил я ему. - Он обещали заказать запчасти в Англии. Так что я уеду прямо сейчас. У меня в Чикаго появился шанс устроиться в ночной клуб, а через несколько недель я вернусь за машиной, уже с запчастями. Сколько я вам должен?
      - Надо маму спросить. Может быть, ещё мы вам остались должны: она вот говорит, вы совсем ничего не ели. Ну что, отдохнули, мистер Джонс?
      - Отдохнул? Ах, да-да. Когда отправляется ближайший автобус?
      - На Цинциннати автобус идет от центра в четверть седьмого. Но на Чикаго много поездов.
      Я пошел к себе, принял душ. Потом расплатился с хозяйкой, которая настаивала, чтобы я быстро перекусил. Потом поболтал с мистером Дэвисом о работе почтальона - он считал эту профессию самым полезным на свете занятием. Примерно в половине шестого я уже сидел как на иголках, но тут вернулась Френсис и предложила довезти до автобусной станции. Тут мать и дочка вступили в очередную бессмысленную перепалку - старая миссис Дэвис требовала, чтобы Френсис сначала поужинала, а Френсис говорила, что не голодна, а миссис Дэвис тогда стала спрашивать, не заболела ли она. Наконец точку поставил почтальон: он приказал жене отпустить Френсис, но запретил дочери разъезжать по городу "в этой колымаге, которой самое место на ферме," и взять их машину - которая оказалась "доджем" 1952 года выпуска с пробегом всего-то в одиннадцать тысяч миль. Я попрощался, и тут миссис Дэвис поинтересовалась, где же мои чемоданы, и я поспешно сказал, что уже отослал их почтовым вагоном в Чикаго.
      Френсис была не в настроении. Она сообщила мне, что Тим понятия не имеет о том, кем был отец Томаса или где его дядя. Мы остановились напротив универмага-аптеки, которая была также и "автобусной станцией". У нас оставалось ещё свободных двадцать минут. Мы молчали, но в голове у меня крутилась мысль о Макдональде, и наконец я не выдержал и поделился с ней своей догадкой.
      - Может, мне отвезти тебя в Цинциннати, Туи?
      - Далеко это?
      - Семьдесят четыре мили.
      - То есть тебе придется проехать сто пятьдесят в оба конца.
      - Неважно.
      - Нет милая, не стоит. - Она смотрела прямо перед собой, а я смотрел на темный профиль её лица - симпатичного, решительного и... злого. Послушай, я хочу тебе сказать: что бы ни случилось, я не забуду всего того, что ты для меня сделала. Ты замечательная девушка.
      - Спасибо. - Ее красивый ротик вытянулся в красную линию, а блики от освещенных циферблатов приборной доски играли на её темном лице, придавая коже изумительный светло-коричневый оттенок. - О своей машине не беспокойся. Как думаешь, когда ты сможешь за ней вернуться?
      - Как только закончу там все дела. - Когда вернусь, подумал я, привезу ей большие серебряные кольца в уши - они ей должны пойти.
      - Ты уверен, что это дело рук Макдональда?
      - Я ни в чем не уверен. Надо ещё кое-что проверить, но это очень сильная версия, лучшее из всего, что у меня было. Слишком уж невероятное совпадение, чтобы оказаться случайным.
      - Но зачем ему убивать своего троюродного брата?
      - Мотива я пока не знаю, но скоро выясню.
      - Как?
      - Еще не знаю.
      - Но ты же можешь попасть прямо в лапы полиции.
      - Если это случится, можешь забрать мой "ягуар" себе.
      - Не вижу тут ничего смешного, Туи! - резко бросила она.
      - Френ, до окончательной разгадки ещё очень далеко. Ведь все это может оказаться мыльным пузырем. Но кроме этой версии у меня нет ничего. А то, что я шучу - это, как гласит пословица, чтобы не расплакаться. Я буду осторожен... - В конце улицы появился автобус. - Это мой?
      - Твой.
      - Мне надо сесть сзади?
      - Нет.
      Мы подошли к автобусу. Я пожал ей руку и поблагодарил за все. Потом вошел в автобус, купил билет и сел ближе к заднему ряду. Помахал Френсис и послал ей воздушный поцелуй. Она, по-моему, хотела что-то сказать, но вдруг отвернулась и уставилась в витрину аптеки.
      Автобус тронулся, я повернулся и стал ей махать. В последнюю секунду, перед тем как Френсис скрылась из вида, мне показалось, что она плачет.
      8
      Я приехал в Нью-Йорк рано утром в хорошем настроении. Почти всю дорогу я проспал. Мне снилась миссис Джеймс, Сивилла и Френсис. Кроме того я выработал план операции.
      Позавтракав в закусочной на автовокзале, я купил все утренние газеты и удалился в кабину телефона-автомата в мужском туалете, чтобы там их спокойно прочитать. Про убийство не было ни слова. Чтобы газеты писали об убитом хотя бы два дня подряд, ему надо быть либо богачом, либо крупной шишкой. Или женщиной - публика почему-то испытывает повышенный интерес к убитым женщинам.
      Но все это, конечно, вообще не отметало того факта, что полиция рыла землю носом в поисках меня. В девять я вышел из своего кафельного офиса и подумал, что стоит позвонить Сивилле, но потом раздумал, не желая опять выслушивать её стенания про деньги. Мне надо было убить несколько часов, а на улице я чувствовал себя очень неуютно. Я отправился на метро в кинотеатр "Парамаунт" и взял билет на утренний сеанс. Они на мне потеряли много денег: было уже четыре часа, а я все ещё сидел в зале, по третьему разу смотря одну и ту же картину. Я выучил все реплики актеров наизусть и лопался от съеденного попкорна и выпитой газировки. В четыре я взял такси и, подъехав к конторе Теда Бейли, занял наблюдательный пункт напротив его дверей. К счастью, Тед вышел один и пошел домой. Я поймал такси и успел подхватить его, когда он уже спускался в метро. На Теде была его обычная потрепанная униформа: сидящий мешком серый костюм, старое пальто и новенький полосатый галстук, который торчал наружу. Я попросил таксиста ехать прямо.
      - Что случилось с твоей диковинной машиной, Туи? Разбил? = спросил он.
      - На техосмотре. Что новенького?
      - Все старенькое. Миссис Джеймс выслала деньги. У тебя, видно, с карманами все в порядке, если ты разъезжаешь в такси.
      - Не жалование, а чаевые обеспечивают мне прожиточный минимум, попытался я пошутить, но Тед не понял юмора. - Я занимаюсь делом о разводе и моя клиентка дала мне вот такой аванс на расходы.
      - Развод с крупными отступными, а? - хмыкнул Тед. Он держался вполне естественно, но я не мог рисковать и принимать его поведение за чистую монету. Я считал Теда другом, но когда речь идет об убийстве, насколько дружелюбным может быть его отношение ко мне?
      - С крупными. В офисе у тебя кто-то остался?
      - Нет. А что?
      - Мне нужна твоя помощь. Может быть, я даже смогу тебя нанять.
      - А твоя клиентка в состоянии оплатить мои услуги? Я беру слишком много, чтобы все исчерпывалось списком текущих расходов.
      - Вот об этом я и хочу с тобой потолковать, - коротко заметил я и расплатился с таксистом. К конторе Теда мы пошли пешком. Миновали патрульную машину, застрявшую в пробке. Тед никак не отреагировал на полицейских. Мне надо было устроить ему проверку, хотя эта затея плохо на меня подействовала. Так, ну ладно, во всяком случае, он не знал, что я в розыске.
      Оказавшись с Тедом наедине в его кабинете, я начал:
      - Вот какое дело, Тед. Я хочу арендовать у тебя один из твоих "жучков" и воспользоваться им. Такой, который я мог бы повесить на себя. Мне нужно записать сегодня один разговор.
      Тед рыгнул и почесал свой выпирающий живот.
      - Уж и не знаю, если ты его потеряешь или сломаешь, это тебе влетит знаешь во сколько! К тому же это все равно не пройдет в качестве доказательства - только твои показания против его слов... Ты лучше мне расскажи, Туссейнт, в чем проблема.
      Я неожиданно изменил свой стратегический план, набрал полные легкие воздуха и бросился очертя голову в омут - доверив белому свою жизнь.
      - Вот тебе все как на духу, Тед. Я влип в историю. И хочу, чтобы ты мне оказал две услуги. Я сейчас тебе кое-что расскажу. Если тебе эта история не понравится, забудь все, что ты услышишь. А если ты согласишься мне помочь - это будет второй услугой. - Если бы Тед отказался, то мне не доставило бы особого труда связать его тут же в конторе и оставить на ночь до следующего утра, а самому отправиться к Стиву и выбить из него правду.
      - Ты хочешь сказать, что я буду соучастником некоей акции? переспросил он с хитрой улыбкой.
      - Понимаешь, некая акция - это... убийство.
      При этих словах его улыбка сразу стала вымученной и жалкой. а толстое лицо посерело. Но уж коли я замочил ноги, надо было нырять с головой. Тед внимательно выслушал мой рассказ с самого начала, с той минуты, как ко мне домой заявилась Кей. Говорил я долго и когда замолчал, Тед вынул сигару из ящичка на столе, отрезал кончик и стал яростно жевать, размышляя над моим рассказом. Я присел на край стола, нависнув прямо над ним и не спускал с него глаз - готовый прыгнуть на него, если он вздумает сделать что-то не то.
      Наконец он произнес слабым голосом:
      - Ладно, садись, Туссейнт, я не буду с тобой юлить. Ты меня загнал в угол. Все было бы не так страшно, если бы ты не избил полицейского. Мне не надо тебе говорить, что частный детектив имеет право работать только в том случае, если поддерживает добрые отношения с правоохранительными органами а помогать парню, который отправил полицейского в нокаут... Охо-хо-хо...
      - Ну хорошо, тогда может быть такой вариант: я пришел к тебе, избил, забрал без разрешения магнитофон и связал тебя на прощанье. - предложил я, гадая, какая в этом случае разница, согласится он или нет.
      - Я же не сказал, что отказываюсь. Я не отказываюсь. Мы могли бы где-нибудь спокойно поговорить с малышкой Кей?
      - Погоди-ка, давай откроем все карты. Зачем ты ради меня рискуешь своей карьерой?
      - Ну, - усмехнулся Тед, - не потому что я там тебя шибко люблю или ещё почему. То есть, пойми, дружба ни в коем случае не может отменить подозрения в убийстве. Просто если бы ты и впрямь укокошил Томаса, то вряд ли продолжал торчать в Нью-Йорке или стал приходить к мне на исповедь. Так что я вынужден, логически рассуждая, предположить, что ты, Туссейнт, невиновен. Буду с тобой откровенен: твоя версия очень интересна и если мы раскроем это убийство, про мое агентство будут трубить все газеты города. Так что игра стоит свеч.
      - А если выяснится, что Макдональд никакого отношения к этому не имеет?
      Тед сложил свои квадратные ладони вместе и потер друг о друга, словно вытирал насухо.
      - Ну тогда, значит, я в пролете. Это же игра, я говорю - кто не рискует, тот не пьет шампанского. Теперь давай спокойно все обсудим. Жаль, что ты так поздно пришел. Я бы позвонил в архив и получил бы полный отчет и о Макдональде, и о Кей, и о всех прочих. А теперь придется ждать до завтра и, насколько я понимаю в этих делах, нам необходимо начать действовать сегодня же. А если полиция нас повяжет до того, как мы что-то выкопаем...Знаешь, я уже стар для их допросов с пристрастием. Нам надо уговорить твою Кей помочь нам.
      - А она-то нам зачем? - спросил я, пересаживаясь на стул, но все ещё не спуская с него глаз и готовый, если что, навалиться на него и скрутить. - Я-то думал найти Стива, предъявить ему обвинение и все записать на пленку. Я не доверяю Кей.
      - Она единственная, кто может дать нам информацию про того подсадного, о котором ты говорил. Что же касается её соучастия в убийстве, то я в этом сильно сомневаюсь. У неё нет мотива. Правда, нам неизвестны также и мотивы Макдональда. Но раз он родственник, у него могло быть сто причин убить этого парня, о которых мы не ведаем ни сном ни духом. К тому же если малышка Кей сама разработала всю эту дьявольскую операцию, она бы не стала приглашать тебя к себе домой и знакомить со своими друзьями. Нам надо уговорить её сегодня же пойти к Макдональду или привести его к себе. Мы дадим ей "жучка", а сами будем сидеть в машине на улице и вести запись. Она все ему выложит - что, мол, она его подозревает и обвиняет в убийстве Томаса. Даже если это не он - я уверен, его ответы дадут нам ключ. Интересно будет послушать, что он там скажет.
      - Да, но если Стив - убийца, он и её прихлопнет.
      - Если она ухитрится вызвать его к себе, мы будем сидеть в соседней комнате и в случае чего повяжем его. Очень будет мило - три свидетеля, способные под присягой подтвердить его рассказ.
      - А что если Кей и Стив заодно?
      - Нет, не похоже. Как я тебе сказал, если бы она была в этом замешана, она бы держала тебя подальше от остальных и не стала бы приглашать в гости. Нет, Кей тут скорее всего не при чем, и она = лучший способ расколоть Стива. Они же работают вместе на студии, над одной передачей и тэ дэ. Так что очень логично, если она его заподозрит. Но главное здесь вот что хватит ли ей храбрости сотрудничать с нами?
      - Вот-вот. А если она нас пошлет подальше?
      - Плохо.
      - И все же я считаю, что мне надо с ним повидаться самому и пронести "жучка", а ты будешь сидеть в машине и все записывать.
      Бейли сплюнул в мусорную корзинку.
      - Туссейнт, если он убийца и подставил тебя, с какой стати ему тебе во всем признаваться? По опыту знаю, что преступники обожают хвастать, особенно это касается мелких дилетантов. Для таких хвастливая болтовня, да ещё тет-а-тет с бабой - это же прямо как исповедь души. Он с удовольствием перед ней выпендрится.
      - Но насколько я знаю, у них любовь...
      - Если девочка мечтает о грандиозной карьере, ей вряд ли захочется кувыркаться в койке с убийцей. - Он взглянул на часы. - Как думаешь, она сейчас дома? Нам нельзя рисковать - звонить ей не будем, ввалимся без приглашения. Чем скорее мы её увидим, тем лучше. Возможно, придется использовать все свое красноречие, чтобы убедить её вступить в наш заговор.
      Тед встал. Я вскочил, а он устало заметил:
      - Успокойся ты, Туссейнт. Сейчас не время для нервных припадков.
      Он отпер сейф, достал оттуда магнитофон размером с портативную пишущую машинку, и какие-то приборчики.
      - В этом футляре мини-магнитофон, микрофон будет у тебя на запястье в виде часов. А это, - тут он протянул мне что-то вроде старинного коробка спичек с торчащей булавкой, - миниатюрная радиостанция. Видел бы ты её внутренности - транзисторы размером с горошину, а батарейки не больше монеты. Та ещё технология! Как-то мой инженер показывал мне всю эту кухню изнутри... Ты пришпиливаешь эту штуковину под сиденье стула или к спинке кровати, и радиопередатчик начинает работать, трансляция идет в радиусе полтораста ярдов. Может работать тридцать часов.
      - Просто как детская игрушка, - заметил я, рассмотрев радиоприемник. Весил он не больше спичечного коробка.
      - Отдай-ка, а то у меня сейчас будет разрыв сердца. Знал бы ты, сколько эти игрушки стоят... Я же говорю: скоро нашим рэкетом смогут заниматься только дипломированные радиоинженеры. Я-то эти штуковины покупаю, но если ты думаешь, что я знаю, как они действуют... Мой инженер мне объяснил элементарные вещи, чтобы я мог ими пользоваться. А больше мне и знать не надо. Ну, готов?
      - Ага, - ответил я, чувствуя себя неблагодарной сволочью. Да, конечно, план Теда пришелся мне не по душе, но ведь ничего лучшего я сам придумать не мог.
      Водрузив свою серую шляпу на затылок, Тед сказал:
      - Одно условие, Туссейнт. Если нас повяжут, не вздумай дать деру и не распускай кулаки. Ты должен послушно отправиться в участок и надеяться, что полиция поверит твоим показаниям. Я правда не думаю, что они вот на столько тебе поверят, и все же... Я готов рискнуть, но не башкой же... Пушка у тебя есть?
      - Нет.
      Он подошел к другому сейфу, поменьше, отпер его и вытащил два револьвера.
      - Я никогда даже не делал запрос о разрешении на ношение оружия, сказал я.
      - Ну и дурак, - мягко упрекнул меня Тед - Ну, по сравнению с тем, что мы намереваемся сделать, нарушение закона Салливена - пустяк. Поскольку разрешение есть у меня, я подержу у себя оба, пока мы не вступили в бой.
      Когда он запирал сейф, меня осенила страшная мысль, что я добровольно заполз в расставленную им ловушку. Но я продолжал успокаивать себя тем, что если бы Тед хотел меня сдать полиции, он бы уже давно направил на меня ствол.
      Тед открыл дверь, потушил свет, и мы вышли в коридор.
      - Я знаю, о чем ты думаешь, - пробурчал Тед. - Конечно, я бы стал знаменитым, если бы отвел тебя в участок. Но мне-то какой прок? Это бы ничего не доказало, кроме того, что мне просто подфартило, потому что ты заглянул ко мне в контору. Перед кем, ты думаешь, я хочу выпендриться, перед полицией, что ли? Не бойся, Туссейнт, я же не крыса, хотя и не доблестный рыцарь... Я решил заняться твоим делом просто для того, чтобы показать ребятам с Мэдисон-авеню, какой я классный сыскарь - а перед полицией мне незачем вытанцовывать. Мы поняли друг друга?
      - Абсолютно, - ответил я, желая поверить ему на слово.
      Старенький "бьюик" Теда стоял в гараже неподалеку. Я нес в руках магнитофон. Поначалу я немного разозлился на то, что он приказал мне нести эту штуку точно своему слуге, но потом быстро успокоился, когда понял, что на улице это для меня служило своего рода маскировкой - со стороны я казался просто прохожим со свертком.
      Мы несколько раз объехали вокруг квартала Кей, ища место для парковки. Когда я спросил, почему он проехал мимо свободного пятачка на Третьей авеню, Тед объяснил:
      - Далековато. Если мы решим записывать в машине, надо, чтобы наш "жучок" был в досягаемости. А это значит - не дальше квартала от её дома. А то и меньше.
      Свернув на её улицу в десятый раз, мы увидели, что от тротуара напротив её дома отъехал "кадиллак". Но не успели мы и глазом моргнуть, как там притормозила машина с пенсильванскими номерами и начала сдавать задом на освободившееся место. Тед выругался, а я выскочил и, посветив своим удостоверением, нагло солгал:
      - Полиция! Припаркуйтесь в другом месте. Мы должны встать здесь.
      За рулем сидел худой парень в смокинге. Он потер переносицу пальцем и пробормотал раздумчиво:
      - Полиция?
      - Разве вы не видели удостоверения? - спросил я грозно. - Проезжайте!
      - Ага... Хорошо, сэр. Я всегда помогаю полиции. Облава, что ли?
      - Не задавайте лишних вопросов.
      - Конечно, конечно, вы правы. - кивнул он и укатил прочь. Тед припарковался, вышел и запер машину. Парень из Пенсильвании остановился на красном свете и поглядывал на нас. Но все было в порядке: мы и впрямь были вылитые детективы - оба здоровенные, а уж Тед был одет точно как полицейский в штатском. Я попросил Теда немного подождать. Когда пенсильванец наконец свернул за угол, мы перешли улицу к подъезду Кей, и я позвонил в звонок. Как только входная дверь раскрылась, я сказал Теду:
      - В эту крохотульку-лифт мы вдвоем не влезем. Я поднимусь пешком, а ты дай мне минутную фору.
      - Ладно, но и сам не подходи к двери, пока я не подъеду.
      Я рванул вверх по цементным ступенькам и стал ждать. Подъехала кабина лифта, Тед вышел на площадку. Он приблизился к двери Кей, вытащил свой золотой щит, приложил его к дверному глазку и объявил:
      - Детектив!
      Как только замок отперли изнутри, он ринулся вперед, я вбежал за ним и захлопнул дверь. У двери стояла Кей в китайском халатике, наброшенном поверх комбинации. За накрытым к ужину столом сидела Барбара в фартуке поверх серого вязаного платья.