Колониальная служба (№2) - Земля гигантов

Уилсон резко бросил:

— Вы думаете, они знают, что там внизу «Спрингдрифт»?

— Нет, ответил Стив. — Они не отправились бы ловить «Спрингдрифт» на морской лодке.

Это было спорное утверждение, но вывод оказался правильным. Гигантская лодка не направилась к группе островов, а повернула в открытое море. Вскоре мотор выключился, белый шлейф пены исчез. Лодка, которая выглядела такой обманчиво маленькой издалека, остановилась и покачивалась на волнах.

— Может, они собираются ловить рыбу, предположил Стив, не спуская глаз с лодки. Но гиганты не бросили удочки за борт. Они вообще почти не двигались. Уилсон спокойно произнес:

— Это у них что — ружья?

Стив покачал головой. Он не знал, что и предположить. Вокруг крошечного архипелага продолжали летать птицы. Вдалеке покачивалась на волнах, вздымалась и опускалась лодка с великанам.

Стив наблюдал за ними. Он увидел, как с борта лодки вылетела ослепительно белая полоса, направленная прямо в небо и вонзившаяся прямо в гущу летящих птиц. Ничего не произошло. Последовала следующая полоса похожая на молнию. На этот раз в ней блеснула яркая искра. Казалось, что сама полоса света была лишь трубкой, в которой двигалась эта искра. Еще две яркие полосы. Они, казалось, могли бы долететь до бесконечности.

И еще одна искра. Блестящая искра, летевшая с молниеносной скоростью, так что глазу невозможно было уследить, коснулась птицы, на которую была направлена полоса света. Птица прервала свой полет и камнем полетела в воду. Белое свечение исчезло.

В лодке было четыре гиганта. Они, очевидно, использовали оружие, знакомое оружие. Великаны, наблюдавшие лесной пожар там, на окраине города возле громадной тарелки, выносили их своих домов точно такие же ружья, когда обнаружили присутствие «Спрингдрифта». Они могли принять корабль за суборбитальное судно или своего рода летающую тарелку, но стреляли они из спортивного оружия.

Гиганты из лодки палили по летающим над водой морским птицам. Из их орудий вылетали снопы света и огня, несущих в себе неописуемой яркости искру. Когда искра попадала в птицу, жертва падала вниз. Иногда они промахивались, один два раза они только ранили птиц, которые продолжали свой полет, еще сильнее взмахивая крыльями. У этих выстрелов не было траектории, ни сама световая труба, ни снаряд не отклонялись от прямого курса.

— Это просто спорт, — отметил Уилсон. — Они убивают животных, которые кормят своих малышей. Детеныши умрут без родителей. Это бессмысленное убийство!

Стив не обращал внимания на слова Уилсона. Он думал о своем:

— Эти орудия, как и та тарелка выпускают силовой и транспортирующий лучи. Я, кажется, начинаю понимать.

Уилсон не унимался:

— Птенцы обречены на гибель!

— Нужно кое-что проверить, — продолжал Стив, окунувшись в свои мысли.

— Вот почему «Спрингдрифт» чуть не разбился в городе. Этот гулкий шум мешал работе двигателя. Мы в худшем положении, чем я предполагал.

Великаны в лодке продолжали стрелять птиц. Время от времени подстреленные жертвы падали в море. Они, кажется, пристрелялись. Мертвые птицы падали сначала по одной, потом парами, потом по пять-шесть штук сразу. Морская вода в радиусе полумили от лодки была усыпана трупами несчастных птиц, летевших в свои гнезда, чтобы накормить ненасытных детенышей.

— Они стреляют из тех же ружей, что стреляли по нам прошлой ночью, — сказал Стив.

Так оно и было. Он продолжал наблюдать за происходящим. Наконец, стрельба прекратилась. Последний сноп света был выпущен по невысокой цели. Это была отчаянно спасающаяся олуша с размахом крыльев более двадцати футов. Ее ранили и очень сильно, но она не сдаваясь продолжала путь к своему гнезду, не выпуская из клюва извивающуюся рыбешку. Птица была явно обречена.

И тут беднягу атаковал фрегат, ударивший раненную олушу по голове сильным взмахом крыла. Жертва уронила добычу, предназначенную детенышу, ее тут же ловко подхватил фрегат, поспешивший стремглав улететь, оставив смертельно раненную птицу бороться дальше за каждый фут пути к гнезду. Когда она была уже над островом, световая молния ударила снова.

Олуша всей своей массой замертво упала на гнездо, куда она стремилась добраться живой.

— Интересно, — не скрывая отвращения в голосе, спросил Уилсон. — Высадятся ли гиганты на берег, чтобы подобрать добычу?

— На Земле, имея такой улов, люди просто подстрелили бы парочку лишних птиц, чтобы не возиться с этими, — ответил Стив.

Он продолжал наблюдать за лодкой Великаны завели мотор, судя по тому, как забурлила пена у кормы, и повели лодку, собирая на борт разбросанную по воде добычу. Они, видимо, настреляли больше, чем могла вместить лодка. Наконец, они направились вдоль берега, оставив плавать больше дюжины безжизненных птичьих трупов.

Потом лодка уменьшилась в размерах, постепенно скрываясь из виду. Уилсон провожал ее взглядом.

— А теперь нужно заняться размещением телескопа, — напомнил Стив.

Сжав губы, Уилсон приступил к тому, ради чего он пришел на эту вершину, располагая в непонятном для Стива порядке свободно валявшиеся под ногами камни.

Наконец, Уилсон объяснил, что он собирался сделать. На двух грудах камней предполагалось установить зеркало, что более или менее удовлетворит необходимым требованиям к проведению опыта этой ночью. Если бы можно было установить зеркало с соблюдением всех правил и требований, то оно служило бы для любых измерений, но в настоящий момент у ученого были вполне конкретные и определенные более легкие задачи. Нужно было успеть установить зеркало до наступления темноты. После измерений, Уилсон мог отнести зеркало и остальные части прибора обратно на корабль при лунном свете. А потом…

— Что вы делаете? — спросил Уилсон Стива, который отрезал рукав своего форменного жакета при помощи перочинного ножа. Потом из рукава была вырезана длинная полоска плотной материи.

— Мне показалось, что там внизу я видел какое-то животное, — странным тоном сообщил Стив. — Я не разглядел четко, но оно было довольно большое.

Уилсон повторил вопрос:

— Что вы делаете?

— Когда я был мальчиком, — начал объяснять Стив, — я читал что-то о пращниках. Римские легионеры очень ценили их как вспомогательные силы. Их пращи не были эластичными, в отличие от тех, которые иногда осмеливались делать мои друзья. Я научился изготовлять такое орудие из носового платка

— и оно работало. Теперь пришлось сделать его из рукава моего жакета. И я считаю, — здесь в его тоне прозвучала ирония, — я считаю, что скоро я смогу изготовлять даже каменный топор. Нужно хорошенько вооружиться, чтобы справиться с гигантами.

Взяв в руки полосу материи и намотав на запястье один ее конец, он прочно взял в руку другой и положил в образовавшуюся складку камень. Резко размахнувшись пращой, Стив отпустил незакрепленный конец, и камень полетел с невообразимой скоростью.

— На далекие расстояния, — отвлеченно рассуждал Стив, — для выталкивания камня нужна сила огня. — На короткие расстояния можно просто вот так размахнуться!

Стив принял странную позу в полуприседе и запустил второй камень, причем все его тело, казалось, взорвалось как выпущенная пружина. Камень полетел, как пуля, выпущенная из ружья, и ударился в скалу в пятидесяти ярдах, разбившись при этом на куски.

— Я когда-то очень хорошо метал, — сообщил Стив. — Я скоро восстановлю былые навыки. А вы пока можете пособирать камни размером с бейсбольные мячи, пока у вас нет каменного топора или какого-то более современного оружия. Давайте!

И он направился вниз в гущу хаотичного движения мятущихся тел и хлопающих крыльев, которых было так много, что взгляду путешественников открывались только части морского пейзажа или неба. Шум был высоких тонов. Это были крылья летевших птиц и неумолчный гомон птенцов, требующих еды, к которым примешивались успокаивающие гортанные звуки родителей, подбадривающих своих детенышей, которые заглатывали еще живую рыбу, рискуя подавиться. Ветер вносил в этот гомон свои тона. Все вместе создавало ощущение безумия.

Стив спустился с уступа, с которого ясно просматривался их корабль. Уилсон, перекрикивая птичий гомон, сказал:

— Сюда! Мы пришли этой дорогой!

Стив кивнул и продолжал идти новой тропой. Из-под его ноги сорвался камень, с шумом полетевший вниз. Он начал ступать осторожнее, не выпуская из рук свою импровизированную пращу. Уилсон следовал за ним. Наверху продолжалось буйство звуков. Уилсон заметил движение внизу и закричал, показывая на что-то пальцем. Стив кивнул и продолжал свой путь, который они еще не проходили на пути наверх.

И тут Уилсон понял, куда идет Стив. Была по крайней мере, одна птица, подстреленная великанами с лодки и долетевшая до своего гнезда, чтобы упасть там замертво. Стив подождал, пока Уилсон догонит его.

— Я хочу посмотреть, чем стреляет их оружие, — прокричал он прямо в ухо Уилсону. — Мне нужно убедиться, есть ли пуля в той трубе, которую они выпускают из ружья.

Стив пошел дальше, Уилсон следом. Уилсон донял камень, похожий на бейсбольный мяч. Потом он нашел еще два. Наконец, они дошли до упавшей птицы. Пронзительный крик доносился из-под безжизненного крыла. В гнезде был только один птенец. Олуша упала на свое гнездо, не успев сложить крылья, и лежала распластавшись на том месте, куда она так стремилась долететь. Это было трогательное зрелище. Из-под кровоточащего крыла доносились крики птенца, ради которого погибла мать. Детеныш возмущенно орал, не желая понимать ничего, кроме собственного голода.

Он протестовал. Не вовремя эта с виду заботливая мать упала, придавив его своим телом! Пора кушать! Об этом несмышленыш орал во все свое горло.

И тут появилось что-то мокрое и пушистое, прибывшее с какого-то соседнего острова. Животное было не меньше леопарда, но по проступающим ребрам можно было догадаться, что оно давно не ело. Это была крыса, которая в поисках съестного приплыла на этот остров, изобилующий птенцами и яйцами. Животное безумным взглядом посмотрело на людей. Стив прокричал:

— Смотрите!

Он вставил камень в свое орудие. Крыса ощетинилась и начала наступать. Уилсон метнул свой бейсбольный камень. Он попал в крысу, но не причинил ей ни малейшего вреда. Животное издало страшный звук, который должен был быть писком, но был значительно ниже из-за размеров животного. Она должно быть с другого острова, наверняка с другого, но она могла служить воплощением самого голода.

Зверь почувствовал опасность и обнажил зубы, сопровождая это страшным рычанием. Ярость загнанной в угол крысы давно известна, но если прибавить при этом голод, это становилось еще страшнее. Хищница была решительно настроена отогнать людей от намеченной добычи, которую представляла собой мертвая птица. Уилсон метнул второй камень. Он отскочил от костлявого бока крысы. Стив принял свою замысловатую позу метателя и потом резко выпрямился. Камень попал в цель, издав хрустящий звук.

Крыса покачнулась, испустив вопль ярости. Она пошла вперед, волоча заднюю ногу. Хромая таким образом, животное наступало на людей. Уилсон продолжал метать камни. Это не производило никакого эффекта. Крыса продолжала идти вперед. Стив метнул еще один камень своей пращой. Крыса не останавливалась. Тогда Стив схватил огромный булыжник и метнул его…

Снаряд попал в цель. Крыса соскользнула с узкого уступа и покатилась вниз, увлекая за собой каскад камней, которые, большие и маленькие, потоком сопровождали ее падение вплоть до самой воды, куда она в конце концов погрузилась, так больше и не всплыв.

Тут Стив понял, что стоит сцепив кулаки и сжав зубы. Он сделал странный жест разочарования.

Уилсон ответил на это спокойным тоном:

— Вы метнули довольно тяжелый камень. Сомневаюсь, что вы могли бы повторить это сейчас.

Странно, но Стив усмотрел в этом вызов. Он схватился за камень, который зашвырнул в крысу на хороших двадцать футов. Теперь камень казался намного тяжелее. Стив напряг все свои силы, но камень плюхнулся всего в нескольких ярдах от него.

Стив, задыхаясь, уставился на него.

— Теория Бэрри о силе в экстремальных обстоятельствах, — сухо прокомментировал Уилсон, внезапно побледневший. — Думаю, что нужно повнимательнее относиться к словам мальчика.

На это Стив ничего не ответил. Все еще тяжело дыша, он повернулся к мертвой птице. Она лежала на своем гнезде, раненная, ограбленная своим сородичем, и в конце концов убитая человеческими существами. Из-под неподвижного безжизненного тела доносились пронзительные вопли. Детеныш не понимал, что происходит вокруг, он жаловался на то, что его придавили тяжестью чьего-то тела, что не покормили.

Лицо Уилсона выражало непонимание. Он обращался к Стиву по поводу птенца, но Стив не обращал внимания, он рассматривал раны мертвой птицы. Они не были похожи на следы земного оружия. Каждая из них была отверстием около шести дюймов в диаметре, уходящим вглубь тела под оперение птицы. Никаких следов ожога, но в самом центре участка тела, оголенного, будто выбритого острым лезвием, была сама рана. Стив достал перочинный нож.

Наконец, он извлек и показал Уилсону то, что служило пулей. Это был снаряд размером с большую апельсину. Он-то и проходил светящуюся трубу со страшной скоростью, пробивал кость и мякоть тела и проникал в ткани жертвы. Но снаряд был не металлическим. Это был неровной формы обкатанный водой морской камень размером с человеческую ладонь.

Стив разыскал вторую рану. Пока он работал над извлечением второй пули, Уилсон, побледневший до неузнаваемости, собирал очередные бейсбольные камни. Стив продолжал свои неутешительные наблюдения.

— А этот снаряд металлический!

Он обнаружил обломок пули. Даже скорее ядра. Очевидно, сопротивление воздуха не мешало движению этих снарядов по световому лучу. Яркая полая труба защищала и направляла все, что двигалось в ней. Ракета могла изменить свою траекторию, но эти бесформенные твердые снаряды летели прямо.

Стив нашел еще снаряды, и еще. Они были каменными. Похожие на обломки тяжелой керамики. Находились и металлические осколки. Форма, материал, и даже количество снарядов, выпускаемых из спортивных ружей великанов, не имели никакого значения. Выталкивающий и притягивающий луч, испускаемый оружием поражал цель по строго прямой траектории и с огромной скоростью. Как переносное ружье, которое использовали великаны в лодке, это было страшное оружие. Но представить себе такого же типа орудие, производящее столб света целую милю в диаметре…

Это было невообразимо, но Стив видел это своими глазами. Они использовали это оборудование, чтобы посылать что-то в космос, скорее всего, на луну. Но это можно было использовать и как орудие, подобное его миниатюрным моделям.

Стив повернулся к Уилсону. Он не хотел думать о том, что может дать импровизированное наблюдение, он не желал размышлять о возможном значении такого путешествия на межпланетный расстояния за каких-то несколько часов. То, что сказал бы Эйнштейн по поводу перемещения со скоростью близкой к скорости света, было бы совершенно неутешительно.

— Что вы там говорили о птенце? — со злостью спросил Стив. — Вы говорили о птенце.

Уилсон начал подавленно объяснять, что у птенца сейчас нет родителей, которые кормили бы его, и он неминуемо погибнет. И даже лучше было бы, если бы какая-то очередная крыса убила бы его сразу. Они не могут кормить птенца, но нельзя оставить его на голодную смерть.

— Я не из тех спортсменов, — ответил Стив. — Конечно, нельзя оставлять его.

Ему не хотелось думать ни о расстоянии, которое «Спрингдрифт» прошел до этого загадочного мира, ни о времени, которое так бесконечно тянулось на борту корабля.

Он вел бессмысленный спор с Уилсоном, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. В конце концов оба путешественника вернулись на известную им тропу, приведшую их к «Спрингдрифту».

Стив нес запас еды, которого должно было хватить на целый день.

Он чувствовал себя преступником.

9

Спустя некоторое время, где-то около полудня, по расчетам Уилсона до заката оставалось несколько часов. И поближе ко времени захода Уилсон отправился на центральную вершину острова. На этот раз его сопровождал Дэн.

Они взяли с собой зеркало и весь набор деталей, которые нужны были для сооружения импровизированного прибора, который намеревался установить Уилсон. Так как он направлялся в Принсип обсерваторию, у него с собой нашлись карты и каталоги планет. По дороге на вершину Уилсон пытался рассмотреть другие крупные созвездия, кроме Большой Медведицы. Потом он собирался измерить угловые расстояния между ними.

Звезды каждого созвездия находились на разном расстоянии от Земли. И если наблюдения показали бы, что угловые расстояния между звездами иные, чем при наблюдении с Земли, то это могло означать, что либо «Спрингдрифт» преодолел какое-то астрономическое расстояние, либо прошел период времени порядка нескольких столетий. Если все изменения произошли в одном направлении, то значит «Спрингдрифт» переместился на большое расстояние, если же изменения носят хаотичный характер, то значит незаметно для участников событий прошло несколько веков. Но можно было рассмотреть и меньшие промежутки времени и пространства. Были пары звезд, которые вращались одна вокруг другой, поворачиваясь к Земле, и при этом по ним как по часам можно было судить о времени.

Стив и Бетти наблюдали за астрономом и Дэном, отправившимися узнать у космоса разгадку тайны «Спрингдрифта». Стиву хотелось пойти тоже, но он считал, что необходимо всем дать возможность проверить себя в опасных ситуациях.

Две взбирающиеся по скале фигурки становились все меньше и меньше, Уилсон шел впереди. Оба силуэта растворялись в каменном пространстве, то и дело появляясь снова и-за очередного уступа. В конце концов они исчезли в птичьем улье. Солнце приближалось к горизонту. Выждав несколько минут после того, как они скрылись из виду, Бетти спросила Стива:

— Вы сейчас чувствуете себя лучше?

Стив пожал плечами. Нет, конечно. Но ему было как-то спокойнее рядом с Бетти. С одной стороны, ему хотелось приободрить ее, с другой, он испытывал желание поделиться с ней своими проблемами. Мужчине иногда хочется рассказать девушке о своих неприятностях. В случае, если ему удается справиться с ними, девушка обычно восхищается его героизмом. Если не удается, то она неизменно сочувствует ему, обвиняя судьбу в том, что она несправедливо обошлась с ним. Это обычная человеческая психология, которая почти не попадает в поле зрения психиатров, потому что является нормой поведения.

Но Стив не хотел рассказывать Бетти о том, что волновало его больше всего. Ему претили догмы Эйнштейна. Если они находились на расстоянии нескольких световых лет от дома, что было очень даже вероятно, тогда за время их путешествия длиной в несколько веков галактического времени, для пассажиров корабля миновало всего несколько часов. Если им удастся вернуться на Землю, пройдет еще несколько веков, которые для них будут лишь несколькими днями пути, может даже меньше. Наверное, будет легче приспособиться жить на планете гигантов, чем на Земле, которая к тому времени так изменится, что ее уже трудно будет воспринимать как свой дом.

— Когда вы пришли, у вас был так вид, будто случилось нечто ужасное,

— сказала Бетти. — Вы принесли еду, с каким-то легким рыбным запахом, и когда мы ели, вы никак не хотели признаться, что что-то произошло. Но ведь произошло. Мистер Уилсон не мог ничего сказать, как я его ни спрашивала. Теперь я задаю этот вопрос вам. Что случилось?

— Просто ситуация в целом выглядит менее обнадеживающей, чем я бы того хотел, — сухо объяснил Стив.

— Например?

— Великаны цивилизованная раса, — начал он. — И это плохо! Цивилизованность не означает доброты или сострадания или даже интеллекта, за исключением некоторых моментов. Гиганты цивилизованы по-своему. Их техника развита так же, как и у нас. Они могут делать самые разнообразные операция при помощи своей техники и электричества, так же как и мы. Но они понятия не имеют о том, как нужно обращаться с живыми существами, непохожими на них самих, впрочем как и мы.

— Но вот Чипер, например, — возразила Бетти.

— Он принадлежит Бэрри. Гиганты как и мы сами. Предположим на Земле появились существа ростом в пять-шесть дюймов. Точно такие как мы, только высотой в несколько дюймов. Разве мы относились бы к ним как к человеческим существам? Разве стали бы заводить с ними дружбу? Разве признали бы, что они наделены разумом — или, может, мы постарались бы словить их, даже учили бы их делать разные трюки. Мы никогда не относились бы к ним как к равным, разве что если у них было бы более мощное оружие уничтожения, чем у нас.

Бетти не сводила со Стива взволнованного взгляда. За иллюминаторами с грохотом разбивались о берег могучие волны. Над головой бесконечно клокотали птицы.

— Если бы на Землю попали миниатюрные люди, — мрачно продолжал Стив,

— мы стали бы дружить с ними только в том случае, если бы они были вооружены и опасны. Великаны так же само относятся к нам. Но мы не вооружены! Бетти снова задала вопрос, который, казалось, не имел отношения к только что сказанному:

— Сегодня вы увидели что-то, что взволновало вас. Что это было?

Стив глубоко вздохнул, он все еще старался избежать упоминания того, что лишало их всякой надежды.

— Я видел, как великаны просто для развлечения стреляли из своей лодки по морским птицам. И теперь я знаю, что за оружие они используют. У нас нет ничего подобного. Если бы могли изготовить такие же, то они были слишком маленькими, чтобы принести вред великанам. Если бы мы даже украли такое оружие у них, мы не смогли бы с ним справиться. Поэтому ни о какой дружбе с великанами не может быть и речи. Мы могли бы стать их друзьями, только если были вооружены и опасны. А это не так.

Бетти уверенно возразила:

— Вы так все воспринимаете только потому, что все это новое и необычное для нас. Пока что вы прекрасно справлялись с ситуацией. По крайней мере, вы спасли нас от гибели и плена, и от голода. Неплохо для начала!

— Но боюсь, что этого недостаточно, — ответил Стив.

— Но если вы больше не можете…

— Этого все равно недостаточно, — угрюмо повторил Стив.

Солнце было уже почти на горизонте. Небо на западе становилось красным. Море, где-то вдалеке омывающее невообразимые берега, отсвечивало красным светом, переходящим в алый. Стаи парящих птиц, казалось, сгущались как тучи. Птицы возвращались домой на ночь в давке и толкотне, которая напоминала час пик на Земле. Там, где Уилсон и Дэн в самом центре гнездовья работали над установкой прибора, столпотворение было особенно заметным.

— Мне не следовало говорить вам такие мрачные вещи, — смутившись оправдывался Стив. — Пожалуйста, не говорите ничего остальным!

— Что вы намереваетесь делать дальше? Вы ведь не сдадитесь.

— Не-ет. В конце концов, эта планета точная копия Земли, будто они связаны друг с другом. Будто они резонируют.

— А это значит…

— Что мы можем жить здесь. Пища вполне подходящая. Климат, вероятно, тоже неплохой. По всем показателям, кроме одного, это должно быть вполне пригодное для жизни место, — после чего он мрачно добавил, — кроме одного. Главное, это есть ли смысл жить.

Бетти покачала головой.

— Любая женщина в мире, — спокойно рассудила она, взрослеет с сознанием того, что став взрослой, она должна будет покинуть свой дом, свой город, даже страну, и жить где-то в другом месте. Переезд на другую планету ничем от этого не отличается!

С запада неслись сильные порывы ветра. Грохот и шум сопровождали волны, с силой обрушивающиеся на берег, к которому они проделали путь через океан. Закатные краски увядали. На вершине скалы Дэн и Уилсон установили приблизительный вариант телескопа. Им предстояло измерить угловые изменения положения нескольких пар звезд, что должно было объяснить все происшедшее со «Спрингдрифтом». Было два варианта разгадки. Один не укладывался ни в какие понятия, другой был противен всем доводам рассудка. Не исключено, что оба они могли оказаться полной бессмыслицей.

Два силуэта на самой верхней точке острова, казалось, светились в темно-красных закатных лучах. Потом свет потускнел, небо стало темным и с него начали робко подмигивать звезды. То, что происходило на вершине скалы, погрузилось в настораживающую темноту. Птицы фрегаты с оттопыренными зобами возвращались со своего промысла и располагались на ночь над бурлящими волнами, бьющими о скалы, расплескивая вокруг фонтаны брызг. Чуть поближе раздавались успокаивающие, убаюкивающие звуки птичьих родителей, говорящих со своими отпрысками. Ветер обдувал этот чужой мир. Дэн беспокойно поежился.

— Когда отправимся назад? — спросил он.

— Как только взойдет Сириус, — ответил Уилсон. — Я тщательно выбрал нужные звезды. Они достаточно яркие, чтобы рассказать нам, что произошло. Но я знаю, что каков бы ни был ответ, он будет неутешителен.

Некоторое время люди были лишь темными точками на фоне темнеющего почти черного неба. Появлялись все новые и новые звезды. Вскоре с какой-то неохотой Уилсон начал свои наблюдения. При свете фонарика он делал записи, сравнивая положение звезд со сделанными заранее расчетами.

Одна пара звезд. Вторая. Третья. Четвертая… Уилсон начал дрожать. Сделав половину работы, он остановился, чтобы отдохнуть или проверить точность своих вычислений.

— Нужно подождать восхода луны, — неуверенным голосом сказал он. — Она осветит нам дорогу обратно.

Наконец, он завершил всю намеченную работу. Когда при свете фонарика он делал последние записи, его лицо приняло недоверчивое и напряженное выражение. В конце концов, он начал молча разбирать свой самодельный прибор.

— Ну что? — спросил Дэн.

— Кое-что я выяснил, — ответил ученый. — И это то, что все мои предположения должно быть неверны.

— Но что именно вы выяснили?

Уилсон ответил нарочито спокойным тоном:

— «Спрингдрифт» прошел только большое расстояние без всякого прыжка во времени. Три пары двойных звезд находятся именно там, где им и полагается быть по отношению друг к другу. Они на местах. «Спрингдрифт» не сдвинулся во времени. Но он прошел расстояние в несколько световых лет. Пары звезд находятся на разном расстоянии от Земли рядом друг с другом — значит и они двигались, но в одном направлении. Так что, в действительности перемещался только наш корабль. Очень далеко я видел наше солнце, отсюда оно смотрится как едва заметная звезда.

— Но где мы?

— В одиннадцати световых годах от Земли, — ответил ученый, у которого от волнения пересохло горло. — И мы проделали этот путь всего за несколько часов. Это не может быть человеческим или великанским достижением. Это должно быть и было космическое искажение, потому что ни одно другое известное нам явление не могло дать такого результата.

Дэн спросил с надеждой в голосе:

— Это хорошая новость, да?

— Это просто новость. И не думаю, что мы сможем как-то ею воспользоваться. Но почему не поднимаются эти проклятые луны, чтобы мы могли наконец отправиться на корабль?

Вскоре луны все-таки появились на небе, и люди с частями разобранного телескопа начали спускаться по скалам мимо птичьих гнезд, которые издавали гортанные звуки, успокаивая детенышей, беспокойно ерзавших в ожидании ближайшей кормежки.

На борту корабля они застали Стива и Бетти в кабине пилотов. Верхний динамик был приглушен и из него доносился монотонный постоянный беспорядочный гул работающего вдали механизма гигантской тарелки. Стив оживленно повернулся к вернувшимся исследователям.

— Послушайте! — быстро сказал он. — Они запустили свою тарелку в городе! А теперь посмотри сюда, Дэн!

Он осторожным, но точным жестом повернул ручку контроля двигателя. Ничего не произошло. Абсолютно ничего. Стив победно посмотрел на Дэна, у которого отвалилась челюсть от изумления. Потом Дэн взволнованно пробормотал:

— Ты включил двигатель и ничего! Ничего! Что же случилось? Поломка?

— В позапрошлую ночь, — с энтузиазмом начал Стив. — Пока мы с высоты полета наблюдали за городом гигантов, они включили свою тарелку, и мощный столб света направился прямо в небо. В этот момент затрещал динамик, вот так только на полную громкость. И в ту же самую секунду «Спрингдрифт» прекратил подъем. И мы начали стремительно падать на крыши города. Помните?

Дэн внезапно воодушевился:

— Да! Помню! Ты включил аварийную мощность и нам удалось удержать корабль в воздухе. Но Стив! Это значит, что они в любой момент могут схватить нас! Мы не можем пошевельнуться, когда они включают свою тарелку! Мы должны оставаться на земле! Мы увязли!

Стив усмехнулся. И довольно радостно. Затем он пояснил:

— Смотрите! И слушайте!

И он включил динамик громче. Беспорядочный гул далекой светящейся тарелки стал громоподобным. Он наполнил кабину. Тогда Стив переключил звук на микрофон и сказал: «Мэйдей! Мэйдей! Мэйдей! Вызывает „Спрингдрифт“! Вызывает „Спрингдрифт“! Отзовитесь! Мэйдей!»

Его слова необычно взаимодействовали с шумом, который ослабевал с каждым произнесенным звуком и возобновлялся при малейшей паузе. Это было зеркальное отображение речи — шум умолкал, пока голос Стива передавал короткие волны, и становился невыносимо громким, когда передача приостанавливалась. Это было как противодействие словам. Молчание и звук перемежались. Это было нечто новое и вызвало замешательство у неподготовленных слушателей.

— Это взаимодействие, — сказал Стив. Он выглядел очень удовлетворенным. — Когда они выпускают свою световую колонну, «Спрингдрифт» не может летать. Когда мы налаживаем связь, они не могут выпускать этот луч! Когда они не дают нам летать, мы можем помешать им не давать нам летать. Это просто безумие! Это великолепно!

Бетти с гордостью произнесла:

— Стив говорит, что так как радио частоты мешают работе тарелки, именно поэтому гиганты не используют здесь радиосвязь. Они не могут одновременно иметь и тарелку, и радио. Стив пытается понять, почему именно тарелка так важна для них.

Валерия и Марджори подошли к двери и пытались услышать что-то важное из доносившегося до них разговора. Через некоторое время пришел и Бэрри.

— Это, наверное, энергия, — предположил Стив. — Они могут получать всю используемую ими энергию на луне. Мы можем перекрыть им источник энергии и практически приостановить развитие их цивилизации.