Тайны серых кхоров

      Коракс медленно, стараясь не наступать на птиц, подошел к кровати Гелеры. Девушка сжалась в комочек в дальнем уголке своего ложа, ее заметно трясло.
      – Все в порядке. Это просто птицы. Успокойся. – Кхор обхватил ее за плечи и притянул поближе. Девушка вцепилась пальцами в его рубашку и громко всхлипнула. – Все в порядке, – автоматически повторил Коракс, гладя дрожащую спину.
      На лоб ему упала вязкая капля и неторопливо поползла вниз, оставляя влажную дорожку. Коракс вздрогнул и поднял глаза. Следующая капля мазнула по щеке. Кхор с силой прижал девушку к себе, не давая ей возможности пошевелиться.
      В потолке, прямо над его головой, чернело какое-то пятно. Мерцающий шар рывками потянулся вверх, разгоняя темноту. Добротные перекрытия с толстыми опорными балками словно пробила рука огромного чудовища, оставив сквозную дыру не меньше трех локтей в обхвате, хищно щерившуюся острыми деревянными обломками. Зацепившись за край одного из обломков, вниз свисала выдранная из тела рука, сплошь залитая свежей кровью. Очередная красная капля зависла на мертвых пальцах – и полетела вниз, распадаясь на крошечные брызги.
      Коракс зажмурился, сглатывая колючий комок в горле.
 
      …– Учебный контур разорван. Противникам – сойти с линии границы. Результат экзамена: не зачтен. Мои соболезнования, Зеран. В реальной схватке твой ученик был бы уже мертв. – Голос члена Нижнего Круга полон усталости и безразличия.
      – Коракс! – Зеран рванул нерадивого ученика за ухо. – Да что ты такое вытворяешь?! Ты ведь так замечательно начал атаку! Что с тобой стряслось в конце?
      Коракс со вздохом покосился на своего «противника». Мальчишка как раз стаскивал через голову глухой серый балахон с намалеванными ядовито-желтой краской глазами разной величины.
      – Это просто тренировка. Не было никакой необходимости проверять боевые удары. Ему и так уже было слишком больно!
      – Больно? – Кустистые брови Зерана взлетели вверх. – Что за глупости ты говоришь?!
      – Он плакал… Это было слышно. Меня учат, что я должен защищать людей, а не мучить!
      – Ты сошел с ума?! Он – бьерр! Да даже если он сдохнет – он не более чем разменная монета! Стоять под ударами – это его работа! Именно за нее он получает свой кусок хлеба! Именно благодаря ей он не сдан в лабораторию как донор внутренних органов! – Зеран раздраженно взмахнул руками. – Глупец! Ты должен научиться убивать своих врагов, вне зависимости от того, как они выглядят! Иначе какой от тебя прок?! Да разве ты не знаешь, что Теньспособна принимать наипричудливейшие облики? В том числе – подчеркиваю! – и человека! Нельзя промедлить, нельзя поддаться сентиментальности и жалости! Этот бой – учебный, эта «Тень» – всего-навсего переодетый бьерр, и твоей жизни тут ничто не грозит. Но если ты не научишься действовать решительно здесь и сейчас, ты можешь замешкаться и в настоящей схватке! И что тогда?! Запомни! Противник никогда не даст тебе второго шанса! Если не ты – то тебя! И малейшее промедление – это смерть! Ты понял?..
 
      Еще одна солоноватая капля стекла по губам, прогоняя воспоминание. Кораксу не хотелось открывать глаза, не хотелось признавать: он все-таки допустил ошибку. И уже не в учебном бою… Почему он вчера не принял никаких мер? Почему убедил себя в случайности происходящего? Ведь для случайности было слишком много совпадений! А теперь… Сколько людей погибло ночью? Погибло только потому, что он промедлил?.. Он снова поднял взгляд к свисающей с потолка окровавленной конечности.
      Почему он медлит до сих пор?!
      Гелера по-прежнему прижималась к нему дрожащим телом, будто перепуганный птенец. Расплавленное золото глазниц заволокла дымка безумия. Коракс со свистом втянул воздух. Будь все проклято! Даже если это и самый очевидный вариант… Он ведь не видел своими глазами, что именно она – убийца!
 
      С глухим стуком что-то снаружи ударилось в запертые ставни, еще и еще раз. Коракс обернулся в сторону окна – как раз чтобы увидеть, как очередной камень проломил створки, с грохотом влетев в комнату.
      – Выходи, колдун! Мы знаем, что ты там! – вразнобой донеслось с улицы. Через расколотые ставни внутрь падали блики движущихся факелов. – Выходи и выводи свое чудовище!
      Дом рваным кольцом окружала толпа. Подойти близко люди боялись, и пока все дело ограничивалось выкрикиванием угроз и гневным размахиванием факелов.
      Еще один камень влетел вовнутрь. На этот раз вокруг него была обмотана тлеющая пакля. Коракс поспешно опрокинул на нее кувшин с водой и закашлялся от едкого дыма. Нет, угрозами на этот раз толпа не ограничится. Видимо, кто-то видел, как убийца проникает в этот дом. Видел и, разумеется, счел, что за все в ответе серый колдун. А может, и раздосадованный отказом помочь градоначальник приложил к этому руку… Коракс "прикусил губу. Какая разница! Ему надо было сразу обратить внимание на странный шум под окнами. А сейчас уже поздно: люди довели себя до аффекта, и что бы он им ни сказал, так просто его не отпустят. Им нужен козел отпущения. Тот, кто заплатит за пролитую кровь…
      Кто-то размахнулся и запустил в дом горящим факелом. Внутрь факел не попал – но достаточно было и того, что он так и не погас, скатившись по наружной стене здания. Коракс покосился на окно, опасаясь подойти ближе. Толпа пока недостаточно зла, чтобы полезть внутрь, но… Снаружи потянуло горелым. Еще пара таких бросков – и дом превратится в огромный костер. Отсюда надо было выбираться – и чем скорее, тем лучше. Иначе их просто сожгут заживо. Выбираться… но как? Открыть теневой переход прямо из дома Коракс не мог – активация осуществлялась либо непосредственно на самой границе,либо снаружи ее, на тех точках, где скапливались лучи сил. Внутри Вратапопросту не откроются, нет смысла и пытаться.
      Вспугнутый шумом лерринк белой тенью спикировал на плечо кхора, царапая когтями сквозь тонкую рубашку.
      – Капа, улетай! Да кыш же, тебе говорят! – Коракс с усилием оторвал обеспокоенную птицу от своей одежды и подбросил вверх. – Прочь! Сейчас ты мне будешь только мешать!
      Лерринк заложил вираж вокруг его головы.
      – Пошла прочь! – Коракс схватил какую-то тряпку и швырнул ее в птицу. Лерринк возмущенно заклекотал, но все же внял его приказу и метнулся наружу сквозь покореженные ставни.
      Снаружи раздались воинственные возгласы, быстро сменившиеся разочарованными. Попасть в лерринка было не так-то просто.
      Коракс посмотрел на Гелеру. Девушка безучастно глядела сквозь него, ее глаза окончательно покинул разум. Кхор подавил желание хорошенько встряхнуть ее. Не стоит – если и придет в себя, она просто снова ударится в истерику.
      Нервничая, стараясь не подходить слишком близко к окну, то и дело натыкаясь на мебель, кхор поспешно побросал в сумку свои вещи. Шум и выкрики, доносившиеся с улицы, продолжали нарастать. Еще несколько камней влетело внутрь. У Коракса уже не оставалось воды, чтобы потушить горящую паклю.
      – Гелера, идем! – Он схватил девушку за руку и потянул за собой, к лестнице на второй этаж. По счастью, сопротивляться она не стала – только то и дело поводила носом по сторонам, как дикое животное, ищущее след.
      Ступени лестницы были скользкими от крови. На первый труп он наткнулся, едва поднявшись наверх. У мертвеца не хватало головы и левой ноги, спина была вспорота до костей, а вокруг мокрой лужей растекались раздавленные внутренности. Кораксу очень хотелось приглушить свет своего шара – но не мог же он идти вслепую!
      Еще одно тело кровавой тряпкой висело на шаткой лестнице, ведущей на чердак. Видимо, несчастный пытался убежать на крышу, но не успел. Коракс осторожно сдвинул труп в сторону, освобождая проход. Подтолкнул Гелеру вперед, понуждая подняться. У кхора кружилась голова и дрожали ноги. Он пытался заставить себя не думать. Потом, все потом. Сейчас самое главное – выбраться.
 
      Ледяной ветер, гулявший по крыше, лишь слегка привел Коракса в себя. Снизу, сквозь оставленную раскрытой чердачную дверь, уже ощутимо тянуло гарью. Надо было спешить.
      Гелера безучастно вертела головой по сторонам. Кажется, она вообще не понимала, где находится. На лице девушки застыла маска отстраненного безразличия, на шум беснующейся вокруг дома толпы она не обращала ни малейшего внимания.
      – Идем! – Коракс дернул ее за руку, заставляя пригнуться. Не хватало еще, чтобы толпа заметила их.
      Обледеневшая черепица скользила под ногами. Коракс едва удерживался, чтобы не упасть вниз. Раненая нога ныла, мешая двигаться быстрее. От бьющих в лицо порывов колючего ветра слезились глаза. Воздух со свистом вырывался из легких, обжигая горло.
      Ему казалось, что прошли века, прежде чем наконец они добрались до края крыши. По счастью, соседний дом примыкал практически вплотную, и даже весьма скромных сил Коракса хватило, чтобы перескочить на его кровлю. Несмотря на опасения колдуна, Гелера тоже перемахнула разрыв без каких-либо проблем, будто даже в помраченном состоянии бег по крышам был для нее самым обычным делом.
      На следующий дом кхор перепрыгнуть не рискнул. Слишком уж сильно дрожали ноги. Правда, идея спуститься по водостоку оказалась не многим лучше: он едва прополз половину пути, когда под руками что-то хрупнуло и вся конструкция с ужасающим грохотом полетела на землю.
 
      – Вот он! Лови колдуна! Поджечь его!
      Вопли озверевших людей подстегнули Коракса не хуже неркана. Он резко вскочил, отряхиваясь от жестяных обломков и выискивая Гелеру. Когда водосток рухнул, она была ниже… Цела ли?
      – Жги колдуна! – Кто-то метнул ему в лицо пылающий факел.
      Коракс нащупал ладонь девушки и рванул в сторону. Старая рана на ноге тут же отозвалась болью, но времени обращать внимания на такие мелочи у кхора не было. Толпа все еще боялась перейти к рукопашной, но, судя по всему, ждать уже оставалось недолго.
      – Жги колдуна и колдовскую тварь!
      Камень просвистел в опасной близости от головы. Кхор споткнулся и едва не упал, цепляясь за Гелеру, как за посох. Еще один камень взбил сугроб слева…
      Мелькающие мимо дома сливались в неразборчивые тени. Коракс уже давным-давно перестал понимать, где находится. Осталась только одна мысль – бежать, бежать как можно быстрее.
      Вопли толпы позади усилились, в них прибавилось торжествующих ноток. А в следующее мгновение по слезящимся глазам Коракса полоснул яркий свет.
 
       Граница.Всего в нескольких шагах впереди снег черным росчерком пересекала тонкая, как волос, линия. А над ней мягко горела цепочка золотистых шаров, висящих в воздухе.
      Коракс втянул ледяной воздух. Сердце рвалось из груди вспугнутой птицей.
       Граница.По ту сторону смутно мелькали тонкие силуэты, прозрачные и как будто невесомые. Тениникогда не приближались вплотную к охранной черте, но и не отходили слишком далеко, поджидая своих жертв.
      В одиночку даже кхор не может выйти в ночь без защиты. Чтобы построить временный круг, нужно время. Небольшое – но как знать, не успеют ли за это время Тенирасправиться с самонадеянным колдуном?
      А он даже не мог открыть Врата…Время, проклятое время… Ведь толпа не будет ждать, миролюбиво наблюдая за его приготовлениями. Один удачный удар камнем, пока он погружен в состояние концентрации, – и Вратавзорвутся, сметая все вокруг себя.
 
      – Попался, колдун! – Толпа радостно загомонила, медленно смыкая кольцо. Шаг, еще шаг. Люди боялись его – все еще боялись подойти достаточно близко. Но с каждой минутой их страх ослабевал. Еще шаг… Коракс видел их перекошенные лица – лица охотников, загнавших зверя в ловушку. – У кого еще есть камни? Бей его!
 
      Коракс стиснул ледяные пальцы Гелеры и дернул ее за собой, сквозь мирно светящуюся цепь золотых шаров, прямо навстречу смазанным серым теням, скалящим призрачные пасти.

ГЛАВА 25

      Они успели пробежать не больше пары десятков шагов, когда смазанные контуры Тенейдернулись и потянулись в сторону незваных гостей. Коракс шумно выдохнул. Все его навыки боя можно было задействовать только на стороне противника, в призрачном мире переходов, открываемом Вратами.Почему никто и никогда не пытался драться с Тенямив мире людей?
      Сине-серые, как густой туман, Тенипарили над землей, не касаясь ее. Коракс слышал, что большинству кхоров они видятся как бесформенное скопление мути. Ему самому Тенипочему-то всегда казались похожими на людей. В глубоко запавших ямах глазниц отражалось горящее золото. Коракс знал: Тенине обладают разумом в человеческом понимании, но сейчас в этих непроницаемых глазах ему чудилась угроза – и недоумение. Силуэты Тенейсдвигались все ближе… Так удав играет со своей добычей, медленно подползая к загипнотизированному танцем змеиных колец зверьку. Желание сопротивляться испарялось, как вода под пустынным солнцем. Коракс не собирался сдаваться так просто, но у него не было больше сил сделать даже пару шагов. Безразличие заматывало душу в непроницаемый кокон липкой паутины.
      –  Отдай то, что тебе не принадлежит… –Царапающий шепот рождался прямо внутри головы. – Отдай…
      Коракс нервно сглотнул, невольно делая шаг назад. Гелера, руку которой он по-прежнему продолжал сжимать в своей, безучастно и молча повторила его движение.
      –  Отдай… Отдай наше…
      До Теней уже можно было дотянуться рукой. Сизый туман то формировался в призрачные контуры, то расплывался, заволакивая все вокруг непрозрачной дымкой.
      –  Отдай… Вор… Опять крадете…
      Ярко-белый росчерк падающей звездой сорвался с черного неба. Раздался воинственный клекот.
      – Капа? – Коракс прищурился, стараясь разглядеть лерринка. Однако сейчас птица двигалась быстро – слишком быстро, чтобы можно было различить что-либо, кроме смазанного белого пятна. – Капа, улетай! Здесь опасно!
      Лерринк и не подумал послушаться. Не сбавляя скорости, он врезался в сизый туман. Вязкая мгла дернулась, прогибаясь и тщась отбросить нахальную птицу прочь. Смазанные Тенизавибрировали от внутреннего напряжения.
      Белые сполохи стремительно пронзали сизую муть, словно быстрая игла мастерицы-вышивальщицы. За лерринком тянулся нестерпимо яркий след, въедавшийся в силуэты Тенейи не желавший исчезать. Коракс сощурился, заторможенно следя за полетом лерринка. Белый узор разъедал мглу, истончая ее, – вскоре кхор уже мог различить через поредевшую мглу край далекого леса.
      –  Вор!.. Мы еще вернемся…
      Сизая дымка взорвалась драными клочьями, уже ничем не напоминавшими человеческие силуэты. Невидимые тиски отпустили грудь кхора, позволяя ему вдохнуть. Победно клекоча, на плечо Коракса спикировал лерринк. Кхор бережно коснулся белых перьев:
      – Спасибо, Капа. А я и не знал, что вы так умеете. Думал, это такая же часть сказок, как и все остальное.
      Лерринк переступил лапами, царапая сквозь ткань плечо своего хозяина, и издал еще один торжествующий клич.
      Коракс на миг прикрыл глаза. Насколько долгой окажется выигранная отсрочка? Тело все еще сковывала неестественная слабость, он едва удерживался на ногах. Но медлить было опасно.
      Кхор покосился назад. Линия границыбыла все еще слишком близко. За светящимися шарами он не мог различить лиц преследователей, но чувствовал бурлящее там бешенство. Наверняка там уже поняли, что Тенине тронут колдуна. Еще немного – и в них снова полетят камни… Двадцать шагов – слишком маленькое расстояние, чтобы не попасть. А у маячившего на горизонте леса опять начинала клубиться сизая мгла.
      Коракс потянулся к линиям силы. Слабое, неудачное место – временная границане продержится даже до утра. Но выбора у него не было.
      По заснеженной земле поползла тонкая линия, вспарывающая белый наст. Крохотный круг, едва-едва достаточный, чтобы сделать пару шагов, не выпадая за пределы защиты. Золотистые шары мигали слабо и прерывисто. Но даже такое небольшое колдовство скрутило желудок кхора в тугой узел, заставив грохнуться на колени и уткнуться горящим лбом в снег. Но снег не приносил облегчения, почти мгновенно превращаясь в тепловатую воду.
      – Колдун? Где я?
      Коракс медленно поднял голову. Остатки воды потекли за шиворот, щекоча кожу.
      – Колдун? У тебя кровь на лице…
      Глаза Гелеры снова стали нормальными. Обычные человеческие глаза. Серые, как осеннее небо.
      – Сядь рядом. – Коракс похлопал по мерзлой земле рядом с собой. – Рассказывать долго, а стоять мне тяжело.
      Гелера недоуменно повертела головой по сторонам. Было видно: ей не хочется садиться на снег. Но спорить она не стала.
      – Ну? – Изящные брови девушки сдвинулись в одну линию. – Чего же ты молчишь?
      Руки двигались медленно, непереносимо медленно. И дрожали. Плохо… Когда он успел так сильно вымотаться? Тонкая жилка сонной артерии забилась под пальцами пойманной птицей…
      – Колдун? Эй, ты чего это? Ты зачем меня по шее гладишь? А ну отпус… – Договорить Гелера не успела. Глаза девушки закрылись, и она безвольным мешком свалилась кхору на колени. Недовольно заклекотал на плече лерринк.
      – Я и сам знаю, что дурак, Капа… Страшный дурак… Что же мне теперь делать?
      В глубине сознания закопошился разумный червячок, его второе «я».
      «Ты же успел захватить свои вещи. И даже не потерял сумку, когда прыгал по крыше. Там есть нож. Неужели забыл?»
      Непослушные пальцы долго развязывали намокший от грязи узел. Нож нашелся почти сразу. Тонкий нож, очень удобный, чтобы срезать траву. Лунный свет отразился на лезвии, разбросав в стороны блики.
      «Ну что ты тянешь, а? Ты теряешь время, которого у тебя и без того мало!»
      Коракс прикусил губу и поднес нож к беззащитно открытой шее. Острие царапнуло по тонкой коже, выдавив пару алых капель. Рука мелко задрожала.
      «Опять твои дурацкие воспоминания? Не хочешь резать по горлу – ударь в сердце. Или подзабыл уроки и не сумеешь его отыскать?»
      Кхор зажмурился. Один быстрый надрез – и все будет кончено… Она даже ничего не поймет, не успеет прийти в сознание… Только несколько мгновений боли… Кажется, при ударе в сердце боли меньше. Но его ножик слишком мал, а руки слишком сильно дрожат… Это только бессмысленно затянет агонию.
      «Ну чего ты сидишь?! Не мог никто, кроме нее, убить тех горожан! Да и кому еще понадобилось бы запирать тебя? Полностью безумное существо попросту перегрызло бы тебе глотку… А ей ты зачем-то нужен, вот она и позаботилась о твоей безопасности!»
      – Это не более чем предположение…
      «Предположение? А что, предположение, что неизвестное чудовище перепугалось, услышав ее вой, и удрало восвояси – лучше?! При этом, вероятно, первую часть ночи оно пряталось на втором этаже, волшебным образом возникнув там из ниоткуда! Ты ведь видел ее глаза! Она – не человек! Ты должен был уничтожить Гелеру еще там, а не тащить за собой этот балласт! Ведь ты же прекрасно понимаешь: если ты оставишь ей жизнь, она продолжит убивать! И не надо убеждать меня, что твое присутствие ей помешает! До сих пор не мешало же! Скорее она и тебя пришьет за компанию, чтобы под ногами не путался! Да, она не понимает, что делает, но разве это оправдывает ее поступки?! Так почему же ты медлишь?!»
      Коракс выругался и замахнулся ножом. Тонкое лезвие воткнулось в мерзлую землю рядом с шеей Гелеры и переломилось надвое, не выдержав силы удара.
      «Идиот! – отчаянно взвыл внутренний голос. – Разве можно позволять гормонам одерживать верх над рассудком?! Да чего ты вообще хочешь добиться? Ты же не имеешь права оставить все просто так!»
      Лерринк встревоженно взмахнул крыльями, будто соглашаясь с незримым собеседником Коракса.
      – Я не могу ее убить, Капа. Просто не могу… Было глупо позволить себе привязаться к ней… А сейчас уже слишком поздно.
      Отыскать покрытые слоем грязи браслеты оказалось куда сложнее, чем нож. Два кусочка металла завалились на самое дно сумки и никак не желали выниматься, зацепившись раскрытым краем за шов. Да и излишняя дрожь пальцев не способствовала успешному извлечению.
      Коракс один-единственный раз видел, как активируют браслеты. И, разумеется, до сих пор прекрасно помнил все детали. Золотые кольца послушно сомкнулись на запястьях Гелеры. Тонкие полосы металла на миг вспыхнули ярким огнем, стряхивая с себя пыль и грязь, как змея сбрасывает старую кожу. На блестящем полированном золоте проступил тонкий рисунок: рвущаяся в небо птица с обрубленными крыльями. Губы Коракса шевелились почти беззвучно, накладывая на браслет одно ограничение за другим. Послушный его воле, рисунок медленно менялся, становясь все четче и глубже.
      Кхор вздохнул, прогоняя предательские цветные пятна перед глазами. Если бы он мог сейчас остановиться! Если бы мог обойтись уже наложенными чарами! Но сон, проклятый сон… Если он умрет, как было в том сне, браслеты превратятся в самое обычное украшение. И та сущность, что прячется внутри Гелеры, обретет свободу.
      У Коракса не было права из-за своей слабости подвергать риску невинных людей. Он вздохнул еще раз и прошептал слова заключительного аркана. Рисунок на браслетах дернулся и начал медленно покрываться черным налетом – до тех пор, пока силуэт птицы не оказался полностью залит им.
      Веки Гелеры дрогнули. Кажется, еще совсем немного – и она придет в себя. Чересчур быстро для человека.
      Шары временной границынеустойчиво мигнули. Два, самое большее – три часа, и границаисчезнет, растворяясь в ночи. Слишком мало времени, чтобы нормально отдохнуть. Слишком велик шанс погибнуть при теневом переходе. Но выбора у них не было.
      Коракс печально усмехнулся, поудобнее устраивая голову девушки на своих коленях. Если Гелера узнает, что он с ней сделал, она его попросту возненавидит.

ГЛАВА 26

      Близился закат. Солнце висело низко, и лишенные листвы деревья отбрасывали длинные тени. Когда порыв ветра пробегал по их верхушкам, тени шевелились, и Варсту казалось, что к ним тянутся руки тысяч костлявых трупов. Он знал, что до наступления темноты еще вполне достаточно времени, но все равно нервно ежился, то и дело косясь на небо.
      Резкий хруст ветки, раздавшийся сзади, заставил Варста подпрыгнуть на месте.
      – Дядь, ну что ты дергаешься, как заяц? Тебе только ушей и не хватает… – Крыс презрительно фыркнул, скользнув взглядом в сторону источника шума. – Просто какая-нить лесная живность резвится. А ты уж прям обделаться от страха готов!
      – Я просто проявляю разумную предосторожность, – процедил Варст сквозь зубы. – И лесные обитатели не производят столько шума! Они перемещаются беззвучно!
      Налек устало вздохнул и попытался прервать зарождение очередной бессмысленной ссоры:
      – Животные перемещаются отнюдь не беззвучно. В противном случае никто не смог бы на них охотиться. Другой вопрос, что лично ты производишь шума больше, чем стадо кабанов. А хруст – это просто кто-то неподалеку пробирался через валежник.
      – Это может быть погоня!
      – Ага, а как же иначе-то, красавчик? – Крыс сплюнул, пытаясь сбить какую-то пеструю мошку. – Всем только и делать нечего, как второй месяц за нами по лесам шастать. Экие мы птицы важные!
      – Время не показатель! Серый Совет никогда не любил спешить! Они просто выжидают, когда мы потеряем осторожность, чтобы схватить нас с наименьшими потерями!
      – Какой ты умный, дядь! Я прям не могу! Тебе случайно не напомнить, что именно благодаря твоейнастойчивости мы так странно прячемся? Ты же сам не даешь нам углубиться в лес! На кой прыгать по кустам всего в нескольких шагах от тракта?! Да если бы нас действительно хотели поймать, уже давным-давно сделали бы это! Им достаточно попросту неспешненько чесать по дороге, высматривая, когда мы под вечер выберемся на нее искать место для ночлега! Или того лучше – подкрасться, пока мы дрыхнем, и взять тепленькими! Ан нет, не берут! Значит, не очень-то мы им и нужны!
      Сзади снова хрустнула ветка. Варст снова дернулся.
      – Я уже объяснял… Путь, через который ты нас вывел, явно давно заброшен… Кхоры очень умны! Они никогда не стали бы рисковать, размещая нас в доме, имеющем туда выход.
      – А я тебе уже сто раз объяснял, что эта ваша дебильная халупа никогда темницей и не была! Обычное ничейное жилье! И даже последнему дебилу понятно, что, раз после смерти предыдущего хозяина прошел не один год, кто-то мог и подзабыть, какие выходы оттуда ведут! Не говоря о том, что покойный владелец мог и тайком дырочку проковырять. Что, на мой взгляд, куда ближе к истине – ход-то поначалу весьма погано прорыт был. Или ты думаешь, все твои подельники с камнем во лбу – исключительно благородные бессребреники и даже и не мыслят о возможности покопаться в кармане ближнего своего? Порой мне кажется, что ты тупее бревна, дядь!
      Варст подавил желание выругаться. Как показывала практика, последнее слово в таких спорах неизменно оставалось за наглым мальчишкой. Даже если это самое слово выливалось в ненормативную тираду.
      – Я имел в виду, что кхоры могут не знать, где конкретно мы выбрались на поверхность. Могут не знать, в какую сторону мы пошли. Поиски требуют времени! Нам нужно соблюдать максимальную осторожность, чтобы не быть обнаруженными!
      – Че, правда? – Крыс насмешливо сощурился. – Так че ж мы тогда едва плетемся, как брюхатая свинья? Ты ж колдун! Так колдани, мать твою! Как у вас там делается? Пару хлопков в ладони – и опаньки, кхор исчез прямо на глазах усравшейся публики!
      – Я. Не. Могу. Строить. Теневые. Переходы, – медленно цедя каждое слово, произнес Варст. – Я уже объяснял! Моих сил для этого недостаточно!
      – А раз недостаточно, так заткни пасть и не порти воздух! А то меня ща блевать потянет! – Мальчишка дополнил свою реплику весьма характерным жестом. Варст позеленел, сравнявшись цветом лица со своей одеждой.
      Налек поспешно вклинился между спорщиками:
      – Нам пора возвращаться в сторону тракта. Солнце садится. Нужно искать островок для ночевки.
      Крыс небрежно передернул худыми плечами:
      – Как скажешь, дядь! Только ты иди вперед. Тут кусты больно шипастые, а у меня нет желания себе шкуру попортить.
      Налеку очень хотелось положить невоспитанного подростка поперек колена и парочкой ударов внушить некое уважение к старшим. Но времени на воспитательные меры катастрофически не хватало, а кусты были вовсе не такими уж и колючими, чтобы доставить Налеку серьезные неудобства. И он двинулся к дороге, оставляя за собой широкий пролом в сухих ветках.
      Крыс, насвистывая какую-то бравурную песенку, двинулся за ним. Он все еще не закончил куплета, когда лесная поросль расступилась, открывая вид на широкий тракт. И на группу закутанных в серые плащи людей, тесной кучкой столпившихся на этом тракте.
 
      Гресер неприятно ощерился, отбрасывая капюшон на плечи.
      – Кого я вижу! – сладко пропел он. – Неужели заблудившихся путников?
      Налек осторожно наклонился, не отрывая от колдуна глаз и нашаривая рукой ветку потолще. В пальцах Крыса запорхало острое лезвие. Варст замер неподвижным столбом.
      Гресер неспешно скрестил на груди руки, демонстративно открыв покрытые черной вязью кисти.
      – О, вы зря так обеспокоились, друзья мои. Я вовсе не намерен на вас нападать! Кроме того, далеко не каждый из вас представляет для меня интерес. Может, мы сначала поговорим? Или вы предпочтете атаку?
      Налек нервно сжал сухой сук. Колдунов было слишком много – никак не менее пары десятков. А они… полтора человека – даже если допустить, что воришка неплохо умеет драться. Варста конечно же считать было бессмысленно – он стоял ни жив ни мертв. Пару минут, быть может, они и продержатся… Но и то – в глухой обороне, не в нападении!
      Губы Гресера сложились в язвительной усмешке. Кхор уставился Налеку прямо в глаза, вызывая волну холодного озноба по спине.
      – Может, обойдемся без крови? Мне не нужна твоя жизнь, крестьянин. Я наслышан о твоих забавных претензиях к нашему клану. И о попытках вернуть невесту. Но меня это совершенно не интересует. Как не интересует и то, каким образом ты удрал из-под стражи. Также меня весьма мало интересует твой малолетний спутник. Хотя я и отсюда могу сказать, что у него весьма любопытный потенциал. Но мне еще весьма далеко до проведения Поиска,и потому я готов оставить без внимания его способности. Мне нужен только мой непослушный раб. Если бьерр вернется ко мне, я пощажу остальных. Да и зачем лить кровь, если исход нашей схватки более чем очевиден?
      Варст нервно сглотнул и сделал шаг назад.
      – О, мой раб собирается бежать? – Гресер лениво мазнул по нему взглядом и снова воззрился на Налека. – Но это тоже бессмысленная трата сил. Мы так долго искали вас… Неужели вы думаете, что мы оставили вам хоть единственный шанс выбраться из так хорошо подготовленной ловушки? Солнце садится. Еще час с небольшим – и наступят сумерки. А оба ближайших островка уже приведены в нерабочее состояние, увы. Даже если кто-то из вас и успеет добраться до них через бурелом, это не спасет ваши души. Вам остается только один-единственный шанс. Собственноручно передать мне мое имущество. И тогда мы подарим вам возможность пережить эту ночь.
      – Дядь, ты всегда такой говорливый или тебе кто-то яйца прищемил? – фыркнул Крыс, прерывая поток разглагольствований Гресера.
      – Щенок… – Лицо Гресера передернулось от возмущения. – Твой мозг так мал, что ты еще не понял, что именно от меня зависит твоя жизнь?! Тебе бы надлежало пасть на колени и молить меня о милости!
      – Да пошел ты в задницу, старый хрыч!
      Налек стиснул свободной рукой плечо воришки, пытаясь остановить поток его хамства. Ситуация и так была ужасной, так зачем же доводить колдунов до бешенства?
      Крыс плавным движением вывернулся из его хватки и небрежно подмигнул.
      – Расслабься, здоровяк. Они трусят, разве ты не видишь? Все эти рассуждения о пощаде – полная туфта! Стали бы они копаться и чесать языком, если бы могли просто навалиться силой! Под их плащами наверняка одни задохлики прячутся. А ты их одной левой положишь, вот они и топорщат перья!
      Налек хотел возразить ему: под очертаниями плащей угадывались весьма крепко сбитые фигуры – но не успел. Сзади по ногам лизнула ледяная волна, а в руку вцепились горячие пальцы Варста.