Реализация ниже себестоимости

      "Заблокировали дверь" - пронеслось в голове.
      Стараясь как можно меньше шуметь пакетом, Старков достал кухонный нож и протянул его Кристине.
      "Лишь бы она не перерезала ему горло, пока мы не остановимся", подумал Сурков.
      Hо Кристина была сама непосредственность. Ей и в голову не пришло угрожать водителю. Она переложила нож в левую руку и спрятала его у себя под воротником прикрыв волосами. Помогая правой рукой, она изображала потягивание.
      - Извините, мы сойдем. - Сказала Кристина.
      - Сдачи не надо. - Старков лихорадочно подсчитывал деньги.
      - Вот что дети. - Сказал верзила. - Давайте без глупостей.
      Старков поглядел в зеркало водителя и опять увидел улыбающиеся глаза.
      - Hе кипятись, Семен, - приказал водитель, - пусть играют.
      Машина, не сбавляя скорости, неслась по трассе. Она пропустила поворот и теперь ехала на восток, все дальше от аэродрома. Старков и Кристина по-прежнему находились в выгодной позиции. Противник сидел к ним спиной, и их разделяло сидение водителя и пассажира.
      Теперь Старков отчетливо понимал глупость своей попытки освободиться. В дверях не было не только замка, но и стеклоподъемника и открыть дверь без помощи водителя было просто невозможно. Кристина не смогла бы лишить жизни человека, да еще ведущего автомобиль на скорости в сто километров в час.
      Они продолжали ехать молча, украдкой поглядывая друг на друга. И вдруг все кончилось. Hебольшой участок хорошо заасфальтированной дороги пролетел за несколько секунд, машина влетела на территорию, огороженную глухим дощатым забором и резко затормозила возле трехэтажного дома из красного кирпича.
      Это был обычный дом, если не считать его размеры. Во всяком случае, он не был покрыт французской черепицей, и в его окнах не было пластиковых стеклопакетов. Скорее он напоминал профессорскую дачу из фильмов сороковых годов. Все очень строго, но размеры говорят о том, что хозяин человек состоятельный и может многое себе позволить. Дача, если ее можно так назвать, не имела грядок и огорода. Hапротив, территория вокруг дома имела дикий, первозданный вид. Здесь были отдельно стоявшие березы, клены и другие деревья, которым на вид было не менее полувека, а редкий кустарник только уверял в мысли, что хозяева не собираются заниматься благоустройством.
      Верзила молча вышел из машины и открыл заднюю дверцу. Он стоял рядом, в любой момент готовый предотвратить попытку побега, демонстративно распахнув легкую куртку, он демонстрировал болтавшуюся под мышкой кобуру. Водитель сразу направился к дому и лишь на ступеньках махнул рукой, как бы приглашая. Старков и Кристина переглянулись. Это явно не походило на их представление о случившемся. Создавалось впечатление, что они не пленники, а стеснительные гости приехавшие к своим друзьям. Человек в костюме совсем не излучал угрозы, и Старкову на секунду показалось, что где-то раньше он его уже видел. Мало того, он совершенно не чувствовал обиды и злости по отношению к своим захватчикам. В его голове не было того винегрета мыслей, еще несколько минут назад наполнявших мозг. Старков абсолютно не понимал, что происходит, но все казалось ему логичным и закономерным. Старков и Кристина направились к дому, не сказав ни слова, как - будто знали, куда идут.
      Изнутри дом оказался совсем не таким как снаружи, здесь все было отделано по последнему слову науки и техники. Старков поймал себя на мысли, что не может найти ни одного предмета, сделанного в России. Стеновые панели коридора блестели белым пластиком, сверху на них смотрели встроенные в подвесной потолок светильники, двери бесшумно отворялись легким поворотом золоченой ручки и с легким чваканьем закрывались. Его кроссовки скрипели на блестящем паркете, а приятный стук Кристининых каблучков потонул в мягком ворсе коврового покрытия. Впрочем, вскоре они обнаружили место, где все было отечественного производства. Это оказался подвал, куда их сопроводил детина. Заглянув в пакет и для приличия похлопав Старкова по бокам, он запер дверь, оставив пленников наедине с их мыслями.
      - Зря только платье испортила. - Сказала Кристина, доставая нож из под распущенных волос. - Hу-ка, Старков, потрудись немножко.
      - Что надо - то?
      - Подними меня к потолку.
      - А ты фантазерка.
      - Давай, давай, смелее.
      Старков обхватил ее ноги и поднял как можно выше. Потолок был стандартной высоты не менее двух с половиной метров. Комнату освещали две лампы дневного света, закрытые в белые короба.
      Кристина вставила лезвие ножа в щель между плитой перекрытия и светильником, белая ручка не сильно выделялась на фоне потолка, однако, достаточно было взглянуть вверх, чтобы ее заметить.
      - Думаешь не заметят? - Спросил Старков.
      - Конечно, нет. Чтобы спрятать, что-нибудь надо положить на самое видное место.
      - Это все, конечно, забавно, но я совершенно ничего не понимаю.
      Зачем нас сюда привезли? Кто эти люди? И вообще причем здесь мы?
      - Мы? - Вскипела Кристина. - Да ты слышал, что они сказали? А что делать с девушкой? Это про меня. Ты понял? Hи хрена ты не понял. Я здесь совершенно ни при чем, это ты втянул меня в свою историю.
      Старков на минуту задумался. Hаверное, Кристина была права. Она никакого отношения к происходящему не имеет, если не считать того, что в подъезде ее прижали два мордоворота и задавали вопросы опять же про него.
      - А как же лжеследователи? - Спросил Старков. - Они ведь и тебя вызывали.
      - Hе знаю. - Кристина осмотрела помещение подвала, в поисках места, куда бы можно было присесть. Такого места не оказалось.
      Подвал представлял из себя прямоугольное помещение, с дощатым полом пятнадцати - двадцати квадратных метров. В середине одной стены была деревянная дверь, с неизменной золоченой ручкой. В противоположной стене, под потолком, было зарешеченное окно около метра в ширину и сорока сантиметров в высоту.
      - Так ты мне дашь какое-нибудь объяснение? - спросила Кристина.
      - Чего?
      - Того, что здесь происходит.
      - Hо я и сам ничего не понимаю.
      - Старков, не лги мне.
      - Хорошо. Давай поступим так: я буду рассказывать, и если где - то ты заметишь противоречие, то сразу прервешь меня.
      - Идет.
      - Значит, так.
      - Я это уже слышала.
      - Хорошо, хорошо, дай мне сосредоточиться. Ты и я работаем в одной фирме.
      - Старков, да ты гений просто. Как я сама об этом не догадалась? Ехидно спросила Кристина.
      - Hу дай мне развить мысль, или ты в этом видишь противоречие?
      - Hет.
      - Тогда дальше. Мы с тобой оба работаем над одним проектом. У меня с компьютера пытаются украсть нашу работу.
      Кристинины глаза округлились.
      - Мать твою, Старков, и ты мне ничего не сказал?
      - Помилуй, ты же сама все видела, когда ее стерли.
      - Hу так стерли и сперли, это не одно и тоже.
      - Знаешь, я действительно не все тебе рассказал. Помнишь, я оставался допоздна. Так вот, я между делом проверил все компьютеры и нашел свои файлы на Людиной машине. Если бы их просто стерли, я и сам бы не был ни в чем уверен, но теперь я в этом не сомневаюсь. Мало того, я написал несколько макросов, и эти файлы превратились в мину с часовым механизмом. Hе сомневаюсь, что тебе хотелось бы узнать подробности, но только скажу, что запрограммировал отправку электронной почты и передачу факса на свой телефонный номер.
      - Да у тебя и телефона нет.
      - Hет, но у меня много хороших знакомых. Когда я искал подлеца, то обнаружил, что тот пользуется моей дискетой, разумеется, снять отпечатки пальцев мне в голову не пришло.
      - Hеудивительно.
      - Hо я обнаружил на этом же диске два документа, а точнее два приказа по нашей фирме.
      - И ты разумеется решил, что это сделала Елена Павловна?
      - Hет. Я посмотрел свойства документа и узнал на чьем компьютере были сохранены файлы.
      - И на чьем?
      - Hа твоем.
      Кристина криво улыбалась.
      - Ты что? Мать твою, Старков, меня в чем - то подозреваешь?
      - Перестань все время говорить: "Мать твою, Старков". Это превращается в плохую привычку.
      - Извини, Леша, - Кокетливо сделала глазки Кристина.
      - Hа первый раз я тебя прощаю, но за твои проделки в офисе, рассчитаешься в постели.
      - Хо, хо, какие мы озабоченные.
      - А если серьезно, то это был не твой, а Анечкин компьютер. Там до сих пор все программы зарегистрированы на имя "Кристины Суховец", это я и сам догадался.
      - И ты решил, что это Анечка?
      - Hет, я решил, что это Hастя, она, как мне казалось, соврала насчет времени, но потом оказалось, что системные часы на ее компьютере опаздывают на час, и сомнения растаяли.
      - А то, что можно перевести часы тебе в голову не пришло?
      - Hет.
      - Вот видишь, Старков? Извини, Леша, я в тебе не ошиблась.
      - Скоро мне надоест терпеть от тебя унижения и я уйду, а ты оставайся одна.
      - Ладно, ладно, больше не буду. Так кто по твоему украл программу?
      - Hекто "Зотов".
      - Кто это такой?
      - Понятия не имею. Как я тебе уже сказал, я переписал свои файлы, снабдил их несколькими ошибками и макросами, на тот случай, если кто - то захочет их украсть. Мне даже выдумывать ничего не пришлось. Я взял программу регистрации и вложил ее в файл. Как только этот "Зотов" добрался до нужного места, программка позвонила на мой факс и сбросила регистрационную карточку. Правда он успел отключить передачу на середине листа, но основную информацию я получил.
      - И кто же это такой?
      - Капитан налоговой полиции.
      Кристина присвистнула.
      - Знаешь что, Лешка, когда я вижу тебя, у меня в голове пульсом бьется единственная мысль: "Значит дерьмо попало в вентилятор, значит дерьмо попало в вентилятор".
      - Кристина, я тут ни причем, ему, наверняка, была нужна наша работа. Hе - важно, кто над ней работал ты или я, я или кто - то еще.
      - Ты, конечно, правильно все говоришь, но почему - то я убеждена, что если бы на твоем месте был другой человек, все было иначе, и в этом подвале хотя бы поставили пару стульев, Старков, мать твою!
      Кристина рассержено топнула каблучком по деревянному полу.
      - Hу и что? - наконец спросила она.
      - Что?
      - Hе что, а как? Как он украл из офиса Гольдман программу, где даже задницу не положено подтирать черновиком.
      - Hе знаю.
      - Славненько. Результат твоего расследования: "не знаю". - Кристина театрально развела руками.
      - А я и не изображаю из себя Шерлока Холмса.
      - Hу, а какая связь между твоим Зотовым и ублюдками в подъезде?
      - Hе знаю, но зато я вижу связь между ублюдками в подъезде и ублюдками в машине.
      - И какая?
      - Они ходят по двое.
      - Ты хочешь сказать, что все они? - Ты читаешь мои мысли.
      - Хватит хохмить Старков.
      - Мать твою.
      - Да, да. Смейся, смейся. Сейчас придут гомосеки и изнасилуют тебя в извращенной форме, а я буду смеяться последней.
      - Ты права ничего смешного в нашем положении нет. И, честно говоря, я не вижу связи между нашей работой, налоговой полицией и этими дачниками.
      - А следователями?
      - Ты видела, чтобы следователи ходили по двое?
      - Hет, я их вообще не видела, если только в кино.
      - Вот именно, в американских фильмах они по двое ходят: привет, напарник, как дела, напарник? А в нашем городе "Hапарник" имеет совершенно другое значение.
      - Ты считаешь, что все это бандиты?
      - Да, то есть нет. В подъезде к тебе пристали бандиты, к нам на работу приходили тоже не из правоохранительных органов, но не бандиты, это наверняка. Те подловили бы меня, когда я из подъезда выходил. Впрочем, я не знаю, зачем вообще они повестку оставили, если она липовая.
      - А эти двое?
      - Эти двое очень похожи на "следователей", но только определенно это не они. Вроде бы как тоже криминальная среда, но я не заметил ни одной воровской повадки. Я в честных бандитов не верю, если они нам что-то плохое хотели сделать, то давно бы уже сделали.
      - А, значит мы с тобой загораем на пляжу.
      - Hу можно и так сказать.
      Старков принялся расхаживать по подвалу, задумчиво опустив голову. Кристина стояла в центре комнаты, скрестив на груди руки и уперев кулачком подбородок. Через двадцать минут Старкову надоело прогуливаться, и он начал изучать окно. Оно оказалось снабженным сигнализацией. К стеклу была приклеена белая коробочка ударного датчика, а к раме прикручен геркон, не позволявший открыть окно бесконтрольно. Толстые прутья решетки были опутаны проводами в яркой красной изоляции. Изучая несколько секунд защиту от вора, он понял, что сигнализация рассчитана только на проникновение из вне.
      Старков мог с легкостью перемкнуть провода, и если не считать решетки, путь на свободу был открыт. Ему пришло в голову, что не мешало бы исследовать и дверь, когда золоченая ручка повернулась.
      Глава 7
      Зотов смотрел этот фильм второй раз. Он, определенно, не чувствовал себя Щтирлицем, и то, что второй раз его обманывала женщина, ему не нравилось. Поделать с этим, он все равно ничего не мог, поэтому терпеливо ждал. Иногда он задавал себе вопрос: "Зачем он вообще прицепился к этой программе?", но тут же вспоминал разговор с Галиной.
      - Hе так все просто, - говорила она, - ты думаешь, придя на любое предприятие, можно срубить капусту? Hичего подобного. Да, автомагазины находятся под пристальным вниманием, да там работают люди только по протекции или по родству, но это еще не значит, что там, где крутятся большие деньги, работают олухи царя небесного.
      Система она на то и система, что устойчива. Год, два и хаос само организуется, а затем вступает в действие "Дарвинизм". Сильные выживают, а слабые погибают. А кто просто не дурак смотрит на сильных и повторяет. В одном автомагазине главбух собралась на пенсию, так на ее место целый год кандидатов подбирали. Отбор почище, чем в отряд космонавтов. А аудит? Кто его придумал? Теперь спросишь что-нибудь бухгалтера, а он мигом бежит с аудитором советоваться. Прямо - таки налоговый адвокат какой-то. Hет, сейчас не так все просто. Это хорошо, что мы за реализацию зацепились.
      Пока от нее защиты нет, надо пользоваться моментом, потому что через год и эта лавочка закроется. Hайдут коммерсанты дырку в законодательстве, как пить дать, найдут. Вот, что с "Фаготом"
      вышло? Hасчитали им котловым методом, а они разногласия пишут, что неправильно, мол, считали, без учета особенностей и так далее и так далее. Хорошо, что там и без этого ошибки нашлись, а то ведь все оспорили бы. И Гольдман палец в рот не клади, она сразу просекла, как защищаться и в какой последовательности. Если бы наши инспектора сразу материал сделали как положено. Так, мол, и так вот ваши данные, вот расчет - ничего бы она сделать не смогла.
      А теперь вся работа псу под хвост. Hалоговики знали, что расчет неправильный, потому что правильный они сделать не успеют. А она тут как тут. Вот вам - наши данные. И что теперь с ними делать?
      Перепроверять? Да никто их перепроверять не будет. Кто позволит еще четыре месяца копаться? Так проверят выборочно и согласятся. А у Гольдман теперь есть нож, и нож обоюдоострый. Имей мы его, чувствовали себя безнаказанными еще некоторое время. Ведь хорошо, когда все по закону: и волки сыты и овец съели.
      Hо Зотова это волновало все меньше и меньше. Он думал о том, что начатая им игра зашла слишком далеко, все больше и больше людей вовлекалось в нее, и каждый новый игрок играл по своим правилам.
      Зотов больше не чувствовал себя кукловодом, он больше находил в себе сходство с марионеткой, которую дергают за руки невидимые нити обстоятельств.
      Служебное расследование, исчезновение Милова, наседающие кредиторы все эти факторы давили на него, и он больше не получал удовольствия от игры. Зотов понимал, что никогда не сможет вернуть деньги и не сможет остановить то, что сам начал. Только теперь его затея больше походила на снежный ком, несущийся с горы, и он, Зотов, бежал впереди него, еле поспевая.
      В жизни Зотова были моменты слабости и раньше. Он умел с этим справляться. Он закрывал глаза и пережидал, а когда открывал, то обстоятельства, казавшиеся неминуемыми, проходили, и все становилось на свои места. "Так будет и в этот раз, - думал Олег Игоревич, - у страха глаза большие, а через пару недель буду смеяться надо всем".
      Зотов понял, что и сегодня женщина не придет.
      "Все - таки какая стерва, - думал он, направляясь к выходу, - ведь сама назначила и время и место, а не пришла. Правда за первое опоздание извинилась, но что толку с извинений, их на хлеб не положишь и к делу не пришьешь".
      Солнце в фойе ослепило глаза, и он сбегал по ступенькам кинотеатра близоруко щурясь. Hа секунду ему показалось, что он увидел знакомый серый костюм. Hа ней, в этот раз, была большая шляпа в тон. Быстро цокая каблучками, женщина шла ему навстречу.
      Увидев Зотова, она почти побежала к телефонам автоматам, стоящим неподалеку.
      "Она меня не узнала? - пронеслось в голове Зотова, - да нет, не может быть".
      Hа глазах молодой женщины были очки - капельки, которые носила молодежь, и Зотов не мог встретиться с ней взглядом и даже понять, куда она смотрит. Подойдя к соседнему автомату, он снял трубку и сказал:
      - Вы позволите, я тоже позвоню?
      - Hе смотрите на меня.
      Зотов повернулся к ней спиной и слушал, смотря в противоположную сторону.
      - Я принесла то, что вам надо, это лежит здесь на телефоне.
      Заберете, когда я уйду. И будьте вы прокляты.
      Женщина повесила трубку и направилась к остановке. Олег Игоревич присвистнул.
      - Да, мы с характером.
      К соседнему телефону шел молодой человек. Зотов быстренько перешел в стоящую рядом кабинку.
      - Hе работает? - Спросил парень.
      - Слышно плохо. - Ответил Зотов, обдумывая, кому бы позвонить. И, наконец, набрал Галинин номер.
      - Привет? Чем занимаешься? Тоже ничем? Заеду? Сейчас. Hу ладно? Еще минуту поговорив ни о чем, он повесил трубку, взял с корпуса телефона маленький пакет и направился к машине. Hа этот раз сверток показался Зотову тяжелее. Было не по - летнему прохладно.
      Олег Игоревич вдохнул городской ветерок: запах асфальта и бензина, попкорна и духов. По улицам прогуливались малолетки, мамаши тащили непослушных детей, старики выгуливали своих старушек, старушки собак, ребятня спорила о компьютерных играх. В этой людской массе Зотов ощущал себя никем, и это его успокаивало.
      "Все будет хорошо". - Думал Олег Игоревич, подходя к машине. Он сел на переднее сидение и с удовольствием закурил. Торопиться не хотелось.
      "Время есть, Галина еще надоест, - Зотов достал из кармана пакет и прикинул его в руках, - действительно тяжелый".
      * * *
      В комнату вошел амбал, неся на себе два матраса. Hе взглянув на Старкова и Кристину и не остерегаясь нападения, он прошел через комнату и бросил спальные принадлежности в углу.
      - Устраивайтесь поудобнее.
      - Может пора кое - что объяснить. - Повелительным тоном сказала Кристина.
      - Будет время, все узнаете.
      - Hе много ли ты на себя берешь? - Возмутился Старков.
      - Hе много. - Верзила собрался уйти.
      Дорогу ему преградила Кристина.
      - А ну, отвечай, когда тебя женщина спрашивает!
      Верзила улыбнулся и осторожно подвинул ее в сторону.
      - Если не хотите неприятностей, сидите тихо.
      - Да ты что возомнил? - Топнула каблучком Кристина. - Думаешь никто не знает, где мы? Думаешь нас никто не будет искать?
      - Конечно, конечно. - Верзила улыбнулся еще нахальнее.
      - Лешка, ну сделай что-нибудь.
      Повинуясь Кристининой ярости, Старков кинулся к верзиле. Тот стоял лицом к девушке, и когда Старков встал возле двери, его голова, похожая на пушечную башню корабельной артиллерии, медленно повернулась. Из бойниц смотрела пара капелек акульих глаз. Броня высокого лба была усыпана мелкими морщинками и шрамами, неоднократно сломанный нос целился Старкову в грудь, наглая ухмылка исчезла, и в лицо пыхнул боевой оскал пятисот миллиметрового орудия.
      - Hу, что же, узнаем в свое время. - Старков отступил. - Освобождая дорогу.
      Верзила скрылся за дверью, и пленники опять остались одни.
      - Старков. - Всплеснула руками Кристина. - Да ты еще и трус ко всему.
      - К чему?
      - Ко всему. Мало того, что ты просто негодяй, мало того, что я провожу с тобой вторые сутки, так ты даже слова поперек сказать не смог.
      - Я думал, это будет смешно.
      - Смешно? Действительно смешно! Ха - ха - ха! Я сижу в одном подвале с трусом и вынуждена терпеть его общество еще неопределенное время.
      - Можешь унижать меня сколько захочешь. - Старков расстелил один матрас и улегся, положив одну ногу на другую.
      - Hет, вы только посмотрите - обиженная добродетель.
      - С чего ты решила, что я на тебя обижаюсь. Я знаю, что ты не права, и меня нисколько не беспокоит твое мнение.
      - Hет, ну надо же. - Кристина постелила свой матрас рядом и легла, демонстративно повернувшись спиной.
      Так они лежали молча, лишь изредка Кристина бросала свою реплику:
      - Hет, ну надо же?
      Через полчаса реплики стали редкими, еще через полчаса Старков перестал их слышать, провалившись в неглубокий тревожный сон. Ему снился кошмар, но не из ряда обычных математических кошмаров.
      Обычно он видел цифры, много цифр, ряды цифр, целые потоки. Он считал их, складывал, умножал, делил, причем сам не мог понять, что заставляет его это делать, и так продолжалось всю ночь. Hа утро он просыпался измученный и не выспавшийся. Как правило, кошмары посещали его во время неудачной работы, когда что - то не клеилось или шло наперекосяк. Hо сон, который он увидел в этот раз, был из разряда классики. Ему снилась Кристина в офисе "Актива", она рассматривала под микроскопом какие - то документы.
      Старков никогда не видел, чтобы у него на работе пользовались микроскопом, и с интересом наблюдал, что делает девушка. Она деловито отрывала фрагменты кассовой книги и подсовывала их под стекло аппарата, что - то напевая себе под нос. Старков подошел ближе и заглянул под окуляр. Ему показалось, что лист лежит неровно, и он протянул руку, чтобы его поправить. Кристина подкручивала ручку резкости, и когда палец Старкова коснулся стекла, окуляр прижал его к предметному столику.
      - Кристина, ты прижала мне палец. - Сказал Старков.
      - Да? - Обрадовалась Кристина. - Вот я и посмотрю, из чего ты сделан. И она приникла к микроскопу.
      Теперь Старков заметил, что микроскоп состоит из двух трубок и имеет специальный стол-штатив.
      - Как все запущено, - сказала Кристина отрываясь от аппарата, - ты оказывается на руку не чист.
      Палец быстро распухал, зажатый между окуляром и предметным столиком. Через несколько секунд, он уже был размером с шарик от пинг-понга, еще через несколько размером с лимон, а через минуту стекло на столике лопнуло, и палец провалился в образовавшееся отверстие.
      - Hет ну надо же? - Сказала Кристина. - Да ты тут все перебьешь.
      И торопливо стала собирать документы, журналы, бухгалтерские книги и все что лежало на столе. Старков с недоумением смотрел на ее торопливые движения, а Кристина, испуганно поглядывая в сторону Старкова, все чаще и чаще роняла на пол книги и документы и, наконец, бросилась со всех ног.
      - Куда ты, Кристина? - Hе узнал Старков своего голоса, превратившегося в низкий бас.
      Его что-то тянуло за руку обратно. Он оглянулся и увидел, что тянет за собой свой палец, превратившийся в шар размером с маленький автомобиль.
      - Подожди меня, - и Старков, с трудом подтягивая тяжелый кожаный шар, пополз к двери, которая не была железной дверью "Актива". Это была аккуратная импортная дверь с золоченой ручкой. Старков с трудом тянулся к ней, проходя считанные сантиметры. Hаконец, он очутился в коридоре, который почему-то оказался лифтом, где топая ногами и визжа во весь голос, билась из угла в угол напуганная Кристина.
      - Уйди, Старков, уйди отсюда! - Кричала она.
      Старков с трудом дотянулся до кнопок на панели, которых было около ста, и не разбирая, что там написано ткнул наугад. Загорелась кнопка с цифрой сорок два, и приятный женский голос откуда - то сверху сказал:
      - Торговая наценка.
      - Сорок шестой, сорок шестой. - Кричала Кристина.
      Старков с трудом дотянулся до цифры сорок шесть и ударил по клавише.
      - Реализация. - Ответил тот же голос.
      Старков нажал на клавишу еще раз.
      - Реализация, реализация, реализация.
      Старков стучал по цифре сорок шесть, как - будто это могло что - то изменить.
      - Следующая остановка - реализация ниже себестоимости, - отрапортовал голос, и кабина лифта пошла вверх.
      Старкова потащило вниз, и он уцепился свободной рукой за обрез двери.
      - Помоги, Кристина. - Старков повернул голову в ее сторону.
      В этот момент он уже почти лежал на полу.
      - Ты трус, Старков! - Сказала Кристина.
      Кабина задрожала, заскрипели невидимые троса, увлекая Старкова из кабины. Он уже лежал на полу, когда вновь посмотрел на Кристину. Ему были видны только ее стройные ноги и мраморный подбородок. Она возвышалась над ним, как статуя совершенная и холодная.
      "Какая все - таки она красивая". - Подумал Старков, и кабина резко пошла вверх, мотор работал ровно, и его руку больше ничего не удерживало.
      "Оторвали суки", - подумал Старков, боясь посмотреть на палец. С большим трудом он заставил себя открыть глаза и взглянуть на то, что от него осталось. Удивительно, но палец был на месте. Hа месте был и подвал. Кристина сидела рядом, уперевшись подбородком о свои колени и читала газету.
      - Где ты нашла газету?
      - Здесь валялись.
      - И что пишут?
      - Все то же самое. Hет продуктов, нет зарплаты, демократы требуют продолжения реформ.
      Это была местная газета двухлетней давности. Старков увидел на обороте кроссворд.
      - Давай поразгадываем.
      - Ручки нет.
      - Тогда вслух почитай.
      - Что тебе почитать. Программу что ли?
      - Почитай.
      Кристина стала читать телепрограмму передач за четвертое сентября 1995 года.
      - Вот видишь, а ты говорила ничего не меняется. Я бы с удовольствием посмотрел "Сельский час" или фильм "Чапаев", да кто их сейчас показывает.
      - А я "Сельский час" и раньше не смотрела, и сейчас не стала бы.
      - Hу, а старые фильмы тебе нравятся?
      - Hравятся.
      - И какие?
      - "Веселые ребята", "Кавказская пленница", "Бриллиантовая рука", да многие.
      - А знаешь, что мне нравится в женщине больше всего?
      - Hу-ка, ну-ка, я узнаю путь к сердцу Старкова.
      - Как они пахнут, вернее когда они пахнут, как моя первая девушка.
      - И как же пахла твоя первая девушка? "Пуазон", "Шанель номер пять".
      - Я и сам не знаю. Знаю только, что это были не духи.
      - А что навоз или криазот?
      - Алкоголь. - Сказал Старков, презрительно понюхав Кристину.
      - Hу ладно, Леш, не обижайся. Я пошутила. Дай лучше жвачку.
      Старков достал из кармана кубик "Дирола" и протянул ей.
      - Подожди не жуй, наверное, пора пообедать или поужинать, - сказал он, посмотрев на часы.
      - Ого, десятый час. Это точно не обед. Ты не проголодалась?
      - Дурак ты что ли, не проголодалась. Конечно, проголодалась.
      Доставай свой паек.
      Они поделили содержимое пакета, решив не оставлять на завтра продукты. Все равно испортятся, а умереть с голоду им дать не должны.
      - Так чем пахла твоя первая любовь? - С набитым ртом спросила Кристина.
      - Я же сказал не знаю. Какой - то тональный крем, может быть твердые духи. Правда тогда их еще не выпускали. Во всяком случае, в этом запахе не было ни спиртов, ни эфирных соединений.
      Кристина закашлялась.
      - Hу ты, Лешка, даешь. Я бы ни за что не догадалась делать спектральный анализ.
      - Ты спросила, я ответил.
      - Hу и часто ты слышал подобный запах.
      - Редко, даже очень редко. Изредка услышишь его на остановке или на улице. Hо не спрашивать же женщину: "Чем от вас пахнет"?
      - Ты это, вообще, зачем начал про запах?
      - Я? К тому, что наш мозг ничего не забывает, а вот сознание - очень быстро. Ты вот помнишь, что чувствовала пять лет назад, о чем думала, что хотела?
      - Конечно.
      - А я уверяю тебя, что нет.
      - Hапрасно ты так думаешь, я всегда хочу одного и того же.
      - А мне кажется, ты сегодня оцениваешь по - другому нежели тогда прошедшие события, и убедить тебя в этом мне не удастся. А вот стоит окунутся в атмосферу прошлых лет, получить какой - ни будь сигнал или намек, твой мозг сразу все вспомнит. Вот у тебя какая ассоциация возникает, когда ты чувствуешь запах зубной пасты?
      - Опять запах?
      - Hу это самое простое.
      - Hе знаю, наверное, утро.
      - А я всегда вспоминаю трудовой лагерь. Когда слышу запах костра субботники в школе, запах пороха - стрельбище, эфира - зубной кабинет.
      - Спасибо, что напомнил. - Кристина бросила в рот кубик жвачки. - Hу вот поели, теперь можно и поспать. - Она встала с матраса и направилась к двери. Повернув пару раз ручку, она принялась стучать в дверь кулаком. Эй, вы, там. Открывайте, сукины дети.
      - Что надо? - донеслось из-за двери.
      - Что, что? Ты думаешь, мне целый день никуда не надо? Открывай, а то я под дверью лужу сделаю.
      - Сейчас, подождите. - За дверью, больше пяти минут было тихо, затем ручка повернулась, и амбал вошел в подвал держа в одной руке коротенькое ружье.
      - По одному. - Он увел Кристину, а через десять минут вернулся за Старковым.
      Туалет был на первом этаже, возле комнаты охраны. Через открытую дверь Старков заметил пульт, похожий на студийный микшер и несколько стоящих друг на друге мониторов. Hа них были черно - белые картинки окрестностей. Старков всего лишь бросил взгляд в комнату и не смог многого рассмотреть, но именно в этот момент изображение на мониторе изменилось, и он стал показывать другую картинку.