Реализация ниже себестоимости

      - Все как договорились, будешь отвлекать внимание, я надеюсь мне твоя помощь не понадобится. Туда не суйся, пока сам не позову. Все понял?
      - Так точно, - по-военному ответил молодой.
      - Как покажу пальцем в пол, это твоя позиция. Ясно?
      - Ясно.
      - Пасмурно. - И толкнув калитку, человек решительно направился через маленький дворик к одноэтажному дому, окруженному фруктовыми деревьями.
      Когда он переступил порог, то на его пути выросла фигура немолодой полнеющей женщины в белом халате.
      - Я могу вам помочь? - Обратилась она к пришедшим.
      - Можете. - Уверенно сказал старший. - Я - капитан Кошелев, - быстро сверкнул раскрытым портмоне человек в костюме. - Меня интересует ваш пациент.
      Женщина тут же смягчилась и отступила в сторону.
      - Пойдемте. - Сказала она, приглашая пришедших. Может быть пять лет назад, я бы и спросила какой, а теперь он у нас один. Hе хотят у нас люди жить и болеть не хотят. Все в город уезжают, а у нас ведь районная больница было, двадцать койко-мест, а теперь один больной на весь район. Она вела мужчин по длинному коридору больницы, на ходу причитая. - Вот здесь посидите, я принесу историю болезни.
      Женщина оставила пришедших в закутке со столом и диваном. Через минуту она показалась снова. Усевшись за стол и включив настольную лампу, она надела большие очки и стала перелистывать школьную тетрадь.
      - А почему вы его не отвезли в город? - Спросил Кошелев.
      - А зачем?
      - Как же, ведь ему была нужна интенсивная терапия, реанимация.
      - Вы разбираетесь в медицине?
      - Да в общем-то не очень.
      - Тогда занимайтесь своим делом, батенька, и не лезьте в чужие.
      Этот молодой человек почти не пострадал, если не говорить о сотрясении мозга. Два сломанных ребра и ключица - в его возрасте, тьфу. Голова, вот что страшно. Если бы было кровоизлияние, он бы сразу на тот свет отправился. Да, тамогрофа у нас нет, но перевозить больного, неизвестно в каком состоянии, да еще по нашим дорогам, это верный способ его убить. А с переохлаждением и слабостью мы справимся и без городских светил. В это уж поверьте.
      - Да я вижу. Вернее сейчас увижу. Позвольте я сам, - и Кошелев протянул руку вперед.
      - Вообще-то, не положено. - Возразила женщина, но под взглядом серых глаз протянула тетрадь.
      Кошелев углубился в чтение, и пару минут в комнате было тихо.
      Внезапно он вспомнил о присутствующих и равнодушно показал указательным пальцем в пол.
      - А как зарплату платят вам, вовремя? - Радужно улыбаясь американской улыбкой, заговорил молодой человек.
      - Да полно вам, мы что не в России живем?
      - А давно вы работаете? - Без напряга продолжил парень.
      Так продолжалось несколько минут, пока Кошелев не вернул тетрадь женщине в халате.
      - Мне необходимо поговорить с ним.
      Женщина поднялась, чтобы что-то сказать, но Кошелев остановил ее.
      - Я сам найду. - Он уже заметил палату с признаками жизни и твердой походкой направился по коридору.
      - Двадцать минут, не больше, - только успела сказать женщина.
      Фонтан болтовни со стороны молодого человека усилился, и она села удобнее, заглядывая в молодые глаза полные участия и понимания.
      Кошелев тихо открыл дверь и так же тихо прикрыл ее за собой. В палате было четыре койки, на одной, накрывшись одеялом, лежал человек. Голова его была забинтована. Очевидно, он ждал, когда к нему придут, потому что из-под повязки смотрела пара напряженных глаз.
      - Hу, здравствуй, Ринат Милов. - Сказал Кошелев, - Hе думал я, что мы когда-нибудь свидимся.
      * * *
      - Обходи, обходи корягу, - размахивала руками рыжая девчонка в бриджах.
      - Я обхожу, обхожу.
      - Кого ты обходишь?
      - Корягу.
      - Сам ты коряга. Hу, есть?
      - Есть, поймал. А-а! Укусил, падла. - Стуча зубами хрипел Старков, держа над головой зеленого моллюска.
      - Бросай, бросай сюда. Посмотри, может там еще есть.
      - Да тут не видно ни зги.
      - А ты ручками, ручками. Боже мой, прыгун, какой ты беспомощный.
      - Извини, Солнышко, практики маловато. А может уже хватит?
      Лена подняла пластиковый пакет, наполненный водой, раками и водорослями:
      - Еще пару.
      - А яй кэптен, погружаюсь.
      - Теперь мысок обходи.
      Когда Старков выполз на берег, он уже ощущал себя генералом Карбышевым.
      - Hе вздумай ко мне прислоняться. - Сказала Лена.
      - Я на мотоцикле не поеду.
      - Куда ты денешься!
      - Я пешком.
      - Здесь командую я, быстро поехали.
      Уже окончательно стемнело, когда мотоцикл с двумя молодыми людьми въехал на маленький дворик. Один из них непрестанно отбивал зубами чечетку, второй от души издевался над первым.
      - Иди, грейся, - сказала Лена, - а я раков поставлю.
      - Мне это уже не поможет.
      Старков, подпрыгивая от холода, поскакал к отдельно стоявшему срубу с дощатой крышей. Пулей проскочив предбанник и влетев на верхнюю полку, он в блаженстве растянулся на деревянной доске.
      Где-то в утробе печи гудели камни и вода, дерево источало запах бани и леса. Постепенно ноги и руки становились послушными, по телу побежали первые капельки пота. Время летело незаметно, а уходить с этой удобной теплой полки не хотелось. Завизжала деревянная дверь, и на пороге возникла рыжая девчонка, одетая в большую белую футболку.
      - Я так и знала. - Сказала она.
      Старков резко вскочил на лавке, встретившись головой с деревянным потолком.
      - Что, испугался? - Довольно протянула Лена. - То ли еще будет.
      Она исчезла и через секунду вновь появилась в дверях с березовым веником и большой железной кружкой.
      - Спускайся, прыгун, сейчас там жарко будет.
      Она вылила часть воды в утробу печи, и оттуда, с диким шипением и кваканьем вырвалось облако пара.
      - Hу что ты там? Мне же тоже жарко.
      Старков нерешительно спустил ноги вниз, оставаться наверху становилось невозможно, и он перебрался ниже.
      - Ложись, прыгун. Если будешь себя плохо вести, позову деда, - и веник заплясал в воздухе удваивая температуру.
      Старков смотрел, как девушка управляется с пучком березовых прутьев, и ему казалось, что ничего прекраснее в жизни, он не видел.
      - Хватит, - Старков, сел на скамейку, перехватывая веник одной рукой, а второй ловя талию девушки.
      - Это тебя остудит. - Лена подхватила кружку и вылила остатки на голову Старкова.
      - Ес. - сказал Старков, ища Ленины губы.
      - А дедушку ты уже не боишься?
      - Hет.
      - А зря. - Лена положила руки на плечи Старкова и разочарованно добавила. - А, я думала, мы сначала раков поедим.
      * * *
      - Hу, уважил, Миша. Уважил. - растягивал Пронин, пряча магнитофонную кассету в сейф.
      - Ты бы не держал в сейфе пленки. - Говорил Кошелев, показывая на железный ящик.
      - А что такое?
      - Да говорят, они размагничиваются, из-за большого объема железа.
      - И много у тебя пленок размагнитилось?
      - Пока ни одной.
      - Hу, вот как размагнититься хоть одна, тогда и будешь мне советы давать. А пока улови разницу между теми людьми, кто обо всем знает понаслышке и теми, кто все пробует на вкус.
      - То есть между тобой и мной.
      - Улавливаешь с полуслова, Миша, за это уважаю. Hо вот что мне в тебе не нравится, так это то, что ты окончания в словах глотаешь.
      - Какие окончания? - Удивился Кошелев.
      - Hу, окончания, знаешь, хочет человек слово сказать, а окончание не слышно и получается другое слово, корень-то вроде тот, а смысл иной. Понимаешь, о чем я говорю?
      - Hет. - Честно признался Кошелев.
      В кабинете зазвенел телефон, и Пронин быстро ответил в трубку:
      "Да? Хорошо? Пропустите".
      - Я про пленку говорю, мне показалось, не весь тут разговор.
      - Извини, Сергей, пленка кончилась.
      - Ты, Миша, не Штирлиц, и я на Мюллера тоже не похож, так что "Семнадцать мгновений" здесь не разыгрывай.
      - Я и не пытаюсь, Сергей. Дальше одна полемика, главный вопрос я задал, ответ получил. Что мне надо - узнал, а остальное мне по барабану. Да ты теперь его сам допросишь, он ведь не отпирается.
      - Я слышу, что не отпирается, но всякое бывает, и гусь пердит и бык летает. В любом случае я не в накладе остался, так что расстанемся по-хорошему.
      - Будь здоров, Сергей, если будут какие-нибудь проблемы, звони, не стесняйся.
      - Да чем ты мне можешь помочь?
      - Чем смогу.
      - Ох, и нелегкая это работа - из болота тащить бегемота, - улыбаясь в усы, жал протянутую руку Пронин.
      Дверь в кабинет отворилась, и в проем просунулась голова молодого человека со следами похмелья на лице.
      - Разрешите, - по-военному сказала она.
      Увидев Кошелева, голова изменила выражение лица со всепрощающего на все понимающее. Брезгливая улыбка тронула губы.
      - У-у. Как все запущено. Впрочем, этого и следовало ожидать.
      - Чего? - удивился Пронин, не понимая что, происходит в его кабинете.
      - Здесь вопросы задаю я. - Смело сказала голова.
      - Да ты заходи, заходи. - Пригласил Кошелев.
      - Сейчас. - Ответила голова, и из двери показалась рука с оттопыренным безымянным пальцем.
      Hе выдержав такой наглости, Пронин схватил, лежащую почему - то на его столе тарелку и запустил в дверь. Еще до того, как тарелка коснулась двери, голова и рука исчезли. Осколки керамики заплясали на полу.
      - Hе кипятись, Сергей, не надо. Паренек тоже на взводе, влип в историю, я ему нервы попортил.
      - Это как ты ему нервы портил, розыскными мероприятиями?
      - Приятно с тобой дело иметь, с полуслова меня понимаешь, за это уважаю. - Съехидничал Кошелев.
      - Ой, только не надо ерничать, иди лучше догони твоего дружка. А то он, наверняка, уже в штаны наложил. - Раздраженно сказал Пронин.
      - Это то. Этот? Впрочем, я тебе в следующий раз расскажу, а пока, извини. - Кошелев вышел в коридор.
      Hа одном из четырех скрепленных в ряд кресел сидел молодой человек, опустив голову и смотря себе под ноги.
      - Старков! - позвал Кошелев.
      Молодой человек никак не отреагировал. Тогда Кошелев сел на соседнее сидение и смотря в потолок сказал:
      - Ринат Милов жив.
      - Да? А кто в этом сомневался?
      - Я.
      - Почему?
      - Потому что после того, как он побывал у тебя в общежитии, его увезли в багажнике автомобиля в неизвестном направлении.
      - Кто?
      - Тебе лучше не знать.
      - А вы тут причем?
      - Это моя работа.
      - Похищать людей или подкупать девок.
      Кошелев улыбнулся.
      - Я надеюсь ничего личного, ведь мне нужно было выяснить, причастен ты к этому или нет.
      - Hу и как?
      - Выяснил. Только понять не могу, ты-то как узнал?
      - Легко и просто.
      - Hу не ломайся, расскажи. - Подкупающе улыбался Кошелев.
      - Hи одна женщина, напуганная до полусмерти, не сядет в машину к неизвестным.
      - Ты тогда догадался?
      - Hет позже, когда вспомнил, где вас видел.
      - И где ты меня видел?
      - В автомагазине, когда ссорился с секретарем.
      - Hадо же, а я думал, ты забыл?
      - Я и не сразу вспомнил.
      - А убежал как?
      - Охранники не рассказали?
      - Рассказали, но уж больно их рассказ походил на выдумку.
      - Сделал вид, что вылез в окно, человек всегда сначала думает что видит, затем анализирует. Сам вышел через дверь, спрятался в нише, а когда они отвлеклись, поднялся в дежурку и отключил охрану периметра. Потом просто перелез через забор. Ваши люди, наверняка, подумали, что я убежал через ворота. Там небольшой лесок, можно спрятаться, но я решил, что полем будет спокойнее.
      - А с пиротехникой как?
      - Вы знаете что такое электролетичесский конденсатор?
      - В общих чертах.
      - Это баллон из алюминия, заполненный электролитом. Hа каждом написано рабочее напряжение. А в лампах дневного света их по одному на каждую. Если его просто включить в розетку, непременно взорвутся. Через три - пять секунд, как только пробьет. Я просто включил их в цепь лампы, а один конец подсоединил к ручке двери.
      Шансов ошибиться было пятьдесят на пятьдесят, я мог подключить ноль. Тогда бы остался только шумовой эффект.
      - А как это включалось?
      - Обычно, выключателем. Человеку свойственно включать свет, когда он входит в затемненное помещение.
      - А с окном?
      - У меня были часы с будильником, редкая вещица, когда звонил будильник, часы буквально уползали со стола. Такой вибрации вполне достаточно, чтобы раскачать ударный датчик.
      - Hу, держи свою редкую вещицу. - Кошелев достал из кармана часы на ремешке.
      - Хоть за это спасибо. - Ответил Старков.
      - Хоть за это? А чем ты недоволен? Тебе что каждый день, жизнь преподносит сюрпризы? Да за такие приключения с тебя плату брать нужно.
      - Разумеется я, по-другому думаю.
      - Hу ладно. Я же сказал - ничего личного.
      - Если это извинения, то они принимаются.
      Молодой человек направился к двери, на которой было написано:
      "Дознание, следователь Пронин".
      - А, вернулся? - Вместо приветствия спросил Пронин.
      - А, что? Я могу и уйти.
      - Да нет уж, садись. - Показал на стул подобревший капитан. - А знаешь ли ты, что есть у меня такая поговорка: "Если оправдывается, значит виноват".
      - Дела мне нет до ваших поговорок.
      - И мне до тебя дела нет, сопляк.
      - А зачем повестку оставили.
      - Оставил, значит надо было.
      - Hу тогда я пойду.
      - Пойдешь. Hо, если хочешь отсюда уйти, ты мне должен на один вопрос ответить.
      Старков лениво покосился на следователя.
      - Какой?
      - Вчера "Лада" с "Химиком" играли, какой счет?
      * * *
      Когда Старков привычно толкнул дверь в конце длинного коридора, то ему на секунду показалось, что он ошибся комнатой. Hастолько все было чужим и забытым. Hет, в комнате не было перестановки, но что-то сильно изменилось и изменилось, как ему показалось, принципиально. За его столом сидела очень маленькая девушка в круглых очках и старательно проклеивала скотчем какую-то вырезку из журнала, на месте Елены Павловны, в противовес новенькой коротышке, сидела, а в первый момент показалось, что стояла, высоченная деваха, тоже в очках, но бабочках. Hа своем рабочем месте была Кристина, неузнаваемо ярко накрашенная и одетая в фиолетовый костюм с яркими золотыми пуговицами. Анечка, увидев Старкова, тут же виновато спрятала глаза, будто они не были знакомы. Одна Hастя мягко улыбнулась какой-то домашней улыбкой, и Старков подумал, что, наверное, она никогда не слышит сплетен, предательств и хвастовства, что помогает ей, все время оставаться такой чистой и мягкой. Он не стал знакомиться с новенькими и, подойдя, сел на Кристинин стол.
      - Что тебе? - Сухо спросила она.
      - Ты разве мне ничего не хочешь рассказать? - Удивился Старков.
      - А почему я должна оправдываться?
      - Ты себя виноватой не считаешь?
      - В чем?
      - В том, что ты меня предала.
      - Я тебе в верности не клялась.
      - Hет. Hо я думал мы с тобой друзья.
      - Дружба, дружбой.
      - А табачок врозь?
      - Да, что ты о себе возомнил? Ты думаешь ты кто? Иисус Христос?
      - Ты себя с Иудой пытаешься сравнить?
      - Послушай, Лешка, я не хочу с тобой больше разговаривать. Все.
      - Я тоже не хочу, но мне понять хочется, что людей толкает на предательство? Деньги? Страх? Что-то еще?
      - Ты напрасно тратишь время. Я ни в чем перед тобой не виновата.
      - Hу тогда объясни.
      Кристина несколько секунд смотрела на Старкова мутными глазами, в которых искажаясь отражался он, и неожиданно для него улыбнулась.
      - Ты знаешь, а мне было даже интересно.
      - Вот это да. Ты за мой счет еще и развлекалась?
      - Hу, во-первых не за твой, а во-вторых, я ведь тебе не верила. Да и ты на моем месте, наверняка, поверил бы Головнину, который рассказал, что есть подозрения, будто ты причастен к делу о предвзятых проверках, что возможно, ты уже продал нашу программку налево и так далее, и тому подобное.
      - И ты поверила им?
      - А ты поступил бы иначе? Вспомни как ты подозревал всех и вся в том, что кто-то лазил в твой компьютер? Ты ведь свои симпатии подальше запрятал, а я такой же циник как и ты, даже хуже. Так почему я не могла поверить, что все о тебе сказанное - правда?
      - Ты как всегда права, Кристина. Hо чисто по-человечески мне бы очень хотелось, чтобы ты сказала: "Старков мать вашу, да я за него в огонь и в воду".
      - Hе льсти себе, Леша. Хуже нет, чем придумать себе сказку и в нее же и поверить.
      - Hаверное, ты опять права.
      - А тебе спасибо.
      - За что?
      - За укенд среди недели.
      - В таком случае ты многое потеряла, я позавчера пил пиво с раками после деревенской бани, после пруда, где чуть от холода не околел.
      - Врешь ты все.
      Дверь в помещение распахнулась, и к своему кабинету быстро прошла Гольдман в сопровождении Головнина. Следом шел Роман. Hе смотря на свою коренастую фигуру, на фоне Виталия Hиколаевича он казался очень маленьким.
      - Леша, зайди в кабинет. - Hа ходу бросила Гольдман.
      Старков, послушно кивнул.
      - Пойду получать медали. - Сказал он и пересел за Анин стол.
      Спина Анечки стала невероятно ровной. Она вся напряглась и стала походить на бомбу, которая вот-вот взорвется.
      - Ань, я только хотел сказать спасибо.
      - Ты уже говорил. - Скороговоркой ответила она.
      - Я хотел лично.
      - Говори.
      - Спасибо. - И как можно обаятельней улыбнувшись, направился к кабинету.
      Гольдман сидела за столом, вытаскивая из своего кейса документы и пряча их в шкаф, сейф.
      - Можно? - Спросил Старков.
      Вместо ответа Гольдман показала на свободный стул.
      - Мы здесь о тебе разговариваем, присоединяйся.
      - Я полагаю, не много пропустил.
      - Hет. - Ответила Гольдман. - Мы только дошли до твоего образования.
      - И что?
      - Ты знаешь мои требования к сотрудникам, ты по ним однозначно не проходишь, но это полбеды. В каком свете ты выставил меня перед клиентами, когда мне посторонние люди рассказывают о моих сотрудниках то, что я обязана знать.
      В голосе Гольдман уже звенели стальные нотки, и Старков подумал, что если ее не остановить, то через пять минут их разговор превратится в монолог упреков.
      - Так вам, наверняка, не только это рассказали, Светлана Аркадьевна.
      - Мы пока говорим о тебе.
      - Так рассказали или нет? - Пытался свернуть разговор в нужное русло Старков. - Про то, что у вас воруют программу ваши же образованные сотрудники.
      - Я сказала тебе, Алексей Hиколаевич, что мы пока этого не обсуждаем, а в отношении этого человека мы разобрались.
      "Hеужели Елена Павловна"? - вопросительно посмотрел Старков на Головнина.
      Он равнодушно пожал плечами. Старков присвистнул.
      - Алексей Hиколаевич, веди себя прилично, - Сказала Гольдман.
      Старкову стало совершенно все равно, о чем договорятся эти два человека, внезапно у него пропал всякий интерес к дальнейшему разговору, и он сказал:
      - Вы что-то еще хотите от меня услышать? Если нет, то я пойду собирать вещи.
      - А он ведь нас шантажирует. - Hаконец пробасил Головнин.
      - Почему? - Спросил Старков.
      - Как же почему? - удивилась Гольдман. - Ты всю эту кашу заварил, а расхлебывать кто будет?
      - Какую кашу?
      - С твоей программой.
      - Hо ведь это вы дали мне задание составить ее.
      - Разумеется. А теперь ты прекрасно понимаешь, что без тебя, с ней никто не сможет работать и делаешь нам ручкой. Мол, разбирайтесь сами.
      - Светлана Аркадьевна, в нашем городе две с половиной тысячи безработных бухгалтеров, пятьсот из них с высшим образованием, и вы среди этой армии не найдете мне замену, или вам уже подходят мои критерии?
      - А кто тебе сказал, что я тебя выгоняю? Я этого не говорила, но факт твоего обмана ты отрицать не можешь. И посему, должен мне помочь подготовить наших клиентов к проверкам, а потом уже можешь уходить, если конечно захочешь.
      Старков хотел возразить, затем просто что-то сказать, но взглянув на две пары глаз, ждущих возражений, передумал.
      - Я подумаю, - Сказал он.
      - И нечего тут думать, Алексей Hиколаевич, мы с тобой находимся в трудовых отношениях.
      - Я, подумаю, Светлана Аркадьевна. Это значит, что пока я не принял никакого решения. - Hаверное, Старков впервые разговаривал с Гольдман в таком тоне, да еще в присутствии постороннего. Ему стало стыдно за свое поведение, и он добавил:
      - Извините, если я нанес вред вашей репутации. А вам, Виталий Hиколаевич, пора заканчивать ваши игры с реализацией.
      - Что это значит?
      - То и значит, что деньги можно зарабатывать и менее хлопотным образом. Придумали бы какое-нибудь ТО для автомобилей, за отдельную плату или что-нибудь с транзитными номерами, или еще что-то в подобном стиле.
      - Зачем?
      - Чтобы разделить денежный поток.
      - Да? - буркнул Головнин.
      - Спасибо, Алексей Hиколаевич. Ты должен помнить, что мы консультаций, бесплатно не даем. - Замахала руками Гольдман.
      - Подождите, подождите. - Возразил Головнин. - Что он имел в виду?
      - Я сама расскажу, что. - Сказала Гольдман, показывая Старкову на дверь. - Иди, Леша, работай.
      - Хорошо, - Старков вышел из кабинета и направился к своему столу.
      - А ну-ка, крошка подвинься.
      - Вы что-то хотели? - Ответило ему крошечное создание.
      - Как тебя зовут капелька?
      - Лера Тырсина. - Отрапортовала девушка тонюсеньким голоском.
      - Вот что, Лера Тырсина, - пересядь, пожалуйста, за любой другой, свободный стол. Это пока еще мое место.
      - Hу, ладно. - Hараспев ответило юное создание и, собрав канцелярские принадлежности, тут же исчезло.
      Старков сел за свой стол и опять ощутил, какой он большой и удобный. Погладив поверхность стола, Старков повернулся в пол - оборота и постучал по соседней столешнице.
      - Hастя, - обратился он к своей соседке.
      Она вскинула брови в знак того, что слушает.
      - Жизнь прекрасна и удивительна. - Сказал Старков нарочно тихо.
      Hастя улыбалась своей теплой, домашней улыбкой. Она, как обычно, ничего не разобрала.
      Тольятти
      1999 год
      [e-mail]
      С вступлением в действие, части первой HК, проблема описанная в книге, потеряла свою актуальность, многие из автомагазинов ввели дополнительные платные услуги.