Айвори смотрел на нее с какой-то странной смесью ненависти и восхищения.
– А это, парень, знаменитый Холм Рок, – сказал старый колдун Стрекозе, которая вместе с ним стояла у поручней. – Сейчас мы как раз входим в гавань города Твила. Здесь никогда никаких ветров не бывает, кроме тех, какие тамошние Мастера сами захотят.
Когда они наконец бросили якорь, уже совсем стемнело, и Айвори сказал хозяину судна:
– Мы, пожалуй, сегодня здесь переночуем.
Стрекоза тем временем сидела в их крошечной каюте, терпеливо его дожидаясь; вид у нее был торжественный, глаза блестели от возбуждения.
– На берег сойдем завтра утром, – сообщил он ей, и она только кивнула, как всегда соглашаясь с его решением.
А потом вдруг спросила:
– Я выгляжу как надо?
Он сел на низенькую койку и внимательно посмотрел на нее, сидевшую напротив, на точно такой же низенькой койке. Они сидели чуть наискосок, потому что между койками не хватало места для колен. Еще в порту О Стрекоза, по его совету, купила себе приличную рубашку и штаны, чтобы выглядеть достойным кандидатом в ученики Школы. Лицо у нее загорело на морском ветру и наконец-то было отмыто дочиста. Свои густые волосы она заплела в косу, а косу скрутила в тугой пучок и спрятала под шапку. Руки она тоже отмыла дочиста, и теперь они спокойно лежали у нее на коленях – сильные, с красивыми длинными пальцами, почти мужские руки.
– На мужчину ты, в общем, совсем не похожа, – сказал он ей. На лице Стрекозы отразилось отчаяние. – Но это только в моих глазах, – поспешил он ее успокоить. – Потому что в моих глазах ты никогда не будешь похожа на мужчину! Но не бойся. Другим ты, конечно же, покажешься настоящим мужчиной.
Она кивнула, но в глазах ее стыла тревога.
– Первое испытание самое главное, Стрекоза, – сказал Айвори. Каждую ночь, лежа в одиночестве в каюте, он репетировал этот разговор. – Если ты его пройдешь, сумеешь миновать ту дверь, то проникнуть в Большой Дом не составит труда.
– Я и сама все время об этом думаю, – призналась она и торопливо прибавила: – А нельзя ли мне просто сказать им, кто я? Ты ведь будешь рядом и сможешь за меня поручиться, сказать… что, хоть я и женщина, у меня есть некоторые способности… А уж я бы поклялась соблюдать любые обеты! Я бы и целомудрие соблюдала, и жила бы отдельно от других, если надо…
Но он только головой покачал:
– Нет, нет, нет! Это совершенно безнадежно, бессмысленно и, наконец, смертельно опасно!
– Даже если ты…
– Даже если я приведу тысячу доводов в твою защиту! Они и слушать меня не станут. Устав Рока запрещает обучать женщин каким бы то ни было магическим искусствам, а также – Языку Созидания. Так было всегда. Нет, слушать меня они не станут. А значит, нужно им показать, что мы оба чего-то стоим! И мы им покажем! Мы их проучим! Смелее, Стрекоза. Ты не должна падать духом, ты не должна думать: «Ой, а может, если я попрошу их меня впустить, они мне не откажут?» Откажут. Откажут непременно! А обнаружив, что ты, женщина, хотела их обмануть, они тебя еще и накажут. И меня заодно. – И он произнес про себя: «Минуй нас!»
Стрекоза долго смотрела на него своими непонятными глазами и наконец спросила:
– Что я должна сделать?
– Ты доверяешь мне, Стрекоза?
– Да.
– Будешь ли ты доверять мне полностью и дальше? Знай, что тот риск, на который я иду ради тебя, куда больше того риска, которому подвергаешься ты?
– Я знаю. Я буду доверять тебе.
– Тогда ты должна сказать мне то слово, которое произнесешь Мастеру Привратнику.
Она удивленно уставилась на него.
– Но я думала, это ты сперва назовешь мне… этот пароль?
– Этим паролем служит Истинное имя того, кто приходит к дверям Школы.
Он дал ей время, чтобы осознать услышанное, а потом продолжал тихо и вкрадчиво:
– А для того, чтобы на тебя подействовало мое заклятие подобия, чтобы Мастера Рока увидели в тебе только мужчину и ничто другое – чтобы сделать все как полагается, я тоже должен знать твое Имя. – Он снова помолчал. Пока он говорил, ему казалось, что говорит он сущую правду, и голос его звучал мягко и задушевно: – Я давным-давно мог бы узнать его, – сказал он. – Но я предпочел не пользоваться магическим искусством. Я хотел, чтобы ты, испытывая ко мне полное доверие, сама назвала бы свое Истинное имя, когда я тебя об этом спрошу.
Стрекоза молчала, уставившись на свои сомкнутые руки, спокойно лежавшие на коленях. В слабом красноватом свете висевшего в каюте фонаря ее длинные ресницы отбрасывали на щеки изящные зубчатые тени. Через некоторое время она вскинула глаза и посмотрела Айвори прямо в лицо.
– Мое имя Ириан, – просто сказала она.
Он молча улыбнулся. Но она на его улыбку не ответила.
На самом деле Айвори совершенно растерялся. Если бы он знал, что это будет так легко, то давно мог бы уже узнать ее подлинное имя и обрести над нею полную власть. Он мог бы заставить ее делать все, чего хочет он, еще много-много дней назад, и для этого нужно было всего лишь нагородить ей с три короба насчет этого побега, не отказываясь ни от своего жалованья у Берча, ни от своей ненадежной респектабельности, не пускаясь ни в какие путешествия и, вообще, не делая ни шагу в направлении острова Рок! Ведь не было на свете таких чар, с помощью которых он мог бы настолько изменить ее облик, чтобы обмануть Мастера Привратника – хотя бы на мгновение! И все его намерения унизить Мастеров так же, как они унизили его, выеденного яйца не стоят. Одержимый одним желанием – обмануть эту девушку, – он угодил в ловушку, которую сам же и приготовил. Он с горечью признавал теперь, что все это время верил в собственную ложь и в итоге окончательно запутался в сетях, которые сам столь искусно сплел. Однажды на Роке он уже поставил себя в глупое положение, неужели и теперь он хочет повторить то же самое? В нем кипел отчаянный гнев на самого себя. Ничем хорошим эта затея не кончится, в этом он был теперь уверен.
– В чем дело? – спросила Стрекоза. Нежность, которую он услышал в ее глубоком, чуть хрипловатом голосе, совершенно лишила его мужества, и он закрыл лицо руками, пытаясь удержать постыдные слезы.
Она положила руку ему на колено. Впервые за все это время она к нему прикоснулась! И он с трудом сдерживался, чтобы не сбросить со своего колена эту теплую тяжелую руку, прикосновения которой так жаждал, зря потратив столько времени на это ожидание.
Ему захотелось сделать ей больно, одним ударом выбить из нее эту ужасную, невыносимую доброту, но когда он наконец снова обрел дар речи, то сказал лишь:
– Все это время я хотел лишь одного: стать твоим любовником.
– Правда?
– А ты что, думала, я один из тамошних евнухов? Думала, что я позволил им меня кастрировать с помощью всяких заклинаний, чтобы блюсти святую чистоту? Как ты думаешь, почему у меня нет волшебного посоха? Почему я не продолжаю занятия в Школе? Неужели ты верила всему, что я тебе говорил?
– Да, – сказала она. – Верила. Мне очень жаль. – Руку с его колена она почему-то так и не убрала. И, помолчав, прибавила: – Если хочешь, мы можем лечь в постель.
Он вздрогнул, выпрямился и некоторое время сидел совершенно неподвижно.
– Кто же ты все-таки такая? – промолвил он наконец.
– Не знаю. Я ведь именно поэтому и хотела попасть на Рок. Чтобы выяснить.
Он стряхнул ее руку с колена и, сгорбившись, встал; они оба не могли выпрямиться во весь рост в этой низенькой каюте. Он то и дело сжимал кулаки, тщетно пытаясь успокоиться, и старался держаться как можно дальше от нее, даже повернулся к ней спиной.
– Ты там ничего не узнаешь! – снова с яростью заговорил он. – Все это сплошная ложь, обман. Старики просто играют, забавляются с волшебными словами. Когда-то я в их игры играть не пожелал и ушел. А знаешь, что я сделал, когда еще в Школе учился? – Он повернулся к ней, оскалив рот в торжествующей усмешке. – Я завел себе девушку! Обыкновенную девушку из города. И она приходила ко мне. В мою келью. В мою маленькую монаше-скую келью с каменными стенами, где я должен был соблюдать обет целомудрия! В этой комнатке было окошко, выходившее на неприметную улицу на задах Школы. И никаких заклятий не требовалось. Да там заклятие и применить-то невозможно, слишком много вокруг всякой магии. Эта девушка хотела приходить ко мне и приходила, а я выбрасывал из окошка веревочную лестницу, и она по ней взбиралась. И мы с ней как раз занимались любовью, когда в келью вошли наши «мудрые старцы»! Ну я им тогда показал! И, между прочим, если бы мне удалось протащить в Школу тебя, я бы снова им показал, на что способен! Теперь наступила моя очередь преподать им урок!
– Ну что ж, – сказала Стрекоза. – Но я все-таки попробую.
Он удивленно на нее уставился.
– Ведь причины у меня совсем иные, чем у тебя, – продолжала она. – И кроме того, мы проделали такой долгий путь… И ты узнал мое настоящее имя.
Это была правда. Он знал ее Истинное имя: Ириан. Оно было похоже на пылающие угли и, точно угли, жгло ему душу. И разум его не в состоянии был его постигнуть. Ему не хватало знаний, чтобы воспользоваться своим теперешним преимуществом. Отчего-то язык отказывался ему повиноваться, когда он пытался произнести это имя…
Она смотрела на него; резковатые черты ее крупного лица были смягчены тусклым светом фонаря.
– Если ты притащил меня сюда только для того, чтобы заняться со мной любовью, Айвори, – сказала она, – то этим мы можем заняться прямо сейчас. Если ты сам, конечно, еще этого хочешь.
Совершенно онемев от изумления, он лишь отрицательно покачал головой. И понадобилось немало времени, прежде чем он наконец смог рассмеяться и пробормотать:
– Мне кажется, что… эту возможность… я давно упустил…
Она смотрела на него без сожаления, без упрека, без стыда.
– Ириан, – произнес он вслух, и теперь ее имя скользнуло с его пересохших губ легко, сладкое и прохладное, точно родниковая вода. – Слушай, Ириан: вот что тебе нужно сделать, чтобы проникнуть в Большой Дом…
III. Азвер
Айвори оставил Стрекозу на углу улицы, обычной узенькой и довольно грязной улицы, которая, извиваясь между безликими стенами, вела прямо к неприметной деревянной двери. Он воспользовался заклятием подобия, и она сейчас выглядела как настоящий мужчина, хотя мужчиной себя совершенно не чувствовала. Они с Айвори обнялись на прощанье, ведь, в конце концов, они так долго были друзьями и сообщниками, и он так много для нее сделал.
– Смелей! – сказал он ей и слегка ее подтолкнул. И она, не оглядываясь, пошла вверх по улочке и остановилась перед той дверцей. А когда все-таки оглянулась, его уже не было.
Она постучалась.
И через некоторое время услышала, как в замке поворачивается ключ. Дверь открылась. На пороге стоял не молодой, но и не очень старый мужчина.
– Чем могу служить? – спросил он без улыбки, но голос у него звучал ласково.
– Можно мне войти в Большой Дом, господин мой?
– А ты знаешь путь туда? – Его миндалевидные глаза смотрели очень внимательно, и все же казалось, что он смотрит на нее как бы из дали лет, сквозь дымку времен.
– Да, господин мой. Вот через эту дверь.
– А ты знаешь, чье имя тебе нужно назвать, прежде чем я впущу тебя?
– Да, господин мой. Мое собственное. Мое имя Ириан.
– Правда?
Этот вопрос поставил ее в тупик. Некоторое время она молчала, потом нерешительно промолвила:
– Но именно это имя дала мне ведьма Роза! Она из нашей деревни и дала мне это имя весной в водах реки, что течет под холмом Ирия. Это на острове Уэй. – И это была чистая правда.
Привратник долго смотрел на нее; ей показалось – целую вечность.
– Значит, таково и есть твое имя… – задумчиво проговорил он. – Но, возможно, не все твое имя целиком. Я думаю, у тебя есть еще одно, а?
– Не знаю, господин мой. Мне оно не известно.
И снова повисло затяжное молчание. Потом Ириан робко спросила:
– Может быть, мне удастся узнать его здесь, господин мой?
И Привратник слегка склонил голову в знак согласия. Едва заметная улыбка обозначила полукружия морщин у него на щеках вокруг рта, и он отступил в сторону, пропуская ее.
– Входи же, дочь моя.
И она перешагнула порог Большого Дома.
И тут же чары, наложенные на нее Айвори, исчезли, разорвались, как тонкая паутина, и она снова стала самой собой.
Ириан последовала за Привратником по выложенной каменными плитами дорожке и только в самом ее конце вспомнила, что рассказывал ей Айвори, и оглянулась, успев увидеть, как солнечный свет просвечивает сквозь Дерево с тысячью листьями, вырезанное на волшебной дверце и заключенное в желтоватую костяную раму.
Молодой человек в сером плаще, спешивший им навстречу по дорожке, внезапно остановился и, подойдя к ним вплотную, изумленно уставился на Ириан, потом быстро кивнул в знак приветствия и пошел дальше. Она оглянулась и увидела, что он тоже оглянулся и смотрит на нее.
Какой-то шар, наполненный зеленоватым пламенем, быстро плыл над дорожкой им навстречу примерно на уровне глаз. Шар явно следовал за этим молодым человеком. Привратник махнул рукой, и шар облетел его стороной, а Ириан в ужасе отшатнулась и присела, но все равно успела почувствовать, как этот холодный зеленый огонь затрещал у нее в волосах. Мастер Привратник оглянулся на нее, и улыбка его стала шире. Он ничего ей не сказал, но она тем не менее отчего-то была уверена, что в случае чего он о ней непременно позаботится. Она решительно выпрямилась и снова пошла за ним.
Наконец Привратник остановился перед какой-то дубовой дверью. Стучаться он не стал, а просто начертал на двери какой-то знак набалдашником своего посоха. Наверное, это магическая Руна, подумала Ириан. Посох у него был очень легкий, из какого-то странного сероватого дерева. Дверь отворилась, и звучный голос из-за нее пригласил:
– Входи!
– Подожди здесь немного, пожалуйста, Ириан, – сказал Привратник и вошел в комнату, дверь, впрочем, оставив распахнутой настежь, так что Ириан были хорошо видны книжные полки, множество книг и стол, на которой также грудой были навалены книги, стояли чернильницы, лежали исписанные листы бумаги. За столом сидели два или три мальчика и седовласый плотный человек, к которому и подошел Привратник. Она увидела, как изменилось выражение лица этого седовласого, как его изумленный взгляд на мгновение остановился на ней, и он стал тихо и настойчиво расспрашивать Привратника о чем-то.
Потом оба подошли к ней.
– Это Мастер Метаморфоз с острова Рок; а это Ириан с острова Уэй, – представил их друг другу Привратник.
Метаморфоз буквально не сводил с девушки глаз, хотя для этого ему пришлось задрать голову – Ириан была гораздо выше него ростом. Потом он некоторое время вопросительно смотрел на Привратника и наконец промолвил, снова уставившись на нее:
– Прости нас, молодая госпожа, что мы будем обсуждать тебя в твоем же присутствии, но мы вынуждены это делать. – И он повернулся к Привратнику: – Ты и сам знаешь, я бы никогда не поставил под сомнение твое решение, но Устав говорит ясно, а потому я вынужден спросить: что заставило тебя нарушить Устав и впустить сюда эту женщину?
– Она попросила об этом, – отвечал Привратник.
– Но ведь… – Метаморфоз не закончил фразу.
– Когда, скажи, в последний раз женщина просила впустить ее в Большой Дом?
– Но всем женщинам известно, что Устав запрещает им входить сюда!
– Ты это знала, Ириан? – спросил Привратник, и она честно ответила:
– Да, господин мой.
– И какая же необходимость привела тебя сюда? – спросил ее Метаморфоз сурово, однако с нескрываемым любопытством.
– Я хочу здесь учиться. Мастер Айвори сказал, что я вполне могу сойти за мужчину. Хотя я считала, что следует сразу сказать, кто я… Но я буду точно так же, как и мужчины, хранить обет безбрачия, господин мой!
Две длинные полукруглые морщины опять появились на щеках Мастера Привратника; они как бы замыкали другое полукружие – полукружие улыбки, которая медленно расплывалась у него на губах. Лицо Метаморфоза оставалось по-прежнему суровым, однако и он мигнул от неожиданности, услышав этот бесхитростный ответ, потом подумал немного и сказал:
– Я уверен… да… Это определенно было бы куда лучше. А о каком это Мастере Айвори ты говоришь?
– Айвори, наш бывший ученик, – сказал Привратник. – Он из порта Хавнор. Три года назад я впустил его сюда, а в прошлом году выпустил. Ты, может, даже помнишь…
– Ах, Айвори! Тот парень, что учился у Ловкой Руки? Так он тоже здесь? – сердито спросил Метаморфоз, обращаясь к Ириан. Она выпрямилась и молчала, точно воды в рот набрала.
– Здесь, но не в Школе, – с улыбкой ответил за нее Привратник.
– Так он обманул тебя, милая моя! Обвел вокруг пальца, да и нас пытался провести! – воскликнул Метаморфоз.
– Нет, он просто помог мне попасть сюда. И объяснил, что нужно сказать Привратнику, – сказала Ириан. – И я здесь не для того, чтобы кого-то обманывать! Мне просто необходимо кое-что узнать, а это я могу сделать только здесь.
– Я и раньше часто удивлялся, почему я впустил этого мальчишку, этого Айвори, – задумчиво промолвил Привратник. – Теперь я начинаю понимать, почему…
Услышав эти слова, Метаморфоз как-то странно посмотрел на него и довольно мрачным тоном спросил:
– Слушай, что у тебя на уме?
– Мне кажется, Ириан с острова Уэй явилась к нам, чтобы узнать не только то, что ей знать действительно необходимо, но также и для того, чтобы мы узнали то, что нам знать необходимо. – Тон у Привратника тоже почему-то стал теперь мрачным и торжественным; и он больше не улыбался. – И, по-моему, это следовало бы хорошенько обсудить всем нам, Девятерым.
Метаморфоз слушал его с видом глубочайшего изумления, но ни одного вопроса не задал и сказал лишь:
– Но только без учеников.
Привратник согласно кивнул.
– Но девушка могла бы остановиться и в городе! – Метаморфоз явно испытывал некоторое облегчение и снова стал наступать.
– А мы будем обсуждать ее судьбу у нее за спиной? – спросил Привратник.
– Неужели ты хочешь привести ее в Зал Совета? – Метаморфоз был потрясен.
– Между прочим, Верховный Маг приводил туда юного Аррена.
– Но ведь… Но ведь Аррен – это король Лебаннен!
– А кто такая Ириан?
Метаморфоз некоторое время молчал, а потом промолвил, тихо и с безусловным уважением:
– Друг мой, скажи, что именно ты хочешь узнать или понять? И кто она такая, что ты так просишь за нее?
– А кто мы такие, – ответил ему Привратник, – чтобы отказывать ей, не зная даже, кто такая она?
«Какая-то женщина», – сказал Мастер Заклинатель.
Ириан прождала несколько часов в комнатке у Мастера Привратника; комнатка была низенькая, но светлая и почти пустая. У окна было устроено удобное сиденье, а само окно с частым переплетом выходило на огороды Большого Дома – очень красивые, ухоженные огороды с длинными грядами, на которых росли различные овощи, зелень и травы; дальше виднелись ягодные кустарники, окруженными круговыми подпорками, а еще дальше – фруктовые деревья. Ириан видела, как в огород вышли трое – очень смуглый мужчина плотного сложения и двое мальчиков – и принялись пропалывать одну из гряд с овощами. У нее даже на душе полегчало, пока она наблюдала за их аккуратной и сосредоточенной работой. Жаль, что она не может помочь им! Это ожидание и странная незнакомая обстановка действовали на нее подавляюще. Один раз к ней зашел Привратник и принес ей кувшин воды и тарелку с холодным мясом, хлебом и мелкими луковицами, и она поела, потому что он велел ей поесть, но с трудом заставляла себя жевать и глотать. Огородники ушли, и теперь из окна смотреть стало не на что, разве что на кочаны капусты да на шнырявших по огороду воробьев. Иногда высоко в небесах она замечала парящего ястреба да слышала, как ветерок мягко шелестит в кронах высоких деревьев, росших на некотором отдалении, за огородом и садом.
Наконец Привратник вернулся и сказал:
– Идем, Ириан, сейчас ты познакомишься с Мастерами Рока. – И сердце у нее тут же помчалось вскачь. Они долго шли по лабиринту коридоров и наконец оказались в помещении с потемневшими старинными стенами, в одной из которых был целый ряд высоких островерхих окон. В комнате стояли несколько мужчин, и, когда Ириан вошла в комнату, все они обернулись и дружно уставились на нее.
– Это Ириан с острова Уэй, господа мои! – провозгласил Привратник. Волшебники хранили молчание. Он жестом пригласил ее пройти в комнату и сказал: – Значит, так, с Мастером Метаморфозом ты уже знакома, а это… – и он назвал ей имена всех остальных, однако она не сумела ни понять, ни запомнить все эти имена, точнее прозвища, обозначавшие некие особые умения; разве что Мастер Травник оказался тем самым полным человеком, которого она видела в огороде и сочла обыкновенным садовником. И еще она запомнила, что самый молодой из Мастеров, высокий человек с очень красивым лицом, которое, казалось, было высечено из темного камня, – это Мастер Заклинатель. Это как раз он и сказал, когда Привратник кончил представлять ей своих собратьев: «Какая-то женщина!»
И Мастер Привратник утвердительно кивнул, глядя, как всегда, ласково.
– И ты только из-за нее собрал всех Девятерых?
– Только из-за нее, – снова подтвердил Привратник.
– Драконы давно уже летают над Внутренним морем, на острове Рок до сих пор нет Верховного Мага, а на троне в Хавноре – по-настоящему коронованного короля! У нас хватает и настоящей работы, – голос у этого Заклинателя тоже был, как камень: тяжелый и холодный. – Когда мы все это будем делать?
Привратник промолчал, и повисла напряженная тишина. Ее нарушил хрупкий ясноглазый волшебник в красной рубахе под серым плащом:
– Ты привел эту женщину в Школу в качестве ученицы, Мастер Привратник?
– А если и так, то всем вам предстоит либо одобрить мой поступок, либо осудить его, – ответил тот.
– Ну а все же? – снова спросил человек в красной рубахе и слегка улыбнулся.
– Слушай, Мастер Ловкая Рука, – сказал ему Привратник, – эта девушка сама попросилась войти; она хочет здесь учиться, и я не вижу причины ей отказывать.
– Да для этого сколько угодно причин! – воскликнул Заклинатель.
Кто-то из волшебников глубоким чистым голосом поддержал его:
– Это противоречит даже не какому-то нашему решению, а Уставу острова Рок, которому все мы поклялись следовать!
– Сомневаюсь, чтобы Мастер Привратник так легко решился нарушить Устав, не имея на то веских оснований, – сказал кто-то, кого Ириан до сих пор не замечала, хотя это был крупный мужчина, седоволосый и ужасно худой, даже какой-то костлявый, с лицом, словно высеченным из серого гранита. В отличие от остальных, он посмотрел прямо на нее и представился: – Меня зовут Курремкармеррук. Я здешний Мастер Ономатет и довольно хорошо знаком с именами, включая мое собственное. Кто нарек тебя таким именем, Ириан?
– Ведьма Роза из нашей деревни, господин мой, – отвечала она, держась очень прямо, хотя голос ее от волнения прозвучал пискляво и едва слышно.
– Как ты думаешь, не ошиблась ли она в выборе имени? – спросил у Ономатета Мастер Привратник.
Курремкармеррук покачал головой:
– Нет. Однако…
Мастер Заклинатель, все это время стоявший к ним спиной и изучавший камин, в котором не было огня, вдруг резко обернулся.
– Те имена, которыми ведьмы нарекают друг друга, нас здесь совершенно не должны интересовать! – сказал он. – Если у тебя есть какой-то интерес к этой женщине, Привратник, то его следует удовлетворить ЗА этими стенами, ЗА той дверью, которую ты поклялся охранять. Для нее нет здесь места и никогда не будет! Женщина способна только принести смуту и разлад и еще больше ослабить нас. Я более не стану говорить в ее присутствии. Единственным ответом на сознательно сделанную ошибку является молчание.
– Молчания, по-моему, недостаточно, господин мой, – возразил еще один волшебник, до сих пор рта не открывавший. С точки зрения Ириан, выглядел он очень странно: бледная, чуть розоватая кожа, длинные волосы, то ли светлые, то ли седые, и узкие глаза цвета льда. И речь его тоже была немного странной: какой-то скованной и как будто не совсем правильной. – Молчание в данном случае – это ответ на все сразу и ни на что конкретно, – прибавил он.
Заклинатель поднял свое благородное темное лицо и посмотрел через всю комнату на белокожего волшебника, но ничего не ответил. Не говоря ни слова, не сделав ни единого жеста, он повернулся и вышел из комнаты. Когда он медленно проходил мимо Ириан, та вдруг вздрогнула и отшатнулась: ей показалось, что перед ней разверзлась могила и оттуда пахнуло зимним холодом, сыростью, тьмой и смертью. У нее перехватило дыхание. Когда ей наконец удалось снова нормально вздохнуть, она заметила, что Заклинатель и тот бледный белокожий человек внимательно за ней наблюдают.
А тот волшебник, голос которого был похож на звон большого колокола, глянув на Ириан, заговорил с ней строго, но вполне доброжелательно:
– Насколько я понимаю, тот человек, что привез тебя сюда, хотел причинить нам зло, но сама ты этого не хотела. И все же, находясь здесь, Ириан, ты причиняешь зло – и нам, и самой себе. Все, что делается не по правилам и оказывается не там, где ему положено, способствует свершению зла. Даже невольно пропетая нота, как бы правильно она ни была пропета, портит мелодию, если не является ее частью. Женщинам полагается учиться у женщин. Ведьмы постигают свое мастерство, учась у других ведьм и обмениваясь знаниями с колдунами. Но не с волшебниками! Мы учим своих учеников такому языку, который не предназначен для женских уст. Я знаю, юные души часто восстают против здешних правил, называя их несправедливыми, навязанными, однако это Истинные законы Рока, и они основаны не на том, чего мы хотим, а на том, что есть на самом деле. Справедливость и несправедливость, глупость и мудрость – все на свете должно подчиняться этим законам, иначе жизнь твоя будет потрачена зря и тебя ждет печальный конец.
Метаморфоз и худой остролицый старичок, стоявший с ним рядом, согласно кивали. А Мастер Ловкая Рука сказал девушке:
– Ты прости меня, Ириан. Айвори был моим учеником. И если я плохо учил его, то сделал еще хуже, отослав его прочь. Я думал, что в нем ничего особенного нет и поэтому он безвреден, но я ошибся. Он солгал тебе и обманом заставил тебя пробраться сюда. Но тебе самой нечего стыдиться. Вся вина лежит на нем и на мне.
– А я и не стыжусь, – сказала Ириан. И посмотрела на них. Она чувствовала, что должна поблагодарить их всех за любезность, но не находила нужных слов, да они и не желали срываться с ее губ. Поэтому она сдержанно поклонилась каждому, повернулась и быстро пошла прочь.
Привратник нагнал ее, когда она в растерянности остановилась у пересечения нескольких коридоров, не зная, который выбрать.
– Вот сюда, – подсказал он, стараясь шагать с нею рядом и не отставать. Через некоторое время он снова сказал: – А теперь сюда, – и так они довольно скоро добрались до входной двери. Но эта дверь была вовсе не из рога и не из слоновой кости, а из сплошного дуба, не украшенная никакой резьбой, черная, массивная, с железной задвижкой, несколько истончившейся от времени. – Это садовая дверь, – пояснил Мастер Привратник, отодвигая задвижку. – Или «Дверь Медры», как ее обычно здесь называют. Я охраняю обе двери. – Он распахнул дверь, и небо за нею оказалось таким ярким, что у Ириан потемнело в глазах. Когда же она немного привыкла к солнечному свету, то увидела тропинку, ведущую от двери через огороды, сады и поля куда-то вдаль, к тем высоким деревьям, шум которых она слышала в привратницкой. Округлая вершина Холма Рок виднелась теперь значительно правее. А у самого начала тропы, почти у двери, стоял, словно поджидая их, тот самый волшебник с бесцветными волосами и узкими светлыми глазами.
– А, это ты, Мастер Путеводитель, – сказал Привратник, совершенно не удивленный его появлением.
– Куда ты отсылаешь эту даму? – спросил Мастер Путеводитель, по-прежнему как-то странно произнося слова.
– Никуда, – сказал Привратник. – Я выпускаю ее. Как впустил, так и выпускаю – по ее собственному желанию.
– Хочешь пойти со мной? – спросил Путеводитель у Ириан.
Она посмотрела на него, потом на Привратника и ничего не ответила.
– Я живу не в Большом Доме. Я вообще ни в каком доме не живу, – продолжал Путеводитель. – Я живу вон там. В Роще. Ага!.. – воскликнул он вдруг, резко оборачиваясь. Тот седовласый волшебник со странным именем Курремкармеррук, он же Мастер Ономатет, стоял прямо перед ними на той же тропинке. Однако его там точно не было, пока Путеводитель не сказал свое «ага», и Ириан, совершенно ошалев, переводила взгляд с одного на другого.
– Это только мой образ, мой посланник, если угодно, имеющий мое обличье, – пояснил ей старик. – Я тоже не живу в Большом Доме. Я живу довольно далеко… – и он махнул рукой куда-то на север. – Но ты можешь, если захочешь, посетить меня, когда решишь все свои вопросы с Мастером Путеводителем. Мне бы хотелось побольше узнать о твоем Истинном имени. – Он кивнул двум другим волшебникам и исчез. На том месте, где он только что стоял, тяжело, с монотонным гудением кружил мохнатый шмель.
Ириан долго молчала, глядя в землю, потом откашлялась и сказала, не поднимая глаз:
– А это правда, что я приношу вред, находясь здесь?
– Не знаю, – сказал Мастер Привратник.
– В Роще ты в любом случае никакого вреда никому принести не сможешь, – сказал Мастер Путеводитель. – Пойдем же со мной, не бойся. Там есть один старый дом, можно сказать, хижина. Очень ветхий домишко и грязноватый, но, я думаю, это для тебя не так уж и важно, верно? Поживи там немного. И, может быть, кое-что сама увидишь и узнаешь. – И Мастер Путеводитель двинулся прямо по тропинке между грядами с кудрявой петрушкой и густо разросшимися бобами. Ириан посмотрела на Привратника: тот слегка ей улыбнулся, и она, решившись, последовала за бледнолицым волшебником.
