Будь моим мужем

— Если бы ты знала, как я скучал по тебе! Он целовал побледневшее лицо Натали, ее дрожащие губы и закрытые глаза. Он совершенно потерял голову и поспешно, не обращая внимания на застежки и пуговицы, срывал с нее одежду. Платье и белье полетели на ковер, следом — скомканная рубашка и брюки. Торопливые и неловкие движения Этьена еще больше возбудили Натали: он впервые, не прячась за размеренную нежность и заботливость, показал, как сильно нуждается в ней.

— Мне тоже не хватало тебя…

Она изогнулась, удерживая Этьена. Ей хотелось не только чувствовать, но и видеть его напряженное тело, его сокрушительную страсть, служившую ответом на все мучившие ее вопросы.

— Я знаю, моя сладкая девочка… — Он сжал в ладонях лицо Натали, покрывая его нежными поцелуями. — Я знаю, меня долго не было. Но теперь я с тобой.

— Да, ты со мной…

Натали откинулась на подушки, уступая ласковому давлению его рук. Теперь она, кажется, поверила, что необходима Этьену не меньше, чем он ей. Томительное ожидание, семь пустых дней и ночей будут вознаграждены.

Она расслабилась, позволяя страсти затопить себя, забывая обо всем под чуткими пальцами мужа. Он вытянулся рядом, прижимаясь к Натали, и целовал, целовал везде, каждую клеточку ее тела. Губами ласкал ее шею, грудь и напряженные розовые бутоны сосков. Потом опустился ниже и, разведя ее бедра, прильнул к нежному холмику. Натали изогнулась, волна наслаждения словно подбросила ее вверх.

— Этьен! Этьен! — Она была слишком захвачена чувствами и не осознавала, что говорит. —Я…Я тебя…

Ей все же удалось остановиться в последнее мгновение, и признание в любви не слетело с полураскрытых губ. Руки Этьена только крепче сжали ее бедра, он не прервал своих ласк, почти доводя Натали до грани боли, но и даря невероятное блаженство. Она, уже не сдерживаясь, стонала, разметавшись на простыне. Этьен приподнялся и обнял ее за плечи, словно стараясь удержать.

— Что ты делаешь со мной? — Нотки тревоги, звучавшие в его прерывистом голосе, заставили Натали открыть глаза. — Ты превращаешь меня в дикого зверя…

— А почему бы и нет? — Она тихонько рассмеялась и провела пальцами по его волосам. — Может быть, я и хочу дикого зверя.

— Ах так…

Он набросился на нее, вминая в подушки, и вошел так глубоко и почти грубо, что у Натали выступили слезы. Боль и наслаждение… Она обвила шею Этьена, вонзая ногти в кожу, и ногами обхватила спину, полностью подчиняясь этому животному натиску его плоти. Призывный крик вырвался, казалось, из самой глубины ее существа.

— Что с тобой? — немного испуганно спросил Этьен. — Что случилось?

Натали, как сквозь туманную дымку, увидела над собой его ошеломленное лицо. Отворачиваясь от пристального взгляда, не владея чувствами, она притянула к себе его голову и прошептала прямо в губы:

— Не останавливайся, прошу тебя! Но он замер, слегка отстраняясь, и Натали ощутила внутри себя его жаркую пульсацию. Она еще крепче обхватила его спину ногами, изгибаясь под разгоряченным телом, и повторила требовательно, как приказ:

— Я сказала: не останавливайся!

Желание росло и требовало утоления. Натали не могла больше ждать. Она приподнялась и, обхватив Этьена, в каком-то беспамятстве опрокинула его на постель. Усевшись сверху, она прижалась губами к голубой жилке на его шее и начала медленно двигаться вверх и вниз, продлевая наслаждение.

И он сдался: что-то шепча, повторяя как в бреду ее имя, Этьен обнял Натали за талию, вдавливая, вминая в свое тело. Его толчки были резкими и сильными, он больше не сдерживал страсти и сам задавал ритм движению, ведущему их на вершину блаженства.

Они не знали, сколько это длилось — минуту или часы. И всхлип восторга Натали заглушил хриплый стон Этьена. Не разнимая объятий, они лежали, совершенно обессиленные, на смятой простыне.

Когда Натали, придя в себя, открыла глаза, она увидела в окне ярко-желтую луну, выглядывающую из-за края тучи. Ее холодный свет заливал комнату: глубокое кресло, стопку журналов и одежду, в беспорядке лежащую на ковре. Этьен стоял у зеркала в подаренном Элизой домашнем халате и старался причесать растрепавшиеся волосы.

— Милый… — Натали, лениво потянувшись, поправила скомканную простыню. В спальне было прохладно, и по ее разгоряченному телу побежали мурашки. Но это ощущение показалось приятным: как будто кто-то кончиками пальцев нежно провел по спине. — Иди сюда…

Он обернулся и отрицательно покачал головой. У него был усталый и какой-то понурый вид, плечи поникли, словно под тяжким бременем. Но Натали, счастливая и уже немного сонная, ничего не замечала.

— Спи, дорогая, — тихо сказал Этьен. — Завтра будет тяжелый день, тебе надо как следует отдохнуть.

— Завтра… — прошептала Натали. Она была слишком утомлена любовью, чтобы спорить или задавать вопросы. Глаза закрывались сами собой, и она, подложив под щеку сложенные ладони, свернулась калачиком под пуховым одеялом.

— Да, завтра, — резко сказал Этьен, его голос звучал как-то странно, словно что-то мешало говорить. — Спокойной ночи.

Уже в полудреме Натали провела рукой по щеке, отводя щекочущие лицо волосы. Пальцы прикоснулись к чему-то холодному — это было сапфировое колье, подарок мужа, доказательство если не его любви, то хотя бы заботы. Натали благодарно улыбнулась и, приложив ладонь к ожерелью, уснула.

Этьен неслышно подошел к кровати и со вздохом опустился в кресло. Несколько минут он пристально разглядывал лицо своей спящей жены. В лунном свете оно казалось бледным, но все таким же нежным и красивым. Этьен легонько провел пальцами по ее волосам. Сегодняшняя ночь ошеломила его: случилось все, чего он так хотел и в то же время боялся. Их любовная схватка — иначе и не назовешь — была безудержной, дикой. Они оба потеряли голову, отдаваясь жгучему нестерпимому желанию.

Натали… С ней действительно что-то произошло за эту неделю. Она так нежно встретила его сегодня, была такой мягкой и покорной. Возможно, она и в самом деле соскучилась? А в постели — никогда за четыре месяца их брака Натали не отдавалась ему с такой необузданной страстью. Она словно бы забыла обо всех запретах, позволила своей чувственности возобладать над разумом. Может быть, Натали хоть немного любит его? Может быть, еще есть надежда, что игра уступит место настоящим чувствам?

Этьен задумчиво покачал головой, одновременно желая и боясь поверить в удачу. Сбросив халат, он осторожно вытянулся рядом с Натали. И когда наклонился, чтобы поцеловать ее в уголок полураскрытых губ, внезапно заметил синий отблеск на коже. Колье! Дорогая красивая безделушка из тех, за которые женщины готовы пойти на все. Он хлопнул себя ладонью по лбу. Так вот в чем причина резкой перемены.

Какой же он глупец. Опять обманул сам себя. Этьен с горечью усмехнулся и откинулся на подушку, так и не прикоснувшись к Натали. Почему он, вместо того чтобы просто оставить его на столике, преподнес это чертово колье с такой помпой? Ради того, чтобы увидеть восторженный блеск в синих глазах, а потом получить по счету?

Конечно же, Натали пришлось изображать неумеренную страсть и любовный пыл, надо же было как-то отблагодарить щедрого и глупого муженька за дорогой подарок. Она с лихвой оплатила каждый сапфир жаркими ласками и поцелуями. Этьен потер пальцами веки и перевел взгляд на луну, висевшую в окне, как золотая монетка. Осенний холодный свет сейчас соответствовал его настроению. Не стоило так отдаваться притворной страсти, раскрывать свое сердце. Он женился на женщине, попросившей его об этом только из-за денег. Хватит придумывать счастливый конец истории и мечтать о взаимности. Сделка есть сделка, не больше. Все чувства оплачены наличными, так чего еще ему надо?

Глава 10

— У меня кое-что есть для тебя, — сказал Этьен небрежно.

— Для меня? — рассеянно спросила Натали, поднимая глаза от книги, которую она с интересом читала. — Какая красота!

Этьен положил ей на колени огромный букет роз нежнейшего бледно-розового оттенка. Точно такие же цветы были в свадебном букете. Значит ли это, что сейчас, спустя семь месяцев, он вспоминает тот день без сожаления? Натали запретила себе даже мечтать об этом. Но все-таки он теперь чаще уделяет ей внимание. Неужели возможно, что им движет нечто большее, чем…

— И еще я хотел, чтобы ты взяла вот это, — равнодушным тоном продолжил Этьен, доставая из кармана длинный белый конверт и протягивая его Натали.

— Письмо? Мне? Надеюсь, ты не думаешь, что это любовное послание от моего тайного поклонника?

Натали попыталась за шуткой скрыть свое смущение. Она ни от кого не ждала писем, но вдруг паническая мысль поразила ее так, что она залилась румянцем. Неужели это Поль решил сыграть с ней злую шутку?

— Ты хочешь, чтобы я вскрыла конверт сейчас?

— Да, пожалуйста.

Этьен не спускал с нее внимательного взгляда. Что-то в его голосе заставило Натали насторожиться. Неужели он в чем-то подозревает ее? Не зная за собой никакой вины, она все-таки ужасно разволновалась и дрожащими пальцами разорвала по краю конверт. На мгновение блеснула слабая надежда: может быть, это Этьен написал ей то, что не мог передать на словах? Может быть, это его долгожданное признание в любви. И именно поэтому он подарил букет, так похожий на свадебный?

Нет, в конверте лежало что-то другое. Несколько секунд Натали никак не могла заставить себя посмотреть на это что-то. Но, взглянув на бумагу, она растерялась еще больше. У нее в руках был чек, причем чек на очень большую сумму.

— Что это? Я ничего не понимаю…

Натали зажмурилась и несколько раз мигнула: ей казалось, что буквы расплываются перед глазами. Наконец, сосредоточившись, она с ужасом узнала на чеке размашистую подпись Этьена.

— Что это? — Натали с недоумением посмотрела на него и встретила холодный непроницаемый взгляд.

— А ты разве не догадываешься? — Он недоверчиво усмехнулся уголком рта. — Я возвращаю свой долг, до последнего сантима. Сумма несколько больше… Ну, назовем это процентами или компенсацией за моральные издержки.

До последнего сантима. Но почему? Натали отвернулась, пытаясь скрыть свое замешательство. Она боялась задать этот вопрос прямо и услышать страшные слова. Она решила хоть как-то протянуть время, чтобы прийти в себя. Губы пересохли, язык, казалось, прилип к небу.

— Но здесь слишком много. Разве… Разве ты можешь сейчас позволить себе лишиться такой огромной суммы?

Натали удалось заставить свой голос звучать спокойно и почти равнодушно. Но каких усилий ей стоило не сорваться на крик! Спрятав руки за спину, она до боли сжала пальцы.

— Конечно, я могу себе это позволить!

Этьен ответил таким вызывающим тоном и с таким превосходством взглянул сверху на Натали, сидящую в кресле, что ей стало не по себе. А он, похоже, ничего не замечал, довольный собой и тем, как развивались события.

Обычно, вернувшись с работы, Этьен первым делом переодевался, меняя строгий деловой костюм на легкую рубашку и брюки или на длинный халат из верблюжьей шерсти. Но сегодня он отступил от правил. И Натали со смешанным чувством восхищения и обиды смотрела на его стройную фигуру, на которой так хорошо сидел темно-синий костюм.

А она, как нарочно, была в какой-то старой кофточке и выцветшей джинсовой юбке. Натали с утра нездоровилось, ужасно болела голова, и просто не было сил привести себя в порядок. К тому же муж обычно возвращался гораздо позже.

Ей даже не у кого было искать утешения. Мама совсем расхворалась этой холодной и ветреной зимой, и Этьен убедил ее отправиться на несколько недель в испанский санаторий, где у него были отличные знакомые доктора. Элиза прислала две восторженные открытки с видами моря. Ей очень нравилось на курорте, она встретила старых приятелей и не спешила возвращаться в засыпанный снегом Париж.

— Но послушай… — Натали резко поднялась. Она чувствовала себя в кресле слишком маленькой и уязвимой. — Объясни мне — как, почему?

— Как? — Этьен равнодушно пожал плечами и небрежно объяснил:

— Я ведь не зря целыми днями просиживал в своем кабинете. Мне удалось заключить несколько весьма выгодных сделок. А вот почему — думаю, ты и сама в состоянии догадаться.

— Ты откупаешься от меня? Но я не давала тебе взаймы! — Натали все еще не могла поверить в случившееся. И не могла представить, что ожидает ее в будущем.

— Для меня это была именно временная ссуда. И я знал, что не буду спокоен до тех пор, пока не верну тебе всех денег. При том я удачно сыграл на бирже.

— Но ты же мог все потерять!

— Риск того стоил.

— Но почему это так важно для тебя? — У Натали от волнения стучали зубы. Она не могла найти себе места и нервно расхаживала по гостиной. Теперь она остановилась, вцепившись рукой в спинку кресла.

— Не строй из себя дурочку, пожалуйста, — раздраженно сказал Этьен. — Ты все прекрасно понимаешь. Я уже говорил, что не нанимался на роль домашней собачки, которая прибегает к твоим ногам по свистку. Я взял деньги, потому что оказался в безвыходном положении. И теперь вернул их тебе.

— И что дальше? — Натали беспомощно теребила бахрому накидки, не смея взглянуть на мужа. — Что ты собираешься делать?

Вопрос, казалось, повис в пустоте. Что он собирается делать? Этьен пока и сам не знал. Он вообще не думал об этом до последнего момента. Семь месяцев он стремился только к одному заработать и вернуть деньги Натали. И теперь, когда все устроилось: долг возвращен, “Вермонт-Эстэ” процветает, Этьен растерялся. Может быть, это возможность начать сначала их отношения?

Но Натали совсем не казалась довольной. Ее холодность и резкий тон, ледяной блеск синих глаз лишали всякой надежды. Но он все же решился сделать еще одну попытку.

— А почему бы нам и дальше не оставаться вместе? — спросил Этьен с излишней небрежностью. — Мы неплохо уживаемся, особенно по ночам, в постели.

— Это надо понимать как предложение? — В звонком смехе Натали явно слышались истерические нотки. — Тебе не кажется, что ты преувеличиваешь свои достоинства? И вообще, с чего ты взял, что я соглашусь?

Действительно, почему она должна соглашаться? Этьен отвернулся к окну и потер покрасневшие глаза. Хорошо, что он сдержался и не сказал Натали о своих истинных чувствах. Зачем ей муж, когда у нее и без того достаточно денег. Она прекрасно заживет со своим драгоценным Полем. Этьен скрипнул зубами и, скрывая досаду, вновь обернулся к жене со спокойным лицом.

— А почему бы и нет? — спросил он бесстрастно. — Огромное количество браков построено на меньшем. У нас есть все для начала настоящей семейной жизни.

— Неужели? — За презрительным тоном Натали пыталась скрыть свою боль. — Все — это хороший секс, твои поздние возвращения и твоя работа.

Натали вдруг с ужасом поняла, что ее слова ничего не значат. На самом деле она была согласна на все, лишь бы остаться с Этьеном. И только его резкость и грубость помешали ей мгновенно ответить “да”.

— Подумай, дорогая. У тебя будет богатый муж, потому что теперь я действительно богат. Я решил свои проблемы и хочу просто нормальной жизни — семью, ребенка…

Натали вздрогнула, словно ее ударили. Ребенок, маленький человечек с темными волосами и зелеными глазами своего отца. То, о чем она тайком мечтала по ночам.

— Никогда! Ребенок — это плод счастливой любви. Хорошенький у него будет пример в будущем, если он узнает, что его родители сошлись только ради денег и удачного секса!

Этьен молча смотрел на Натали. Что ж, теперь он точно знает, что к чему. Она объяснила все очень доступно. Она беззаботно растоптала своими стройными прелестными ножками все, что он пытался создать семь долгих месяцев. Она отмахнулась от его мечты, как от никчемного пустяка.

— В таком случае, нет никаких причин продолжать наш спектакль. Мы можем закончить его сегодня же.

Натали показалось, что сердце остановилось и кровь перестала течь по венам. Это был запрещенный прием: Этьен ударил неожиданно и попал в самое больное место.

— Ты… Что ты имеешь в виду?

Нет, невозможно. Только не сейчас! Этот равнодушный и бесчувственный человек заставил Натали полюбить себя так, как она не любила никогда. И если он уйдет, с чем она останется? Никто не сможет восполнить огромную пустоту в душе.

— Ты слышала мои слова. И не делай вид, что не поняла!

Этьен снял с вешалки пальто и направился к двери. Мысли смешались в голове Натали. Необходимо было остановить его — как угодно, любым способом. Даже если придется вцепиться в него и удерживать силой.

— Отлично! Как это похоже на тебя! — крикнула Натали в спину мужа. — Конечно, ты получил все, что хотел. И даже на мгновение не подумал обо мне!

Это остановило его на полпути к выходу. Этьен медленно обернулся и, нахмурившись, сказал:

— Я только…

Но Натали не дала ему продолжить. Не помня себя, побледневшая и дрожащая, она заговорила, захлебываясь словами:

— Ты знаешь, в каком положении оставляешь меня? Если ты уйдешь, я потеряю все… И мама…

Этьен с усталым вздохом опустился на ручку кресла, бросив пальто на пол. Деньги, деньги, деньги… Похоже, все вокруг помешались на этих бумажках.

— Успокойся, пожалуйста. Если дело только в деньгах, я дам их тебе. Не забывай, что теперь я богат.

— Дело не в деньгах! — Натали в отчаянии заломила руки. Насколько твердо его решение? Она не знала, но эта неуверенность дарила слабую надежду. — А наш дом? А что скажут люди, если ты сейчас уйдешь и оставишь меня одну?

— Под людьми ты понимаешь своего ненаглядного Поля?

Натали и думать забыла о Поле, но Этьен, похоже, до сих пор видел в нем опасного соперника. Или удачную замену самому себе.

— Ты должен мне год! Ты согласился именно на год — не больше, не меньше. Я дала тебе деньги для твоей проклятой компании не взаймы: я купила тебя!

Натали пришла в ужас от своих слов, но было слишком поздно. Она все испортила, в беспамятстве наговорила глупостей, которые Этьен ей никогда не простит.

Он рассмеялся, но в глазах полыхала неприкрытая ярость, и губы нервно подрагивали.

— Ты обещал быть со мной двенадцать месяцев, а не семь. Ты должен остаться! — Натали не могла заставить себя замолчать, ее несла какая-то темная сила.

— Должен?

— Ты обещал…

Внезапно настроение Этьена резко изменилось. Он расправил поникшие плечи и провел руками по лицу, словно стирая прежнее гневное выражение. Когда он отвел ладони, привычная маска, холодная и бесстрастная, снова была на месте.

— Я обещал. И я сдержу свое обещание. Внутри Этьена бушевали эмоции, с которыми он не мог справиться. Натали даже не попыталась хоть как-то смягчить свое требование. Пускай бы она обманула его, сказала, что не вынесет одиночества. Он бы поверил: ради сохранения собственного достоинства. Но как теперь жить с этой страшной правдой, ежедневно видеть рядом любимого человека, для которого ты — первый подвернувшийся под руку актер, купленный для исполнения роли заботливого мужа.

За семь месяцев Этьен не смог добиться и капельки понимания и любви. Ждать и надеяться дальше было просто глупо. Но он дал слово и сдержит его, чего бы это ни стоило. Натали знала, как важно для ее мужа оставаться честным, и хладнокровно воспользовалась этим. Поймала в ловушку и торжествует. Ладно, пускай. Оставалась только одна проблема: сможет ли он найти в себе силы и ничем не выдать своих чувств за оставшееся до развода время.

— Хорошо, дорогая, ты меня убедила. Я остаюсь.

Этьен перешагнул через лежащее на полу пальто и, не оборачиваясь, вышел из гостиной. Натали услышала, как наверху хлопнула дверь. Она победила… Но почему же тогда ей так больно, словно чьи-то ледяные пальцы сжимают сердце? У торжества не должен быть такой горький вкус.

Натали победила сейчас, но она проиграла свою войну за любовь Этьена. После сегодняшнего разговора он возненавидит ее и никогда не простит грубого шантажа. Натали понимала, что, подловив его на слове, заставив остаться, она навсегда потеряла возможность добиться взаимности.

И когда обещанный им год закончится, он уйдет. Ничто не сможет его удержать — ни мольбы, ни угрозы. Он будет свободен от обязательств. Натали в изнеможении опустилась на пол и уткнулась лицом в шелковую подкладку пальто. Долго сдерживаемые слезы полились из глаз, она захлебнулась в рыданиях. Пять месяцев! Она не вынесет этого, не сможет жить со своей неразделенной любовью.

Глава 11

Натали уже спала, когда Этьен тихонько, стараясь не шуметь, вошел в спальню и разделся. Но она мгновенно очнулась, почувствовав, как прогнулась кровать под весом его тела. Несколько минут Натали лежала с закрытыми глазами, стараясь дышать ровно. Она не знала, что лучше: притвориться спящей или все-таки поговорить. Последние недели были для нее слишком тяжелыми. Стоило ли еще больше усложнять свою жизнь?

После того ужасного дня, когда Натали вынудила мужа остаться, он словно бы перестал существовать. Уходил из дому почти на рассвете, возвращался далеко за полночь, забирался под одеяло и мгновенно засыпал. Но она знала, что причиной тому не проблемы в компании.

В “Вермонт-Эстэ” дела шли очень хорошо: тиражи росли, несколько новых романов, выпущенных издательством Этьена, стали бестселлерами и принесли огромные деньги. Значит, его постоянное отсутствие объяснялось только нежеланием оставаться наедине с Натали. Этьен всячески избегал любого общения, ограничиваясь пожеланиями доброго утра и приятного аппетита.

И это невозможно было терпеть. Время, отпущенное Натали договором, утекало, как песок сквозь пальцы. Скоро наступит весна, и вместе с ней одиночество и пустота. Ее муж принесет свидетельство о расторжении брака и уйдет с легкой душой, чтобы никогда больше не вспомнить о своей брошенной жене. Надо хотя бы попытаться удержать его…

Натали услышала, как Этьен, ворочаясь, тяжело вздохнул. Что мучает его? Если бы только можно было узнать…

— Ты поздно вернулся, — мягко сказала она.

— Извини, я не хотел тебя будить. — В тихом голосе Этьена не было и намека на теплоту.

Не лучшее начало для задушевного разговора, но Натали уже некуда было отступать. Она приподняла подушку и села, подтянув колени к груди.

— Мама возвращается через несколько дней. Надеюсь, ты хотя бы ради ее спокойствия будешь почаще показываться дома.

Этьен закинул руки за голову, с преувеличенным интересом разглядывая потолок.

— Неужели это настолько важно, что заставило тебя проснуться посреди ночи? — спросил он с саркастической усмешкой. — Ладно, не забивай этим свою прелестную головку. Если надо, я буду дома.

Он готов был часами сидеть в гостиной, болтать о пустяках и изображать заботливого мужа ради Элизы. Но не ради собственной жены.

— Большое спасибо.

Натали не могла заставить себя говорить спокойно. В ее голосе отчетливо звучали нотки раздражения, и Этьен, почувствовав это, обернулся к ней. Его глаза в темноте отливали изумрудным блеском.

— Ты, кажется, не в восторге от этой идеи? спросил он насмешливо. — Я не правильно ответил? Но если я скажу “нет”, Элиза начнет волноваться за тебя, а ей это вредно.

— Ты так о ней заботишься? Очень мило! По-твоему, сейчас самое время начать готовить ее к тому, что через несколько месяцев она останется без зятя?

— У меня и в мыслях этого не было. Натали не видела лица Этьена. Он снова отвернулся, переключив свое внимание на занавешенное плотными портьерами окно, где сквозь щелку пробивался бледный свет фонарей. Голос его оставался бесстрастным, и Натали не могла понять, что творится в душе этого человека.

— Зато, мне кажется, я знаю, о чем в действительности думаешь ты.

Натали наклонилась вперед и закрыла руками лицо, словно боясь, что Этьен и в самом деле может прочитать ее мысли. Хотя, наверное, и ему не удалось бы разобраться в этих бессвязных обрывках, проносящихся в ее голове.

— И что же ты знаешь об этом, мой муж? — Натали с нарочитой силой произнесла последнее слово. — Когда это у тебя было время, чтобы вообще что-нибудь узнать обо мне? Ты же постоянно сидишь в своем роскошном кабинете и страшно занят…

— Да-да, я понял. — Этьен с усмешкой прервал гневную тираду. — Кажется, ты намекаешь на то, что нуждаешься во мне. Так кому все-таки нужно мое присутствие в доме — тебе, моя дорогая жена, или только Элизе?

Столько сарказма было в его тоне, когда он произнес “моя дорогая жена”, что Натали передернуло. Он не просто подшучивал, а стремился нанести удар побольней.

— Не называй меня так! — закричала она, не заботясь уже о том, чтобы сохранять бесстрастность. — Не смей использовать это слово в отношении меня!

— Почему? — мягко спросил Этьен со смиренной улыбкой на губах. Выражение притворного недоумения на его затененном лице еще больше разозлило Натали. — Насколько я понимаю, ты все еще являешься моей законной женой.

Гнев нахлынул на Натали, как горячая волна, и затопил сознание. К черту все мечты! Рядом с ней сидел враг, которого надо было уничтожить, раздавить, стереть в порошок. Она ждала другого разговора, но так даже лучше. Может, ей удастся хоть немного поколебать каменную самоуверенность этого холодного как лед человека, задеть за живое. Ссора? Отлично. Натали больше не собиралась сдерживаться.

— Женой, да, но только на бумаге! Женой, к которой относятся, как к чужому человеку. Ты можешь вспомнить, когда мы последний раз занимались любовью, вообще делали что-то вместе? Я не вижу тебя ни днем, ни ночью! Если бы ты был другим человеком, я бы подумала, что у тебя появилась любовница. Уж лучше бы у меня была соперница, чем…

Натали ладонью закрыла рот и чуть не прикусила язык. Она почти проговорилась о том, что соперничать ей приходится с холодностью и равнодушием Этьена. Представив, как бы он воспринял подобное признание, Натали съежилась под одеялом, стараясь унять дрожь. Надо было как-то исправить положение.

— Моя истинная соперница — твоя проклятая работа!

Ее слова повисли в ночной тишине, такой глубокой, что Натали показалось, будто у нее заложило уши. Она не слышала даже дыхания Этьена и мысленно умоляла его сказать хоть что-нибудь. Но он молчал несколько минут, лежа без движения. И когда наконец пошевелился, Натали буквально подскочила на постели. Но Этьен всего лишь поправил съехавшую подушку. Он нарочно мучил ее своим молчанием. Натали закашлялась, чтобы как-то привлечь его внимание.

— Я не представлял, что ты воспринимаешь все так….

— А как я должна воспринимать то, что я целыми днями сижу дома одна, а ты играешь в очень занятого делового человека?

— Я не играю, — процедил он сквозь зубы. — Я зарабатывал деньги, чтобы вернуть тебе долг.

— Мне не нужны эти деньги!

Этьен обернулся и наклонился к Натали, так пристально вглядываясь в ее лицо, что она резко отодвинулась к краю кровати. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, Натали могла увидеть мужа — впервые за последние дни.

Она не могла жить без него: без его сильных рук и широких плеч, покрытых нежными, как поцелуи солнца, веснушками; без зеленых глаз, затененных длинными, чуть загнутыми ресницами; без гладкой кожи, без черных как смоль жестких волос… Она не могла, не хотела жить без его тела.

Но и не смела прикоснуться. Натали понимала, как опасно настроение, в котором пребывал Этьен. И если несколько минут назад она провоцировала его на яростную ссору, то теперь не знала, как успокоить. Неизвестно, что лучше:

Этьен, разгневанный как дикий зверь или бесстрастный как каменная статуя.

— Мне все надоело, — пробормотал он устало. — Тебе не нужно то, не нужно это… Реши наконец, чего ты хочешь!

Натали в полумраке растерянно покачала головой. То, чего она хотела, было так просто… Но б этом невозможно сказать. Или все-таки осмелиться? Она робко подвинулась чуть ближе к Этьену.

Прерывистое дыхание выдавало его: он был в гораздо большем напряжении, чем старался показать. Возможно ли, что ему тоже не хватало Натали все эти дни, что его голод был так же велик? И что скрывается под привычной маской безразличия?

— Ты знаешь, — тихо прошептала Натали и, протянув руку, несмело коснулась теплого плеча мужа. — Ты должен знать.

— Скажи мне это сама! — потребовал он, резко отстранившись.

И Натали сдалась — пусть все будет так, как хочет ее сердце. Иногда не стоит доверять самым разумным доводам рассудка, зато тело может подсказать единственно верное решение.

С медленной улыбкой Натали положила ладонь на живот Этьена, легонько лаская его кончиками пальцев. Он не шелохнулся, но, опуская руку ниже, она почувствовала, как растет его желание. Натали не сводила глаз с яйца мужа: ни один мускул не дрогнул и только трепет длинных ресниц показывал, что ему совсем не безразличны вкрадчивые прикосновения.

Продолжая улыбаться, Натали склонилась над Этьеном, осыпая поцелуями его шею и грудь. Если нет настоящей любви, пусть будет хотя бы такая замена. Страсть связывала их с самого начала, и он не мог ей противиться. Значит, она будет брать свою долю нежности в постели. Натали мечтала не о голом сексе, но это все же было лучше, чем ничего.

— Ты знаешь, что я хочу. Я хочу тебя! Этьен никак не отреагировал на признание. Задерживая дыхание, он боролся с собой, стараясь сдержать охватившее его желание. Несколько недель он возводил между собой и Натали непроницаемую стену, и сейчас она готова была разбиться вдребезги под чувственными ласками. Но он должен выдержать это испытание.

Натали прижалась к Этьену всем телом, продолжая нежно поглаживать его кожу. Другой рукой она приподняла ему голову и, захватив губами мочку уха, жарко прошептала:

— Ты слышишь меня?

Он молчал. Возможно, это была его маленькая месть за ссору. Или он хотел измучить Ната-1И, показным безразличием раскалить ее страсть добела, чтобы она забыла себя, превратившись в голодное обезумевшее животное.

— Я сказала, что хочу тебя!

Натали почти сорвалась на крик. Она готова была острыми ногтями вонзиться в это равнодушное тело, чтобы причинить Этьену боль. Пусть он набросится на нее, пусть возьмет в жестокой схватке! Она согласна выйти проигравшей из любовной борьбы.

— Я хочу тебя!

Натали не могла больше сдерживаться. Если надо, она возьмет его сама. Она склонилась над животом Этьена, зарывшись губами в густые жесткие волосы, лаская пальцами его напряженные бедра, чувствуя, что еще мгновение — и он сдастся. Но в эту секунду Этьен резко вырвался из ее требовательных объятий и, отодвинувшись на самый край постели, холодно сказал: