Сборники рассказов - Ненависть в наследство

Что держит при себе Бен Уэллс? Что за друзья, о которых он говорил? Не они ли помогли его освобождению и участию в родео? Рауди раздирали заботы и сомнения. Он понимал, в каком отчаянном положении находится. Кроме Вахо, у него нет ни одного свидетеля. В глазах шерифа, да и вообще людей, его рассказ о том, что убитый им в далеком каньоне человек непонятным образом попал в его дом, выглядел абсолютно неправдоподобно.

Он заставил себя не думать об этом. Прежде всего состязания. Всему свое время.

Следующим номером объявили езду на неоседланных мустангах, затем предстояло единоборство с бычком и скачки на быках. После этого заключительные состязания по отлавливанию бычков. В финале участвовали четверо: кроме них с Бартом Луби еще Касс Уэбстер из Прескотта и Тони Сандовал из Буффало, штат Вайоминг.

Объезжать неоседланных мустангов было любимым делом Рауди, и он на доставшемся ему Кугуаре, дьяволе, а не коне, вышел первым. За ним шел Луби, и третьим, почти вплотную, Уэбстер. Луби выиграл единоборство с бычком, отыграв у Рауди две пятых секунды. Сандовал, ковбой из Вайоминга, победил в скачках на быках. Рауди снова стал вторым, а Луби третьим.

К концу дня вспотевший и до смерти уставший Хорн побрел к загонам. Все решится завтра, а пока что по сумме очков он впереди Луби…

Настало утро. Наэлектризованные ожиданием трибуны гудели. Участники состязаний и те бросали долгий взгляд вслед спокойно шагавшему к конюшне Рауди. Серебряный Бок встретил его тихим ржанием. Хорн остановился поговорить с конем. Тот мягкими губами ткнулся ему под мышку.

Подошел Касс Уэбстер.

— Не верю я этому трепу насчет убийства, парень, — тихо сказал он. — Не знаю, из-за чего весь этот шухер, но что до меня, то первое место по праву твое. — Касс раздавил ногой сигарету. — В прошлом году в Уайт-Роке Луби подложил мне свинью. Грязный он человек, Хорн. Смотри в оба!

— Спасибо, — ответил Рауди.

Его внимание отвлекла Вахо Рейни, приближавшаяся к нему под восхищенными взглядами окружавших.

— У нас гости, — объявила она. — Следи за тем, что говоришь.

— Не понимаю, — озадаченно нахмурился Рауди.

— Поймешь… Гляди!

Он быстро обернулся. К ним подходила небольшая группа индейцев. Впереди выступал старый Клитус, за ним члены его племени. Кроме одного. Этим одним оказался закутанный до головы в одеяло Кочино!

— Рад вас здесь видеть! — от души воскликнул Рауди. — Очень рад! Если что-нибудь надо сделать для вас, говорите.

Глядя на Серебряного Бока, они стали тихо переговариваться между собой.

— Они и вчера были здесь, — прошептала Вахо. — Видели, как ты выступил.

Кочино вдруг, оживленно жестикулируя, заговорил с девушкой. Блестя глазами, она повернулась к Хорну.

— О, Рауди! Он говорит, что ты можешь оставить коня себе! Он тебе его дарит!

— Господи Боже! — Вне себя от счастья, Рауди не находил слов. — Что мне ему сказать? Что подарить?

— Ничего. Это… он просит об одной вещи. — Вахо залилась краской.

— О чем? Сделаю что угодно!

— Я… теперь не могу. Скажу потом.

Она поспешила прочь. Старый индеец довольно захихикал. Клитус тоже обнажил в улыбке щербатый рот, но глаза глядели грустно.

Арену окружила еще выросшая за ночь огромная толпа. Сидели и стояли где только можно. Пит Драго со своими дьявольскими наездниками выкидывал головокружительные трюки, с ними соперничали клоуны, порой превосходя их в мастерстве и трюкачестве. Потом последовали гонка фургонов и показательные соревнования по владению пастушеским кнутом.

К началу финальных состязаний в заарканивании бычков Рауди Хорн в полной готовности сидел на Серебряном Боке, На этот раз он выступал следом за Бартом Луби. Заранее проверенные в конюшне плетеные лассо свернуты в кольца и готовы к работе. Он накинул их на переднюю луку седла. Тут его подозвал Уэллс, и Рауди направился к нему.

— Сразу после заезда подойдешь ко мне, — приказал шериф.

Рауди с мрачным видом кивнул.

— Обязательно, — заверил он. — Найду тебя сам. Большое спасибо тебе, Бен, за то, что дал мне этот шанс. Буду готов вернуться в тюрьму.

С тяжелым сердцем Рауди снова сел в седло. Задумавшись, глядел на арену. Вчерашнее время, одиннадцать секунд, — хорошее время. С таким временем можно выиграть не одно состязание, но уложится ли он в него сегодня?

Сняв лассо, оставил одно в правой руке. Другое взял в зубы. Внезапно мелькнуло подозрение, заставив отвлечься от арены, куда уже устремился вслед за бычком Барт Луби. Губы ощутили в сыромятном ремне что-то непонятное. Выдернув из зубов плетеную веревку, стал разглядывать ее. Обе жилы оказались аккуратно надрезаны пилкой или каким-то другим острым предметом. Станешь стягивать ноги бычку, лопнут словно нитки!

— Время! — прогремел над ареной голос Уивера. — Барт Луби спеленал бычка в рекордное для наших состязаний время — десять и девять десятых секунды!

По трибунам прокатился восторженный рев. У Рауди оборвалось сердце. Услышав, что объявляют его имя, повернулся в седле.

— Касс! — что было мочи отчаянно заорал он. — Лассо! Скорее!

Вскочивший словно ужаленный Уэбстер сунул в руки Рауди свои лассо. Рауди бросил ему надрезанные ремни.

— Погляди! — крикнул он уже на скаку.

Увидел, как из ворот на арену выскочил его бычок. Серебряный Бок, заметив, ринулся за ним. Взметнувшаяся веревка Рауди захлестнулась на рогах бычка. Соскочив с седла, Хорн одним движением повалил его. Сердце бешено колотилось, нос забивала пыль, но он мгновенно скрутил ноги и, выпрямившись, поднял руку!

Над ареной повисла тишина. Потом раздался возбужденный голос Уивера.

— Друзья! — объявил он. — Рауди Хорн на Серебряном Боке победил в заарканивании бычка с рекордным временем десять и восемь десятых секунды!

Его слова потонули в ликующих возгласах. Вскочив в седло, Рауди рысью поскакал к судейскому столу. Его знаменитый конь взвился на дыбы. Отвечая на приветствия, Рауди размахивал шляпой. Затем под победные звуки оркестра и гром оваций Серебрянный Бок танцующим шагом пронес своего хозяина по арене. Развернув коня, Хорн вернулся к стартовым воротам.

Из головы не выходили надрезанные ремни. Ему могли подменить лассо, если это задумали заранее, только в тот момент, когда он перекинулся парой слов с шерифом.

Но Барт Луби тогда сидел на коне, ожидая сигнала, рядом с Серебряным Боком!

«Быстрая работа!» — подумал Рауди. Его выручило то, что он почувствовал губами надрез. Лопни ремни, и не видать бы ему победы.

Соскочив с коня, он подошел к тесному кругу людей. Возле шерифа Бена Уэллса собрались Касс Уэбстер, Тони Сандовал, Нил Райс и другие. В центре, злобно оглядываясь по сторонам, стоял побледневший Барт Луби.

Рауди протолкался вперед.

— Вот теперь, — взорвался он, — ты свое получишь!

— Погоди, Хорн, — оборвал его Уэллс. — Осади назад! Он теперь за мной!

— Все это враки! — огрызнулся Луби. — На кой мне черт? Мало ли что болтает Уэбстер — не трогал я этого лассо!

— Такие же штучки водились за тобой в Уайт-Роке! — заявил Уэбстер. — Если я, как ты говоришь, лгу, кнут у тебя в руках! Давай, бей!

Уэллс сердито повернулся к нему.

— Заткнись! — приказал он. — С этим лассо достаточно грязное дело, но я арестую Луби за подлог и угон скота.

— Что? — еще больше побледнел Луби. — Что ты болтаешь?

— Что слышишь, — спокойно ответил Бен Уэллс. — Этот малый, — показал он на Райса, — нашел в столе старого дома на ранчо «Слэш Бар» подлинное завещание. Кроме того, обнаружил там документ, с которого содрали печать. А я тем временем послал пару помощников с отрядом полицейских прочесать ту долину, о которой говорил Рауди. Они попали в точку и накрыли Джека Роллика и двоих его парней. Роллик сознался, что помогал тебе, Луби, перетащить тело и подбросить его Рауди. Кроме того, когда я упек за решетку Хорна, то обыскал его и обнаружил то, о чем он начисто забыл, — конторскую книжку Роллика, свидетельствующую, что он угонял коров и продавал их через тебя или тебе. Там даже записано, сколько он отстегивал тебе как наводчику.

— Все это сплошная ложь, — неуверенно запротестовал Луби.

— Пока ты соревновался тут, ордер на арест дал нам возможность заглянуть к тебе домой, — безжалостно продолжал Уэллс, — и мы отыскали поддельное завещание. Райс, вот он, показал мне, как печать сняли с одного документа и поставили на другой. Он также показал, что находившийся у тебя документ не что иное, как адресованное тебе старое письмо Слейтера, которое ты переделал в завещание. Там полно подчисток, одни слова стерты, другие добавлены.

Подняв глаза, Хорн увидел стоявшую рядом Дженни Уэлман с раскрытым ртом. Она испуганно глядела на Луби, потом перевела взгляд на Рауди. Резко повернувшись, побежала прочь.

У Хорна не было никакого желания слушать дальше. Он оправдан. Райс поймал его взгляд.

— Босс, — сказал он, — я поступил, как счел нужным. Ты уехал, пришлось действовать самому.

— Молодец, — похвалил Рауди. — Рад, что так получилось, — добавил он, ища глазами так нужное ему лицо. — Можешь оставаться у меня сколько пожелаешь.

Вахо Рейни выводила из конюшни свою пегую кобылку. Оставив Райса, Рауди подошел к ней. Их взгляды встретились.

— Дорогая, — спросил он, — сколько баранов я должен дать за тебя Клитусу?

— Скорее он будет рад дать тебе баранов, лишь бы сбыть меня с рук, — рассмеялась она. — Он меня любит, но теперь, когда я стала образованной девицей, думаю, представляю для него лишнюю заботу.

— Может быть, ты не захочешь выйти замуж за коровьего пастуха, пусть даже у него есть ранчо.

— Да что ты, Рауди! — весело глядя на него, вдруг рассмеялась она. — Мы же помолвлены или почти помолвлены с тех пор, как получили Серебряного Бока!

— Что? — удивленно вытаращил глаза Рауди. — Что ты имеешь в виду?

Она покраснела, глядя на него счастливыми глазами.

— Знаешь, я сказала Кочино, что у твоего народа существует обычай, по которому невеста должна привести в дом мужа пони, причем самого лучшего пони. Вот об этом он и говорил утром у конюшни. Он заявил, что единственное, о чем просит взамен коня, которого он дарит мне для тебя, так это чтобы ты хорошо заботился о своей женщине!

Рауди не удержал смеха.

— По-моему, сделка что надо, — то ли в шутку, то ли всерьез заметил он. — Черт побери, ни один конь не обходился мне так дешево!

Историческая справка

КРЕПКИЕ ПАРНИ

Никто никогда не узнает, сколько людей ушло на Запад и там сгинуло. Одни убиты при налете индейцев, другие умерли от жажды, третьих растоптали бегущие в панике стада. Да мало ли еще иных несчастных случаев! Повседневный труд первопроходцев опасен и тяжел. Зачастую им приходилось работать в одиночку. Если случалось несчастье, помощи ждать не от кого, выкарабкивались кто как мог. На обочинах дорог осталось множество могил со стершимися от непогоды именами.

Напрасно ждали писем оставшиеся на Востоке родные и друзья. Женщины подчас думали, что их бросили, но всему виной был ненасытный Запад. Этот дикий край поглощал людей, не оставляя следа. Гибли даже отчаянно смелые и сильные, пропадали за понюх табаку.

Но некоторых, таких как Джим Дрю, герой следующего рассказа, не так просто удавалось отправить на тот свет.

В моем романе «Конагер» на вопрос, не принадлежит ли его герой к любителям попалить из револьвера, отвечают: «Нет, но он из числа тех, кого подобные любители оставляют в покое. Если им хватает ума».

И таких встречалось много. Они не являлись ни стражами порядка, ни бандитами, ни картежниками, о которых так много писали газетчики и историки. Эти простые крепкие парни отстаивали свое право на существование. Один из них Керк Джордан, выставивший из Доджа знаменитого мастера пальбы Билли Брукса; другой — полковник Фрэнк Норт, известный как один из лучших стрелков, но никогда не ввязывавшийся в драки. В Аризоне я встречал старого индейца, которому, как говорили, за девяносто (я так и не узнал его настоящий возраст, но если судить по лицу, то он прожил не меньше двух жизней), — он бил перепелов в голову. Я не раз сам видел, как этот индеец стрелял себе на пропитание по две-три штуки за раз.

Его не называли среди знаменитых ганменов (хотя поговаривали, что на его счету числилось несколько трупов), но сам он плевал на такую славу.

ПАРТНЕР С РИО

День клонился к вечеру. Тэнди Тайер, рослый парень с соломенной шевелюрой, ехал по речной долине. Легкая сутулость свидетельствовала о проведенных в седле долгих часах и многих годах. Спокойный уверенный взгляд говорил о том, что он человек сильный и знает, чего хочет. Не доехав до запруды, он осадил серого и стал озираться, будто разыскивая отсутствующую часть рельефа.

Поворачиваясь в седле, он чуть напряженно вглядывался в выжженные солнцем красные скалы. Все ориентиры в точности совпадали. Именно здесь, на этом месте, должно находиться ранчо старины Дрю. Вот он, бьющий из земли ключ, а справа неподалеку шумит река. Высоко слева словно стрелка указателя — белый зубчатый выступ скалы.

До настоящего момента все детали картины фут в фут соответствовали имевшимся у него подробным описаниям. Только ни конюшни, ни корраля, ни дома, ни самого Джима Дрю — и ничего вообще, что свидетельствовало бы о их существовании, он обнаружить не мог.

Соскочив с седла, Тэнди потянул за поводья. Серый охотно, но без торопливости двинулся к пруду и опустил морду в прозрачную воду. Тайеру и самому хотелось пить, но загадка не выходила из головы. Быстрым характерным жестом он сдвинул на затылок шляпу, обнажив простое обветренное лицо, и принялся внимательно изучать местность.

Заслышав стук копыт, повернулся к тропе, по которой сам только что прискакал. Еще один всадник. Откуда?

Прямо к нему на могучем гнедом с белой отметиной на лбу и белыми чулками на трех ногах направлялся рослый, крепкого телосложения мужчина с холодными голубыми глазами на широком загорелом лице. Нарочито небрежная посадка, сдвинутая набекрень плоская, с узкими полями шляпа.

— Привет, — произнес он, подозрительно оглядывая Тэнди. — Проездом?

— Вроде. Ищу парня по имени Джим Дрю. Знаешь такого?

— Сдается, нет. Тоже здесь проезжал?

— Нет, жил. Если не ошибаюсь, на этом самом месте.

— На этом месте? — скептически переспросил всадник и недобро усмехнулся. — Никто никогда здесь не жил. Можешь убедиться сам. Во всяком случае, тут все принадлежит ранчо «Блок Т», а его хозяин шутить не любит. Если бы меня там не знали, я бы сюда не сунулся. — Он порылся в кармане рубашки, доставая табак и бумагу. — А почему ты уперся в это место?

— Дрю сообщил, как добраться, и приложил довольно подробный план. Он упоминал реку, ключ, выступ скалы и другие детали.

— Да? — Всадник облизал краешек листочка. — Должно быть, ошибся, когда писал, как проехать. При мне у запруды никто не поселялся, а я в этих краях больше десятка лет. Ближайшее жилье — в «Блок Т», миль шесть к северу отсюда. Сам я живу в другой стороне. — Чиркнув спичкой, раскурил сигарету. — Ладно, я поехал. Проголодался.

— Работаешь на «Блок Т»?

— Нет, я Клейнбак. У меня «Бар К». Когда покончишь со своим делом, заглядывай — посидим. А сейчас еду к Биллу Хоферу, парню, который заправляет делами на «Блок Т».

Тэнди Тайер был упрям, к тому же проделал долгий путь из Техаса. Кроме того, он знал Джима Дрю достаточно давно и не сомневался, что старик не пошлет никого по неверному пути и не втянет в пустую затею.

— Путь описан так, словно он сам его прокладывал, — пробормотал про себя Тэнди. — Надо как следует осмотреться.

Он пошарил кругом, но все старания ни к чему не привели. Сидя в сумерках у костра, стал размышлять на загадкой. Глаза говорили ему, что ничего здесь нет — ни так подробно описанных жилища, конюшни, корралей, ни тучного скота, нагуливавшего вес на богатых пастбищах.

Ему не хотелось уезжать, не отыскав Дрю. И он решил попробовать получить работу на соседнем ранчо. Не питаться же травой!

Приготовив из последних запасов подобие ужина, Тайер закурил и, опершись спиной на крупный валун, снова принялся размышлять. Джим Дрю всегда отличался предприимчивостью и обязательностью. Он побывал во многих переделках, и с ним не так легко было бы сладить. Несмотря на утверждения Клейнбака, Тэнди верил, что Дрю, если не погиб, где-то поблизости.

Подобрав мескитовый сук, бросил в костер. Утром надо посмотреть все еще раз. Если Дрю писал об этом месте, обязательно должен остаться какой-то знак.

Тэнди поднял еще одну ветку, собираясь отправить ее в костер. И вдруг рука его замерла на полпути. Пальцы нащупали зарубки. Поднеся ветку к огню, принялся ее разглядывать.

Две зарубки, через интервал еще одна, свежие, не тронутые погодой. Глядя на них, вспомнил о лагере у Рио-Гранде ниже Сан-Марсиан, где они вместе с Дрю как-то сидели у костра. Джим что-то рассказывал и надрезал на палке зарубки. Такую привычку имел ковбой, как некоторые, скажем, свистят или чертят карандашом.

Выходит, он не ошибался. Джим Дрю был здесь. Но если так, то где он теперь? И где ранчо? Почему его не знает Клейнбак? А может, знает?

Тэнди вскочил, вспомнив, что, подъезжая, заметил нечто необычное, чему не придал значения. В расположении трех куп мескитового дерева ему почудилось что-то неестественное. Подойдя к ближайшему деревцу, он схватил за ветки и дернул на себя. Дерево вылезло из земли так легко, что он чуть не упал.

Наклонившись, ощупал ямку из-под корней. Земля оказалась рыхлая, а когда он размел ее в стороны, пальцы нащупали круглые очертания ямы от столба!

Нахмурившись, Тайер встал и поставил деревце на место, утоптав вокруг почву. Что-то здесь неладно, совсем неладно! Подобрав несколько веток, медленно побрел к костру. Подбрасывая топливо в огонь, опять услыхал стук копыт. «Оживленное местечко», — выпрямляясь, подумал он и шагнул в тень.

Послышался звон подковы, стукнувшей о камень, скрип кожи — похоже, кто-то соскочил с седла.

— Подходи к огню! — крикнул Тэнди. — Здесь все свои.

Звякнула шпора, захрустел под ногами галечник. Потом его глазам предстала стройная девичья фигурка — синие джинсы, потрепанная мужская шляпа. Поверх серой рубашки — безрукавка из оленьей кожи, на бедре револьвер.

— Черт побери! — воскликнул он. — Баба! Вот чего не ожидал, мэм, так это увидеть в этих горах женщину. Не желаете кофе?

Ее глаза не светились дружелюбием.

— Кто такой? — потребовала она ответ. — Что надо?

— Я? — пожал плечами Тэнди. — Всего лишь бродячий ковбой, мэм. Увидел ключ — подходящее место для ночевки.

— Здесь? — недоверчиво заметила незнакомка. — Когда до «Блок Т» каких-то шесть миль?

— Видите ли, мэм, я расположился у воды до того, как узнал об этом ранчо. Мне о нем сказал малый по имени Клейнбак.,

Произнося это имя, Тэнди следил за лицом девушки, и от его пристального взгляда не укрылось, как оно чуть напряглось.

— О? — бросила она. — Значит, ты знаком с Роем? Работаешь у него?

— Ищу работу, мэм. Я классный ковбой. Вы, кажется, знаете «Блок Т»? Может, там пригожусь?

— Я Кларабел Джорнал, — представилась она. — Мой дядя управляет этим ранчо. Он тебя не возьмет.

— А все же поговорю с ним, — расплылся в улыбке Тэнди. — А вдруг…

— Слушай, ты, ездок! — резко оборвала его Бел, блеснув глазами. — Давай-ка катись дальше! Для таких нахалов здесь места нет! Проваливай отсюда! Не уберешься — утром пришлю Пайпала!

— Кто он такой? Местный сторожевой кобель? Извини, мэм, но мы не из пугливых, так что валяй, присылай. Я не самый крутой, но за себя постою. Что касается нахальства, то если я, по-твоему, нахал, тогда как же назвать тебя, если ты появляешься у моего костра и советуешь мне убираться. Мне место приглянулось, мэм. Вообще-то… — помолчав для внушительности, добавил: — Я, может, заложу здесь ранчо.

— Здесь? — В голосе и злоба и испуг. — Почему, черт побери, здесь? Во всяком случае, это угодья «Блок Т».

— Нет уж, извините, за «Блок Т» участок не числится. На него только подана заявка, — ухмыльнулся Тайер. — Мэм, может, все-таки выпьете кофе?

— Нет, — взвилась она. — Чтобы к рассвету твоего духу тут не было, иначе тобой займется Пайпал! За ним уже четверо покойников!

Улыбнувшись одними губами, Тэнди окинул ее презрительным взглядом.

— Да ну? Допустим, мэм, ты придержишь его дома, а я сразу с утра приеду на «Блок Т». И если ему угодно считать до пяти, я к его услугам!

Разъяренная девица вскочила в седло. Тайер снова откинулся на валун. Значит, она с «Блок Т» претендует на эту землю. Наверняка они не хотели, чтобы и Джим Дрю обосновался на ней. И Пайпал, видно, играл в этом деле не последнюю роль…

Встав на рассвете, Тэнди вновь огляделся. Обстановка осталась той же, что и накануне вечером, если не считать, что сам он теперь изучал ее новыми глазами. Кое-что ему подсказал посаженный мескитовый куст. Благодаря этому открытию он обнаружил другие ямки от столбов и определил участок, где стояли дом и конюшня.

Тот, кто прятал следы пребывания Дрю и существования ранчо, делал это весьма тщательно. Очевидно, он кого-то ждал и надеялся таким образом надуть. Он только не догадывался о той скрупулезности, с какой Джим сообщал, как сюда добраться, и о его привычке машинально стругать ножом.

Оседлав коня, Тэнди двинулся по идущей между горами и рекой тропе в сторону ранчо.

Хозяйство «Блок Т» не представляло собой ничего особенного: в тени огромных тополей длинный саманный дом в форме буквы «Г»; три огороженных жердями корраля; расположенные под одной крышей конюшня и кузница, вход в кузницу прикрывает от палящих лучей солнца еще один огромный тополь; длинный барак для пастухов.

Когда Тэнди въехал во двор, у корраля стояли на привязи две лошади. Из барака, прикрывая от солнца глаза ладонью, вышел невысокий крепкий парень с загорелым дотемна лицом и тонкими усиками.

Почти одновременно из дома появился высокий мужчина в вылинявшей рубахе в клетку и безрукавке. Тайер осадил перед ним коня.

— Привет! — крикнул он. — Ты Билл Хофер?

— Верно.

Мужчина настороженно посмотрел на него. На поясе шестизарядник, но слишком высоко, чтобы представлять угрозу.

— Ищу работу, — заявил Тэнди. — Классный ковбой. Объезжаю лошадей.

Хофер молчал.

— Хорошо, беру, — наконец ответил он. — Людей не хватает. Кидай в ночлежке вещи и ступай завтракать.

Когда Тэнди протиснулся в дверь и бросил свои седельные сумки на первую свободную койку, парня с тонкими усиками в ночлежке не оказалось. Осмотревшись, нахмурился. Барак предназначен по крайней мере человек на двадцать, а занято всего пять коек.

Пока он озирался по сторонам, в ночлежку заглянул рыжий парень.

— Новенький, а? — полюбопытствовал рыжий. — Собирай-ка лучше свое барахло и дуй отсюда, приятель. Недоброе здесь место. Ой, недоброе! — зашептал он.

Тэнди повернулся, окидывая его изучающим взглядом.

— Ты это по-хорошему или как? Что-то слишком много народу хочет, чтобы я проваливал.

Рыжий пожал плечами.

— По-хорошему. — Он махнул рукой в сторону пустых коек. — Ну, и как тебе нравится? Ты что, вчера приехал на Запад? Что скажешь о хозяйстве, где обычно нанимают двадцать, а то и тридцать работников, а сейчас только четверо и повар? Это нормально?

— А в чем дело-то?

— Кто его знает. Сам не пойму, только почему-то у нас босс нанимает, а Пайпал выгоняет.

— Кто ж такой Пайпал?

На крыльце послышался топот. Рыжий обернулся и сразу осекся. Лицо под веснушками заметно побледнело. В дверях, буравя черными глазами Тайера, стоял тот, с тонкими усиками над злым ртом. Низко на бедрах два револьвера. По всему видно — полукровка.

В голове Тэнди пронеслись тревожные мысли. Уложил четверых. Не Джим ли среди них? При этой мысли где-то глубоко в душе шевельнулось нечто первозданное, нехорошее, о чем он давно забыл. Тайер уперся взглядом в черные дыры глаз незнакомца.

— Я Пайпал, — не повышая голоса, протянул смуглолицый. — Работники нам не нужны. Седлай коня и катись отсюда.

Тайер внезапно улыбнулся. Заваривалась каша, и он не собирался идти на попятную. Тэнди не числился среди знаменитых стрелков, но как-никак не один год дрался с команчами и угонщиками скота.

— Меня нанял босс, — спокойно возразил он. — Боссу меня и увольнять.

— Я сказал — убирайся! — словно кнутом хлестнул Пайпал, хватаясь за кобуру и надвигаясь на Тэнди.

За секунду до того большой палец левой руки Тайера покоился за ремнем. Почти незаметное молниеносное движение — и мощный кулак пришелся наглецу под ложечку. Громко охнув, он сложился вдвое. Тайер не замедлил двинуть коленом в лицо. Голова врага с отвисшей челюстью дернулась назад. Из носа хлынула кровь. Боковыми слева и справа Тэнди свалил противника на пол.

Спокойно перешагнув через Пайпала, он выдернул из его кобур револьверы и, высыпав патроны на ладонь, бросил их в карман.

Судорожно глотая воздух и кровь из расквашенного носа, Пайпал копошился на полу.

— Тебе лучше смываться, — посоветовал рыжий. — Он здорово орудует своими пушками.

Тайер в ответ расплылся в улыбке.

— Мне здесь нравится, — отрезал он. — Остаюсь! А ты убирайся отсюда, — приказал он пытавшемуся встать Пайпалу. — Не знаю, у кого ты ходишь в шестерках, но скоро это выясню.

Полукровка с ненавистью глядел на него.

— Убью! — только и выдавил он.

Взяв за шиворот, Тэнди поставил его на ноги, съездил по физиономии, добавил дважды под дых и, подтащив к двери, вышвырнул за порог. Тот распластался лицом в пыли.

— Гляди! — крикнул Тэнди.

Достав из кармана игральную карту, он подбросил ее высоко в воздух. Выхватил почти одновременно револьвер и выстрелил. Карта, кружась, упала на землю. Тайер спокойно подобрал ее и под испуганными взглядами рыжего и вышедшего из дома Хофера поднес к глазам Пайпала. Пуля пробила пиковый туз точно в середине!

Изумленно охнув, тот медленно, с трудом, поднялся на ноги. Из носа все еще текла кровь. Утирая ее тыльной стороной ладони, он в благоговейном страхе отступил назад. Тэнди невозмутимо сунул карту в карман рубашки и дозарядил свой шестизарядник.

— Не люблю влезать в неприятности, — заметил он, — но могу с ними справиться…

Три дня прошли спокойно. Работы на пастбищах было так много, что у Тэнди совсем не оставалось времени на то, чтобы осмотреться, но кое-что ему все-таки удалось узнать. Ранчо прямо кишело неклейменым скотом, и создавалось впечатление, что клеймить его никто не собирался. Большая часть стада паслась на отдаленных лугах на юге, у Опаловых гор, где в лощинах сохранилось много сочной травы и достаточно воды.

Рыжий Ринго оказался настоящим кладезем сведений. Он крутился на «Блок Т» с шестнадцати лет. Проработав четыре года, подался в Вайоминг, Канзас, на индейские территории, но в конечном счете вернулся домой. Три месяца назад он снова нанялся на ранчо, где, по его наблюдениям, все здорово изменилось.

— Непонятно, как за такой короткий срок богатое хозяйство могло пойти прахом, — поделился он с Тэнди. — Даже сам Билл Хофер не похож на себя. Похудел, сильно сдал. И застегивает кобуру, чего раньше никогда не делал. Все старые работники ушли, последних двух выставил этот самый Пайпал. Почему Хофер его не прогонит — ума не приложу.

— Наверное, боится, — предположил Тэнди.

— Похоже, — с сомнением согласился рыжий. — Однако раньше ничего не боялся.

— Когда все это началось? — спросил Тэнди.

— Как тебе сказать, — задумался Ринго. — Судя по тому, что мне говорили ковбои, которых здесь уже нет, что-то случилось примерно в то время, когда из Чикаго приезжал владелец ранчо. Он пожил в доме пару недель и уехал, а Хофера словно подменили. — Ринго оперся на лопату, которой расчищал источник. — Еще одно. Раньше Рой Клейнбак сюда и глаз не казал и Билл Хофер даже не вспоминал о нем, а теперь они встречаются чуть ли не каждый день. Мисс Кларабел тоже.

— А что скажешь о Клейнбаке? У него «Бар К», не так ли?

— Верно. Гоняет в город скот или гонял раньше. Последнее время зажил лучше. Неплохой стрелок, хорошо орудует кулаками. У него три-четыре работника, ковбои так себе, но за деньги готовы душу дьяволу заложить.

Тэнди помолчал и, искоса наблюдая за рыжим Ринго, небрежно спросил:

— Слыхал что-нибудь о жившем здесь старине Джиме Дрю?

— Дрю? Вроде не слыхал. Старина — старик или старожил?

— Старик. Старый брюзга. Умеет сварить лучший в мире кофе и испечь лучшее в мире печенье. Мой приятель, друг, каких поискать. Ради него я здесь.

Тайер вкратце рассказал о письмах, которые привели его сюда, об обнаруженном им месте, где стояло ранчо. Ринго внимательно слушал и, когда Тэнди кончил говорить, выложил все, что знал.

— Значит, так, — приступил он. — Я приехал сюда месяца три назад. Через месяц, а то и меньше, после того, как здесь побывал главный босс. В тот же день, когда я нанялся, Хофер предупредил меня, чтобы я держался подальше от реки и ни в коем случае не приближался к Мосс-Спрингс, мол, вокруг них завязался спор, возникли неприятности, и пока все не уладится, нам следует быть осторожными и не лезть ни в свое дело. Мосс-Спрингс — это источник, о котором ты говорил…

Вернувшись на ранчо, Тэнди уселся под тополем у кузницы и стал обдумывать положение. Выкурив полдюжины сигарет, не пришел ни к какому выводу. Концы с концами не сходились. Видно, он пока не раскопал что-то важное.

Где Джим Дрю? Почему произошли перемены на старом, когда-то крепком ранчо и изменился Билл Хофер? Зачем держат Пайпала? Имеет ли ко всему этому отношение вновь возникшая дружба между Хофером и Клейнбаком?

Все три проведенных на ранчо дня Тэнди вкалывал с утра до вечера и ни разу не встретил Кларабел. Не видел и Клейнбака. Пайпал болтался поблизости, но держался подальше от глаз Тэнди.

Ясно, что ранчо Джима Дрю сровняли с землей, чтобы его не нашел ожидавшийся гость, то есть Тэнди Тайер. Должно быть, в то же время убрали и Джима. Но почему? Что они хотели спрятать?