Во имя отца

— Где ты раздобыл это?

Мирек был в полном обмундировании полковника СБ.

На ремне висела кобура с «Макаровым», сапоги были начищены до блеска, грудь украшали значки и медали, на голове сидела, как влитая, фуражка с высоким верхом.

— У одного человека хватило дальновидности снабдить меня этой формой. В придачу с документами. Ну что, вы готовы выслушать мой план?

Все согласно закивали. Мирек знал, что его появление в форме произведёт должное впечатление и придаст его отчаянному плану реальные очертания. Он подошёл поближе и спросил:

— Вам удалось что-нибудь с машинами и с планом города?

Ежи кивнул и указал на план, расстеленный на столе. Все собрались в группу вокруг стола с планом. Мирек заговорил:

— Я предлагаю вам выслушать меня не перебивая, а уже потом высказать своё мнение. Тогда мы все вместе примем решение.

Он посмотрел на них. Все согласно кивнули. Мирек перевёл дыхание и продолжил:

— Отлично. Но вы должны хорошо усвоить три момента. Во-первых, я долгое время работал в СБ, был перспективным офицером, и если бы продолжал работать в госбезопасности, то в ближайшем будущем эта форма по праву принадлежала бы мне. Годы работы в СБ помогли мне разобраться в их принципах работы, в их мышлении. Во-вторых, эти знания и сведения уже помогли мне однажды убить двух старших офицеров СБ и спастись бегством.

Он опять посмотрел им в глаза, чтобы убедиться, что добился желаемого эффекта. Все они отлично знали об этом происшествии. Он продолжил:

— Меня специально готовили для проведения террористического акта. Обратите на это внимание! Это в-третьих. Прошу учитывать, что я не обыкновенный человек, а знающий своё дело киллер.

Он выдержал паузу и опять почувствовал нужную ему реакцию. Он сказал Ежи:

— Ты был прав, сказав, что Аню скоро должны переправить в Варшаву. Это единственное место, где СБ проводит допросы с пристрастием. Но ситуация складывается неординарная. Они знают, что каждая минута у них на счету. Главное для них — это поймать меня. Поэтому я предполагаю, что они переправят её в Главное управление СБ в Варшаве лишь через несколько часов. Сейчас она находится в Краковском управлении СБ, а из Варшавы сюда, в Краков, за ней срочно пришлют специалистов.

Он тяжело вздохнул и на секунду умолк. Остальные прекрасно понимали, что у него сейчас на душе, но, когда он заговорил снова, голос у него был такой же твёрдый, как и обычно.

— Они дадут начальнику Краковского управления разрешение использовать любые способы, чтобы вытянуть из неё хоть какую-нибудь информацию. Я знаю, где они будут этим заниматься, и знаю, кто будет этим заниматься. И начнут они, наверное, через полчаса.

Указав на карту, он сказал:

— Один из вас на машине будет ждать где-нибудь здесь. Точное место мы определим позже. Кто-нибудь другой подвезёт меня поближе к зданию СБ и будет ждать вот на этом месте с включённым двигателем. Я проникну в здание, выдавая себя за полномочного представителя из Варшавы, прибывшего со специальным заданием. Я скажу, что являюсь экспертом по допросам с пристрастием и что мне было приказано бросить все и мчаться прямо туда. Я проберусь в то место, где будут допрашивать Аню, вызволю её и пробьюсь обратно. Как только мы появимся на ступеньках, водитель машины на скорости подхватывает нас, и мы уносимся от этого места. Вот, собственно говоря, и все.

Первый же вопрос приятно поразил Мирека, так как его содержание предполагало, что группа согласится на осуществление плана. Ежи спросил:

— А что, если Аня заговорит до того, как ты до неё доберёшься?

Мирек уверенно ответил:

— Она не заговорит. Я хорошо знаю эту женщину. В конце концов они её расколют, но займёт это у них дни, а может быть, и недели.

Он заметил, что Марианна всё время согласно кивала. К его удивлению, никаких дополнительных вопросов не последовало. Все переводили взгляд с него на карту, обдумывая услышанное. Сами они никогда и подумать о таком смелом плане не смогли бы.

Мирек сказал:

— Вы должны взвесить все «за» и «против». Грозящая вам опасность не увеличится даже в том случае, если я не выйду из здания. Вы просто, как и планировали, уйдёте в подполье. Но если мы с Аней вырвемся, водители машин будут рисковать своей жизнью, уходя от погони.

Наступило молчание. Все пытались осознать сказанное Миреком. Тишину нарушил голос Марианны:

— А что, если мы не согласимся тебе помочь?

— Я попытаюсь осуществить это в одиночку.

Ежи сказал:

— Это же будет подобно самоубийству!

Мирек пожал плечами:

— Всегда же есть какой-то, пусть маленький, шанс… Но вы должны решать, и скорее. Вы хотите обсудить это без меня?

Ежи покачал головой.

— Мирек, тебе нужны два водителя — я буду одним из них.

Марианна тут же заявила:

— Я — вторая!

Антон выжидательно смотрел на Ирену и Наталью. Обе кивнули, и он объявил:

— Все мы — сумасшедшие поляки. Мы согласны.

Мирек едва сдерживал возникшее в душе чувство благодарности к ним. Но времени на сантименты не было. Ежи сказал:

— Марианна и я — лучшие водители. Она, конечно, вытворяет на дороге чёрт знает что, но держит машину хорошо. Ирена и Наталья не водят вообще, а Антон в прошлом году по своей же ошибке трижды попадал в аварии.

Антон резко сказал:

— Подожди! А что нам остаётся делать? Сидеть здесь и ждать вас?

Мирек ответил:

— Больше вы нам ничем помочь не можете.

Антон, склонившись над планом города, возразил:

— Ты ошибаешься, Мирек. — Он указал пальцем на какую-то точку. — Когда вы рванёте от здания СБ, то метров через двести минуете этот перекрёсток. И именно отсюда вслед за вами бросятся в погоню машины СБ. — Он взглянул на Ежи. — Иди к телефону и позвони Фигверу. Скажи ему, что нам нужны ещё четыре машины или фургона. Чем тяжелее, тем лучше. И три водителя нам тоже понадобятся — пусть использует этих психов из банды Рогузки. Они за деньги родную мать продадут, а уж за золото!..

Обернувшись к Миреку, он продолжил:

— Мы припаркуем эти четыре машины таким образом: две — на одной стороне перекрёстка, две — на другой. Как только мимо них проезжает автомобиль с Миреком и Аней, мы организуем небольшую кучу-малу, что задержит погоню на некоторое время.

Все быстро обсудили этот вариант и согласились с предложением Антона. Ежи отправился к телефону, пока остальные прорабатывали конкретные детали предстоявшего мероприятия. Было условлено, что, если план Мирека удастся, они вернутся в этот дом или, в крайнем случае, на одну из конспиративных квартир. Если же план провалится, то выжившие сами должны будут позаботиться о своей безопасности. Ирена и Наталья останутся дома, у телефона.

* * *

Через сорок пять минут все машины были готовы. В голове у Мирека каждая секунда тикала, как на часах, заставляя его содрогаться при мысли о том, что сейчас может происходить с Аней. Между Марианной и Ежи возник ожесточённый спор о том, кто поведёт первую машину — ту, в которой Мирек с Аней будут уходить от погони при удачном исходе дела. Верх в споре всё же одержала Марианна. Ей помогла железная логика. Она объяснила своё превосходство так: машина непременно должна быть припаркована у самого входа в службу безопасности, где любой милиционер или сотрудник СБ может велеть водителю отогнать машину подальше. Ежи не отличается привлекательной внешностью, так что даже «голубой» милиционер им не заинтересуется. А Марианна красива и очень сексапильна, ей ничего не стоит отговориться от милиционера. Так что её присутствие за рулём обеспечит требуемое: чтобы машина находилась на нужном месте в нужное время.

Ежи пришлось согласиться. Наконец всё было готово. Перед тем, как выйти из дома, они все обнялись.

* * *

Настал момент истины, и полковник Олег Замятин не упустил возможности насладиться им. Он не стал утруждать себя заботой о том, чтобы «прикрыть» Чебрикова, — отправил свой отчёт прямо Генеральному секретарю, который, вне всякого сомнения, прочитает что нужно между строк и отметит выдающиеся способности Олега Замятина. В голове у полковника опять возникли видения обещанной ему дачи в Усове и генеральских погон.

* * *

Чебриков похлопал рукой по папке и ещё раз взглянул на огромную карту, висевшую на стене. Он недоверчиво пробормотал:

— Краков?.. На кладбище?..

Замятин мельком посмотрел на своих трёх майоров. Все они делали вид, что внимательно изучают какие-то материалы на своих рабочих столах. Но Замятин-то знал, что они так же довольны, как и он сам. Он коротко ответил Чебрикову:

— Да, товарищ председатель КГБ. Я решил, что Беконный Священник постарается просчитать варианты наших решений и сохранит женщину при «объекте», несмотря на то, что её «крыша» раскрыта. Исходя из этого можно было предположить, что они переправятся через южную границу и их первой большой остановкой будет Краков.

Чебриков сухо заметил:

— Всё ясно… И поэтому вы проигнорировали моё указание сконцентрировать все силы СБ на севере?

Замятина абсолютно не задело это грозное замечание — он сознавал свою силу в данный момент и спокойно ответил:

— Я подчинился вашему приказу и перебросил силы СБ на север. Но в то же время я чувствовал, что Краков остаётся важным пунктом. Это ощущение усилилось, когда мы получили информацию об установочных данных женщины. Она, кстати, была монахиней.

— А установить наблюдение за могилой её родителей вам тоже подсказала интуиция?

Замятин развёл руками и просто ответил:

— Я думаю, что это было нечто большее, чем интуиция. Она же всё-таки была монахиней. Ни она, ни Скибор не могли предположить, что мы знаем что-то определённое о её жизни. Я решил, что если их путь будет лежать через Краков, то такая набожная женщина не сможет отказаться от возможности побывать на их могиле. Так, собственно говоря, и случилось.

Чебриков с удовольствием избил бы сейчас Замятина, но вместо этого бесстрастно заметил:

— Вы хорошо поработали, полковник. Но Скибор ещё не у нас в руках, и, пока это так, любая хорошо сделанная работа ещё не имеет принципиального значения.

Чебрикову очень понравилась его фраза. Особенно он был доволен словосочетанием «не имеет принципиального значения». Она поможет Замятину понять, что, пока он не поймал Скибора, не стоит и задаваться. Он продолжил:

— Я думаю, на этот раз информация поступит достаточно быстро.

Замятин невозмутимо парировал этот выпад:

— Конечно, товарищ председатель КГБ.

Он взглянул на настенные часы.

— Аня Крол была арестована сорок восемь минут назад. Сейчас она находится в управлении СБ по Кракову. Допрос должен уже начаться. К нашему сожалению, в настоящее время в Кракове нет экспертов по спецдопросам, но я уверен, что они постараются сделать всё возможное. Лучшие эксперты из Варшавы в данный момент уже направляются в Краков. Мы же, в свою очередь, отправляем туда своих специалистов. Все выезды из Кракова перекрыты.

Он выдержал паузу и осторожно добавил:

— Следует учитывать, что операция может занять несколько больше времени, чем планировалось, так как основные силы госбезопасности Польши были переброшены на север.

Замятину доставило бы большое удовольствие добавить: «…по вашему приказу», — но в последний момент он сдержал себя: как бы там ни было, Чебриков и так все понял. Он строго спросил:

— Я полагаю, вы используете наши войска?

— Конечно, товарищ председатель КГБ. Сейчас им как раз отдан приказ начать действовать, они уже выдвигаются из мест расположения.

Чебрикову больше нечего было сказать, но ему очень не хотелось уходить от Замятина побеждённым. Он снова посмотрел на карту и спросил полковника:

— Вы уверены, что Мирек Скибор всё ещё находится в Кракове?

Замятин чётко отразил и этот выпад со стороны своего начальника:

— Не совсем, товарищ Чебриков. Может случиться и так, что он продвинулся дальше на север. В то же время я не склонен думать, что Беконный Священник стал бы посылать эту монашку в Краков только для того, чтобы она положила цветы на могилу своих родителей.

Чебрикову оставалось только хмыкнуть.

— Хорошо, полковник, но мы должны как можно быстрее и чётче размотать эту ниточку. Я буду ожидать от вас сведений о том, что из допросов монахини станет известно о местонахождении Скибора. И о том, что он не выскользнул за пределы Польши.

Бросив на Замятина строгий взгляд, он повернулся и зашагал к двери. Как только дверь за ним захлопнулась, все три майора подняли взгляды на Замятина. Он довольно ухмылялся.

* * *

Хорошо известно, что правоохранительные органы и секретные службы чувствуют себя в безопасности только в своих штаб-квартирах. Они считают, что застать их там врасплох просто невозможно. Машина с Миреком и Марианной подъезжала к зданию СБ. По всему городу уже стоял непрерывный вой сирен — милиция и службы СБ направлялись в пригороды, чтобы установить на дорогах посты. Однако в центре города кордонов не было, там вообще почти не было военных и милиции.

Мирек сказал:

— Останови вот здесь, Марианна.

Марианна остановилась у тротуара и повернулась к нему. Лицо у неё было бледным, она вся была очень напряжена. Мирек сказал:

— Обмотайся этим шарфом и держи голову всё время склонённой, делай вид, что изучаешь план города.

Она кивнула и попыталась улыбнуться.

— Я буду ждать тебя, Мирек, удачи тебе! — Марианна наклонилась и легко поцеловала его в губы.

Он сказал:

— Я знаю, что ты будешь ждать меня. Но не забудь: если я не покажусь через четверть часа, уезжай. Не надо строить из себя героиню. Посигналь дважды на перекрёстке, где стоит Антон со своими ребятами, и отправляйся к Ежи. Не забудьте забрать Ирену и Наталью. И ты должна поступить точно так же, если услышишь стрельбу внутри здания, а мы с Аней не выйдем сразу после этого.

Марианна в ответ мрачно кивнула.

— Я все поняла. Если вы не выйдете… Мне было очень приятно познакомиться с тобой и с Аней.

Мирек в ответ слабо улыбнулся.

— Я могу сказать тебе то же самое: нам было хорошо со всей вашей сумасшедшей тусовкой. Спасибо за все, Марианна.

Он открыл дверь и вышел наружу. Захлопывая дверцу, он опять услышал её громкий шёпот:

— Удачи тебе, Мирек!

Мирек встал на тротуаре, махнув ей рукой. Мимо как раз проехала голубая «БМВ». Она выглядела достаточно потрёпанной, но двигатель работал нормально. Мирек быстро пошёл по направлению к зданию СБ. Был холодный тёмный вечер, накрапывал мелкий дождик. Транспорта на улице было немного, а пешеходов можно было пересчитать по пальцам. Но даже эти немногие отводили глаза или отходили в сторону, сталкиваясь на тротуаре с человеком в форме СБ. Мирек почувствовал себя не очень комфортно, хотя за время службы в СБ уже привык к этому. На перекрёстке он обратил внимание на большой старый фургон для перевозки мебели, который как раз припарковывался к тротуару. Лицо водителя ему разглядеть не удалось. Взглянув направо, он увидел стоявшие вплотную друг за другом старую серую «шкоду» и чёрные «Жигули». Сидевших внутри видно не было, но мотор «шкоды» продолжал работать, и он понял, что это были машины Антона. Мирек прибавил шаг, сосредоточиваясь на том, что ему предстояло говорить и делать в ближайшие минуты. Он мысленно представлял себе вопросы, которые ему будут задавать, и свои ответы на них.

Оказавшись у подъезда хорошо знакомого ему здания СБ, он поймал себя на ощущении, что отсутствовал всего несколько часов, а не месяцев. На мгновение он усомнился в надёжности своего грима, но заставил себя успокоиться. Грим был отличным, а убедительности добавляла полная форма полковника СБ. Да и, в конце концов, никто сейчас не ожидал увидеть здесь Мирека Скибора.

Поднимаясь по широким серым ступеням главного входа, он почувствовал облегчение, убедившись, что у входа, как и обычно, стоял один-единственный охранник. Но он тут же обратил внимание на автомат, висевший у караульного на плече, — явление здесь явно необычное. Охранник в длинной серой шинели уважительно отдал Миреку честь, когда тот проходил мимо него. Мирек небрежно поприветствовал часового, даже не взглянув в его сторону. Потянув на себя тяжёлую дверь, он вдруг очень отчётливо осознал тот факт, что в любую минуту может быть схвачен, и торжественно поклялся, что ни в коем случае не позволит взять себя живым и что если он не сможет вызволить Аню, она погибнет только от его собственной руки. При этих мыслях он полностью успокоился, почувствовал такую лёгкость, будто заново родился.

Скибор оказался в большом просторном вестибюле. От него, как спицы в колесе, отходили в разные стороны коридоры. Слева помещался длинный стол. Сидевший за ним молоденький капитан записывал что-то в толстый журнал. За тем же столом сидел старый усатый сержант и отстукивал что-то двумя пальцами на потрёпанной машинке. Когда Мирек приблизился, оба вскочили и, щёлкнув каблуками, отдали ему честь. Мирек нетерпеливо махнул рукой, достал документы и, положив их перед капитаном, объявил:

— Полковник Грузевский, отдел "Н", Варшава. Где женщина по фамилии Крол?

Капитан выглядел удивлённым. Он неуверенно взял документы, а Мирек повернулся к сержанту:

— Эта женщина здесь, я знаю. Я получил указание подключиться к её допросу, пока не прибудут эксперты из Варшавы. Время не ждёт. Где она?

Сержант посмотрел на капитана, который нервно просматривал документы. Мирек спросил его резко и нетерпеливо:

— Где полковник Барчак?

Капитан вытянулся:

— Он уехал в аэропорт, товарищ полковник. Встречать экспертов. — Взглянув на часы, он добавил: — Они должны приземлиться через десять минут.

Внутри у Мирека всё перевернулось, но на лице сохранилось прежнее выражение нетерпения:

— И таким людям приходится у вас становиться мальчиками на побегушках?! Ну ладно. Так где же женщина? В лазарете?

Капитан и сержант вновь переглянулись, и Мирек понял, что не ошибся. Капитан спросил Мирека:

— Товарищ полковник, как вам удалось добраться сюда так быстро?

— Я находился в городе с конфиденциальным заданием по делу этой парочки. Мне позвонил генерал Ковский и приказал немедленно прибыть сюда, чтобы заняться лично допросом этой птицы… Ладно, ребята, хватит! У нас каждая секунда на счету.

Упоминание имени одного из руководителей СБ сделало своё дело. Капитан вернул Миреку документы.

— Вы правы, товарищ полковник, она в лазарете, с майором Григоренко. Сержант Борух покажет вам дорогу. Я проинформирую майора Яняка о вашем прибытии.

— Я и сам прекрасно знаю дорогу, капитан. Я бывал в этом лазарете, когда вы ещё ходили в школу. Информируйте, кого хотите… Через полчаса пришлите мне горячий чёрный кофе с тремя ложками сахара.

Он направился в один из коридоров, слыша позади себя голос капитана:

— Есть, товарищ полковник!

* * *

Он шагал по коридору, а его мозг быстро просчитывал сложившуюся ситуацию. Она была достаточно удачной для него. Он знал майора Григоренко и не удивился, что именно он и ведёт предварительный допрос. Григоренко был известным на все управление садистом. Было желательно, чтобы Григоренко занимался допросом один, но надежды на это было мало. А капитан сейчас уже, видимо, информирует майора Яняка о прибытии в управление полковника Грузевского из Варшавы. По-видимому, Яняк замещает полковника Барчака на время его отсутствия. Яняк был трусом и наверняка не станет ничего делать до прибытия своего патрона.

Мирек не стал ждать лифта и пробежал два пролёта по лестнице. Он открыл дверь, ведущую в коридор, и у дверей лазарета увидел сидящего на стуле ефрейтора с автоматом в руках. Мирек взглянул направо — в том конце коридора никого не было видно. Он направился к лазарету быстрым шагом. Когда он приблизился, ефрейтор вытянулся по стойке «смирно». Мирек рявкнул:

— Полковник Грузевский, отдел "Н", Варшава. Я прибыл, чтобы сменить майора Григоренко.

Ефрейтор колебался. Мирек резко добавил:

— Ефрейтор, у меня мало времени, чтобы тратить его попусту. Полковник Барчак проинформирован о моём приезде.

Властный тон Скибора и упоминание имени начальника подействовали на ефрейтора, и он открыл тяжёлую дверь в лазарет. Входя, Мирек бросил:

— Если мне что-нибудь понадобится, я дам вам знать. Сами не беспокойте меня, ясно?

— Да, товарищ полковник!

Мирек закрыл за собой дверь. Он оказался в небольшом тамбуре перед лазаретом. Дверь, ведущая туда, выглядела очень внушительно. Во время войны это здание использовало гестапо, а затем оно на некоторое время перешло в ведение НКВД. Немцы весь этот этаж называли лазаретом, и название это сохранилось до сих пор. Мирек остановился на секунду, чтобы собраться с мыслями. Он расстегнул кобуру, похлопал по верхнему карману кителя — авторучка была на месте. Он только взялся за ручку двери, как услышал, несмотря на звукоизоляцию, тонкий протяжный крик. Мирек повернул ручку и открыл дверь.

* * *

Свет был очень ярким и на секунду ослепил Мирека. Когда глаза привыкли к освещению, он увидел Аню, распростёртую на столе. Она была абсолютно голой, руки и ноги были крепко привязаны к столу. Её пронзительный крик постепенно переходил в хрип. Майор Григоренко стоял рядом со столом. На нём были брюки и майка, мокрая от пота. В руках он держал металлический стержень. Конец стержня скрывался у Ани в паху. От другого конца к стенной розетке тянулся провод. У головы Ани стоял ефрейтор, давивший ей на плечи. Его широкое славянское лицо тоже было мокрым от пота. Оба, поражённые, глядели на улыбавшегося Мирека. Когда Григоренко поднял стержень, по телу Ани прошли судороги.

— Какого чёрта?..

Мирек двинулся вперёд, вежливо объясняя:

— Полковник Йозеф Грузевский, отдел "Н", Варшава. Я нахожусь здесь, чтобы сменить вас на допросе.

По лицу Григоренко было заметно, что он расстроился. Он мрачно сказал:

— Мы не ожидали, что вы прибудете сюда так скоро.

Мирек сказал:

— Случилось так, что я находился в Кракове. Остальные вот-вот прибудут. Вы уже что-нибудь выяснили?

Майор пробурчал:

— Пока держится.

Мирек подошёл к столу. Аня повернулась к ним и посмотрела на него туманным взором. Он надеялся, что, услышав его голос, она всё поймёт, и оказался прав. Мирек повернулся к Григоренко.

— Что вы используете?

— Электрошок. Мне сообщили, что вы привезёте с собой достаточно оборудования, а у меня больше ничего нет.

Всё это время он внимательно разглядывал Мирека.

— Мы никогда раньше не встречались?

Мирек покачал головой:

— Сомневаюсь. Я закончил двухгодичный подготовительный курс в Блашьени. Если электрошок — это всё, чем вы располагаете, то и такой штуковиной можно кое-чего добиться.

Григоренко осклабился:

— Я как раз собирался запустить его ей в задницу.

Мирек снова улыбнулся:

— Ну, в этом нет ничего оригинального. Я покажу вам кое-что такое, чего вы никогда не видели и о чём никогда не слышали. Электрошоком надо пользоваться, зная определённые точки на теле человека. Сейчас я их вам покажу.

Мирек расстегнул карман и достал авторучку с надписью «Дэнби». Он снял колпачок и наклонился над Аней.

— Теперь наблюдайте за мной очень внимательно, майор. И вы тоже, ефрейтор, вам тоже не мешает этому поучиться.

Мирек медленно протянул руку и, наклонившись над Аней, обозначил чернилами крестик на подколенном сгибе её правой ноги, которая слегка дёргалась от прикосновений. Затем Мирек поднял руку и обозначил крестиком точку под правой грудью Ани, пояснив:

— Это — особенно действенная точка, но она должна быть именно под правой грудью, справа. Подойдите ближе и рассмотрите все получше, майор.

Заинтересованный, Григоренко склонился над Аней, вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть точку. В тот же момент Мирек слегка повернул руку и, нажав на букву "Д" в слове «Дэнби», вонзил десять сантиметров смертоносного металла в глазное яблоко Григоренко. Вонзившись в глаз, лезвие проникло и в мозг. Палач опрокинулся на пол, слабо вскрикнув в агонии. Ефрейтор был ошеломлён. Он и шелохнуться не успел, как Мирек ударил его в горло напряжёнными пальцами. Тот с хрипом упал. Мирек быстро обошёл вокруг стола и всадил лезвие в сердце ефрейтора. Оба тела ещё конвульсировали в агонии, а Мирек уже начал освобождать Аню.

— С тобой все нормально?

— Да, Мирек. Ты не должен был приходить сюда, это полное сумасшествие.

Мирек в ответ только усмехнулся:

— То же самое мне говорили и остальные. Боль была терпимая?

Руки у Ани были свободны, и она стала потирать запястья.

— Я страдала не от боли, а от сознания, что мои страдания доставляют им удовольствие. Я очень хотела побыстрее умереть… На самом деле!

Мирек наконец развязал последний ремень, и Аня опустила ноги на пол. Он обнял её и сказал:

— Нам ещё предстоит многое, чтобы выбраться отсюда. Надо торопиться.

Указав на её одежду на стуле, он бросил:

— Одевайся, Аня. Я вернусь через минуту.

Он вышел, а Аня бросилась к стулу и стала одеваться. Тела на полу теперь уже были абсолютно неподвижны. Аня посмотрела на них и попыталась вызвать в себе хоть малейшее сострадание, хотя бы простить их, но не ощущала ничего, кроме отвращения.

Когда Аня уже обувалась, Мирек заглянул в дверь и прошептал:

— Пошли?

Аня бросилась к двери. В тамбуре валялся ещё один труп. Мирек вкладывал ручку «Дэнби» обратно в карман. Он нагнулся и взял из рук ефрейтора автомат. Протянув его Ане, он сказал:

— Держи его в руках вместе с запасным рожком и делай все так, как я тебе скажу.

Аня взяла автомат. Приклад почему-то был липким. Она взглянула на руку и увидела кровь. Она постаралась больше не смотреть на труп.

Мирек осторожно открыл дверь в коридор и посмотрел по сторонам, затем обернулся и сказал:

— Сначала надо пройти два этажа по лестнице, а потом по коридору. Там на углу я тебя оставлю и дальше пойду один. Когда услышишь стрельбу, иди ко мне как можно быстрее. Ты должна будешь или передать, или бросить мне в руки этот автомат. После этого не отходи от меня ни на шаг, несмотря ни на что!

И тут из комнаты, которую они покинули буквально минуту назад, раздался настойчивый телефонный звонок. Для Мирека это был, в буквальном смысле слова, сигнал тревоги. Он сказал:

— Аня, пойдём! Что бы ни случилось, они не схватят нас живыми. У нас только две возможности: или выбраться отсюда, или умереть вместе.

Аня вышла вслед за Миреком в коридор.

* * *

Двумя этажами выше майор Яняк сильно разнервничался.

— Почему же никто не поднимает трубку? — в который раз спрашивал он у капитана.

Капитан, держа трубку у уха, недоуменно пожал плечами.

— Товарищ майор, я пошлю туда сержанта Бонека. Может быть, у нас опять неполадки со связью. Такое случается уже не в первый раз.

Майор в ответ хихикнул:

— Нет уж, ты сам туда сходишь. Тебе не повредит эта небольшая прогулка. Ты просто не имел права пускать туда постороннего человека.

— Товарищ майор, но ведь он сказал, что он — полковник из отдела "Н", Варшава… А также, что у него были указания генерала Ковского.

— Он так сказал? Ладно, отправляйся вниз.

Капитан только встал из-за стола, как в вестибюль вошёл Мирек. Он выглядел очень возбуждённым. Руки держал за спиной. Он резко обратился к майору:

— Кто вы?

— Майор Юлиуш Яняк, товарищ полковник. Могу ли я поинтересоваться?

— Нет, не можете!

Секунду спустя Мирек выстрелил из зажатого в правой руке «Макарова». Он попал майору прямо в переносицу. Ещё через мгновение и капитан лежал на полу с двумя пулями в сердце. Сержант обладал отличной реакцией. Нырнув за большой стол, он расстёгивал кобуру. Из соседних кабинетов раздавались крики. Мирек отбросил стол в сторону. В руках у сержанта уже был пистолет. Они выстрелили одновременно, и Мирек почувствовал, как ему обожгло левый бок. Сержанта отбросило к стене, он выронил своего «Макарова». Мирек потрогал бок — на руке осталась кровь. Теперь крики раздавались повсюду. Мирек увидел бегущую к нему Аню и одновременно заметил, как открывается входная дверь. А он отлично знал, кто сейчас войдёт в вестибюль! Он громко крикнул:

— Аня, ложись!

В это время в вестибюле появился охранник, держащий свой автомат наготове. Он буквально за секунду оценил обстановку и нажал пальцем на курок. Аня успела скрыться позади стола, когда пули засвистели по всему вестибюлю. В коридоре кто-то громко закричал. Мирек выхватил автомат из рук Ани, снял его с предохранителя и прыжком бросился от стола. Спустя секунду с десяток пуль впились в тело часового, отбросив его на двери. Мирек увидел людей, бегущих по другому коридору, и выпустил ещё одну очередь. В ответ раздались стоны. Он крикнул:

— Аня, за мной!

Она выскочила из своего укрытия с запасным рожком в левой руке. Мирек отбросил в сторону пустой магазин, вставив новый, схватил Аню за руку, и они выбежали из дверей на улицу, задержавшись на секунду на верхних ступеньках.

Люди разбегались во все стороны, услышав стрельбу в здании самого СБ. Как только они начали спускаться по ступенькам, раздался рёв мотора, и прямо перед ними резко затормозила голубая «БМВ». Задняя дверь машины распахнулась. Мирек подтолкнул Аню внутрь и сам запрыгнул на сиденье вслед за ней. «БМВ» тут же рванулась с места, и Мирек на ходу захлопнул дверцу. Почти сразу же вслед за этим позади раздался вой сирены. Мирек обернулся и увидел мчавшийся за ними метрах в пятидесяти милицейский «газик». Из его бокового окошка высунулся человек с пистолетом в руке. Он услышал, как пуля рикошетом отскочила от соседней машины. Ярость вскипела в нём. Он не мог допустить срыва операции сейчас, когда он освободил Аню и они оба вырвались из лап СБ. Мирек опустил своё стекло и высунулся из окна наполовину. Он выпустил весь рожок в «газик» и видел, как разлетелось вдребезги ветровое стекло, «газик» завилял по улице и остановился, врезавшись в витрину магазина.