Заложник вчерашнего дня

      Они подходили к руинам. Направление ветра сменилось, и теперь доносилась кислая вонь от развалин. Сгоревшее намокшее дерево, отсыревшая изоляция, обожженный металл. Запах свежей ржавчины, горький и металлический. Гарри почувствовал внезапное возбуждение, будто он перевернул страницу книги и вот-вот начнет раскручиваться увлекательный сюжет после долгих слов вступления.
      - Я был мертв, понимаешь.
      Она взглянула на него.
      - Но я вернулся.
      - Да.
      - На это есть своя причина.
      Глория отбросила тлеющую сигарету. Окурок попал в грязную лужицу и, зашипев, погас.
      - Ты так считаешь?
      - На это была причина, - повторил Гарри. Он перелез через остатки разрушенной стены и начал пробираться к лифту.
      Страха не было. Только какая-то непонятная радость.
      Лифт скрипуче опускался вниз. На третьем уровне он, дернувшись, остановился. Они шагнули в пыльную пустоту огромной комнаты и посветили вперед яркими фонарями.
      - Кажется, там, - Гарри пытался вспомнить, в каком направлении находился выход на лестницу.
      Сейчас путь им преградили какие-то большие блочные формы.
      - Что это за штуки? - спросил Гарри.
      - Машины. Это ведь была первая колония. Ты сам говорил, что им приходилось строиться. Расти.
      - Но почему вниз? Планета была необитаема. От кого они прятались? Почему похоронили себя?
      Глория не ответила. Вскоре они смогли рассмотреть одного из погибших роботов. Его механическая рука лежала в стороне, сжимая тяжелый пулемета из нее торчали оборванные провода и развороченные схемы.
      Гарри пнул руку ногой и та жалобно звякнула. Он вспомнил лучи, прорезающие темноту, голос Фрего, приказывающий ему отступать. Они так и не увидели нападавших, стреляли вслепую, наугад. Они проиграли.
      Гарри ощущал странное спокойствие, будто все это произошло очень давно и не с ним. Но это было не так. Фрего исчез, но он мог быть жив. Его бы не забрали с собой, если бы он был мертв.
      Еще одна головоломка. Фрего говорил, что это не игра. Люди гибли, их зверски убивали. Кровь была жуткой реальностью. Гарри все это напоминало какую-то чудовищную шахматную партию. Кто-то перемещал фигуры на доске, задумывал сложнейшие комбинации, устраивал ловушки. В этой игре были свои правила, которые он пока не понимал. До сих пор он был пешкой, жертвой. Теперь настала пора выучить правила и стать игроком. Если удастся. А что будет призом? Знай он это наверняка, ему было бы гораздо проще.
      В ярких лучах фонарей они увидели распахнутую настежь дверь на лестницу. Гарри помнил, как закрывал эту дверь. Тут же валялись обломки остальных роботов. Бетонный пол прорезали выжженные полосы, стены закоптились от дыма. Было очень тихо.
      - Они атаковали нас здесь, как только мы вышли.
      Глория смотрела на поле боя. Лицо ее, в свете, отражающемся от стен, выглядело напряженным и холодным.
      - Да, настоящий капкан. И вы сами сунулись в него. Глупо.
      - А что нам оставалось делать? Они преградили путь наверх. Нам ведь нужно было выйти отсюда.
      - Вам просто не следовало вообще заходить сюда.
      Гарри повернулся и пошел к двери. Нижняя половина последнего робота того, которого он оставил охранять Фрего - частично заблокировала дверной проем. Робот до конца следовал его инструкциям и погиб в бою. Гарри грустно вздохнул. Хоть робот, не человек, его все равно жалко.
      Сама лестничная клетка сейчас показалась меньше размерами. Гарри метнул луч фонаря на пол и выхватил из темноты черные пятна неправильной формы - кровь Фрего. Гарри вспомнил наставника, привалившегося к стене, его изуродованное лицо. Выжил ли он?
      Но если он умер, зачем убирать тело? Замести следы? Но они оставили роботов...
      Глория протиснулась мимо него и осветила ступеньки, брезгливо поморщившись.
      - Может, ловушка предназначалась только для Фрего, - задумчиво проговорил Гарри.
      - Что?
      - Но почему? Что Эрл Томас хотел от него? Кто был Фрего, Глория?
      Он вдруг понял, что совсем не знал Фрего. В сущности, он никого не знал до конца.
      - Фрего был Поисковиком?
      - Да. Но, я думаю, не только.
      Сплошные тайны. Все были не тем, кем казались.
      - Кто же он был?
      Она молча смотрела на кровавые пятна.
      - Эрл Томас знает, - сам себе ответил Гарри.
      - Ну как, ладите вы друг с другом? - виртуозно пропел Чазм своим органным голосом.
      Впервые за неделю странный человечек присоединился к ним во время обеда. Чем это он был постоянно занят?
      - Не знаю, - Гарри взглянул на Глорию, которая подмигнула ему. - Как мы, Глория?
      - Как закадычные друзья. Как брат и сестра, - она опять подмигнула, и щеки Гарри зарделись. Он вспомнил, что чувствовал, когда впервые увидел ее в черных облегающих брюках. Глория понимающе улыбнулась широкой улыбкой. Правда, Гарри.
      - Да, как брат и сестра, - промямлил он и покраснел еще больше.
      - Замечательно, замечательно. - Чазм маленькими кусочками ел что-то золотистое, посыпанное перцем. Глаза его непрестанно меняли цвет. - Я хочу, чтобы все мы были друзьями. - Глаза при этом заблестели ясной, простодушной голубизной.
      - О, конечно. Мы все здесь друзья. И вы, и я, и Глория. Водой не разольешь, - с издевкой в голосе произнес юноша.
      - Гарри, - коротышка, казалось, не заметил сарказма в его словах, - я ведь действительно твой друг.
      Гарри перестал жевать и положил вилку.
      - Чазм, скажите мне, как вы получили тот видеоролик с Томасом?
      - Я же говорил тебе. Наблюдением со спутника.
      - Нет, вы лжете мне, друг мой. Я не верю, что Томас вторгся в вашу святыню, а потом просто вышел наружу, чтобы помахать ручкой пролетающему спутнику-шпиону. Вы говорили, что не знаете, был ли он тогда вообще на планете. Неужели он вот так просто обнаружил себя? - Гарри замолчал. Запах серого мяса в густом коричневом соусе на его тарелке вызывал тошноту. Возможно, это было совпадение. Вы верите в совпадения, Чазм?
      Человечек умоляюще посмотрел на Глорию, которая проигнорировала его взгляд.
      - Тебе следует учиться доверять людям, Гарри.
      - Конечно. Из-за этого доверия меня уже один раз убили.
      Чазм поморщился.
      - Тебе не нужно было идти туда.
      - Почему же вы меня не остановили?
      - Каким образом?
      - Могли сказать правду, сукин вы сын!
      Глория подняла голову, сверкнув зеленью глаз. Казалось, она получала удовольствие от этой стычки. Глаза Чазма почернели, словно прозвучал сигнал опасности.
      - Гарри, ты сидишь за моим столом, ешь мою пищу и меня же оскорбляешь, - голос звучал ровно и холодно.
      - Да, именно так, компьютерный ты человек. Но не моя в этом вина. Я пешка. Мною двигают, как хотят. Кто? Вы знаете, Чазм? Можете не отвечать, думаю, что знаете.
      - Ничего я не знаю.
      Гарри с силой потер лоб. Он чувствовал, что вспотел - в комнате становилось жарко.
      - Как Томас попал на планету незамеченным? Если системы вашего ЭЛИНТа столь совершенны, что засекли его в той глуши, почему они не обнаружили его корабля?
      - Совпадение. Ему повезло.
      - Вы верите этому?
      - Неважно, чему я верю, Гарри. Это случилось.
      - На кого тогда работает Томас?
      - Глория сказала тебе. Он работает сам на себя. Вольная пташка.
      - Но он работал на вас раньше, не так ли? Как вы получили всю информацию о нем? Как долго вы наблюдаете за ним? Как долго он наблюдает за вами?
      Черное лицо Чазма покрылось сумбуром нервных красных линий.
      - Это не твоего ума дело, - выдавил он, глядя в свою тарелку.
      Гарри встал, шумно отодвинув стул.
      - Конечно, не моего. Ну, что же, на этой вежливой ноте позвольте мне откланяться.
      - Ты должен закончить свой обед. Шеф-повар...
      - Вы не поняли. Я хочу убраться с этой планеты, оставить Ариус, Эрла Томаса, вас с вашими грязными играми. С меня хватит. Я возвращаюсь домой.
      Глория впервые за все время обеда заговорила.
      - Домой, Гарри? А где это?
      - Я не знаю, - юноша почувствовал страшную усталость. - Во всяком случае, не здесь. Может, попытаюсь вернуться на Хогот, - вздохнул он.
      Они молча смотрели на него.
      - Все кончено, - заявил Гарри.
      - Боюсь, что нет, - размеренно произнес Чазм.
      - Значит, я пленник, - отметил Гарри, когда они с Глорией вернулись в его комнату.
      - Мне настраиваться на то, что я останусь здесь до конца дней своих?
      - Не будь идиотом.
      - Ты знала об этом?
      Она пожала плечами.
      Гарри нервно расхаживал по комнате, касаясь то блестящего отполированного стола, то какого-нибудь другого предмета вычурно украшенной мебели.
      - Зачем я здесь?
      - У Чазма на тебя свои виды.
      - Да? И какие же?
      - Не могу тебе сказать.
      Он остановился, барабаня кончиками пальцев по спинке огромного антикварного кресла.
      - Само собой, ты не можешь. Мне никто ничего не говорит. Ни отец, ни Фрего, ни ты - никто. Эрл Томас, наверное, единственный честный человек. По крайней мере, о нем я знаю, что он хочет меня убить.
      Глория полулежала в необъятных размеров кожаном кресле и курила, небрежно стряхивая пепел на роскошный ковер восточных мастеров Земли.
      - Эрл Томас? Хочет убить тебя? Так почему же ты еще не мертв?
      - Но я же был мертв, - он уставился на нее.
      - В самом деле? - Глория выпустила несколько колечек дыма. - Помнишь, во что превратилось ваше механическое воинство? Его исполосовали лазерами. Нешуточное оружие. Даже плазменный луч присутствовал, судя по твоим словам. А старый Томас достает тебя карманным ножом. Несколько странно, не так ли?
      - Нож тоже способен убить. Смерть есть смерть.
      - Ну, не скажи, Гарри, - фыркнула Глория. - Говоришь, последнее, что ты увидел - наваливающаяся на тебя тьма? Это же был Чазм в своем боевом вертолете, оснащенном реанимационным оборудованием. Если ты видел это, почему Томас не мог? Ему не составило бы труда раз и навсегда покончить с тобой более надежным способом - никакие медики тебя не починили бы. А он что делает? Тонкий хирургический разрез горла. И потом исчезает.
      Гарри услышал насмешку в ее голосе. Но она была права. Об этом он никогда не задумывался.
      - Ну и что из этого следует?
      Глория щелчком отбросила окурок на ковер. Робот-уборщик аккуратно поднял его и подмел пол.
      - Не знаю. И Чазм тоже не знает. Именно поэтому тебе необходимо пока оставаться здесь.
      - Хочешь сказать, что я пленник ради моего же блага?
      - Что-то вроде того.
      - Нет, не то. - Он задумчиво покачал головой. - Я не верю в альтруизм Чазма - он не тот человек, который делает что-то по доброте душевной. Если Томас не желает моей смерти, чего же ему тогда нужно? И что означала эта игра в кошки-мышки там, у здания?
      - Ты-то сам что думаешь?
      И тут его осенило. Всепоглощающий факт собственной смерти затмил его воспоминания об инциденте. Теперь он мысленно проследил все случившееся с самого начала, минута за минутой.
      - Напрашивается только одно разумное объяснение...
      - Продолжай.
      - Томас пытается доказать, что может убить меня в любой момент, когда захочет. Несмотря на любую защиту, которую может предложить Чазм. Так?
      Она закурила новую сигарету.
      - Он дал вам знать. Я был его заложником. Так же, как и вашим.
      Глория поразилась его голосу - такому молодому и одновременно безысходно старому.
      - Вполне возможно.
      - И не странно ли, что после этого появляешься ты. Кто ты, Глория? Мой телохранитель?
      - Ну конечно же, дружок, - она осклабилась. - А ты что подумал? Твоя мамочка?
      - Что значит "подождем"?
      Интерфейсная комната Чазма сияла чистотой, местами переходящей в стерильность. Сам он сидел в кресле и смотрел на юношу желто-коричневыми глазами. Неоновая татуировка сверкала и плясала красными и золотистыми узорами.
      - Гарри, - устало проговорил маленький человечек. - Ты, кажется, начинаешь понимать. Томас чего-то хочет, но я не знаю, чего именно. Твоя смерть - какой-то знак. Глория - мой ответ. Если она не сможет защитить тебя, тогда никто и ничто не защитит. Теперь его ход.
      - Великолепно, - саркастически протянул Гарри. - Просто замечательно. Какую же позицию я занимаю сейчас на вашей доске? Вы пожертвуете мною, чтобы взять более важную фигуру?
      Коротышка не ответил, а лишь повернулся в кресле спиной к парню.
      - Он сделает ход. Он должен его сделать.
      - На что вы играете, Чазм? Каков приз?
      Собеседник Гарри вновь проигнорировал вопрос и только повторил:
      - Он сделает ход.
      - После меня, хотите сказать?
      - Не думаю. Он давно мог бы убить тебя. Но не убил.
      - И тут вы вводите в действие могущественного телохранителя. В качестве приглашения, да? Мол, попробуй еще разок, старина Томас? А мы посмотрим, на что ты еще способен.
      - Гарри, я не чудовище.
      - Вовсе нет. Вы - добрейший души человек, радеющий за мои интересы. Понимаю.
      - Гарри, дело нужно довести до конца. Неужели не ясно? Он дал нам знак. В следующий раз знак этот может оказаться более существенным. Но если мы сейчас вынудим его сделать ход, он ведь может и ошибиться.
      - Наживка на крючке, - горько промолвил Гарри. - Мне нравится ощущать себя приманкой.
      - У нас все равно нет никакой другой.
      Юноша сел на пол и прислонился спиной к стене. Кусочки, обломки и осколки лишенной смысла головоломки - вот все, что он имел. Нужно было как-то соединить это воедино. Посмотрев на гладкую кожаную спинку кресла, он внезапно подумал о Хэле. Единственный верный друг, но он так далеко отсюда.
      Кресло Чазма медленно повернулось. Глаза на совершенно черном лице карлика стали прозрачными, как вода. Гарри увидел на их дне крошечные красные вены и его передернуло.
      - В чем дело?
      - Томас сделал свой ход, - заявил Чазм.
      - Что?..
      Глория неслышно вошла в комнату и встала рядом с Гарри. Она не проронила ни слова, а Чазм никак не отреагировал на ее появление.
      - Флот ящеров сейчас приближается к Ариусу. Хогот наконец-то вступил в игру.
      16
      Он и не предполагал, что туннели такие обширные: вся кора планеты пронизывалась ими. Пулеподобный аппарат несся, сверкая, как капля ртути, по тускло освещенному желобу, вырезанному глубоко в скальной породе. Гарри невольно прикрыл глаза.
      Глория сидела рядом и смолила свои бесконечные сигареты, прикуривая одну от другой, не обращая на него внимания. Чазм, на переднем сиденье, закутался в тишину собственных мыслей.
      - Этот мир - как крепость, - нарушил Гарри молчание.
      Глаза карлика изменили цвет, словно это было у него эквивалентом моргания.
      - Что?
      - Пытаюсь понять, почему все сходится именно здесь. Обстоятельства странным образом складываются - или кто подстроил - так, что я попадаю на Ариус. Томас тоже не замедлил объявиться. Фрего нисколько не удивился, что мы непременно должны направиться сюда. А сейчас вот-вот прибудет весь военный флот Хогота. Кроме того, на Ариусе имеется, по меньшей мере, один громадный космопорт, абсолютно необитаемый на вид, а сама планета полна пустых квартир. Не мир, а сплошная тайна. Что все это означает, Чазм?
      - Все миры различны. У Ариуса просто больше отличий, чем у других.
      - Это не ответ. Объясните мне, чем он отличается. И почему.
      Коротышка взглянул на Глорию. Та зажгла сигарету и выпустила струю дыма ему в лицо.
      - Ну, давай, Чазм, расскажи парню.
      Карлик заерзал на своем мягком сиденье.
      - Гарри, я ничего не желаю говорить. На некоторые твои вопросы имеются ответы, но это не те ответы, которые я хотел бы дать. Возможно, когда мы прибудем...
      - Да? Куда мы прибудем? Где мы собираемся прятаться от флота разъяренных рептилий?
      На черной коже Чазма заиграли золотисто-пурпурные разводы. Он откинулся в кресле.
      - Там, где ты сможешь получить ответы, Гарри. Время пока терпит, голос его звучал холодно и отдаленно.
      - Говорите таким тоном, будто мы направляемся на небеса, - Гарри нервно хохотнул.
      - Не столь уж плохое сравнение, - большие глаза карлика отозвались радугой цветов.
      Аппарат на полном ходу выскочил из туннеля на склон огромной горы. Гарри увидел далеко внизу здания похожие на сахарные кубики.
      Картина была мирной и прекрасной: здания сияли в лучах утреннего солнца, как белые драгоценные камни на подушечке из зеленого бархата. Гарри видел их раньше. Видел ли?
      Он не мог вспомнить.
      Юноша поморгал глазами, потер щеку. Не мог вспомнить? Я помню все, подумал он. Но не это. Только смутный призрак чего-то, какой-то намек. Дежа вю - "уже виденное". Гарри слышал о таком психологическом феномене ложная память, когда впечатления кажутся уже пережитыми.
      - У меня голова кружится, - чуть слышно пробормотал он.
      - Что? С тобой все в порядке? - Глория смотрела на него сквозь неизменное облако голубого дыма.
      - Да, - он помотал головой. - Просто что-то... странное. - Но разум его метался. Нечто незыблемое, во что он верил, даже не отдавая себе отчета, вдруг заколебалось.
      Не мог вспомнить.
      А что еще не мог он вспомнить? Теперь, выходит, нельзя доверять и собственному мозгу? Эта мысль вызвала в нем почти физическое отвращение. Никому нельзя верить. Даже самому себе...
      Он облизнул губы. Руки похолодели и дрожали.
      - Гарри. Что случилось? Ты бледен, как полотно.
      - Все... все нормально. Сейчас, минутку...
      Пальцы Глории легли ему на руку. Он слегка повернул голову, чтобы взглянуть ей в лицо и тут будто электрический разряд проскочил между его плотью и ее. Он почувствовал тепло.
      Настоящее тепло, какого он не ощущал ни от кого, кроме отца. Оно залило его медленными волнами и заставило растаять все его страхи, словно что-то укрыло изнутри, как мягким одеялом.
      - Ты?..
      Ее зеленые глаза ласково пронзали его насквозь, будто сообщая какую-то огромную, безмолвную тайну, которую они делили теперь на двоих.
      - Я - твой друг, - прошептала она и отняла руку. Умиротворяющая теплота оставалась еще на некоторое время, прежде чем начала медленно угасать.
      Машина быстро спускалась под гору, к белым строениям. Гарри казалось, что некие предстоящие события несутся вместе с ним к подножию горы и сойдутся в одной аркой точке этого волшебного утра.
      - Что произойдет? - осмелился он спросить.
      - Время покажет, - Глория слегка повела плечами.
      Он ощутил трепет глубокого понимания. Да. Даже если он не вспомнит, время покажет. И оно покажет ему все.
      Странно успокоенный предчувствием зловещей неизбежности, Гарри повернулся к окну и стал наблюдать за спуском. Здания беспорядочно усеивали длинное предгорье, прикорнувшее, как отдыхающая собака, к подножию величественного пика. Треки, по которым спускалась машина, петляли по склону горы, открывая с каждым поворотом еще более живописный вид - шеренги домов-гигантов в снеговых шапках, словно марширующие в голубую даль. Облака, клубящиеся вверху, ловили отблески от горных цепей, играя зыбкую симфонию яркого света.
      Треки выглядели какой-то аномалией. На планете все было скрыто и защищено, кроме этого места и громадного космопорта, куда прибыли Гарри и Фрего. Здешние здания были на виду, а трек походил на раскрытый обнаженный нерв. Кто бы ни обитал в этом райском уголке, они, похоже не боялись никого и ничего. В противоположность секретности остальных частей Ариуса, это место выставляло себя напоказ.
      Гарри поразился несоответствию - прятаться от Эрла Томаса под гранитными щитами Чазма, а потом, при первом знаке реальной опасности атакующего флота ящеров - искать убежища в незащищенных зданиях у подножия горы. Напрашивалось лишь одно разумное объяснение. То, куда они прибыли, являлось гнездом какого-то невероятного могущества.
      Трек, наконец, окончил свой спуск и прямой стрелой метнулся через широкий, длинный луг. Гарри увидел пятна ярких полевых цветов и сосновые перелески. Аппарат беззвучно скользнул в тень колоссальных зданий, замедлил ход и остановился под широкими белокаменными карнизами, которые нависали над станционной платформой, способной принять одновременно сотню подобных машин.
      Чазм зевнул.
      - Выходим. Мы на месте.
      Они прошли около мили, прежде чем достигли конца платформы. Как и все на Ариусе, это место было пустынным, но Гарри почувствовал какую-то энергию, излучаемую самими зданиями, почти жару. Здесь, несомненно, кто-то обитал. Но платформа оставалась пустой, и они продолжали идти дальше.
      Юноша немного вспотел от утренней духоты и слегка запыхался. Его старый учитель, японец Щи-Цзу, был бы недоволен им: Гарри вышел из формы, следовало возобновить ежедневные дыхательные упражнения.
      Впереди выросла, как утес, величественная плита из мрамора, прорезанная огромной расселиной. Чазм даже не замедлил хода, а Глория остановилась только, чтобы растоптать ногой окурок на безупречно чистом полу и зажечь очередную сигарету. Гарри поморщился. Это показалось ему кощунством в священном месте. Потом он понял, что все окружающее напоминало ему храм, где божество могло появиться на мгновение, чтобы выслушать молитвы от верующих в него.
      Юноша усмехнулся. Человек суеверен. Все колоссальные строения внушают людям уважение. Короли и священники давно усвоили это, с тех самых пор, как первый из них собрал кучу грязи и водрузил на ее вершине алтарь.
      Они пересекли сводчатую галерею размером с футбольное поле. Гарри поднял голову и увидел огромный полупрозрачный купол, изготовленный из похожего на хрусталь материала. Его поразило это чудо архитектуры. Купол был даже более впечатляющим, чем само здание.
      - Как они умудрились его построить?
      Чазм остановился.
      - Купол?
      - Да.
      - Не имею ни малейшего представления. Спросишь позже.
      - У кого?
      - Потерпи. Скоро увидишь, - бросил коротышка и пошел дальше.
      - Ты читала когда-нибудь "Волшебника страны Оз"? - спросил Гарри, обращаясь к Глории.
      Она расхохоталась, и ее хриплый смех успокоительно подействовал на него.
      - Само собой. И не раз.
      Он кивнул. Интересно, что подготовил для него чародей, таящийся здесь? Судя по прелюдии, нечто сногсшибательное.
      Гарри шел теперь, задумчиво смотря себе под ноги, и не заметил человека, ожидавшего их в дальнем конце галереи, до тех пор, пока они не приблизились к нему.
      - Почти вовремя, - сказал незнакомец.
      Гарри взглянул на человека, и на этот раз дежа вю поразило его так сильно, что на секунду потемнело в глазах. Он покачнулся. Глория едва успела схватить его за руку, но он даже не заметил этого. Гарри видел только человека с улыбкой громилы и серыми глазами, излучавшими какую-то тайную радость, от которой юноше захотелось истерически рассмеяться. Он знал этого человека и абсолютно не имел понятия откуда и почему.
      Тут он почувствовал, как сильные пальцы Глории впиваются ему в руку.
      - В чем дело, Гарри? Успокойся.
      - О'кей, - он встряхнул головой, сбрасывая наваждение. - Пошли. Я в норме.
      - Никогда не видела такой бледной нормы, - Глория ослабила хватку и отошла от него, закурив новую сигарету.
      Сотни, подумал Гарри, Она выкуривает сотни сигарет в день.
      - Трогательная встреча старых друзей у нас получилась, - сказал человек. Его большой вытянутый нос придавал лицу лисье выражение. Коротко остриженные волосы отливали всеми оттенками цвета, который принято называть каштановым. - Мне, однако, все начинает уже надоедать. Давайте-ка выбираться из этой кучи мусора. Это - разбазаривание пространства, если хотите знать мою точку зрения. - Он взглянул на хрустальный купол. Волшебник Оззи любит, правда, стеклянные крыши.
      - Старый ты мошенник, - рассмеялась Глория.
      Он снова улыбнулся своей таинственной улыбкой.
      - Есть с кого брать пример.
      Во время этого обмена любезностями, Гарри наблюдал за Чазмом. Карлик словно оцепенел, то ли от совершенного почтения, то ли от крайнего ужаса. Глаза приобрели цвет его черной кожи. Цвет угля и ночи. В мозгу Гарри пронеслась фраза: "черный, как предательство". Он подвинулся ближе и коснулся плеча Чазма.
      - Что с вами?
      Человечек дернулся, будто от удара током.
      - Ай!
      - Оставь его в покое, - сказал их новый компаньон ясным, почти приятным голосом. - Через минуту он возьмет себя в руки. У него просто кратковременный приступ алчности и благоговения. Правда, Чазм?
      Коротышка не ответил.
      - Алчности и благоговения? - удивился Гарри. - Почему?
      - Чазм очень религиозен. - Человек хохотнул. - Верит в бога и в рай.
      - Не понимаю.
      Снова короткий смешок.
      - Вы - на небесах, а я - Господь Бог. Но ты можешь называть меня Джек. А теперь пойдемте. Я еще не завтракал - живу бобылем, без хозяйки в доме. Некому готовить, и вообще, одиноко. - Он бросил довольный, хитрющий взгляд на Глорию.
      - Свиньей ты был, свиньей ты и остался, - отозвалась та.
      - Точно. Разве плохо, что существует хоть что-то неизменное?
      В каменной стене обширной комнаты виднелось несколько проходов, и снова Гарри укололо смутное предчувствие, будто эти темные отверстия были ему знакомы. Ходил ли он этим путем раньше? А если ходил, почему не помнит?
      Мир опять начал крениться, но на этот раз Гарри удалось скрыть замешательство. Сосредоточься, приказал он себе и взглянул на присоединившегося к ним человека. Странно. Неужели на этой планете все мужчины такие мелкие и костлявые? На что уж Чазм не гигант, а Джек еще менее внушителен. И вся эта чушь насчет Бога. Хотя бы ради приличия назвался "божеством". Так нет же, именно Бог, единственный и неповторимый. А рай? Место, безусловно, огромное и впечатляющее, но оно не укладывалось в представлении Гарри о райских кущах.
      Но все же в Джеке было что-то особенное. Он окутывался, как туманом, неким неслыханным, завывающим смехом - словно вся Вселенная была шуткой, которую только он, Джек, мог по достоинству оценить.
      А Чазм, прежде казавшийся достаточно уверенным в себе, теперь был явно напуган. Что за сила так подействовала на него?
      Новый знакомый жестом пригласил всю компанию в один из проходов. Глория двинулась первой. Чазм все еще находился в легком трансе, и Гарри, проходя мимо, тронул его за локоть. Коротышка легонько подпрыгнул, но сразу же последовал за ними. Черные глаза его медленно выцвели до темно-лиловых, став похожими на синяки.
      Метрах в двух впереди шествовал Джек, положив руку на талию Глории. Они о чем-то мирно беседовали, и Гарри понял, что эти двое давно и хорошо знали друг друга.
      На мгновение он почувствовал горькую зависть. У него не было никого. Никого во всей Вселенной, кому он мог бы доверять. Или любить. Или просто идти бок о бок, касаясь верного друга.
      Совершенно один.
      Они вошли в туннель. Сверху и сзади что-то мерцало в воздухе, какой-то отсвет, крошечный сдвиг атмосферы. Возможно, это был лишь обман зрения, намек на свет.
      Туннель, показавшийся таким темным после сияющей яркости хрустального купола, на самом деле хорошо освещался. Пол был изготовлен из гладкого, слегка губчатого материала, немного подающегося под ногами и поглощавшего звуки шагов. Стены - из такого же переливчатого серого материала. Гарри даже показалось, будто он идет внутри устрицы.
      Вскоре туннель уперся в широкую дверь лифта. Джек пробежал пальцами по кнопочному пульту рядом с дверью, потом обернулся и ухмыльнулся своим спутникам.
      - Что-то знакомое, - сказала Глория.
      Он пожал плечами. Дверь лифта бесшумно отодвинулась, и Джек небрежно махнул рукой, приглашая их войти.
      - Сначала завтрак, - бросил он. - Ты ведь проголодался, не так ли, Чазм?
      Карлик торопливо кивнул и, сглотнув, шагнул внутрь.
      Лифт, казалось, не двигался. Гарри посмотрел под ноги, на восточной работы ковер. Почему все на Ариусе любят купаться в античной роскоши? Чазмова гора напичкана полированным деревом и сверкающим металлом. Колоссальное здание-храм. И вот теперь - никуда не едущий лифт с роскошным ковром на полу.
      - Что-нибудь сломалось? - спросил он.
      Джек стоял, прислонившись к стене и сунув руки в карманы черных джинсов. На его тенниске был изображен золотистый знак молнии.
      - Не беспокойся, мы доберемся.
      - Куда?
      - Увидишь.
      Дверь отворилась, и мужчина слегка поклонился.
      - Добро пожаловать в мою скромную хижину.
      Огромное помещение, длинное и широкое, было двухэтажным. Но оно, почему-то, не поражало так размерами, как другие места на Ариусе. И в нем царил хаос. Прямо впереди стоял пошарпанный деревянный кофейный столик, окруженный низкими кожаными диванами. По всему большому залу были расставлены другие столы, стулья и кресла. На трех стенах висели, там и сям, книжные полки, заваленные всевозможными книгами. Гарри узнал этот синдром - его собственные полки выглядели точно так же. Книги брались, прочитывались и беспорядочно ставились обратно. Это - рабочие книжные полки. Но у него самого было не так уж и много книг. У этого человека тысячи.
      Несмотря на размеры помещения, оно казалось захламленным, переполненным. Каждую плоскую поверхность занимали чаши, вазы с увядшими цветами, металлические безделушки. В многочисленных пепельницах валялись груды окурков. Стены, в промежутках между полками, были украшены разнообразнейшими картинами. Одна из них привлекла внимание Гарри изображение парящей птицы. Внизу стояла подпись широким мазком кисти.
      На кофейном столике лежала полусъеденная пицца. Джек плюхнулся на диван рядом с этим столом и зажег сигарету.
      Великолепно, подумал Гарри. Еще один заядлый курильщик. Хорошо, если вентиляция здесь работает.
      Дальняя стена представляла собой громадное окно, скрытое серыми портьерами, пропускающими рассеянный свет.
      Джек заметил, что юноша смотрит на окно.
      - Желаешь взглянуть? Пожалуйста. - Он шутливо приказал: - Откройтесь, говорю я вам. - Портьеры начали медленно раздвигаться.
      Гарри подошел к окну и остановился пораженный.