Лестница в небо

Однако Аон пользоваться случаем не стал, извлек из нагрудного кармана две тусклые черные пластинки и положил на стол.

– Здесь вся известная информация по элиноиду. Несколько наших сотрудников, работающих на станции Наблюдателей, контактировали с ним достаточно плотно, информации много. Работать твоему звену предстоит именно по этому инопланетнику; соответственно, все материалы имеют прямое практическое значение. Разбирайся, Итени. Внешний контроль не преувеличивает: ситуация и в самом деле критическая. Удачи. – Аон бросил в рот еще одну пластинку желе и покинул веранду.

То, что двух суток не хватит, я понял сразу. Одного видеоматериала было на пару арков, если не делать перерывов на сон и еду. Вдобавок каждый раз, когда я пытался отрешиться от отдельных фактов и взглянуть на картину в целом, возникало ощущение, что это не реальная жизнь, а художественная постановка трехсотарковой давности.

Координаты родины элиноида и информация по способу его доставки на станцию отсутствовали. Однако каждые пять-шесть арков Наблюдатели обращались к элианскому посольству с одной и той же просьбой: предоставить корабль и экипаж для транспортировки объекта особой важности в указанное Наблюдателями место. Совет при посольстве, разумеется, соглашался, и корабль, нашпигованный всеми возможными системами слежения, предоставлялся. В роли же особо важного объекта выступал элиноид.

Ничего примечательного во время перелетов не происходило. Корабль выныривал в зоне, указанной Наблюдателями. После чего вся аппаратура, кроме базовых систем жизнеобеспечения, послушно выходила из строя. Какое-то время команда безуспешно пыталась привести корабль в рабочее состояние, после чего системы оживали, и корабль возвращался к станции. Наблюдатели неизменно выражали сожаление по поводу неполадок и подкидывали компенсацию за возникшие неудобства. Компенсацию довольно солидную.

Во время последнего перелета удалось установить, что какой-то момент элиноид на борту отсутствовал. Точный период отсутствия и способ перемещения инопланетника были неизвестны.

Координаты прыжка каждый раз выдавались новые.

Сопоставить карту звездного неба в точке выхода с уже существующими узорами не удалось.

Все это сильно напоминало детские развлекательные произведения, если бы не уровень задействованных сил. Самое странное – инопланетянин не делал никакой тайны из происходящего: его возят на родную планету, там он проводит несколько дней, после чего возвращается на корабль. Правда, как именно его доставляют на планету, элиноид не говорил. Любое вмешательство в его психосферу Наблюдатели объявили недопустимым, и пока этот запрет соблюдался. Косвенные попытки выяснить способ высадки четкой картины не дали. Аналитики предполагали применение технологии локального пространственного прыжка, хотя до сих пор подобное допускалось лишь в теории.

Оказавшись на станции, элиноид легко вписывается в установленный общественный порядок… Крайне высокая адаптивность… Наиболее позитивное отношение проявляет к нам. Радориан терпит – хорошо знакомое психофизиологическое отторжение. Неэлиноидов Арца и Дзорта воспринимает неадекватно, словно полуразумных… Через арк после появления элиноида на станции Наблюдатели вносят его в список группы урегулирования – той, про которую говорила Айя. Координатор группы возражает. Его мнение игнорируется…

Система тренировок, предложенная инопланетянину, оказалась достаточно специфичной… Удивительно, на этом месте я задержался, обучение фериям! И не просто обучение – Наблюдатели просили наше посольство предоставить инопланетнику одного из мастеров ферий в качестве наставника. Выбрали Ирейна Лири – бывшего сотрудника службы безопасности пятой категории, ныне переведенного в активный запас – возраст. Не так давно Ирейн входил в высшую лигу бойцов ферий. Его доклады об элиноиде и ряд видеозаписей тренировок занимали существенную часть всего информационного объема.

Ирейн констатировал невероятно высокую обучаемость. Предположение о том, что Наблюдатели владеют способом передачи знаний не только на абстрактном, но и на моторном уровне, получило еще одно подтверждение. Но даже в этом случае Ирейн характеризовал скорость восприятия элиноидом нового как очень высокую. Боевой коэффициент, однако, всего пять единиц. Почему?.. Понятно, физиология. Несмотря на серию модификаций, сходных с радорианскими, показатели инопланетника колебались на уровне среднего радорианина без имплантатов. Стала понятной и причина, по которой координатор «регуляторов» активно возражал против присутствия инопланетянина в группе, – слишком слаб для оперативника. Я бы тоже возражал.

Записи тренировок меня позабавили. Насколько наши движения отличны от радорианских, настолько движения инопланетника отличались и от радорианских, и от наших. Угловатые, резкие, в чем-то неуклюжие, но все-таки подготовка приличная, и если бы не физиология… Дальше!

Телепат. Довольно слабый: приблизительно четвертый уровень. Интересно! Несмотря на наличие телепатических способностей, умеет работать с иллулиаром в режиме слияния. Значит, и этой технологией Наблюдатели владеют.

Информация, информация, информация. Как выяснилось, насчет уникальности тренировочной программы я ошибся. Отдельные нетипичные элементы присутствовали, но на общую направленность влияли не сильно. В целом стандартная программа подготовки боевика. Явно с радорианским уклоном. Упор делался на работу с иллулиаром и бесконтактные столкновения. Развитию телепатических способностей много времени не уделялось. У меня даже мелькнула мысль, что, возможно, при их развитии исчез бы эффект слияния. То, что Наблюдатели далеки от всемогущества, – знание общедоступное. Не исключено, что обеспечить слияние с иллулиаром при росте телепатических способностей элиноида они бы не смогли.

Впрочем, большого внимания техническим вопросам я не уделял. Шанс обнаружить что-то, что пропустили бы эксперты, был минимальным. Нет у меня ни необходимой подготовки, ни времени на сопоставление множества мелких деталей. Успеть бы закончить общий обзор.

Весьма любопытными были отношения инопланетянина с представителями других рас. Точнее, система отношений, навязанная Наблюдателями. Чего стоило наложенное на координатора группы обязательство носить пластичную маску в присутствии инопланетника.

Но это оказалось лишь самой малой несообразностью: те или иные ограничения были введены для всех, с кем элиноид входил в контакт на станции. В разговорах с ним Наблюдатели даже рекомендовали использовать систему мер его родной планеты. Соответствующие таблицы перевода прилагались.

Невероятно! Это выглядело уже совсем абсурдным. Подобные требования казались бессодержательными, нелогичными… Интересно узнать, как трактует необходимость этих ограничений аналитический отдел?

И ведь вновь Наблюдатели приносили извинения за подобные «неудобства» и компенсировали, компенсировали… Технологии, научные разработки, дополнительные сверхнормативные генераторы прыжков. Ничего принципиального, но несколько лет научно-технологического развития выиграли и мы, и, по-видимому, радориане. При этом Наблюдатели не давили, не угрожали принять меры в случае отказа от поставленных условий. Возможно, и сами считали требуемое малоэтичным, возможно, снисходили до наших представлений об этике…

К концу вторых предоставленных на ознакомление с материалом суток я вымотался похлеще, чем после иной операции. Не спать без существенного ущерба для работоспособности я мог и много дольше, но обилие информации, которую приходилось вбивать в память разрозненными фрагментами, высасывало силы куда быстрее физико-эмоциональных нагрузок. Да и большую часть видеоматериала приходилось прокручивать в ускоренном режиме, что четкому восприятию тоже не способствовало.

По истечении отведенного срока меня ожидал небольшой сюрприз. Посетить меня больше никто не посетил, зато пришло сообщение с просьбой прибыть в Лию – столицу северного континента, главный административный центр планеты.

На сборы много времени не ушло. Домик, где я отдыхал, принадлежал департаменту, а личных вещей я никогда много не брал: сказывалась специфика оперативной работы.

До ближайшего поселения я добрался пешком. Идти было недалеко, а в луговых прогулках есть что-то умиротворяющее. Да и когда в следующий раз представится возможность?

Трехсуточный ливень закончился ранним утром, и хотя нежное зеленоватое небо так и не очистилось, день стал заметно светлей и прозрачней. Я быстро шагал по высокой – до колен – траве, одновременно прислушиваясь к ощущениям. Еще в университете я выработал для себя небольшой тест: если рисунок звуков, издаваемый кишащей вокруг живностью, совпадает с пси-рисунком их эмоций, значит, срочно пора отдохнуть. Чем свежее голова, тем яснее разница между моим восприятием верещания и тем, что зверушки этим верещанием пытаются сказать. В моменты, когда видение разницы между формой и содержанием достигало пика, я остро сочувствовал радорианам и Дзорту, лишенным возможности сливаться с окружающим миром.

Сейчас палитры звуков-мыслей казались различными, хотя для подлинного понимания приходилось напрягаться. Нормальное состояние: я устал, но не сильно. А легкое возбуждение компенсирует загруженность мыслями о неведомых инопланетянах. Точнее, инопланетнике.

Продолжая размышлять о том, как в сложившуюся картину собираются вписать меня, я добрался до небольшого промышленного поселка. Симпатичный, большей частью подземный городок. Сюда я частенько заглядывал за свежими продуктами: имею право не любить синтез-кухню, пусть и нечасто замечаю ее отличия от натуральной.

По времени я подгадал удачно, а потому, хоть и пришлось пробежаться, успел на курсирующий с периодом в сорок тактов капсульник.

Присев у окна, я некоторое время наблюдал за однообразным пейзажем. Потом, когда деревца начали сливаться в сплошную желто-зеленую полосу, отвернулся и прикрыл глаза. Хватит, насмотрелся за последние дни мельканий.

Останавливался капсульник редко. Роения пассажиров тоже не наблюдалось. Я рассеянно ловил изменения в эмоциональном фоне, непроизвольно отслеживал крошечные искорки негатива в психосферах входящих. Совсем слабые, но они были, и это немного удручало. Обидно, что эволюция сознания, как ни старайся, занимает куда больше времени, чем эволюция техническая. Выйти к звездам оказалось проще, нежели научиться принимать других такими, какие они есть. И просто стараться помочь, исправить чужую оплошность, поделиться тем, что волею удачи оказалось у тебя, а не у соседа.

Но насколько нам все-таки повезло! Мы умеем чувствовать, видеть то, что видят и чувствуют окружающие. Нас не надо убеждать в необходимости помочь другому. Стоит закрыть глаза, и вот он – другой, стоит перед тобой. Прозрачный силуэт, расцвеченный радугой эмоций, окутанный букетом надежд и чувств. Тем же радорианам бесконечно сложнее. Им приходится придумывать тысячи догм и правил. Раз за разом доказывать себе и другим этичность тех или иных решений, необходимость вмешательства или невмешательства в чужую жизнь. Они не умеют просто видеть…

До регионального центра я добрался быстро. Взял один из резервных флаеров местного департамента чрезвычайных ситуаций и к назначенному сроку был в столице. Даже с небольшим запасом по времени.

Оставив двухместную машину на служебной стоянке, я решил сделать небольшой круг. В Лие я не был с университетских времен, вообще посещал северный континент нечасто. Но сейчас вдруг захотелось побродить по улицам одного из древнейших городов планеты.

К сожалению, реконструированные сектора остались вне моего маршрута: три островка архитектурно-исторических памятников находились на самой окраине города. Зато техногенная реальность раскрылась во всем великолепии – над сердцем города пространственные дизайнеры поработали как могли.

Помнится, в первый раз меня больше всего поразили парящие джунгли. Живые растения, собранные с десятка планет, перемежались вложенными голограммами и висели буквально над головой. Калейдоскоп, сотканный за полсотни арков не одной триадой специалистов, – изысканный, исключительно точный эмпатический рисунок. В каком бы направлении ни шел, возникающая перед глазами картина вызывала почти у любого элианина одно и то же впечатление, одни и те же эмоции: радость, восхищение, душевный подъем…

Следуя указателям, всегда можно было настроиться на нужную волну: отдохнуть, расслабиться или, наоборот, собраться, привести чувства и мысли в равновесие. Сегодня мне предстоял именно второй маршрут.

Место, куда я направлялся, располагалось в зоне повышенного комфорта. Использовать флаеры здесь не рекомендовалось, наземного транспорта почти не было, да и ленты капсульников лишь обвивали ее светлой каймой.

Здание внешней разведки врастало в административный центр прозрачно-голубым кристаллом. Невысокое, асимметричное, с множеством изломанных граней. Геометрия и цвет стеклопанелей менялись в течение дня, позволяя солнечным лучам исполнять на едва заметных хрустальных чешуйках сложные радужные аккорды.

Я знал, что, несмотря на кажущуюся хрупкость, в это здание невозможно попасть без спецразрешения, и при необходимости его стены смогут поглотить прямой ракетный или лучевой удар. Впрочем, вторгаться в него никто не собирался, моего визита здесь ждали, а потому формальную проверку пришлось пройти лишь однажды – на центральном контрольно-пропускном пункте.

Разумеется, это не помешало аппаратуре слежения просветить меня еще на подходе.

Пройдя через тройные лепестковые ворота, я очутился в просторном холле с высоким потолком и невольно замедлил шаг. Казалось, это помещение куда больше подошло бы одной из художественных стереовыставок – таким было первое впечатление.

Голографические проекции затягивали потолок, пол, стены, струились, сливаясь в единый, сложнейший даже для моего восприятия узор. Зеленый, желтый, синий, легкие вкрапления розового и оранжевого… Образы, в которых смутно угадывалось что-то знакомое, отражались в десятках зеркальных пластин и текли, текли нескончаемым потоком.

– Вы ведь у нас в первый раз? – Айя вынырнула из бокового коридора, полускрытого туманной завесой.

– В этом здании – да. – Я не стал вступать в пикировку: все визиты в подобные учреждения фиксируются, и то, что я здесь раньше не был, Сиини знала точно. – А вы?

– Нет, что вы. – На лице Айи появилось знакомое лукавое выражение. Костюм она вновь предпочла строгий, разве что оттенком чуть посветлее. Но по крайней мере на этот раз официоз не выглядел вызывающе неуместным. – С разведкой мы сотрудничаем достаточно тесно. Иногда разделение на департаменты разведки и контроля даже кажется мне надуманным. Но не берусь судить. – Айя словно задумалась, потом резко сменила тему. – Пойдем наверх, почти все причастные к нашему, – короткая пауза, – делу уже в сборе.

Зал заседаний оказался более чем скромным, рассчитанным максимум на семь-восемь элиан. Да и оформлен был, не в пример холлу, лаконичнее. Стереопроекций было немного, и выглядели они весьма консервативно: цветовой минимализм и высокая насыщенность. Из мебели – лишь волнистый светло-розовый стол, набор кресел, пара отключенных стереоэкранов да выглядящий тоскливо-одиноким на пустой столешнице уником.

Кроме Аона и Айи, присутствовали глава отдела спецопераций и мой непосредственный куратор, один из оперативников, работавших со мной на Эроне, и совсем молодая женщина, которую я видел впервые.

– Прогуливаться себе позволяешь? – Вопрос куратора прозвучал полуутвердительно.

– Удачи и легкого выбора. – Аон вступил в разговор до того, как я успел ответить. – Осталось дождаться официальной стороны, у которой, как всегда, проблемы с чувством времени.

– Идет официальная сторона. – Айя поднялась и вышла из кабинета. Вернулась она через такт вместе с плотным немолодым мужчиной с бесцветными глазами и роскошной, почти черной шевелюрой. Мужчина поприветствовал собравшихся и назвался представителем администрации элианского анклава на Эроне.

За время отсутствия Айи я успел выяснить, что незнакомую девушку зовут Телли Клиа и что она присутствует как научный консультант по вопросам ксенологии, если в таковом вдруг возникнет необходимость. Работала она под непосредственным патронажем Контроля и уровнем допуска, по словам Аона, обладала достаточным. Вообще он порекомендовал говорить обо всем открыто, поскольку «случайных элиан на таких заседаниях не бывает» и «все мы решаем одну общую задачу».

После краткого знакомства с администратором Аон взял слово, предложив для начала рассмотреть ситуацию в целом и очертить тематику заседания. Начать он неожиданно предложил мне, попросив рассказать в общих чертах о последней операции. Пришлось подчиниться.

По-настоящему все закрутилось около двух арков назад, когда отдел внешней разведки сообщил, что по неподтвержденным данным на Эроне проводятся биологические эксперименты, классифицируемые как запрещенные. В течение полуарка информация уточнялась, а в параллель готовилась операция для выяснения деталей на месте. Разумеется, готовилась операция не зря.

Небольшую – два звена – команду забросили на планету, а дальше последовала классическая, как по учебнику, операция. Уточнение оперативной обстановки, установление контакта с местными, нелегальное проникновение на охраняемую территорию, сбор данных и возвращение.

Все прошло настолько гладко, насколько это вообще было возможно. Собранная информация ушла к аналитикам, а нас эвакуировали без задержек и внештатных ситуаций. В ходе операции выяснилось, что нелегальные, достаточно дорогие и масштабные эксперименты действительно проводились. Но вот насколько они относились к запрещенным?..

– Технологии, разработанные Дзортом, можно квалифицировать как запрещенные, – продолжила Айя, едва я закончил рассказ. – Однако сложившаяся ситуация оказалась весьма многослойной и неоднозначной. К сожалению, в данный момент я не могу ознакомить присутствующих со всеми аспектами происходящего, но уточнить некоторые детали необходимо.

О проводящихся на Эроне исследованиях нам сообщили Наблюдатели. Были указаны и некоторые подробности, которые впоследствии помогли точно определить суть происходящего и которые использовались при планировании вашей, – кивок в мою сторону, – операции. Доставленные звеньями Итени и Айла, – быстрый взгляд на второго оперативника, – сведения оказались неожиданными, возможно, даже для Наблюдателей. – У обоих кураторов появились едва уловимые улыбки. Чего в них было больше – иронии или скепсиса, – сказать трудно. Однако ни голос, ни выражение лица Айи не изменились, хотя не заметить подобное она не могла. – В любом случае, – подытожила Айя, – мы не имеем права однозначно оценивать подобные разработки как запрещенные. Поэтому применение против Дзорта силовых мер было признано неэтичным. – Айя помолчала. – Наблюдателей наша оценка не устроила.

– А потому, – подхватил Аон, – по сведениям, которыми мы располагаем, на Эрон в ближайшее время будет направлена группа урегулирования под радорианским руководством. По ряду причин, в том числе и общеполитического характера, нам не удалось добиться отмены этой акции. Более того, согласно договору об обязанностях членов Триады нам придется принять в ней участие, – куратор разведки выдержал паузу, – что этически недопустимо. Для ликвидации центров, ведущих биологические разработки, Наблюдатели предложили использовать группу, базирующуюся на станции Аар. В ее состав войдут в основном радориане. Примерно четверть мест выделено нам, главным образом для обеспечения телепатической поддержки. В состав группы также войдет существо, называющее себя «землянин».

По тому, что никто из присутствующих не прореагировал на заявление, я сделал вывод, что с информацией по элиноиду в том или ином объеме все знакомы. Между тем и до шефа дошла очередь, и дальше говорил уже он:

– Основной задачей отправленных на Эрон групп является уничтожение биолабораторий, напрямую занимающихся экспериментами. Удар будет нанесен и по инфраструктуре, непосредственно относящейся к производству материалов, необходимых для исследований. Цели выбраны аккуратно и избирательно, этого у Наблюдателей не отнять. Точное время силовой акции пока неизвестно. Сама акция планируется достаточно масштабной. С учетом того, что удар будет нанесен одновременно по пяти охраняемым объектам, привлечение значительных сил не только оправданно, но и необходимо. Наблюдатели рекомендовали уничтожить объекты. С учетом общей стратегии подобное решение правомерно. – В голосе шефа проскользнула нотка напряжения; видимо, дебаты об этичности и целесообразности уже велись, и к единому выводу прийти не удалось. – Совет не считает, – напряжение стало еще отчетливей, Телли с легким удивлением посмотрела на куратора, – что подобные действия допустимы при отсутствии единогласного решения Триады. А потому нам поручена разработка плана ответных действий, не входящих в непосредственное противоречие с действиями команды урегулирования, но тем не менее заставляющих Наблюдателей задуматься о правомерности подобных акций в дальнейшем.

– И что означает эта маловразумительная формулировка? – Айл выглядел заинтересованным и немного растерянным одновременно.

– Об этом поговорим чуть позже, – ответил за шефа Аон. – Вначале я попрошу Телли вкратце ознакомить присутствующих с сутью биологических разработок Дзорта.

– Если вкратце, – голос девушки чуть заметно дрожал: несмотря на подготовку, волнение сказывалось, – дзортианские разработки велись не ради боевого использования. Точнее сказать, использовать полученные результаты как базу для создания биологического оружия можно лишь косвенно. Каким образом Дзорту вообще удалось получить подобные результаты – большая загадка. Ни к чему подобному ни мы, ни Радор, ни Арц близко не подходили. – Телли на мгновение сбилась с дыхания. – Все вы знакомы с тем, что такое симбиоз и что такое роевая организация. В свое время в ряде ведущих институтов эти тематики были весьма популярны, и их изучение позволило получить ряд любопытных результатов по социально-биологическим взаимодействиям. К сожалению, широкого практического применения им так и не нашли.

Дзорт пошел намного дальше. Им удалось получить стабильные миниатюрные экосистемы, обладающие, по мнению ученых Дзорта, единым сознанием. В отличие от роя в подобную систему не обязательно входят представители одного вида или даже класса. В то же время между отдельными представителями подобной системы существует куда более жесткая взаимосвязь, нежели при симбиозе. Точный механизм связи неизвестен, и мы можем только предполагать в расчете наудачу… Возможно, и Дзорт не видит четкой картины.

– Почему подобные исследования можно классифицировать как попытки создания биологического оружия? – Айл успел задать вопрос первым.

– На нашем уровне знания нельзя сказать точно, – Телли замялась, – но есть основания полагать, что подобные системы обладают необычным свойством – абсорбировать не принадлежащие им организмы. При этом организм претерпевает мутацию и, если выживает, начинает действовать как часть поглотившей его системы. Иными словами, при определенных условиях система будет расти, пока не поглотит или не разрушит все окружающие единицы жизни. Но это только в теории! – Телли словно испугалась сказанного. – Пока размеры систем, выращенных Дзортом, крайне незначительны, и наиболее сложными организмами в них являются членистоногие. Так же точно, как наиболее простыми – крупные одноклеточные. Встроить растения в подобную экосистему ученым Дзорта пока не удалось, на это уйдут десятки и сотни арков, если подобное вообще возможно.

– Непонятно, – задумчиво пробормотал Айл, – чего боятся Наблюдатели? Что Дзорт начнет засевать спорами планеты, нарушая местную экосферу? Как-то надуманно…

Телли жалобно пожала плечами.

– Непонятно, почему вообще Наблюдатели засуетилсь, – негромко проговорил Аон. – Радор не упустит случая придавить Дзорт, а вот Наблюдателям что от этой операции надо?

– И какая роль в ней отводится этому… землянину? – Я спросил не задумываясь, будто на автомате, и поймал обжигающий взгляд Айи, сопровождаемый странной эмоциональной волной.

– Вопрос интересный, – шеф рассеянно провел рукой по волосам, – а ответа на него нет. Но об этом чуть позже. Вопросы к консультанту Телли есть? Тогда вы свободны. – Он посмотрел на девушку, от чего по ее психосфере пробежала дрожь, словно она в чем-то была виновата. – Спасибо за консультацию.

Сбивчиво попрощавшись, девушка вышла, и мы остались вшестером. Административник так и не проронил ни слова, Айя смотрела в пустоту, шеф погрузился в свои мысли, а Айл задумчиво переводил взгляд с меня на Аона.

– Итак, переходим непосредственно к сути дела. – Куратор внешней разведки словно очнулся. – Сути в чем-то неприятной. По ряду причин. Первая состоит в том, что если до сих пор каждый из вас получал информацию в полном объеме, то касательно предстоящего задания вы узнаете очень немного. Впрочем, никто из здесь присутствующих, включая представителя Контроля, – он покосился на Айю, – не обладает всем доступным знанием об операции. Уровень секретности очень высок, в полной мере осведомлены лишь главы департаментов и часть членов Совета. Вторая причина: в этот раз мы идем на грубые нарушения устава Триады Ведущих. По сути, мы собираемся вступить в конфронтацию с двумя другими членами Триады. – На этих словах Аона я почти физически ощутил кипящее в психосфере шефа раздражение.

– Не слишком ли мы спешим? – осторожно спросил Айл. – Конфликт с Наблюдателями – событие с далекоидущими последствиями.

– Не будет конфликта, – немного отстраненно проговорила Айя. – Если будем действовать четко и без ошибок, никаких далекоидущих последствий не будет.

– И все-таки, – Айл замялся, – столь ли значителен повод для разногласий, чтобы рисковать хорошими отношениями с Наблюдателями?

– Значителен. И это не мое, точнее, не только мое мнение, – тихо ответила Айя.

Айл поглядел на нее удивленно, а куратор, негромко кашлянув, продолжил:

– Третья причина. Вам придется заняться достаточно специфической и, на первый взгляд, не относящейся к данному вопросу деятельностью.

– Какой же именно? – Уже задав вопрос, я неожиданно понял, что знаю ответ.

– Совет силовых ведомств и административный Совет считают первоочередной задачей доставку элиноида на Элию. – Аон улыбнулся слегка растерянно. Будто только сейчас осознал сказанное.

– Для чего? – Я удивился. – Ликвидировать намного проще, а выкрасть инопланетника во время боевой операции, не выдав себя… Задача почти невыполнимая.

– Исключено, – отрезала Айя. – Он не должен погибнуть. Ни при каких обстоятельствах. Даже сильно пострадать не должен. Поэтому мы должны быть крайне избирательны в средствах, с помощью которых будет организовано похищение.

Я промолчал. Решение было принято. Решение назвали неприятным. Шеф его не одобрял, но оно было необходимо, по мнению Советов. Что я мог поделать? Проблема поставлена и признана важной. Критически важной. А значит, надо искать пути ее решения, а не возмущаться самим наличием проблемы. В конце концов, меня готовили именно для подобных задач, и никто никогда не обещал информировать в полном объеме.

Остаток заседания прошел несколько скомканно. Айл и я переваривали услышанное. Айя вновь ушла в себя и в обсуждении почти не участвовала. Говорил в основном Аон, иногда его дополнял шеф. Потом подключился администратор, началось выяснение юридических и дипломатических нюансов…

Я уходил с заседания несколько сбитым с толку. Из всех поставленных передо мной задач эта была самой необычной и… сумбурной, что ли?

Айя выскользнула в коридор сразу вслед за мной.

– Сбит с толку, воин? – В ее словах не было и тени иронии. И, не дожидаясь ответа, Айя продолжила: – Я не могу добавить ничего сверх сказанного на заседании, но хочу отметить один факт. И ты, и Айл не так давно участвовали в операции на Эроне. Твоей основной задачей была доставка ряда материалов по ведущимся разработкам и некоторой сопутствующей информации. Чем занималось звено Айла, знаешь?

– Доставкой образцов?

– Верно. Он справился столь же успешно, как и ты. Четверть арка спустя Наблюдатели начали подготовку акции по разрушению лабораторий Дзорта. Через несколько суток Советами было принято решение провести операцию по захвату инопланетянина. Такая вот цепочка, воин.

– Куда загадочнее для меня то, что о планах Наблюдателей нам стало известно столь быстро.

– Это лишь одно из звеньев. Думай, воин, думай. Мы еще увидимся, – Айя коротко улыбнулась и направилась назад в кабинет, едва не столкнувшись в дверях с Айлом. Оперативник извинился и, пропустив женщину, подошел ко мне.

– Сильная? – спросил он вполголоса. У Айла был пятый уровень, и психосферы он чувствовал ощутимо слабее, чем я.

– Не знаю, минимум одиннадцатый. Не могу оценить. – Я посмотрел на закрывшуюся дверь.

– Не нравится мне это, – пробормотал оперативник. – Придумают что-то, а нам разбираться. Заметил, как был недоволен наш куратор?

– Заметил. – Я глубоко вздохнул. – Значит, будем разбираться.

– Значит, будем, – словно смирившись, эхом ответил Айл и направился к лифту. Я последовал за ним.

Как ни странно, больших различий между виртуальным полигоном и реальностью я не заметил. А потому периодически накатывало ощущение, что я по-прежнему нахожусь на станции, и происходящее – лишь очередная тренировка на имитаторе.

С утра зарядил дождь, к полудню переросший в настоящий тропический ливень. В ближайшие двое суток изменений в погоде не предвиделось, что нам было как нельзя на руку. По крайней мере с точки зрения Кэлеона. Автоматика, по его словам, засечь нас не могла, и бояться следовало исключительно ящерок-патрульных. Ну или ящерок, сидящих за экранами мониторов и наблюдающих за окружающим миром посредством хитрых камер. В этом случае ливень и вправду мог помочь, поскольку на расстоянии нескольких шагов в мареве водяного тумана не было видно ни зги.