Осенние озера (Вторая книга стихов)

      _И_ зов трубы звучит неутомимо.
      _Ю_тясь в тени, шипит непримиримо
      _Б_ессильный хор врагов, презрен тобой.
      _Р_етивый конь взрывает прах копытом.
      _Ю_родствуй, раб, позоря Букефала!
      Следи, казнясь, за подвигом открытым!
      _О_, лет царя! как яро прозвучала
      _В_ годах, веках труба немолчной славы!
      _У_ ног враги - безгласны и безглавы.
      1908
      3
      ОТВЕТНЫЙ СОНЕТ
      Ю. Н. Верховскому
      Ау, мой друг, припомни вместе с "башней"
      Еще меня, кому не чужды "Оры".
      Бывало, гость, я пел здесь до авроры,
      Теперь же стал певуньею всегдашней,
      Наверно, стал наглей я и бесстрашней,
      Что смел вступить в содружеские хоры,
      Так пес дворной, забравшись в гончих своры,
      Летит стрелой, чтоб не узнали шашней.
      А впрочем, нет: в теперешних напевах
      Я - чист и строг, хоть и чужда мне мрачность
      И сам в себе не вижу иноверца,
      Но присмирел проказник в правых гневах,
      И флер покрыл опасную прозрачность,
      Чтоб не смущать доверчивого сердца.
      Август 1909
      4
      НАДПИСЬ НА КНИГЕ
      Н. С. Гумилеву
      Манон Леско, влюбленный завсегдатай
      Твоих времен, я мыслию крылатой
      Искал вотще исчезнувших забав,
      И образ твой, прелестен и лукав,
      Меня водил - изменчивый вожатый.
      И с грацией манерно-угловатой
      Сказала ты: "Пойми любви устав,
      Прочтя роман, где ясен милый нрав
      Манон Леско:
      От первых слов в таверне вороватой
      Прошла верна, то нищей, то богатой,
      До той поры, когда, без сил упав
      В песок чужой, вдали родимых трав,
      Была зарыта шпагой, не лопатой
      Манон Леско!"
      Август 1909
      5
      Вяч. Ив. Иванову
      Певцу ли розы принесу
      Цветов царицу?
      В каком саду, в каком лесу
      Сберу кошницу?
      Мои укромные поля
      В день именинный
      Сей цвет семейства миндаля
      Дарят невинный.
      Но розы уменьшенный вид,
      Хоть небогатый,
      Гласит: "Два дня - и прилетит
      Весны глашатай".
      Но помни: позднею порой
      В сентябрьской стуже
      Он принесет наряд второй,
      Ничуть не хуже.
      Март 1911
      6
      С. Соловьеву
      Увы, любви своей не скрою:
      Видна по тысяче примет.
      Я слышу голос за горою
      Моей тоске звучит ответ.
      Осенней, желтою порою
      Весна повеет на лугах.
      Я слышу голос за горою:
      Какой привет в его словах!
      Забудешь Мирту, встретишь Хлою,
      Не для тебя печаль могил.
      Я слышу голос за горою:
      Поет далеко, близко - мил.
      1908
      7
      В. К. Шварсалон
      Петь начну я в нежном тоне,
      Раз я к Мейстеру попал.
      Шлет привет его Миньоне,
      Кто избегнул злых опал.
      Кров нашел бездомный странник
      После жизни кочевой;
      Уж не странник, не изгнанник,
      Я от счастья сам не свой.
      Отдал вольной жизни дань я,
      Но пред радостным концом
      В дверь таинственного зданья
      Робким я стучусь жильцом.
      Две жены на башне тайной
      Правят верно мерный ход,
      Где, пришелец не случайный,
      Я отру дорожний пот.
      Будто рыцарские дамы
      Вышивают синий шарф
      И готовят орифламмы
      Под напевы звучных арф.
      Синий цвет подходит к шарфу,
      И равна в вас благодать,
      Как, в одной признавши Марфу,
      В Вас Марии не узнать?
      То Мария, то Миньона,
      Антигона вы всегда,
      Заревого небосклона
      Засветившая звезда.
      1909
      * ЧАСТЬ ВТОРАЯ *
      I
      200-229. ВЕНОК ВЕСЕН (ГАЗЭЛЫ)
      1
      Чье-то имя мы услышим в пути весеннем?
      В книжку сердца что напишем в пути весеннем?
      Мы не вазы с нардом сладким в подвале темном:
      Не пристало спать по нишам в пути весеннем.
      Бег реки, ручьев стремленье кружит быстрее,
      Будто стало все дервишем в пути весеннем.
      Опьянен я светлой рощей, горами, долом
      И травой по плоским крышам в пути весеннем!
      Звонче голос, бег быстрее, любовной пляски
      Не утишим, не утишим в пути весеннем!
      Поводырь слепой слепого, любовь слепая,
      Лишь тобою мы и дышим в пути весеннем!
      2
      Ведет по небу золотая вязь имя любимое.
      Шепчу я, ночью долгою томясь, имя любимое.
      На площадь выйдя, громко я скажу, все пускай
      слушают,
      Любви глашатай, крикну, не стыдясь, имя любимое.
      Пускай в темницу буду заточен, славить мне
      песнями
      Не может запретить жестокий князь имя любимое.
      Две буквы я посею на гряде желтой настурцией,
      Чтоб все смотрели, набожно дивясь, имя любимое.
      Пусть рук и языка меня лишат - томными вздохами
      Скажу, как наша неразрывна связь, имя любимое!
      3
      Кто видел Мекку и Медину - блажен!
      Без страха встретивший кончину - блажен!
      Кто знает тайну скрытых кладов, волшебств,
      Кто счастьем равен Аладину - блажен!
      И ты, презревший прелесть злата, почет
      И взявший нищего корзину, - блажен!
      И тот, кому легка молитва, сладка,
      Как в час вечерний муэдзину, - блажен!
      А я, смотря в очей озера, в сад нег
      И алых уст беря малину, - блажен!
      4
      Нам рожденье и кончину - все дает Владыка неба.
      Жабе голос, цвет жасмину - все дает Владыка
      неба.
      Летом жар, цветы весною, гроздья осенью румяной
      И в горах снегов лавину - все дает Владыка неба.
      И барыш, и разоренье, путь счастливый, смерть
      в дороге,
      Власть царей и паутину - все дает Владыка неба.
      Кравчим блеск очей лукавых, мудрецам седин
      почтенье,
      Стройной стан, горбунье спину - все дает Владыка
      неба.
      Башни тюрем, бег Евфрата, стены скал, пустынь
      просторы,
      И куда я глаз ни кину - все дает Владыка неба!
      Мне на долю - плен улыбок, трубы встреч,
      разлуки зурны,
      Не кляну свою судьбину: все дает Владыка неба.
      5
      Что, скажи мне, краше радуг? Твое лицо.
      Что мудреней всех загадок? Твое лицо.
      Что струею томной веет в вечерний час,
      Словно дух жасминных грядок? Твое лицо!
      Что, как молния, сверкает в день летних гроз
      Из-за тяжких, темных складок? Твое лицо.
      Что мне в сердце смерть вселяет и бледный страх,
      Скорбной горечи осадок? Твое лицо.
      Что калитку вдруг откроет в нежданный сад,
      Где покой прудов так сладок? Твое лицо!
      Что судьбы открытой книга, златая вязь
      Всех вопросов, всех разгадок? Твое лицо.
      6
      Вверх взгляни на неба свод: все светила!
      Вниз склонись над чашей вод: все светила!
      В черном зеркале пруда час молчаний
      Свил в узорный хоровод все светила.
      Двери утра на замке, страж надежен,
      Правят верно мерный ход все светила.
      Карий глаз и персик щек, светлый локон,
      Роз алее алый рот - все светила.
      Пруд очей моих, отверст прямо в небо,
      Отразил твоих красот все светила.
      Легких пчел прилежный рой в росных розах,
      Мед сбирают в звездный сот все светила.
      Поцелуев улей мил: что дороже?
      Ах, смешайте праздный счет, все светила!
      Ты - со мной, и ночь полна; утро, медли!
      Сладок нам последний плод, все светила!
      7
      Я - заказчик, ты - купец: нам пристала взглядов
      мена.
      Ты - прохожий, я - певец: нам пристала взглядов
      мена.
      Ты клянешься, я молчу; я пою и ты внимаешь;
      Пусть злословит злой глупец: нам пристала взглядов
      мена.
      Я, прося парчи, перстней, с мудрой тайной амулетов,
      Песен дам тебе венец: нам пристала взглядов мена.
      Разверни любви устав, там законы ясно блещут,
      Ты - судья, а я - истец: нам пристала взглядов
      мена.
      На охоте ты - олень: скоры ноги, чутки уши,
      Но и я лихой ловец: нам пристала взглядов мена.
      На горе ты стадо пас: бди, пастух, не засыпая:
      Я как волк среди овец: нам пристала взглядов мена.
      Милый скряга, клад храни: ловкий вор к тебе
      крадется,
      Ключ хитрей бери, скупец, нам пристала взглядов
      мена.
      Круг оцеплен, клич звучал, выходи на поединок,
      Я - испытанный боец, нам пристала взглядов мена.
      Птица в клетке, жар в груди, кто нам плен наш
      расколдует?
      Что ж, летишь ли, мой скворец? нам пристала
      взглядов мена.
      У меня в душе чертог: свечи тают, ладан дышит,
      Ты - той горницы жилец: нам пристала взглядов
      мена.
      Разве раньше ты не знал, что в любви морях
      широких
      Я - пловец и ты - пловец? нам пристала взглядов
      мена.
      Кто смеется - без ума; кто корит - без
      рассужденья;
      Кто не понял, тот - скопец: нам пристала взглядов
      мена.
      Что молчишь, мой гость немой? что косишь лукавым
      оком?
      Мой ты, мой ты наконец: нам пристала взглядов
      мена!..
      8
      Покинь покой томительный, сойди сюда!
      Желанный и медлительный, сойди сюда!
      Собаки мной прикормлены, открыта дверь,
      И спит твой стражник бдительный: сойди сюда!
      Ах, дома мне не спалося: все ты в уме...
      С улыбкой утешительной сойди сюда!
      Оставь постели мягкие, свой плащ накинь,
      На зов мой умилительный сойди сюда!
      Луною, что четырнадцать прошла ночей,
      Яви свой лик слепительный, сойди сюда!
      Нарушено безмолвие лишь звоном вод,
      Я жду в тиши мучительной, сойди сюда!
      Вот слышу, дверью скрипнули, огонь мелькнул...
      Губительный, живительный, сойди сюда!
      9
      Всех поишь ты без изъятья, кравчий,
      Но не всем твои объятья, кравчий!
      Брови - лук, а взгляд под бровью - стрелы,
      Но не стану обнимать я, кравчий!
      Стан - копье, кинжал блестящий - зубы,
      Но не стану целовать я, кравчий!
      В шуме пира, в буйном вихре пляски
      Жду условного пожатья, кравчий!
      Ты не лей вина с избытком в чашу:
      Ведь вино - плохая сватья, кравчий!
      А под утро я открою тайну,
      Лишь уснут устало братья, кравчий!
      10
      Как нежно золотеет даль весною!
      В какой убор одет миндаль весною!
      Ручей звеня бежит с высот в долину,
      И небо чисто как эмаль весною!
      Далеки бури, ветер с гор холодный,
      И облаков прозрачна шаль весною!
      Ложись среди ковра цветов весенних:
      Находит томная печаль весною!
      Влюбленных в горы рог охот не манит,
      Забыты сабля и пищаль весною!
      Разлука зимняя, уйди скорее,
      Любовь, ладью свою причаль весною!
      Желанный гость, приди, приди в долину
      И сердце вновь стрелой ужаль весною!
      11
      Цветут в саду фисташки, пой, соловей!
      Зеленые овражки пой, соловей!
      По склонам гор весенних маков ковер;
      Бредут толпой барашки. Пой, соловей!
      В лугах цветы пестреют, в светлых лугах!
      И кашки, и ромашки. Пой, соловей!
      Весна весенний праздник всем нам дарит,
      От шаха до букашки. Пой, соловей!
      Смотря на глаз лукавый, карий твой глаз,
      Проигрываю в шашки. Пой, соловей!
      Мы сядем на террасе, сядем вдвоем...
      Дымится кофей в чашке... Пой, соловей!
      Но ждем мы ночи темной, песни мы ждем
      Любимой, милой пташки. Пой, соловей!
      Прижмись ко мне теснее, крепче прижмись,
      Как вышивка к рубашке. Пой, соловей!
      12
      Нынче праздник, пахнет мята, все в цвету,
      И трава еще не смята: все в цвету!
      У ручья с волною звонкой на горе
      Скачут, резвятся козлята. Все в цвету!
      Скалы сад мой ограждают, стужи нет,
      А леса-то! а поля-то: все в цвету!
      Утром вышел я из дома на крыльцо
      Сердце трепетом объято: все в цвету!
      Я не помню, отчего я полюбил,
      Что случается, то свято. Все в цвету.
      13
      Острый меч свой отложи, томной негой полоненный.
      Шею нежно обнажи, томной негой полоненный.
      Здесь не схватка ратоборцев, выступающих в кругу,
      Позабудь свои ножи, томной негой полоненный!
      Здесь не пляска пьяных кравчих, с блеском глаз
      стекла светлей,
      Оком карим не кружи, томной негой полоненный!
      Возлюби в лобзаньях сладких волн медлительную
      лень,
      Словно зыбью зрелой ржи, томной негой
      полоненный!
      И в покое затворенном из окна посмотришь в сад,
      Как проносятся стрижи, томной негой полоненный.
      Луч вечерний красным красит на ковре твой ятаган,
      Ты о битвах не тужи, томной негой полоненный!
      Месяц милый нам задержит, и надолго, утра час,
      Ты о дне не ворожи, томной негой полоненный!
      До утра перебирая страстных четок сладкий ряд,
      На груди моей лежи, томной негой полоненный!
      Змеи рук моих горячих сетью крепкой заплету,
      Как свиваются ужи, томной негой полоненный.
      Ты дойдешь в восторгах нежных, в новых
      странствиях страстей
      До последней до межи, томной негой полоненный!
      Цепи клятв, гирлянды вздохов я на сердце положу,
      О, в любви не бойся лжи, томной негой полоненный.
      14
      Зачем, златое время, летишь?
      Как всадник, ногу в стремя, летишь?
      Зачем, заложник милый, куда,
      Любви бросая бремя, летишь?
      Ты, сеятель крылатый, зачем,
      Огня посея семя, летишь?!
      15
      Что стоишь ты опечален, милый гость?
      Что за груз на плечи взвален, милый гость?
      Проходи своей дорогой ты от нас,
      Если скорбью не ужален, милый гость!
      Ах, в гостинице закрытой - три двора
      Тем, кто ищет усыпален, милый гость.
      Трое кравчих. Первый - белый, имя - Смерть;
      Глаз открыт и зуб оскален, милый гость.
      А второй - Разлука имя - красный плащ,
      Будто искра наковален, милый гость.
      Третий кравчий, то - Забвенье, он польет
      Черной влагой омывален, милый гость.
      16
      Слышу твой кошачий шаг, призрак измены!
      Вновь темнит глаза твой мрак, призрак измены!
      И куда я ни пойду, всюду за мною
      По пятам, как тайный враг, - призрак измены.
      В шуме пира, пляске нег, стуке оружий,
      В буйстве бешеных ватаг - призрак измены.
      Горы - голы, ветер - свеж, лань быстронога,
      Но за лаем злых собак - призрак измены.
      Ночь благая сон дарит бедным страдальцам,
      Но не властен сонный мак, призрак измены.
      Где, любовь, топаза глаз, памяти панцирь?
      Отчего я слаб и наг, призрак измены?
      17
      Насмерть я сражен разлукой стрел острей!
      Море режется фелукой стрел острей!
      Память сердца беспощадная, уйди,
      В грудь пронзенную не стукай стрел острей!
      Карий блеск очей топазовых твоих
      Мне сиял любви порукой, стрел острей.
      Поцелуи, что как розы зацвели,
      Жгли божественной наукой, стрел острей.
      Днем томлюсь я, ночью жаркою не сплю:
      Мучит месяц сребролукий, стрел острей.
      У прохожих я не вижу красоты,
      И пиры мне веют скукой, стрел острей.
      Что калека, я на солнце правлю глаз,
      И безногий, и безрукий - стрел острей.
      О, печаль, зачем жестоко так казнить
      Уж израненного мукой, стрел острей?
      18
      Дней любви считаю звенья, повторяя танец мук,
      И терзаюсь, что ни день я, повторяя танец мук!
      Наполняя, подымая кубок темного вина,
      Провожу я ночи бденья, повторяя танец мук.
      Пусть других я обнимаю, от измены я далек,
      Пью лишь терпкое забвенье, повторяя танец мук!
      Что, соседи, вы глядите с укоризной на меня?
      Я несусь в своем круженьи, повторяя танец мук.
      Разделенье и слиянье - в поворотах томных поз;
      Блещут пестрые каменья, повторяя танец мук.
      И бессильно опускаюсь к гиацинтовым коврам,
      Лишь глазами при паденьи повторяя танец мук.
      Кто не любит, приходите, посмотрите на меня,
      Чтоб понять любви ученье, повторяя танец мук.
      19
      От тоски хожу я на базары: что мне до них!
      Не развеют скуки мне гусляры: что мне до них!
      Кисея, как облак зорь вечерних, шитый баркан...
      Как без глаз, смотрю я на товары: что мне до них!
      Голубая кость людей влюбленных, ты, бирюза,
      От тебя в сердцах горят пожары: что мне до них!
      И клинок дамасский уж не манит: время прошло,
      Что звенели радостью удары: что мне до них!
      Сотню гурий купишь ты на рынке, был бы кошель,
      Ах, Зулейки, Фатьмы и Гюльнары: что мне до них!
      Не зови меня, купец знакомый, - щеголь ли я?
      Хороши шальвары из Бухары: что мне до них!
      20
      Алость злата - блеск фазаний в склонах гор!
      Не забыть твоих лобзаний в склонах гор!
      Рог охот звучит зазывно в тишине.
      Как бежать своих терзаний в склонах гор?
      Верно метит дротик легкий в бег тигриц,
      Кровь забьет от тех вонзаний в склонах гор.
      Пусть язык, коснея, лижет острие
      Тщетна ярость тех лизаний в склонах гор.
      Крик орлов в безлесных кручах, визги стрел,
      Хмель строптивых состязаний в склонах гор!
      Где мой плен? к тебе взываю, милый плен!
      Что мне сладость приказаний в склонах гор?
      Горный ветер, возврати мне силу мышц
      Сеть порвать любви вязаний в склонах гор.
      Ночь, спустись своей прохладой мне на грудь:
      Власть любви все несказанней в склонах гор!
      Я лежу, как пард пронзенный, у скалы.
      Тяжко бремя наказаний в склонах гор!
      21
      Летом нам бассейн отраден плеском брызг!
      Блещет каждая из впадин плеском брызг!
      Томным полднем лень настала: освежись
      Словно горстью светлых градин - плеском брызг!
      Мы на пруд ходить не станем, окропись
      Вдалеке от тинных гадин - плеском брызг!
      Ах, иссохло русло неги, о, когда
      Я упьюсь, лобзаний жаден, плеском брызг?
      И когда я, бедный странник, залечу
      Жар больной дорожных ссадин плеском брызг?
      Встречи ключ, взыграй привольно, как и встарь,
      (О, не будь так беспощаден!) плеском брызг!
      22
      Несносный ветер, ты не вой зимою:
      И без тебя я сам не свой зимою!
      В разводе с летом я, с теплом в разводе,
      В разводе с вешней бирюзой зимою!
      Одет я в траур, мой тюрбан распущен,
      И плащ с лиловою каймой зимою.
      Трещи, костер из щеп сухих. О, сердце,
      Не солнце ль отблеск золотой зимою?
      Смогу я в ларчике с замком узорным
      Сберечь весну и полдня зной зимою.
      Печати воск - непрочен. Ключ лобзаний,
      Вонзись скорей в замок резной зимою!
      Разлуке кровь не утишить; уймется
      Лишь под могильною плитой зимою!
      23
      Когда услышу в пеньи птиц: "Снова с тобой!"?
      И скажет говор голубиц: "Снова с тобой!"?
      И вновь звучит охоты рог, свора собак,
      И норы скрытые лисиц: "Снова с тобой!"
      Кричит орел, шумит ручей - все про одно,
      И солнца свет, и блеск зарниц: "Снова с тобой!"
      Цветы пестро цветут в лугах - царский ковер
      Венец любви, венок цариц - "Снова с тобой!"
      Опять со мной топаза глаз, розовый рот
      И стрелы - ах! - златых ресниц! Снова с тобой!!
      Зову: "Пещерный мрак покинь, о Дженн! сильно
      заклятье!
      Во тьме, в огне, одет иль обнажен! сильно заклятье!
      Я снял печать с дверей твоих пещер, тайные знаки;
      К моим ногам ползи, как раб согбен! сильно
      заклятье!
      Стань дымом, рыбой, львом, змеей, женой, отроком
      милым:
      Игра твоих бесцельна перемен. Сильно заклятье!
      Могу послать тебя, куда хочу, должен лететь ты,
      Не то тебя постигнет новый плен. Сильно заклятье!
      Не надо царства, кладов и побед; дай мне увидеть
      Лицом к лицу того, кто чужд измен. Сильно
      заклятье!
      О факел глаз, о стан лозы, уста, вас ли я вижу?!
      Довольно, Дженн, твой сон благословен.
      Сильно заклятье!"
      25 {*}
      Он пришел в одежде льна, белый в белом!
      "Как молочна белизна, белый в белом!"
      Томен взгляд его очей, тяжки веки,
      Роза щек едва видна: "Белый в белом,
      Отчего проходишь ты без улыбки?
      Жизнь моя тебе дана, белый в белом!"
      Он в ответ: "Молчи, смотри: дело Божье!"
      Белизна моя ясна: белый в белом.
      Бело - тело, бел - наряд, лик мой бледен,
      И судьба моя бледна; белый в белом!
      {* Газэлы 25, 26 и 27 представляют собою вольное переложение стихотворных отрывков, вставленных в "1001 ночь", написанных, впрочем, не в форме газэл. Взято по переводу Mardrus (t. VI. "Aventure du poete Abou-Nowas", pgs. 68, 69 et 70, nuit 288). }
      26
      Он пришел, угрозы тая, красный в красном,
      И вскричал, смущенный, тут я: "Красный в красном!
      Прежде был бледнее луны, что же ныне
      Рдеют розы, кровью горя, красный в красном?"
      Облечен в багряный наряд, гость чудесный
      Улыбнулся, так говоря, красный в красном:
      "В пламя солнца вот я одет. Пламя - яро.
      Прежде плащ давала заря. Красный в красном.
      Щеки - пламя, красен мой плащ, пламя - губы,
      Даст вина, что жгучей огня, красный в красном!"
      27
      Черной ризой скрыты плечи. Черный в черном.
      И стоит, смотря без речи, черный в черном.
      Я к нему: "Смотри, завистник-враг ликует,
      Что лишен я прежней встречи, черный в черном!
      Вижу, вижу: мрак одежды, черный локон
      Черной гибели предтечи, черный в черном!"
      28
      Каких достоин ты похвал, Искандер!
      Великий город основал Искандер!
      Как ветер в небе, путь прошел к востоку
      И ветхий узел разорвал Искандер!
      В пещеру двух владык загнав навеки,
      Их узы в ней заколдовал Искандер!
      Влеком, что вал, веленьем воль предвечных,
      Был тверд средь женских покрывал Искандер.
      Ты - вольный вихрь, восточных врат воитель,
      Воловий взор, луны овал, Искандер!
      Весь мир в плену: с любви свечой в деснице
      Вошел ты в тайный мой подвал, Искандер.
      Твой страшен вид, безмолвен лик, о дивный!
      Как враг иль вождь ты мне кивал, Искандер?
      Желаний медь, железо воль, воитель,
      Ты все в мече своем сковал, Искандер.
      Волшебник светлый, ты молчишь? вовеки
      Тебя никто, как я, не звал, Искандер!
      29
      Взглянув на темный кипарис, пролей слезу,
      любивший!
      Будь ты поденщик, будь Гафиз, пролей слезу,
      любивший!
      Белеет ствол столба в тени, покоя стражник строгий,
      Концы чалмы спустились вниз; пролей слезу,
      любивший!
      Воркует горлиц кроткий рой, покой не возмущая,
      Священный стих обвил карниз: пролей слезу,
      любивший.
      Здесь сердце, путник, мирно спит: оно любовью
      жило:
      Так нищего питает рис; пролей слезу, любивший!
      Кто б ни был ты, идя, вздохни; почти любовь,
      прохожий,
      И, бросив набожно нарцисс, пролей слезу,
      любивший!
      Придет ли кто к могиле нег заросшею тропою
      В безмолвной скорби темных риз? пролей слезу,
      любивший.
      30
      Я кладу в газэлы ларь венок весен.
      Ты прими его как царь, венок весен.
      Песни ты сочти мои, - сочтешь годы,
      Что дает тебе, как встарь, венок весен.
      Яхонт розы - дни любви, разлук время
      Желтых крокусов янтарь - венок весен.
      Коль доволен - поцелуй, когда мало
      Взором в сердце мне ударь, венок весен.
      Я ошибся, я считал лишь те сроки,
      Где был я твой секретарь, венок весен.
      Бровь не хмурь: ведь ящик мой с двойной крышкой,
      Чтоб длинней был календарь, венок весен!
      Май-июнь 1908
      II
      230. ВСАДНИК
      Гансу ф. Гюнтеру
      1
      Дремучий лес вздыбил по горным кручам
      Зубцы дубов; румяная заря,
      Прогнавши ночь, назло упрямым тучам
      В ручей лучит рубин и янтаря.
      Не трубит рог, не рыщут егеря,
      Дороги нет смиренным пилигримам,
      Куда ни взглянь - одних дерев моря
      Уходят вдаль кольцом необозримым.
      Все пламенней восток в огне необоримом.
      2
      Росится путь, стучит копытом звонкий
      О камни конь, будя в лесу глухом
      Лишь птиц лесных протяжный крик и тонкий
      Да белки бег на ствол, покрытый мхом.
      В доспехе лат въезжает в лес верхом,
      Узду спустив, младой и бледный витязь.
      Он властью сил таинственных влеком.
      Безумен, кто б велел: "Остановитесь!"
      И кто б послу судьбы сказал: "Назад вернитесь".
      3
      Заграждены его черты забралом,
      Лишь светел блеск в стальных орбитах глаз,
      Да рот цветет просветом густо алым,
      Как полоса зари в ненастный час.
      Казалось, в лес вступил он в первый раз,
      Но страха чужд был лик полудевичий
      И без пятна златых очей топаз.
      Не преградит пути оракул птичий,
      "Идти всегда вперед" - вот рыцаря обычай.
      4
      Уж полпути от утра до полудня
      Светило дня неспешно протекло.
      Как и всегда, в день праздничный иль будни,
      К зениту вверх стремит свой бег оно,
      Туманна даль, как тусклое стекло,
      Вдруг конь храпит, как бы врага почуя,
      Трубит рожок, неслыханный давно,
      И громкий крик несется, негодуя:
      "Ни с места, рыцарь, стой! Тебя давно уж жду я!"
      5
      Блестящий щит и панцирь искрометный
      Тугую грудь приметно отмечал,
      Но шелк кудрей, румянец чуть заметный
      Девицу в нем легко изобличал,
      И речь текла без риторских начал:
      "Браманта - я! самцов я ненавижу,
      Но миру дать вождя мне дух вещал.
      Ты выбран мной! Пусть враг! теперь увижу,
      Напрасно ли судьба влекла меня к Парижу!
      6
      Сразись со мной! тебе бросаю вызов!
      О, если б был ты встречных всех сильней!
      Желанен мне не прихотью капризов,
      Но силой той, что крепче всех цепей.
      Возьми меня! Как звонок стук мечей!
      Паду твоей! О, сладость пораженья!
      Вот грудь моя: победу пей на ней!
      Не медли, меч! О рыцарь, брось сомненья,
      Скуем любви союз и ненависти звенья!"
      7
      В ответ молчит; без эха прозвучала
      Браманты речь, и, тягостным мечом
      Рассекши ель, вперед свой бег промчала
      Девица-муж, мелькнувши в лес плащом,
      Исчезла в даль. Пожал герой плечом
      И едет вновь вперед неутомимо,
      Не думая, казалось, ни о чем.
      Леса и дол - все протекало мимо,
      Так странника влечет звезда Иерусалима.
      8
      Уж полдень слать лучи приутомился,
      Закинул лук, вложил стрелу в колчан,
      Как на лугу наш витязь очутился.
      Виднелся холм, венцом дубов венчан,
      И облаков белел воздушный стан.
      Над ручейком беспечным и спокойным
      В полях брела, склоняя гибкий стан,
      Без покрывал, лучам открыта знойным,
      Девица, что весна, с лицом, любви достойным.
      9
      Цветы рвала, на рыцаря взирая,
      И скромный стих в устах ее звенел;
      Она жильцом скорей казалась рая;
      Был кожи цвет так нежен и так бел,
      Что с лилией сравниться бы посмел.
      Простой убор и кос шафранных пряди,
      А наверху волос прямой раздел,
      И жемчуг лег струей на тонком ряде.
      Сильнее девы власть при скромном столь наряде.
      10
      Стыдливо речь ведет она к герою,
      Потупя взор и выронив цветы:
      "Ждала тебя, о витязь мой, не скрою.
      Во сне давно уже являлся ты,
      Посол небес, неясный плод мечты!
      Молюсь тебе, склонив свои колени,
      В пустынный край влекут твои черты,
      Где жители лишь волки да олени,
      Но не услышишь ты ни жалобы, ни пени.
      11
      Всегда с тобой: какое счастье выше?
      Достался мне блаженнейший удел.
      Всевышний Бог, мольбу мою услыши!
      От копий злых храни его и стрел,
      Чтоб совершить немало славных дел.
      А мне в трудах служить твоим покоем,
      Любить тебя желанный час приспел.
      Мы славы, друг, теперь уже не скроем:
      Как стоя на весах, равно друг друга стоим".
      12
      Движеньем рук томленье выражая,
      К себе манит проезжего она:
      "Возьми меня: тебе я не чужая,
      Как не чужа в реке волне волна.
      Ведь грудь твоя моей любви полна".
      Подобна речь струям ручья журчащим:
      Поет в камнях, прохладна и темна.
      Но рыцарь вдаль стремится к новым чащам,
      Влеком любви огнем, стремящим и не спящим.
      13
      Уж солнце вновь лучи свои скосило:
      Вечерний лес - чернее каждый миг.
      Коня ведет таинственная сила
      Путем, где свет закатный не проник.
      Был так же тих и светел бледный лик
      У витязя с бесслезными глазами.
      Не ищет встреч с веселым стуком пик
      И к девам слеп с завитыми косами,
      Но к цели Рок стремит безвестными путями.
      14
      Пещеры свод навстречу встал из чащи,
      Тенистый вход в темнеющую тень,
      А крови стук - тревожнее и слаще,
      Трепещет грудь, как загнанный олень...
      Быстрей, быстрей стремится к ночи день...
      Под сводом тем стоит недвижно дева,
      Ни с места конь, копытом бьет о пень...
      Глядит она без страха и без гнева,
      Слова звучат свежей свирельного напева.
      15
      "Кто путь открыл, куда всем путь заказан,
      Тот должен стать достойным тайну знать.