Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Васко да Гама

ModernLib.Net / Кунин Константин / Васко да Гама - Чтение (стр. 3)
Автор: Кунин Константин
Жанр:

 

 


      В Индии придется лавировать и хитрить, обманывать и таиться…
      Но цель оправдывала все средства. В самом деле, в этой рискованной игре ставкой были Индия, индийская торговля, владычество над морями, сокрушение средиземноморских соперников – Венеции и Турции, слава и богатство.
      Васко да Гама отодвигал книги и тяжелыми размеренными шагами пересекал каюту из угла в угол. От его резких движений мигал светильник и по стенам танцовали тени. Слышался протяжный крик вахтенного.
      Неделя шла за неделей, но ничто не менялось. Океан был пустынен. Изредка проносились, трепеща и сверкая на солнце, стаи летучих рыб. 22 августа видели птиц, похожих на цапель. Птицы летели на восток. Вечером того же дня вдали показался кит. 27 октября с кораблей видно было много китов. Они то появлялись, пуская фонтаны, то вновь исчезали. Стадо плыло на восток. Иногда в море играли и плыли вперегонки с кораблями дельфины.
      В сентябре корабли достигли крайней юго-западной точки. Если бы Васко да Гама прошел еще немного на запад, он открыл бы нынешнюю Бразилию, как несколько лет спустя открыл ее Педро Альвареш Кабраль, повторяя маневр Васко да Гамы на пути в Индию. Сам не ведая того, Васко да Гама почти пересек южную часть Атлантики.
      Корабли зашли далеко на юго-запад, оставив позади полосу штормов. Пора было изменить курс. Мореплаватели повернули на восток. Наконец 1 ноября увидели зеленые полосы в воде. Это были заросли водорослей. Три дня плыли, рассекая колышащиеся зеленые поля. Измерили глубину – было мелко. 4 ноября в 9 часов утра сигнальщик, сидевший в «вороньем гнезде» на верхушке мачты, увидел землю. Подошли ближе. Вдаль – на север и юг – тянулась серая линия берега. На кораблях подняли пестрые флаги, раздался залп из бомбард. Ядра поскакали над гребнями волн. Медленно расплывался белый дым.
      Но капитан-командир был недоволен. Место для высадки было неподходящим. Снова пошли корабли на юг, и лишь через три дня берег круто повернул на восток. Перед мореплавателями раскинулась бухта. Васко да Гама назвал ее бухтой Санта Елена. Это название она сохраняет и дс сих пор. Бухта находится в Южной Африке между 32° и 33° южной широты. Так закончилось это, длившееся больше трех месяцев, необычайное плавание.
      Теперь надо было добыть свежей провизии и воды, починить корабли и определить местоположение бухты.
      В открытом море кормчие Васко да Гамы производили измерения светил, определяли долготу и широту. Но корабли все время качало, и все эти измерения были очень несовершенны.
      Высадившись на берег, кормчий Перо д'Алемкер занялся определением долготы и широты.
      Надо сказать, что кормчие Васко да Гамы оказались первоклассными знатоками своего дела. При определении местоположения бухты Санта Елена они ошиблись всего на 10. Между тем Колумб при определении местоположения Кубы ошибся на несколько десятков градусов. Пока производились измерения, Васко да Гама отправил моряков на поиски пресной воды. Вскоре Николау Коэльо вернулся и сообщил командиру, что он открыл большую горную реку. Между устьем реки и кораблями засновали лодки, нагруженные дровами и бочками с пресной водой.
      На кораблях шла уборка и чистка. Корабль перевели на мелкое место, на берег перенесли весь груз и балласт, затем накренили корабль на один бок. Выступавший высоко над водой борт очищали специальными скребками от раковин и морской травы. Затем переваливали судно на другую сторону и чистили другой бок. Кроме того, тщательно осматривали трюмы, все подозрительные места заново конопатили и заливали смолой.
      На другой день после прибытия в бухту к берегу прибежали моряки, посланные Васко да Гамой на поиски туземцев. Взволнованным шопотом они сообщили, что за пригорком в роще они видели двух голых черных дикарей. Васко да Гама приказал поймать туземцев. В полном молчании португальцы окружили рощицу. Негры были заняты сбором трав и поисками дикого меда и не. заметили португальцев. Один из туземцев был пойман.
      Переводчик Мартам Аффонсо, живший несколько лет в Конго, не мог объясниться с перепуганным пленником. Туземец сидел, сжавшись в комок, закрыв лицо руками. Васко да Гама решил, что необходимо завоевать доверие туземца. Он велел двум юнгам привести его на корабль, есть и пить вместе с ним. Вскоре пойманный успокоился. Улыбаясь, он показывал на синевшие вдали холмы, давая понять, что там живут его соплеменники.
      На другой день к берегу подошли пятнадцать готтентотов. Вот как описывает их неизвестный автор «Roteiro»: «У жителей этой страны кожа темнокоричневая. Еда их состоит из мяса тюленей, китов и газелей и из корней трав. Они одеты в шкуры и вооружены копьями из масличного дерева, на концах копьев укреплены закаленные на огне рога. У них много собак, и эти собаки похожи на португальских и лают так же. Птицы в этой стране тоже очень похожи на португальских – это кормораны, галки, горлицы, жаворонки и многие другие».
      Видимо, отправляясь в плавание в заморские страны, португальские моряки были уверены, что в дальних землях все будет странным и чужим. Поэтому автор «Roteiro» всякий раз отмечает в своем, дневнике, когда португальцев встречали привычные вещи и знакомые явления. Очевидно, лай собак и воркование голубей, напоминавшие далекую родину, показались морякам особенно близкими и приятными.
      Переводчики и готтентоты не понимали друг друга. Васко да Гама искал золота, пряностей и драгоценных камней. По его приказу, на плоском сером камне разложили открытые мешочки с перцем и кардамоном, золотые браслеты, ладанки, нитки жемчуга и изумрудов. Все это Васко да Гама взял с собой из Португалии, чтобы, показывая жителям тех стран, куда занесет его судьба, выведать, нет ли у них этих товаров.
      Но готтентоты смотрели без всякого интереса на выставленные сокровища. Видно было, что в их земле этих товаров не знают.
      В обмен на зеркальца и бубенчики готтентоты предлагали жалкие украшения – раковины, которые они подвешивали на ушах, и круги из ноздреватой бронзы, болтавшиеся и позвякивавшие у них на груди вместо ожерелий.
      Однажды, когда туземцы направились домой, солдат Фернао Велозо, известный хвастун и забияка, с разрешения Васко да Гамы пошел с ними в деревню. Матросы собирали дрова и ловили раков. Николау Коэльо остался на берегу, наблюдая за ними.
      На закате Пауло да Гама решил поохотиться на молодых китов, резвившихся между кораблями. Он снарядил две лодки, вооружил их экипаж копьями и гарпунами. Эта затея едва не стоила жизни Пауло да Гаме и его матросам. Лодка подошла близко к киту. Гарпунщик взмахнул рукой, и гарпун вонзился в спину кита. Раненый кит нырнул; канат, привязанный к носу лодки, туго натянулся. Китобои едва не погибли, и только благодаря тому, что они находились на мелком месте, кит не увлек лодку на дно.
      День кончался. Люди собирались на корабли.
      Вдруг раздались крики. С горы бежал Фернао Велозо, а за ним гнались негры.
      В это время отплывала от берега последняя лодка. По словам писателя XVII века Кастаньеды, «Велозо никогда не переставал твердить о своих доблестях, и поэтому, когда моряки увидели, что он бежит к берегу рысью, они не очень торопились к нему на помощь». Промедление едва не стоило Велозо жизни. Негры настигали беглеца. Тогда моряки круто повернули назад, чтобы выручить товарища. Велозо забежал по колени в воду и хотел уже вскочить в лодку, но в это время подбежали негры и схватили его за руки. Португальцы пустили в ход весла и серьезно изранили негров. В ответ на лодку и корабли посыпался град камней и стрел. Подъехавший из другой лодке Васко да Гама был ранен в ногу; кроме него, ранили еще трех португальцев.
      Из сбивчивых рассказов Велозо было трудно понять, что он наделал в негритянской деревне. Но товарищи знали Велозо как драчуна, заносчивого и алчного человека, и всем было ясно, что в ссоре с туземцами был виноват Велозо.
      Васко да Гама был раздосадован. Тихая бухта Санта Елена стала небезопасной. Надо было уезжать отсюда, и через два дня, 16 ноября, дождавшись попутного ветра, Васко да Гама приказал поднять паруса.
      Корабли пошли дальше на юг. Голубовато-серая полоса низкого берега тянулась вдали. Вскоре мореплаватели увидели, что берег круто изгибается на запад, навстречу кораблям. Это испугало многих моряков. Они решили, что при определении местоположения в бухте Санта Елена была допущена ошибка и до желанного мыса еще далеко. Поэтому они думали, что им придется далеко обходить круто повернувший к западу берег и вновь итти в открытое море. Кое-кто поговаривал о возвращении в Португалию. Но Васко да Гама заявил: «Уверяю вас, мыс недалеко. Надо еще раз пуститься в открытое море, и, когда мы увидим вновь землю, мыс будет уже позади».
      Он повернул от берега и приказал капитанам других кораблей следовать за собой.
 
       Мыс Доброй Надежды.
 
      Начался шторм. Тучи низко нависли над водой. Огромные волны мешали морякам видеть другие корабли. Было холодно и темно. Морякам казалось, что все время тянется ночь. На мачте флагманского корабля зажгли фонарь. Юнга зазвонил в колокол. Ветер расшатал мачты, они скрипели и качались. Окоченевшие матросы, изнуренные непрерывной тяжелой работой, не получавшие несколько дней горячей пищи, начали роптать и требовать, чтобы капитан-командир повернул корабли обратно.
      Васко да Гама старался вдохнуть бодрость в своих людей. Он все время находился на палубе и разделял с командой труды и лишения. Но ропот усиливался. Гаспар Корреа пишет:
      «Васко да Гама был очень раздражительным человеком, временами он сердито заставлял их замолчать, хотя прекрасно видел, что у них все время было много оснований считать себя обреченными на смерть: шкипера и кормчие умоляли его переменить курс, но капитан-командир не пошел на это, хотя в трюмах корабля набралось много воды и работа моряков стала вдвое тяжелее. Дни были короткими, а ночи длинными. Кроме того, шел такой холодный дождь, что люди не могли двигаться. Все молили бога о спасении их душ, ибо они уже не заботились о своей жизни В это время Васко да Гаме показалось, что пришло время переменить курс, и он согласился на это с большим раздражением, поклявшись, что, если они не обогнут мыса, он вновь и вновь будет выходить в море до тех пор, пока он или обогнет мыс, или с ним случится то, что будет угодно богу».
      Сквозь бурю и мрак корабли повернули на северо-восток. Кормчие решили: по ночам, когда капитан-командир спит, пробиваться к берегу, рассчитывая найти удобную стоянку.
      Стало тише Волны улеглись. Дождь прекратился. Но берега не было видно, хотя корабли уже долго шли на северо-восток.
      Тогда моряки поняли, что они обогнули мыс Бурь, переименованный королем Жоао II «Совершенным» в мыс Доброй Надежды.

НЕВЕДОМАЯ АФРИКА

      Васко да Гама обогнул мыс Доброй Надежды 22 ноября. Матросам выдали горячую пищу. Моряки согрелись и ободрились. Вечером показались высокие горные пики. На кораблях воцарилась радость. Васко да Гама приказал повернуть к берегу. Так плыли весь день и лишь к вечеру подошли к берегу. Но быстро стемнело. Моряки не решились приближаться ночью к неведомой стране, и корабли пошли вдоль берега, тянувшегося на восток. На рассвете корабли изменили курс и направились прямо к берегу. В полдень перед ними открылось скалистое побережье. Узкие ущелья прорезали высокие кручи. Время от времени открывались глубокие заливы и устья рек. Вода изливалась в океан, образуя водовороты и стремнины. В устьях играла рыба. Португальцы пустили в ход гарпуны и пополнили свои запасы свежей рыбой.
      Наконец они увидели устье большой реки. Убрали паруса. Впереди шла лодка и измеряла дно. Корабли осторожно прошли подводную мель. Берега были круты и суровы. Места для стоянки не было видно.
      Васко да Гама и Николау Коэльо съехались на «Сао Рафаэль», где Пауло да Гама угостил капитанов обедом. Затем Николау Коэльо направился на лодке искать места для стоянки. Он плыл долго. Берега были неприступно-скалисты и безлесны. С шумом спадали с обрывов пенистые потоки. Коэльо вернулся. На другой день, по приказу Васко да Гамы, он повторил свою поездку, проехав вверх по реке в четыре раза дальше, чем накануне. Новая поездка опять не дала никаких результатов. Запасшись водой, португальцы покинули негостеприимную реку.
      Опять качался шторм. Шкипер и кормчий заявили командиру, что они не ручаются за корабль: обшивка его расшаталась, течь приняла угрожающие размеры. Но Васко да Гама заявил: «Отплывая от Лиссабона, я поклялся не поворачивать назад. Всех, кто заикнется об этом, – выброшу за борт».
      Шторм усиливался. Корабли потеряли друг друга из виду. За ночь несколько человек умерло от истощения и ушибов, полученных во время бури. Утром вспыхнул мятеж. Матросы и кормчие собрались на палубе между «крепостями». Васко да Гама стоял на трапе, ведущем наверх. Волны обдавали его холодными брызгами. Шум ветра заглушал крики команды. Молнии освещали бледные, изможденные лица матросов; они с возмущением потрясали кулаками. Васко да Гама спустился на несколько ступенек и начал уговаривать матросов, стараясь перекричать бурю. Он говорил, что мыс Бурь уже позади, что близка долгожданная Индия, что еще немного усилий и лишений – и они выполнят поставленную королем задачу, и тогда их ждут слава и богатство. Закончил он коротко: «Назад не пойдем, даже если сотня человек погибнет у меня на глазах». Повернулся и ушел наверх.
      К утру шторм стих. Но моряки сговорились арестовать капитана и возвратиться в Португалию. Гаспар Корреа пишет, будто бы заговорщики рассчитывали, что король простит их, причем они хотели высадиться в Испании и ждать там присылки письменного прощения от короля. Случайно о заговоре узнал Николау Коэльо. Он предупредил Васко да Гаму, и, когда буря утихла, командир приехал на «Беррио», Узнав, что кормчий и шкипер участвовали в заговоре, Васко да Гама обманным путем заманил их в каюту и велел заковать в кандалы. Потом по одному вызывал к себе заговорщиков; его слуги схватывали и вязали ничего не подозревавших моряков. Васко да Гама велел отобрать у них навигационные приборы. Затем вышел на трап и тихим, размеренным голосом сказал:
      – Матросы, у вас нет больше ни шкипера, ни кормчего и вообще никого, кто смог бы показать вам дорогу назад, ибо этих людей я арестовал, и они приедут в Португалию в цепях, если нэ умрут до тех пор.
      Так кончился мятеж. 25 ноября с мачты переднего корабля португальцы увидели зализ и устье реки. Это был нынешний Моссель Бей. Васко да Гама прозвал его Сао Браж. Португальцы, посетившие это место с Диашем, назвали его Бахиа дош Вакерош («Залив Пастухов»), потому что там они видели чернокожих пастухов. Здесь у Диаша произошло столкновение с туземцами, и он убил одного негра из арбалета. Поэтому Васко да Гама, выбирая место для стоянки, опасался, что туземцы помнят появление Диаша и встретят его враждебно. Стали на якорь. Васко да Гама приказал осмотреть корабли, сильно поврежденные бурей. Оказалось, что особенно сильно течет вспомогательное судно, что оно не выдержит дальнейшего плавания. Тогда Васко да Гама приказал перегрузить провизию на другие корабли, а вспомогательное судно сжечь. К ночи с судна сняли все ценное и зажгли его. Всю ночь горело судно. Огонь освещал темные силуэты других кораблей и отражался в тихом заливе.
      К утру на берег вышли черные люди, видимо, привлеченные ночным заревом. Это были негры– готтентоты. Их было человек двадцать. Большинство осталось на пригорке, и лишь наиболее смелые спустились к песчаной отмели. Васко да Гама в лодке направился к берегу. Еще не доезжая до мелкого места, он бросил на песок пригоршни бубенчиков и стеклянных шариков. Негры кинулись подбирать подарки, а когда португальцы высадились, чернокожие брали бубенчики далее из рук Васко да Гамы. Опасения его не сбылись – туземцы встретили путешественников мирно.
      Весь берег зарос кустами, и португальцы не решались высаживаться. После долгих поисков они нашли открытое место выше по течению реки. Здесь, сопровождаемый арбалетчиками, Васко да Гама высадился. Знаками приказал он туземцам, чтооы они не собирались толпой, а подходили поодиночке. Васко да Гама стоял на берегу, окруженный солдатами. У ног его было два ящика с бубенчиками, красными колпаками, стеклярусом и зеркалами. Подходивших туземцев он оделял подарками. Зеркала привели их в восторг. Они гримасничали, смеялись и шутили друг над другом. В обмен негры давали браслеты из слоновой кости.
      Выше берег становился вязким, болотистым. На берегу португальцы увидели огромные, круглые следы. Моряки и солдаты, побывавшие на гвинейском берегу, сказали, что это – следы слонов. Ночь прошла спокойно. Утром показалась толпа туземцев. Их было человек двести. Негры привели дюжину безрогих коров и быков. На коровах и быках были укреплены седла; туземцы сидели на них, болтая ногами. Негры управляли животными при помощи уздечек, прикрепленных к палочкам, продетым сквозь ноздри животных. Кроме того, туземцы привели четырех овец.
      Васко да Гама велел выменять у них черного жирного быка. Моряки соскучились по свежей говядине. Автор «Roteiro» с удивлением отмечает, что говядина была на вкус совсем такая же, как в Португалии. Снова, как и в заливе Санта Елена, португальцев удивляло и радовало когда в далекой заморской стране, где земля и травы, звери и птицы и даже самые люди казались непохожими и чуждыми, они вдруг слышали знакомые, напоминавшие родную страну, звуки – собачий лай и крик петуха, видели привычных, похожих на португальских, домашних животных и птиц.
      Когда торг закончился, послышались резкие звуки музыки. Негры играли на флейтах. Автор «Roteiro» пишет: «Тогда они начали играть на четырех или пяти флейтах, некоторые издавали высокие ноты, некоторые – низкие, создавая таким путем гармонию, прелестную для негров, от которых трудно ожидать музыки. И они танцевали по-негритянски. Капитан-командир приказал трубачам играть, и мы на кораблях танцовали, капитан-командир делал то же самое к тем развеселил нас».
      Это было и в самом деле странное зрелище. На песчаном берегу, под прерывистые звуки флейт, поднимая пыль, двигались по кругу стройные нагие чернокожие.
      На корабле под аккомпанемент труб раздавалась старинная песня португальских матросов:
 
Твои очи, дорогая,
Что язычники Гвинеи.
Как гвинейцы, они черны,
Как язычники, неверны.
 
      Под звуки этой песни моряки танцовали свой старый любимый танец, сначала медленно, с приседаниями и поклонами, а затем все быстрей. Вместе с моряками танцовал и приседал в такт напеву сам грозный командир эскадры – Васко да Гама. Мыс Бурь остался позади, а впереди была желанная Индия. Важничать перед голыми неграми не стоило, а веселая мелодия звала к пляске.
      На другой день, 3 декабря, на берегу снова показались негры. На этот раз португальцы увидели не только мужчин. Вдалеке, на вершине холма, сидели женщины с детьми. Туземцы опять пригнали на берег скот и вновь, как и накануне, плясали на песке.
      Но моряки заметили, что группа молодых бойцов, сооруженных ассегаями, притаилась в прибрежных кустах. Для покупки быка командир послал на берег переводчика Мартима Аффонсо. Мена прошла успешно, и негры, казалось, были довольны полученными в обмен на быка браслетами.
      Но внезапно они начали о чем-то кричать, показывая на место, где португальцы запасались пресной водой. Знаками туземцы спрашивали моряков, зачем они увозят их воду? Затем по чьему-то сигналу голые подростки, вооруженные ременными бичами, с криком и свистом быстро погнали скот прочь от берега. Васко да Гама приказал Аффонсо вернуться к своим. Он решил навести ужас на негров, осмелившихся противодействовать морякам короля Маноэля. С корабля высадился отряд солдат в блестящих латах. Они потрясали копьями и несли туго натянутые арбалеты. Негры бросились бежать. Тогда вдогонку им выстрелили две бомбарды. Эхо долго перекатывало в скалистых берегах грохот выстрела. Негры поспешно бежали, бросая свое оружие и одежды из шкур, скот они гнали впереди себя. Когда туземцы скрылись за горой, из кустов вышли двое юношей. Они быстро собрали брошенные их единоплеменниками вещи и снова исчезли в кустах.
      Португальцы пробыли в Сао Браж еще четыре дня, но туземцы больше не появлялись.
      Васко да Гама велел тщательно собрать гвозди от сгоревшего вспомогательного судна. Из мачты сожженного корабля он приказал соорудить большой крест и водрузить его на холме, высоко вздымавшемся над рекой. Перед отплытием португальцы посетили маленький островок в заливе, где было лежбище тюленей и моржей. Здесь же португальцы впервые увидели пингвинов.
      Автор «Roteiro» пишет:
      «Есть остров в этом заливе на расстоянии трех выстрелов из лука от берега; на нем множество тюленей. Некоторые из них величиной с медведей, очень страшные, с большими клыками. Они нападают на людей, и, с какой бы силой ни бросить копья, их нельзя ранить. Есть и другие, те много меньше, а есть и совсем маленькие И если большие рычат, как львы, то маленькие блеют, как козы. Однажды, когда мы посетили для развлечения этот остров, мы сосчитали три тысячи больших и маленьких тюленей и стреляли по ним с моря из бомбард. На том же острове есть птицы, величиной с утку, но они не могут летать, так как у них нет перьев на крыльях. Этих птиц мы убивали, сколько хотели. Мы звали их фотиликано. Они кричат по-ослиному».
      8 декабря корабли покинули бухту, реку Сао Браж и направились на север. Шторм разлучил их, и лишь к вечеру с мачты флагманского корабля заметили корабль Николау Коэльо.
      16 декабря португальцы увидели на обрывистом берегу белый столб. Это был «падрао», поставленный Бартоломеу Диашем. Он отмечал крайнюю точку, куда добрался Диаш, когда кончились три льготных дня, которые он выпросил у команды.
      Дальше шли неизвестные земли. Но Васко да Гама смело пошел вперед, тем более, что с каждым днем берега делались приятнее. Сначала унылое однообразие глинистого обрыва стали нарушать одинокие деревца, затем берег понемногу покрылся густыми кустами, а вдалеке зеленел высокий лес. На прогалинах виден был скот. Становилось теплее. Здесь кораблям пришлось бороться с сильным встречным течением. Если ночью корабли ложились в дрейф, за ночь их уносило далека назад.
      25 декабря на кораблях праздновали рождество. После обеда боцман вдруг обнаружил, что одна из мачт «Сао Рафаэля» расшаталась и дала трещину. Починить повреждение в море было невозможно, пришлось туго стянуть мачту канатами. Рождество по-португальски «Natal». Так моряки и назвали берег, мимо которого шли. Теперь Наталь – одна из самых богатых и плодородных частей Южно-Африканского союза.
      28 декабря на «Сао Габриэле» перетерся канат и упал в море якорь. Уже двадцать дней корабли не приставали к берегу. Кончался запас пресной воды. Пищу приходилось готовить на соленой воде. Дневной рацион питьевой воды был сокращен до одной квартильо (0,4 литра). Надо было искать места для стоянки, но подходящих мест не попадалось.
      И только 11 января 1498 года португальцы заметили устье небольшой речки, удобное для стоянки. На другой день моряки высадились на берег. Здесь их ждала толпа. Это были негры племени банту, не похожие на готтентотов реки Сао Браж. На новом месте у португальцев наладились самые лучшие отношения с местными жителями, и моряки назвали эту страну Терра да Боа Женте – «Страной добрых людей».
      Васко да Гама подарил вождю племени – высокому худому старику – браслет, зеленый жилет, красные штаны и мавританскую шапку. Все эти подарки были взяты из специального запаса, заготовленного португальцами еще в Лиссабоне и предназначенного для обмена и подарков. Вещи произвели на негритянского вождя огромное впечатление.
      Вечером, по приглашению вождя, переводчик Мартим Аффонсо отправился в негритянскую деревню. По дороге вождь надел на себя подарки. Прогулка превратилась в торжественное шествие. Впереди важно выступал черный вождь в красной шапке, узком, не сходившемся спереди, зеленом жилете и слишком коротких для его роста красных штанах. Рядом с ним шел загорелый чернобородый Мартим Аффонсо в медном шлеме и кожаной кирасе. За ними двигался отряд воинов – рослых, почти нагих молодцов, вооруженных огромными луками и копьями с железными наконечниками. По сторонам дороги стояли подданные вождя. Они встречали старого воина возгласами изумления и рукоплесканиями. Особенно много было женщин, и португальцы решили даже, что в этой стране женщин вдвое больше, чем мужчин. Наконец запыленный и усталый Аффонсо увидел деревню. Закат золотил высокие островерхие конусы из соломы. Это были хижины негров. У входа в деревню поблескивал плоский, еле-еле покрытый водой пруд, окаймленный белой полосой. Аффонсо наклонился и, зачерпнув воды, хотел освежить лицо, но вода была горько-соленая. Тут он заметил, что от морского берега к этому пруду тянулась вереница женщин. Они гнулись под тяжестью огромных кувшинов с водой. Это негритянки, пользуясь вечерней прохладой, наполняли пруд водой, чтобы через сутки собрать с берегов хрустящую корочку соли.
      Вождь прошел по всей деревне, демонстрируя свои обновки. Затем переводчика отвели в отдельную хижину и накормили вареным петухом и кашей. И снова переводчик заметил и рассказал друзьям, что «петух этот был совсем такой, как и в Португалии».
      Заснуть он не мог, так как в хижину беспрерывно проскальзывали все новые и новые посетители. Они бесцеремонно рассматривали странного белого человека и громко обсуждали его облик и манеры. Утром Аффонсо вернулся на берег в сопровождении посланцев вождя, принесших Васко да Гаме ответный дар – кур.
      На берегу шел оживленный торг. За куски материи и старые тряпки негры охотно давали массивные бронзовые и медные браслеты и кольца. На туземцах было навешано столько меди, что Васко да Гама прозвал реку, где была стоянка, Рио да Кобра («Медная река»).
      Пять дней провели португальцы на «Медной реке» в «Стране добрых людей», запасли воду и топливо, получили в обмен на тряпки и зеркала продовольствие. Воду еще не успели налить, но подул попутный ветер, и Васко да Гама приказал выходить в море, чтобы не упустить ветра.
      Но попутный ветер еще не обеспечивал быстрого хода. Встречные течения сильно замедляли продвижение вперед. Это место португальцы назвали Кабо Корентеж – мыс Течений.
      22 января корабли вновь подошли к берегу. Низкая заболоченная равнина была покрыта густым тропическим лесом. Корабли шли вдоль берега. Все чаще и чаще болели матросы и солдаты. «Здесь многие из наших людей заболели; их ноги и руки распухли, их десны набухли и покрыли зубы, и они не могли есть», пишет автор «Roteiro». Люди умирали от страшной болезни. Португальцы недавно стали совершать длительные плавания вдали от берегов и еще не знали, что такое цынга.
      Одно было ясно командиру – надо найти удобную стоянку и дать команде отдых.
      25 января с кораблей увидели болотистое устье большой реки, окаймленное серебристо-зеленым кустарником и высокими деревьями, увитыми лианами. Это была река Килимане. «Беррио» первым вошел в реку. Португальцы поднялись вверх по реке. За поворотом шла песчаная отмель. Здесь лес расступался, и вдали показались дымки деревни. Вначале все шло по установившемуся уже порядку. Негры были все те же, что и раньше. Морякам бросились лишь в глаза своеобразные украшения женщин: в проколотые губы щеголих были вставлены кусочки олова. Впрочем, местные красавицы португальцам очень понравились.
      Быстро наладился обмен; португальцы посещали деревню за холмом: остерегаясь кишевших в реке крокодилов, запасались пресной водой, собирали на топливо принесенные с верховьев и обсохшие на берегу деревья. Так прошло два дня. Потом случилось событие, заставившее португальцев взглянуть иными глазами и на черных людей и на широкую мутную реку, лениво лизавшую борты кораблей.
      Утром моряки заметили на берегу необычайное оживление. Чуть повыше песчаного берега, на гладкой, поросшей травой полянке, возились двадцать негров. Они быстро и ловко сплели из прутьев две высокие, обращенные острым концом вверх, корзины, обмазали их глиной и илом, и они стали напоминать гигантские ульи. Солнце быстро высушило глину, и к полудню почти все было готово. Поляна опустела, и лишь чернокожий художник, повиснув на врытом в землю столбе, разрисовывал охрой глиняные стены хижин.
      Часа через три из-за речной излучины показался неуклюжий баркас. Стройные гребцы по команде поднимали и опускали весла. На корме под матерчатым навесом сидело двое. Баркас подошел ближе, и португальцы могли разглядеть прибывших. Один из них был тучный старик с подвижным лицом, испещренным множеством мельчайших морщинок; другой – стройный, худощавый юноша. Это были вожди, одетые в зеленые шапки и грязные желтые, обшитые красным, шелковые бурнусы.
      Приехавшие высадились и прошли в хижины. Вечером на берегу горел костер.
      Среди ночи моряки были разбужены рокотом, На освещенной луной площадке перед хижиной, у догоравшего костра человек бил в большой барабан: отрывистые и протяжные удары перемежались в странной последовательности. Потом барабан смолк. На берегу стало тихо. Опять заговорил барабан и снова умолк. Издалека, из-за поросших лесом холмов, что окаймляли противоположный берег реки, послышался глухой ответный рокот. Как будто обрадовавшись, барабан на берегу стал рокотать еще быстрее, еще призывнее и снова умолк. И вновь вдали прозвучал ответ…
      Так всю ночь говорили между собой барабаны, обсуждая корабли, одежду и облик заморских пришельцев.
      Утром вожди посетили корабль. Пауло да Гама позвал писца, и тот выложил перед ними яркие материи, связки бус, зеркала и красные шапки. Старик презрительно оглядел всю эту пеструю кучу и что-то сказал молодому. Молодой усмехнулся и отрывисто крикнул слугам на берег. На берегу засуетились. Скоро на корабль были доставлены тюки. Слуга, привезший их, развернул на солнце белую и желтую, разрисованную охрой, материю.
      Португальцы поняли, что вожди, приехавшие с верхнего течения реки, знали хорошие товары.
      Чтобы все же поразить вождей, Пауло да Гама провел их по кораблю и показал другие корабли. Вожди молчали. Когда визит кончился, юноша знаками дал понять, что он уже раньше видел такие большие корабли.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13