Лима (№1) - Прогулка Лимы

У противника было огромное численное превосходство, но малочисленность нападавших компенсировалась их боевой мощью. Основные потери десантники стали нести, когда схватка перешла в рукопашный бой. Басовитые хлопки плазменных винтовок стали реже, и все громче становился лязг металла, когда броня сталкивалась с армированными частями тел киборгов.

С начала боя капитан был во второй линии солдат, отслеживая обстановку и отдавая текущие приказы, но теперь и ему пришлось включиться в схватку. Наравне с остальными он крушил и ломал тела врагов, сжигал в упор плазмой, рвал на части руками, активировав на предплечьях лезвия, резал, сшибал ударами ног и приклада плазмореза. Броня покрылась кровью, бионаторной жидкостью, вмятинами и глубокими царапинами. В наушниках звучала мещанина из ругательств, криков раненых и умирающих, но он не обращал на них внимания, поскольку сам громко орал и ругался, всаживая заряд в очередного противника.

Рядом схватились один из пехотинцев и трое киборгов, пехотинец стоял на колене, отбиваясь одной рукой, вторая безвольно повисла вдоль туловища. Один киборг, взявшись за ствол винтовки, с размаху ударил его прикладом по шлему с такой силой, что винтовка разлетелась на части. Обнаженные руки киборга блестели вживленными усилителями. Пехотинец пошатнулся и завалился на бок. Второй киборг подскочил и, взвизгнув виброножом, вспорол растрескавшееся забрало. С чавкающим звуком он утопил в образовавшемся отверстии руку с ножом. Брызнул фонтан крови. Сэм, заорав, бросился на помощь, не осознавая еще, что помогать уже некому, пинком отшвырнул киборга, перегородившему ему дорогу. Сидящий на убитом пехотинце оглянулся, и глаза его округлились от ужаса. Выпустив заряд плазмы, капитан сжег голову киборга с виброножом, и тот упал, так и не успев вытащить руки из шлема пехотинца. Сэм взмахнул прикладом, нападая на киборга с модифицированными руками, но тот успел уйти, и, подпрыгнув, обрушился сверху. Капитан еле устоял, но снова атаковал. Противник был неуловимо быстр, Сэм только краем глаза заметил, как тот поднимает что-то с земли. В следующую секунду кусок бетона попал десантнику в плечо, вновь заставив пошатнуться.

Восстановив равновесие, капитан поднял взгляд и увидел, что на него несется противник, замахнувшись обломком железной балки. Он начал разворачиваться, чтобы попытаться отразить атаку, но понял, что не успевает. Время словно замедлилось, потекли мучительные мгновения ожидания удара. Он скривил лицо под забралом, а внутри все сжалось.

Внезапно сбоку ударили заряды плазмы, сбивая киборга в сторону. Угол балки чиркнул по шлему, оставив на нем царапину. Сэм повернулся и узнал спасшего его. Хотя броня того и была залита темной кровью, но через нее проступали отличительные планки – это был Зик, и вскоре они стали привычно работать парой, прикрывая и поддерживая друг друга.

Особенно тяжелые схватки завязались на самой границе площади, возле домов, куда постепенно отступали обороняющиеся. Противники сыпались из окон, сбивая тяжестью своих тел пехотинцев на землю, добивая их, разбивая и разламывая броню.

Сразу несколько киборгов прыгнули на Зика. Он снял одного, пока тот был еще в прыжке, но остальные с металлическим лязганьем упали на него, повалив и скрыв под собой. Один сразу стал бить прикладом лазерной винтовки по забралу шлема, а второй приставил ствол импульсника вплотную к грудной пластине брони и нажал на спуск. Ударная волна слегка отбросила обоих от пехотинца, но они быстро вновь оседлали его.

– Зик!!!

Сэму не было слышно в мешанине звуков, что с Зиком, но он надеялся, что броня выдержит. Одной рукой он перехватил прыгнувшего на него переделанного, встретив ударом железного кулака, а другой рукой дал очередь поверх лежащего Зика, сбрасывая с него киборгов.

Слева на Сэма напал еще один переделанный, с мокрым звуком ударившись о броню, едва не сбив с ног. Взмахом руки пехотинец отбросил его и встретил выстрелами плазмореза следующего противника. Еще нескольких врагов он расстрелял, не подпуская к себе, и… неожиданно остановился.

На него больше никто не нападал.

Капитан стоял, тяжело дыша, и оглядывался по сторонам. Вокруг валялись трупы, часть дымилась, некоторые были разорваны на куски, земля была утрамбована множеством ног и пропитана темной жидкостью. Десятки его пехотинцев лежали с разодранной броней, разбитыми забралами, вокруг каждого были горы из трупов врагов. Сбросив оцепенение, он подбежал к Зику, но тот и сам уже поднимался на ноги, опираясь на плазморез, сбросив лежащих на нем убитых противников. Капитан подхватил его, помогая.

– Я в порядке, только в ушах звенит, – сказал Зик. – здорово мы их…

– Это точно, – поддержал капитан.

– Сэм, а какого отступаем? – неожиданно спросил Зик.

– В смысле?

Только сейчас до Сэма дошло, что в наушниках сквозь стоны пробивается приказ Машимуты:

– Всем подразделениям! Отступить и организовать защитный периметр.

– Что?!! Почему отступить?! – недоумевающе завопил Семен.

Но, видимо, ЛКУ был поврежден, и на его запрос никто не ответил.

– Зик? Ты меня слышишь? – проверил он.

– Что за ерунда, Сэм? Мы же заняли плацдарм!

Капитан выругался, Зик тоже его не слышал. Он расстегнул застежки и снял шлем.

– Зик запроси ты, моя «элка» сломалась. Только сначала дай приказ, чтобы собрали всех наших, никого не оставлять!

Зик некоторое время разговаривал с командованием, а Сэм ждал. Потом лейтенант тоже снял шлем.

– Все подразделения потрепаны настолько, что полный периметр нам не удержать. Приказано собрать раненых и убитых и перегруппироваться. Так далеко добрались только мы, на других участках атаки прекратились, не доходя до границы площади.

– Ясно, – задумчиво протянул капитан. – Сам дойдешь?

Зик кивнул.

Капитан побрел к телу пехотинца, за которого он сражался. Присел, осторожно вытащил руку киборга из шлема. Вибронож еще гудел, и капитана обдало мелкими брызгами крови, он вздрогнул и отпустил мертвую конечность. Представляя, во что превратилась голова парня, капитан максимально осторожно поднял его на руки и понес. Рядом шел Зик, неся шлем капитана, пехотинцы повсюду собирали своих раненых и убитых товарищей и отступали.

* * *

Морган спал, лежа поперек кровати, раскинув руки и повернув голову набок. Его пальцы шевелились, веки подрагивали; иногда тихо взвизгивали, сокращаясь, мышечные усилители, из открытого рта стекала струйка слюны – кристаллы сна дарили яркие, живые сновидения, из которых не хотелось возвращаться. Раньше они были вне закона, считаясь кибернаркотиком, но сейчас торговля этим видом товара расцвела пышным цветом. Мастера снов могли предложить любую фантазию, какую только пожелает заказчик, если тому ничто не приглянется из богатого ассортимента уже готовой продукции, все зависело только от состоятельности клиента. Моргану, как главарю самой могущественной группировки прислужников, кристаллы доставались эксклюзивные и, само собой, совершенно бесплатно. Он постоянно заказывал для себя необычные фантомные развлечения, но почему-то в них непременно присутствовала романтика, свойственная, пожалуй, какому-нибудь юнцу.

…Морган затаился в глубокой тени на балконе дворца тувиманского шейха, его ладонь холодила рукоятка ятагана с контурной заточкой, а карманы оттягивала богатая добыча. Морган был вором, очень наглым и удачливым, его знал весь преступный мир Тувимана, его именем пугали богачей, в бедных кварталах про него рассказывали сказки детям. Морган уже приготовил канат, обвязав его вокруг поручей балкона, и собрался покинуть палаты шейха, когда услышал то, что заставило его забыть обо всем на свете.

Из глубин дворца внезапно донеслись и наполнили ночь звуки печальной песни под аккомпанемент какого-то струнного инструмента. Прекрасный голос таинственной одалиски разнесся над спящим городом с высокими темными башнями минаретов, заметался среди приземистых хижин и вернулся, поразив Моргана в самое сердце. Слов в песне не было, но необычайные переливы голоса – словно густой нектар растекался по дну хрустальной чаши – рисовали картины неописуемой красоты. Морган слышал в этой песне муки рождающихся звезд и их предсмертные агонии, тоску любви и боль потери, журчание ручья среди шума сочной травы и грохот термических взрывов, выжигающих планеты. Позабыв о собственной безопасности, он решил во что бы то ни стало увидеть обладательницу столь чудесного голоса, которая наверняка должна быть красавицей.

В очередной раз пробраться мимо стражи было делом техники, никто его не заметил. К тому же охранники, похоже, под влиянием чарующей песни тоже утратили бдительность. Морган шел на голос, манивший его с необыкновенной силой. Он решил, что если его обладательница и вправду столь красива, то он украдет ее, и это будет его самый драгоценный трофей. Сердце едва не выскакивало из груди от волнения, когда он оказался перед дверью, ведущей в покои, откуда разносился околдовавший его голос. Ударом ноги раскрыв створки, Морган ворвался в комнату, готовый сразиться с тысячей стражников, но, к его удивлению, перед ним никого не было. Песня сразу оборвалась. Посреди круглой залы стояло огромное ложе, украшенное драгоценными камнями и золотом, накрытое балдахином из дорогих тканей. За тончайшей материей угадывался женский силуэт.

– Кто ты, незнакомец?

Раздавшиеся слова заставили Моргана вздрогнуть.

– Я услышал твою песню и пришел увидеть тебя.

Переливистый смех наполнил залу.

– А ты смелый!

Морган распрямил плечи.

– Ради тебя я готов сразиться с целым войском.

Снова смех, совсем необидный, скорее наоборот.

– Ну так что же ты встал в дверях, герой? Иди ближе.

Он понял, что стоит как вкопанный, пытаясь проникнуть взглядом за складки ткани, скрывающей от него предмет его жгучего желания.

Опомнившись, он поспешно закрыл дверь, подпер ее стоявшим возле стены тяжелым комодом, заодно поиграв налитыми мускулами, и сделал шаг в сторону ложа.

Одалиска тихо смеялась, подбадривая его.

Подойдя вплотную, он протянул руку, коснулся материи балдахина и с замиранием в душе, откинул ее в сторону…

Дверь в комнату Моргана неожиданно распахнулась, и в нее вбежал взволнованный Жика.

Морган вскочил, направив в сторону входа импульсный пистолет. Он часто моргал, в ушах еще звучал смех одалиски, а глаза видели вокруг драгоценное убранство дворца шейха, а не пластик реальных стен.

Жика, увидев перекошенное лицо главаря, инстинктивно присел, выставив над головой руки.

– Не стреляй! – завопил он. – Это я – Жика!

Морган, еще не придя в себя, помотал головой, продолжая держать пистолет направленным на говорящего.

Когда его мозг очистился от иллюзии, навеянной кристаллом сна, он смог, наконец, сфокусировать взгляд и злобно посмотрел на помощника:

– Какого Зодчего тебе тут надо?! – зарычал он. Импульсник по-прежнему был направлен на Жику.

– Морган, там… – Жика запнулся, нервно глядя на пистолет, – там все собрались.

– Кто все? Что ты несешь?

– Ну-у… – Жика все так же нерешительно мялся. – Там ВСЕ!

– Где там? Ты что, говорить разучился?

– В главном зале.

– Ну?! Кто все? – нетерпеливо подгонял Морган. Он был дико раздражен из-за прерванного видения, а бестолковость, совершенно несвойственная помощнику, бесила еще больше.

– Там все! – повторил тот. – Даже Черная Птица пришла.

– Птица?

– Да!

– А с какой стати они приперлись? – уже спокойнее спросил главарь. – Я же никого не звал!

Морган, наконец, опустил импульсник, и Жика облегченно вздохнул.

– Их Грико собрал.

– Вот урод! Все ему неймется! – выругался главарь. Посидел несколько секунд нахмурившись, потом поднялся и начал собираться.

Модификации Моргана были высшего класса, с возможностью использования монтируемого в тело оружия. Механические импланты гармонично соединялись с плотью. Создавалось впечатление цельности кибернизированных частей и живого тела. Жика молча смотрел, как Морган вооружается: в ладонь правой руки вставил цилиндрик одноразового лазера, в предплечье левой – воткнул обойму из пяти метательных ножей, пистолеты засунул в кобуру на поясе.

Жика слышал, что раньше Морган был профессором одного из университетов, пока не пришли Хозяева и не переделали весь известный человечеству мир. И чтобы пережить то время, а впоследствии еще и стать предводителем самой могущественной банды, требовался недюжинный ум и стойкая способность выживать в любых ситуациях.

За это Жика и уважал его. Сам он был невысокого роста, и хотя его кости были укреплены, а мышцы многократно усилены, у него не было и половины мощи главаря.

Он понимал, что самому ему никогда не добраться до вершины власти, хотя и был злобным и очень хитрым. Ему хватало того, что он на втором месте, к тому же когда Жика передавал приказы главаря, то создавалась иллюзия, что слушались его.

– Что-нибудь произошло? – спросил Морган, запахивая рубаху. – С чего он вдруг суету развел? То молчал, изредка возникая, когда Птица подначит, то сразу сходку собрал.

– Вроде нет. – Жика задумался. – Мне, по крайней мере, ничего не известно. Может, все связано с этими? – Он показал глазами вверх.

– А что с ними может быть связано? Ну свалились несколько сотен полоумных нам на головы и начали палить во все стороны. Ну и что? Да одних прислужников на планете, наверное, тысяч двести. Не считая, переделанных и самих Хозяев с Зодчими. Их просто раздавят как насекомых.

– Однако ж еще не раздавили!

– Однако ж да, – задумчиво сказал Морган.

Они вышли и быстрым шагом отправились на сходку.

Морган устроил свое логово в бывшем здании городского суда. Главный зал, куда они сейчас направлялись, когда-то назывался залом заседаний и располагался на верхнем этаже трехэтажного здания. Покои Моргана были на том же этаже, но в конце правого крыла. Уверенно шагая по длинному коридору, он привычно рассуждал в слух.

– Все-таки у Грико должно быть что-то припасено. Не может он просто так собрать всех. Он конечно тупой, но не настолько.

– Это точно, – подтвердил помощник.

– Что же у него есть такое, о чем мы не знаем, а, Жика?

Вопрос был риторический и не нуждался в ответе, поэтому помощник просто пожал плечами.

Чем ближе они подходили, тем громче становился гул множества голосов доносящихся из главного зала.

Морган пинком открыл двери и, не сбавляя шага, пошел через толпу к своему месту – креслу с высокой спинкой, отделанному кожей. Раньше это было кресло верховного судьи, и Морган посчитал символичным, что теперь оно будет его троном.

Разномастная толпа расступалась перед главарем и его помощником, смыкаясь позади них. Шум постепенно стихал, и когда Морган дошел до кафедры, в зале установилась сравнительная тишина.

Грико стоял на возвышении, недалеко от трона.

Морган усмехнулся про себя: «Не посмел, гаденыш, занять мое место. Не думай, что оно тебе легко достанется». Поравнявшись с Грико, Морган остановился и взглянул ему в полимерные экраны, заменявшие глаза и похожие на солнцезащитные очки. Они были примерно одного роста, главарь гораздо массивнее, а Грико мускулистее, его незаметные, вживленные в тело импланты делали его очень опасным противником. Но все равно он не мог сравниться с мощью Моргана, чьи усилители выпирали из-под рубахи и брюк, не скрывавших плечевых и грудных имплантов, механических предплечий, модифицированных бедер.

Грико выдержал взгляд главаря, и Морган, оскалившись, как волк – задрав верхнюю губу, показав ряд ровных зубов, – прошел дальше и занял свое место. Жика встал рядом, по правую руку.

Морган окинул толпу взглядом. Тут и там поблескивал металл имплантов, тускло отсвечивало оружие, многие лица были раскрашены в безумные маски или покрыты татуировками. Тут было большинство членов его банды. Подчиненные ему отряды, сторонники Грико (правда, их было немного и вели они себя тихо, видимо не зная, что задумал их предводитель), были здесь и так называемые «независимые», возглавляемые Черной Птицей.

Взгляд Моргана невольно задержался на ней. Высокая, стройная, с гордой осанкой, импланты искусно вживлены в тело, создавая тонкий изящный узор на руках, ногах и спине. Черная кожа перемежалась с блестящим хромом, сплошным зеркалом, покрывавшим грудь, мышцы пресса, лобок, промежность, ягодицы, позвоночник и часть затылка, передавая тончайшие анатомические детали тела – так что они казались настоящими, только покрытыми металлической пленкой. Но обнаженное ее тело не казалось таковым; наоборот, оно словно было заковано в доспехи.

Морган не переставал любоваться этой хищницей. Когда-то они были любовниками, пока не появился этот выскочка Грико. И если между Птицей и ним была просто связь, приятная и выгодная обоим, то с Грико у них было нечто большее, и это злило Моргана. Она ушла от него почти сразу, как только появился этот юнец. Морган уже пожалел, что взял его к себе, но теперь ничего не мог с этим сделать. Удача сделала Грико популярным, у него появились сторонники, создавшие что-то типа негласной оппозиции.

И почувствовав, что такое власть, Грико захотел ее еще больше. Вот уже несколько месяцев шло их молчаливое противостояние. Морган считал, что это даже в какой-то степени полезно – помогает поддерживать некий дух конкуренции внутри банды, не дает ей оплыть жиром.

Грико был слишком неопытен в интригах, чтобы Морган его всерьез опасался. К тому же, чтобы занять его место, был только один путь – сразиться в поединке. А тут главарь был уверен в собственной победе.

Сколько бы добычи ни утаивал от него Грико, большую, чем сейчас силу, ему могли дать только Хозяева. А на контакт с ними, точнее с их Зодчими, могли выходить только главари банд прислужников. Сейчас же его сил было явно недостаточно, чтобы сражаться с Морганом. Хотя сегодня все могло оказаться гораздо серьезнее – ведь не просто так он собрал сходку?!

Морган откинулся на спинку кресла.

– Ну? Я вас слушаю.

Первую минуту стояла тишина, все взгляды были устремлены на главаря и стоявшего поодаль Грико.

Он тоже оглядел зал, затем повернулся к Моргану.

– У нас есть к тебе несколько вопросов, Морган… – начал он.

– У кого это «у нас»? – сразу перебил главарь, приняв заинтересованный вид.

– У нас у всех, – ответил Грико, обведя широким жестом всех собравшихся.

– То есть тебя выбрали делегатом?

– Нет! – огрызнулся Грико, сверкнув черным полимером глаз. – Меня никто не выбирал деле-гатом, – злясь на незнакомое слово, произнес он.

– Тогда почему ты стоишь сейчас тут и говоришь от имени всех? Вот ты Рокот. – Морган ткнул пальцем в стоящего в первом ряду киборга. – Ты просил Грико говорить за тебя? У тебя что, своего языка нет?

Киборг, названный Рокотом, помотал головой, но Морган уже перешел на другого:

– Или, может, ты, Виктор?

Киборг опустил взгляд в пол, словно был в чем-то виноват.

– А может, ты, Жика? – Морган повернулся к помощнику. – Нет? – деланно изумился главарь. – Точно нет? – недоверчиво переспросил он.

Жика не смог сдержать ехидную ухмылку. Морган снова откинулся на спинку трона.

– Ну так что? От чьего имени ты говоришь?

Главарь хлопнул ладонью по столу и угрожающе тихо произнес:

– И кто дал тебе право всех тут собирать? Ты пока не главарь… – Тут лицо его озарилось пониманием. – Или ты хочешь бросить мне вызов?

Грико понимал, что инициатива быстро ускользает у него из рук. Морган был мастером говорить. А способность управлять людьми была у него в крови. Внутри у Грико закипела злость, но он остановил себя – нельзя сейчас позволить гневу взять верх, именно этого Морган и добивается, чтобы потом разделаться с ним. Грико скрипнул зубами.

– Нет, – выдавил он.

– Что нет? Не хочешь бросить мне вызов? Боишься? – Морган заулыбался, а через мгновение лицо его исказила гримаса злости. – Тогда что тебе тут надо? Проваливай отсюда, если…

Внезапно над затихшим залом разнесся звонкий голос.

– От моего имени.

Морган резко обернулся. Черная Птица неспешной походкой прошла на середину зала и встала напротив Моргана.

– Грико говорит от моего имени, Морган, – повторила она. – Моего и моих людей. Теперь ты выслушаешь его? – Она с вызовом посмотрела главарю в глаза, повернулась и одарила Грико ободряющей улыбкой.

Словно в подтверждение ее слов, часть толпы зашевелилась, забряцав оружием.

Морган посмотрел на Птицу и нахмурился. Она тем временем тем же неспешным шагом вернулась на прежнее место. Главарь проводил ее мрачным взглядом и, не оборачиваясь, произнес:

– Хорошо. Пусть говорит.

Потом, медленно повернувшись к Грико, процедил сквозь зубы:

– Я тебя внимательно слушаю.

Грико, почувствовав поддержку, стал увереннее.

– У нас есть к тебе несколько вопросов, – повторил он свою первую фразу, словно заучив ее.

Морган молча ждал продолжения.

– Я собрал всех тут, потому что нам не нравится, что приходится отдавать тебе почти половину добычи. Ведь не все же ты отдаешь Зодчим. Насколько нам известно, даже не половину из того, что мы добываем тебе.

– Не я установил правила. – Морган был спокоен, этот вопрос возникал постоянно и успел набить оскомину. – Если хочешь, то можешь спросить у Зодчего. Я обязательно скажу ему, что у тебя возникли к нему вопросы по поводу справедливости дележа добычи.

Морган хотел испугать этим Грико, но тот в ответ заулыбался.

А это как раз второй вопрос, который я хотел задать.

«Уже не МЫ, а Я» – отметил Морган.

– Какой вопрос?

– Я хочу говорить с Зодчим! – все так же победно улыбаясь, сказал Грико.

По залу пробежал ропот, словно ветер расшевелил стоячую траву.

Морган не ожидал такого. Обычно возможность встречи с Зодчим даже самого смелого приводит в трепет. А тут он сам просит встречи, не просто просит, а требует, и именно для этого всех собрал, чтобы Морган не мог ему отказать!

«Что же у этого ублюдка есть такое, что он даже рискует встретиться с посланником Хозяина? – крутились мысли в голове главаря – Грико не дурак и не будет выдвигать подобного требования, не имея полной уверенности в своей победе».

Грико, видя задумчивость Моргана, принял ее за растерянность и злорадно заулыбался.

Подойдя к главарю, он нагнулся и тихо произнес:

– А вот потом мы поговорим и о поединке.

Морган поднял взгляд и посмотрел на торжествующего соперника, а мысли лихорадочно работали.

«Вот именно – потом! „Потом“ – это хорошее слово. Почему потом? Почему ты сразу не отнес то, что у тебя есть, Зодчим? Конечно, первой причиной было то, что только главари прислужников могли приближаться к обители Хозяев, но можно было придумать какой-нибудь способ встретиться с посланником Хозяина. Значит, ты не совсем уверен в ценности своей козырной карты, спрятанной в рукаве. Поэтому ты сейчас выставляешь меня слабаком, а себя храбрецом, самолично идущим на встречу с самим Зодчим. Молодец, набираешь очки и сторонников, это был очень удачный ход, если бы не одно хорошее слово…»

Морган понял, что безобидный жучок, летающий вокруг цветка в поисках сладкого нектара, внезапно оказался дикой осой, готовой ужалить в любой момент.

«Не знаю, что ты там откопал, какую драгоценность, но зря ты не отнес ее сразу к Зодчим, а решил поиграть со мной. Зря!» – Морган принял решение.

Главарь оглядел собравшихся. Над залом стоял гул голосов – все обсуждали заявление Грико.

В этот момент тот решил развить успех и еще надавить на Моргана.

– Почему ты молчишь. Морган? Я хочу, чтобы ты вызвал Зодчего, и хочу, чтобы все присутствующие удостоверили мое требование. – Он повернулся к толпе: – Все слышали?

– Да! – Множество голосов раздалось из толпы, гораздо больше, чем ожидал Морган. Хотя чего он хотел? Этим животным нужна кровь, а если это кровь главаря, то она вдвойне краснее.

Морган не мог не исполнить требование Грико, когда оно было произнесено в присутствии почти всей банды, но он и не собирался отказывать.

– Хорошо, – сказал он, наконец. – Я понял твое требование и как только будет возможность, сообщу Зодчему, что ты хочешь его увидеть.

– Нет! Так не пойдет! – Грико повысил голос. – Ты пойдешь к нему сегодня! – Он уже начал приказывать. В глазах главаря вспыхнул зловещий огонь, до этого незаметно тлевший. – И не просто сегодня, а прямо сейчас! Я требую этого! Тебе же хуже будет, если ты промедлишь.

Грико склонился к Моргану, нависая над ним. Главарь резко поднялся, заставив Грико отступить

– Как ты смеешь мне приказывать, тварь? – процедил он сквозь зубы.

Противники впились друг в друга взглядами. В зале повисла звенящая тишина, все присутствующие смотрели сейчас на них.

Грико не собирался уступать, он чувствовал свою силу.

– Ты обязан это сделать, – рявкнул он в ответ.

– Я обязан подчиняться приказам Хозяина, а сегодня было приказано сидеть и не высовываться. – С каждым словом Морган все больше повышал голос. – Именно поэтому ты сейчас стоишь здесь и гавкаешь на меня, как бродячая шавка, а не воюешь с людишками в районе Колизея. Ясно тебе? – Морган уже орал.

– Я не знал…

– Зато Я знал! – Главарь кричал, брызжа слюной. – Так что закрой свою поганую пасть и делай, что тебе велят, иначе я выпущу твои кишки и затолкаю их тебе в рот, чтобы ты заткнулся.

Морган повернулся к притихшему залу.

– Вы, все! Я вас выслушал, теперь слушайте меня! – Он обвел толпу яростным взглядом. – Сейчас вы разойдетесь по своим норам и даже носа оттуда не высунете, пока Я не отдам вам приказ. Такова воля Хозяина, и я вам ее передал! Кого не устраивает, – Морган бросил короткий взгляд на Грико, потом перевел на Черную Птицу, – может отправиться и сам рассказать об этом в его мастерских, когда там будут высасывать его скудные мозги. На этом ВСЕ! Сходка окончена!

Морган опустился в свое кресло мрачнее тучи. Киборги начали постепенно расходиться. Первыми покинула зал Птица со своими людьми, предварительно обменявшись с Грико взглядами, потом потянулись остальные.

Грико стоял в нерешительности, смотря на редеющую толпу. В его голове скакали разные мысли. «Неужели Морган опять обставил его? Но ведь он добился своего, и занять место Моргана теперь, было делом времени, значит, победа осталась за ним… или нет?». Внезапно Грико услышал смех. Он оглянулся.

Морган, как и раньше, вальяжно восседал на своем троне. От гнева на его лице не осталось и следа. Жика, подойдя, что-то шептал ему на ухо, и они дружно ржали.

– Да, ты прав Жика, я видел и тупее, – и снова засмеялся.

Грико вспыхнул. Неужели его опять обманули, а он даже не заметил, как и когда?!

– Что? – хохотал Морган. – У тебя тоже встал?

Взрыв смеха. Они гоготали на весь зал, заставив обратить на них внимание еще не успевших уйти киборгов.

– Еще бы! – продолжал Морган. – Если бы меня защищала такая баба, я бы с ней потом всю ночь рассчитывался!

– Ага, – Жика от смеха едва стоял на ногах, – только ее надо сначала напильником обработать, а то ободраться можно, если, конечно, у тебя хрен не железный! – И показал, как и какое место, он бы обработал напильником. – Хотя там теперь, наверное, уже отшлифовано все. У нее вон сколько ребят на подхвате.

Грико вскипел – мало того, что его обвели вокруг пальца, но еще и насмехаются.

– Что ты сказал, червяк? – Грико с ненавистью смотрел на смеющихся, но те, игнорируя его, продолжали свои шутки.

– Интересно, а сзади она такая же металлическая, как и спереди? – Жика дергал Моргана за рукав. – Ну, ты-то должен знать, расскажи!

– Эй ты, недомерок! Я с тобой говорю, – крикнул Грико.

Главарь и помощник, перестав смеяться, посмотрели на него.

Снова взгляды Моргана и Грико скрестились.

– Это, наверное, он тебе Жика, – проговорил Морган, не отводя взгляда от глаз Грико. – Прежде чем ему ответить, скажи мне, Жика, ты помнишь мой последний приказ?

– Конечно!

– Повтори его, пожалуйста, некоторым непонятливым.

Жика, гаденько ухмыляясь, вышел вперед. Чувствуя поддержку, он был смелым и подошел вплотную к Грико, задрав голову, посмотрел на него снизу и сказал:

– Ты должен сейчас забраться поглубже в свою нору и сидеть там, не показывая никому свою морду, пока Морган не отдаст приказ. А если ты не согласен с этим, то можешь идти прямиком к Хозяину и выказать ему свое недовольство, пока его Зодчие будут высасывать через трубочку твои тупые мозги.

Выполнив поручение, довольный собой Жика повернулся к Моргану. В следующую секунду у него помутилось в глазах от полученной затрещины. Он полетел кувырком, проскочив мимо трона, с размаху врезавшись в стену. Морган мог бы его поймать, но не стал. Жика быстро вскочил, но ноги плохо слушались, его повело, и он еле устоял. В зале раздалось дружное ржание. Краска залила лицо Жики, щека стала нервно подергиваться, от злости он плохо себя контролировал.

– Жика, – спокойно произнес Грико, – ты похож на блевотину.

Он уже развернулся, чтобы уйти, потом остановился, повернулся обратно и произнес:

– Хотя, наверное, ты она и есть!

Киборги в зале хохотали. Морган сидел с невозмутимым видом, все шло по его плану.

Жика тяжело дышал – так его еще ни разу не унижали, и не мог понять, почему Морган молчит. Ну и плевать! Он сам постоит за себя!

– Я … я вызываю тебя! – крикнул Жика, запинаясь от клокотавшей ненависти.

– Что?! – Казалось, Грико поражен до глубины души этим заявлением, потом он расхохотался. – ТЫ вызываешь МЕНЯ?!

Он громко и искренне засмеялся. Стоявшие рядом киборги дружно заржали, а Жика позеленел от злости. Его всего трясло от переполнявшей ярости, кулаки непроизвольно сжимались и разжимались.

Грико резко оборвал смех.

– Ты настолько жалок, что недостоин даже поединка, – отрывисто и презрительно сказал он. – Твое место рядом с твоим господином, и сдохнешь ты, ковыряясь в его дерьме, но уж никак не в поединке со мной.

Он развернулся и направился к выходу из зала. Среди свидетелей ссоры раздавались издевательские смешки.

Жика ничего не видел вокруг – все расплывалось, только удаляющаяся спина жестоко унизившего его при всех Грико была в фокусе. Он сделал два длинных связанных прыжка, в мгновение ока, оказавшись позади Грико, а третьим прыжком вскочил ему на спину. Одной рукой он вцепился в армированные шунты на голове Грико, а другой замахнулся, включил вибронож на запястье и с визгом всадил его в шею противника. Грико дико закричал и заметался по залу.