Дорога мага (Тень мага - 3)

      - И все равно, это нечестно, - заявил мальчик.
      - Что именно?
      - То, что я могу лишиться своего учителя, - выпалил Христиан. - Я не хочу этого. Что мне тогда останется? Возвращаться на дорогу и воровать, чтобы не подохнуть с голоду? Кто меня научит тому, что должен знать настоящий охотник?
      - Успокойся, - промолвил Хантер. - Этого не будет. Даже если со мной что-нибудь случится, твоим учителем станет другой охотник. Кто знает, может быть, он будет даже лучшим учителем, чем я?
      - Все равно, я этого не хочу, - Христиан стиснул кулаки и потряс ими в воздухе.
      - А вот этого уже делать не стоит, - спокойно сказал Хантер. Горячиться, и делать ни на чем не основанные выводы. Пойми, начинается война, серьезная война между черными магами и охотниками. Скорее всего, длится она будет очень долго. Все, что с нами произошло за время нашего путешествия, не более чем мелкий эпизод этой войны. И будет еще очень много смертей и крови, будут настоящие сражения. Будет - все. И ни один охотник не может остаться от этой войны в стороне. Потому, что тогда черные маги могут получить преимущество, благодаря которому захватят этот мир. Понимаешь?
      - Ну, не знаю, - проговорил Христиан.
      Однако, чувствовалось, что сказал он это лишь из чистого упрямства.
      - А ты подумай и поймешь что я прав, - проговорил охотник.
      Не сказав ни слова, Христиан отправился в лес и вскоре вернулся с целой охапкой веток.
      - Это еще зачем? - спросил Хантер.
      - Сегодня может быть дождь. А ты не сумеешь даже от него и спрятаться, - ответил мальчик.
      Он начал сооружать из веток что-то наподобие шалаша. Конечно, того что он принес не хватило, и Христиан отправился за новой охапкой веток.
      Хантер прикурил сигарету и стал думать о том, что, наверняка, эта война, которая теперь неизбежна, будет на самом деле еще более страшной и кровавой, чем он может себе представить. По крайней мере, пока.
      Она назревала уже давно, поскольку в этом мире существовали две силы, боровшиеся за его будущее. Черные маги, которые видели жителей этого мира лишь своими рабами, и охотники, убивавшие черных магов. К слову сказать, если у черных магов это получалось, то и они убивали охотников.
      До поры до времени охотники считали, что черные маги являются всего лишь мутацией, просто людьми наделенными способностью видеть нити судьбы и в силу своего характера извлекающими из этих способностей пользу. В ущерб другим людям. Черные маги, как получается, вообще не задумывались кто такие охотники, и откуда они берутся. Тем более, что чаще всего из поединка охотник - черный маг, выходил победителем охотник. Так продолжалось долго, но бесконечно так быть не могло.
      В силу обстоятельств он, охотник Хантер, столкнулся с тенью мага, то есть, с тем, во что превращаются маги по достижении определенного возраста.
      Так началась та цепь приключений которая привела его на эту поляну, и благодаря которой он многое узнал о черных магах. По крайней мере, теперь он точно знал где находится их гнездо - долина магов.
      В то же время, хозяева черных магов - лендлорды, наконец- то обратили внимание на то, как много их подопечных таинственным образом погибает.
      Таким образом, не отправься Хантер и Христиан в свое путешествие, Лендлорды могли узнать о существовании охотников первыми, первыми же нанести удар, и может быть, выиграть всю войну.
      "Кстати, - подумал Хантер. - Вполне возможно."
      А теперь все будет наоборот. Теперь, охотники ударят первыми. Если, конечно, лендлорды, по прежнему о них ничего существенного не знают.
      Хантер улыбнулся.
      Война, которая ведется на территории мира, большинство населения которого о ней и не подозревает. Тайная война, со всеми положенными ей по статусу фокусами. Не менее, а может быть и более кровавая и жестокая чем явная.
      Вот такая перспектива. Веселая.
      "Интересно, что бы сказала Лисандра, узнай она что этой ночью, вполне возможно, помогла силам добра выиграть эту войну? - подумал Хантер. Все-таки, как ни крути, но она вампирша. Лисандра!"
      Он посмотрел на все более светлеющий горизонт и тяжело вздохнул.
      Оставалось лишь надеяться, что она победила. Кстати, не без основания. Убей серый маг вампиршу, он бы обязательно вернулся чтобы прикончить и его и Христиана.
      Лисандра.
      Очень, очень странная вампирша.
      "Погоди, - сказал себе Хантер. - В конце концов, что это с тобой происходит? О чем это ты думаешь, шельмец? Конечно, она спасла тебе жизнь, но не попробовать ли тебе объяснить ее поступок самым простым образом? Этот серый маг ее очевидно обманул, скрыл от нее что не является вампиром, то есть, не совсем является вампиром. И когда это обнаружилось, твоя клыкастая знакомая, уязвленная тем, что ее обманули, попыталась его убить. И наверняка убила. Тем самым она оказала тебе большую услугу. Невольно."
      Просто и логично.
      Вот только...
      - Готово, - сказал Христиан.
      - Что готово? - переспросил Хантер.
      - Убежище готово.
      В самом деле, шалаш был готов. Он был небольшой, но судя по всему, в нем вполне должно было хватит места для двух человек.
      - Дождя-то ведь нет, - сказал Хантер.
      - Пока, - проговорил Христиан. - А ну, полезай внутрь. Что будет если дождь пойдет когда ты уснешь? Мне что, придется тащить тебя в этот шалаш волоком? Не выйдет. Я и сам за эту ночь устал как цуцик. Давай, полезай.
      Хантер тяжело вздохнул и пополз к шалашу, благо до него было несколько метров. Христиан заполз следом. Землю внутри шалаша устилали листья подушечника, так что лежать было мягко.
      Устроившись поудобнее, Христиан сказал:
      - Я вот тут подумал. Конечно, ты прав. И не стоит считать кто сколько сделал. Потому что, как только какой-нибудь человек начинает считать, что сделал больше других, в нем зарождается частица черного мага. Она, эта частица может со временем исчезнуть, раствориться, а может и вырасти, захватить человека целиком, съесть его душу. К сожалению, чаще бывает последнее. Не знаю, может быть, если на свете будет хотя бы немного больше тех, кто не считает сколько сделал он, а сколько сделали другие, тогда, может быть, и сам мир несколько изменится, станет лучше? А когда мир становится лучше, это, каким-то образом замечают все. Также как и тогда, когда он становится хуже. Вот в чем штука-то.
      Он повозился, а потом спросил:
      - Значит, проснувшись, мы отправимся прямиком в аэропорт?
      - Не совсем, - ответил Хантер. - Сначала сделаем одно дело.
      - Какое?
      - Вот проснешься - увидишь. А теперь спи.
      - Хорошо.
      Христиан повозился еще немного и уснул. А Хантер некоторое время думал о том, куда они полетят, пытался прикинуть к кому из охотников надо заехать первому. Потом он выкурил сигарету и совершенно неожиданно стал засыпать.
      Засыпая, проваливаясь в сон, он думал о том, что проснувшись будет здоров. Или почти здоров. И первое что он сделает, это отправится по следу нитей судьбы Лисандры. Кто знает, может быть она серьезно пострадала в схватке с серым магом, может быть нуждается в его помощи?
      Это надо будет сделать сразу же как он проснется. Сразу же.
      _
      26.
      Лисандра провела кончиком когтя по зубам и подумала что такого мерзкого вкуса у нее во рту не было уже давно. Лет пятьдесят.
      "Ну, еще бы, - усмехнулась она. - Это тебе не плоть и кровь какой-нибудь восемнадцатилетней девушки. Это вкус мяса вампира. Такие мы на вкус, и ничего ту не поделаешь. Ужас какой- то!"
      Она немного приподняла голову и посмотрела на тело соперника.
      "Как там его называл Хантер? Серый маг? Надо же... - подумала вампирша. - Надо же, как он меня обвел вокруг пальца. Скотина!"
      Она хотела было еще раз вонзить в тело Соперника когти, даже подняла для этого руку, но не смогла. Не хватило сил. Собственно, и не стоило. Ее соперник был уже мертв - мертвее не бывает. Причем, не так как бывают мертвы вампиры, а в полном смысле этого слова. Окончательно. И бесповоротно.
      Даже вампиру трудно жить, когда у него горло вырвано так, что голова держится лишь на честном слове, грудь располосована до позвоночника, левая рука оторвана вовсе, а ноги сломаны. И это не считая множества укусов, вырванных то там то тут из тела кусков мяса, и примерно такого же количества следов когтей.
      "Это была хорошая работа, - подумала Лисандра и улыбнулась. - Я разделала его словно мясник на бойне. Нет, он мертв, и теперь остается только дождаться утра, чтобы от трупа этого гаденыша осталась лишь горсть пепла. Я дождусь, в любом случае, в любом..."
      Она чуть не засмеялась, но потом, все же, передумала. Не стоило этого делать. Ее и самой в этой битве досталось. Не стоило перенапрягать горло, учитывая что оно было в нескольких местах прокушено, и довольно серьезно.
      "Это была хорошая идея - устроить бой в воздухе, - размышляла вампирша. - Иначе, этот недоумок меня вполне мог одолеть. А в воздухе я сделала главное - нанесла ему несколько серьезных ран, отняла силы и сломила дух."
      Она вспомнила как они, в конце концов, все таки упали на землю, чтобы там закончить свою схватку. И вот тут-то Лисандре пришлось плохо. Этот соперник оказался удивительно силен, даже для вампира. Он нанес ей ножество ран, но Лисандра все же победила, в основном, благодаря опыту. Пожертвовав руками и ногами, подставляя их под когти и зубы Соперника, она пыталась добраться до жизненно важных органов своего противника. И добралась.
      Лисандра вспомнила как вырвала сердце из груди врага и мрачно улыбнулась.
      Да, это была еще одна славная драка, в которой она победила.
      Победила ли? Вот в чем дело.
      Лисандра посмотрела на свою искалеченную руку. Потом на другую. С ней дело обстояло еще хуже. И ноги. Если бы она могла...
      Лисандра поглядела на небо. Судя по всему, до рассвета оставалось не так уж и много. Небо стремительно светлело. Да, наверное минут двадцать, не больше. А потом...
      Вот и дерись после этого с другими вампирами. Вроде победила, а никакой возможности добраться до укрытия нет. Стало быть, и жить ей осталось не более этих двадцати минут. Первый же луч солнца превратит ее в пепел. Также, как и тело соперника.
      Так за что же они дрались, если победитель сможет дожить лишь до восхода солнца? Несправедливо как-то...
      "Что с тобой происходит? - спросила себя Лисандра. - Какой справедливости ты хочешь? Что такое справедливость и с чем ее едят? И когда ты видела ее, эту справедливость, чокнутая дура?"
      Все было верно. Все было правильно. Она вступила в бой, не рассчитывая на чью-то признательность, не надеясь что кто-то ей за это скажет спасибо. Она дралась потому, что никто, никто не может ее обмануть безнаказанно. А тем более использовать в своих целях. И тот, кто это сделал, обязательно должен умереть. Пусть даже она расплатится за это своей жизнью.
      "А как же Хантер? - спросила у себя вампирша. - Как же охотник, которого соперник хотел убить? Может быть, все - таки, ты дралась не только из-за уязвленного самолюбия? А?"
      Она не смогла ответить на этот вопрос ни утвердительно, не отрицательно. Не смогла - и все. Потому, что ответа и сама не знала.
      Она дралась и этого было достаточно. Она дралась, потому, что ей так захотелось.
      "Ой, лукавишь ты, - сказала она себе. - Ой, лукавишь. Может быть, все же, это желание драться появилось у тебя лишь тогда, когда ты вдруг сообразила, что все твои труды пропали даром? Может быть, ты воспылала такой ненавистью к сопернику, когда поняла что он не Хантер, а стало быть, все нужно начинать сначала? Когда поняла, что охотник опять тебя обманул, в который уж раз?"
      - Обманул? - пробормотала вампирша. - Обманул? А ведь и точно. Ах, он негодяй.
      Она улыбнулась и снова посмотрела на небо. Похоже, у нее осталось не более десяти минут. Потом встанет солнце и она умрет. С сознанием, что этот пройдоха Хантер ее опять обманул.
      И даже не тем, что вместо себя подсунул какого-то тухлого серого мага. Тем, что остался жить, тем что заставил ее потратить ту драгоценную жидкость, которая раз в двадцать лет созревает внутри полого зуба любого вампира, ту жидкость, которая может сделать вампиром любого человека, стоит его в нужный момент укусить.
      "Ах, паршивец, - почти весело думала Лисандра. - Ускользнул, оставил с носом. Стало быть, если, даже, благодаря какому-то чудовищному везению я не погибну, все равно, для того, чтобы превратить этого охотника в вампира, придется ждать двадцать лет."
      Он хмыкнула.
      "А теперь скажи, ты, глупая трехсотлетняя вобла, какого черта ты этого Хантера спасала? - сказала она себе - В надежде что через двадцать лет тебе повезет, и ты сможешь сделать то, что не смогла сейчас? А? Подумай хорошенько, проживет ли он эти двадцать лет? Люди, они, понимаешь ли, не такие долговечные как некоторые кровососущие. Что, съела?"
      Вот именно, съела. И еще как.
      Лисандра подумала, что она просто старая, глупая дуреха, вообразившая что у нее и того, кто занимается истреблением таких как она, может быть что-то общее.
      Нет, не может.
      И осознание этого, странным образом усилило ее желание во что бы то ни стало выжить, спасти свою шкуру, и доказать, им всем, всему миру, а в первую очередь себе самой, что она может добиться того, чего пожелает. Всего. Если очень сильно захочет.
      "Все не так сложно, - думала Лисандра. - Я не могу сделать Хантера вампиром в ближайшие двадцать лет. Ну и хорошо! Кто сказал, что это должна сделать я, лично? Достаточно найти вампира у которого вот-вот созреет нужная мне жидкость и заставить его укусить именно Хантера. Это может быть сделано, и стало быть, будет. Уж я позабочусь. Но сначала, нужно выжить, любой ценой."
      Она снова посмотрела на небо и подумала, что у нее осталось не более пяти минут. С израненными руками и ногами, она могла только ползти. А поблизости не было ни одного убежища, в котором она могла бы скрыться до следующей ночи.
      Раны, полученные ей во время схватки с соперником, зарастут очень быстро. Все-таки, они не были нанесены серебром или осиновым колом. Это были самые обычные, полученные в схватке между двумя вампирами раны. Если ей удастся где-нибудь пересидеть этот день, то уже следующей ночью она, наверняка, сможет вернуться домой.
      Убежище. Вот что ей было нужно. Сейчас, немедленно, здесь. Но его не было.
      И все же, вампирша поползла. Она ползла в сторону леса, заранее зная, что не сможет в нем укрыться, но все же ползла. Ей хотелось жить. Ей очень хотелось жить.
      Она ползла. А потом настал момент ,когда она поняла что время кончилось. И вот сейчас, на нее упадет первый солнечный луч, плоть ее задымится, наступит последняя боль и она умрет окончательно, бесповоротно, умрет навсегда. И ничего уже не изменишь, ничего не сделаешь, ничего не переиграешь по- новой.
      И тогда вампирша решила повернуться лицом вверх. Ей почему-то казалось, что так встретить смерть будет более достойно, более благородно.
      Она подумала, что искусство умереть тоже существует. И немногие смогли овладеть им так, чтобы суметь попрощаться с этой безумной жизнью не теряя достоинства, так, как должно это делать.
      "Дудки, я смогу, - подумала Лисандра. - Скулить и корчиться от страха я не буду"
      И все же ей было страшно.
      Она закрыла глаза и перевернулась на спину. И лежала так несколько секунд, ожидая первый луч солнца, который принесет ей первую, самую нестерпимую боль. Конечно, будут и другие. Прежде чем умереть, она успеет и накричаться, и накорчиться, но тогда она уже перестанет быть собой, перестанет быть Лисандрой, превратившись в сгорающее тело.
      Она хотела встретить этот первый луч, пока еще была самой собой.
      А его все не было и не было.
      Лисандра открыла глаза.
      И тут ей в лицо ударили струи дождя, самого настоящего, из тех, которые бывают только зимой, льются из туч, почти мгновенно закрывающих небо, отгораживающих все .что попало под этот дождь от солнца.
      А стало быть...
      "Нет, это свинство, - подумала Лисандра. - Самое настоящее свинство. Так нельзя. Прямо издевательство какое-то."
      А дождь все лил и лил.
      Вампирша приподнялась и посмотрела на ближайший к ней сугроб. Струи дождя превращались над ним в снежинки. И этих снежинок было много.
      Вампирша ударила кулаком по земле, и истошно взвыла.
      Она не верила в свое спасение. Она думала о том, что судьба обошлась с ней просто подло, нечестно и мерзко. Потому, что дождь будет идти час, ну может быть два. Но все равно, наступит момент, когда он кончится. А она за это время не успеет спрятаться. И конечно же, все равно сгорит под лучами солнца. Все равно. Вот только, произойдет это неожиданно. Она не будет готова к смерти и умрет без всякого достоинства, без подготовки, мерзко, противно и ничуть не благородно.
      А дождь все лил и лил. Он был не очень густой, но и не редкий, он не желал идти быстрее или медленнее. Обычный монотонный зимний дождь, из тех, которые могут идти сутками.