Эркюль Пуаро (№16) - Безмолвный свидетель

А мисс Лоусон вещь эта была не нужна, она отдала ее мне вместе с другими. Я положила пресс-папье в ящик стола и не трогала до вчерашнего дня, а тут вспомнила и решила поменять промокательную бумагу, чтобы все было в порядке. Там и обнаружилось письмо, написанное моей хозяйкой. Честно говоря, совсем не знала, что делать. Было понятно, что хозяйка написала его и спрятала в ожидании почтальона, а потом забыла, что часто случалось с бедняжкой. Однажды ей из банка прислали документ. Никто не мог догадаться, куда хозяйка его засунула, а потом его нашли в голубятне.

– Разве мисс была неаккуратна?

– О, нет, сэр, как раз наоборот. Она всегда содержала вещи в порядке, чистила их. Но порой была забывчива. Спрячет – и забудет куда.

– Итак, вы нашли письмо в пресс-папье?

– Точно так, сэр, оно там и находилось. И я спросила Анни, что с ним делать? Конечно, сжечь его не хотелось. Распечатать – не посмели, отдать мисс Лоусон – не решились. Переговорив, наклеили марку, я побежала на почту и отправила.

Признаться, было очень странно, как легко все объяснилось. А Пуаро выглядел удрученным и будто совсем не радовался простоте решения загадки. Потом он повернулся к Элен:

– Понимаете, мы получили письмо двухмесячной давности и были очень удивлены.

– Да, конечно, такое могло показаться странным, мы об этом не подумали, сэр.

– А также есть некоторая сложность в отношении этого письма. Дело в том, что мисс Арунделл хотела доверить мне поручение, по-видимому, личного характера, Теперь она умерла, поэтому не совсем ясно, как действовать. Наверное, надо повидаться с юристом мисс Арунделл, не так ли?

Элен ответила быстро:

– О да, сэр, это мистер Пурвис из Гарчестера.

– Он знал все ее дела?

– Думаю, что так. Именно к нему обратилась хозяйка после падения.

– Падения с лестницы?

– Да, сэр.

– Теперь скажите поточнее, когда это произошло?

На этот раз заговорила повариха:

– Хорошо помню, что через день после выходного в банке. Приходилось в такие дни обслуживать банковских клерков, а выходной я получила в среду!

Пуаро быстро полистал карманный календарь:

– Точно. Свободный день в Восточном банке попадал на тринадцатое число. А мисс Арунделл упала четырнадцатого. Письмо мне написала через три дня. Жаль, что оно не было послано. Однако, возможно, еще не все потеряно. Думаю, что поручение, с которым она намеревалась обратиться ко мне, относится к одному из гостей.

Замечание, напоминающее по неожиданности разорвавшуюся бомбу, тут же возымело ответную реакцию. Повариха и Элен понимающе переглянулись. И последняя не выдержала.

– Это мистер Чарльз, – сказала она.

– Напомните, кто был в то время в доме, – попросил Пуаро.

– Бэлла со своим мужем доктором Таниосом, мисс Тереза и Чарльз.

– Это все племянники и племянницы?

– Доктор Таниос, конечно, не родственник, он иностранец, грек или что-то подобное, женат на миссис Бэлле, племяннице мисс Арунделл, дочке ее сестры. А Чарльз и Тереза – брат и сестра.

– А, понятно, семейная компания. И когда они уехали?

– В среду утром, сэр…

– Все рассказанное здесь – очень важно. Надо поговорить с мистером Пурвисом, большое спасибо за помощь.

Сыщик встал и приятельски потрепал Боба.

Версия Пуаро

– Ну, Пуаро, – сказал я, когда калитка захлопнулась за нами, – вы должны быть довольны.

– Да, мой друг.

– Благодарю небеса за это. Многое стало ясно. Злонамеренная компаньонка и богатая старая леди, запоздалое письмо и знаменитый инцидент с мячом собаки – все стало на свои места.

Пуаро суховато кашлянул:

– Я думаю, вы спешите с благодарностями.

– Я только упомянул, что наше любопытство удовлетворено, теперь известна истина в инциденте с мячом Боба. А все остальное уже несложно.

– Не так просто, как вы думаете. Есть одна вещь, на вид совсем незначительная… – произнес сыщик.

– И что же это? – спросил я скептически.

– На верхней ступеньке лестницы вбит гвоздь.

Я в изумлении уставился на Пуаро, но лицо друга было непроницаемо.

– А почему бы ему там не быть?

– Вопрос в том, Гастингс: зачем он там?

– Откуда я знаю? По какой-то хозяйственной надобности, возможно. Разве это так важно?

– Конечно. По-моему, нет никаких причин для вбивания гвоздя на ступеньке лестницы. А кроме того, он был старательно замазан, будто нет ничего.

– Что же вас так взволновало? Есть какая-нибудь догадка, Пуаро?

– Очень легко можно объяснить. Положим, кто-то хотел протянуть шнур на верхней ступеньке на уровне ног, тогда этот некто привязал бы его к балюстраде с одной стороны, а с другой – нужно было что-то вроде гвоздя…

– Пуаро, это все ваши выдумки!

– Я просто воспроизвожу случай с мячом Боба. Хотите послушать мои соображения?

– Расскажите, пожалуйста.

– Вот они. Кто-то заметил привычку Боба оставлять мяч на верху лестницы, что могло привести к несчастному случаю. Если бы вы хотели кого-то убить, Гастингс, как бы поступили?

– Я? Ну, не знаю. Наверное, подготовил бы какое-нибудь алиби сначала.

– Конечно, дело трудное и опасное, да еще если вы не хладнокровный убийца. Разве не придет вам в голову мысль, что самое легкое – это изобразить все как несчастный случай? Происшествия бывают часто, а иногда, Гастингс, можно этому помочь. – Пуаро остановился на минутку, а потом продолжал:

– Думаю, что собачья игрушка, забытая на лестнице, подала убийце мысль. Мисс Арунделл имела привычку выходить по ночам из комнаты и бродить по дому, а зрение уже было неважным, она могла споткнуться обо что-нибудь и упасть. Так и случилось Протянуть крепкий тонкий шнур – неплохая идея. Когда же на шум прибежала компаньонка, возникло естественное объяснение: мяч Боба виноват в случившемся.

– Как это ужасно! – воскликнул я.

– Однако злоумышленнику не повезло – мисс Арунделл отделалась легкими ушибами, а вполне могла сломать шею. Но старая леди была умна и наблюдательна. Все утверждали, будто она поскользнулась, наступив на мяч. Она же заподозрила неладное. Ей показалось, что она вовсе не поскользнулась. И вдобавок, по-видимому, вспомнила, что вечером накануне собственноручно положила мяч на обычное место, в ящик. После этого собака выбежала и не возвращалась домой. Значит, не Боб оставил мяч на верху лестницы.

– Все это догадки, Пуаро, – заметил я. Мой друг возразил:

– Не совсем, Гастингс, есть подтверждение этому, сделанное, правда, в бреду перед смертью самой мисс Арунделл. Помните, что-то о мяче Боба… А тогда, выздоравливая, она стала размышлять, и подозрения ее окрепли. Правда, они были довольно неопределенны, но все-таки были. Например, она писала мне: «Со времени несчастного случая с мячом, собаки я не знаю покоя». Есть еще одно. Мисс Лоусон очень волновалась, что Боб отсутствовал всю ночь, и не хотела, чтобы хозяйка знала об этом.

– Думаете, что она…

– Считаю, что сам факт должен быть тщательно изучен.

– Соображения интересны как психологический опыт. Вообще, я снимаю перед вами шляпу. Но как жаль, что старушка умерла.

– Да, жаль, она написала, что кто-то попытался убить ее – это читалось между строк, – и через короткое время умерла.

– Сообщение о том, но мисс умерла естественной смертью, наверное, разочаровало вас?

Пуаро пожал плечами.

– Не думаете ли вы, что она была отравлена? – спросил я с иронией.

Пуаро, как ни странно, промолчал.

– Наверное, мисс Арунделл умерла все-таки своей смертью. И мы вернемся в Лондон несолоно хлебавши.

– Извините, дружище, но в Лондон мы не поедем.

– Что это значит, Пуаро?! – закричал я.

– Здесь явное убийство, а убийца не найден. Необходимо следовать за ним или за ней, как случится.

И он резко повернул к калитке.

– Вы куда, Пуаро?

– На поиски, мой друг, в дом к доктору Грейнджеру, который навещал мисс Арунделл в последние дни…

Доктор оказался человеком лет шестидесяти, с худым костлявым лицом, выступающим вперед подбородком. Его серые глаза проницательно глядели на нас из-под густых бровей.

– Ну, чем могу служить? – спросил он резковато. Пуаро заговорил довольно энергично, в цветистой манере, жестикулируя руками.

– Извините, пожалуйста, доктор Грейнджер, за неожиданное вторжение. Заявляю с порога, что пришел не консультироваться по поводу здоровья.

На такую пышную тираду доктор довольно сухо отреагировал:

– Рад слышать это. Выглядите вы вполне здоровым.

– Должен объяснить цель визита, – продолжал Пуаро. – Дело в том, что я пишу книгу о жизни генерала Арунделла, последнего из могикан, который много лет жил в этом городке.

Врач выглядел удивленным:

– Ваши утверждения правильны, он жил в «Литлгрин Хаус». Вы, наверное, шли мимо этого дома? – Пуаро понимающе кивнул. – Но вам надо знать, что все это было задолго до моего появления здесь.

– Зато вы хорошо знали его дочь, мисс Арунделл.

– Да, конечно.

– И, наверное, понимаете, что для меня было жестоким ударом узнать, что мисс недавно умерла.

– Первого мая.

– Я же рассчитывал на ее помощь.

– Но мне непонятно, чем я могу служить?

Пуаро снова обратился с вопросом:

– У генерала Арунделла нет здравствующих дочерей или сыновей?

– Нет, все умерли.

– А сколько их было?

– Пятеро, четыре дочери и один сын.

– А в следующем поколении?

– Чарльз Арунделл и его сестра Тереза. Вы могли бы повидать их, но, по-моему, это не принесет пользы. Молодое поколение проявляет большого интереса к старикам. Есть еще миссис Таниос, но от нее тоже не узнаете многого.

– У них могли быть бумаги, документы семьи?

– Возможно, хотя едва ли, многое было сожжено после смерти Эмили, как мне известно.

Пуаро изобразил страшное разочарование. А Грейнджер глянул на него с удивлением:

– Что за интерес может представлять старик Арунделл? Никогда не слышал, чтобы он имел какое-либо значение в обществе.

– Дорогой сэр, разве неизвестно, что иногда история умалчивала об интересных людях? В последнее время в газетах публикуется много материалов об Индии. А генерал Арунделл находился там. Возможно, его биография более значительна, чем он сам.

– Знаете, я слышал, что старый генерал получил какую-то награду, будучи в Индии, – сказал доктор.

– Откуда вам это известно?

– От мисс Пибоди. Можете зайти к ней. Одна из старейших жительниц городка, близко знала мисс Арунделл. К тому же чрезвычайно болтлива. Стоит познакомиться ради интереса.

– Благодарю за отличную мысль. И еще одно: не дадите ли адреса молодого мистера Арунделла, внука старого генерала?

– Чарльза? Да, конечно, но это удивительно непочтительный молодой оболтус. Семейная хроника для него ничто.

– Он разве совсем молодой?

– Ему около тридцати. Однако от него одни неприятности семье. Хорош внешне – и больше ничего. Хотел бы захватить весь мир, но отдавать – нет.

– Тетушка знала цену племяннику? – осмелился предположить Пуаро.

– Не знаю, право, но Эмили Арунделл глупой не была. Насколько мне известно, ему никогда не удавалось получить от нее денег. Старая леди была несколько капризна, но я любил и уважал свою пациентку, бывал у нее постоянно.

– Смерть ее была неожиданной?

– Смею утверждать – да, хотя она и не отличалась здоровьем. Но скрипела, как старое дерево.

– Была какая-то история, простите, что повторяю сплетни, из-за которой мисс поссорилась с семейством.

– Как таковой распри не было, насколько я знаю, – заметил доктор.

– Извините, может, я несколько нетактичен.

– Нет, нет, сведения у вас правильные. Старушка не оставила денег семье, а все досталось этой курице, перепуганной экзальтированной компаньонке. Очень странно и непохоже на нее.

– Кто может вообразить, что происходит в мозгу старой больной леди, многое зависит от человека, который в последнее время ухаживал за хозяйкой. Умная, волевая женщина могла приобрести большую власть над больной.

Слово «власть», казалось, подействовало на доктора Грейнджера, как красная тряпка на быка.

– Влияние, власть! Ничего подобного! Эмили Арунделл относилась к Минни Лоусон почти как к прислуге. Это особенность того поколения. Если женщина зарабатывает на жизнь своим трудом, значит, она глупа – так считала мисс Арунделл. И никакого влияния здесь и быть не могло!

Пуаро поспешил закончить разговор:

– Большое спасибо, доктор, вы были очень любезны.

– Думаю, вам полезнее поговорить с мисс Пибоди. Она живет недалеко – около мили отсюда.

Пуаро засмотрелся на огромный букет роз на столе врача.

– Великолепны, – пробормотал он.

– Да, но я, к сожалению, не чувствую аромата, так как потерял обоняние после гриппа четыре года назад. Для врача лучше не придумаешь, не так ли? Сам не смог вылечить себя.

– Незадача, да. Прошу вас, дайте мне адрес молодого Арунделла.

– Конечно. Мой коллега Дональдсон вам объяснит, как найти. Он ведь помолвлен с его сестрой, Терезой.

Грейнджер позвал Дональдсона, и тот вошел в комнату. Он был среднего роста с довольно бесцветной, но строгой внешностью. Он заговорил, речь его была суха отрывиста:

– Не знаю точно, где искать Чарльза, но могу дать адрес мисс Терезы Арунделл. Несомненно, она свяжет вас с братом – Доктор написал адрес на листке.

Пуаро поблагодарил обоих врачей, и мы распрощались. Когда выходили, я обратил внимание на то, что Дональдсон испуганно смотрит вслед…

Визит к мисс Пибоди

– Разве уж так необходимо все время лгать, Пуаро? – спросил я, когда мы вышли. – По-моему, все шито белыми нитками.

– В данный момент мне приходится играть роль, и думаю, что делаю это не хуже, чем другие, – заметил Пуаро холодно. – Удивительно, что вам не ясно зачем.

Я постарался переменить тему разговора.

– Что будем делать дальше?

– Отправимся к мисс Пибоди.

Коттедж оказался безобразным массивным домом викторианского периода. Дряхлый дворецкий впустил нас с большим сомнением, потом тут же вернулся, спросив, были ли мы приглашены.

– Пожалуйста, скажите мисс Пибоди, что нас прислал доктор Грейнджер, – сказал Пуаро.

Через несколько минут дверь отворилась, и толстая коротенькая женщина вкатилась в комнату. Ее редкие седые волосы были расчесаны на аккуратный пробор. На вошедшей было черное вельветовое платье, достаточно потертое в нескольких местах, но с прекрасным кружевным воротником, скрепленным большой брошью – камеей.

Хозяйка прошла по комнате, близоруко щурясь. Первые слова женщины выразили удивление:

– Хотите что-нибудь продать?

– Ничего, мадам, – сказал Пуаро.

– Может, пылесосы?

– Нет.

– Тогда чулки?

– Да нет же.

– Ковры?

– Говорю, нет.

– Ну, хорошо, тогда садитесь, – сказала хозяйка. – Извините за вопросы, приходится быть осторожной. Не поверите, какие люди приходят. Некоторые из них с привлекательной внешностью, но прежде чем успеете понять, в чем дело, перед вашим носом окажется пистолет.

Пуаро ответил совершенно серьезно:

– Уверяю вас, мадам, что мы совсем другого поля ягоды, ничего общего с этими людьми не имеем, – и изложил свое дело.

Хозяйка слушала, не прерывая, только дважды мигнули ее маленькие глазки. Затем она переспросила:

– Мистер собирается писать книгу?

– Да.

– По-английски?

– Конечно, по-английски.

– Но вы же иностранец, не так ли? Голову даю на отсечение – иностранец.

– Это правда.

Женщина посмотрела теперь на меня.

– А вы секретарь, надо полагать?

– В некотором роде, – вымолвил я с сомнением.

– Сможете ли написать грамотно по-английски?

– Надеюсь, да.

– А какое образование получили?

– Учился в Итоне.

– Тогда не сможете.

Мисс Пибоди снова обратилась к Пуаро:

– Хотите описать жизнь генерала Арунделла?

– Точно так. А вы, мисс, полагаю, знали его?

– Конечно, как облупленного, он пьяница. И его жизнь и подвиги в Индии, по-моему, не стоят и выеденного яйца.

– Знаете, мисс, на все мода, сейчас вот на Индию.

– Что же вы все-таки хотите знать?

Пуаро умоляюще вытянул руки.

– Все! Историю семьи, сплетни, частную жизнь. Вы ведь знали близко семью Арунделл, не так ли?

– Да, всех очень хорошо. Сестер и брата… Я всегда волновалась за Томаса. Один мужчина – и столько женщин. Никто не думал, что он когда-либо женится, все были в шоке, когда такое случилось. – Мисс захохотала и, казалось, была очень довольна собой, почти забыв о присутствующих. – Арабэлла, одна из сестер, была некрасивая девушка, но высокого мнения о своей внешности. Замуж вышла удачно, за профессора Кембриджского университета совсем старика, лет шестидесяти. Он читал лекции по химии. Оба они теперь умерли, а были счастливой парой. Агнесса, самая младшая, была, напротив, очень хорошенькая и веселая. Все думали, что уж она-то обязательно выйдет замуж, а получилось наоборот. Она умерла молодой…

Пуаро перебил ее:

– Вы говорили, что мистер Томас довольно неожиданно женился.

– Неожиданно? Да это просто бог знает что! Девять дней продолжался скандал. От него никогда подобного не ждали – такой спокойный, робкий, застенчивый. – Старушка остановилась передохнуть. – Помните случай, сделавший переполох в обществе? Миссис Варлей отравила мужа мышьяком. Ее, правда, оправдали. А Томас Арунделл совсем потерял из-за нее голову. Покупал газеты, читал об этом случае, вырезал фотографии миссис Вар-лей. Когда же судебное дело закрыли, наш скромник поехал в Лондон и предложил этой женщине руку и сердце. Томас! Тихий Томас!..

– И чем же кончилось?

– О, она вышла за него. Сестры не хотели признавать ее. Обвинить-их трудно. Томас был этим смертельно оскорблен. Он уехал жить на острова. Не знаю, действительно ли она отравила первого мужа, а с Томасом они жили хорошо. Он пережил ее всего на три года. Осталось двое детей, мальчик и девочка. Тереза и Чарльз.

– Племянник и племянница приезжали проведать тетю?

– Только после смерти родителей стали приезжать на каникулы. Эмили к этому времени осталась совсем одна, они и Бэлла были единственными родственниками.

– Бэлла?

– Да, дочь Арабэллы. Довольно глупая девушка, на несколько лет старше Терезы. Хотя Бэлла ничего из себя не представляла, но вышла замуж за человека с университетским образованием, правда, за иностранца, грека по национальности. Он доктор. Внешности непривлекательной, но с хорошими манерами. Для бедняжки Бэллы и такой муж настоящая находка.

– Супружество счастливое?

Мисс Пибоди прикусила губу.

– Трудно говорить о чужой семье! Впрочем, кажется, они счастливы. Двое детей. Живут в Смирне.

– Но сейчас в Англии, не так ли?

– Да, приехали в марте, а скоро вроде бы собираются назад.

– Мисс Арунделл любила свою племянницу?

– Вы говорите о Бэлле? О, едва ли. Уж очень та глуповата.

– А как относилась мисс Арунделл к мужу племянницы?

– Как к иностранцу…

Пуаро кашлянул.

– Говорят, мисс Эмили оставила хорошее наследство. Мисс Пибоди поудобнее устроилась в кресле.

– Да, оказалось, что она довольно богата. Старик генерал Арунделл оставил очень маленький доход. Часть капитала снова вложили в дело и получили неплохую прибыль. Томас и Арабэлла взяли свои доли, когда отделились от семьи. После того как Матильда умерла, ее деньги поделили Эмили и Агнесса, а по смерти последней все осталось Эмили. Она тратила очень мало, поэтому сумела кое-что накопить, а Лоусон, компаньонка, теперь получила все!

– Разве это вас не удивило?

– Сказать по правде, да! Эмили всегда заявляла, что после ее смерти деньги будут разделены между племянницами и племянником. Это вполне естественно. Какая-то часть слугам, а все остальное Терезе, Чарльзу и Бэлле. Не представляете, что здесь делалось, когда стало известно, что перед кончиной хозяйка написала новое завещание, передав все мисс Лоусон.

– Новое завещание появилось перед смертью?

Мисс бросила на Пуаро быстрый взгляд:

– Думаете о чьем-то влиянии? По-моему, этого не было. У бедняжки Лоусон ни ума, ни воли. Казалось, она сама поражена таким оборотом дела.

– Кто-нибудь оспаривал завещание?

– Тереза советовалась с адвокатом. Пыталась что-то сделать. И меня звали в свидетели, но ничего не удалось.

Сыщик изменил тему:

– Говорят, мисс Арунделл занималась спиритизмом?

Мисс Пибоди внимательно посмотрела на Пуаро:

– Если вы думаете, что дух Джона Арунделла вернулся и приказал дочери оставить деньги Минни Лоусон, то ошибаетесь. Эмили не было дурой, вовсе не походила на других в этом отношении. Например, на сестер Трипп. Вы видели их?

– Нет.

– А встретили бы, так поняли, насколько они глупы. Эти женщины верят всему. Так же и Минни Лоусон.

Пуаро снова попытался переменить предмет разговора:

– Предполагаю, вы хорошо знаете молодого Чарльза Арунделла. Что это за человек?

– Красивый бездельник, и всегда в долгах. Вечно окружен женщинами. Совсем не похож на Томаса. Тот был скромным и старомодным, воплощение честности.

А здесь вмешалась другая кровь. Чарльз за шиллинг или два способен на подлость, никакой морали.

– А его сестра?

– Тереза? Это экзотическое существо, необычная девушка. Она помолвлена с местным доктором. Да вы, наверное, его видели?

– Доктор Дональдсон?

– Вот именно. Говорят, очень сведущий врач. Я бы, будучи молодой, никогда такого не выбрала. Но Тереза знает, что делает. Она далеко не наивна.

– Дональдсон не бывал у мисс Арунделл?

– Иногда приезжал, когда доктор Грейнджер отсутствовал.

– А во время последнего приступа болезни не был?

– Не знаю.

– Мисс Пибоди, вы невысокого мнения о нем как о враче?

– Не совсем так. Возьмем пример: в давние времена, если ребенок объедался зелеными яблоками, получалось разлитие желчи, врач так и называл заболевание, потом отправлялся домой и посылал вам несколько пилюль из своей аптечки. А в наши дни то же самое заболевание именуется сложным латинским названием, рекомендуют соблюдать диету, выписывают те же лекарства, но в красивых упаковках, стоящих в три раза дороже! Дональдсон принадлежит к этой школе, и молодые матери верят им больше.

– А что, есть какой-нибудь особый метод лечения?

– Да, серотерапия, сывороточное лечение. Думаю, что называю правильно. Больной получает определенное количество инъекций, независимо от того, как он их переносит.

– Значит, доктор Дональдсон специализируется на каком-то особом заболевании?

– Не спрашивайте больше, я знаю, что он обычный терапевт. А ему хотелось бы работать в Лондоне, но для этого нужны деньги, он же совсем не имеет средств.

В какой-то миг недовольство промелькнуло в глазках старухи. Заметив это, Пуаро поднялся:

– Больше не могу отнимать у вас время, мисс. Очень благодарен вам за любезность.

– Сообщите, когда напишете книгу, прочту с большим интересом…

Последнее, что мы услышали, уходя, иронический смешок хозяйки.

У сестер Трипп

– А теперь что нам делать? – спросил Пуаро, когда мы сели в машину.

– Давайте выпьем чаю.

– Чаю, Гастингс? Что за мысль! Напрасная трата времени.

– Уже половина шестого, что-нибудь горячее необходимо.

– Постоянно чай у вас, англичан. Нет, мой друг. В книге правил этикета я прочел, что дневные визиты совершают до шести часов. У нас осталось только полчаса…

– К кому мы поедем?

– К сестрам Трипп.

– Собираетесь писать о спиритизме? Или все-таки о жизни генерала Арунделла?

Адрес был известен. Дом выглядел живописным, но очень старым. Девочка лет четырнадцати-пятнадцати открыла дверь и, прижавшись к стене, пропустила нас внутрь. Обстановка была довольно богатой: большой открытый камин, старинная мебель под дуб. На стенах много фотографий.

Девочка, впустившая нас, что-то пробормотала и скрылась, а голосок ее отчетливо был слышен на верхнем этаже:

– Двое мужчин хотят видеть вас, мисс. Женщина лет пятидесяти спустилась по лестнице и довольно грациозной походкой направилась в нашу сторону. На ней было легкое муслиновое платье какого-то странного фасона.

Пуаро шагнул вперед и завел самый любезный разговор:

– Простите, что отнимаю время, мисс, но мне необходимо видеть одну женщину, а она уехала из городка. Говорят, вы знаете ее адрес.

– О ком вы спрашиваете?

– О мисс Лоусон.

– Конечно, Минни Лоусон – наша ближайшая подруга. Садитесь, мистер… Как ваше имя?

– Пуаро. А это мой друг, капитан Гастингс.

– Садитесь здесь. Пожалуйста, без стеснения. Вам будет удобно? Дорогая Минни Лоусон… О, а вот и моя сестра… – К нам пришла вторая дама. Она была одета в платье из клетчатой бумазеи, больше пригодное для девушки лет семнадцати. – Моя сестра Изабель. А это мистер Пуаро и капитан Гастингс. Джентльмены – друзья Минни Лоусон.

Мисс Изабель Трипп в восторге сжала руки:

– Как великолепно! Дорогая Минни! Вы видели ее недавно?

– Нет, не встречал уже несколько лет. Мы совсем потеряли связь друг с другом. Я путешествовал. Вот почему был удивлен и обрадован свалившейся на нее удачей.

– Да, действительно, Минни – редкая душа, такая простая и искренняя.

– Джулия!.. – вдруг вскрикнула Изабель.

– Да, милочка?

– Как необыкновенно! Ты помнишь, что в прошлый сеанс настойчиво повторялась буква П. А наш гость имеет фамилию на эту букву – Пуаро…

Обе дамы смотрели на Пуаро в немом изумлении и восторге.

– Спиритические указания всегда правдивы. Вы интересуетесь оккультными науками, мистер Пуаро? – спросила мисс Джулия.

– У меня небольшой опыт в этом отношении, мисс, но, подобно другим, путешествующим по Востоку, я соприкасался со многим, что не могу объяснить.

– В ваших словах настоящая правда, – заметила Джулия.

– Восток – родина мистицизма и оккультных наук, – пробормотала Изабель.

Путешествия моего друга по Востоку состояли, как мне известно, в единственной поездке в Ирак, которая продлилась, может, несколько недель. А по его рассказам можно подумать, что он всю жизнь провел в джунглях или на восточных базарах в тайных беседах с факирами, дервишами и магараджами. Насколько мне удалось понять, обе дамы были вегетарианками, теософками, спиритуалистками и обожали любительские фотографии.

Пуаро решил, что вступительная часть закончена.

– Полагаю, что главной темой ваших последних разговоров была мисс Арунделл?

Сестры переглянулись и заговорили, перебивая друг друга:

– Да! В тот день, когда мы были у нее, произошло невероятное: ночь, мы трое около кровати… И вдруг видим совершенно отчетливо сияние, нимб вокруг головы мисс Арунделл…

– Это было какое-то светящееся облако. Разве не так, Изабель?

– Совершенно точно, свет окружал голову мисс, которая оказалась как бы в ореоле. Это знак, что она переходит в другой мир.

– Необыкновенно! В комнате было темно? – спросил Пуаро с соответствующим выражением в голосе.

– В темноте свечение особенно заметно, вечер был совсем теплый, даже не зажигали камина.

– И во время сеанса мисс Арунделл почувствовала себя плохо?

– Да, начался приступ. Потом бедняжка все-таки съела бутерброды и выпила немного вина. И сказала, что ей почти хорошо. К счастью, ей не пришлось долго страдать, после приступа болела всего четыре дня, – сказала Изабель. – Минни за ней преданно ухаживала. А поведение родственников по отношению к бедной Минни было просто позорным. – Лицо Изабель вспыхнуло от гнева.

– Минни – неземное существо, – вырвалось у Джулии.

– А многие говорили про нее всякие гадости, чтобы отобрать деньги, которые так неожиданно свалились на голову женщине. Она едва поверила ушам, когда юрист прочел завещание… Так, сама Минни говорила: «Джулия, милочка, ущипните меня, а то кажется, что сплю». Только небольшая часть слугам, а весь дом и остальное имущество Вильгельмине Лоусон. Она была настолько поражена, что не могла произнести и слова, а когда столбняк прошел и она заговорила, то поинтересовалась, сколько тысяч фунтов это составит. И мистер Пурвис сказал, что всего будет 375 тысяч фунтов. С бедняжкой чуть было не стало плохо после таких слов.

– Она никогда не думала, что подобное возможно, – добавила вторая сестра.

– И обо всем этом мисс сама рассказала, да?

– О, Минни повторяла несколько раз, поэтому особенно неприятна подозрительность и даже угрозы со стороны семейства Арунделлов, и это в нашей-то свободной стране…

– Англичане – народ недоверчивый, – пробормотал Пуаро.

– А по-моему, каждый волен оставлять свои деньги кому хочет. И мисс Арунделл поступила очень разумно, так как, по-видимому, не совсем доверяла родственникам. Осмелюсь сказать, имела некоторые причины.

Пуаро заинтересованно вытянул шею. Такое внимание побудило Изабель рассказать подробнее.

– Да, хотя бы ее племянник, Чарльз Арунделл, совсем плохой человек. Все знают! Кажется, он собирался служить в полиции где-то за рубежом. И все по склонности характера, добровольно. А что касается его сестры – странная девица. Ультрасовременна, конечно, и ужасно раскрашена. По-моему, она употребляет наркотики, так как поведение ее иногда очень странно. Девушка, между прочим, помолвлена с прекрасным молодым доктором Дональдсоном. Но я надеюсь, что доктор образумится…