Начало Познания

Противодействие и приспособление. Способны ли мы научить себя целостно встретить жизнь? Ограничение личных симпатий и антипатий. Быть бдительным.

(24 июня 1971)

С.: Мы говорили о том, почему человек не может сказать, что любит кого-то.

КРИШНАМУРТИ: Можем ли мы подойти к этой проблеме с другой стороны? Вы знаете, что такое агрессивность? Это сопротивление, движение против чего-то. В связи с этим возникает вопрос: как вы собираетесь вступить в жизнь, окончив эту школу и получив так называемое образование? Вы хотите, чтобы общество, культура, в которой вы живете, поглотили вас, или собираетесь противостоять им, бунтовать против них, что было бы реакцией, а не целостным действием? Вы начнете легкую жизнь, будете подчиняться, подражать, приспосабливаться к модели, какой бы она ни была, будь то истэблишмент или какие-либо другие устои и так далее? Или вы станете совершенно другим человеком, который обладает осознанием и понимает, что ему придется столкнуться с несчастьями и противодействием, а следовательно, в жизни не будет легкого пути? Ведь большинство из нас стремятся к легкой, комфортной, беспроблемной жизни, что почти невозможно; и если вы действительно столкнетесь с противодействием, будете ли убегать от него? Мне не нравится это место, эти люди, эта работа, поэтому я ухожу, убегаю отсюда, чтобы заняться чем-то еще, что принесет мне удовлетворение. Подумайте, может быть, для своего собственного удовлетворения вы используете других людей? И не является ли ваша любовь использованием других, будь то в сексуальной сфере, либо в сфере общения, либо для удовлетворения чего-то еще, причем не просто на поверхностном, а на гораздо более глубоком уровне.

Как вы собираетесь встретить все это, ведь такова и есть жизнь? Так называемые образованные люди планеты, окончившие колледж, университет, получают хорошую работу, приспосабливаются к ней, остаются на этом месте и продвигаются по службе. Но у них существуют свои собственные проблемы и несчастья.

Можно сдать какой-либо экзамен и найти работу или получить техническое образование. Но психологически человек о себе ничего не знает. Он несчастлив, жалок, потому что не может что-то заполучить, ссорится со своим мужем или женой — вы знаете все, что происходит вокруг. И все это очень образованные люди, которые читают книги, игнорируя все целостное пространство жизни. Люди, не имеющие образования, делают то же самое. Вы собираетесь получить образование — я не знаю почему, но ведь собираетесь — а что потом? Будете вести спокойную жизнь. Я не хочу сказать, что человек должен отказаться от удобства, но если он стремится к этому, его жизнь становится довольно дешевой, мелкой, и человеку приходится в значительной степени приспосабливаться к структуре культуры, в которой он живет, а если он восстает против культуры и присоединяется к какой-нибудь группе единомышленников, такая группа также обладает своей собственной моделью, к которой необходимо приспособиться.

Мы видим, что большинство людей в мире хотят безопасности, надежности, покоя, стремятся потворствовать своим желаниям и слабостям, вести жизнь, в которой они не встречаются со слишком уж сильным противодействием — такую жизнь, где они приспосабливаются внешне и в то же время восстают против приспособления, где они внешне респектабельны, а внутренне бунтовщики, где у них есть работа, жена, дети и ответственность — но их ум хочет чего-то гораздо большего и они не удовлетворены, они мечутся от одного к другому. Понимая все это, видя не просто какой-то один фрагмент, одну часть, а всю картину целиком, ответьте на мой вопрос: что вы все собираетесь делать? Или это вопрос, на который вы в вашем возрасте ответить не можете? Может быть, вы слишком молоды, у вас свои интересы и все, что к ним относится, может подождать.

С.: Человек знает, чем бы он хотел заняться.

КРИШНАМУРТИ: Вы знаете, чем вы хотите заняться?

С.: Я знаю, чем я бы хотел заняться.

КРИШНАМУРТИ: Вы говорите: чем я хотел бы? Я бы хотел стать королевой Англии! Или величайшим деятелем в той или иной области, но я не могу. Я не обладаю необходимой способностью. Поэтому, когда вы говорите, что хотели бы заняться чем-то, что принесет вам удовольствие, удовлетворение, того же самого хотят все: удобства, удовлетворения. «Я хочу заняться именно этим, потому что, делая это, я чувствую себя счастливым». А когда вы встречаете противодействие на этом пути, вы не знаете, что делать, и пытаетесь его избежать. Знаете, это действительно очень трудный вопрос, не так уж просто сказать, чем бы вы хотели заняться. Это очень сложный вопрос, поэтому я говорю, не прошу ли я от вас слишком много? Или в вашем возрасте вы уже начинаете задумываться о том, что хотите делать не только в следующем году, но и во всей будущей жизни?

С.: Мы не такие уж маленькие.

КРИШНАМУРТИ: Я не знаю. Я не знаю, большие вы или маленькие. Вы должны ответить на этот вопрос, а не я. Я задаю вам его, чтобы вы поискали ответ.

С.: Некоторые из нас уже слишком взрослые. Мы уже сформированы, мы уже приобрели какой-то опыт и все прочее, что сделало нашу жизнь ужасно скучной.

КРИШНАМУРТИ: Знаете, на днях мы говорили о том факте, что мы постоянно думаем о себе. А когда вы думаете о себе, разве ваши мысли не вертятся обычно вокруг того, что приносит вам величайшее удовольствие? «Я хочу сделать это, потому что это принесет мне огромное удовлетворение». Так как же вы встретите все это? Разве вы не согласны, что образование — это не только изучение истории, географии, математики и всех остальных предметов, но и познание той области, в которой вам самому придется открыть, как жить в этом ужасном мире — разве это не является частью образования? Как бы вы могли приступить к самообразованию в той области, которая готовит вас к встрече с этой жизнью? Вы ждете, что кто-нибудь будет учить вас, как вас учат математике и другим предметам?

С.: Нет.

КРИШНАМУРТИ: Нет? Вы уверены? Если никто не будет учить вас психологическому, внутреннему способу жизни, как вы сможете это сделать? Как вы будете обучать себя? Вы знаете, что происходит в мире? Не говоря уже о войнах, бойнях, уродствах и ужасах, которые происходят вокруг, есть люди, которые думают, что что-то знают, и пытаются обучать вас — я не имею в виду мир техники: это очевидно, просто и основано на фактах.

Недавно по телевидению выступал один епископ, утверждая, что знание о Боге есть любовь, и без этого знания нельзя жить, жизнь становится бессмысленной. Вы следите? Перед нами настойчивое утверждение известного епископа, или кем бы он там ни был, я выслушал его и сказал: «Я познаю, я хочу понять. Я хочу быть образованным». Его объяснения достаточно разумны, а вы смотрите на его воротничок, на его одеяние или на его берет и говорите: «А, так это же священник, старый человек, повторяющий то, что мы уже слышали», — для вас его слова ничего не значат, и вы больше не слушаете его. После этого появляется человек и предлагает вам модель жизни (пожалуйста, слушайте все это), которая кажется разумной, логичной, и под влиянием его личности, того, как он выглядит, одевается, ходит — вы знаете все эти приемы — вы говорите: «Да, в нем что-то есть», и вы его слушаете. Через сам этот факт слушания вы обуславливаетесь тем, что он говорит, не правда ли?

С.: Это зависит от того, как слушать.

КРИШНАМУРТИ: Если вы не знаете, как слушать того епископа, вы скажете: «Очень разумно, он говорит, что мы живем так уже 2 тысячи лет. Жить со знанием о Боге — это правильный путь». Я слушаю его, что-то в его речи трогает меня, и я принимаю его. Я подвергаюсь его влиянию. Точно так же я подвергаюсь влиянию человека, который говорит: «Делайте так, и вы получите просветление». Таким образом, на меня воздействуют со всех сторон. Что же мне делать? Я хочу сам обучить себя, потому что прекрасно вижу, что никто не даст мне образование в этой сфере. Ибо эти люди никогда не занимались образованием самих себя, они никогда не проникали в себя, чтобы изучить, исследовать, что-то найти, что-то рассмотреть и понаблюдать, они всегда лишь приспосабливались к модели. И они стараются научить меня, как жить внутри этой модели, будь то малая модель дзен-буддизма, христианства или коммунизма; эти люди ничему не научились в той области, о которой мы говорим, хотя они могут быть весьма искусны в дискуссиях и великолепно разбираться в диалектике. Итак, поскольку никто не собирается помогать мне в занятиях внутренним самообразованием, с чего я должен начать? Я вижу, что если не сделаю этого, то стану односторонним человеком. Я могу прекрасно писать очерки и получить степень — что дальше? Я все равно пренебрегаю всем остальным, что есть в моей жизни. Поэтому как мне обучить себя, достичь зрелости в той области, где лишь очень немногие люди взяли на себя труд что-то исследовать? Или они сделали это и начали навязывать свое мышление другим людям, не помогая им самостоятельно найти ответ. Не знаю, видите ли вы это. Вы понимаете, о чем я говорю? Фрейд, Юнг, Адлер и другие психоаналитики, проникшие в эту область, открывшие ряд фактов, проследившие, что все поведение человека зависит от обусловленности детства и так далее, разработали определенную модель, сейчас вы можете исследовать в этом направлении и получить дополнительную информацию, но это не будет вашим самопознанием. В этом случае вы изучаете предмет, пользуясь суждениями кого-то еще. Так как вам начать это? Зная, что такое жизнь и что происходит в мире: войны, вражда, политики, священники, хиппи с их элементами философии, наркоманы, создатели общин и ненависть между различными классами. Все это мы видим во внешнем мире; внутри же люди честолюбивы, жадны, завистливы, жестоки, полны насилия, они эксплуатируют друг друга. Это факты, я не преувеличиваю.

Теперь, когда я вижу все это, что же мне делать? Должен ли я приспособиться к некой модели, что меня успокаивает, что я как раз и хочу сделать, что станет для меня осуществлением чего-то? Если сейчас, когда вам по пятнадцать, шестнадцать, двадцать или, может быть, двадцать пять лет, в вас нет особой искры, пламени, то в пятьдесят вам будет очень тяжело. Тогда вам будет гораздо сложнее измениться. Итак, что мне делать? Как я должен встретить все это, смотреть на это, слушать весь этот ужасный шум мира? — священники, специалисты, умники, рабочие, постоянно продолжающиеся забастовки. Должен ли я выбрать какой-то конкретный шум, который мне больше нравится, и следовать за ним до конца жизни? Что я должен делать? Это сложная проблема, решить ее не просто.

С.: Я хочу экспериментировать.

КРИШНАМУРТИ: Экспериментировать?

С.: Чтобы вещи открылись мне.

КРИШНАМУРТИ: Послушайте, что я скажу. «Видя все это, я не знаю, что делать. Не зная, что делать, я собираюсь найти легкий выход из положения — обычно я так и делаю». Не обманывайте себя. Это чрезвычайно сложная проблема.

С.: Но найти легкий выход из положения, тем не менее, не реально.

КРИШНАМУРТИ: Подождите, я в этом далеко не уверен. Я сталкиваюсь со всем этим; с ужасным шумом, криками, толкотней, которая происходит вокруг, и обнаруживаю, что существует легкий выход из положения — я становлюсь монахом. Именно это происходит в некоторых частях света, потому что люди больше не доверяют политикам, ученым, специалистам и священникам. Они говорят: «Я собираюсь уйти от всего этого и стать уединившимся монахом с кружкой для пожертвований». Так делают, например, в Индии. Или, не зная, что делать, люди предоставляют все судьбе. Вы знаете, что это означает? — изо дня в день продолжать вести себя подобным образом, ни о чем не беспокоясь. Или, если вы должны найти выход, вы принуждаете себя или присоединяетесь к группе, которая помогает, что обладает огромными преимуществами. Это вы все собираетесь делать? Если бы у меня в этой школе учился сын или дочь, меня бы как родителя это беспокоило, я бы чувствовал сильную озабоченность. Броквуд это тоже беспокоит — для меня это очень важно. Вы все можете пойти в колледжи и университеты, получить степень и работу. Но это слишком просто, этот выход из положения также ничего не решает. Поэтому, если бы у меня был сын или дочь, я бы задал вопрос: «Как они получат образование в той области, к которой они сами не проявляют интерес?» И другие люди не знают, как помочь им понять эту огромную сферу жизни, которая до сих пор игнорируется.

Таким образом, я знаю, что бы я сделал, в том смысле, что я бы сказал сыну или дочери: «Прислушайся ко всему этому, прислушайся к шуму, который наполняет мир, не вставай на чью-либо сторону, не делай никаких выводов, а просто послушай. Не говори, что один вид шума лучше, чем другой; все это шумы, поэтому, прежде всего, послушай. Прислушайся также к своему собственному шуму, своей болтовне, к своим желаниям — „Я хочу быть таким, я не хочу быть другим“ — пойми, что значит слушать. Разберись в этом сам, не жди, что тебе кто-то подскажет. Поговори со мной и, прежде всего, пойми, что это означает. Узнай, что значит думать, почему ты думаешь, каковы истоки твоего мышления. Наблюдай за собой, не становись эгоистичным в этом наблюдении. Во время наблюдения будь чрезвычайно внимательным, что будет означать дальнейшее развитие тебя самого.

С.: Вы сказали, внимание при наблюдении означает дальнейшее развитие «я»?

КРИШНАМУРТИ: Я сказал: наблюдайте за собой. Если бы я был родителем, меня бы очень беспокоил вопрос о том, как обучать людей в той области, где не существует истинного понимания или помощи. Вот что я имел в виду. Но после этого я сказал, что, если вы наблюдаете за собой, возникает опасность эгоизма — очень серьезная опасность. За всем этим я тоже должен наблюдать.

Я также сказал, что обсудил бы это с группой, постарался бы выяснить, как, почему и что вы думаете. Не ради того, чтобы изменить, подавить или преодолеть это, а чтобы понять, почему вы вообще думаете. Не останавливайтесь, исследуйте это! Не знаю, заметили ли вы, что большинство книг, вся структура общества, морали, этики, взаимоотношения между людьми — все это основано на мышлении.

С.: Да.

КРИШНАМУРТИ: «Это правильно, это неправильно, так должно быть, так не должно быть», — подобные слова основаны на структуре мысли. Вы вполне в этом уверены? — Не соглашайтесь со мной. Теперь я хочу понять, является ли способом жизни наша тенденция все основывать на мысли, на том, что мне нравится или не нравится, что я хочу делать и что не хочу. Вероятно, вы никогда об этом не задумывались. Подумайте об этом сейчас.

С.: Ведь наше мышление — это то, что мы хотим или чего не хотим. Все это происходит от «я».

Глава 12.

Познание страха. Быть внимательным к собственной обусловленности. Зависть и одиночество. Состояние творчества. Быть чувствительным. Осознание красоты.

(10 октября 1971)

С.: Всегда ли я эгоцентричен, сэр? Оказалось, что на этот вопрос мне трудно ответить самостоятельно.

КРИШНАМУРТИ: Вот мы, живем в очень красивой местности, образуем небольшую общину, где огромное значение имеют взаимоотношения. Можем ли мы жить здесь с тем качеством ума и чувств, которое не является полностью эгоцентричным? В этом случае, когда мы покинем это место — а нам придется это сделать — может быть, мы сможем жить в мире на ином уровне, с иным чувством и любовью, действуя по-другому. Я думаю, что, чтобы жить подобным образом, не просто время от времени, но с более глубоким чувством значения, смысла и с ощущением святости, человек должен быть свободным от страха или понимать, что такое страх. Многие из нас чего-то боятся, не так ли? Вы знаете, перед чем вы испытываете страх?

С.: Только не сейчас.

КРИШНАМУРТИ: Согласен, потому что здесь вы сидите в безопасности. Но чего человек обычно боится? Вы знаете, чего вы боитесь?

С.: Неизвестного.

КРИШНАМУРТИ: Неизвестного? Что вы имеете в виду? Завтра? То, что произойдет с вами, то, каким станет мир, когда вырастете и вам придется столкнуться с его шумом, скандалами и нелепостью? Вы этого боитесь?

С.: Ну, по крайней мере, именно это я подразумевал под «неизвестным».

КРИШНАМУРТИ: Как вы освободитесь от этого страха, чтобы обрести возможность встретить мир без тьмы, без попыток убежать от него, без невротической реакции? Как вы соприкоснетесь? Если вы боитесь, вы не сможете встретиться с миром, не так ли? Не молчите, обсуждайте это со мной! Если у вас есть какое-либо верование относительного того, как вам следует вести себя в мире, который так хаотичен, перед которым мы испытываем страх; если вы уже установили для себя некую модель поведения по отношению к этому, разве эта идея, это умозаключение не усложнит намного все дело?

София, Лоренс, вы знаете, перед чем испытываете страх? Вы боитесь родителей? Боитесь отличаться от других? — я имею в виду длинные волосы, сигареты, алкоголь, стремление повеселиться? Боитесь показаться странным, причудливым, не похожим на других? Боитесь остаться в одиночестве? Боитесь того, что могут сказать люди? Боитесь того, что не добьетесь успеха в жизни, то есть не обзаведетесь деньгами, собственностью, домом, мужем или женою и всем прочим? Перед этим вы испытываете страх? Мне кажется, что, если я не курю, это странно с точки зрения общества, я не могу к нему приспособиться; следовательно, я должен заставить себя курить и делать так, как делают они; я немного испуган, что не соответствую структуре. Этого вы боитесь: не подчиняться, не подражать, не приспосабливаться к модели, быть честным? Итак, чего вы боитесь? И вы собираетесь пронести с собой какой-либо из этих страхов через всю жизнь?

Вы знаете, что делает страх? Он наполняет вас агрессией и насилием. Или вы отступаете и становитесь немного невротичным, странным, чудаковатым; вы живете в своей собственной тьме, сопротивляясь установлению каких-либо взаимоотношений с кем-то другим, сооружаете вокруг себя стену, и страх непрерывно изводит вас. Поэтому, если вы не разрешите проблему этих страхов сейчас, когда вы молоды, свежи и обладаете достаточным запасом жизненной энергии, потом вы уже будете на это не способны, это будет гораздо более сложной задачей.

Таким образом, почему бы нам не изучить, что представляют собой наши страхи, и не посмотреть, можем ли мы избавиться от них сейчас, пока мы защищены, пока мы здесь, где у нас есть чувство дома, где мы все время собираемся вместе. Будем ли мы в это углубляться?

С.: Да.

КРИШНАМУРТИ: Как нам исследовать эту проблему страха? Вот, например, вы боитесь неизвестного, то есть боитесь завтрашнего дня, боитесь стать лицом к лицу с миром, который так хаотичен, безумен, груб и полон насилия. Будучи не в состоянии встретиться с ним, вы испытываете страх перед будущим. Откуда вы знаете, каким это будущее будет? Почему вы его боитесь?

С.: Разве мысленно мы не переносим в будущее образ о себе? После чего мы боимся, что не сможем соответствовать этому представлению.

КРИШНАМУРТИ: У вас есть представление о себе, и если вы не живете в соответствии с ним, вас это пугает. Это один из страхов, не правда ли? Он только что сказал, что боится неизвестного, то есть боится завтрашнего дня, мира, своего положения в этом мире, боится того, что с ним случится в будущем, станет ли он бизнесменом или садовником. Как вы встретите это? Как вы поймете страх перед неизвестным? Ведь если вы будете бояться сейчас, с возрастом ситуация будет все хуже и хуже, вы согласны?

Почему вы думаете о будущем? Почему вы смотрите на будущее с точки зрения того, кем вы являетесь сейчас? Вы молоды, вам пятнадцать, может быть, семнадцать лет, так откуда вы знаете, что вы будете представлять собой через 20 лет? Существует ли при этом страх из-за того, что у вас есть представление о себе или о мире через 20 лет?

С.: Мы обусловлены иметь такое представление.

КРИШНАМУРТИ: Кто обусловливает вас? Общество, культура?

С.: Вся окружающая обстановка в целом.

КРИШНАМУРТИ: Так почему же вы подчиняетесь ей?

С.: Это опять же страх.

КРИШНАМУРТИ: Хорошо, и что это означает? Углубитесь в это. Вы чувствуете, что вам приходится приспосабливаться, а вы этого не хотите. Вы говорите: «Я не хочу приспосабливаться», и все равно делаете это. У вас есть представление о себе, созданное культурой, в которой вы живете, и вы говорите: «Это представление должно соответствовать образцу». Но этого может не произойти, и вы пугаетесь. Я прав? Почему вы имеете представление о себе или о мире? Мир жесток, груб, безжалостен, полон насилия, соперничества и ненависти; все стараются получить работу и борются, борются, борются. Это факт, не так ли? Почему у вас есть лишь представление об этом? Почему бы не сказать: «Это факт». Светит солнце: это факт. Или на улице пасмурно: это факт. Вы не боритесь с фактом. Это то, что есть. Хотите ли вы приспособиться к этому? Хотите ли вы принять мир таким, каков он есть? Принимаете ли вы мир, присоединяетесь ли к нему, становитесь ли таким, как он, хотите ли вы быть таким, как он?

С.: Нет, не хотим.

КРИШНАМУРТИ: Прежде всего, просто посмотрите. Мир именно такой, не правда ли? Мир создал культуру, в которой вы родились. Культура обусловливает вас, причем законы этого обусловливания говорят, что вы должны приспосабливаться независимо от того, кто вы по мировоззрению: коммунист, католик или индус. И вот теперь посмотрите на себя, здесь вы получаете образование, не только приобретая знания при помощи книг, но и постигая, что значит понять самого себя на самом глубоком уровне. Вы должны задать себе вопрос: хотите ли вы приспособиться ко всему этому? Хотите ли подчиниться образцу, к чему подталкивает вас обусловливание культуры, хотите ли приспособиться к этому?

С.: Конечно же нет.

КРИШНАМУРТИ: Не говорите: «Конечно же нет».

С.: Я думаю, что многие люди хотят этого.

КРИШНАМУРТИ: Давайте говорить о вас — оставьте других людей в покое.

С.: Мы не хотим.

КРИШНАМУРТИ: Не говорите: «Многие люди хотят»; они даже об этом не думают. Они просто бегут вместе с остальными. Мы же здесь размышляем об этом, исследуем, задаем вопросы. Вы знаете, что значит не приспосабливаться к чему-то? Это значит — выступать против всей структуры общества. В нравственном отношении, в бизнесе, в религии вы идете против всей структуры в целом, а это означает, что вам придется остаться в одиночестве. Вы можете голодать, у вас может не быть денег, работы — вы вынуждены быть в одиночестве. Способны ли вы на это? Пойдете ли вы на это? Вы не знаете, ведь верно? — может быть да, а может быть нет.

Это один из наших страхов, не правда ли? Один из самых сильных страхов в нашей жизни — это боязнь подчинения. Если вы подчиняетесь, то уподобляетесь остальным, что гораздо легче. Но если вы не подчиняетесь, то весь мир становится против вас. Это все очень опасно, если вы не обладаете разумом, необходимым, чтобы противостоять миру; иначе вы будете уничтожены. Если в вас сидит страх, вы не сможете обладать этим разумом. Возможен также вариант, что вы женитесь и ваша жена захочет приспосабливаться, а вы — нет. Вот тогда вы влипли! До того, как вы успеете что-либо сообразить, у вас появятся дети, и это сильно ухудшит ваше положение, потому что тогда вам придется зарабатывать деньги, чтобы вырастить их.

С.: Это вновь отбрасывает человека назад.

КРИШНАМУРТИ: Это заманивает человека в ловушку. Поэтому, начиная прямо с этого момента, вам необходимо посмотреть на всю проблему целиком, понять ее, углубиться в нее. Не говорите: «Я боюсь». Вы видите, что культура, в которой мы рождены, заставляет нас приспосабливаться, не так ли? Она заставляет человека приспосабливаться и завидовать кому-то другому, потому что вы не похожи на него.

Итак, приспособление и сравнение вселяют в вас страх, вы следите? Дома, в школе, в колледже и во внешнем мире вся жизнь основана на этом. Поэтому, если вы боитесь, вы навсегда попадаете в ловушку. Но вы можете сказать: «Я не собираюсь бояться, давайте исследуем, давайте выясним, как жить в мире, который требует признания своих устоев, приспособления и сравнения». Как можно жить в этом мире не испытывая страха, не приспосабливаясь, не сравнивая себя постоянно с кем-то еще? И тогда, если вы найдете путь к такой жизни, вы никогда не будете бояться. Вы понимаете?

Начинайте прямо здесь, не ждите, пока вам исполнится пятьдесят. Начинайте здесь, сейчас, когда вы еще очень молоды, постарайтесь понять, как можно жить действительно разумной жизнью, в которой нет подражания, приспособления и сравнения, в которой нет страха. Пока вы молоды, гораздо более восприимчивы и любознательны. Позже, когда вы станете старше, вы будете обусловлены, у вас появится семья, дом: «Я не могу думать ни о чем, кроме бизнеса. О чем-либо другом думать опасно». Как вы будете жить жизнью, в которой вы не сравниваете и не приспосабливаетесь, потому что не испытываете страха? Что это означает? Страх порождается тогда, когда у вас есть представление о себе; этому образу необходимо соответствовать. Вы, то есть этот образ, желает соответствия. Теперь нам необходимо очень тщательно изучить: что это такое. Что имеется в виду под словом соответствие? У вас длинные волосы: вы носите их, потому что так же поступают другие юноши, девушки и люди более старшего возраста? Все поп-певцы носят длинные волосы. Вы видели их лица? Вы хотите быть похожими на них? У вас длинные, грязные волосы, вы не считаете, что это соответствие? Вы делаете это, потому что другие так делают?

С.: Если у вас короткие волосы, вы тоже приспосабливаетесь.

КРИШНАМУРТИ: Приспосабливаетесь ли вы? У вас длинные волосы; приспосабливаетесь ли вы, когда носите сандалии, потому что другие так делают? — разгуливают по Пиккадили или Пятой авеню с босыми ногами. Вы тоже разгуливаете с босыми ногами?

С.: Я думаю, что обычно дело заключается в обусловленности, в которой мы живем.

КРИШНАМУРТИ: И вследствие этого возникает вопрос: сопротивляетесь ли вы тем, кто носит короткие волосы? Я скажу вам, почему у меня короткие волосы. Когда-то длина моих волос доходила до талии, они были гораздо длиннее, чем у любого из вас. И когда я впервые приехал в Англию и пошел в школу, мне обычно говорили: «Подстригись!» Подумайте и постарайтесь понять, почему вы носите длинные волосы. Потому что так делают другие, или вам это нравится?

С.: Мне это нравится.

КРИШНАМУРТИ: Что это значит? Вам нравится, потому что вы хотите сэкономить деньги на стрижке? (Смех.) Вам необходимо следить за их чистотой, тщательно расчесывать, иначе они будут выглядеть некрасиво. Вы делаете это, потому что вам нравится? Что ж, это хороший аргумент, не правда ли? Это означает, что вы не приспосабливаетесь, потому что завтра в моде будут короткие волосы — и что, тогда вы все будете стричься коротко? Поэтому ответьте на вопрос: делаете ли вы это, потому что вам так хочется, независимо оттого, что делают другие?

С.: Разве то же самое нельзя сказать об одежде?

КРИШНАМУРТИ: Вы носите эту странную одежду, потому что другие так делают?

С.: Любого юношу в той или иной степени заботит то, как он выглядит.

КРИШНАМУРТИ: Хорошо. Вам кажется, что, надевая такую потертую одежду, вы хорошо выглядите?

С.: Вы, может быть, сами это чувствовали.

КРИШНАМУРТИ: Вы делаете это, потому что вам так нравится, или это ваше желание соответствовать?

С.: Вовсе необязательно, что мы хотим соответствовать.

КРИШНАМУРТИ: Выясните это! Не говорите: «Вовсе необязательно».

С.: Я думаю, все дело заключается в наших симпатиях и антипатиях.

КРИШНАМУРТИ: Я спрашиваю. Поп-певцы носят фиолетовые брюки и желтые рубашки — вы их видели. Они говорят: «Мне нравится такая одежда, она мне идет», — вы делаете это по той же причине? Итак, волосы, одежда, то, как вы думаете, чувствуете, — зависит ли это от того, что чувствуют все остальные люди? Остальные — это французы, немцы, евреи, индусы, буддисты, католики, и вы становитесь кем-то из них, потому что это самый легкий путь. Поэтому вы следуете за другими? Или вы говорите: «Нет, все это не так неправильно, я не буду таким, как они».

Итак, в первую очередь выясните, почему вы носите длинные волосы и эту одежду, независимо от того, американец вы, француз или немец, чтобы начал работать ваш собственный ум. Видите ли, если пока вы молоды, в вас нет стремления к революции (я не имею в виду взрывы бомб, это вовсе не революция), если вы не исследуете, не задаете вопросы, не сомневаетесь, не рассматриваете себя, стараясь понять, что вы думаете, если вы не изучаете целиком все внутреннее пространство самого себя, то позже вам будет гораздо сложнее, тяжелее.

С.: Мне кажется, что главное во всем этом — страх. Вот у меня, скажем, длинные волосы; если я подстригаю их, значит, это потому, что мне известно, что все пройдет гладко и не будет абсолютно никаких проблем. Я чувствую, что очень многое делаю ради безопасности, ради покоя.

КРИШНАМУРТИ: Я понимаю. Таким образом, вы испуганы — почему?

С.: Я боюсь, что не подхожу к существующему образцу.

КРИШНАМУРТИ: И что же вы будете делать? Жить с этим страхом? Почему вы должны приспосабливаться к образцу?

С.: Если хочешь остаться здесь, лучше приспосабливаться.