Эсмеральда

      Наконец дверь открылась. Бекки выбежала во двор.
      Голос исчез.
      Дом, черный и высокий, в центре двора старый круглый колодец, с квохканьем к ней подбежали куры. Она машинально вернулась в сарай, набрала горсть зерна и бросила курам. Отталкивая друг друга, они кинулись к пище. Бекки удивленно смотрела на них. Что-то важное выпало из памяти, и она никак не могла вспомнить, что.
      Начало сильно болеть плечо, так что трудно было даже дышать.
      Она взглянула на часы. Стрелки показывали три тридцать пять.
      Что-то она забыла, что-то она забыла, надо это обязательно вспомнить.
      Через некоторое время, когда Бекки вошла в дом и увидела Агату, она вспомнила.
      Она поднялась наверх и надела старое подвенечное платье. Она вспомнила, как восхищался ею Том в тот яркий день много лет назад...
      Бекки попудрилась перед зеркалом и нечаянно просыпала пудру на платье. И не стала отряхивать.
      Она никогда не верила тому, чему ее учили на обязательных занятиях в Государственной Церкви. В конце концов откуда они могли знать, что будет там, после?
      Агата говорила, что она похожа на барана в шкуре ягненка... Бесполезная птица...
      Бекки спустилась вниз и вышла во двор. Море, черное и тягучее. За оградой рычал бронтомех. А впереди по дороге, по которой никто не ездил уже лет десять, двигался большой белый фургон. У дома фургон остановился, из него вышли люди и поставили на землю два больших ящика. Последним вышел меднаблюдатель и удивленно и укоризненно покачал головой, когда увидел Бекки. Позади него, непринужденно привалившись к стенке фургона, ждали его помощники.
      Меднаблюдатель вздохнул, вернулся в фургон и вылез с каким-то ящиком. Снова поглядел на Бекки, пожал плечом и повернул на ящичке рычажок.
      Бекки мгновение колебалась - идти к к морю или к ограде. Затем спокойно свернула налево и побрела по короткой траве к изгороди Государственных Полей.
      Меднаблюдатель молча смотрел, как она неуклюже перелезла через проволоку. Бронтомех остановился, но щиток перед бешено вращающимися ножами не был опущен.
      Хрупкая сухая фигурка в старинном подвенечном платье неторопливо подошла к челюстям огромной машины и исчезла, оставив после себя лишь белое облачко пудры, похожее на дым.