Сага о конкистадоре (№1) - Путь конкистадора

Внезапно его пронзила беспокойная мысль. С такой изменчивой погодой, как в этой проклятой стране, и речи быть не может о путешествии. Даже при необычайно хорошей погоде, как сегодня днем, остается вероятность оказаться застигнутым бурей где-нибудь на равнине, что может иметь роковые последствия.

«Я уже и так в ловушке, — сказал он себе, осознав все. — Я — пленник обстоятельств вместе с этими вонючими дикарями. И мне придется провести здесь всю зиму».

Глава 10

Когда Гарсия справедливо заключил, что попал в затруднительное положение, оказалось, жизнь не так уж плоха. Буря была недолгой, почти весь снег растаял на солнце к следующему полудню. Люди суетились в лагере, готовясь к зимовке. Установилась теплая солнечная погода.

Молодой человек был очарован переменчивым характером прерии. Сам того не заметив, он многое узнал об общественном устройстве племени. Его приводило в восторг, как свободно и в то же время строго было организовано обучение мальчиков. Почти каждый день юноши упражнялись с оружием. Еще они соревновались в беге, прыжках, борьбе и плавании. Мышиный Рев или кто-нибудь из воинов всегда были рядом и наставляли их. Гарсия заметил, что, в отличие от его воспитания, наставник никогда не бил учеников. Их часто хвалили, иногда высмеивали, но физические наказания, кажется, отсутствовали вовсе.

Ученики Мышиного Рева, как узнал Гарсия, назывались Кроликами. Предполагалось, что к ним принадлежат все мальчики, хотя никто не загонял их туда насильно. Научившись охотиться, мальчик становился мужчиной. После успешной демонстрации умений юноша считался Охотником, пояснил Койот.

Девочки, как с удивлением узнал Гарсия, тоже относились к Кроликам. Правда, их образование касалось в основном навыков ведения хозяйства. И мальчики и девочки вместе учились танцевать, старик отбивал для них ритм на барабане и пел. Изредка девочки вместе с мальчиками упражнялись с луком и копьем или метали дубинки. Эти толстые, хорошо сбалансированные дубинки применяли для охоты на кроликов и иногда белок. Некоторые девочки удивительно хорошо стреляли из лука, а бегать наперегонки любили все дети. Вызов испытать, кто быстрее, незамедлительно принимался.

Почти все ребятишки плавали, как бобры. В теплые дни широкие чистые заводи медленно текущей реки были полны счастливо вопящих детей. Иногда к ним присоединялись взрослые. Это времяпрепровождение казалось таким заманчивым, что Гарсия тоже отважился искупаться в тихой заводи вверх по течению подальше от стоянки. Он был очень осторожен, потому что не умел плавать. По правде говоря, он вообще редко принимал ванну. А теперь обнаружил, что это занятие ему нравится.

«Дикари, — решил испанец, — соблюдают личную гигиену по крайней мере так же, как я».

Однако его по-прежнему шокировала грязь в лагере. Никто не прилагал никаких усилий, чтобы хотя бы убрать экскременты с дороги.

Почти каждый вечер они с Койотом беседовали в его жилище. Большая Нога и дети серьезно слушали, но никогда не вмешивались. Мужчины сидели на постелях из бизоньих шкур, откинувшись на сплетенные из ивовых прутьев спинки. Полулежачее положение было очень удобно.

Изредка «пускали дым». Первый раз, когда это произошло, Гарсия очень удивился. После ужина, когда вытянулись вечерние тени, Койот вышел из шатра.

— Слушайте меня, друзья, — прокричал он. — Приходите и курите!

Мужчины потянулись из разных частей стоянки, они входили и рассаживались вдоль стен шатра. Вскоре их собралась дюжина или даже больше. Сначала они кидали на чужеземца любопытные или встревоженные взгляды. Но затем начали передавать короткие трубки из красного камня, и воздух в жилище сделался голубым от висящего дыма. Гарсия никогда не испытывал склонности к табаку, но отважился взять трубку, протянутую ему хозяином дома. Испанец закашлялся от смеси сумаха, ивовых листьев и табака. Остальные гости вежливо улыбались.

Разговор ограничивался воспоминаниями об удачной охоте и забавными эпизодами из прошлого. Курить в жилище Койота всегда было весело, велась живая беседа, звучал смех, и царила благодушная атмосфера.

«Насколько, — думал Гарсия, — это похоже на посиделки боевых товарищей отца, вспоминающих былые битвы под доброе красное вино».

На протяжении следующих недель Гарсия узнал еще кое-что. Он всегда считал, что дикари полностью лишены растительности на лице. Теперь испанец обнаружил, что это не совсем так. Лица некоторых мужчин действительно были такими же гладкими, как тело младенца. На лицах других виднелась какая-то клочковатая растительность. По традиции эти редкие волоски выдергивали, используя в качестве щипчиков раковины моллюсков. Потому что, как догадался Гарсия, у них нет металла для ножей и бритв. А едва ли возможно сбрить волосы куском кремня. Женщины помогали выщипывать волоски, если возникала необходимость. В результате у всех мужчин Народа были гладкие лица. Это являлось важной частью ухода за собой, так же как и аккуратное заплетание волос в косы.

Гарсия был несколько удивлен. Его собственная борода густо росла с юности. Мода того времени требовала ношения бороды, особенно среди военных. Бороды грубо подравнивали ножницами или просто ножом. Он сам за последнюю кампанию несколько раз подрезал волосы и бороду, просто отхватывая ножом самые длинные пряди. Прежде всего, борода должна быть достаточно короткой, чтобы не цепляться за кольчугу. Несколько раз Хуан случайно зажимал волоски металлическими звеньями. Это было больно и причиняло неудобство.

Гарсия представил, каково выдирать бороду створками раковин. При такой густой растительности, как у него, это может превратиться в настоящую пытку.

Наступил момент, когда Койот сообщил, что они приглашены в шатер вождя Кривые Ребра. Молодой человек с невольным отвращением взглянул на свою разодранную одежду. Несколько недель назад он даже не задумался бы о том, как будет выглядеть в глазах невежественного дикаря. Но теперь все изменилось. И, словно поняв его затруднение, Большая Нога пошарила за вертикальным пологом и вытащила мешок. Она с улыбкой протянула Хуану ноговицы из оленьей кожи и мягкий набедренник, какие носили все мужчины и мальчики племени. Из другого мешка она извлекла пару мокасин с жесткими подошвами и жестом предложила надеть все это.

Молодой человек уже давно растерял все прежние представления о приличиях. Когда живешь в таком тесном контакте с другими людьми, невольно перестаешь смущаться. Он переоделся и нашел новую одежду довольно удобной. Правда, она натирала с непривычки, но это было терпимо.

Гарсия заметил, что Койот приоделся ради такого случая, добавив узорчатый нагрудник с бусинами, которые, как казалось, были выточены из кости. Немного подумав, Гарсия вытащил свою кольчугу и посмотрел на хозяина. Койот улыбнулся и закивал. Испанец просунул голову в позвякивающую рубаху и расправил ее на плечах. Гарсия успел забыть, какой неудобной может быть кольчуга.

Мужчины взяли бизоньи шкуры, и Гарсия аккуратно расправил накидку на плечах, так же как Койот. Они двинулись через лагерь к жилищу Кривых Ребер. Оно было самым большим, украшенным геометрическим орнаментом и схематическим изображением воина, мечущего копье в огромного бизона. Гости остановились снаружи.

— Мы пришли, вождь, — произнес Койот.

Полог отодвинулся, и они шагнули внутрь. Молодая женщина дождалась, пока шкура упадет на место, и затянула ремни. Она жестом предложила им пройти.

Убранство жилища было почти таким же, как у Койота. Огонь горел в центре. Застенчивые жены и дети настороженно поглядывали на чужака.

Прямо напротив входа, на хозяйском месте, лежала стопка тончайших шкур. На ней с суровым лицом восседал вождь племени — Кривые Ребра.

— Входите, Койот и Снимающий Голову, — зазвучал низкий голос вождя. Он жестом указал на соседнюю постель.

Оба гостя сели, Гарсия немного волновался. Женщины беззвучно сновали у огня, раскладывая еду для троих мужчин на куски сыромятной кожи, которые показались Гарсии очень тонкими дощечками. Некоторые блюда были неизвестны молодому человеку. То, что ему особенно понравилось, представляло собой некое густое месиво, приправленное нутряным салом. Для еды были поданы костяные ложки. Варево по вкусу больше всего походило на тыкву, что сильно удивило испанца. Откуда они взяли тыкву? У Койота, своего прежнего наставника, он не мог спросить. Гарсия не знал, как дикари называют тыкву.

Разговор во время еды ограничивался замечаниями о погоде, которая была необычно теплой, и комментариями по поводу охоты. Эта тема была специально выбрана вождем, чтобы вовлечь Снимающего Голову в разговор.

— Мы очень благодарны тебе, Снимающий Голову, — медленно проговорил вождь, впервые прямо обратившись к молодому человеку. — Ты помог нам с охотой. Мы будем рады, если ты останешься с Народом на зиму.

Испанец понимал большую часть разговора, Койот помогал ему языком жестов. Гарсия кивнул, не зная, как именно следует отвечать.

— Откуда пришел твой народ? — продолжал беседу вождь.

С помощью Койота испанец сформулировал неуклюжий ответ.

— Мы пришли с дальней земли, — с трудом начал молодой человек, — той, что за Большой Водой.

— Да, — кивнул Кривые Ребра, — я слышал о Большой Воде. Правда ли, что нельзя разглядеть ее другой берег?

Понятие океана было совершенно чуждо Народу. Доходившие до них рассказы просто не могли передать, насколько огромна эта вода. Ни один представитель Народа никогда не видел озера, которое невозможно обойти вокруг за день. Гарсии не хватало слов, чтобы описать подробнее, и тема сошла на нет.

Коротко обсудили лошадь испанца, Кривые Ребра отметил, какую огромную помощь в охоте оказывает это животное.

— А ваш народ употребляет в пищу оленьих собак? — поинтересовался вождь.

Он получил короткий ответ, что это случается крайне редко.

— Должно быть, это дурная примета для его народа, — предположил Койот.

Гарсия кивнул. Он уже начинал разбираться в «амулетах и магии». На данный момент это было наилучшее объяснение. К тому же, если дикари поверят, что существует некий сакральный запрет, лошадь будет в большей безопасности. Гарсия до сих пор ощущал беспокойство, когда терял кобылу из виду. Он не знал точно, насколько далеко простирается уважение дикарей к его собственности.

Когда гости уходили, вождь отозвал Койота в сторонку.

— Отведи его к Белому Бизону, — велел он.

Это было ответственное задание. Чужеземец должен получить одобрение шамана.

Мудрый Койот разработал тщательный план. Сначала он зашел к Белому Бизону сам и передал старому шаману приказ вождя. Старик кивнул.

— Думаю, его амулеты очень сильны, — заметил Койот, — но Снимающий Голову использовал их только для охоты. Возможно, мне удастся убедить его принести амулеты с собой, чтобы ты мог взглянуть на них.

Белый Бизон, сдержанный и величественный, как того требовали традиции, с трудом сохранял спокойствие в создавшейся ситуации. Какая редкая удача, думал он, получить возможность изучить амулеты из дальних земель. Он уже слышал цветистые рассказы об охотничьих подвигах Снимающего Голову и его оленьей собаки. У старого шамана не было достойного молодого ученика, готового пойти по его стопам, и Белый Бизон чувствовал угрозу. Вдруг магия пришельца окажется сильнее его собственной магии!

Со смешанным чувством неприязни и страха шаман тщательно оделся и раскрасил лицо. Головной убор, полагающийся ему, лежал наготове, и старик принес различные травы, порошки, погремушки и кости.

В назначенный час явились два посетителя. Снимающий Голову, по настоянию Койота, был в кольчуге и доспехах. Он привел оседланную кобылу и привязал ее рядом с шатром. Жена шамана впустила их внутрь. Гости заморгали, после яркого солнечного света привыкая к сумраку шатра. С шестов, подпирающих жилище, свисали пучки высушенных трав.

Гарсия заметил фигуру шамана напротив двери, тот, гордо выпрямившись, наблюдал за пришедшими. Ритуальная раскраска на лице блестела в свете костра. Молодой человек ошеломленно разглядывал головной убор шамана. Он был сделан из кожи с головы и шеи бизона, по бокам торчали рога. К изумлению испанца, весь наряд оказался чисто белого цвета. Только теперь он понял значение имени шамана[2].

Койот говорил:

— ...и пробыл в племени много лет. Каждый шаман передает свое имя и головной убор юноше, который занимает его место. Белый Бизон перед охотой колдует для нас, чтобы мы могли убить бизона.

Старый шаман вынул из мешочка щепотку каких-то листьев и кинул в огонь. Пошел ароматный дым, и Белый Бизон начал обряд. Гарсия зачарованно смотрел, как старуха ритмично бьет в маленький барабан. Белый Бизон выдал долгую серию отрывистых ударов при помощи своих черепаховых погремушек и завертелся вокруг костра в танце. Он подался вперед, изображая медленную поступь бизона. Каждое новое движение поддерживало этот образ. Удар ногой, поворот массивной головы.

«Белый Бизон, должно быть, потратил всю жизнь, — подумал Гарсия, — изучая повадки этих животных».

Старик, танцуя у костра, размышлял о том же. Он хорошо помнил свое ученичество. Сколько часов он провел, согнувшись, с телячьей шкурой на голове и плечах. Он мог легко смешаться со стадом, оставаясь неузнанным. Несколько раз в голодные годы он помогал племени своим колдовством. Однажды, десять лет назад (или одиннадцать?), Народ добыл так много мяса, как никогда раньше. Белый Бизон допускал, что это было скорее везение, но не обошлось без долгих раздумий и небольшого колдовства.

Огромное стадо бизонов паслось неподалеку, и шаману без особого труда удалось пробраться в стадо и потихоньку направлять его в нужное место. И в назначенный момент люди выскочили из-за камней, завывая и размахивая накидками. Что за зрелище! Дюжины громадных животных метались и толкались как безумные, пытаясь вырваться из ловушки, падали вниз с утеса, подталкиваемые теми, кто напирал сзади.

Какой был пир, сколько было сушеного мяса и пеммикана! Никто не испытывал голода долгие месяцы. Люди продали множество шкур другим племенам.

Но в последние годы Белый Бизон начал опасаться, что его амулеты слабеют, становятся старыми и траченными молью, как и бесценная шкура белого бизона. Бывали времена, когда охотники возвращались ни с чем, а он, Белый Бизон, иногда был физически не способен сопровождать их на охоту. Он пытался совершать магические обряды до того, как охотники отправятся на промысел, но сомневался в их силе. Шаман полагал, что заранее колдовство не действует.

А теперь появился этот чужак. Все племя только и говорило что о Снимающем Голову, его четвероногом и о чудесной магии, убивающей бизонов. Ясно, что этот человек представляет угрозу для старого шамана. Он должен найти способ отвести эту угрозу.

Глава 11

Танец подошел к концу, шаман понимал, что настало время принять решение. Он по-прежнему сомневался в том, что ему делать дальше. От него ждут решения по поводу чужака, а старый шаман пока еще не знал, что сказать. Было бы глупо порицать магию Снимающего Голову. Племя уже осознало, какую выгоду оно получает от дополнительно убитой дичи. С другой стороны, Белый Бизон ощущал угрозу своему положению.

Возможно, Койот поможет. Конечно, его друг Койот не поставит под удар своего шамана и его репутацию. Он помнил Койота еще юношей. Каким же тот был сообразительным! Было время, когда Белый Бизон думал, не станет ли Койот его учеником. Из молодого человека получился бы прекрасный шаман. Может быть, даже великий. Но у того было слишком много других интересов.

«Беспокойный, пытливый ум», — вспомнил старик. Койот не вынес суровой дисциплины, необходимой для ученичества, и занялся другими делами. А ведь он был, с удивлением вспомнил Белый Бизон, лишь чуточку ленив.

Все эти годы они оставались друзьями, и Койот продолжал выказывать старику огромное уважение. Шаман, со своей стороны, гордился тем, что его юный друг приобрел влияние в совете.

Он предполагал, что и сейчас у Койота имеется план. Белый Бизон будет сохранять спокойствие, пока не поймет, в чем этот план состоит. Стук барабана затих, шаман снял белый головной убор и бережно опустил его на подставку. Потом обернулся к Койоту, выжидая.

Проницательный Койот проявлял осторожность. Он провел много времени, размышляя над сложившейся ситуацией. Он должен помочь Белому Бизону сохранить лицо, но в то же время указать на явные преимущества магии чужака.

Койот подумал, что решение может заключаться в том, что их магии различаются. Могущественные и полезные, но различные. Он очень уважал шамана то, что тот разбирается в травах, знает их свойства. К тому же старик потрясающе чувствовал бизонов. Он мог предсказать их передвижения и, казалось, всегда знал, где находится стадо. Он угадывал точное время, когда весной необходимо поджигать сухую траву в прерии. Новая растительность, поднимающаяся на выжженном месте, привлекала бизонов своей доступностью.

А теперь, думал Койот, вместе со Снимающим Голову появился более легкий способ добывать бизонов. Их магии не борются друг с другом, они действуют заодно!

— Идем, друг мой, — махнул он шаману, — мы покажем тебе амулеты Снимающего Голову.

Койот вышел наружу к привязанной лошади. Белый Бизон еще не видел это животное так близко.

— Это, конечно же, оленья собака, — начал Койот. — Снимающий Голову правит ею при помощи этого, — он указал на удила во рту лошади, — это могучий амулет. — Белый Бизон заинтересованно кивнул. — Это позволяет ему сидеть на спине животного, и оно делает то, что хочет Снимающий Голову.

Гарсия, понявший почти все, снова поразился наблюдательности Койота. Все было совершенно верно. Управление лошадью в самом деле зависит от удил у нее во рту. Это, как говорит Койот, очень сильный амулет.

Шаман был поражен. Он внимательно осмотрел лошадь.

— Как этот амулет действует на бизонов? — пожелал он узнать.

— Никак! — обрадовался Койот. Его план сработал. — Этот амулет только для оленьей собаки. Остальные амулеты, — он развернулся и постучал по доспехам испанца, — для личной защиты.

Он рассказал, как Снимающий Голову упал и ударился головой. И лишь амулет, подчеркнул он, спас его от смерти. Койот очень сожалел о пропаже шлема. Он надеялся найти его, когда племя тронется в обратный путь.

Белому Бизону стало гораздо легче. Может, никакой угрозы для него лично и не существует. Койот продолжал говорить, подводя к главному.

— Значит, — завершил Койот, — это очень хорошо для племени. Твоя бизонья магия приводит к нам зверей, а магия оленьей собаки помогает убивать их. У племени гораздо больше еды, чем было в большинство зим.

Белый Бизон был доволен и пригласил их снова войти в жилище, чтобы покурить. Снимающий Голову, не вполне разобравшийся в тонкостях беседы, ощутил, что напряжение спало и его приняли.

«Все равно, — думал он, — будет славно весной вернуться к своим».

У молодого человека была еще одна проблема. С первых дней в племени он отметил, что некоторые женщины и девушки весьма привлекательны. И все это время его не покидала мысль завести интрижку. Нервы испанца были напряжены и из-за условий жизни у Койота. В такой тесноте было невозможно не слышать шума от ночной возни Койота и Большой Ноги. Звук ритмичного движения и сладостные вздохи вгоняли в тоску молодого человека, лежащего без сна на бизоньих шкурах.

Самой красивой девушкой в лагере, отметил Гарсия, была Высокий Тростник, дочь Койота. Она очень стеснялась чужака, наблюдая за ним из-под длинных темных ресниц, и тут же отводила глаза, встретившись с ним взглядом. Девушка очень сильно привлекала Хуана, но завязать отношения с дочерью хозяина было немыслимо. Во всяком случае, такие отношения, которых желал Гарсия.

Он заметил и привлекательную молодую женщину, жившую в соседнем шатре. Она игриво улыбалась, а покачивание ее бедер, когда она проходила мимо, было очень многообещающим. Она постоянно одаривала молодого испанца широкой зазывной улыбкой, когда они встречались, и Гарсия задумался, каким образом предпринять следующий шаг.

Женщину, как выяснил испанец, звали Журчащая Вода. Очень подходящее имя, решил он. Наверное, из-за низкого переливчатого смеха. Он попробует «случайно» встретиться с ней, когда женщина будет собирать хворост за лагерем, и попытает счастья. Ее призывный смех уже дал понять испанцу, что это будет несложно.

Случай представился совершенно неожиданно. Гарсия отвел на пастбище свою кобылу и возвращался в лагерь. Тропинка, очевидно изначально протоптанная оленями, шла вдоль реки через густые заросли ивы. В некоторых местах кусты были такими густыми, что тропинка превращалась в тоннель, ветви аркой нависали над головой. Гарсия как раз проходил через самые плотные заросли, когда впереди, в густой тени от нависающей ивы, заметил силуэт человека. Он тут же напрягся, но понял, что это женщина, и узнал Журчащую Воду. Она улыбнулась и шагнула в сторону, уступая ему дорогу. Однако он тут же заметил, что она выбрала самое узкое место. В некоторых местах тропинка достигала нескольких шагов в ширину, разойтись там было бы удобнее. Журчащая Вода намеренно шагнула к краю тропы, не уходя с нее. Более того, она стояла, не отворачиваясь, лицом к испанцу. Ее полная грудь вздымалась, не оставляя места сомнениям. Гарсия медленно направился к ней.

На миг они соприкоснулись, лицом к лицу, их губы разделяло лишь небольшое расстояние, и женщина качнулась вперед и прижалась к его груди с коротким зазывным смешком. Его руки обхватили ее талию и притянули ближе, ее бедра с готовностью прижались к его телу, когда он поцеловал ее сочные полные губы. Вязанка хвороста упала, рассыпавшись по земле, мягкие руки обхватили его шею.

Гарсия быстро огляделся и вспомнил об укромной полянке, которую заметил неподалеку под аркой ивовых ветвей. Оба тяжело дышали, он взял женщину за руку и повел с тропы в тенистое укрытие. Они опустились на мягкую траву, и он снова притянул ее к себе.

И в этот самый момент зашуршали ивы и послышались детские голоса. Журчащая Вода вскочила на ноги и исчезла в кустах. Гарсия сидел, расстроенный и ошеломленный.

«Ничего, — подумал он, — будет другой день, моя кокетка».

Он не знал, специально ли Журчащая Вода дожидалась его или же ее кокетство распространялось на всех имеющихся поблизости мужчин. Не важно, результат будет одинаковым.

Однажды днем, вскоре после этого случая, испанец находился у шатра, беседуя с Койотом. Они вышли на осеннее солнышко и устроились поудобнее. Внезапно снизу, со стороны реки, послышались крики и шум, появилась Журчащая Вода, она бежала к шатру и кричала. За ней мчался рассерженный дикарь, который бил ее тяжелой палкой и ругал. Начала собираться толпа, Койот и Снимающий Голову тоже подошли. Молодой воин догнал женщину, схватил ее за руку, прокричав какие-то слова. Гарсия был озадачен, он не понимал такой быстрой речи. Он тронул руку Койота, делая вопросительный жест.

— Муж застал ее путающейся с другим мужчиной, — сообщил Койот как нечто само собой разумеющееся. — Журчащая Вода всегда была плохой. А теперь он может сделать с ней что захочет.

Дикарь начал бить свою жену по плечам, спине, ягодицам и ногам. Она кричала и вырывалась, упала на колени, но избиение продолжалось. Гарсия невольно сделал шаг вперед, чтобы помочь ей, но его удержал Койот.

— Это не твое дело, Снимающий Голову, — произнес он негромко.

Через толпу пробился другой человек, что-то сердито кричащий.

— Это ее брат, — пояснил Койот. — Он считает, что муж слишком жесток.

Избиение прекратилось, и оба мужчины стояли, злобно крича друг на друга. Внезапно муж развернулся и схватил жену за волосы, запрокинув ее голову. Он быстро полоснул по ее лицу чем-то острым, — каменным ножом или наконечником копья. Кровь потекла по щекам Журчащей Воды, она рыдала, когда муж отшвырнул ее на землю.

— Теперь, — закричал он брату своей жены, — она будет слишком уродливой, чтобы ложиться с мужчинами! — Он развернулся и ушел в свой шатер.

Толпа ахнула и зашумела, потом стало тихо, только всхлипывала Журчащая Вода. Она обеими руками закрывала изуродованное лицо, и между пальцами стекали алые капли. Люди начали расходиться, возвращаясь к обычным делам.

— На самом деле он обошелся с ней мягко, — разъяснял Хуану Койот, пока они шли обратно к жилищу. — Он мог бы отрезать ей нос или уши. Еще он мог прогнать ее в прерию.

— Но что с ней будет теперь? — пробормотал потрясенный молодой человек.

— Она, наверное, останется с мужем, — ответил Койот. — Журчащая Вода может вернуться в свою семью, если они согласятся принять ее, но они бедны. Никто не женится на ней теперь, когда она так опозорена. Думаю, она останется с ним. Он хороший муж.

Гарсия мысленно порадовался, что он не оказался замешанным в это. Он не знал, что случается с третьей стороной. Но не очень хотел испытывать это на себе. Гарсия решил, что будет лучше, если он станет сдерживать свои желания до тех пор, пока не вернется к своим. По крайней мере, дома он знает правила. И разумеется, ему совершенно не хочется оставлять здесь, в прерии, какие-либо части своего тела, отсеченные каменным ножом разъяренного мужа.

Глава 12

Гарсию сильно потряс случай с неверной женой. Не то чтобы он не видел приступов ярости, но подобного не ожидал. В колониях Новой Испании, дальше на юг, местные женщины шли по первому зову. Гарсия решил разузнать побольше о брачных традициях этого народа. Точнее, об отношениях между полами.

Сведения он добывал при помощи наблюдений и осторожных расспросов. Когда молодой человек хотел получить девушку, выяснил Гарсия, он предлагал ее отцу что-нибудь ценное. Шкуры, украшения, оружие.

«Как странно», — решил Гарсия. У него на родине все было наоборот. Родители девушки обеспечивали приданое. У дикарей это походило на покупку дочери у отца. Однако не совсем. Женщины, хотя и были постоянно заняты тяжелой работой, но, кажется, пользовались большим уважением. Он видел нескольких воинов, чьи отношения с женами были такими же, как у Койота и Большой Ноги: теплыми, дружескими, партнерскими. У некоторых мужчин была не одна жена, особенно у уважаемых влиятельных людей, таких, как Кривые Ребра.

Согласно традиции, новоиспеченный супруг должен был переехать в шатер родителей жены. Здесь молодожены оставались до тех пор, пока не оказывались в силах выстроить собственное жилье. Гарсия усматривал в этом определенные недостатки.

Во время беседы на эту тему в шатре вмешался один из младших детей.

— Снимающий Голову, — спросил любопытный ребенок, — а у женщин вашего народа растет шерсть на лице?

— Нет, малыш, — засмеялся испанец, ероша волосы мальчишки, — наши женщины почти так же прекрасны, как твоя сестра!

Высокий Тростник густо покраснела и прогнала младших детей на улицу. Ее родители негромко посмеивались, пока девушка возилась у огня. Она варила похлебку из сушеного мяса и кукурузы, и Снимающий Голову заговорил с ней. Его интересовало, как можно готовить без котелков, сковородок и чайников, и он узнал это, переехав в жилище Койота. Теперь, когда начала стряпать Высокий Тростник, он почему-то особенно заинтересовался процессом. У Большой Ноги было несколько круглых камней размером в полкулака, которые она называла «кухонными камнями». Рядом с очагом она вырыла ямку и выстелила ее сыромятной кожей. Ямка заполнялась водой. Мясо и овощи клали в нее, пока камни нагревались на огне.

Высокий Тростник время от времени капала на камни воду. Когда капли издавали шипение, она подхватывала их тяжелыми щипцами, сделанными из сырой ивы, и кидала в варево. Добавляя горячие камни и вынимая остывшие, можно было добиться ровного кипения. Наилучшей поварихой, рассудил Гарсия, должна быть та женщина, которая знает, когда кидать и когда вынимать камни.

Внезапно его осенило. Девушка готовит кукурузу! Откуда взялась кукуруза? Он вспомнил тыкву в доме Кривых Ребер. Где, черт побери, они берут овощи?

Он спросил Высокий Тростник, но не совсем понял ответ. Некоторых слов он не знал. Озадаченный, Гарсия повернулся к Койоту.

— Мы покупаем их у клана, живущего ниже по течению, — объяснил Койот.

Было несколько сложно уловить идею обмена, но при помощи жестов и наводящих вопросов Гарсия наконец убедился, что все понял правильно. Шкуры, а иногда мясо и пеммикан обменивали на кукурузу, бобы и тыквы. Койот показал на недавно появившиеся связки сушеных тыкв.

— Разве ты не заметил, что женщины ходят вниз по реке? — спросил Койот.

Гарсия полагал, что они ходят за хворостом или бизоньим навозом для растопки. Он был так занят собственными мыслями, что не обращал на это внимания.

— Поблизости живут другие люди? — спросил он удивленно. — Кто-то из Народа сажает кукурузу?

— Нет, конечно, — ответил Койот несколько раздосадованно. — Это не Народ. Народ — охотники.

Теперь Гарсия был окончательно сбит с толку:

— Существуют другие и они не Народ?

— Да, — кивнул Койот, наконец понимая его недоумение. — Есть множество тех, кто не принадлежит к Народу.

— Значит, только люди Кривых Ребер — Народ?

— Нет, Снимающий Голову. Есть и другие. Есть несколько кланов, таких же, как клан Кривых Ребер. Но Народ — охотники, не то что эти земледельцы. Снимающий Голову увидит другие кланы Народа, когда мы летом пойдем обратно на север, чтобы встретиться с ними на Танце Солнца.

«Едва ли, мой друг, — подумал Гарсия. — Когда Народ двинется на север, Снимающий Голову поедет на юг». Он вздрогнул, осознав, что думает о себе как о Снимающем Голову, а не как о Хуане Гарсии. Слегка раздраженный, он откинулся на постели. Гарсия по-прежнему не вполне понимал разницу между «Народом» и остальными людьми.

— Койот, — сделал он еще одну попытку, — а откуда взялся Народ?

— Из глубины земли. Великий Дух сидел на полом стволе тополя. Он ударил по нему палкой один раз, и Первый Человек выбрался через ствол из-под земли. Он ударил снова, и вышла Первая Женщина. Оба были голые, и Великий Дух показал им, как убивать животных, чтобы была еда, и как из шкур шить одежду и строить жилища. Он научил их добывать огонь при помощи палочек и делать амулеты, чтобы задобрить духов ветра, дождя и бизона. И Великий Дух сказал им, что у них должно быть много детей, чтобы пользоваться всеми прекрасными вещами, которые он им показал.