Воздушная война 1936 года; Разрушение Парижа

Это французский четвертый полк истребителей. Девуатин - новейший тип самолета, построенный как средство борьбы с английскими самолетами Г. Восемь эскадрилий, стреляя, преграждают путь 6-й и 7-й эскадрильям, совершают поворот резким виражем, проносятся мимо английской линии делают еще один поворот. "Их полет не похож на Бреге", - думает Краули. Короткая команда: "Огонь". Клеменс и Дисмор уже открыли стрельбу из автоматических пушек.
      Сильным толчком Винтона почти выбрасывает на руль. Оглушающий треск. Сильная качка. Первая мысль: "Все кончено!" Нет, машина держится, но руль высоты не поворачивается. Неужели он сбит огнем? Винтон и Вильямс испуганна смотрят друг на друга...
      Винтон передает Вильямсу управление, открывает дверь и бежит через коридор к задней пулеметной установке. Там стоят механики Тейлор и Элькс и пристально смотрят на хвостовую часть.
      Винтон понимает с первого взгляда: горизонтальный стабилизатор поврежден выстрелом, и регулятор руля прижат слева разорванной жестью. Винтон не раздумывает и действует с сомнамбулической уверенностью. Он тянет Тейлора за рукав и кричит ему на ухо:
      - Я поползу на хвост, привяжите!
      Он вырывает из ящика с инструментами ножницы для резки металла и молоток, засовывает их в кожаную куртку и ползет с Тейлором до края фюзеляжа. Скорей, скорей, от каждой секунды зависит судьба самолета! Винтон. поднимает заслонку и с трудом протискивается сквозь отверстие.
      Рвет бешево ветер. Винтон смотрят на руль. Осталось еще! три метра. Тейлор качает головой: "Это самоубийство!" Винтон глядит вперед: там голова командира - это Краули.
      - Ура! Ура! Марк! - он совсем вылезает наружу.
      Тейлор обвязал вокруг груд" Винтона якорный трос, прикрепив его к парашютному поясу. Винтон ползет на животе с раскинутыми руками, головой вперед. Тейлор хочет удержать его за ноги, но он вырывается. Ветер порывом сносит его до откоса стабилизатора. Он так сильно ударяется головой, что на секунду закрывает от боли глаза и стискивает зубы. Цепляясь йогами за откос, Винтон продвигается еще немного вперед - к хвосту самолета. Теперь он останавливается. Тейлор натягивает и закрепляет трос.
      - Повреждение - здесь.
      Винтон вынимает ножницы и режет, напрягая все силы. Работа подвигается. Хорошо, что не повреждены нижние шпангоуты. Металлическая полоса вдавилась в регуляторы рулевых заслонок. Он отрезает ее и отбивает молотком. Молоток летит в пропасть.
      Удача! Удача! Заслонка уже движется. Это уже заметил Вильямс за рулевым управлением. Все остальное не тронуто, если не считать нескольких отверстий в кожухе.
      Теперь обратно, на этот раз против ветра при скорости в 200 км. Винтон вдруг мысленно видит себя, ничтожного, маленького, на хвосте гиганта-самолета, на высоте 7000 м в открытом воздушном океане между небом и землей.
      Вокруг него трескотня и грохот. Ничего не поделаешь - он должен, должен! Тейлор тянет изо всех сил за трос. Винтон судорожно цепляется руками и ногами за фюзеляж. Только бы не свалиться. Он ищет опоры. Наконец окровавленные, одеревеневшие от холода руки хватаются за край люка. Тейлор втаскивает его за голову и плечи. Головой вперед он скользит в люк на пол. Затем ползет вперед мимо задней пулеметной установки.
      Элькс смотрит на него с восхищением. Хромая, Винтон делает несколько шагов до кабины командира. Он громко кричит в ухо капитану донесение о повреждении. Марк крепко жмет ему руку.
      Автоматическая пушка Дисмора непрерывно гремит. С другой стороны приближается Девуатин.
      Винтон спускается из боевой рубки. Вдруг раздается оглушительный взрыв. Порыв воздуха валит Винтона с ног. "Попадание!" Он с трудом поднимается, его тело как бы налито свинцом, он ползет обратно вверх. Сверху каплет кровь Краули лежит на полу. Около него на корточках сидит Дисмор с глазами, полными смертельного страха.
      Граната пробила и оторвала обшивку кабины командира. Автоматическая пушка выбита из поворотного штыря. Кожух орудия лопнул. Винтон трясет Дисмора за плечи:
      - Долби бесполезный баласт!
      Они вынимают болты и сбрасывают автоматическую пушку в бездну. Пулемет не поврежден. Винтон приводит его в действие и выпускает очередь в ближайшего француза, находящегося не далее, чем в 500 м.
      Как приятен этот железный дробный стук! Винтон стоит, расставив ноги, чтобы не наступить на бедного Краули. Дисмор уже овладел собою и, приняв от Винтона рукоятку пулемета, безостановочно стреляет...
      Краули необходимо спустить вниз в проход: здесь наверху он мешает. Винтон подает знак радисту через люк. Тот берег Краули за ноги. Винтон держит за плечи, и так они осторожно спускают Краули по ступенькам лестницы. Смит срывает с капитана верхнее платье и мундир - осколок разрезал грудь на длину, пальца, рубашка пропиталась кровью. Смит достает санитарный ящик и накладывает на зияющую рану марлевую повязку.
      Тем временем к ним незаметно подкрался французский одноместный истребитель, очутившийся под широким фюзеляжем и под крыльями Г-46. Но 3-й механик Вадэ сидит в "ласточкином гнезде" и осыпает пулеметными пулями все нижнее мертвое пространство. Истребитель идет круто вверх, чтобы открыть огонь, но его уже обстреливает пулемет Вадэ. Француз становится вертикально, переворачивается, падает...
      Винтон принял на себя командование самолетом. Клеменс непрерывно стреляет из передней автоматической пушки. Винтон поворачивается к задней пулеметной установке. Вдруг голова Тейлора внезапно склоняется, и его пулемет застывает в вертикальном положении. Сообщение по переговорной трубке: "Тейлор ранен в голову". Позади, еще стреляет из второго пулемета механик Элькс.
      Смит должен немедленно занять место у опустевшего пулемета! Французские истребители вновь осмелели.
      Винтон видит, как приближаются новые отряды Девуатинов по восьми самолетов каждый, и открывает огонь из всех орудий. Клеменс доносит через переговорную трубку, что у него осталось только 80 гранат для автоматической пушки. Винтон приказывает Дисмору перенести вперед все гранаты, выброшенной за борт средней пушки, их около 190 штук, а сам продолжает стрелять из пулемета.
      Он осматривает отряд и с ужасом видит: Г-48 исчез, Г-50 далеко отстал, дистанция между ними продолжает увеличиваться. Г-42 отряда А внезапно опрокидывается на сторону: в его фюзеляж прямо попал снаряд, правое крыло отламывается, и самолет падает в бездну. Бедные товарищи! Веселый долговязый Дансон - командир Г-42! Несколько светлых парашютов раскрываются далеко внизу... Мимо, мимо!..
      Французские истребители, чуя подбитую крупную дичь, пикируют над Г-50, который теряет высоту. Они берут его под пулеметный обстрел. Но брешь в отряде заполняется снова. Г-49 теперь прикрывает тыл. Совсем как во время маневров!
      Внезапно над головой Винтона появляются 3 английских самолета Г, быстро летящих в обратном направлении. Вот они поворачиваются резким виражем. Винтон ликует: "Это Бреклей!" - Он узнал флагманский самолет начальника. Это придает всем новую бодрость. Теперь они не одни!
      - Ребята, Брек здесь, среди нас! Ура! Ура!
      Три самолета Г берут под обстрел автомагических пушек ближайший отряд Девуатинов. После первой очереди загораются сразу два французских самолета. Бедняги, у них в качестве горючего бензин вместо невоспламеняющегося тяжелого масла, которым снабжены английские самолеты Г! Напуганные Девуатины уклоняются вправо. Внезапный натиск Бреклея совершен во-время: он облегчил тяжелое положение сильно теснимой 3-й эскадрильи. Жаль, что Краули не мог этого видеть. Еще свежая 12-я эскадрилья идет в хвосте 3-й, прикрывая тыл.
      Но приходит новое тревожное известие: Вадэ сообщает, что второй мотор правого борта работает с перебоями. Почему? Попадание или перегрев? Это означает, что общая мощность мотора уменьшается на четверть. Правда, самолет может лететь дальше, но остальные три мотора должны работать с максимальным напряжением. Только бы не сесть во Франции и не попасть в плен. Лучше спуститься в Ламанше и наглотаться морской воды! Надо прежде всего разгрузить самолет, выпустить горючее, ведь испорченный мотор больше в нем не нуждается. Вадэ, открывает краны 6-го, 7-го и 8-го баков. Густыми потоками стекает нефть. Баки опустели.
      Винтон смотрит вниз и смеется: тягучая жидкость попадает прямо на летящий ниже самолет 5-й эскадрильи. Как их будет ругать капитан внизу за загрязнение его корабля!
      Элькс доносит, что с парашютом сброшен также труп Тейлора. У Винтона по коже пробегает мороз.
      - Но был ли он действительно мертв?
      - Да, сквозная рана. Пуля вышла у затылка.
      Винтон должен признать, что Элькс прав: на 70 килограмм меньше балласта. Теперь следует экономить на каждом килограмме. А что с Марком? Неужели и его придется сбросить? Он содрогается...
      Бой продолжается. Клеменс стреляет с небольшими паузами. Французы отошли теперь на 20 гектометров. Но что это такое? Новые французские эскадрильи - большие корабли появляются на востоке в тылу эскадрильи Девуатинов. Еще этого недоставало! Неужто на нас брошен весь французский воздушньй флот? Дальномер разбит в куски. Винтон не может опознать невооруженным глазом типы самолетов. Его ослепляет солнце. Но, возможно ли, это ведь не французы! Это английские самолеты Г под командой Бреклея. Они уже стреляют по четырехместным Девуатинам. А с левого борта серая полоса... Море!..
      XIII.
      Последние четверть часа были тяжелым испытанием для генерала Бреклея. Наконец в 7 часов он получил по радию донесение от Купера: 1-я и 2-я эскадрильи, сбросив бомбы у Мобежа, очутились лицом к лицу с 80 самолетами 4-го полка истребителей. После ожесточенного боя они отошли к Гекту. Противник внезапно оставил их и быстро исчез в направлении на юго-запад. Купер! взял также курс на юго-запад.
      Бреклей радиоприказом направил эскадрильи Купера к Абевилю. Но окажется ли правильным его расчет? Встретит ли Купер в воздушном пространстве главные силы?
      При тех скоростях, с которыми двигались самолеты обоих противников, важна была каждая минута. Минута полета равна 4 км. Если Купер придет слишком поздно, он попадет прямо к французам. Английские одиночки самолеты-разведчики - работали прекрасно. Они установили связь с Купером и каждый раз сообщали ему о местонахождении главных английских сил.
      Когда обе эскадрильи Купера приблизились на расстояние в 20 км, командующий флотом отдал приказ: "Атаковать противника с востока и сверху и окружить его".
      Французская ближняя разведка работала очень слабо. Несколько выстрелов зенитной артиллерии, которыми французские моторизованные батареи хотели обратить внимание своих на нового противника, остались незамеченными. Французские отряды были настолько поглощены боем, что заметили обходное движение противника только тогда, когда между ними появились коричнево-красные облака разрывов.
      Французы, имевшие все время при стрельбе преимущество, - солнце было у них за спиной - утратили его с поворотом на юго-восток. Они стреляют против солнца. Через несколько минут три самолета Бреге, на которые обрушилась первая атака, идут камнем вниз - попадание целым снарядом. Остальные уклоняются от боя и, планируя, выходят из строя.
      Смятение у французов становится очевидным. Теперь заметно, что у французов отсутствует единое командование воздушным флотом. Вместе еще держатся только отдельные отряды. Но командиры этих отрядов не знают, как и против какого противника им следует действовать. А линия обстрела с обеих сторон все ближе и ближе... Целый отряд Девуатинов - десять самолетов - сбит огнем в течение двух минут. По приказу начальника воздушного флота 9-я, 10-я и 11-я эскадрильи левой колонны перешли к Куперу и стали в голове его группы.
      Бреклей быстрым взором окидывает с борта флагманского самолета создавшееся положение. До сих пор его задачей было пробить - себе обратный путь в Англию. Эта задача разрешена - впереди блестит широкая водная поверхность Ламанша. Удовлетвориться ли ему этим результатом и вести воздушный флот на аэродромы родины, чтобы донести правительству об успешной бомбовой атаке Парижа? Всякий на его месте поступил бы именно так.
      Но не таков Бреклей. Теперь наступил момент, когда можно навсегда сломить силы французского воздушного флота. Теперь или никогда! Если выпустить французов из клещей, в которые они попали, они быстро оправятся на аэродромах, наберутся свежих сил, и еще сегодня вечером их эскадрильи будут летать над Лондоном. Тогда снова придется завоевывать господства в воздухе.
      В 7 час. 21 мин. звучит радиоприказ Бреклея:
      - Внимание! Приготовиться к атаке! Поворот кругом обратно, курс 155! Направление по 12-й эскадрилье!
      Вслед за приказом, через минуту следует сигнал исполнения. Английский воздушный флот до последнего самолета, совершил поворот креном с наименьшим виражем.
      Все почувствовали величие момента и гениальность командования Бреклея.
      Захватывающее зрелище!
      Одна из самых трудных эволюции сомкнутой воздушной части, возможная только при исключительной выучке экипажей, достойная сравнения только с круговым поворотом немецкого флота в Ютландском бою. Французы ошеломлены. Они так поражены, что даже не использовали благоприятного момента поворота для усиления огня.
      До этого момента англичане отступали. Теперь они перешли в наступление. Благодаря такому внезапному перестроению английского флота противник окружен с двух сторон: с востока - колонна Купера - 1-я и 2-я эскадрильи, усиленные 9-й, 10-й и 11-й эскадрильями, менее всего пострадавшими в бою, с запада все остальные семь эскадрилий с 12-й во главе.
      Французы теряют всякую устойчивость. Отряды приходят в расстройство. Самолеты сталкиваются и, кружась, падают вниз. Некоторые ищут спасения в безрассудном бегстве. Сильно потрепанный 3-й полк истребителей напрасно идет в атаку, стремясь прикрыть отход товарищей. Французский воздушный флот превращается в беспорядочную кучу самолетов без единого командования.
      К концу боя с юго-востока внезапно появляются десять отрядов самолетов Блерио, растянувшихся на большом протяжении. Это - 11-й полк дневных бомбардировщиков, идущий в походном порядке с места своей стоянки в Метце к аэродромам Брюсселя. Сначала 11-й полк был радиоприказом направлен против эскадрилий Купера, а затем повернут на Амьен.
      Спокойно, не понимая создавшейся обстановки, сто дневных бомбардировщиков, вооруженных только пулеметами, плавно направляются прямо в пасть британского льва. Не дав им опомниться, английские эскадрильи открывают по ним на расстоянии 1000 м. концентрированный огонь из автоматических пушек. В течение нескольких минут французы теряют четвертую часть своего состава. Остальные самолеты идут поспешно на посадку...
      Бреклей знает, что преследование вглубь бесцельно: неприятельские самолеты смогут уклониться от боя, а английские самолеты Г подвергнутся ненужной опасности. Некоторые его отряды успели опуститься до 5000 метров, и уже начали показываться облака от разрывов амьенских зенитных батарей. Несколько самолетов-разведчиков быстро спускаются еще ниже и выпускают густое облако газов, чтобы дымовой завесой закрыть самолеты Г. С 1918 г. противовоздушная артиллерия достигла большого совершенства, и с помощью своих автоматических прицельных приборов добилась поражения на 5000 метров.
      В 7 час. 32 мин. генерал Бреклей приказывает: "Сбор! Курс 335". Контратака продолжалась всего семь минут! Неприятель понес тяжелые потери, но все же большинство его самолетов спаслось бегством на свою территорию.
      Тактическое и моральное превосходство английского воздушного флота было теперь доказано. Отныне в это превосходство поверили все, начиная от начальника воздушного флота до самого юного механика.
      Из строевых частей, составляющих в целом французскую авиационную группу главного резерва и предназначавшихся для ведения самостоятельной воздушной войны, участвовали в бою все полки вплоть до 2-го полка истребителей (Страсбург) и двух полков ночных бомбовозов. 1-й полк истребителей был еще раньше разбит под Парижем. В воздушном бою у Бове участвовали 3-й и 4-й полки истребителей (всего 200 боевых единиц) и 11-й и 12-й полки дневных бомбардировщиков (всего 200 боевых единиц). Силы французов в два раза превосходили силы атакующего английского воздушного флота. Правда, равными английским самолетам по качеству и даже превосходящими их по летным свойствам оказались лишь 100 самолетов Бреге-61 и 80 боевых четырехместных самолетов Девуатин, тоже вооруженных автоматическими пушками. Кроме того французы вели бой над своей территорией, не были связаны никакими курсами, были свободны в своих передвижениях и до последнего момента занимали благоприятное положение по отношению к солнцу. В воздушном бою над Бове победила выучка мирного времени, организованная Бреклеем, без которой невозможны были его тактические действия как полководца.
      Когда эскадрильи взяли курс на мыс Дунгенес, когда под ними закипели мутные воды Ламанша, на борту Г-46 после треска и грохота битвы наступила жуткая тишина. Слышно было только обычное гуденье моторов.
      Клеменс показывается из переднего боевого отделения. Его лицо вымазано маслом и покрыто пороховым нагаром. Он жадно пьет из термоса. Для передней автоматической пушки осталось 44 снаряда. Клеменс еще не знает обо всем случившемся, - о смерти Тейлора, о защемленном руле глубины, о разбитой снарядами башне. Он только видит лежащего в нижнем проходе раненого Краули. Клеменс берет командование на себя. Дисмор идет к передней автоматической пушке. Осколок снаряда глубоко расцарапал ему лоб и щеку, но глаза не повреждены. Винтон делает ему перевязку. Элькс наблюдает с задней пулеметной установки. Вадэ лезет через проход в крыле ко второму мотору правого борта и берется за его починку. Через четверть часа мотор начинает работать. У него был пробит маслопровод.
      Наконец Винтон, может спуститься к Краули. Лицо пожелтело, щеки впали, но он жив. Винтон наклоняется над ним, гладит холодную влажную руку друга.
      - Бедный, милый Марк.
      Краули поднимает веки и бросает на Винтона вопросительный взгляд. Винтон немедленно его понимает.
      - Победа, победа, все хорошо! Через полчаса будем в Англии, дома.
      Голубые глаза Краули засветились. Его бледные губы движутся, но говорить он не в состоянии. Краули ловит ртом воздух и сдержанно стонет, его тело дрожит в лихорадке. Винтон приносит еще одно одеяло и, как ребенка, осторожно завертывает друга. Если бы он только мог ему помочь! Краули должен остаться жив. Но Вивтон не может больше оставаться с другом, он обязан сменить Вильямса. Марк словно угадал его мысли. Он открывает глаза и слабо пожимает Вииггону руку в знак прощания, может быть, навсегда. У Винтона на глазах слезы, он поспешно уходит в кабину летчика и садится рядом с сержантом Вильямсом к рулю. Вильямс дружески ему кивает с выражением участия на открытом лице.
      Вот уже виден мыс Дунгенес. Да здравствует Англия!
      Они скользят на тысячу метров вниз.
      Воздушный флот не возвращается на старые аэродромы, где он был расположен в мирное время. 3-я эскадрилья сворачивает у Тунбридж Уэльс на запад. Через полчаса самолет командира эскадрильи Мориса идет к юго-западу от Мальборо вниз, за ним следует отряд А. Они производят посадку. Всего четыре самолета, двух нехватает - Г-48 и Г-50. Моторы замолкают. С земли поднимается теплый, пряный аромат сена и тмина. Мы на земле, мы снова принадлежим жизни!
      На расстоянии 6 метров от земли Винтон осторожно выравнивает самолет.
      Только бы не было резких отклонений руля. Марк не должен почувствовать ни малейшего толчка!
      Огромные резиновые колеса коснулись земли, сжались пружины шасси, хвост опустился, скользит колесо костыля, машина катится по земле, замедляет ход. Винтон нажимает рычаги тормозов. Он направляет самолет с двумя работающими моторами по травяной поверхности к ангарам, среди деревьев. Навстречу спешит вспомогательная команда. К бортам приставляют лестницы. Клеменс подзывает санитарный автомобиль. Два санитара осторожно приподнимают раненого Краули и кладут его на носилки. Винтон стоит на сиденьи летчика, и, высунувшись в окно, смотрит вниз. Его охватывает ужас.
      - Только бы не смерть!
      Подбегает врач, наклоняется над носилками, щупает пульс, прикладывает ухо к груди и качает головой. Винтон с рыданием припадает к рулю. Кто-то ласково проводит широкой ладонью по его волосам: это сержант Вильямс, который также не может сдержать слез.
      XIV.
      Из Мальборо до аэродрома 3-й эскадрильи на автомобиле можно доехать в 20 минут. Аэродром расположен недалеко от железной дороги в Бристоль. Население этой местности занимается преимущественно сельским хозяйством. Всюду разбросаны крестьянские дворы, замки с чудесными старыми парками, широкие луга, перелески.
      Аэродром открыт с трех сторон, с четвертой к нему примыкает лес, который тянется до железной дороги. На опушке находятся три ангара, расположенные на далеком и неравном расстоянии один от другого и замаскированные зелеными и коричневыми полосами. От железной дороги отходит ветка, проложенная, как и проезжая дорога, между деревьями до ангаров.
      Они слишком малы для огромных самолетов. Но эти металлические птицы могут стоять без риска и на открытом воздухе. Зато ангары служат в качестве мастерских и складов. Все здесь предусмотрено: подземные баки с маслом, снабженные электрическими насосами и кранами; между земляными валами соединенные узкоколейкой погреба для снарядов и боевых припасов.
      Собственная электростанция готова к действию и может заменить районную в том случае, если та будет выключена. Электрокары служат для перевозки тяжелых грузов. Мастерские со сложными станками для обработки деталей, слесарная для ремонта моторов, склад материалов, - все это находится в левом ангаре. Тут же рядом бетонированные убежища. Телефонная станция и радиостанция находятся немного в стороне, в особом бетонном помещении.
      Такие военные аэродромы были устроены для всех эскадрилий британского военно-воздушного флота еще в мирное время, задолго до войны. Аэродромы мирного времени, расположенные в окрестностях Лондона, теперь очищены. Они представляли бы слишком удобную цель для неприятельской атаки, так как расположены слишком близко один от другого и от Лондона и заранее известны противнику.
      Теперь двенадцать эскадрилий воздушного флота расположились на участке площадью в 250 километров, на аэродромах, далеко разбросанных в глубине страны, в стороне от промышленных густо населенных центров. Посредством специальной сети кабелей и радиостанций аэродромы связаны с штаб-квартирой начальника военно-воздушных сил, находящейся близ Ридинга.
      Воздушной разведке противника трудно обнаружить эти военные аэродромы. Расстояние до побережья Ламанша равно 100 километрам, и французским самолетам придется лететь над неприятельской территорией. В Кенте или Сэррее воздушный флот не имел бы ни минуты покоя. Ему мешали бы постоянные воздушные тревоги и стрельба зенитных орудий.
      Спокойная обстановка имеет огромное значение для сбережения сил личного состава при выполнении боевых задач. Необходимо дать абсолютный покой усталым экипажам, необходима создать нормальные условия для ремонта моторов и самолетов. Кроме того аэродромы у побережья заняты отрядами войсковой авиации, которые должны работать в тесном сотрудничестве с сухопутной армией.
      Комендант аэродрома - старый летчик майор Кларк, сам руководил устройством и оборудованием аэродрома. Он гордится образцовым порядком своих владений. Весь обслуживающий персонал состоит из членов клуба легких самолетов в Мальборо.
      Мастера, механики и остальной административно-технический персонал эскадрильи через час после ее отлета были погружены в специальный поезд и должны прибыть сюда в 11 часов.
      Клеменс берет Винтона под руку и ведет с собой. Это выводит Винтона из его оцепенения.
      Посыпанная гравием дорожка тянется в тени леса к одноэтажным жилым баракам. Небольшие, но прохладные спальни с тремя-четырьмя кроватями и шкафами. Стены окрашены свежей и приятной для глаз краской. В конце барака помещения для ванной и душа. Аэроклуб Мальборо позаботился даже о купальных простынях, полотенцах и мыле: чемоданы с вещами прибудут только вместе с административным персоналом.
      Как приятно снять одежду и стать под журчащие струи душа! Все плещутся, разбрызгивая воду и перебрасываются шутками. Один из наиболее предусмотрительных командиров взял даже в Париж бритву, теперь она обходит всех по очереди.
      Сигнал на обед. В купальных халатах и пижамах весь отряд собирается на террасе.
      Жизнь предъявляет свои права, уже забыты последние грозные часы боя. На открытой веранде накрыт завтрак. Все принимаются за еду. Винтон как во сне. Он ест, почти стыдясь своего аппетита.
      Разговор, конечно, вертится вокруг бомбовой атаки Парижа и воздушного боя. Молодые летчики по очереди спешат рассказать свои впечатления майору Кларку, который, как хозяин, переходит от стола к столу. Он доволен и весело улыбается. Только когда они слишком увлекаются, Кларк предостерегающе поднимает палец. Все бредят Бреклеем.
      Некоторые привычные лица отсутствуют. Все знают, кто из товарищей погиб. Смех высокого Дансона не звучит больше за столом. Но обедающие избегают говорить о погибших. И когда во время оживленной беседы встречается имя выбывшего из строя, разговор на мгновение умолкает.
      Чашка кофе - алкоголь строго воспрещен в воздушном флоте. Первая папироса после такого долгого перерыва! Как приятно ее выкурить на теплом летнем воздухе!
      Вдруг встает командир эскадрильи майор Морис.
      - Прошу вас. Мертвый час до 14 часов. Мертвый час - та же служба. Выспитесь хорошенько. Мы не знаем, когда снова понадобимся генералу Бреклею.
      Винтон вытягивается на свежей кровати. Он сразу чувствует страшную усталость этой ночи и утра и засыпает крепким и глубоким сном юности.
      Пока экипажи самолетов отдыхают, кипит работа в ангарах у самолетов. Технический персонал прибыл и приступил к проверке самолетов. Ни один самолет не остался неповрежденным. Пробоины от пулеметов, рубцы от осколков - это самые мелкие повреждения. Оки имеют значение только, как напоминание о происшедшем.
      Главные техники каждого отряда через каждые полчаса доносят инженеру эскадрильи о состоянии самолетов. Инженер определяет, в какой очереди необходимо производить ремонт. Задача состоит в том, чтобы как можно скорее привести в боевую готовность большинство самолетов и подготовить их к полету. Запасные моторы прибыли со специальным поездом. Хорошо обученный персонал быстро производит замену.
      Много времени требуется на исправление повреждений внутри самолетов, как например, в Г-46, где разбита снарядами башня и повреждена пушка. Слышен стук молотков, визг пилы, шипение сварочного аппарата. Каждая эскадрилья потратила при полете на Париж около 50 тонн горючего. Но уже бегут вагоны-цистерны из центра страны к аэродромам, чтобы пополнить нефтяные баки.
      Разговор по телефону 3-й эскадрильи с инспекцией снабжения при начальнике воздушного флота:
      - Потеряно 3 самолета, повреждено более 50 проц. Два самолета посланы на верфи. Готово к полету в 14 часов десять самолетов, до 18 часов двенадцать; до 10 июля 12 часов - тринадцать, до 13 июля - 12 часов четырнадцать.
      Разговор по телефону 3-й эскадрильи с инспекцией запаса личного состава воздушного флота:
      - Потери: пропали без вести три экипажа самолетов Г-42, Г-48 и Г-50. Убиты: командир отряда А; командир Г-46; два стрелка из автоматической пушки, 1 летчик, два механика. Ранены: тяжело один летчик и один радист, легко - командир Г-43, один офицер-артиллерист, один летчик, один наводчик автоматической пушки и три механика.
      XV.
      С объявлением военного положения вся административная власть в Париже перешла к губернатору, которому были теперь подчинены префект Сены, префект полиции и городские гражданские власти.
      Еще в полночь с 8 на 9 июля генерал Лефебр прибыл со своим штабом в форт Монт Валериен, где в бетонных казематах сходились линии телефонного кабеля. Но первые же разрывы бомб разрушили подземную проводку кабеля, поэтому губернатор мог составить себе приблизительную картину катастрофы только к 10 часам, т. е. через 3 1/2 часа посла нападения англичан. Сведения были ему доставлены на автомобилях и мотоциклетах.
      С угрожающей ясностью обнаружилось, что в основе бомбовой атаки лежал систематический план. Этот план преследовал цель разрушить мощный экономический и политический центр, управляющий всей страной.
      В центре столицы был совершенно разрушен весь квартал между ул. Риволи и бульварами, от Морского министерства ро Французского банка и Центрального рынка. На левом берегу Сены весь район от вокзала Кэ-д'Орсэ и военной школы да острова на Сене был объят огнем. Горели министерство иностранных дел, палата депутатов, префектура полиции, дворец юстиции.
      Но еще ужаснее были донесения, полученные с окраин города. Сортировочные станции с их густо разветвленными путями и железнодорожными мастерскими у Порт-де-Клиши и Порт-де-ля-Шапель Сен-Дени были совершенно разрушены. Линии Северной, Восточной и Государственной железных дорог, сходившиеся с севера и востока у Парижа, были разрушены в узловых пунктах.
      Пассажирские вокзалы Сен-Лазар и Северный мало пострадали. Но зато на юго-востоке, на обоих берегах Сены, у Берси, где сходятся железнодорожные линии из Лиона и Орлеана, разрушения были огромны: снаряд попал прямо в железнодорожный мост Пон-Насидааль. Мост повис над рекой. Склады на Кэ-де-Берсн горели. К несчастью, неподалеку от них находились два газовых завода и электростанция, снабжавшие юго-восточные районы города. Товарная станция западной дороги у Монпарнасса тоже на много дней выбыла из строя.
      Генерал Лефебр понимал весь ужасный смысл этих разрушений вокруг Парижа. Без нормального снабжения продовольствием, без электрического света и энергии, без воды и газа, без средств сообщения, без телефона Париж превращался в хаотическую громадную человеческую массу, в каменную пустыню. Противоречащее природе скопление людей в большом городе вообще возможно лишь благодаря современным средства сообщения и современной технике снабжения.
      В обстановке нормальной жизни каждый, от директора банка до простой работницы, воспринимал как должное, что стоит лишь повернуть водопроводный кран, электрический выключатель или поднести спичку к газовой горелке, чтобы получить тут же воду, свет и огонь. И никто никогда не думал, что за этим обычным порядком скрывался сложный механизм водопроводных станций, газовых заводов, электростанций с разветвленной системой распределения.