Мой верный страж (№3) - Откровенные признания

— Я знаком с лордом Уэстклиффом, — заметил Морган. — Это честный и порядочный человек, возможно, единственный пэр в Англии, который не называет грубость широтой взглядов.

В устах Моргана подобные замечания были восторженной похвалой. Ник деликатно покашлял, не имея ни малейшего желания обсуждать многочисленные добродетели Уэстклиффа.

— Послезавтра я буду готов получить новое задание, — сообщил он. — Мне осталось только уладить одно дело.

Ник ожидал, что Морган останется доволен — в конце концов, его лучший сыщик вернулся после двухмесячного отсутствия, — но тот воспринял известие почти равнодушно.

— Посмотрим, найдется ли что-нибудь для вас. А пока…

— Что?! — изумленно перебил Ник. С таким отношением со стороны начальства он еще не сталкивался. На Боу-стрит всегда было дел невпроворот. Неужели все лондонские преступники перевоспитались?

Морган нахмурился, словно собираясь приступить к обсуждению некоего щекотливого вопроса, но не решаясь.

— Навестите сэра Росса, — наконец сказал он. — Он хочет вас видеть.

Это Нику совсем не понравилось. Он устремил на Моргана подозрительный взгляд:

— Какого дьявола ему понадобилось?

Морган принадлежал к тем немногим людям, которые знали о темном прошлом Ника и соглашении, которое он заключил три года назад со своим добропорядочным зятем.

— Спросите у него самого, — посоветовал Морган. — А до тех пор задания от меня вы не получите.

— Что такого я натворил? — допытывался Ник, подозревая, что его ждет наказание. Он мысленно перебрал события последних месяцев — пустяки, обычные мелкие нарушения, но ничего серьезного. Несмотря на отставку, сэр Росс продолжал держать Ника на крючке, и это приводило его в ярость. А Морган, черт бы его побрал, не имел права возразить сэру Россу.

В глазах Моргана мелькнула насмешка.

— Насколько мне известно, вы ни в чем не провинились, Джентри. Подозреваю, сэр Росс собирается обсудить ваши действия на пожаре в доме Бартаса.

Ник нахмурился. Два месяца назад, незадолго до встречи с лордом Раднором, его вызвали в фешенебельный квартал близ «Ковент-Гардена». В частном доме, принадлежащем богатому виноторговцу Натаниэлю Бартасу, вспыхнул пожар. Нику, который первым прибыл на место происшествия, очевидцы сообщили, что все обитатели горящего здания находятся внутри.

Не раздумывая Ник бросился в дом. Бартаса и его жену он нашел на втором этаже, в дыму, а их троих плачущих детей — в соседней комнате. Сумев привести в чувство супругов, Ник буквально вытолкал их из дома и вынес под мышками и на спине троих маленьких сорванцов. Через несколько секунд пламя охватило весь дом и крыша обрушилась.

К досаде Ника, «Тайме» поместила подробный отчет об этом происшествии, изобразив его истинным героем. С тех пор Ника дружески подначивали его товарищи по ремеслу, притворно преклоняясь перед ним и встречая его восторженными криками всякий раз, едва он появлялся в конторе. Чтобы избежать неловких ситуаций, Ник попросил у Моргана отпуск и немедленно получил его. К счастью, злополучная статья вскоре забылась. После восьминедельного отсутствия Ника встретили уже безо всяких шуток.

— Этот треклятый пожар ни при чем, — буркнул Ник.

— Сэр Росс иного мнения.

Ник раздраженно покачал головой:

— Надо было держаться от того дома подальше.

— Но вы этого не сделали, — парировал Морган. — Вы бросились в дом, рискуя жизнью. И спасли пять человек. Скажите, Джентри, неужели три года назад вы поступили бы так же?

Ник сохранил непроницаемое выражение лица, хотя вопрос застал его врасплох. Ответ он знал: нет. Ни за что он не стал бы рисковать, только вознаграждение могло побудить его броситься спасать пятерых совершенно незнакомых людей. Он преспокойно прошел бы мимо горящего дома и вскоре забыл бы о нем. Значит, он и вправду разительно изменился. От этой мысли ему стало дурно.

— Кто знает? — беспечно пожал он плечами. — Какое до этого дело сэру Россу? Если он вызывает меня, чтобы погладить по головке и похвалить за хорошую работу, то…

— Не только. Ник помрачнел.

— Если вы ничего не хотите объяснить и не даете мне заданий, мне здесь больше нечего делать.

— Не буду вас задерживать, — в тон ему отозвался Морган. — Всего хорошего, Джентри.

Ник направился в двери, кое-что вспомнил и обернулся:

— Кстати, я хотел попросить вас об одном одолжении. Вы не поможете мне сегодня же получить у регистратора разрешение на брак?

— Разрешение на брак? — О том, что Морган безмерно удивлен, свидетельствовал лишь легкий прищур его глаз. — Для лорда Раднора? Но почему он женится так поспешно? И потом, почему он предпочел гражданскую церемонию церковной? Мало того…

— Это разрешение не для Раднора, — перебил Ник — слова застревали у него в горле, как сухие колючки чертополоха, — а для меня.

В кабинете воцарилась мертвая тишина. Наконец сумев захлопнуть разинутый от изумления рот, Морган уставился на покрасневшего Ника:

— И на ком же вы женитесь, Джентри?

— На мисс Ховард.

У главы магистрата вырвался недоверчивый смешок.

— На невесте лорда Раднора? — Он уставился на Ника со смешанным выражением насмешки и удивления. — О Господи! Должно быть, это удивительная девушка.

— Да нет, — пожал плечами Ник. — Просто я решил, что мне не помешает жена.

— В каком-то смысле — да, — сухо подтвердил Морган, — в каком-то — нет. Лучше бы вы доставили ее Раднору, а себе поискали другую невесту. Вы нажили страшного врага, Джентри.

— С Раднором я как-нибудь справлюсь.

Морган усмехнулся так многозначительно, что Ник едва не вскипел.

— В таком случае — мои искренние поздравления. Я извещу регистратора, завтра утром разрешение будет готово. Но заклинаю вас: как можно скорее поговорите с сэром Россом, его намерения имеют самое прямое отношение к вашему браку.

— Не могу дождаться, когда узнаю о них подробнее, — саркастически изрек Ник, опять вызвав у Моргана усмешку.

Мрачно гадая, что еще задумал его хитроумный зять, Ник покинул контору на Боу-стрит. Солнечная апрельская погода мгновенно сменилась ненастьем, воздух стал сырым и холодным. Привычно лавируя между повозками, каретами, открытыми ландо и верховыми лошадями, Ник направил своего жеребца прочь от реки на запад. Улицы Найтсбриджа с рядами одинаковых домишек быстро сменились полями и огромными особняками посреди гигантских земельных участков.

Увидев впереди зловещие очертания похожего на крепость особняка времен короля Якова, принадлежащего лорду Раднору, Ник пришпорил коня, пуская его быстрой рысью. Под копытами гнедого захрустела галька на длинной дорожке, ведущей к особняку. В первый и последний раз Ник побывал здесь, чтобы обсудить с Раднором условия соглашения. После этого он встречался только с доверенными лицами графа, им же передавал отчеты.

Чувствуя вес эмалевой миниатюры в кармане сюртука, Ник мимоходом пожалел о том, что ее придется вернуть Раднору. Два месяца он носил ее с собой и привык считать чем-то вроде талисмана. Очертания личика Лотти, оттенок ее волос, изгиб губ врезались в память Ника задолго до встречи. И все-таки портрет был не в силах передать всю ее прелесть. Что в ней такого? Что притягивает его? Наверное, сочетание хрупкости и силы… внешней скромности и страстной натуры… аромат чувственности, исходящий от нее.

Нику было неприятно сознавать, что Раднор питает к Лотти такое же острое влечение, как и он сам. Но причины у каждого из них имелись свои.

«Чтобы создать идеальную женщину, я готов понести любые расходы», — заявил ему Раднор, словно вообразив себя Пигмалионом, а Лотти — своей Галатеей. Представления Раднора об идеале резко расходились со взглядами Лотти. Почему же граф сосредоточил помыслы на ней, а не на какой-нибудь более покладистой красавице? Женщину, послушную от природы, подчинить себе гораздо легче. А может, Раднора привлекал тот вызов, который бросала ему Лотти?

Остановившись у парадной двери, Ник бросил поводья слуге и неторопливо поднялся по узким каменным ступеням. Дворецкий встретил его, спросил о цели визита и, выслушав ответ, встрепенулся.

— Передайте лорду Раднору, что у меня есть известия о Шарлотте Ховард.

— Слушаюсь, сэр. — Дворецкий мгновенно исчез и уже через минуту вернулся. Он запыхался, будто несся во весь опор. — Лорд Раднор сейчас же примет вас, мистер Джентри. Будьте любезны следовать за мной.

Нику, шагающему за дворецким по узкому коридору, казалось, что отделанные в темно-малиновых тонах комнаты особняка сейчас поглотят его. Повсюду было душно и темно, несмотря на показную роскошь. Ник вспомнил, что Раднор терпеть не может яркий свет: еще во время первой встречи граф заявил, что от света у него болят глаза. Наверное, именно поэтому окна в доме были занавешены плотными бархатными шторами, не пропускающими ни единого лучика. Толстые ковры приглушали шум шагов. Лабиринт комнат казался бесконечным.

Ника провели в библиотеку. Граф сидел за столом красного дерева, его узкое злое лицо освещала единственная лампа, стоящая рядом.

— Джентри? — Раднор буравил гостя взглядом. Он не предложил Нику сесть, только жестом подозвал поближе. Дворецкий удалился, бесшумно притворив дверь. — Ну, что у вас нового? Вы нашли ее? Предупреждаю, мое терпение на исходе.

Вынув из кармана чек, Ник положил его на стол возле лампы:

— Возвращаю вам деньги, милорд. К сожалению, я ничем не могу вам помочь.

Пальцы графа сжались, по блестящему столу заскользили длинные острые тени.

— Значит, вы ее не нашли. Вы оказались таким же никчемным болваном, как все остальные. Не понимаю, как дерзкой девчонке удалось сбить с толку всех, кого я посылал за ней!

Ник усмехнулся:

— Я не говорил, что не нашел ее, милорд. Напротив, я привез ее в Лондон.

Раднор подскочил в кресле:

— Где она?

— Это вас уже не касается, — ответил довольный собой Ник. — Дело в том, что мисс Ховард согласилась стать женой другого человека. Видимо, разлука потушила нежные чувства к вам.

— Кто он? — едва выговорил Раднор.

— Я.

Нику показалось, что он дышит отравленным воздухом: никогда еще ему не случалось видеть на лице человека такую ярость. Несомненно, Раднор убил бы его, будь его воля. Постепенно до него доходило, что о Лотти теперь можно лишь мечтать.

— Вы ее не получите, — наконец прошипел Раднор с перекошенным от злобы, позеленевшим лицом.

— Вам меня не остановить, — негромко предупредил Ник.

У графа лихорадочно задергалось веко.

— Сколько вы хотите? Да, это шантаж, попытка вытянуть из меня деньги… ладно, вы их получите, будь вы прокляты! Назовите вашу цену.

— С какой стати мне пачкать руки? — презрительно процедил Ник. — Я просто предложил ей брак. И она предпочла мое предложение вашему. — Он вынул из кармана миниатюрный портрет Лотти и швырнул его на стол. Миниатюра завертелась на скользкой полировке и остановилась возле сухой руки графа. — Вот и все, что вам осталось от Шарлотты Ховард, милорд.

Видимо, потрясение стало для Раднора настолько мощным, что у него перехватило горло.

— За это вы оба поплатитесь! Ник смерил его взглядом:

— Нет, милорд, это вы поплатитесь, если посмеете причинить вред Лотти. Не пытайтесь связаться с ней или отомстить ее родным. Теперь она под моей защитой. — Он сделал паузу и счел необходимым добавить:

— Если вам известно мое прошлое, настоятельно советую отнестись к предостережению всерьез.

— Наглый молокосос! Как вы посмели угрожать мне? Я создал ее. Если бы не я, Шарлотта жила бы сейчас где-нибудь в деревне с целым выводком сопливых щенят… или отдавалась бы всякому, кто заплатит хотя бы грош. Я потратил целое состояние, превращая ее в совершенство!

— В таком случае пришлите мне счет.

— Он вас разорит, — презрительно бросил Раднор.

— А вы все-таки пришлите, — предложил Ник. — Любопытно было бы посмотреть, во что обходится создание идеала.

И он вышел, оставив за столом Раднора, похожего на задыхающуюся от бешенства жабу.

Глава 7

Лотти неторопливо доедала сытное рагу из баранины, наслаждаясь безмятежной атмосферой маленькой столовой, где от полированных буфетов слабо пахло воском, а за стеклами был расставлен добротный белый фарфор.

В дверях появилась миссис Тренч, внушая спокойствие своим опрятным видом и приятной улыбкой. Лотти чувствовала, что на языке у доброй женщины вертится сотня вопросов: экономка гадала, на самом ли деле гостья намерена выйти замуж за Ника Джентри, не подшутили ли над ней, какой это брак — по любви, по расчету или по необходимости, стоит ли сочувствовать Лотти или она заслуживает только жалости.

— Вы довольны обедом, мисс Ховард?

— Да, спасибо. — Лотти дружески улыбнулась. — Вы давно служите у мистера Джентри, миссис Тренч?

— Уже три года, — с готовностью ответила экономка. — С тех пор как он стал сыщиком на Боу-стрит. Сэр Росс сам нанял меня, чтобы я помогала хозяину управляться по дому. Видите ли, сэр Росс опекает мистера Джентри.

— Интересно, почему сэр Росс проявляет к нему такой интерес? — полюбопытствовала Лотти, пытаясь понять, известно ли экономке, что эти двое состоят в родстве.

Миссис Тренч покачала головой с неподдельным сожалением:

— Этого никто не знает. Но когда-то они были заклятыми врагами. Многие упрекали сэра Росса за то, что он привел мистера Джентри на Боу-стрит. Но сэр Росс не ошибся в нем: мистера Джентри зовут на помощь, когда риск слишком велик. Он ничего не боится. «Холодная голова и быстрые ноги» — так говорит о нем сэр Грант. Тому, кто оказался на пути у мистера Джентри, не позавидуешь.

— Действительно, — сухо подтвердила Лотти, но экономка не обратила внимания на сардонические нотки.

— Мистер Джентри — смелый и решительный человек, — продолжала миссис Тренч. — Теперь об этом знают все, особенно после пожара у Бартаса.

— Какого пожара?

— А вы не слышали? Не так давно хозяин спас во время пожара виноторговца и всю его семью. Если бы не мистер Джентри, все они погибли бы. Об этом писали в «Таймс», о нашем хозяине говорил весь Лондон. Даже королева похвалила его и поручила охранять принца-консорта на ежегодном ужине Литературного общества!

— Мистер Джентри ни словом не упоминал об этом, — откликнулась Лотти, тщетно пытаясь увязать новые сведения о Нике с уже имеющимися.

По-видимому, миссис Тренч хотела что-то добавить, но вовремя спохватилась.

— Прошу меня простить, мисс Ховард, мне надо еще проветрить комнату и разложить ваши вещи.

— Да, будьте добры. — Покончив с едой, Лотти выпила бокал воды, подкрашенной вином. Ник Джентри рисковал жизнью ради незнакомых людей? Трудно вообразить. Гораздо проще было бы считать его отъявленным мерзавцем. Господи, да о нем можно размышлять неделю напролет и так и не прийти к четкому выводу — хороший он человек, плохой или хороший, притворяющийся плохим?

От вина Лотти начало клонить в сон. Смежив веки, она откинулась на спинку стула, тем временем лакей убирал со стола. Лотти невесело улыбнулась, сообразив, насколько это нелогично — выходить замуж за одного человека, только чтобы избежать брака с другим. Но перспектива стать миссис Ник Джентри казалась ей гораздо заманчивее, чем необходимость и дальше прятаться от лорда Раднора и его ищеек. Более того, как объяснил Ник, даже в таком браке могут найтись преимущества.

Вспомнив о его прикосновениях, Лотти покраснела, ее вдруг охватил жар. Ей представилось, как Ник дотрагивается губами до ее груди, как задевает волосами плечи, скользит длинными пальцами вверх по…

— Мисс Ховард! Вздрогнув, она обернулась:

— Да, миссис Тренч?

— Комната готова. Горничная поможет вам переодеться. Лотти благодарно кивнула.

— Если можно, я хотела бы вымыться. — Ей было неловко заставлять слуг таскать вверх по лестнице кувшины с горячей водой, но ей казалось, что за время путешествия она покрылась пылью с головы до ног.

— Пожалуйста. Хотите принять душ, мисс? Мистер Джентри установил его в ванной наверху, там есть горячая и холодная вода.

— Вот как? — Лотти заинтересовалась: она не раз слышала о том, что во многих богатых домах есть душ, но никогда не видела ничего подобного. Даже в роскошном Стоуни-Кросс-Парке в ванные еще не провели трубы с горячей и холодной водой. — Да, я не прочь попробовать!

Ее воодушевление вызвало у экономки улыбку.

— Гарриет поможет вам.

Гарриет оказалась молодой горничной в очках и белом чепчике, прикрывающем темно-русые волосы. Держась почтительно, но дружелюбно, она провела Лотти наверх и показала ее комнаты.

Гардеробная и ванная примыкали к самой просторной спальне, явно принадлежащей хозяину дома. Здесь стояла кровать с полированными столбиками и шелковым балдахином янтарного оттенка. Несмотря на внушительные размеры, кровать была невысокой, поэтому забраться на нее можно было и без приставной лесенки. Украдкой бросив взгляд на пышную перину и гору подушек, Лотти почувствовала, как от волнения у нее сжался желудок. Она поспешно перевела взгляд на стены, оклеенные расписанными вручную обоями с рисунком из китайских птиц и цветов.

Возле высокого шкафа красного дерева помещался фарфоровый умывальник на трехногой подставке, над ним — маленькое квадратное зеркало. Комната была уютной и по-настоящему мужской.

Внимание Лотти привлек витающий в воздухе аромат, и вскоре она обнаружила его источник — мыло для бритья на мраморном столике умывальника. Закрывая его крышкой, она неосторожно задела еще влажное мыло и потом долго принюхивалась к пряному благоуханию собственных пальцев. Именно так пахли колючие от щетины щеки Ника Джентри.

Боже мой, не прошло и нескольких дней после отъезда из Стоуни-Кросс-Парка, а она уже стоит в чужой спальне и ловит привычный запах ее хозяина! Лотти растерялась, перестав понимать, кто она такая и где ее место. Внутренний компас разбился, перестав указывать хозяйке, что хорошо, а что дурно.

Ее тревожные размышления нарушила горничная:

— Мисс Ховард, я пустила воду. Помочь вам принять душ? Это не займет много времени.

Лотти послушно направилась в ванную комнату, выложенную белой и голубой плиткой, и принялась с любопытством рассматривать фарфоровую ванну, трубы над ней, шкафчик для одежды и стул, а также душ — нечто вроде высокого, но узкого шкафа. В ванной было тесно — видно, поэтому умывальник и поместили в комнате.

С помощью Гарриет Лотти быстро разделась и распустила волосы. Краснея от смущения, она остановилась у высокого порога душевого «шкафа», увидела, что сверху из мелких отверстий в железной насадке льется вода, и не решилась встать под нее. По ее коже побежали мурашки.

— Смелее, мисс, — подбодрила горничная, видя ее нерешительность.

Глубоко вздохнув, Лотти встала прямо под поток воды, дверь за ней мягко закрылась. В первый момент ее обдало жаром, вода ослепила и оглушила ее — Лотти не сразу сообразила, как встать, чтобы не подставлять под воду лицо. Но вдруг ощущения стали приятными, и Лотти засмеялась.

— Как под дождем! — невольно воскликнула она. Громкий плеск воды заглушил ответ горничной. Застыв на месте, Лотти отдалась волнующим ощущениям. Вода согревала ее, горячий пар наполнял легкие. Дверь приоткрылась, горничная подала кусок мыла и губку. Лотти принялась медленно намыливать голову и тело, уже смелее подставляя воде лицо, зажмурив глаза и закрыв рот. Горячая вода стекала по груди и животу, струилась вниз по бедрам, между пальцами ног. Ее прикосновение было невыразимо чувственным, оно одновременно волновало и успокаивало. Лотти могла бы стоять вот так часами. Но к ее сожалению, вода скоро начала остывать. Со вздохом Лотти вышла из кабинки прежде, чем поток воды стал совсем ледяным.

— Холодно, — пожаловалась она Гарриет, которая уже ждала за дверью с полотенцем, нагретым на горячей трубе.

Лотти торопливо вытерла лицо, наскоро просушила волосы и завернулась в полотенце.

— Жаль, что все так быстро кончилось, — грустно произнесла она, и Гарриет улыбнулась.

— Через три часа вода нагреется, и вы сможете вымыться еще раз, мисс.

Лотти последовала за горничной в соседнюю гардеробную, где на узкой кушетке ее уже ждали свежее белье и темно-синий халат.

— За мистера Джентри стоит выйти замуж уже за один этот душ, — заметила она.

Взгляд Гарриет стал осторожно вопросительным.

— Значит, это правда, мисс? Вы выходите замуж за хозяина?

— Видимо, да.

Горничную явно разбирало любопытство, но она сумела сохранить почтительное молчание. Уронив на пол мокрое полотенце, Лотти поспешно облачилась в нижнюю кофточку и панталоны. Прикрыв наготу, она немного успокоилась, села на кушетку и принялась старательно натягивать плотные бумажные чулки. Интересно, сколько женщин мылось, одевалось и спало здесь до нее? Должно быть, постель Джентри не успевала остывать.

— Вам, наверное, не раз приходилось прислуживать гостьям мистера Джентри, — заметила она, потянувшись за подвязками.

— Ни разу, мисс Ховард, — ошеломила ее ответом Гарриет.

От удивления Лотти чуть не выронила подвязку.

— Что? — Она вскинула брови. — Вы хотите сказать, я первая женщина, которую он привел сюда?

— Насколько мне известно — да, мисс.

— Но этого же не может быть! — И она добавила с умышленной прямотой:

— Я убеждена, что в постели мистера Джентри побывал по меньшей мере целый гарем.

Горничная покачала головой:

— Сюда никогда не приходили дамы… с определенными целями. Конечно, после пожара у Бартаса немало дам присылали хозяину восхищенные письма и наносили визиты. — Гарриет лукаво улыбнулась. — Экипажи не раз перегораживали всю улицу, бедный мистер Джентри не мог выйти из дома — каждое утро у крыльца его ждала целая толпа.

Лотти аккуратно завязала подвязку и потянулась за другой.

— Неужели он никогда не приводил сюда любовниц?

— О нет, мисс.

Очевидно, Джентри более щепетилен, чем она полагала, — по крайней мере дома он ведет себя пристойно. Значит, он удовлетворяет свои интимные потребности в публичных домах, а может, пользуется услугами уличных потаскух. Но нет, на него это не похоже. Он прикасался к ней как истинный ценитель женского тела, а не грубый насильник. От этих мыслей Лотти вспыхнула и попыталась скрыть свое смущение, продолжая расспрашивать горничную.

Лотти быстро выяснила, что Гарриет гораздо говорливее миссис Тренч. По словам горничной, Джентри оставался загадкой даже для собственных слуг: никто не знал, чего от него можно ожидать. В частной жизни он вел себя как джентльмен, но его ремесло предусматривало прямые столкновения с насилием. Он бывал и язвительным, и добродушным, и резким, и спокойным, его настроение менялось в мгновение ока. Как других сыщиков с Боу-стрит, Джентри могли поднять среди ночи — в случае бедствия, при необходимости расследовать убийство или ловить особо опасного преступника. Он не придерживался никакого распорядка и не любил строить планы. И как ни странно, он скверно спал, а иногда его мучили кошмары.

— Какие кошмары? — переспросила заинтригованная Лотти.

— Он никому не говорит, даже своему камердинеру Дадли. Но иногда во сне он страшно кричит, потом просыпается и уже не ложится спать. Дадли считает, что мистеру Джентри вспоминается… — Гарриет осеклась и настороженно бросила взгляд на Лотти.

— Дно общества? — спокойно подсказала Лотти. — Да, мне известно о криминальном прошлом мистера Джентри.

— Он не был преступником, мисс. Точнее, был, но не совсем… Он ловил воров. Но ему принадлежал притон возле Флит-Дич, и раза два его сажали в каменный мешок.

— Вы хотите сказать — в тюрьму?

Гарриет кивнула и добавила чуточку хвастливо:

— Мистер Джентри дважды бежал оттуда. Говорят, нет такой тюрьмы, откуда он не смог бы сбежать. Во второй раз его заковали в цепи весом триста фунтов и посадили прямо в «Шкаф дьявола» в самом Ньюгейте. А он все равно улизнул, притом безо всякого труда!

Эти сведения не удивили Лотти: она уже знала, насколько Джентри проворен, силен и гибок. Образ будущего мужа-преступника должен был встревожить ее, но она почему-то успокоилась. Более того — убедилась, что теперь ей не страшен лорд Раднор. Лучшего защитника, чем Ник Джентри, невозможно и представить.

Зевая, она направилась вместе с Гарриет в свою спальню — комнату с нежно-голубыми стенами, резной кроватью под серовато-голубым пологом и большим шкафом в стиле хепплуайт с аккуратными ящичками для перчаток, чулок и других мелких принадлежностей туалета. В одном из них Лотти нашла свой гребень и села у камина, где горничная уже развела огонь.

— Спасибо вам, здесь чудесно, — поблагодарила Лотти. — Можете быть свободны, Гарриет.

— Слушаюсь, мисс. Если вам что-нибудь понадобится, звонок вот здесь.

Сидя у камина, Лотти расчесывала волосы, пока длинные светлые пряди не высохли возле пламени. Где-то в доме четыре раза пробили часы. Глядя на серое небо за окном и дождевые капли на стеклах, Лотти поежилась. Задумываться о будущем ей пока не хотелось. Отложив гребень, она забралась в постель, задернула занавески и уютно устроилась на подушках.

Она уснула мгновенно, и перед ней во сне поплыла мешанина знакомых образов. Она опять гуляла по лесу в Гэмпшире, болтала ногами в прохладной воде, сидя на берегу пруда в жаркий день, протискивалась в Ворота поцелуев, вдыхая густой аромат нагретого солнцем шиповника. Закрыв глаза, подставляла лицо солнцу и чувствовала, как на лицо садится бабочка. Завороженная легчайшим прикосновением тонких лапок, Лотти не шевелилась. Шелковистые усики задели кончик ее носа, чувствительную верхнюю губу, уголки рта.

Не открывая глаз, она повернула голову, приоткрыла губы и издала негромкий стон. Лорд Сидней опять стоял рядом с ней в Воротах поцелуев, прижимая ее к себе. Он прикасался к ней так осторожно, его сильное тело было таким горячим, что она не удержалась и прильнула к нему в безмолвной мольбе. Точно зная, чего она жаждет, он приподнял согнутую в колене ногу, упираясь в ее потайное местечко. Ахнув, она запустила пальцы в блестящие волосы, а он зашептал, что позаботится о ней, что все будет хорошо…

Заморгав, Лотти пошевелилась, разгоняя туман чувственного сна, и вдруг поняла, что лежит в постели не одна. Занавески были раздвинуты, к ней прижималось длинное тело Ника Джентри. Большой ладонью он поддерживал снизу ее ягодицы, ногу интимным движением просунул между ее ног. Горячее дыхание обдавало ее ухо, губы блуждали по шее. В ответ на протесты Лотти Ник поцеловал ее, раздвигая языком губы и укладываясь поудобнее. Его копье уткнулось между ее бедер, Лотти отчетливо почувствовала его сквозь тонкую ткань. Осторожный толчок… еще один… еще… и каждый был головокружительно хорош — настолько, что она не могла заставить себя остановить Джентри. Наслаждение переполняло се, каждая частица ее существа требовала прижаться к нему теснее, крепче.

Но Лотти оттолкнула его и почти всхлипнула:

— Нет!

Он отпустил ее, она перевернулась на живот, стиснув кулаки. Он тут же настиг ее и приник к ней всем длинным телом.

— Вы застали меня врасплох, пока я спала, — задыхаясь, упрекнула она. — Так нечестно.

Джентри провел ладонью по ее бедру.

— Я редко веду честные игры. Мошенничать куда приятнее и проще.

Лотти неожиданно рассмеялась:

— Более бесстыдного мужчины я никогда не встречала.

— Может быть, — согласился он, отводя в сторону ее волосы и дотрагиваясь смеющимися губами до ее затылка. Лотти резко втянула воздух, почувствовав, как он перебирает полупрозрачные пряди на ее шее. — Какие мягкие… — прошептал он. — Как шелк. Как шерстка котенка.

От его прикосновений ей стало щекотно.

— Ник, я…

— Миссис Тренч доложила, что ты приняла душ. — Его ладонь соскользнула с округлого бедра на талию. — Тебе понравилось?

— Прекрасно освежает, — сумела выговорить Лотти.

— В следующий раз я не прочь полюбоваться тобой.

— Нет, ни в коем случае!

Он тихо засмеялся и предложил:

— Тогда ты посмотри на меня.

Лотти невольно представила себе Джентри стоящим под душем. Вода струилась, стекая по его коже, волосы облепили голову, глаза ярко блестели. Образ был туманным — Лотти никогда не видела обнаженных мужчин, кроме как на гравюрах в книге по анатомии, которую нашла в библиотеке лорда Уэстклиффа. Эти гравюры она подолгу разглядывала, жалея, что они такие мелкие.

Значит, скоро она узнает все подробности…

Похоже, она прочел ее мысли.

— В этом нет ничего плохого, — заверил он, поглаживая ее талию. — Зачем отказывать себе в удовольствиях? Ты платишь за мое покровительство, поэтому можешь кое-что позволить себе.

— Но вы же чужой человек… — растерялась Лотти.

— А разве ты не знала, что почти все жены и мужья — чужие друг другу люди? Период ухаживания — это танцы на балу, поездки по парку под присмотром компаньонки, пара разговоров в саду. Потом родители дают согласие на брак, проходит церемония, и девушка оказывается в постели с мужчиной, которого почти не знает. Ее положение мало чем отличается от нашего, не так ли?

Нахмурившись, Лотти повернулась лицом к нему, чувствуя, что в его доводах есть какой-то изъян, но не зная какой. Джентри лежал на боку, подперев голову ладонью и загораживая широкими плечами ночник на столике у кровати. Его тело казалось таким горячим и уютным, уверенность — настолько непоколебимой, что Лотти ощутила страстное желание завернуться в Hee как в одеяло, и забыть обо всех тревогах.

Со свойственной ему проницательностью он угадал ее ахиллесову пяту — настоятельную потребность в защите — и не постеснялся обратить ее себе на пользу. Он обвил рукой ее талию, положил ладонь на середину спины и провел большим пальцем вдоль позвоночника.

— Я позабочусь о тебе, Лотти. Со мной ты будешь в безопасности, я обеспечу тебе все необходимые удобства. А взамен я хочу только одного: чтобы ты научилась доставлять себе и мне удовольствие. Разве это так трудно?

Джентри оказался опытным искусителем, под стать самому Люциферу. Едва она ослабила сопротивление, он навис над ней, прижав ее к матрасу и просунув ногу между ее ногами.

— Поцелуй меня, — шепотом попросил он. От сладковатого аромата его дыхания и кожи мысли Лотти закружились, как сухие листья на ветру.