Рассказы спасателя

Клестов Валерий
Рассказы спасателя

      Валерий Иосифович Клестов
      Рассказы спасателя
      ПРЕДИСЛОВИЕ
      Свыше четырёхсот книг, посвященных горам, мной было прочитано. Тематика книг весьма разнообразна - от учебных пособий до художественных произведений. Многие авторы описывают захватывающие восхождения на красивые технически сложные высокие горы. Упоминаются иногда несчастные случаи в горах и сопровождающие их спасательные работы. Книг, полностью посвященных спасателям, спасательным акциям, наполненных острыми психологическими ощущениями, я не встречал. Проведя большую часть своей жизни в горах, зная работу спасателей изнутри, хочу восполнить вакуум рассказами о спасательных акциях, о людях причастных к ним. Попытаюсь описать каждую акцию, в которой за часы работы высвечиваются, порой, переживания целой жизни человека. Заглянуть во внутрь жизненного сгустка я приглашаю читателей вместе со мной, пройдя тропой, полной торжества и трагедий, счастья и горя, оказывая помощь людям. Сам я испытал на себе холодное дыхание смерти, многократно побывал у неё в объятиях. Попадал в лавины, под камнепады, знаю, что такое срыв на стене и свободный полёт, познал холодные бессонные ночи и цену глотка воды на скальных вертикалях. Знаю не понаслышке, что такое поддержка друга, когда тяжко. Увы, приходилось встречаться с предательством и безразличием, граничащим с преступлением. Записки написаны по эпизодам, имевшим место в моей практике спасателя. Не ищите в рассказах хронологии. Каждый эпизод можно читать отдельно. Рассказы не связаны между собой. Хочу отметить субъективизм описываемых мной событий. Мои восприятия событий, оценку каждого случая не следует принимать, как непререкаемый источник истины, которой вообще то в природе не существует. Заранее знаю горький скептицизм в оценке действий спасателей со стороны отдельных людей. Спасатель никогда не должен ожидать благодарности за свои усилия и нужно быть стойким перед некомпетентной критикой. Один из известных лавинщиков мира М.Отуотер, работавший много лет в горах, утверждал, что если спасатель не готов встретиться лицом к лицу с невежеством, непониманием и иногда собственническими интересами, ему лучше оставить эту деятельность. Поисково-спасательные работы трудное и порой неблагодарное занятие. Мир полон людей, думающих задним числом, из-за чего довольно часто возникают экстремальные ситуации. Надо делать всё, что можешь для спасения человека и бог с ним со всем остальным. Всегда придерживался принципа - сделать всё, что в моих силах, и того же требовал от других. Наиболее мучительные решения, которые я принимал, как руководитель спасательных работ, это решение продолжать или прекратить работы, когда поиск казался безрезультатным. Неизмеримо тяжело было объясняться с родителями потерявших детей. Конец моей карьеры спасателя не был торжественным. Случайно или нет, он прошёл по лезвию жизни, но я считаю, что мне повезло. Поэтому, связь между рассказами всё - таки есть. Всё, что в них изложено, прошло через моё сердце. По этическим соображениям, некоторые фамилии и имена изменены. Пусть эти рассказы будут светлой памятью моим друзьям и коллегам спасателям, к сожалению уже ушедшим от нас.
      КРОСС ВО ИМЯ ЖИЗНИ
      Авария, о которой пойдет рассказ, случилась в Таджикистане на спуске с вершины Ходжа-Локан. Эту вершину я очень хорошо знаю. В восьмидесятых годах на неё было проложено пять маршрутов высшей категории сложности. В то время, я был единственным из альпинистов, прошедшим все пятерочные маршруты на эту вершину, а в первопрохождении двух из них мне посчастливилось участвовать. Вершина находится в южном отроге Гиссарского хребта. Она величественна. Ещё в 1897 году академик Липский В.И., путешествуя по Памиро-Алаю, сделал следующую запись: "с перевала... виден высокий снежный хребет, гораздо более высокий, чем тот, где мы находились (перевал "Четырёх"). Главный пик этого хребта значительно возвышающийся конический..., резко выделяется своей высотой". Вершинный купол состоит из трех огромных мраморных кубов, почти правильной формы. Это какое-то чудо природы. В начале пятидесятых годов известный альпинист и писатель Кузнецов А.А., увидев вдали вершину, поражающую своей необыкновенной красотой и величавостью, воскликнул: "Вот это мечта!" Так слово "Мечта" стало вторым названием вершины. Мечта оказалась действительно мечтой многих альпинистов, эталоном их мастерства. Как на великую Ушбу Кавказа, к Мечте стремятся многие мастера альпинизма. Эти вершины и по высоте, свыше 4700м над уровнем моря, и по двухкилометровым вертикальным стенам и по красоте и сложности массивов, сопоставимы. Даже подходы по двенадцать часов к началу маршрута, тоже равны, но к Ушбе подход проходит через лес и по суровому Шхельдинскому леднику, а здесь, к Мечте восемь часов идешь по долине, усыпанной цветами, среди которых особой красотой и нежным запахом выделяются реликтовые почти двухметровые эремурусы. Разнится и температура воздуха. На Шхельдинском леднике летом не выше десяти градусов по Цельсию, а в долине реки Сиама доходит до плюс 40*С в тени. Короткий пролог нужен был мне, чтобы читатель представил место, где происходили события. Обычно, уходя для восхождения в отдаленный район, спортивные группы брали с собой мощные радиостанции и помощники-наблюдатели, как радиотрансляторы, передавали информацию на базу о восхождении. Они сначала связываются со спортивной группой, а затем информация передается на базу. Таким образом на горе себя чувствуешь не в одиночестве, ощущаешь моральную поддержку друзей.
      На этот раз Кулис и Мигла вышли для восхождения на Мечту. Они планировали пройти классический маршрут по юго- восточному ребру. Вместе с отрядом разрядников, спортивная двойка продвигалась по красивейшей долине реки Сиама, вода которой очень холодная, удивительно прозрачная - цвета бирюзы. Два часа хода от альплагеря "Варзоб" приводят к переправе через Сиаму. Здесь, возле гидрологической базы, переправляются на подвесной люльке по стальному канату, а затем через шесть часов, тропа сквозь заросли цветов, приводит к базовому лагерю на зеленой "луковой" поляне. От базового лагеря, разрядники выходят на красивые горы-Корона Сиамы, Шлем, Медвежий замок и другие, а двойка рижан с наблюдателями отправилась через перевал "Четырех" в долину реки Кадам-таш. Идти к подножию Мечты ещё около четырех часов, но с перевала "Четырех" открывается незабываемое величие пирамиды. Со стороны ущелья Кадам-таш, альпинистов привлекают теплые скальные стены, вертикальные и сложные. Кулис и Мигла в хорошем темпе двигаются по маршруту. Выходя на вершину, они связались по рации с наблюдателями, сообщили, что всё в порядке, предложили им собрать палатку и отправиться на перевал "Четырех". На перевале наблюдатели должны подождать, пока двойка спустится с вершины, пройдет перевал "Мечта", свяжется с ними по радио, а затем они уже встречаются на зелёной поляне под вершиной Медвежий замок. Пока совершалось пятёрочное восхождение, отряд разрядников выполнил свою программу и отправился на альпинистскую базу "Варзоб", а Кулис с Миглой, сменив на вершине записку, начали спуск по традиционному пути четвертой категории сложности. В хорошем настроении, ребята заложили два дюльфера на скалах после вершины, затем, траверсируя кулуар, вышли на северный склон западного гребня Мечты. Здесь, по сравнению с юго-восточными и южными стенами горы, наблюдается резкий климатический контраст. Если с юга стены скальные и теплые, то северные склоны, опоясанные мощным ледником, снежно-ледовые, здесь холодно. Этот ледник своей суровостью напоминает Шхельдинский на Кавказе. И это в центре Таджикистана, в районе одной горы. Ребята, выйдя на северную сторону Мечты, сразу начали крутить ледобуры в лед для страховки, одели "кошки" и продолжили спуск. Участок крутого ледового склона прошли косым дюльфером, организовали локальную станцию и напрямую начали спуск через бергшрунд. А там метров шестьдесят по снегу вниз, и ты на леднике. Дойдя до снега, мужики расслабились, ведь давно не видели снега, решили глиссернуть. Кулис заложил красивую дугу и подъехал к огромному скальному выступу в центре ледника, а Мигла на большой скорости вдруг резко спотыкается и падает как подкошенный. Кулис рванулся вверх к напарнику. Случилось непредвиденное. Нога Алдиса попадает в ледовую трещину, скрытую под снегом и в колене его сустав выворачивается, рвутся связки... Кулис даёт другу обезболивающее и на себе тащит его вниз на ровное место. Что дальше делать?! На себе раненого далеко не унести, с наблюдателями по радио не свяжешься, станция восходителей маломощная, да и массив Мечты между ними. А день заканчивается, быстро темнеет, впереди ночь. Одному идти за помощью кратчайшим путем, через перевал Мечта, очень сложно, тем более в темноте. Для прохождения перевала, нужна крючьевая страховка, и Кулис принимает, я думаю, самое оптимальное решение. Поднимает на себе Миглу на скальный выступ, стоящий посредине ледника, укутывает его теплыми вещами, оставляет воду, лекарства, сверху накрывает друга своей пуховкой, а сам, оставшись в тонком хлопчатобумажном костюмчике, решает бежать на запад вниз по леднику Мечты. Бежал он десять часов. Это был кросс во имя жизни. Только к утру, оббежав весь массив Мечты, Кулис выбрался на перевал "Четырех". Наблюдатели тоже провели бессонную ночь, ожидая восходителей. На утренней связи ребята сообщили о случившемся происшествии в альплагерь. Спасательный отряд собрался быстро. Олег Капитанов, один из сильнейших альпинистов Таджикистана, строитель Нурекской ГЭС, начальник учебной части альплагеря "Варзоб", назвал состав спасательного отряда. Кроме Олега, в спасательный отряд попали Витя Иголкин из Магнитогорска, Саша - врач из Луганска, рижане Юрис и Марис. Чести удостоился и ваш покорный слуга. На огромной скорости УАЗ Эрнеста Абдуллаева - замечательного человека и альпиниста, директора альплагеря, понёсся вниз по Варзобскому ущелью. УАЗ был до крыши забит нами и рюкзаками. Довольно быстро, по горной дороге, мы проехали пятьдесят четыре километра и оказались в Душанбинском аэропорту. Эрнест договорился с пилотами санавиации и вот мы уже летим на вертолете в сторону Мечты. Пролетаем над альплагерем. Над вершиной Крылья Таджикистана, поворачиваем налево и берём курс на Мечту. Ещё пятнадцать минут полёта и под нами Ходжа-Локан - Мечта. Заходим с северной стороны, пролетаем над ледником, и здесь Олег просит пилота снизиться. Разворачиваемся, внизу уже виден большой камень, а на нём, укрытый красной пуховкой, пострадавший. С высоты видно, как по леднику к Алдису идут два человека. Присматриваемся и узнаём фигуры наших друзей - Карла Миллера и Лёни Альтшулера. Карл, Лёня, Рима и Шаймул тоже совершали восхождение на Мечту и на спуске, утром, увидев лежащего Алдиса, решили разделиться. Через перевал Мечта ушли за помощью Рима Кудряшова с Шаймулом Галямовым, а Карл с Лёней остались с пострадавшим. Просим пилота посадить машину на ледник. Командир стреляет из ракетницы, проверяя направление ветра, а затем разворачивает машину, и вместо посадки, летит на запад, объясняя нам, что слишком узкое ущелье, хотя ледник шириной метров триста и без трещин, но ему виднее. Просим его сбросить, хотя бы, акью. Снова разворачиваемся и с высоты ста метров над ледником сбрасываем акью. Падает она в нескольких верёвках от места, где лежит Мигла. Вертолёт с нами уходит, огибая западный гребень на юг, и садится далеко внизу в зелёной долине реки. Спрыгиваем на землю, выбрасываем рюкзаки и бежим в сторону языка ледника. Темп движения всё время предельный, но все ребята отряда в отличной спортивной форме. На ходу успеваем обратить внимание на крутые стены Мечты. Здесь давно не было альпинистов. А двадцать лет тому назад, когда совершались восхождения, на такие стены не обращали внимания. Они были в то время проблемными. Двухкилометровые вертикали нависли над нами. Это какая-то необыкновенно сказочная картина, но сейчас не до альпинизма и не до лирики. Мы молча продвигаемся к пострадавшему. Далековато нас выбросил командир вертолёта. Под ногами средняя осыпь, самый неприятный для прохождения рельеф. Через два часа морена кончилась - появился ледник. По льду значительно легче двигаться. Быстро выскакиваем на лоб ледника, отсюда просматривается далеко. И мы видим двух людей, впрягшихся, как бурлаки, в акью. Дорогой читатель, только тот, кто тащил акью с человеком, может понять нечеловеческие усилия этих парней, тащивших своего друга. Установив голосовую связь с ребятами, отряд быстро присоединился к транспортировке. Доктор сделал обезболивающий букет, положили специальную шину на ногу больного и потащили. Относительно прохладно на леднике, но несмотря на это, пот заливает глаза. Тяжко. Постепенно снимаем с себя верхнюю одежду. Темнеет. Рюкзаки, лишние тряпки грузим на Мариса. Он здоровый парень, тоже на полусогнутых, весь как гора огромный, тащит непосильный для нормальных условий груз. Через каждые полтора-два часа действие обезболивающих лекарств заканчивается. Мигла начинает стонать, а мы останавливаемся и падаем рядом с акьёй в изнеможении. Ему ещё тяжелее. Врач набирает в шприц новый букет наркотиков и делает очередную инъекцию. Видно, как начинает действовать на больного укол. Засыпая, Мигла совершенно пьяным голосом шепчет "Мужики, какой кайф, как в лучших ресторанах Риги". Да, может быть когда-то и встретимся в ресторанах Риги. Так транспортировка продолжается всю ночь. С восходом солнца, мы дотащили акью с больным до травы, на место, куда по договорённости с командиром вертолёта, он должен прилететь. Попадали возле акьи и забылись в полуобморочном сне. Растолкал меня Олег: "Валера, где спички, надо бы примус раскочегарить". Мучительно вспоминаю, что спички в кармане пуховки, а пуховка у Мариса. Оглядываемся, Мариса рядом нет. Олег просит меня поискать его. Поднимаюсь на ноги, пошатываясь, иду в сторону морены. Земля колышется под ногами, усталость берёт своё. За большим камнем, замечаю рукав пуховки, заглядываю за угол - там лежит на спине Марис, разбросав руки и ноги, а вокруг валяются наши рюкзаки и вещи. Как это всё он тащил на себе? Пока я будил Мариса, появились из-за морены пошатывающиеся Витя Иголкин и Карл Миллер. Вот так, дотащив до травы акью с пострадавшим, спасатели выпали. Отключились, полностью выработав все свои силы на спасаловке, самые сильные мужики альплагеря "Варзоб". В одиннадцать утра услышали звук вертолёта, а ещё через десять минут вся наша команда с пострадавшим, летела в сторону Душанбе. Судьба дважды подарила мне возможность побывать в этих райских, чистых, нетронутых человеком местах. Увидеть под западными стенами Мечты озеро изумительной красоты с плавающими айсбергами и берегами, покрытыми ковром горных цветов. Стены, замеченные нами во время спасательных работ, запали в душу. Очень захотелось пройти эту диретисиму на Мечту. На следующий год, согласовав с Капитановым план похода, я с отрядом новичков, прошёл путь Кулиса в обратном направлении вокруг Мечты. Думаю, это пятисуточное путешествие, оставило неизгладимый след в душах начинающих альпинистов и инструкторов моего отряда. Восторгом были переполнены наши души от увиденной за эти дни первозданной красоты, которая может создать только природа. Сделал я технические фотографии стены, наметил подходы к началу маршрута, и вскоре мы снова были под стеной. В команде альплагеря, составленной из спасателей, мне удалось пройти красивую почти двухкилометровую вертикаль маршрут моей мечты, оставивший приятные воспоминания на многие годы. По рассказам рижан, на Новый год, через полгода после травмы, Мигла уже танцевал, выпив бокал шампанского за здоровье спасателей. Правда в нашу команду, для восхождения на Мечту, он ещё не смог попасть.
      ПО ДАГЕСТАНУ
      Никогда не забуду первые спасательные работы в моей жизни. Это случилось в шестидесятых годах в Дагестане. По приглашению моего друга Курбана Гаджиева, Витя Марченко, я и ещё несколько киевлян отправились в Дагестан из Киева. Курбан радушно, по кавказски, принял нас в Махачкале. Предложил для восхождения интересный район на границе с Грузией. Наши будущие вершины находились в трёхстах километрах от города. В начале на грузовике, а затем по тропам мы двигались к нашей цели. Красивейшие места, приветливые люди встречали нас по пути. Интересно, что тропы в этом горном труднопроходимом районе прокладывал восьмидесятилетний Ибрагим, глава многочисленной семьи. Родственники ему активно в этом благородном труде помогали. Мусульмане, они совершенно безвозмездно строили тропы для людей. Дагестан многонационален. Мы заходим в аулы, где половина живущих там разговаривают на разных языках. Это не мешает им жить миролюбиво. Наша объединённая с махачкалинцами группа, человек двадцать, упорно продвигалась к высоким горам. Путь проходил над горной речкой. На одном из участков тропа была размыта и обрывалась. Нужно было сделать большой шаг над пропастью, чтобы преодолеть это место. Курбан натянул перила из основной верёвки на опасном месте, закрепил их и мы по одному, на скользящем карабине (приспособление для страховки) переходили этот провал. Тяжелые рюкзаки за спинами затрудняли переправу. Когда Стёпа подошёл к перилам, уже большая часть нашей группы переправилась. Подойдя к перилам, он не застраховался а, схватившись руками за перила, резко шагнул через провал. Рюкзак качнуло. Стёпа сначала завис на одной руке, а затем оборвался на глубину, примерно, двадцати пяти метров к речке. Упал на камни. Мы быстро спустились к нему. Степа стонал. Осмотрели его. Лицо стало сизым, особенно вокруг губ. Между рёбрами была рана. Рана всасывала воздух со свистом. Быстро наложили стерильную повязку, закрепив её пластырем. Связали верёвкой носилки из ледорубов, положили пострадавшего на травмированный бок и понесли в ближайший аул. Постепенно цвет лица Стёпы приходил в норму. Дыхание улучшилось. Начал говорить. Больше травм у него не было. Любопытно то, что в рюкзаке, с которым он упал, продукты находились в разных банках, стеклянных и металлических. Металлические банки от удара о камни искорёжились, а стеклянные все остались целыми. Местные селяне с заботой приняли больного. Сельский врач сказал, что мы сделали всё правильно, пообещал присмотреть за Степаном. Мы совершили в этом районе интересные восхождения. На одной из вершин мы сняли записку 1934 года, в которой альпинисты проклинают Общество пролетарского туризма и экскурсий (ОПТЭ) за плохое обеспечение экспедиции. Им выдали в те далёкие годы, прогнившие ботинки, которые развалились во время восхождения. Через десять дней, возвращаясь домой, мы, поблагодарив за заботу земляков Курбана, забрали Степана. Он мог идти сам.
      ЦЕПОЧКА ВОКРУГ ВЕРШИНЫ
      Оперативная работа в спасательной службе дает возможность сталкиваться с человеческой моралью. Случается, сталкиваешься лицом к лицу с тяжелейшими людскими драмами. Обычно к драме приводят серии ошибок, проанализировав которые, приходишь к выводу, что катастрофа была запрограммированной. Продолжительное время у нас в альпинизме существовала система подготовки спортсменов от новичка до мастера, ключевой фигурой которой был инструктор - тренер. В отличие от других видов спорта альпинизм требовал от тренера быть действующим спортсменом. Постоянно совершенствоваться. Дело в том, что инструктор должен не только показать правильные технические приемы, но и отвечать за безопасность людей с которыми он работает. Ведь мало научить правильным приемам, но необходимо еще и совершать со своей группой восхождения, на практике выполняя не только технические и тактические приёмы, но и создавая тёплый моральный климат у подопечных в необычных высотных условиях. История, о которой я поведаю, началась в одном из альпинистских лагерей Кавказа. Тренировки проводились в "скальной лаборатории". На этом скальном плацу можно отрабатывать практически все приемы, встречающиеся в горах на скальном рельефе. Четверо второразрядников двумя связками двигались с попеременной страховкой. Закрепили на выступе веревку и начали спуск. Выступ оказался "живым". Его ребята при спуске нагрузили и, камень упал, увлекая их за собой. Результат падения - тяжелейшая травма головы у одного, и проникающее ранение грудной клетки у другого. Помощь спасателями была оказана. Пострадавшие отправлены в больницу. В альпинизме имеется "институт" разбора и анализа несчастных случаев. По моему мнению специалисты, собираемые в комиссию из многоопытных инструкторов с высокой спортивной квалификацией, довольно объективно могут проанализировать причину несчастного случая и дать рекомендации на будущее. Анализ этих комиссий сокращал повторения непростительных ошибок. На основе материалов комиссий дописывались правила поведения людей в горах. Комиссия внимательно рассмотрела эту аварию и пришла к выводу, что травм могло и не быть, если бы инструктор сам проверил место проведения занятий. Павел же занял место наблюдателя. Но цепочка нарушений, увы, началась раньше. Начальник учебной части альплагеря не должен был назначать Павла тренером разрядников, из-за его малого инструкторского опыта. Павел это положение тоже знал, но очень хотелось. После случая с травмами на занятиях комиссия принимает решение, которое должно цепочку нарушений прервать: "запретить инструктору работать с учебными подразделениями в текущем году". Ошибки в горах чреваты, а правила написанные кровью желательно выполнять. Однако цепочка нарушений законов гор продолжилась, и окончилась она весьма трагично. Руководитель учебного процесса в альплагере уговаривает начальника КСП проигнорировать решение комиссии и, мотивируя нехваткой инструкторов, допустить к дальнейшей работе провинившегося инструктора. Мало того, он выпускает в течение месяца, на восхождение инструкторов, работавших с учебными отделениями. Участники ходили на восхождения без наблюдения тренеров. Вышли на очередное восхождение Павел с другим инструктором Михаилом и на этот раз, бросив подопечных. Маршрут был у них заявлен высшей категории трудности на вершину Вольная Испания. Это один из сложных и красивых путей на вершину. Начинается маршрут с высокого ледового плата, где обычно перед штурмом вершины организовывается бивуак. С него просматриваются все детали пути восхождения - вначале подход по крутому льду с преодолением бергшрунда1, затем почти четыреста метров сложного лазанья по вертикальной скальной стене, а потом через снежный гребень выходишь на вершину. Технически сложный, но очень привлекательный маршрут. Ежегодно одна- две группы смельчаков высокой квалификации совершают восхождение по этому пути. Интересно, что из четырех маршрутов высшей категории на эту вершину, маршрут Мышляева2 (руководитель группы первопрохождения) самый трудный, но и наиболее безопасный. После выхода на вершину восходители спускаются обычно по простому пути, где ходят младшие разрядники. Здесь, в основном, движение по леднику покрытому снегом, крутизна небольшая. С вершины можно спуститься за 2-3 часа. Утром на спасательный пункт по радио поступает информация от чехословацких альпинистов, о том, что в районе, где они находятся, под вершиной Вольной Испании один "мальчик" упал в трещину под маршрутом. Через двадцать одну минуту спасательный отряд выехал в сторону альплагеря "Джантуган". За два с половиной часа поднялись почти бегом по крутой морене к бивуаку "Рыжие камни". Встречаем там чехословаков, а с ними Павел. Останавливаюсь. Остальной отряд с врачом бегут вверх дальше. Спрашиваю у него подробности случившегося, хочу уточнить место, где находится пострадавший. Павел что-то мямлит. Вытаскиваю блокнот. Даю ручку. Рисуй. Смотрю, рисует склон вправо от горы. А это спуск с вершины. На склоне рисует трещину и отмечает место, где находится Михаил. Столбенею. Начинаю расспрашивать подробней. Рассказывает, что вместо заявленного маршрута они пошли по более легкому. Вышли с бивуака затемно в три часа ночи, и очень торопились. Ведь, если бы их кто-то увидел, они не смогли бы занести в мастерскую "клеточку" маршрут высшей категории. И обман они спланировали. Михаил шел первым в связке. Перешел бергшрунд по снежному мосту и начал принимать через ледоруб партнера. В момент прохождения снежного моста Павел проваливается. Страховка через воткнутый в снег ледоруб не выдержала и Михаил катапультировал в трещину. Задаю еще вопросы: - Пойдешь со мной доставать Михаила? - Нет, я побился. - Где болит? - Бедро. - Снимай штаны! Внимательно его осматриваю. Кроме нескольких незначительных царапин ничего. Еще раз предлагаю идти наверх со мной. Молчаливый отказ. Да, перед этим, он пробормотал, что с Михаилом в трещине переговаривался, а когда тот замолк, с помощью ледобуров и веревки выбрался на поверхность. Рванулся я бегом один вверх по леднику, затем по ледопаду на плато. Ведь спасатели, рискуя собой, будут искать Михаила в бергшрунде под маршрутом Мышляева, а в это время дня именно сюда, минуя стену, падают камни с вершины. Единственной моей целью было остановить мужиков и направить их туда, где действительно находится Михаил. Выскакиваю на плато. Ребята уже подошли к краю трещины. Кричу. До ребят метров шестьсот. Долго не могли понять, почему я их направляю в бергшрунд на маршруте третьей категории трудности. Наконец поняли. В бессилии падаю в снег. Выдохся. Спасатели подошли к бергшрунду. Спустились в трещину на глубину 25 метров и увидели там заклиненного Михаила. Достаточно было вырезать, лежащую в клапане рюкзака радиостанцию и стало возможным поднять на поверхность тело погибшего. В трещине на Михаиле лежала веревка и выше метров семи над ним узел "проводник", который был на Павле ранее закреплен. Это означало, что он отстегнулся, не спустившись к своему другу и, спасая себя, ушел. Объяснить это невозможно. Цепь замкнулась.
      1 Бергшрунд-подгорная трещина в верховьях ледника
      2 маршрут Мышляева- маршрутам присваиваются имена руководителей групп первопроходителей
      РИСК РАДИ ТРАДИЦИИ
      Принимать какое-либо решение всегда ответственно. Во много раз ответственней принимать решение, связанное с жизнью человека. А спасателям приходится принимать решение о прекращении поисковых работ, сознавая, что завтра ему придется смотреть в глаза родственникам, близким друзьям пропавшего. Думаю, это можно делать только, исчерпав все возможности и только самому убедившись, что дальнейшие работы могут привести к новым жертвам. По опыту многих лет работы в горах, знаю, что наиболее подходящее время для восхождения на Ушбу - это конец июля, начало августа. Обычно, когда приходят альпинисты за советом о состоянии маршрута к спасателям, а особенно, на такие вершины как Чатын, Шхельда, Ушба - стараешься дать максимально полезную информацию. К нам стекаются от восходителей самые свежие сведения, да и сами спасатели имеют возможность, совершенствуясь, делать спортивные восхождения. Конечно, беседуя о сложных маршрутах, всегда внимательно присматриваешься и прислушиваешься к собеседнику, ведь твоя рекомендация может стать решающей во время восхождения. Важен анализ, как предварительных тренировочных восхождений, так и психологическая подготовка спортсменов, идущих на сложный маршрут. Порой бывали тяжелые собеседования. Мне, делая вывод из этих бесед, приходилось иногда не рекомендовать выходить на желанную гору. Всегда это воспринималось сиюминутно, как несправедливость. Так случилось и в этот раз. Группа спасателей прошла за несколько дней до состоявшегося разговора, траверс Ушбы. Заявку на этот маршрут подала группа харьковчан. Состояние траверса было опасным - свежий снег, огромные карнизы. Прошли маршрут ребята тяжело, пришлось даже посылать поддержку к перевалу Бечо, чтобы облегчить возвращение уставшим после восхождения альпинистам. Поэтому, исходя из состояния маршрута, я вынужден был рекомендовать ребятам воздержаться пока от восхождения, тем более, что в составе группы двое второразрядников. Хотя формально по правилам спортсмены второго разряда могли идти на маршрут 5А категории сложности. Но Ушба, как первая пятерка, и при тяжелом состоянии маршрута, конечно неудачный выбор. Это и высказал Володе, давнему моему приятелю, коллеге по высотным работам. Ребята, с которыми он собрался на гору, работали с ним в одной бригаде высотников. Может быть поэтому были какие-то обязательства, мечты, не знаю, но земляки, несмотря на предупреждение, всё же вышли на восхождение. Рассказывая о восхождении, Вячеслав отметил, что после ночевки на "подушке" Северной Ушбы (это снежное плечо, где обычно останавливаются на ночевку восходители) двумя связками двойкой и тройкой утром они вышли на маршрут. Прошли выступающие скалы, сначала тройка Вячеслав, Пётр и Степан, а затем двойка - Володя и Илья. После этого начали двигаться по крутой трехсотметровой снежно-ледовой "доске". Ушба требует от восходителей большого внимания на каждом шагу. По моему мнению, на горе нет места, где можно расслабиться и не страховаться. Опасный участок с зализанными и обледенелыми скальными выступами позади. Снежная "доска" в зависимости от сезона, от погоды, от состояния фирна, проходится по разному, но всегда с тщательной страховкой, просто есть куда падать. Рассказывает Вячеслав, что во время движения его тройки они вдруг услышали шум скользящего тела. Пётр видел скольжение, а затем и момент, когда Володя с Ильей скрылись за перегибом... Это была авария, вернее начало трагедии. Крики тройки повисли в воздухе, остались без ответа... Спускаясь по пути падения двойки, ребята вышли на снежную полку, на которой увидели рюкзак Ильи, выпавшие вещи и детали разбившегося фотоаппарата Володи. Дальше начинался ледовый сброс, а затем ниже и скальный. Спускаться дальше по гребню, чтобы просмотреть путь падения, было невозможно. Рация улетела с Володей, поэтому сообщить кому-либо о несчастье они не смогли. Что делать? Ответ на этот вопрос сложен и многогранен. Есть в альпинизме правила написанные кровью, есть неписаные законы гор. Конечно, жить точно по пунктам правил невозможно, тем не менее, согласно правилам, в отдаленный район одну группу не отправляют. В крайнем случае выделяют наблюдателей для постоянной радиосвязи. После пропуска двух штатных радиосвязей, спасательный отряд альплагеря обязан был немедленно выйти к группе, не вышедшей на связь. По законам гор одному по разорванным ледникам ходить нельзя, а группа, в которой произошла авария, ищет пропавших до прихода спасательного отряда. Ребята решили разделиться. Вячеслав направился через Ушбинский ледопад, а затем по Шхельдинскому леднику один за спасательным отрядом, а двойка продолжила поиск. Так они решили и, Бог им судья. Две безответных радиосвязи прошло, но почему-то альплагерь оставался в ожидании, никто не вышел на спасательные работы. Собираться в альплагере начали вечером, только после прихода Вячеслава. Кстати, в состав спасательного отряда вошли курсанты и тренера школы инструкторов.