Звёздный свет

      - Но можно дать спасателям общее направление с помощью спутниковых фотоснимков, - не сдавалась Изи.
      - Да, несомненно, - согласился Аукойн. Но факт остается фактом: если только Дондрагмер сам не сможет помочь себе, своей команде и своей машине выбраться из нынешней передряги, что бы ни послал ему Барленнан, это ни в малейшей степени не поможет. Конечно, если над "Квембли" уж нависла неминуемая опасность. Если же нет, если они всего лишь вмерзли в лед, как это случалось в девятнадцатом веке с китобоями на Земле, их система жизнеобеспечения имеет неограниченные ресурсы, позволяющие поддерживать замкнутый цикл, а также у них есть термоядерные конвертеры. Так что мы с Барленнаном можем спланировать хорошенькую, неторопливую спасательную экспедицию.
      - Как уже было с "Эскетом" Дестигмета, - с некоторой горечью возразила женщина. - Прошло больше семи месяцев с тех пор, а вы, как тогда, так и теперь, обрываете любые разговоры на эту тему!
      - Ну, не сравнивайте! "Эскет" никуда не делся, он все еще находится на своем месте, ничуть не изменившись, как показывают его до сих пор работающие экраны, несмотря на. то что команда куда-то подевалась. У нас нет ни малейшего предположения о том, что произошло с командой, но, поскольку никто из них не вернулся на борт и за все прошедшее время мы никого не видели, просто невозможно поверить, что кто-то из них еще жив. Даже месклиниты, при всех их способностях и физической выносливости, не могут прожить на Дхрауне семь месяцев, не имея в своем распоряжении ничего кроме своих гермокостюмов.
      Изи опустила глаза, не зная что ответить. Если исходить из чистой логики, Аукойн полностью прав, но Изи не верила, что ситуация подчинялась исключительно логике.
      Иб, зная, как сейчас чувствовала себя Изи, решил, что снова подоспело время направить беседу в другое русло. Он разделял мнение планировщика до какого-то момента, пока дело касалось основополагающей политики, но также понимал и то, почему его жена не хочет согласиться с доводами Аукойна.
      - Сейчас реально, как я себе представляю, - сказал Хоффман, - перед нами стоит та же проблема, что и перед Доном, поскольку у него снаружи остались матросы. Похоже, оба они оказались подо льдом, насколько я могу судить, но никому не известно, промерзла ли эта каша до самого дна или нет. В любом случае, судя по заданию, которое им полагалось выполнить, они находятся где-то среди тележек "Квембли". Думаю, в такой ситуации подходит обычная поисковая работа с кирками. Но каковы шансы на то, что месклиниты, облаченные в гермокостюмы, смогут перенести такой груз? Правда, температура не будет причинять им беспокойство, хотя она и упала ниже точки замерзания воды, но вдруг им свойственны какие-то иные физиологические ограничения, о которых мы не знаем?
      - Кроме того, пропал первый офицер Дона, он запаздывает с возвращением из полета. Тут мы совсем ничем не можем помочь, поскольку он не взял с собой передатчика... хотя... есть еще один вертолет. Обращался ли к нам Дондрагмер за помощью? - Аукойн повернулся ко второму планировщику.
      - В последний раз мы разговаривали с ним примерно с полчаса назад, ответил Мерсерэ.
      - Тогда я настоятельно рекомендую, чтобы мы предложили ему отправить на поиски пропавшего летчика второй вертолет, - заявил Хоффман.
      Аукойн кивнул, соглашаясь, и взглянул на женщину:
      - Я бы сказал, что это ваша работа, Изи.
      - Да, как если бы меня уже привязали к ней. - Изи встала. Проходя мимо Иба, она незаметно слегка дернула его за ухо и покинула конференц-зал.
      - Далее, - продолжил Хоффман. - Признаю, вы можете оказаться правы, возражая против спасательной экспедиции из Поселка. Но, мне кажется, настало время просветить Барленнана насчет ситуации с "Квембли".
      - Зачем нам больше неприятностей, чем необходимо? - возразил Аукойн. - Мне вообще не нравится спорить с кем-то, особенно если этот кто-то даже не прислушивается к тому, что я говорю.
      - Ну, спорить, может быть, и не придется. Как вы помните, в прошлый раз он согласился с нами, - улыбнулся Хоффман.
      - Вы же сами несколько минут назад утверждали, что не знали, насколько искренни были его аргументы.
      - Не знал. Но если бы он серьезно был против нас тогда, то сделал бы именно то, что хотел: послал бы группу на помощь "Эскету". Как вы помните, он так поступал в некоторых других случаях, когда какой-нибудь из крейсеров оказывался в опасности.
      - Но все это происходило гораздо ближе к Поселку, и, в конце концов, мы одобрили его действия, - заметил Аукойн.
      - Вы знаете ничуть не хуже меня: мы одобрили его действия потому, что у нас не было другого выхода - он в любом случае сделал бы по-своему.
      - Мы одобрили его действия, Иб, потому, что ваша жена оба раза вставала на сторону Барленнана и просто переговаривала нас. Ваш аргумент, как ни странно, говорит в пользу того, чтобы не сообщать ему о нынешней ситуации.
      - А на чьей стороне была Изи во время спора по "Эскету"? - спросил Хоффман. - Впрочем, это к делу не относится. Я по-прежнему считаю, что мы сразу же должны были сказать Барленнану о нынешней ситуации. Простая честность. Кроме того, чем дольше мы будем замалчивать этот факт, тем более вероятно, что, обнаружив правду, рано или поздно, он сочтет, будто все сообщения от экспедиций, передаваемые ему, мы подвергали цензуре.
      - Я бы не назвал это цензурой, - возразил Аукойн. - Мы не изменили ничего.
      - Но вы уже довольно часто задерживали передачу сообщений, решая, что он должен и что не должен знать. И, как уже говорил, я не считаю это игрой, условия которой мы обсудили с ним и на участие в которой он согласился. Прошу извинить меня за щепетильность, но, даже если исходить из чисто меркантильных интересов, нам лучше как можно дольше пользоваться доверием Барленнана.
      Присутствующие, до сих пор слушавшие в полном молчании, заговорили, перебивая Друг друга, едва только Хоффман произнес эти слова. У Аукойна ушло несколько секунд на то, чтобы вникнуть в смысл их реплик, но, в конце концов, ему стало ясно, что чувства всех на стороне Иба. И председательствующий благопристойно сдался, ему не нравилось выглядеть упрямым как бык.
      - Хорошо, мы передадим полный доклад Барленнану сразу, как только разойдемся. - Он бросил взгляд на победителя. - Правда, если миссис Хоффман уже не отправила его. Что там у нас дальше?
      Один из присутствующих, до этого момента ничего не предпринимавший, а только слушавший, задал вопрос:
      - Прошу простить меня, если я что-нибудь неправильно истолковал в вашей беседе за последние несколько минут. Иб, и вы, и Алан утверждаете, что Барленнан согласился, как предлагали земляне, свести к минимуму количество сложного оборудования в его экспедиции. Я тоже так думал. Но вы, Иб, только что выразили сомнения насчет искренности Барленнана в этом вопросе. Проистекают ли ваши сомнения из того, что он согласился взять с собой вертолеты?
      Хоффман покачал головой.
      - Нет. Мы привели очень веские аргументы, доказывая необходимость вертолетов, хотя меня и удивило, что Барленнан, не сопротивляясь, взял их без всякого спора.
      - Но месклиниты ведь по природе своей агорафобы. Сама мысль о полете должна быть для них чудовищной.
      Иб угрюмо улыбнулся.
      - Правда. Но вы знаете, что сделал Барленнан после заключения договора с руководством экспедиции "Тяготение"? Первое, чем он занялся, едва изучив основы науки, это разработка, строительство и полет - на Месклине, в полярной зоне, где тяготение максимальное, - воздушного шара с подогревателем. Что бы ни двигало Барленнаном, это не агорафобия. Я сомневаюсь не в нем, а в его образе мышления, прошу прощения за неуклюжий каламбур.
      - Я согласен, - подытожил Аукойн. - И, по-моему, мы уже иссякли. Давайте прервемся часов, скажем, на шесть. Пусть каждый поразмыслит. Желающие могут спуститься в отсек связи и послушать разговоры или сами поговорить с месклинитами. Тема одна - все, что касается Дхрауна. Мои идеи на этот счет вам известны.
      - Совершенно верно. - Это был человек, задавший вопрос. - Я все продолжаю гадать насчет того, что случилось с "Эскетом". И каждый раз, когда один из крейсеров попадает в затруднительное положение, даже если это вызвано бесспорно естественными препятствиями, "Эскет" опять приходит мне на ум.
      - Так же, как и всем нам, по-моему, - подхватил Аукойн.
      - Чем больше я думаю об этом, тем больше я чувствую, что команда "Эскета", должно быть, наткнулась на разумных противников. Ведь известно, что на Дхрауне есть жизнь помимо мха и псевдоводорослей, найденных месклинитами. Даже мох и водоросли не могли бы зародиться, а тем более развиваться в этой атмосфере. Скорее всего, где-то должен существовать более сложный экологический комплекс - я бы предположил, что в районах с более высокой температурой.
      - Например, в Нижней Альфе, - закончил за него мысль Хоффман. Действительно, разве могут в одной среде долго просуществовать аммиак и несвязанный кислород, если иметь в виду планетные масштабы? Так что я вполне верю в возможность обитания здесь разумных существ. Пусть мы не заметили никаких признаков их деятельности из космоса, пусть с ними не столкнулись экспедиции месклинитов, если только на них не наткнулся "Эскет", но семнадцать миллиардов квадратных миль поверхности планеты служат тому хорошим оправданием. Идея кажется мне вполне вероятной, и вы не первый, кому она пришла в голову, но я не знаю, чем она может нам помочь. Барленнан тоже думал об этом, как говорила Изи, и прикидывал, не послать ли другой крейсер в место исчезновения "Эскета", специально для поисков и контактов с любыми разумными существами, если они там найдутся. Но даже Барленнан усомнился в целесообразности такого предприятия. И, естественно, мы не настаивали.
      - А почему? - вмешался Мерсерэ. - Если бы мы смогли вступить в контакт с аборигенами, как в свое время произошло на Месклине, проект действительно сдвинулся бы с мертвой точки! Нам бы не пришлось полностью зависеть только от... О...
      Аукойн угрюмо улыбнулся.
      - Именно, - произнес он. - Наконец-то вы _о_б_н_а_р_у_ж_и_л_и_ вескую причину, чтобы гадать насчет честности Барленнана. Я не утверждаю, что он бессердечный политик, готовый пожертвовать жизнями своих сородичей только ради того, чтобы сохранить под своим контролем все операции на Дхрауне, команду "Эскета", бесспорно, уже невозможно было спасти, когда он, в конце концов, согласился с тем, что не стоит посылать "Каллифф" в том же направлении.
      - Но, тем не менее, есть еще один момент, - задумчиво произнес Хоффман.
      - Какой же?
      - Не знаю, стоит ли здесь говорить об этом, поскольку все равно доказательств нет и не будет, но дело в том, что крейсером "Квембли" командует Дондрагмер - давний соратник Барленнана, по человеческим понятиям они должны быть близкими друзьями. Есть ли какая-то вероятность, что ситуация затрагивает лично самого Барла и что это окажет воздействие на его рассуждения по поводу спасательной экспедиции или даже заставит _п_р_и_к_а_з_а_т_ь_ нам послать спасателей, несмотря на взвешенные аргументы? Как и вы, я не думаю, что эта гусеница - всего лишь административная машина. Его хладнокровие - исключительно физиологический фактор.
      - Мне тоже приходило это в голову, - признался главный планировщик Аукойн. - Когда, много месяцев тому назад, он позволил Дондрагмеру отправиться в экспедицию, я удивился. У меня создалось впечатление, что ему очень не хотелось вынуждать Дона испытывать судьбу. Но тогда я не слишком над этим задумался: никто ничего не знает о психологии месклинитов вообще и Барленнана в частности, - так что стоит ли принимать во внимание смутные ощущения при серьезном планировании? Если кто в этом и разбирается, Иб, то только ваша жена, а она не может или не хочет выразить словами то, что понимает в месклинитах. Как вы сами сказали, мы не можем взвешенно оценить вероятность влияния дружеских отношений. Мы можем лишь пополнить список наших вопросов. Давайте выслушаем соображения насчет членов команды, которые, предположительно, оказались вмерзшими в лед под "Квембли", и на этом действительно закончим.
      - С помощью термоядерного конвертера можно было бы нагревать катушечные сопротивления, такие сопротивления не так уж сложно изготовить, - сказал Мерсерэ. - Нагреватели - не слишком ненужное оборудование на. Дхрауне, если уж на то пошло. Если только...
      - Но мы не сделали этого, - прервал его Аукойн.
      - Нет, сделали, если позволите мне закончить. На "Квембли" столько конвертеров, что их хватит, чтобы поднять корабль с планеты и вывести на орбиту, если только их энергию удастся направить на такое дело. На борту наверняка найдется какой-нибудь металл, который можно использовать для изготовления резисторов кустарным способом. Но смогут ли месклиниты управляться с подобными приборами, я не знаю. Должен же быть какой-то предел даже для их приспособляемости к разнице температур! По крайней мере, в нашей власти спросить их об этом.
      - Вы допускаете ошибку. Мне известно, что на борту лэнд-крейсеров исключительно мало металла: нет ни лишнего оборудования, ни запасов металлических материалов. И я бы весьма удивился, окажись месклинитские тросы проводниками. Я не химик, но все, столь прочное и плотное, как этот материал, должно иметь электроны, хорошенько закрепленные на своих местах. Тем не менее, конечно же, свяжитесь и обсудите этот вопрос с Дондрагмером. Вероятно, Изи все еще в отсеке связи; она поможет вам, если окажется, что дежурный месклинит не силен в филологии. Все. На этом закончим.
      Мерсерэ кивнул, уже направляясь к двери. Аукойн проследовал вслед за ним в ту же дверь. Остальные разошлись кто куда. Только Хоффман остался сидеть за столом.
      Его взгляд был бесцельно устремлен в пространство, лицо оставалось нахмуренным, и сейчас он выглядел старше своих сорока лет.
      Ему нравился Барленнан. Еще больше ему нравился Дондрагмер, как и его жене. Он не имел ни малейших оснований жаловаться на проволочки с исследованиями Дхрауна, тем более, что нынешнюю политику он сам помогал создавать, в отличие от остальных планировщиков. Кроме той уловки полувековой давности, не существовало никакой конкретной причины не доверять руководителю месклинитов. Нет никаких видимых оснований считать, что он хочет держать гипотетических аборигенов Дхрауна в своих руках. Нет никаких доказательств. Определенно, нет. Кроме того, если бы он решил взвалить ответственность за исследовательский проект на Дхрауне на подобных существ, даже если бы они и существовали, это вызвало бы еще больше задержек и осложнений, что конечно же, Барленнан должен понимать.
      Случайные разногласия между месклинитами и людьми были весьма редки и незначительны, не то что при сотрудничестве с такой расой, как дроммиане. Вот с теми месклиниты сталкивались бы вдесятеро чаще. Нет, не видно пока никакой причины предполагать, что месклиниты уже начали реализовывать свои собственные, независимые планы.
      И все же Барленнан не хотел брать с собой вертолеты, хотя, в конце концов, его убедили их взять. Это был все тот же Барленнан, построивший воздушный шар с подогревом в качестве своего первого упражнения в прикладной науке.
      Он не послал спасательную группу на помощь "Эскету", хотя все гигантские лэнд-крейсеры были на счету, одинаково необходимые для проекта. Не послал, и несмотря на тот факт, что около сотни его соратников находилось на борту.
      Он отказался от радиопередатчиков для связи на коротких дистанциях, несмотря на всю их очевидную полезность. Аргументы, которые он выдвинул против них, принадлежали к тому типу, который мог бы использовать в классе твердолобый учитель, но речь то шла о реальной жизни - смертоносно искренней.
      Пятьдесят лет назад он не только воспользовался шансом приобрести чужие знания, но намерение сделал так, чтобы заставить своих не-месклинитских партнеров предоставить эти знания ему.
      Иб Хоффман никак не мог избавиться от ощущения, что Барленнан опять исподтишка что-то замышляет.
      Ему лишь хотелось знать, что на этот счет думает Изи.
      7. ОБЛЕДЕНЕВШИЙ КОРАБЛЬ
      Битчермарлф и Такуурч, как и вся команда "Квембли", оказались застигнутыми врасплох, когда озеро неожиданно замерзло.
      В течение нескольких часов у них не было времени оглядываться по сторонам, все их внимание было приковано к переплетениям тончайших нитей сложнейшей системе рулевого управления, гораздо более сложной, чем, скажем, на земном клипере.
      Оба в точности знали, что именно надо сделать, поэтому у них не было надобности в разговорах. Но даже когда их глаза и отвлекались от работы, они все равно мало что видели: месклиниты находились под огромным корпусом своего корабля, днище которого опиралось на огромный пневматический матрац-демпфер, распределяющий вес судна равномерно на все тележки. Окруженные этими тележками, погруженные в темень Дхраунской ночи, поглощающей мир вне поля действия их портативных прожекторов, они, как и матросы внутри "Квембли", не заметили, что крошечные кристаллы начали формироваться на поверхности озера и оседать на дно, сверкая в свете прожекторов "Квембли".
      Рулевые, подсоединив канаты по левому борту на всем протяжении от кормы до носа, в первом ряду тележек, теперь перешли ко второму ряду и, двигаясь вперед, вдруг обнаружили, что попали в ловушку.
      Свет батареи Такуурча немного ослабел, и месклинит решил вернуться для подзарядки к ближайшему термоядерному конвертеру, установленному на одной из тележек первого ряда. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что не может не только подобраться к конвертеру, но даже и тележку не видит. После нескольких безуспешных попыток разобраться в происходящем он позвал Битчермарлфа. У них ушло почти десять минут на то, чтобы установить следующий факт: они оказались полностью окружены матовой белой стеной, не поддающейся даже их силе. Она сплавила воедино все внешние тележки, заполнив все пространство между ними от демпфера наверху до камней внизу - примерно фута на три в высоту. Внутри стены они пока еще имели свободу передвижения.
      Их инструменты не были приспособлены к тому, чтобы вгрызаться в лед, да и просто были слишком малы, хотя Битчермарлф и Такуурч затратили почти целый час на долбление, прежде чем оба в этом убедились. Ни один, ни другой особенно не беспокоились: совершенно очевидно, что лед обездвижил "Квембли", и команде придется раскалывать его и пробиваться вглубь, к ним, хотя бы ради того, чтобы освободить машины, если и не ради спасения рулевых. Конечно же, запас необходимого для дыхания водорода был ограничен, но для них это значило меньше, чем соответствующая нехватка кислорода для человека. По крайней мере, они располагали еще где-то десятью-двенадцатью часами полной активности, и когда парциальное давление водорода опустится ниже определенной отметки, они просто потеряют сознание. Биохимические процессы в их телах будут замедляться все больше и больше, но должно пройти не менее полутора сотен часов, прежде чем случится что-то необратимое. Одна из причин месклинитской стойкости, хотя этого до сих пор не смогли обнаружить люди-биологи, заключалась в поразительной простоте и устойчивости их обмена веществ.
      Итак, оба чувствовали себя совершенно спокойно и вернулись к своей работе. Они уже заканчивали проверять тележку второго ряда, когда совершили еще одно открытие. И оно их весьма обеспокоило.
      Лед медленно полз вперед. Он надвигался неспешно, но неотступно. Так получилось, что никто из них не знал - во всяком случае, ничуть не лучше, чем Иб Хоффман, - что может стать с живым существом, вмороженным в блок льда, и какой от этого будет эффект. Но ни тот, ни другой не имели ни малейшего желания проверить это на себе.
      По крайней мере, пока было светло. Не все из энергоблоков оказались отрезанными стеной льда, и Такуурч подзарядил свой прожектор. Это позволило им еще раз, но весьма осторожно, осмотреть границы их тюрьмы. Битчермарлф надеялся найти лазейку - хоть тоненький слой жидкости у самого дна или, что предпочтительнее, у самого верха окружающих их стен. Он не знал, началось ли замерзание сверху или со дна озера. Он не знал, как было бы известно любому оказавшемуся на его месте человеку, что лед плавает на воде. В общем-то, оно и к лучшему, ибо такое знание могло привести его к ошибочному выводу в данном случае. Кристаллы действительно начали формироваться наверху, но они были плотнее, чем окружающая их жидкость, и опускались, растворяясь лишь тогда, когда достигали слоев, более насыщенных аммиаком. В результате этого псевдоконвекционного эффекта вся жидкость в озере постепенно лишалась аммиака, пока его концентрация в смеси не достигла критической точки, после чего наступило почти полное повсеместное замерзание. И, в конце концов, поиск не дал никаких результатов.
      Какое-то время оба просто лежали меж двух тележек, наблюдая за прогрессирующим промерзанием. У них не было с собой приборов, измеряющих время, а потому скорость процесса оставалась для них величиной неизвестной. Такуурч предположил, что он замедляется, Битчермарлф не испытывал такой уверенности.
      Иногда одному из них приходила в голову какая-нибудь идея, но другой немедленно находил в ней изъян.
      - Можно попробовать сдвинуть некоторые из этих камней - те, что поменьше, - высказал очередную идею Такуурч. - Почему бы не попытаться прорыть ход подо льдом?
      - И куда же? - возразил его товарищ. - Ближайший край озера находится в сорока - пятидесяти кабельтовых, по крайней мере, так мне показалось. Нам не пробиться так далеко через все эти камни, прежде у нас кончится водород для дыхания, даже если предположить, что жидкость, находящаяся внизу, между камней, почему-то не замерзла.
      Такуурч жестом признал справедливость сказанного, и снова воцарилась тишина, а лед продолжать надвигаться.
      Следующая конструктивная мысль посетила Битчермарлфа.
      - Наши прожекторы должны давать сколько-то тепла, даже если мы и не чувствуем его через гермокостюмы! - неожиданно воскликнул он. - Так почему бы с их помощью не растопить лед вокруг нас, а может, даже удастся проплавить путь наружу?
      - Стоит попробовать, - прозвучал лаконичный ответ Такуурча.
      Они вместе приблизились к ледяному барьеру. Битчермарлф соорудил на дне маленькую горку из камней, у самой стены льда, и установил на ней оба прожектора, включив их на полную мощность. Затем месклиниты, придвинувшись поближе и приподняв передние части своих тел, оперлись на каменную насыпь и погрузились в ожидание, наблюдая за пространством между лампами и льдом.
      - Если подумать, - заметил Такуурч спустя некоторое время, - наши тела тоже отдают какое-то количество тепла, верно? Так что не должно ли само наше пребывание здесь помогать таянию этой штуки?
      - Возможно, - неопределенно ответил Битчермарлф. - Но лучше всего понаблюдать и за тем, что творится вокруг. Как бы все не замерзло по сторонам и позади, пока мы ждем здесь.
      - А какое это имеет значение? Если у нас тут начнет таять, значит, тепла наших тел и наших прожекторов достаточно, чтобы бороться с замерзанием, и мы будем проплавлять себе путь наружу.
      - Правда. Но все же посматривай. Не лишне знать, что тут происходит.
      Такуурч жестом выразил согласие. Они снова замолчали.
      Хотя и старший по возрасту, Такуурч был не из тех, кто долго может сносить молчание. Не выдержав, он выразил вслух еще одну идею:
      - Я знаю, наши ножи льду нипочем, но не помогут ли они, если поскрести ими прямо здесь, где свет ближе всего?
      Он отстегнул один из своих ножей, которые матросы всегда носили при себе на всякий случай, и потянулся к ледяной стене.
      - Подожди-ка минуту! - воскликнул Битчермарлф. - Если ты начнешь здесь работать, как же мы узнаем, произвело ли тепло какой-то эффект?
      - Если мой нож позволит нам куда-нибудь выбраться, то какой смысл рассуждать, из-за чего это произошло - из-за тепла или из-за работы? вопросом на вопрос ответил Такуурч.
      Битчермарлф, не найдя подходящего ответа, успокоился, хотя и пробормотал что-то насчет "контролируемых экспериментов", и Такуурч принялся за работу своим крошечным ножом.
      Увы, его вмешательство не повлияло на эксперимент, хотя, быть может, слегка и задержало появление зримых результатов. Тепла тел, тепла прожекторов и ножа - всего вместе оказалось недостаточно: лед продолжал наступать. Наконец им пришлось снять прожекторы с каменной горки и отступить, наблюдая, как она медленно поглощается кристаллической стеной.
      - Похоже, ожидание не будет долгим, - заметил Такуурч, посветив своим прожектором вокруг. - Остались свободными только два энергоблока. Не подзарядить ли еще разок наши прожекторы, прежде чем конвертеры станут недоступны? Или уже все равно?
      - Почему же, давай подзарядим! - ответил Битчермарлф. - Жаль, что только это мы и в состоянии извлечь из всей мощи корабля. Четыре такие штуки могли бы двигать "Квембли" по ровной поверхности, а однажды мне довелось услышать от кого-то из людей, что и одной хватит, если сцепление с поверхностью будет хорошим. Они, конечно же, разбили бы лед для нас, если бы мы сумели использовать энергию, заключенную в них...
      - Снять-то энергоблок мы с тобой сможем, но вот что делать дальше ума не приложу. Эти блоки способны вырабатывать электрический ток, но не вижу, каким образом разряды будут раскалывать лед. А механическая тяга, которую можно отсоединить от блока, действует только на вал моторов.
      - Скорее всего, мы сами погибнем от электрошока, если попробуем использовать ток. Я не очень-то много знаю об электричестве, в основном я занимался обычной механикой за то недолгое время, что учился в Колледже, но хорошо знаю: оно может убить. Подумай о чем-нибудь еще.
      Такуурч приложил максимум усилий, чтобы выполнить эту просьбу. Как и его более молодой товарищ, он лишь короткое время изучал науки чужаков; оба сами изъявили готовность участвовать в Дхраунском проекте, связав свою судьбу с ним, а не с дальнейшей учебой в своем родном мире. Их познания в общей физике были примерно такими, как у Бенджа или Хоффмана в возрасте около десяти - одиннадцати лет.
      И неудивительно, что оба месклинита начали терять уверенность, едва дело выходило за рамки, позволяющие быстро соорудить видимую модель. Тем не менее, нельзя сказать, что они не обладали способностью к абстрактному мышлению. Оба они слышали о тепле как о низшей форме проявления энергии, хотя и не могли представить себе броуновское движение частиц.
      Битчермарлф первым подумал еще об одном эффекте электричества.
      - Так! Помнишь объяснения, которые нам давали перед стартом? Помнишь вопрос: что будет, если на тележки подавать слишком большое количество энергии еще до приведения крейсера в движение? Люди сказали, что в этом случае возможен обрыв тросов или повреждение моторов.
      - Совершенно верно. Четверть нагрузки - предел при скорости ниже ста кабельтовых в час.
      - Слушай дальше. У нас есть возможность добраться до ручек управления, и моторы, конечно же, не включатся на вращение. Так почему бы просто не подать энергию на тележки и не позволить мотору нагреваться, как ему заблагорассудится?
      - А почему ты думаешь, что он будет нагреваться? Ты ведь не знаешь, что заставляет моторы работать, и я не знаю. Люди не говорили, что такие действия вызовут разогрев моторов, они только говорили, что для моторов такие действия вредны.
      - Верно, но что еще может с ними произойти? Ты же знаешь, что любой вид энергии, который не используется каким-либо иным способом, переходит в тепло.
      - Почему-то мне это не кажется правдоподобным, - возразил более пожилой матрос. - И все-таки давай испробуем все, что кажется нам хоть мало-мальски стоящим. Люди ничего не говорили и о том, повлияет ли повреждение мотора на корабль. Если что-то случится, вряд ли наше положение ухудшится - куда уж дальше?
      Битчермарлф задумался. Мысль, что "Квембли" подвергнется опасности, не приходила ему в голову. Чем больше он думал над этим, тем меньше чувствовал себя вправе идти на такой риск. Он взглянул на энергоблок, легко уместившийся между тросами на ближайшей тележке, и удивился, как вообще такая крошечная вещь может представлять опасность для огромного корпуса над ними. Но потом вспомнил колоссальные размеры машины, доставившей их экспедицию на Дхраун, и понял, что с таким видом энергии, которая позволяет перебрасывать огромные тяжести через все небо, нельзя обращаться небрежно.
      Он никогда бы не испугался _и_с_п_о_л_ь_з_о_в_а_т_ь_ подобные двигатели, потому что имел возможность хорошо освоить управление ими, но намеренное _н_е_п_р_а_в_и_л_ь_н_о_е_ использование могучей силы - это совсем другое дело.
      - Ты прав, - нехотя признал Битчермарлф, понимая желание Такуурча воспользоваться представившейся возможностью. - Но мы поступим немного иначе. Послушай, если гусеницы тележек будут свободно проворачиваться, тогда мы не повредим ни мотор, ни энергоблок, и простое размешивание воды нагреет ее.
      - Ты думаешь? Помнится, я слышал что-то подобное, но если я не могу расколоть этот лед с помощью собственной силы, то как же с ним справиться путем простого перемешивания воды? Кроме того, тележки не свободны, они находятся в самом низу, да еще на них давит "Квембли".
      - Правильно. Ты хотел копать. Давай начнем перетаскивать камни, а то лед придвигается все ближе.
      Битчермарлф, подав пример, начал извлекать скругленные булыжники из-под гусениц. Это оказалось трудным делом даже для месклинитских мышц. Несмотря на скругленность, камни были плотно подогнаны друг к другу. Более того, когда очередной камень удавалось извлечь, вокруг оставалось все меньше места, куда можно было его положить, а до камней под самыми гусеницами, которые действительно помешали бы вращению, оказалось невозможно дотянуться: мешали те, что находились с краев и еще не были убраны.
      Оба месклинита яростно работали, чтобы расчистить хоть немного места вокруг тележки, но их пугало, как много времени пришлось на это затратить.
      Когда расчищенная ими вдоль тележки канава оказалась достаточно глубокой, они принялись за камни, лежащие под гусеницами, и эта задача оказалась еще более трудной.
      "Квембли" имел массу примерно двести тонн. На Дхрауне это означало, что вес в шестнадцать миллионов фунтов необходимо распределить между пятьюдесятью шестью тележками. Матрац-демпфер хорошо исполнял работу по распределению веса, но триста тысяч фунтов здесь, на Дхрауне, - слишком много для месклинита, чей вес даже на полюсе Месклина чуть больше трехсот. Это слишком много и для примерно восьми квадратных футов площади поверхности гусеницы. И если бы условия на Дхрауне не способствовали уплотнению материалов, "Квембли" и другие крейсеры, наверное, завязли бы по самые свои демпферы раньше, чем успели проехать хотя бы ярд.