Корабль, сокрытый в земле (Томминокеры - 1)

      Усевшись в кресло, Андерсон открыла чистую страницу и в третий раз нарисовала верхнюю часть предмета в земле. Она старалась изобразить его в масштабе (но в этот раз получилось несколько крупнее), не тратя времени на прорисовывание деревьев вокруг и обозначив их лишь для сохранения перспективы.
      - Ну, проверим, - проговорила Бобби и воткнула острие в желтый блокнот снизу от скругленного края. Она приспособила дугу компаса так, что та в точности прослеживала очертания нарисованного предмета, и затем повернула компас вокруг оси. Взглянув на результат, она прикрыла рот тыльной стороной ладони. Неожиданно губы ее безвольно раскрылись и повлажнели.
      - Вот дерьмо, - прошептала она.
      Никакое не дерьмо. Просто если она не ошиблась в определении кривизны поверхности и центра предмета, то объект в земле имел окружность по меньшей мере двести пятьдесят метров.
      Компас и блокнот упали на пол, и Андерсон, чье сердце сильно забилось в груди, уставилась в окно.
      5
      На закате Андерсон уселась на заднем крыльце, неподвижно глядя на лес, протянувшийся за садом, и прислушиваясь к голосам, звучащим в голове.
      В бытность студенткой колледжа Бобби посещала семинары по креативистике на факультете психологии. Она была приятно удивлена когда с облегчением узнала, что не страдает скрытой формой невроза; практически все люди с развитым воображением слышат внутренние голоса. Не мысли, но именно реально ощутимые голоса, раздающиеся в голове, принадлежащие разным людям и различимые почти так же, как голоса актеров в старых радиопостановках. Их источник располагается в правом полушарии мозга, как объяснял преподаватель, которое обычно отвечает за зрение, телепатию и поразительную способность человека создавать образы, придумывая сравнения и метафоры.
      На свете не существует НЛО.
      Да ну? И кто такое сказал?
      Военно-воздушные силы, к примеру. 20 лет назад они не разрешали выпускать книги на эту тему. Они могли найти объяснение всему, кроме 3% случаев наблюдений аномальных явлений, и они вещали, что эти последние 3% вызваны временными возмущениями атмосферы - всякой чепухой вроде ложных солнц, турбулентных воздушных потоков, сгустков атмосферного электричества. Черт возьми, материал об огнях Лаббока был опубликован на первых страницах, а в результате они оказались.., стаей моли, не так ли? А уличное освещение городка, отраженное их крыльями, отбрасывало неясные движущиеся тени на скопление низких облаков, висящих из-за безветренной погоды над городом целую неделю. Большинство горожан прожило эту неделю с ощущением, что вот-вот появится некто, одетый, как Майкл Ренни в "Дне, когда земля замерла", в сопровождении маленького робота Горта, скрипящего позади, и потребует аудиенции у президента. А они твердят - моль. Как вам это нравится? Разве такое вам не должно нравиться?
      Этот голос был удивительно ясно различим и походил на голос доктора Клингермана, ведущего семинар. Он вещал ей с неослабевающим энтузиазмом. Андерсон улыбнулась и закурила очередную сигарету, превышая регламент по ним на один день, но чертовы события все равно теряли новизну.
      В 1974 году капитан Мантелла, преследуя НЛО, - то, что, по его мнению, было НЛО, поднялся на слишком большую высоту. Сведения об этом полете засекречены. Самолет попал в катастрофу. Летчик погиб. Он погиб, преследуя отражение Венеры на облаках - иными словами, ложное солнце в верхних слоях атмосферы. Итак, Бобби, мы имеем отражения от мотыльков, от Венеры и, вероятно, золотого глаза, но никаких НЛО нет и в помине.
      Тогда что же там, в земле?
      Голос преподавателя сник. Он не знал ответа. На смену ему пришел голос сестры Энн, говорящий ей в третий раз, что она рехнулась, как и дядюшка Фрэнк, что для нее уже отбирается смирительная рубашка; вскоре ее отвезут в приют для душевнобольных в Бангоре или Джунипер Хилл, и там, плетя корзины, она сможет сколько угодно бредить летающими тарелками, зарытыми в лесу. Это был сестренкин голосок; прямо сейчас Бобби может позвонить ей по телефону, рассказать обо всем и дословно выслушать проповедь. Роберта не сомневалась в этом.
      Но заслуженно ли?
      Нет. Незаслуженно. Энн приравнивала уединенную жизнь сестры к сумасшествию, что бы Бобби ни пыталась сказать или сделать в оправдание. И верно, мысль о том, что та штука в земле - космический корабль, была безумной.., но было ли безумным заигрывание с невозможным, по крайней мере до тех пор, пока не найдено опровержение? Энн думала, что да, а Бобби - что нет. Ничего плохого не случится с мозгом, открытым навстречу неизвестному.
      Все же та быстрота, с которой вера в возможность этого зародилась в ней...
      Бобби поднялась с кресла и вошла в дом. После того как она в последний раз дурачилась с той штукой из леса, она проспала двенадцать часов. Сейчас она хотела знать, ожидает ли ее и на сей раз подобная спячка. А Бог его знает, но ощущения были такие, что из-за усталости она вполне может проспать не меньше.
      Оставь эту хреновину в покое. Она опасна.
      Но снимая футболку-рубашку она знала, что не сделает этого. По крайней мере не сейчас.
      Последствием долгого одиночества, как она убедилась на собственном опыте, - ив чем причина нежелания большинства известных ей людей оставаться наедине с собой даже недолгое время - является усиление внутренних голосов из правого полушария. Чем дольше ты живешь один, тем громче они звучат и сильнее допекают тебя. В то время как критерии рационального сокращаются под гнетом тишины, голоса эти не просто звучат в голове; они требуют к себе внимания. И было чего испугаться и подумать о приближающемся безумии.
      Энн убеждена, что об этом придется подумать, - размышляла Бобби, залезая в кровать. Лампа отбрасывала чистый уютный кругляш света на покрывало, но книгу размышлений об истории, написанную ее преподавателем, Бобби забыла на полу. Она продолжала ожидать те болезненные спазмы внизу живота, которые сопровождали нежданно ранние и обильные месячные, но, видно, их время еще не пришло. Как вы понимаете, она не очень-то огорчалась по поводу их отсутствия.
      Бобби скрестила руки за головой и уставилась в потолок.
      Она думала: Бобби, ты не такая уж сумасшедшая. Тебе кажется, что Гард сломался, а с тобой все в порядке - не признак ли это расшатанных нервов? Это даже имеет название.., отречение и подмена. "Я в норме, в все вокруг сходят с ума".
      Все верно. Но она была твердо в себе уверена и одно знала наверняка: она была более нормальна, живя в Хэвене, чем в Кливз Майлз и уж тем более Ютике. Проживи Бобби еще немного в Ютике, поблизости от сестры, и она совсем свихнулась бы. Андерсон верила, что Энн считала ее кажущуюся ненормальность необходимым атрибутом ее.., ее работы? Нет, сказано слишком приземленно. Пожалуй, ее священной миссии на земле.
      Андерсон знала, что в действительности тревожит ее уж никак не быстрота, с которой вера в возможность присутствия здесь летающей тарелки утвердилась в ней. Ощущение уверенности. Ее голова будет ясной, но предстоит борьба с тем, что в устах Энн звучит как "здравомыслие". Поскольку она знала, что нашла в лесу, и это переполняло ее страхом, трепетом и восхищением.
      Видишь ли, Энн, малышка Бобби не сошла с ума и ей не придется путешествовать в Стиксвилль; малышка Бобби переехала сюда и стала вполне нормальной. Ненормальность - это ограниченные возможности, Энн, неужели ты не можешь сама понять это? Ненормальность есть отказ следовать общепринятой нити размышлений вместе с присущей им логикой... Это как барьер. Ты понимаешь, о чем я говорю? Нет? Конечно, нет. Не понимаешь и никогда не понимала. А теперь убирайся, Энн. Живи в Ютике и скрипи зубами по ночам, пока не сотрешь их в порошок, и пусть тот, кто достаточно ненормален, чтобы оставаться в пределах досягаемости твоего голоса, будет моим гостем, но уйди из моей головы.
      Предмет в земле был космическим кораблем.
      Там. И он не был уже погребен слоем почвы. Не думай об Энн, не думай об огнях Лаббока или о том, что ВВС не желают говорить на тему неопознанных летающих объектов. Не думай о колеснице богов, о Бермудском треугольнике или о том, как Илия вознесся на небо в кольце огня. Не думай обо всем этом - сердце правду чует. Это был корабль, потерпевший катастрофу или приземлившийся здесь очень давно - быть может, миллионы лет назад.
      О, Боже!
      Бобби лежала в кровати со скрещенными за головой руками. Она сама была относительно спокойна, но сердце стучало все сильнее, сильнее, сильнее.
      Тогда другой голос, голос ее умершего деда, повторил кое-что из того, что раньше уже говорил голос Энн.
      Не трогай это, Бобби. Это может быть опасным.
      И та мгновенная вибрация. Предчувствие, удушающее и грозное, что она откопала верхнюю часть стального гроба. Реакция Питера. Слишком рано начавшаяся менструация и тот факт, что прекращалась она здесь, а около того объекта кровь хлестала из нее, как из зарезанной свиньи. Потеря временной ориентации, а потом и 12-часовой сон. И не забудь малыша-бурундучка в лесу. Он совершенно недвусмысленно вонял, но вокруг не было ни одной мухи. Или, если хочешь, на трупике бурундука не было мух.
      Ничто из этого дерьма не добавляет ясности. Я признала, что под землей скрыт космический корабль, поскольку, как бы странно это ни звучало, определенная логика в этом есть. Но я не вижу логики в остальном; бусинки раскатываются по столу в разные стороны и теряются. Нанижите их на нитку, и, быть может, я куплю одну из них, во всяком случае, я подумаю об этом.
      И опять раздался голос ее деда, властный, значительный; только он один в доме мог присмирить расшалившуюся Энн.
      Все это случилось после того, как ты, Бобби, нашла тот предмет в земле. Вот тебе зацепка. Нет. Ее недостаточно.
      Достаточно, чтобы сейчас поговорить со своим дедом; уже шестнадцать лет тот лежал в могиле. Но это был именно его голос, голос, несмотря ни на что, преследующий ее даже во сне.
      Держись от этого подальше, Бобби. Там опасно... И ты сама тоже это знаешь.
      Глава 3
      ПИТЕР ВИДИТ СВЕТ
      1
      Она заметила какую-то перемену в Питере, однако была не способна конкретно определить, в чем эта перемена заключалась. Когда Андерсон проснулась на следующее утро (как обычно, в девять часов), это привлекло ее внимание почти сразу.
      Она стояла за разделочным столиком, разминая в старой красной миске Питера консервы "Грэви Трэйн". Как обычно, Питер, заслышав стук ложки, приковылял на кухню. "Грэви Трэйн" были относительной новинкой; вплоть до прошлого года пес всегда получал на завтрак "Мясо Гэйнс", а на ужин - полбанки консервированной собачьей еды "Ривал", ну и все остальное, что ему удавалось перехватить на стороне в промежутке. Затем Питер перестал есть "Мясо Гэйнс", и Андерсон потребовался почти месяц, чтобы уяснить, что Питер не капризничает; что оставшимся его зубам просто не осилить твердую сухую пищу. Теперь он ест "Грэви Трэйн", что-то вроде, как ей пришло в голову, яйца-пашот, сваренного в кипятке без скорлупы на завтрак для старика.
      Бобби залила консервы теплой водой и стала разминать их старой замусоленной ложкой, которая предназначалась специально для этого. Ну вот: размятые консервы плавают в грязноватой мутной жидкости, которая выглядит как подливка.., или же, подумалось Андерсон.., как нечто, извлеченное из стока раковины.
      - Вот и ты, - сказала Андерсон, повернувшись спиной к раковине, Питер расположился на облюбованном участке линолеума так, что их разделяло порядочное расстояние; это была мера предосторожности: Андерсон могла, попятившись, запнуться за него и отдавить хвост. - Надеюсь, тебе понравится. Что до меня, я думаю...
      Она остановилась на полуслове, наклонилась, держа в руках красную миску Питера, так что волосы закрыли один глаз. Андерсон мотнула головой, откидывая их.
      - Пит? - она услышала свой голос.
      Питер взглянул на нее вопросительно, затем побрел к своей подстилке. В ту же минуту он шумно заработал языком.
      Андерсон выпрямилась, не сводя глаз с собаки; как ни странно, она испытала облегчение от того, что Питер отвернул от нее свою морду. В ее памяти ожил голос деда, настойчиво советующий бросить эту затею, ведь это довольно опасно, разве ей мало своих неприятностей?
      В одной только этой стране наберется около миллиона человек, которые обратились бы в бегство при одном намеке на опасность такого рода, думала Андерсон. Бог знает, сколько таких людей во всем мире. И это все, что они могут сделать? В чем же причина этой напасти, как вы думаете?
      Внезапно подкосились ноги. Подавшись назад, она наткнулась на одно из кухонных кресел. Села и стала наблюдать, как ест ее пес. Молочно-белая катаракта, закрывавшая его левый глаз, наполовину исчезла.
      2
      - Не знаю, что и думать, - сказал ветеринар в тот же день. Андерсон занимала единственное кресло в кабинете ветеринара, в то время как Питер смирно сидел на смотровом столе. Ей вспомнилось, как ее угнетала необходимость визита к ветеринару этим летом.., только теперь не похоже, что с Питером придется скоро расстаться.
      - Но ведь это же не только плод моего воображения? - поинтересовалась Андерсон; она чувствовала, что в глубине души хочет, чтобы доктор Эйзеридж или подтвердил, или опроверг реплику Энн, запавшую в ее сердце: "Вот уж чего ты заслуживаешь, так это жить в одиночестве с твоей вонючей собакой".
      - Нет, - подтвердил Эйзеридж, - хотя я вполне разделяю ваше смущение. Что касается его катаракты, то здесь наблюдается активная ремиссия. Можешь слезать, Питер.
      Питер спустился со стола, сначала прыгнув на стул доктора, а потом на пол и улегся рядом с Андерсон.
      Андерсон опустила ладонь на морду Питера и, пристально глядя на Эйзериджа, подумала: Вот видите? Правда, совершенно не собираясь произнести это вслух. На какой-то момент Эйзеридж встретился с ней взглядом и отвел глаза. Я, конечно, вижу это, да, но не собираюсь подтверждать, что я это вижу. Питер осторожно переменил положение, сознавая, что бесконечно долгое время отделяет его от безудержной щенячьей резвости до неуклюжей пробной вылазки, предпринятой им недавно, когда он двигался, неестественно свернув голову вправо, чтобы видеть дорогу; он едва-едва поддерживал равновесие, так что чудом не переломал кости. Однако намечались некоторые сдвиги к лучшему в способности ориентироваться. Причина этого, как полагала Андерсон, была в том, что зрение его левого глаза восстанавливается. Эйзеридж подтвердил эту догадку с помощью нескольких простых тестов. Впрочем, зрение это еще не все. Было и всестороннее улучшение координации тела. Ясно как день. Невероятно, но факт.
      И ведь не сокращение же катаракты вернуло морде Пита масть соль-с-перцем вместо почти уже однородной седины, верно? Андерсон заметила это в кабине пикапа, когда они ехали в клинику, и чуть было не потеряла управление.
      Заметил ли это и Эйзеридж, но не готов признать, что заметил? Наверное, он заметил только часть перемен, догадалась Андерсон, хотя, будь он доктором Даггеттом, он заметил бы все.
      Даггетт осматривал Питера по меньшей мере дважды в год в течение первых десяти лет его жизни. За это время много чего произошло. Например в тот раз, когда Питер подрался с дикобразом, Даггетт вытащил все иглы одну за другой, при этом насвистывая мелодию из "Моста через реку Квай" и поглаживая дрожащего годовалого щенка своей большой, чуткой рукой. В другой раз, Питер притащился домой с изрешеченной дробью спиной, - ужасный подарок от охотника, или настолько глупого, чтобы не смотреть, во что он стреляет, или достаточно жестокого, чтобы причинить страдания собаке из-за того, что не удалось разрядить ружье в фазана или куропатку. Доктор Даггетт заметил бы все перемены в Питере, он бы не стал игнорировать их, даже если бы ему этого очень хотелось. Доктор Даггетт снял бы свои очки в розовой оправе, протер бы стекла краем белого халата и сказал бы что-то вроде: мы видели, каким он был, и видим, каким он стал, Роберта. Это серьезно. Собака еще не помолодела, но, по-моему, она собирается это сделать. На что Андерсон ответила бы: я знаю, каким он был, и я догадываюсь, почему это происходит. И это как рукой сняло бы все напряжение... Но старый док Даггетт продал практику Эйзериджу, который, хотя и выглядит достаточно симпатичным человеком, однако, до сих пор остается чужаком; а старик удалился от дел и уехал во Флориду. Эйзеридж осматривал Питера значительно чаще Даггетта, - четыре раза за прошлый год, потому что Питер старел, становился все более немощным и требовал регулярных осмотров. Но ветеринар не уделял ему внимание так часто, как его предшественник.., и, как она подозревала, он не был наделен проницательностью и яркостью восприятия старого доктора. Или такой же душой.
      Где-то у них за спиной взорвалась лаем немецкая овчарка, она почти оглушила их.
      Остальные собаки подхватили. Питер повел ухом и начал дрожать под рукой Андерсон. Ничто так не влияло на самообладание, спокойствие и выдержку гончей, подумала Андерсон. Как-то раз, после одного из своих щенячьих потрясений, Питер так расслабился, что, казалось, был близок к параличу. А эта дрожь была чем-то совершенно новым.
      Эйзеридж хмурился, прислушиваясь к лаю собак - теперь почти все они заливались.
      - Спасибо, что приняли нас так быстро, - Андерсон пришлось повысить голос. А собаки из приемной продолжали лаять, и еще тявкало и нервно подпрыгивало какое-то очень маленькое животное.., шпиц или пудель, скорее всего.
      - Было очень... - она осеклась, почувствовав вибрацию под рукой и первое, что пришло ей в голову (корабль) была та штука в лесу.
      Эта вибрация исходила от Питера. Рычание возникало где-то глубоко в горле Питера, казалось, оно поднимается из самого нутра.
      - ..мило с вашей стороны, но я думаю, нам пора идти. Похоже, вам предстоит подавлять мятеж. - Она хотела пошутить, но попала в самую точку. Почти по всей ветеринарной клинике - в приемной, в кабинете врача и в операционной, и в помещении для выздоравливающих пронесся настоящий шквал. Все собаки зашлись лаем, и даже шпиц в приемной присоединился к паре других собак.., а истеричные, завывающие вопли несомненно принадлежали кошке.
      Растерявшаяся миссис Алден заглянула в кабинет.
      - Доктор Эйзеридж...
      - Хорошо, сейчас иду, - прокричал он, перекрывая шум. - Извините, мисс Андерсон.
      Он выскочил из кабинета, не закрыв дверь. Шум, казалось, удвоился - да здесь просто бедлам - все, что успела подумать Андерсон, так как Питер взметнулся под ее рукой. Смирный, деликатный пес внезапно разразился глухим ворчащим рычанием. Эйзеридж метался в коридоре между шеренгами обезумевших собак; пневматическая дверь кабинета тихо захлопнулась за ним, и он, конечно, не мог наблюдать то, что так поразило Андерсон: если бы она не вцепилась вовремя в ошейник, гончая бы пулей выскочила следом за доктором. Питер весь дрожал и глухо рычал; причем не от страха, заметила хозяйка. Это была ярость неудержимая ярость, почти бешенство. Очень не похоже на Питера, но это так.
      Когда Андерсон потянула его назад за ошейник, Питер захлебнулся, и рычание перешло в страшный звук - уарр! Пес оглянулся, и то, что она увидела в правом зрячем глазу Питера, можно было определить только как неистовую ярость, направленную против того, кто его удерживает. Она могла бы допустить возможность этого чувства, если бы кто-либо дерзнул покуситься на ее имущество; или же проснулись какие-то воспоминания о том, как был убит сурок, имевший несчастье замешкаться и растерзанный так жестоко и отвратительно, что даже мухам было нечем поживиться; она согласна признать ремиссию катаракты, критический возраст и даже то, что ее собака каким-то образом начала молодеть.
      Все это - да.
      Но то обстоятельство, что ее добрый старый Питер мог смотреть на нее с яростью - нет.
      3
      К счастью, это длилось всего одно мгновение. Дверь закрылась, приглушив какофонию. Кажется, Питер немного успокоился. Он все еще дрожал, однако уселся рядом с хозяйкой.
      - Вставай, Питер, мы уходим. Она была просто потрясена, куда более потрясена, чем она потом скажет Джиму Гарденеру. Чтобы передать всю картину, надо было воскресить ту вспышку ярости в добрых глазах Питера. Андерсон ощупью пробиралась через свору чужих собак, уводя Питера из кабинета ветеринара (собакам приходилось сбиваться в кучу, ожидая, пока хозяева поведут их на осмотр; это всегда раздражало, ей приходилось почти расталкивать их. В конце концов Андерсон пришлось пустить г ход поводок Питера.
      Она протолкнула Питера в дверь приемной и придержала ее ногой. Шум усилился. Тявкал шпиц, принадлежащий полной женщине, одетой с ног до головы в желтое. Толстуха старалась успокоить шпица, уговаривая его быть хорошим мальчиком, ведь мамочка любит Эрика. Это не особенно действовало на бестолковую собачонку, которая норовила вывернуться из пухлых рук.
      - Мисс Андерсон... - начала миссис Алден. Она выглядела возмущенной и слегка испуганной, как всякий человек, который пытается продолжать свою обычную работу, внезапно оказавшись в сумасшедшем доме.
      Андерсон вполне понимала и разделяла ее чувства. И вот тут шпиц увидел Питера - Андерсон позже была готова поклясться, что псом овладело безумие. Решив не останавливаться ни перед чем, шпиц впился зубами в руку мамочки.
      - Ах ты, жопа! - взвизгнула мамочка и уронила шпица на пол. На руке выступила кровь.
      В тот же момент Питер метнулся вперед, рыча, дрожа и натягивая короткий поводок, так что Андерсон едва удержалась на ногах.
      Ее правая рука конвульсивно дернулась. Живое воображение, граничащее с предвидением, точно нарисовало ей, что будет дальше: подобно Давиду и Голиафу в центре комнаты встретятся гончая и шпиц, Питер и Эрик. Безмозглый шпиц атакует противника, а Питер оторвет ему голову в один миг.
      Такой ход событий был предотвращен девочкой лет одиннадцати, сидевшей слева от мамочки. На коленях у нее стояла картонная коробка, внутри которой свернулся большой уж, на вид вполне здоровый. Благодаря безусловному рефлексу, свойственному всем детям, девочка крепко наступила на поводок Эрика. Эрик метнулся вперед, но не сдвинулся с места. Девочка подтащила шпица к хозяйке. Она несомненно была самой уравновешенной во всей приемной.
      - Что, если этот ублюдок заразил меня бешенством? - мамочка повысила голос, обращаясь к миссис Алден. Кровь заливала ее сжатые в кулак пальцы. Питер повел головой в ее сторону, и Андерсон выволокла его за дверь, украшенную табличкой, гласящей, что следует внести предварительный взнос за посещение ветеринарной клиники, независимо от условий дальнейшего хода лечения. Андерсон хотелось рвануть отсюда домой на максимальной скорости и принять двойную дозу спиртного. А то и тройную...
      Слева от нее раздался длинный, низкий завывающий вопль. Повернувшись в этом направлении, она обнаружила кота, который был бы как нельзя кстати на маскараде по случаю Хеллоуина. Весь черный, кроме белого пятнышка на конце хвоста, которым кот дергал так, как только мог. Спина была выгнута дугой, шерсть стояла дыбом; зеленые глаза с неподвижными зрачками уставились на Питера. Его розовая пасть угрожающе ощерилась острыми, как иголки, зубами.
      - Заберите собаку, леди, - проговорила хозяйка кота ледяным голосом. Блэкки не любит собак.
      Андерсон хотела сказать, что ее не волнует, что Блэкки нравится, а что нет, и хотя она и не думала скрывать свое мнение по этому поводу, однако нужные слова всегда приходили задним числом - наверное потому, что она редко оказывалась в конфликтных ситуациях. Она всегда точно знала, что надо ответить, но ей не часто приходилось обдумывать слова - они всегда приходили сами собой. Просто она почти не находила повода высказать их кому-нибудь.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.