Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Мезальянс

ModernLib.Net / Короткие любовные романы / Керри Томас / Мезальянс - Чтение (стр. 1)
Автор: Керри Томас
Жанр: Короткие любовные романы

 

 


Томас Кэрри

Мезальянс

1

Реджиналд Кормакс стоял, прислонившись лбом к приятно прохладному оконному стеклу, и смотрел вниз, в темный колодец Ласалль-стрит. Будь проклят этот гнилой город, думал он. Позавчера его машина отказалась заводиться, и вот сегодня, после двух дней поездок на такси, тяжелая, будто налитая свинцом голова гудит, как потревоженный улей. Вчерашний таксист чихал и кашлял с такой силой, что едва не врезался в автобус, и вот результат: сегодня у него самого температура, головная боль, раздраженное горло.

Эх, поменять бы климат на приличный, с тоской вздохнул Кормакс, глядя на плывущие по небу тяжелые снеговые тучи. Переехать куда-нибудь на юг, в Калифорнию или Аризону, что ли?.. Для криминального адвоката везде клиентура найдется, спасибо натуре человеческой. И ради чего я терплю этот Чикаго? Ветер, дождь, сырость... А летом ветер, жара, влажность. Хуже только Хьюстон. А то, может, махнуть во Флориду?

Мысли плескались и булькали в голове, как густая, раскаленная каша... Надо бы отменить последнюю встречу, одеться, снова заказать такси – ха-ха! – и поехать домой... Впереди уик-энд – возможно, удастся отлежаться и к понедельнику прийти в норму. Проклятье, тридцать три года, и даже позаботиться о нем некому!

Реджиналд с трудом оторвал горячую голову от прохладного стекла, подошел к столу и нажал кнопку внутреннего переговорного устройства.

– Стелла, вызовите мне, пожалуйста, машину. И отмените встречу в шестнадцать тридцать с мистером Доккерсом. Я что-то неважно себя чувствую...

Лифт быстро спустил мистера Кормакса на тридцать шесть этажей вниз. Сев на мягкие подушки заднего сиденья уже ожидавшего его такси, Реджиналд буркнул свой адрес, закрыл глаза и задремал. Вечерний час пик еще не начался, и он прибыл домой в Эванстон спустя полчаса вместо обычных полутора. Расплатился с таксистом, прошел по дорожке к своему старому трехэтажному особняку, отыскал ключ и вошел. Скорее бы добраться до спальни и лечь...

Внезапно странный шум достиг ушей хозяина дома, и он замер. Звук доносился из дальней части дома – стрекочущий, дребезжащий... Что бы это могло быть? Пошатываясь, опираясь рукой на стену, Реджиналд прошел по коридору и остановился у открытой двери в кухню.

На длинном столе стояла портативная электрическая пишущая машинка, издававшая этот странный звук, а перед ней на высоком табурете сидела совершенно незнакомая ему молодая, не больше двадцати пяти, блондинка. Уж не галлюцинации ли это? – подумал Реджиналд.

Но тут «галлюцинация» повернулась, увидела его и густо-густо покраснела. Она соскользнула с табурета и предстала перед ним в полный рост: высокая, примерно пять футов семь дюймов, стройная, волнистые светлые волосы падают на плечи крупными локонами. А глаза, огромные голубые глаза, широко распахнутые от изумления...

– Мистер Кормакс? – наконец выговорила незнакомка приятным певучим голосом. – Прошу прощения. Клянусь, это первый раз.

Реджиналд продолжал стоять на пороге и тупо смотреть на девушку. Кто-то словно бил его по голове огромной, тяжелой кувалдой, и мыслительный процесс давался ему с трудом.

– Что значит первый раз? Первый раз для чего? Кто вы такая? И какого дьявола делаете в моей кухне? Где нашли эту машинку?

– Я ваша приходящая кухарка, – ответило ангелоподобное создание в джинсах и светло-голубой блузке.

Он моргнул, не в состоянии сразу усвоить эту информацию. Кухарка? Та самая С. Стэджерфорд, которой он утром оставил чек на этом столе, та самая, которая обеспечивает его здоровой и вкусной едой последние два месяца? Но почему молодая и почему в джинсах? А как же седая полная пожилая дама в белом фартуке, которую он представлял себе, но ни разу не видел?

– Вы – С. Стэджерфорд? Моя кухарка? – недоверчиво спросил хозяин дома. Проклятая голова, хоть бы не так болела!..

Девушка снова покраснела и кивнула.

– Если вы хотите отказаться от моих услуг...

– С какой это стати? – раздраженно рявкнул он. Мысль о необходимости снова думать о приготовлении ужина или перспектива ежевечернего похода в ресторан мгновенно разозлила его. – Не путайте меня, объясните, что значит эта машинка.

С. Стэджерфорд поколебалась, внимательно посмотрела на своего работодателя и заметила:

– Мистер Кормакс, вы неважно выглядите. Плохо себя чувствуете?

– Я чувствую себя чертовски больным, но дело не в этом. Ответьте на мой вопрос. Что вы делаете в моей кухне с этой машинкой?

– Ничего ужасного, мистер Кормакс. К тому же я начала только после того, как закончила все дела здесь, – защищаясь, ответила С. Стэджерфорд.

– Нельзя ли поточнее? Что значит «ничего ужасного»? – продолжал безжалостно настаивать Реджиналд.

– Я... я делала домашнее задание... Я учусь на курсах.

– А почему здесь? Где вы обычно готовите эти самые задания?

– Дома, конечно. Но на этой неделе школьные каникулы. Там, где я живу, сейчас шум и гам и никакой возможности что-то делать, поэтому я взяла машинку с собой.

– Извините, что помешал вам... – саркастически начал мистер Кормакс и закашлялся.

Стараясь побороть приступ и едва не задыхаясь, Реджиналд вдруг почувствовал, как его взяли за руку, подвели к стулу и осторожно усадили.

– Отдохните, мистер Кормакс, – услышал он преисполненный сочувствия голос. – Я сейчас поищу в аптечке какое-нибудь лекарство.

Он покачал головой, тяжело перевел дыхание и пробормотал:

– Нет, сделайте лучше кофе. Чашку крепкого, горячего кофе, и я утрою ваше жалованье.

Окинув его оскорбленным взглядом, мисс Стэджерфорд вернулась к рабочему столу. Словно в тумане Реджиналд наблюдал, как она вытащила исписанный лист, собрала разбросанные рядом страницы, сложила все в папку, закрыла футляром пишущую машинку и достала кофемолку. Девушка двигалась легко и проворно, явно хорошо зная, где что лежит. Он еще не успел как следует разглядеть ее, а густой аромат его любимого «Амбассадора» наполнил воздух и перед ним оказалась дымящаяся чашка.

– Знаете, когда я вошел и увидел вас, то подумал, что у меня галлюцинации, – сказал Кормакс, делая глоток и удовлетворенно откидываясь на спинку стула. – Ох, как здорово, мисс Стэджерфорд. Вы просто спасли мне жизнь!

Она покачала головой и нахмурилась.

– Вовсе нет. Вам сейчас нужен не кофе, а пара таблеток жаропонижающего и удобная постель.

– Я скоро лягу, – пообещал он. – А вы, почему вы себе не налили кофе?

Она улыбнулась, забавно наморщив прелестный вздернутый нос и чуть надув полные ненакрашенные губы.

– Подумала, что лучше подожду, пока хозяин предложит.

Реджиналд кивнул, отметив про себя красоту ее рта и изумительную выпуклость молодой груди. Да что это со мной, одернул он себя, лихорадка, что ли, так влияет?

– Присоединяйтесь ко мне, пожалуйста, мисс Стэджерфорд, – вежливо произнес он и вздрогнул от застучавших в голове молотков. – Или миссис?

– Мисс.

– А С. перед Стэджерфорд что значит?

– Синтия. Мисс Синтия Стэджерфорд. – Она слегка нахмурилась. – Мистер Кормакс, не возражаете, если я потрогаю ваш лоб?

– Будьте как дома, – ехидно откликнулся он. Приятное ощущение прохладной руки на воспаленном лбу, увы, не продлилось долго. – Ну и каков же диагноз?

– У вас жар, сильный жар. Надеюсь, это грипп.

– Надеетесь?

– Надеюсь, что ничего более серьезного. В этом году грипп проходит в основном без осложнений. Я сама только что переболела, поэтому и говорю так. – Синтия достала из своей сумки пузырек аспирина, вытряхнула три таблетки и подала Реджиналду вместе со стаканом воды. – Вот, примите сейчас это и еще столько же на ночь. И пейте больше жидкости – воды, соков.

Он удивленно посмотрел на нее. Эта девушка поражала его с самой первой минуты, сначала – своим несоответствием привычному образу кухарки, теперь – неожиданной отзывчивостью и заботой по отношению к совершенно постороннему человеку.

– Вы очень добры, Синтия. Или вы предпочитаете, чтобы я называл вас «мисс Стэджерфорд»?

– Вы платите мне жалованье, мистер Кормакс. Решайте, как вам удобнее. – Она взглянула на часы и взяла футляр с машинкой. – Спасибо за предложение, но у меня уже нет времени для кофе. В холодильнике я оставила два литра свежевыжатого апельсинового сока и фрукты. Пожалуйста, не забудьте, что вам надо много пить. Я вернусь в понедельник, как обычно. Прощайте, мистер Кормакс. – Синтия с состраданием посмотрела на поникшую на стуле фигуру. – Кто-нибудь может за вами поухаживать?

– Я бы и врагу не пожелал подцепить эту чертову заразу. – На нее взглянули мутные, совершенно больные глаза. – Достаточно того, что вы уже подверглись этой опасности.

– О, не беспокойтесь, я ведь говорила, что только что перенесла грипп.

– И что вы делали? Как лечились?

– Мне повезло. Я разболелась, когда доехала до родителей, так что меня лечила и баловала мама.

– Моя мать – диабетик, ей и так нелегко, поэтому это исключено. Лучше уж я один как-нибудь справлюсь...

Синтия взяла свою сумку.

– Я оставлю вам таблетки. Принимайте по три штуки сразу и пейте больше соков. Хорошо, что сегодня пятница, успеете прийти в себя к началу следующей недели. А если не станет лучше, позвоните врачу.

– Надеюсь, что доживу до понедельника, – мрачно буркнул Реджиналд, чувствуя все ускоряющуюся барабанную дробь в голове.

– Мистер Кормакс... – робко начала Синтия. – Да?

– Мне очень жаль.

Он внимательно посмотрел на нее налитыми кровью глазами.

– Чего именно: того, что я заболел, или что застукал вас?

Она вызывающе вскинула голову.

– И то, и другое. Пожалуйста, примите приготовленное кофе в качестве компенсации за доставленные неудобства.

С этими словами она исчезла.


Направляясь к автобусной остановке, Синтия думала не о предстоящем вечере, а о Реджиналде Кормаксе, одном из ее работодателей. Она часто представляла себе его, приходя в этот большой, старый, удивительно удобный особняк, – вот бы ей жить в таком доме! Каждую неделю Синтия находила на кухонном столе чек, выписанный крупным, размашистым почерком, – оплата за ее работу. Но теперь, когда столкнулась с ним лицом к лицу при не самых благоприятных для него обстоятельствах, была просто потрясена.

Мистер Кормакс оказался вовсе не тем чопорным, лысым стариком адвокатом, которого она воображала. Напротив, довольно молодой, лет тридцати с небольшим, высокий шатен. Интересно, какие у него глаза? Ей-то довелось увидеть красные, болезненные. Бедняга ужасно выглядел. Как тяжело ему придется бороться с болезнью одному, в большом пустом доме, когда некому даже принести воды, чтобы запить таблетки... В таком состоянии дойти до кухни – целая проблема. Почему же она не подумала сразу и не отнесла воды ему в спальню? Конечно, это не входит в ее обязанности, но есть ведь и элементарное чувство взаимовыручки в трудных ситуациях.

Синтия вспомнила расположение комнат в доме и завистливо вздохнула: подумать только, столько места, и все одному! Какой контраст с ее двумя комнатками на втором этаже, которые она арендует у друга детства своего двоюродного брата. И ей еще повезло, что и это удалось снять за такие смешные деньги. Оук-Парк – ближайший пригород Чикаго, и совсем рядом с домом-музеем Хемингуэя.

Старый двухэтажный дом, рассчитанный на большую семью, опустел, когда Кристофер Миллер расстался со своей женой. Та забрала двух их мальчишек-близнецов и уехала в Аврору, а Крис, томясь от тоски по семье и одиночества, решил сдать верхний этаж. И теперь преподаватель химии Чикагского университета делил дом с Синтией Стэджерфорд и Грегором Торком – молодым, но подающим надежды художником...


Только она подошла к двери, как навстречу ей вылетели двое маленьких мальчуганов – Тед и Нед, семилетние сыновья хозяина дома, проводящие каникулы в доме отца. С горящими от возбуждения глазами, они ждали ее за дверью.

– Извини, Синтия, но мне так и не удалось убедить их, что тебе захочется переодеться или попить чаю. – Крис виновато улыбнулся. – Но ты же сама пообещала им этот поход в кино...

– Ничего, я только на секунду поднимусь к себе, сменю куртку и положу машинку, – ответила Синтия и была вознаграждена восторженными детскими криками.

Провожая их к машине и подавая Синтии ключи, Крис сказал:

– Я закажу пиццу к вашему возвращению. А вы, ребята, ведите себя хорошо и постарайтесь уговорить ее поужинать с нами.

Спустя четыре часа переполненные впечатлениями и совершенно обессилевшие мисс Стэджерфорд и молодые Миллеры вернулись домой к обещанной пицце. Синтия не только получила возможность поужинать в теплой семейной атмосфере, что было удивительно приятно, но и уступила мольбам Теда и Неда провести вечер в их компании.

– Спасибо, Синди, ты просто спасла мне жизнь, – сказал Крис; провожая ее к лестнице на второй этаж, когда близнецам пришла пора ложиться спать.

Синтия хихикнула.

– Ты не первый, кто сказал мне сегодня эти слова.

Крис потребовал подробностей и был немало позабавлен ее рассказом о том, как она попалась с поличным со своей пишущей машинкой.

– Мне правда жаль, что близнецы так мешают тебе. Надо было с самого начала не позволять им вторгаться в твои комнаты, – с раскаянием произнес Крис. – А в качестве трубки мира предлагаю стаканчик бренди в моей гостиной, только попозже, когда дети уснут.

Она весело улыбнулась в ответ.

– Спасибо, Крис. С удовольствием.

В тишине своей комнаты Синтия обессиленно рухнула в кресло. Конечно, поход в кино с близнецами был сплошным удовольствием, да и вечер, проведенный с ними и их отцом, оказался приятным, но все это произошло после целого рабочего дня, почти двух часов за пишущей машинкой и неожиданной встречи с Реджиналдом Кормаксом. Она перенервничала, поскольку он имел полное моральное право тут же уволить ее, что равнялось бы почти катастрофе при ее финансовом положении. Ее спасло только его плохое самочувствие.

Но ничего, отныне пребывание в доме мистера Кормакса будет строго ограничено ее обязанностями по приготовлению обедов и ужинов три раза в неделю, причем в часы отсутствия хозяина. Синтия нахмурилась, вспомнив о его состоянии. Он казался таким больным, что она покидала его с тяжелым сердцем. Что, если подумать, полная ерунда. Если бы близнецы не приехали на каникулы, если бы ей не пришлось задержаться на пару часов после работы, чтобы немного попечатать, то она так никогда бы и не встретила мистера Кормакса и не узнала о его болезни.

Синтия приняла горячую ванну, вернувшую ей жизненные силы и энергию, привела себя в порядок и спустилась вниз, искренне благодарная Крису за приглашение выпить. Как ни стыдно было признаваться в этом, но перспектива провести вечер пятницы в одиночестве пугала Синтию. К ее искренней радости, в гостиной кроме радушного хозяина она нашла еще и Грегора, своего соседа, и его подружку Линнет.

– Синди, привет, дорогая, садись со мной. Наверное, совсем выдохлась? – радостно приветствовала ее Линнет. – Крис сказал, что ты развлекала сегодня близнецов.

– Да, и наслаждалась каждой минутой. Сначала «Бургер Кинг», потом «Баскин Роббинс», затем кино. Я думала, они ужинать не станут, но куда там! Ну а как ты, Грегор, поправился? – повернулась Синтия к своему приятелю и чмокнула его в щеку.

Тот довольно кивнул и улыбнулся.

– Линнет целует меня лучше.

Крис покачал головой, подавая Синтии бокал.

– Счастливчик! Имеет персональную сиделку и медсестру в одном лице.

– Ничего, – вставила Линнет, – мои медицинские услуги стоят недешево. Это ему обойдется в хороший ужин в самом дорогом ресторане. – И она нежно ущипнула возлюбленного за щеку.

– Ладно, ладно, не грози.

Слушая вполуха любовную перепалку молодой пары, Синтия ощутила укол совести, вспомнив больного Реджиналда Кормакса, который лежал сейчас в своем огромном доме один-одинешенек. Но он уже не маленький и в состоянии сам о себе позаботиться, напомнила она себе. В конце концов всегда можно обратиться за профессиональной медицинской помощью... Эта мысль помогла ей отключиться и расслабиться в компании приятных людей.

Грегор снимал пол-этажа в доме Криса и вместе со своей подружкой Линнет поддержал Синтию, когда та оказалась в отчаянном положении и была вынуждена принять великодушное предложение Миллера. Тот уверял, что с учетом необходимости содержать два дома – этот и дом своей бывшей жены в Авроре – ему пригодятся любые деньги, которые он сможет добыть. Но Синтия понимала, что Крисом движет лишь желание помочь родственнице своего лучшего друга, поскольку арендная плата была просто смехотворной. В итоге она спрятала в карман гордость, которую не могла себе сейчас позволить, и с благодарностью приняла великодушное предложение.

Но, обретя новое жилье, Синтия оказалась лицом к лицу с проблемой поиска и новой работы. Беготня по газетным объявлениям большой пользы не приносила, и в свободное время Синтия взялась готовить для своего домохозяина в качестве компенсации за низкую арендную плату.

Крис поначалу возражал, но, когда увидел, что ее намерения совершенно серьезны, с благодарностью принял помощь. Более того, рассказал об этом своей коллеге Берте Конрой, и та буквально умолила его поговорить с Синтией, чтобы та помогала и ей, причем за весьма щедрую плату. Здоровье детей, уверяла она – у миссис Конрой было двое парней и две девочки, – стоит дороже. А спустя несколько недель она же предложила Синтии взять на себя аналогичную работу, только в меньшем объеме, в доме ее хорошего знакомого мистера Кормакса, живущего неподалеку от нее. В общем, то, что было временным решением проблемы, внезапно стало приносить приличный доход.

Многие знакомые и родственники осуждали ее, но Синтия считала, что нашла то, что ей надо: и деньги платят хорошие, и времени остается достаточно для другого, основного занятия. Синтия писала роман. И не какой-нибудь дамский, а детектив, кровавый, жуткий детектив. Взбивая яйца или смешивая ингредиенты для особо хитрого соуса, она обдумывала хитросплетения сюжета. Пойманная с поличным мистером Кормаксом Синтия предпочла солгать: ни один человек на свете еще не знал о ее затее.

Вот и сегодня вечером, проведя пару часов в обществе старшего Миллера, Грегора и Линнет, Синтия поднялась к себе, поставила машинку на мягкое одеяло, чтобы заглушить звук, и приступила к работе. И вдруг обнаружила, что главный герой, который не очень-то удавался ей до сих пор, неожиданно ожил, обрел черты ее нового знакомого, заговорил, как Реджиналд Кормакс...

Когда Синтия подняла глаза от листа бумаги, на часах была половина третьего ночи.

Проснувшись около десяти и приняв душ, Синтия вернулась в свою крошечную гостиную и была буквально сметена с ног близнецами.

– Синди, Синди, ты не сердишься, что мы пришли? Синди, мы уезжаем после ланча. Спускайся пить с нами чай! Мы будем скучать по тебе! – наперебой затараторили Тед и Нед.

– Но вы же увидите маму, дорогие. Я буду вам больше не нужна, – ласково ответила она, обнимая и целуя светлые взъерошенные головенки.

– Синди, ты не можешь сказать нашей маме, чтобы она помирилась с папой?.. – вдруг спросил Нед.

– Ты что, не знаешь, о таких вещах Синди нельзя просить, – сурово оборвал его Тед.

Синтия спустилась с близнецами вниз, думая, как хорошо было бы помочь Миллерам. Но она не знала, что послужило причиной ухода Джин. Что именно не могла эта женщина простить Крису. Ей ни к чему лезть в чужую личную жизнь, разобраться бы в собственной...

Следующие сорок минут прошли весело. Но затем близнецы устроились перед телевизором, а Крис поманил Синтию в кухню.

– Ты не знаешь, почему у Неда заплаканные глаза?

Она посмотрела ему в лицо и честно ответила:

– Он просил меня помочь помирить тебя с Джин, а Тед сказал, что это невозможно.

Крис мгновенно помрачнел.

– Ты собираешься выполнить его просьбу?

– А ты сам, ты хочешь этого?

Он помолчал, потом смущенно, как-то даже горестно улыбнулся.

– Если бы думал, что будет какой-то прок, то да, конечно. Только я точно знаю, что ничего из этого не выйдет. Не обращай внимания, Синди, у тебя достаточно своих проблем, чтобы беспокоиться еще и обо мне. Отдыхай, наслаждайся уик-эндом. А я повезу ребят к моей ненаглядной, которая даже на порог отказывается меня пустить...

Под впечатлением этого невеселого разговора и уступая внутреннему беспокойству, Синтия решилась позвонить мистеру Кормаксу. Услышанный ею в трубке голос был таким хриплым, что стало очевидно: со вчерашнего дня ему стало не лучше, а даже хуже.

– Доброе утро, – произнесла она, – это Синтия Стэджерфорд.

– Кто?

Она моментально почувствовала раздражение.

– Ваша кухарка, мистер Кормакс. Хотела узнать, как ваше самочувствие сегодня.

– А... – Он помолчал. – Если честно, то просто ужасно.

– Вы что-нибудь ели?

Пулеметная очередь кашля разорвала телефонную трубку.

– Нет, – сумел в промежутках выдавить Реджиналд, – и не хочу.

– А как ваша температура, по-прежнему высокая?

– Наверное. – Он стал хватать ртом воздух. – О дьявол...

Синтия несколько секунд стояла неподвижно и возмущенно слушала короткие гудки. Потом сказала себе, что глупо обижаться, а уж тем более волноваться о совершенно постороннем человеке. Поэтому старательно приоделась, накрасилась, спустилась вниз, попрощалась с близнецами и их отцом и отправилась на встречу с подругой.

– О, дорогая, ты сегодня изумительно выглядишь, – защебетала Бетси Никколс, увидев подходящую к ней Синтию.

Подруги зашли в любимую кондитерскую, уселись за столик и начали обмениваться ничего не значащими репликами, пустяками, новостями.

– Какое у тебя хорошенькое колечко! – воскликнула Бетси, беря Синди за руку и разглядывая блестящую побрякушку. – И руки такие белые, гладкие, будто ты и не режешь ими лук, и картошку, и все прочее...

– Ну, на самом деле я всегда работаю в перчатках, а колечко... с ним мне просто повезло.

Оно продавалось со скидкой почти в семьдесят процентов, я успела на последний день распродажи...

Их ежесубботние встречи были ритуалом, сохранившимся с тех времен, когда приехавшие в Чикаго молоденькие Синтия и Бетси вместе снимали квартиру. Они продолжали поддерживать отношения и после того, как Бет вышла замуж, а Синди вступила в менее обязывающие отношения.

– Что новенького? – спросила Бетси, обсудив наряды, погоду, своего мужа, Криса Миллера и много чего еще.

– О, знаешь, я повстречалась с владельцем особняка в Эванстоне.

– Правда? – У Бетси от удивления приоткрылся рот. – И каков же он, этот таинственный криминальный адвокат? Старый, лысый и толстый?

– Вовсе нет. Ему лет тридцать с небольшим, шатен, высокий, с атлетической фигурой.

– Как интересно! Знаешь, Синди, мне всегда казалось немного подозрительным то, что он принял тебя на работу без интервью. Все-таки дать ключи от дома совершенно незнакомому человеку...

– Я же говорила тебе, что миссис Конрой блестяще охарактеризовала меня и поручилась за мою порядочность.

– Ну еще бы, после всего, что ты делаешь для нее! Надеюсь, ты не собираешься заниматься этим всю жизнь?

– Естественно, нет. Но сейчас я получаю от этого огромное удовольствие. Обожаю готовить! И такая прекрасная возможность поэкспериментировать... Кроме того, голова остается свободной, пока руки заняты.

Бетси усмехнулась.

– Что ж, по крайней мере, тебе платят за твои таланты, не то что... Ну ладно, расскажи мне лучше про этого адвоката.

Синтия описала свою встречу с мистером Кормаксом во всех деталях, и смех Бетси колокольчиком рассыпался по всему залу.

– Знаешь, он был весьма снисходителен, Бет. И я никак не могу перестать думать о нем...

– Что, он потряс тебя своей сексуальностью?

– Нет, ну что ты. Просто бедняга так болен, и никто за ним не ухаживает. Некому даже воды подать...

Бетси заказала еще по пирожному и повернулась к своей подружке.

– Брось, Синди. Влиятельный, состоятельный, холостой мужчина, живущий в особняке на берегу Мичигана... Да найдется множество молоденьких претенденток, бьющихся за право промокнуть пот с его воспаленного лба.

– Конечно, конечно. Но он, похоже, предпочитает страдать в одиночестве. – Синтия откусила кусочек безе, пожевала, нахмурилась и добавила: – И ему придется делать это весь уик-энд. Мой следующий визит туда только в понедельник.

– Вот и прекрасно, дорогая. И хватит тебе беспокоиться о человеке, которого ты совсем не знаешь и видела лишь раз в жизни. Ты только-только начала приходить в себя. Давай-ка лучше пройдемся по магазинчикам, а потом перекусим в каком-нибудь кафе. Мой Пит уехал к родителям до самого вечера, так что мы можем подольше побыть вместе.

Время в компании Бетси пролетело незаметно. Но когда подружки расстались и Синтия спустилась в метро, ее снова одолели мысли о больном мистере Кормаксе. Беспокойство не оставляло ее всю поездку. Более того, и весь вечер, который она безраздельно посвятила своему роману, ведь герой незаметно обрел черты адвоката и постоянно напоминал Синтии о Реджиналде. Дважды она отходила от машинки, поднимала телефонную трубку, но потом клала ее, так и не набрав номер. Только ближе к вечеру ей удалось наконец сосредоточиться. И проворные пальцы мисс Стэджерфорд летали по клавишам до часу ночи...


Синтия проснулась с мыслью о Реджиналде Кормаксе и решила, что глупо продолжать беспокоиться, но ничего не делать. Решительно сняв трубку, она набрала номер и после долгих минут ожидания услышала нечто скрипучее, хриплое и совершенно неразборчивое, а потом снова короткие гудки. Ее волнения оказались небеспочвенными: судя по голосу, мистеру Кормаксу стало значительно хуже...

Спустя два часа Синтия стояла у входной двери его дома с сумкой, полной фруктов и бутылок с минеральной водой. Она позвонила, потом открыла дверь своим ключом и вошла.

– Мистер Кормакс, это я, мисс Стэджерфорд, ваша кухарка! Могу я войти?

Ответом ей послужило молчание, столь долгое, что она решила: адвокат лежит где-то без сознания. Синтия подняла, сумку и направилась к кухне, когда тот наконец показался на пороге одной из комнат.

– К-какого черта вы здесь делаете? – еле выговорил Кормакс.

Да, голос в телефонной трубке не обманул ее: ему действительно стало много хуже. И его внешний вид подтверждал это. Землистый цвет лица, трехдневная щетина, черные круги под все еще красными глазами, всклокоченные волосы. Реджиналд плотнее запахнул махровый халат и, качаясь от слабости, посмотрел на нее.

– Мистер Кормакс, у вас по телефону был такой больной голос, что я забеспокоилась. Подумала, что вам может понадобиться...

– Господи, да что же это такое! И умереть не дадут спокойно... Ни черта мне не надо... – Он закашлялся, повернулся и исчез в комнате, захлопнув за собой дверь.

Синтия покраснела от обиды и гнева. Вот тебе, добрая самаритянка, подумала она. Тем не менее дошла до кухни, вымыла принесенные фрукты, поставила на стол бутылки воды, положила на холодильник свежую «Чикаго трибун» и уже стояла у входной двери, когда за спиной раздался хриплый, полный раскаяния голос:

– Мисс Стэджерфорд... Синтия... я был чудовищно груб. Примите мои извинения.

Она обернулась, взглянула на Реджиналда и холодно ответила:

– Принимаю. До свидания.

– Подождите. Не уходите. – Он прислонился к двери в спальню, заметно дрожа. – Хотя, видит Бог, вам надо бежать как от огня, чтобы не подхватить эту заразу. Простите, что я так рявкнул. Я... Меня снова вырвало, – вдруг с солдатской прямотой ляпнул он и скривился от отвращения.

Синтия преисполнилась сочувствия и немедленно оттаяла.

– В таком случае вам лучше вернуться в постель.

– Не очень-то приятная мысль...

– Вы сильно потели ночью?

Рот его перекосился от невыносимого омерзения.

– Не могли бы мы поговорить о чем-то другом?

– Знаете, мистер Кормакс, – решилась, чуть поколебавшись, Синтия, – почему бы вам не принять горячий душ и не переодеться, пока я сменю вам постель?

Он посерел еще больше.

– Разве это возможно? Я не могу вам этого позволить!

– Можете, можете. Не забудьте, я только что переболела этим же гриппом и прекрасно знаю, как вы себя чувствуете. Вам станет существенно легче, вот увидите!

Искушение было велико. В конце концов Реджиналд пожал плечами, прошел в спальню, нашел свежее белье и нетвердой походкой направился в ванную. Услышав шум воды, Синтия вошла, открыла окно, впустив немного свежего воздуха, сняла грязное белье, постелила чистое, взбила подушки, принесла еще несколько из другой спальни и отогнула край одеяла.

Реджиналд Кормакс, появившийся из ванной, казался другим человеком, не тем, кто встретил ее четвертью, часа ранее. Он был не менее изможденным, но все же успел побриться, вымыть голову и причесаться.

Со вздохом признательности он опустился на чистую постель, влез под одеяло и чопорно произнес:

– Премного благодарен, мисс Стэджерфорд.

Она улыбнулась в ответ.

– Отдыхайте, мистер Кормакс. Я сейчас уберу белье и приготовлю вам чего-нибудь поесть.

– Нет, умоляю, никакой еды... – Он содрогнулся от одной этой мысли и устало закрыл глаза.

– Только тост и стакан соку. – Синтия говорила с ним тем же тоном, что и с близнецами. – Сколько таблеток вы выпили за сегодняшний день?

– Нисколько. В моем нынешнем состоянии это было бесполезно, – угрюмо буркнул больной, приоткрыв один глаз.

– Если вы что-нибудь съедите, то сможете выпить лекарство без неприятных последствий.

– Сомневаюсь, – безучастно отозвался он и повернулся лицом к стене.

Спустя час Синтия вошла в спальню с подносом, на котором стояла чашка теплого, свежесваренного куриного бульона, стакан соку и тарелочка с тостом.

– Если вы сможете выпить бульон, то потом я предложу вам омлет, – сказала она и поставила на кровать столик для завтрака, а на него поднос.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9