– Где?
– Они идут сюда, – пояснила она. – Очевидно, они услышали шум.
Маккой присоединился к Мэрит и тоже выглянул из окна.
Капитан спросил его:
– Сколько?
– Слишком много.
– Надо уходить.
Капитан вывел нас из бара и повел вниз по ближайшей аллее до следующей постройки, пройдя через которую, мы очутились на открытом пространстве, и вокруг нас была только аргелийская ночь. Мы едва успели скрыться до появления в баре большой группы клингонов. Затаив дыхание, мы спрятались за громадной каменной емкостью и стояли там на коленях, переживая ужасные моменты, когда мимо нас с грохотом прошагал большой отряд клингонов, разыскивая нас и горя желанием отомстить за своих товарищей.
Скеннер застыл, прижавшись к холодному камню между Мэрит и Споком.
– Боже всемогущий! От этих клингонов у меня мурашки по коже. Это настоящие чудовища!
– Естественная человеческая реакция, – прокомментировал его слова Спок. Наблюдая за ним и за двусмысленным выражением на лице Маккоя, я пришла к выводу, что только недавно стала ощущать взаимную колкость в отношениях между ними.
Прикрыв в некоторых местах наготу своего тела, я повернулась к капитану Кирку.
– Сэр, мы не ожидали вашего столь скорого прибытия.
Он пожал плечами.
– И профессор Морни наверняка – тоже. Это наша дополнительная козырная карта. Кроме вашей, конечно.
– Это самая сложная игра из тех, которые я когда-нибудь видел, пожаловался Скеннер, потянувшись и болезненно поморщившись.
Я не отступала.
– Что же произошло, когда они привезли вас для допроса?
Кирк пожал плечами.
– Я просто ответил на их вопросы. Его ясные и точные слова сразу свели на нет возможность ссылок на очевидные бюрократические препятствия, которые ему, вероятно, пришлось преодолеть перед тем, как выполнить свое обещание встретиться здесь со Споком. Он, конечно, не сказал, что в ответах была полная правда – достаточно того, что они удовлетворили спрашивающих.
– Но ведь вы могли рассказать мне о том, что происходит, – продолжала я, глядя капитану прямо в лицо; на нем появилось выражение удивления от моей смелости, и это раззадорило меня еще больше. В эту минуту откровений я обращалась к капитану моего звездного корабля, моей шхуны и моего будущего. Он хорошо знал, что я при этом должна ощущать. Я удовлетворенно добавила:
– Думаю, что не было никакой необходимости оставлять меня в полном неведении на корабле, которым я совершенно не умею управлять, не так ли, сэр?
Он кивнул и нахмурился.
– Понятно. Что-нибудь еще?
Я опустила сверток со своим измятым летным костюмом на землю и попробовала привести себя в порядок.
– Я, конечно, могла бы сказать еще кое-что о том, как мы очутились в этом вонючем баре, а я – в лапах какого-то клиигона совершенно без шеи и с рожей макаки…
– Но… – возразил он.
– Но я полагаю, что мне все же лучше было бы знать о том, каких действий вы ожидали от нас впоследствии.
– Я хочу, чтобы каждый из нас с успехом выполнил свою миссию.
Продолжайте, Спок.
Спок, сидевший возле Маккоя, поднялся. В тунике и плаще он был удивительно похож на профессионального партизана или летчика, даже больше, чем на представителя другого рода занятий. Он обратился ко мне с прямотой и спокойствием вулканца, теперь его речь стала не чем иным. как отражением его основной работы – офицера и научного консультанта Звездного Флота.
– Я попытался выйти на связь с вами сразу же, как только капитан Кирк без всякого предупреждения был транспортирован на борт "Короля" с челнока, который доставил его с Земли. Ваши предположения о радиоволнах и лейтенанте Сарде оказались верными.
Скеннер прерывисто вздохнул и усмехнулся, – Вы выследили его?
Спок на мгновение замолчал, слегка опешив от этого разговорного, ненаучного замечания, затем продолжил:
– Да… мы его выследили. Как раз перед тем, как прибыл капитан, я начал получать слабые сигналы с территории, которая когда-то была заброшенной молочной фермой. Она находится на северной окраине города, сразу вон за теми холмами, – он жестом показал на возвышение, которое начиналось позади городских трущоб. В сумерках оно было неплохо видно. Сигналы были регулярными и явно предназначались для приема сенсором, модифицированным для улавливания радиоволн. Логично предположить, что их мог послать только лейтенант Сарда, поскольку такой вид сигнала трудновоспроизводим. Поздравляю вас: ваша догадка оказалась верной. Теперь мы локализовали его местонахождение.
Я на мгновение закрыла глаза. Он был жив. Жив и отвечал на мои сигналы. Мое сердце снова наполнилось надеждой. Ко мне подошла Мэрит, молча пожала мне руку и улыбнулась своей улыбкой Золушки. Он был жив.
– "Энтерпрайз" находится здесь? – спросила я Кирка.
– Пока нет, – последовал ответ. – Это слишком неосторожно. Командиром корабля оставлен Скотти, и сейчас он движется к нам… но медленно.
– Обманный маневр? Морни будет считать, что вы на борту своего корабля?
– Да. На его борту еще находится доктор Бома. Он наверняка будет полезен, когда дело дойдет до радиосвязи. Он работал с этими учеными больше, чем кто-либо другой из нас.
Я присела между емкостью и деревянной пристройкой, чтобы освободиться от гаремных панталон и вернуться к своему любимому летному костюму.
– Итак, остается ли в силе наш план разделиться на три группы, чтобы разъединить команду ученых?
– Да, думаю так будет легче решить нашу задачу, – добавил Кирк. – Но я также рассчитываю на ваши личные отношения с Сардой. Они должны пролить свет на то, что задумала Морни и каково ее психическое состояние. Нам обязательно надо выяснить это заранее. Нельзя допустить того, чтобы в панике она начала нажимать на все кнопки. А мистер Спок попытается применить свои глубокие знания в области логических трюков вулканцев на Перрене и тем самым лишит Морни его поддержки. И обладание ею сверхускорителем будет для нас не столь опасным, если она потеряет поддержку Сарды и Перрена.
Наконец, одевшись в мою любимую летную форму, я вышла к своим друзьям.
– А вдруг не удастся достучаться до ее здравого смысла? У нас есть все основания подозревать, что они в действительности заняты постройкой сверхускорителя…
– Что делает их в тысячу раз более опасными, – он замолчал, давая всем почувствовать серьезность и ответственность момента. – Спок все рассказал мне. И мы не можем позволить себе ждать слишком долго, – его голос внезапно набрал силу. – Каждая потерянная минута повышает риск того, что враждебные нам правительства успеют узнать о планах и местонахождении Морни и прибыть сюда. И мы должны нейтрализовать ее прежде, чем это случится. Вам предстоит немало сделать в этом направлении, – и палец капитана указующе уставился в мою сторону, тем самым перенося груз ответственности на мои плечи. – Морни не знает вас лично. Это является серьезным преимуществом, и вы должны воспользоваться им.
– О да, сэр, я сделаю все, что от меня зависит, – конечно, на самом деле я подразумевала под этим то, что я постараюсь как можно лучше сыграть свою роль. Я подумала, что он должен был понять меня правильно. Никаких гарантий не предлагалось.
– Мы отправимся туда отдельными группами, – продолжал он, по очереди заглядывая в глаза всем нам. – Пайпер, вы с Сэндиджем выходите первыми. В вашу задачу входит изолировать лейтенанта Сарду и вывести его из опасной для нас зоны. Это даст возможность мне и Споку воздействовать на других членов их группы.
– Ну что ж, чудесно… Я иду первой. Как нам удастся определить их точное местонахождение без помощи сенсоров корабля?
Спок взял трикордер у Мэрит, которая сохранила хладнокровие во время нашей потасовки с Клингонами и сумела уберечь наши личные приборы.
Проверив настройку, Спок передал трикордер Скеннеру.
– Эти трикордеры были настроены на частоту несущей радиоволны. У них недостаточно мощности для работы в режиме передатчика, но как приемники они работают довольно сносно и могут указать место источника таких волн.
Сигнал будет слабым, и вам постоянно придется на него настраиваться. Это может оказаться утомительным делом.
Скеннер пожал плечами.
– Не зря же у меня такая фамилия, сэр. – Его глаза заблестели.
– Мы даем вам сорок пять минут на то, чтобы добраться до границы их территории, – произнес Кирк. – Затем мы со Споком устроим для вас отвлекающий маневр, чтобы вы смогли проникнуть внутрь незамеченными, – тон его слов резкий и уверенный, должен был убедить нас успехе нашей миссии. Очень важно, чтобы каждый из вас понял всю серьезность задачи. Мы не имеем права недооценить ее. Ставкой являются эти ученые, все мы и, может быть, вся эта планета. Нам необходимо остановить Морни даже ценой собственной жизни. Понятно? – он помолчал, это было хорошо отмеренной заранее паузой.
Кирк кивнул нам только тогда, когда убедился, что мы прониклись чувством ответственности в достаточной степени. – Желаю удачи.
И снова для нас заработал таймер.
Глава 8
Есть вещи, которые не укладываются в понятие о служебном долге.
Около получаса мы плутали среди аргелийских трущоб, пока не добрались до холмов, на которых располагалась молочная ферма, представлявшая собой пестрое сочетание старых каменных и деревянных построек. Теперь ферма решала совершенно новые задачи: здесь находилась охрана.
– Сколько? – спросила я Скеннера, присевшего на корточки в ближайших зарослях.
Он включил свой трикордер и вгляделся в экран.
– Двенадцать или около того. Постройки имеют защитное поле, недоступное сенсорам, так что эта цифра не окончательная. Вы полагаете, они аргелийцы.
Я усмехнулась.
– Думаю, что нет, если конечно, Морни не зря получает свою зарплату.
Взгляните на их фазерные винтовки.
– Да, они слишком велики для аргелийских законов. Ребята выглядят не слишком миролюбивыми, не так ли?
– Они похожи на наемников, – ответила я.
– Полагаю, Морни пришлось потратиться на этих парней.
– И вот еще что… У них выстроена ограда из сенсоров по всему периметру, и довольно крепкая. Думаю, что без их ведома через нее не перелетит и бабочка.
– Но ведь это не силовое поле?
– Нет, только сенсоры.
– У нас осталось всего 12 минут до того момента, когда капитан со Споком начнут свой отвлекающий маневр. Давай попытаемся найти какую-нибудь дверь в этот объект.
– Как вы думаете, что для этой цели может предпринять Кирк? – спросил Скеннер, пробираясь вслед за мной среди аргелийских деревьев и кустарников с красноватой листвой.
– Кто знает? – ответила я. – Все, что посчитает нужным, из того, что есть в его распоряжении. А это корабль, на котором он прибыв сам, корабль Спока и, возможно, даже наш "Король". В любом случае все будет сделано внезапно и эффективно. Нам нужно приготовиться.
– Мы готовы ко всему, – довольно самоуверенно ответил мой напарник.
– Неплохое место, – я села и начала сканировать местность, лежавшую внизу. – Только одна дверь. Три человека в охране. Видел еще кого-нибудь?
– Да, сразу за этой стеной. Их там двое.
– Где?
– Рядом с тем кривобоким сараем.
– А, да… вижу, – я посмотрела вниз, на лениво вышагивающих охранников. – Взгляните на их одежду. У всех она разная. Но они все тоже гуманоиды. Довольно проворны и хорошо владеют личным оружием.
– Эти ученые стараются не рисковать, не так ли?
– Похоже, – ответила я, вновь ощутив на себе груз ответственности. Я всматривалась в постройки, стараясь разглядеть что-либо интересное в слабом свете, падавшем из крошечных окон. За ними, очевидно, располагалась наспех организованная лаборатория, скорее всего, без всяких средств защиты. Сарда должен находиться в одной из этих построек, и, возможно, его перемещение на территории ограничено. Вся обстановка, наводила меня на грустные размышления. Если у этих ученых, занятых лихорадочным производством сверхускорителя, уже была одна "авария", то нет никаких гарантий, что за нею не последуют еще. Сарда не может быть в безопасности до тех пор, пока он вынужден сотрудничать с ними.
Три каменные постройки соединялись между собой переходами из фанеры, покрытой чем-то вроде брезента. На все это сооружение была единственная двойная деревянная дверь, обветшавшая от времени. Ее охраняли двое с фазерными винтовками.
– Время истекло, – прошептала я. – Капитан, я очень хочу чтобы ваше шоу получилось.
Скоро фазеры должны разорвать небо. Возможно, для усиления будут применены и фотонные торпеды. Отвлекающий маневр. На месте Кирка я бы достигла цели прямым ударом в лощину сверху чтобы убрать с нашего пути эту дурацкую охрану. Волнуясь, я то и дело смотрела в небо.
– Вы готовы? – спросила я Скеннера, больше из необходимости услышать любой голос, в том числе и собственный.
Ночь была очень тихой. На небе голубым и розовым шариками светились две ближайшие к Аргелиусу планеты, которые конкурировали за внимание наблюдателя с двумя небольшими его спутниками.
– Да, все в порядке, – прошептал механик, тоже глядя вверх.
– Теперь это может произойти в любую секунду, – снова произнесла я, облизав пересохшие губы и мысленно уже проникнув сквозь, ту двойную дверь, – Ждать осталось немного.
– Неплохо, если бы у нас сейчас были фазеры, – Достаточно только подумать об этом, – усмехнулась я. – Чем, интересно, обходились наши предки, когда еще не было фазеров?
Он пожал плечами.
– Наверное, фотонными торпедами. Единственное, что я могла позволить в этой атмосфере напряженного ожидания – это усмехнуться. Где капитан и почему он медлит?
Скеннеру вдруг пришла в голову смешная и нелепая идея, что мы вышли не на ту точку местности, куда нам следовало. Разве не могло так случиться? Или с моей головой уже явно не все в порядке? Я начала лихорадочно осматривать окрестности, отыскивая опровержение этим глупым мыслям или какие-нибудь признаки того, что маневр уже начался, но… ничего не обнаружила.
Если мы ошиблись, зачем тем ребятам из охраны фазерное оружие? Да, это не имело бы для них никакого смысла. Значит, все в порядке.
– Пайпер!
– Что случилось?
– Видите вон там?
Я повернулась в его сторону.
– Где?
– Вон там, – он указал вниз, в сторону склона.
Я прищурилась, пытаясь определить причину внезапно появившегося странного шума, напоминавшего храп. Через секунду вверх вдоль холма понеслось стадо каких-то животных, а вслед за ними – крупные серые звери совершенно другой формы. Первые больше всего напоминали смесь земных носорогов и тупоголовых кабанов, обнаруженных на планете Ригель-4 около сотни лет назад. Это были аргелийские олени. Большие, мягкотелые, неуклюжие, они смущенно трясли своими рогами и с огромной скоростью неслись к ферме. Их держали в домашнем хозяйстве только из-за молока, которое составляло около 90% аргелийского экспорта и считалось деликатесом благодаря уникальным пищевым свойствам, по действию очень напоминавшим алкоголь, но без всяких признаков похмелья назавтра. Олени были глупы, как все животные, вскормленные индустриальной революцией.
– И кабаны-бородавочники! – воскликнул Скеннер, изумленно наблюдая, как три дюжих аргелийских пастуха тщетно пытались утихомирить оленей с помощью, палок. Животные, выкатив глаза от ужаса, хрипели и мчались прямо в сторону охраняемой наемниками фермы.
Мы напряженно наблюдали, как они сначала разнесли вдребезги защитные сенсорные экраны, чем включили аварийную сигнализацию. Ночь заполнилась светом прожекторов и воем сирен. Охранники по одному начали выбегать на поле, помогая пастухам остановить стадо. Вскоре стало ясно, что олени окончательно вышли из-под контроля.
Скеннер изумленно уставился вниз.
– Что все это означает?
– Ничего не понимаю, – честно призналась я, не зная, что делать дальше: бежать или оставаться на месте. – А как вы думаете?
– Я не знаю. Вы всегда пытаетесь проникнуть в мысли капитана Кирка.
Поэтому именно вы должны, мне все объяснить. Кто послал сюда кабанов?
Может, это дело рук капитана?
– Может быть.
– Если вы отдадите приказ, то…
– Да, возможно, нам уже надо идти.
– Но вдруг капитан здесь ни при чем?
– Тогда что же все это означает?
– Если вы уверены, тогда надо идти.
– Да. Идем.
И мы пошли. Отвлекающий маневр есть отвлекающий маневр. А сотня аргелийских оленей – неплохой отвлекающий фактор, Наемники, действительно, оказались втянутыми в происходившие события.
Они кричали друг на друга, каждый хотел стать лидером, высказывались мысли о необходимости какой-то облавы. К моменту, когда мы со Скеннером добрались до двери, сирены и прожекторы довели оленей до окончательного безумия, что отвлекло на себя всю охрану, и мы без труда проскользнули через двери, а затем плотно закрыли их за собой на засов.
Над нами повисла напряженная тишина. Я ощутила нервную дрожь от ожидания неизвестности.
В проходе мы увидели простые кирпичные стены, едва освещенные тусклыми лампочками.
– Не могу поверить, что такое, могло сработать, – не унимался Скеннер. Теперь я увидела, в каком смятении он находился все это время.
– Что именно?
– Этот эпизод с кабанами!
– Это сработало еще и потому, что они не ожидали нашего появления, ответила я.
Вскоре мы добрались до конца коридора. Там мы остановились, посмотрели друг на друга, затем – на дуло обращенного в нашу сторону фазера.
Совсем близко раздался приглушенный мягкий голос.
– Приветствую вас, командир Пайпер. Мы рады встрече с вами.
***
У нас не было никаких сомнений в отношении говорившего. Несмотря на то, что его истинная суть была затушевана многолетним пребыванием в чужом для него сообществе, мы сомневались не более секунды. Я узнала этот голос и его обладателя.
Невзирая на всю щекотливость ситуации, он был спокоен, как настоящий вулканец. Его волосы цвета черного дерева лежали на голове волнами, еще более пышными, чем казалось на фотографии, которую нам показал Спок. Кроме них, обращали на себя внимание великолепный светло-зеленый костюм, тонко отточенные прижатые уши и раскосые глаза. Эти глаза, светло-серые, почти серебристые, окруженные изгородями ресниц и бровей, выражали необузданный нрав их обладателя. Чем больше я смотрела в их глубину, тем яснее все становилось для меня. Конечно, воспитание вулканца удерживало его от необдуманных поступков, но лишь до определенной степени. Одежда, длинные волосы и независимый взгляд этого человека сразу бросались в глаза.
Перрен приветствовал нас жестом руки. Его одежда, украшенная серебряной нитью, могла произвести впечатление претенциозности, очевидно, ему неплохо платили за его работу, – если бы не поясной ремень со свисавшими с него серебристыми цепочками" кулонами, брелками с зеленью и ажуром эмали – цветами мечты у вулканцев, вынужденных заниматься медитацией на своей красной и горячей планете. Полоски полудрагоценного металла на ремне слабо отражали свет, но от них все же не веяло той безвкусицей серебристых кулонов и цепочек. Со всем этим явно не гармонировал фазер в его левой руке. Скеннер держал оружие наготове, однако с дулом, опущенным вниз.
Я смущенно отвела глаза в сторону. Десятки вопросов роились в моем мозгу, и все они начинались со слова "как".
Проглотив комок в горле и выпрямившись, я двинулась вперед. Скеннер остался позади, у двери.
– Приветствую вас, командир, – начал Перрон. – Полагаю, что вы хотели бы переговорить с Сардой. Я проведу вас к нему. Автоматическая система защиты может причинить вам вред, если вы пойдете без сопровождения.
Он снова поднял руку и жестом пригласил пройти в глубь плохо освещенного коридора, одновременно качнув фазером, чтобы мы все же прониклись уважением к своему проводнику. Все, что он нам хотел сказать, мы прочли в его глазах.
Я ощутила собственное поражение, причем такое быстрое и внезапное, что на некоторое время потеряла дар речи. Да и что может сказать жертва хищнику? С пересохшим горлом, плотно сжав губы, я пошла вперед.
Перрен завел нас в небольшую пристройку позади лаборатории. Вдоль каменных стен стояли компьютеры, неиспользуемая техника и приборы. На двух выдвижных столах были оборудованы рабочие места.
– Останьтесь пока здесь, – приказал Перрен. – Советую вам не предпринимать никаких попыток к бегству. Ферма довольно неплохо оснащена всякого рода защитным оборудованием, которое вряд ли пощадит вас. Конечно, теперь вы лишаетесь свободы передвижения, но мне бы не хотелось причинять вам физическую боль.
Скеннер повернулся к Перрену спиной и наклонился в мою сторону.
– Не очень хороший парень, не так ли?
– Мы здесь только ради Сарды, – откашлявшись, произнесла я, надеясь, что мой голос не выдаст обмана. С небольшими шансами на успех, но все же я решила попытаться отвлечь их внимание от последующих шагов, которые наверняка предпримут капитан Кирк и мистер Спок. – Все другое меня не волнует. Где он?
Перрен слегка наклонился и нажал кнопку портативного устройства связи, висевшего у него на плече.
– Сарда?
У меня остановилось дыхание. Я почувствовала, как Скеннер тоже напрягся.
– Да, – ответил удивительно знакомый голос.
Я уставилась на коммуникатор, словно он только что укусил меня.
Перрен говорил совершенно спокойным, но нарочито язвительным тоном.
– Вы полностью закончили ремонт контрольных блоков цепей?
– Почти. Мне понадобится ваша помощь для рекалибровки.
От звуков его голоса у меня сдавило в груди. Вероятно, Морни и Перрен привезли Сарду сюда против его воли, но я очень хорошо знала, что с помощью физических угроз невозможно заставить ни одного вулканца работать против его собственного желания. Это знал и Перрен. Он встретился со мной взглядом.
– Ваши гости уже прибыли.
Он замолчал. В этот момент мне захотелось закричать так громко, насколько хватит сил. Раздался короткий звонок устройства связи – и мои глаза застлала пелена.
– Очень хорошо, – ответил голос Сарды, словно из подземелья. – Я уже иду.
Мы услышали короткий щелчок – сигнал окончания связи. Перрен выпрямился и холодно оглядел нас. Интересно, почувствовал ли он степень моего волнения, ту боль от пронзившей мозг мысли, что Сарда действительно оказался здесь по собственной воле. Он не был заключенным, он имел свободу передвижения. От этой мысли я совершенно оцепенела. Меня вынудили собственными глазами увидеть очевидное. Это ловушка.
Ловушка… да, ловушка.
Краем глаза я увидела, как Скеннер озабоченно смотрит на меня, но ответить ему в тот момент я была не в состоянии, словно у меня открылась глубокая рана.
В коридоре раздался шум, затем негромкие шаги.
Появился он. Взгляд его янтарных глаз ударил меня, словно порыв холодного зимнего ветра. На нем была обычная униформа офицера Звездного Флота, на ее блестящей поверхности отражался свет, падавший вниз от волос цвета начищенной до блеска латуни, словно ничего не случилось, и он может с полным правом носить эту форму. Сарда слегка нахмурился, прошел мимо Перрена с фамильярностью лучшего друга, которая сразу же вызвала у меня досаду, и остановился перед нами.
Вдруг из-за моей спины вырвался Скеннер схватил Сарду за воротник и прижал его к стене. Тот спокойно развел руками, не пытаясь сопротивляться его атаке. Скеннер прорычал:
– Ты – сын ромуланца с воловьими ушами! Сейчас я проткну тебя, как рыбу вилкой!
Перрен сделал шаг вперед и остановился, мудро решив не вмешиваться.
Сарда спокойно выдержал огненный взгляд Скеннера и его жаркое дыхание. Очевидно, он ожидал такой реакции.
– Что поделаешь, если вещи оказываются не такими, как они нам представляются, Джуд, – тихо ответил он.
– Для меня все чертовски ясно! Ты – бессердечная крыса! – продолжал бушевать Скеннер.
Сарда посмотрел в мою сторону. Имея не дюжинную силу вулканца, он мог бы, если бы захотел, стряхнуть с себя Скеннера, словно снежинку, но терпеливо ждал, не предпринимая никаких действий.
Я подошла к ним поближе, не пытаясь утихомирить Скеннера. Наверное, он действовал на меня успокаивающе, выпуская собственный пар, а вместе с ним и частичку меня самой и моих самых страшных догадок и мыслей. Механик уже подбирался к его горлу, а Сарда просто спокойно смотрел на меня, я на него.
– Мы подумали, что сможем оказаться чем-нибудь полезными тебе, произнесла я. Во мне шла внутренняя борьба. Захотелось самой стать вулканцем, чтобы глубже понять этих людей. Но, увы… Внутри человеческой оболочки все эмоции рано или поздно выплескиваются наружу.
– Мне нужно кое-что вам сказать, – произнес он.
Скеннер прижал его к стене с новой силой, – Ты хочешь сказать: "объяснить", не так ли?
Перрен подошел поближе, поднимая фазер.
– Нет, – обратился Сарда к своему коллеге и учителю. – В этом нет никакой необходимости. Оставьте нас наедине.
Рука, державшая фазер, медленно опустилась вниз. Другой вулканец кивнул Сарде, признавая право на то, чтобы уединиться с тем, с кем он пожелает, в ущерб собственной безопасности.
– Как хотите.
Перрен вышел, закрыв за собой дверь. Но напряжение не спадало.
– Хорошо, – проворчал Скеннер. – Давай поговорим.
Сарда облегченно вздохнул и коснулся своей рукой кисти Скеннера, продолжая смотреть в мою сторону.
Время шло. Молчаливая беседа продолжалась.
Наконец настала очередь слов. Я глубоко вздохнула.
– Скеннер.
– Вас водят за нос.
– Оставьте его в покое, пожалуйста.
– Но прежде я получу то, что мне нужно, – Не волнуйтесь, получите. Потом. Я почувствовала, что моя просьба для него – нож в сердце. Может быть, ему не понравилось еще то, что я обратилась не тоном приказа, а просто попросила, как друг просит друга.
Это вероятно, на порядок усилило действие моих слов. Он еще раз толкнул Сарду к стене, затем отпустил и сделал шаг назад. Внезапно я почувствовала, что мы с Сардой очутились вдвоем на одной скале среди полного вакуума.
Сарда медленно расправил на себе складки униформы. Мы продолжали рассматривать друг друга в атмосфере многозначительного, а потому и тягостного молчания. Ответ был ясен без слов: он не пленник. А если так, то что-то случилось с нашей дружбой. Я чувствовала, что наряду с предательством моего лучшего друга во мне росла и горечь от сознания того, что я оказалась закрытой, вытесненной Перроном. Можно было "поздравить" себя с открытием: наши отношения с Сардой приобрели вторичный, подчиненный характер.
Я с трудом узнала свой собственный голос.
– Зачем тогда ты ответил на мой радиосигнал, если заранее знал, что загоняешь нас в ловушку?
Я почувствовала, как озадачил его мой вопрос.
– На ваш сигнал отвечал не я, – произнес Сарда. – Это был Перрен.
– Но так случилось потому, что ты все ему рассказал.
Даже сквозь превосходное самообладание вулканца я ощутила, как он вздрогнул. В его глазах тоже появилось выражение печали, но, вероятно, по другому поводу. Вздохнув, он продолжал:
– Мне не следовало бы говорить ему про это. Я понадеялся, что вы знаете меня лучше, чем оказалось.
В нем всколыхнулось чувство собственной вины. Теперь его ощутили мы оба, оба – жертвы сложившихся обстоятельств.
– Другим это объяснить нельзя. Если я и ошибалась, теперь выяснится вся правда. Конфликт часто является сильнодействующим лекарством.
Он ответил не сразу, вероятно, из-за смущения. Уставившись в пол, мой собеседник наконец решился рассказать нам о вещах, о которых ни один вулканец добровольно не сообщает чужакам – если только нет серьезных причин для подобной откровенности.
– Перрен узнал все о вас, потому что он знает меня – с трудом вымолвил он. – Это произошло в ходе тренировок по слиянию интеллектов… и он узнал все о вас и о том, что можно от вас ожидать. А когда произошел маневр, отвлекающий на себя систему сенсорной защиты, он на 98 процентов был уверен, что это дело ваших рук.
То, что ему пришлось говорить обо всем еще и в присутствии Скеннера, действовало иссушающе на его физические и моральные силы. Его дыхание сделалось прерывистым, и он с трудом вновь овладел собой.
С огоньком облегчения и надежды я продолжила:
– А как же тогда изобретенный нами радиосигнал?
– Перрен в курсе "Игр на выживаемость". Без особого труда он разгадал смысл этих радиоволн.
За моей спиной Скеннер, вздыхая, присел за один из рабочих столов, склонив голову и видимо, испытывая чувство отвращения – Мы так волновались за тебя, – обратилась я к Сарде. – Я подумала, что тебя могли просто выкрасть. Все в порядке?
– Да, все в норме, – ответил он. У меня было, однако, такое чувство, что вулканец большим удовольствием дал бы мне тот ответ, которого я так ждала и на который так надеялась: что он был схвачен из засады я обманом и запугиванием склонен к сотрудничеству.
– Итак, никаких угроз и нападений не было?
– В этом смысле… нет. Я сам сделал свой выбор. Я здесь нужен.
– Для того, чтобы помочь Морни и Перрену держать всю Галактику в качестве заложников?
Он возмутился.
– Я не помогаю им в этом, – начал настаивать Сарда. – Я сконструировал стабилизирующее оборудование для источника энергии на базе сверхускорителя. Только мне одному известно, как эксплуатировать системы безопасности и поддержки. Морни пытается построить сам сверхускоритель.
Если бы я позволил им самим соорудить это устройство, то, конечно, под удар были бы поставлены миллионы жизней на планете. Я просто не мог пойти на такое, – груз ответственности за свои действия до сих пор тянул его в прямо противоположные стороны, и, очевидно, он был на грани изнеможения. Эксперимент чересчур сложен, чтобы можно было не обращать на него внимания. У нас недавно уже была авария, но мне удалось в последнюю секунду отклонить пучок волн в открытый космос.
