Ты мой навсегда!

      Блестящие черные глаза пристально впились в нее. Он не сдавливал шею, но держал мертвой хваткой. Она даже не пыталась шевельнуться.
      – Какого черта ты это делаешь? – спросил он едва слышно.
      Глаза были еще затуманены от боли.
      Эрин с усилием проглотила комок в горле и ничего не ответила.
      – Играешь в сестру милосердия?
      Он улыбнулся и резко поморщился от боли в разбитой губе.
      – Но ты не Флоренс Найтингейл, мой ангел.
      – Не вижу смысла играть чужую роль.
      Улыбка мгновенно исчезла с его лица, глаза стали холодными, и Эрин почувствовала, как у нее по рукам и шее побежали мурашки. Она снова сглотнула, на этот раз ощутив привкус страха.
      – Я буду признательна, если ты отпустишь мою шею, – сказала она, набравшись храбрости.
      Он ослабил хватку, но продолжал держать ее за шею, там, где пульсировала вена. Пульс был бешеный. Где ее былое хладнокровие? Эрин подумала, удастся ли ей когда-нибудь иметь секреты от этого человека. Хотя бы самые крошечные и невинные.
      Нет. Тиг Комо не даст ей ни малейшего шанса. Никогда.
      – Почему ты не ушла? – тихо спросил он.
      Хороший вопрос.
      – Ты прекрасно знаешь почему.
      – Умница.
      Она внезапно почувствовала себя не маленькой зверушкой, угодившей в западню, а человеком, женщиной. Только страх остался прежним – страх быть проглоченной. Целиком, без остатка.
      Стараясь забыть, что она распластана на его почти обнаженном теле, Эрин посмотрела Тигу в глаза. Здесь тоже подстерегала опасность. Но только глядя в глаза, можно вести разговор на равных, доказать свою силу, отстоять свою независимость. К тому же сейчас это было ее единственное оружие. Господи, помоги ей встать с этого теплого живого ложа!
      – Почему ты сразу не сказал, кто ты такой?
      – Мне было немного не по себе, дорогая, – напомнил он, – пока ты не привела меня в чувство своим мелодичным визгом.
      Он, казалось, забавлялся ее негодованием.
      – И потом, ты устроила такое представление. Ни один мужчина в здравом уме не отказался бы его досмотреть до конца.
      – Как сказать…
      Он издал глухое урчание, которое могло сойти за смешок, но Эрин не была в этом уверена. Она слишком остро ощущала под собой его сильное горячее тело, чтобы думать о чем-то другом.
      – Раз уж ты знаешь, что я не сбегу, может быть, мы встанем с пола?
      Он лениво водил пальцем по вене на ее шее.
      – Этот пол не так уж плох, мой ангел.
      Эрин бросило в жар, вся кровь, казалось, прихлынула к низу живота.
      – Пусти, – резко сказала она, не заботясь о том, что он все видит и прекрасно понимает, какие чувства у нее вызывает.
      Он отпустил ее шею, но, когда она хотела улизнуть, снова удержал ее пальцем за подбородок.
      – На этот раз, так уж и быть.
      Стараясь не задеть его раненое бедро, Эрин поднялась со своего экзотического ложа и поспешно отодвинулась на несколько футов, прежде чем встать и перейти к маленькому пуфику.
      Повернувшись лицом к Тигу, она села и оперлась локтями о колени.
      – Давай сразу договоримся. Я здесь для того, чтобы работать над проектом, которому посвятила большую часть жизни. А не для того, чтобы заводить любовные интрижки с местным жеребцом.
      – А я-то думал, моя репутация известна по всему штату, – насмешливо произнес Тиг.
      Судя по тону, ее слова ничуть его не обескуражили. Но он не потрудился отрицать, что сделал ей вполне недвусмысленное предложение. Черт возьми, он мог бы обойтись и без слов – его небрежная поза и полуобнаженное могучее тело сами по себе служили достаточным искушением.
      Эрин ринулась напролом.
      – Я благодарна, что ты согласился быть моим проводником. Я знаю, что ты понимаешь, насколько важна твоя роль в моих исследованиях. И именно поэтому я готова забыть, что ты ворвался в мою комнату и держишь меня на мушке.
      – И никаких вопросов? – насмешливый шалопай исчез. Он снова насторожился, как хищник, почуявший опасность.
      Она распрямила плечи.
      – Только один.
      – Валяй.
      – Я рассчитываю, что ты введешь меня в общество вуду, будешь чем-то вроде переводчика, проводника и посла в одном лице.
      Эрин тяжело вздохнула, увидев, как он скорчил язвительную гримасу при последних словах.
      – Ты ведь знаешь этих людей, так? Они к тебе привыкли, – судя по тону, ей с трудом в это верилось. – Ты согласен мне помочь?
      – Я сделаю все, что смогу, – коротко ответил Тиг.
      – Хорошо, значит, договорились.
      – И это все? Больше никаких вопросов о сегодняшней ночи? Об этом? – Он приподнял с пола пистолет.
      – А ты бы дал честный ответ?
      – Вероятно, нет.
      – Тогда к чему переливать из пустого в порожнее? – Опершись ладонями о колени, Эрин встала. – Ты ведь не ждешь, что сюда еще кто-нибудь сегодня вломится? Или будут еще визитеры?
      – В такой поздний час? – Он снова насмешливо ухмыльнулся. – Это было бы хамством, дорогая.
      – Не сомневаюсь, что твои друзья – конечно, если они у тебя есть – люди воспитанные, – с иронией сказала Эрин.
      – Мы хоть и не аристократы, но кое-что в обхождении понимаем, мой ангел.
      – Да уж, это видно по лицу. – Она жестом указала на его разбитый лоб и распухшие губы.
      – Пустяки, дорогая, всего лишь маленькая стычка в баре между старыми знакомыми.
      – Веселенькое, должно быть, свидание, – сухо сказала она. – Да еще пистолет впридачу.
      Он фыркнул от смеха, поморщился и осторожно потрогал разбитую губу.
      – Видишь ли, я не рассчитывал, что ты мне слишком понравишься.
      Эрин придала лицу постное выражение.
      – Да, нам, этноботаникам, вечно от ворот поворот. Среди женщин-ученых сплошь «синие чулки».
      – Это я вижу.
      Его негромко произнесенные слова неожиданно подействовали на Эрин сильнее, чем все бурные перипетии этой ночи, окончательно выбив ее из колеи.
      – Ты не можешь направить эту штуку в другую сторону? – резко спросила она.
      Тиг подчеркнуто медленно оглядел себя, затем посмотрел на нее.
      – Она тебя смущает, мой ангел?
      – Я имею в виду пистолет, – процедила Эрин сквозь зубы. – Помни о нашем уговоре.
      Не обращая больше внимания на пистолет, она повернулась к нему спиной и стала рыться в рюкзаке. Вытащив измятые и потрепанные тренировочные штаны, Эрин бросила их Тигу.
      – Держи. Наверное, будут коротковаты, но их легче натянуть, чем твои джинсы.
      Она кивнула на небольшую кучку медикаментов, сваленную рядом с ним.
      – Там есть немного спирта, мокрые тряпки и детское лекарство. Все, что я нашла. Бери, пользуйся. А мне нужно поспать. У меня встреча, – она взглянула на часы и застонала, – через четыре часа.
      Без дальнейших колебаний Эрин направилась к железной кровати и сдернула ворсистое покрывало.
      – Значит, мне кровать не достанется?
      Она забралась под простыню и повернулась к нему спиной.
      – Ванна еще свободна.
      – Ты очень любезна, дорогая.
      Эрин перевернулась на спину и свирепо посмотрела на него.
      – Даже слишком любезна, не то ты сейчас сидел бы в тюрьме. Но учти, я до сих пор в бешенстве, что не смогла принять холодный душ. Ты еще должен за это расплатиться.
      – Когда угодно, мой ангел, – сказал он необычайно мягким гортанным голосом. – Всегда к твоим услугам.
      Тиг наблюдал, как она взбила подушку, несколько секунд поворочалась под покрывалом, а затем затихла. Несколько минут он прислушивался к ее ровному дыханию. Она засыпает еще легче, чем он. Учитывая его ночное вторжение, это кое о чем говорит.
      А все-таки, как он попал голым к ней в ванну? Сдерживая стон, Тиг приподнялся и сел, затем осторожно ощупал висок. Ти Антуан. Подлая скотина. Это объясняет, почему он в крови. Все остальное было как в тумане.
      Одно не оставляло сомнений. Позволив втравить себя в эту идиотскую драку, он пропустил очень важную встречу. Ти Антуан – эта огромная туша весом полтораста килограммов – был пьяницей и дебоширом. Он и трезвый всех задирал, а в тот вечер к тому же напился вдрызг.
      Тиг прекрасно понимал, что скорее всего Руби сама спровоцировала Ти Антуана. Вертела перед ним своим аппетитным задом, а как только доходило до дела, вечно оставляла в дураках. Но все равно никто не смеет задевать его официанток. Хотя вряд ли Руби поблагодарит его за вмешательство. Эта красотка умеет за себя постоять. Видит Бог, она орудовала тяжеленным подносом, как амазонка щитом.
      Он нащупал пальцами больное место и дернулся, а потом выругался вполголоса, подсчитав в уме, во сколько ему обойдутся два новеньких табурета, три столика, пять бильярдных киев и полдюжины пивных кружек. Черт бы побрал этот проклятый бар. Ну что же, он просто поставит это в счет Ти Антуану. Ти столько пьет, что ничего не заметит.
      Остается только надеяться, что Москиту удастся организовать еще одну доставку. Если он упустит следующую партию, то застрянет здесь минимум еще на полгода, чтобы подготовить новую западню. Если его не убьют раньше.
      А в последнее время такой исход казался ему лучшим. Черт возьми, кого он обманывает? Если бы не бабушка, которой он стольким обязан, он бы давно подставил себя под пулю.
      Тиг обреченно вздохнул. Вечно одно и то же. Семейные узы связывали его по рукам и ногам, заставляя поступать наперекор себе. А он хотел только одного – раз и навсегда освободиться от них. Впрочем, он давно понял, что этому не суждено сбыться. От семьи не уйдешь – это по гроб жизни, с какой стороны ни посмотреть.
      Как, например, сейчас. Спустя почти год казалось, что ему наконец удастся покончить с этим делом, оставив бабушку в стороне от заварушки, и тогда он навсегда уберется из Луизианы. На этот раз ничто и никто не заставит его вернуться. Они будут в расчете. Он заплатит свой долг с лихвой. Конечно, родственники останутся родственниками, но черта с два он должен с ними жить.
      И вот пожалуйста! Извольте радоваться – Маршалл, который давно взял за правило никогда ни о чем его не просить, является откуда ни возьмись с дурацкой просьбой взять на себя роль няньки. Ученая дама, занимающаяся цветочками, которая будет шнырять по всей дельте и везде совать свой нос. Тигу это совсем не улыбалось. Но Марш ясно дал понять, что она все равно туда заявится – с проводником или без оного. Теперь, когда Тиг сам с ней познакомился, он не сомневался, что брат был прав.
      Тиг медленно оперся на колени и встал, в последнюю секунду подхватив тренировочные штаны. Соскользнувшее полотенце осталось лежать на месте. Он немного постоял в согнутом положении, чтобы не повторить недавнюю ошибку. Сейчас ему нельзя было терять сознание.
      События минувшего вечера и так уже достаточно вышли из-под контроля.
      Убедившись, что голова не кружится, Тиг распрямил спину и только затем поднял голову. Он видел все вокруг как в тумане, а чувствовал себя как… вот именно – как мишень для метания табуреток.
      Он медленно добрался до ванной. Боже милостивый, неужели это из него вытекло столько крови? Проклятые раны на голове. Можно подумать, здесь резали свинью. Его когда-то белая футболка валялась скомканной в углу за ванной. Видно, как упала там, так и осталась лежать. Теперь понятно, почему стены перемазаны кровью. Он смутно припомнил, как стащил ее с себя вместе с джинсами и залез в ванну, намереваясь смыть с себя кровь.
      Черт возьми, по крайней мере, он попытался привести себя в приличный вид. Доктор Макклюр должна это оценить.
      Доктор Макклюр. До сих пор он старательно гнал от себя мысли об этой женщине. Но теперь, встав перед облупившимся зеркалом, Тиг наконец дал волю размышлениям. Он сказал себе, что это поможет отвлечься от боли, пока он осматривает рану на виске, однако его мысли были заняты не ее телом – сильным, стройным, обнаженным телом. У нее была чудесная фигура, но Тиг вдоволь насмотрелся на голых женщин.
      Ее отчаянная храбрость, умение владеть собой и откровенная прямота – вот что завладело его вниманием. Бабушка назвала бы это vigueur– сила. Сила духа.
      Маршалл почти ничего о ней не рассказывал, а Тиг и не спрашивал. Он настолько удивился, когда брат попросил его о помощи, что не стал вдаваться в расспросы. А когда вообще дал себе труд подумать о чем-то еще, кроме мороки, которая свалилась ему на голову, то нарисовал в своем воображении сухопарую нудную особу, эдакую «классную даму», у которой единственная страсть – сыпать латинскими названиями растений, собирая их для гербария. Женщина, которая в полном изнеможении лежала в соседней комнате, совсем не была на нее похожа.
      О! В страстности Эрин не откажешь. Тиг улыбнулся, и рана на губе опять открылась, но он не обратил на этот пустяк внимания. Конечно, она навязалась на его голову совсем некстати, но он был заинтригован. В высшей степени.
      И, похоже, с этим ничего не поделаешь.
      Покосившись на ванну, Тиг осторожно приблизился, наклонился и покрутил растрескавшиеся пожелтевшие краны. Если он собирается в ней спать, то надо налить холодной воды вместо матраца. Он смочил полотенце и попытался было помыть стены, но, поняв, что только размазывает кровь, бросил эту затею.
      Ему нужно отдохнуть, чтобы быть в форме. А прибраться можно и утром.
      Он осторожно погрузился в теплую воду, не в силах сдержать протяжный приглушенный стон.
      Что-то стягивало ему бедро. Тиг ощупал рану и отодрал пластырь. Погрузившись глубже в воду, он оперся затылком о край ванны и стал рассматривать свой трофей.
      – Это что за чертовщина? – Он нахмурился, разглядев черепашек-ниндзя, размахивающих мечами и щитами.
      Его взгляд медленно скользнул к открытой двери ванной и остановился на свернувшейся калачиком фигурке под простыней. Кто вы, доктор Эрин Макклюр?
      Веки отяжелели. Одна рука свесилась через бортик ванны, рядом с пистолетом, который лежал на скамеечке для ног, скрытый от посторонних глаз.
      В другой руке Тиг сжал смятые полоски пластыря – и незаметно погрузился в сон.

3

      – Ну хватит! Этому пора положить конец.
      Тиг даже не удосужился открыть глаза. Он не мог сказать наверняка почему. Просто он знал, что нельзя начинать день, безропотно покоряясь ее чарам.
      – Ты шумишь, как стадо буйволов, мой ангел, – лениво произнес он. – Ты всегда так учтива с гостями?
      – Я тебя не приглашала в гости, ты явился незваный.
      Она прошествовала через ванную, даже не взглянув в его сторону – он знал это, потому что незаметно подглядывал из-под ресниц, – и закрыла балконную дверь. Он смутно помнил, что открыл ее ночью, когда спустил воду из ванны. Здесь было холодно, как в морозильнике.
      – Через час я должна быть в городе, – деловито продолжала она. – Мне жарко. Я хочу принять душ. – Она подавила вздох.
      «Наверное, посмотрела на кровавые пятна, – подумал Тиг. – При дневном свете зрелище, должно быть, еще хуже. Вот еще одна причина оставаться с закрытыми глазами».
      – Мне необходимдуш.
      – Похоже, тебе необходима чашка крепкого чая, дорогая. Ты всегда такая по утрам?
      От замелькавших в голове способов заставить ее улыбнуться он даже заерзал. Решительно нельзя давать волю фантазии, не то он весь день будет думать, как бы затащить ее в постель.
      – Прибери за собой, и чтобы через пять минут тебя здесь не было, – сухо распорядилась Эрин.
      Тиг приоткрыл один глаз.
      – А если нет, то что? – Он даже не потрудился подобрать пистолет.
      Она уперлась руками в бедра.
      – В джунглях я обучилась таким приемам, которые нашим военным и не снились. Надеюсь, у тебя хватит воображения представить результат их применения, – с этими словами она вышла в другую комнату.
      Тиг был не в силах сдержать улыбку.
      Эрин разглаживала измявшиеся в рюкзаке брюки, когда почувствовала его присутствие за спиной. Он стоял в дверях, в другом конце комнаты, но она все равно ощущала его близость. Этот человек будто излучал осязаемые потоки тепла, будь он неладен. «Сколько женщин с ним, должно быть, переспало», – раздраженно подумала она.
      Почти весь остаток ночи она крутилась с боку на бок. Впрочем, голый окровавленный каджун, спящий в ванне за стенкой, не располагает к сладким сновидениям.
      «Лгунья», – произнес правдолюбивый внутренний голос.
      Она быстро вынула из рюкзака легкую хлопчатобумажную блузку и яростно встряхнула ее.
      – Все к твоим услугам, мой ангел.
      «Этого-то я и боюсь», – мрачно подумала Эрин.
      Резко выпрямившись, она обернулась – и на миг застыла, впервые увидев своего ночного гостя при свете дня. Яркое солнце заливало дверной проем за его спиной, отражаясь от гладкой кожи, на которой рельефно выделялись мощные мускулы. Черные волосы, еще влажные после душа, были зачесаны назад, открывая потрясающе красивое лицо.
      У Эрин перехватило в горле. Даже в синяках он был необычайно хорош собой. Обернутое вокруг бедер белое полотенце еще сильнее подчеркивало смуглоту его кожи. Темная кожа, темные волосы, темные глаза.
      – Я думал, ты спешишь, дорогая.
      Она вскинула голову.
      – Да, спешу.
      Тиг шагнул к ней.
      Она не узнавала его. Давешний бедолага, избитый до полусмерти и едва державшийся на ногах, бесследно исчез. Сейчас Тиг двигался с естественной грацией и превосходно владел своим огромным гибким телом. От Эрин не укрылось то обстоятельство, что пистолета нигде не было видно. Как, впрочем, и то, что сегодня утром Тиг в нем не нуждался.
      Он остановился в нескольких футах от нее. На маленьком островке курчавых черных волос на груди еще блестели капельки воды.
      – Тогда перестань глазеть на меня, как будто тебе нечем заняться и ты ищешь, с кем бы провести пару часов. – Он сделал еще шаг. – У меня сегодня тоже есть дела, дорогая. Но от такого предложения ни один мужчина в здравом уме не откажется.
      Оторвав взгляд от могучей груди, Эрин посмотрела ему в глаза. До нее внезапно дошел юмор ситуации.
      – Выходит, я всю жизнь общаюсь с сумасшедшими.
      В его улыбке сквозило удивление.
      – Выходит, так.
      Понимая, что дело принимает скверный оборот, она кашлянула и, отвернувшись, снова занялась одеждой, не заботясь о том, что он может расценить это как трусливое отступление.
      Женщины ее склада привлекательны только для мужчин, которые пуще всего берегут свой карман. Если она вообще может быть для кого-то привлекательной. Она даже не уверена, что у Тига Комо есть рубашка, не говоря уже о карманах.
      – Ну, как бы там ни было, я не могу терять время попусту. Когда я буду готова встретиться с бокором, я передам Маршаллу, чтобы он с тобой связался.
      Она не слышала, как Тиг оказался рядом. Он сжал ее предплечье и резко повернул к себе лицом.
      – Бокор, дорогая? – Бесстрастный голос излучал смертельный холод, а в мерцающих черных глазах была пустота.
      У Эрин мороз пробежал по коже.
      – Для специалиста ты не слишком хорошо осведомлена, мой ангел.
      Она выдернула руку. Он отпустил ее, сделав отстраняющий жест, словно дотронулся до нее непреднамеренно.
      Эрин согнула и разогнула руку, с трудом удержавшись от искушения потереть ее. Тиг сжал ее несильно, но она до сих пор чувствовала прикосновение его пальцев на своей коже. Она совсем не хотела, чтобы он до нее дотрагивался.
      Эрин в упор посмотрела на него.
      – Я досконально изучила интересующий меня вопрос и прекрасно осведомлена обо всем. Ты хочешь сказать, что не имеешь контактов с бокором? В таком случае я зря трачу с тобой время, – с досадой сказала она.
      – Бокор использует черную магию, – пояснил Тиг. – Жрица Белизэр относится к последователям белой магии – Рады. Она разбирается и в темном учении – Петро, но только для того, чтобы знать, как с ним бороться. Тебе не нужно с этим связываться. Никому не нужно.
      – Не говори со мной таким снисходительным тоном. Я изучала вуду и его разновидности на Гаити, в Африке, на островах. Я прекрасно понимаю, какие опасности меня здесь подстерегают.
      Тиг придвинулся вплотную, но не дотронулся до нее. В этом не было нужды.
      – Ты понятия не имеешь, во что впутываешься, моя милая. Если ты отправишься одна на здешние болота, то можешь не вернуться.
      Исходивший от него жар волнами накатывал на Эрин, обжигая кожу. Жар в голосе, жар в глазах, жар обнаженного тела, которое было так близко…
      – Я знаю, что мне делать, – сказала она едва слышным шепотом, презирая себя за слабость.
      Тиг наклонился ближе. Она ощутила его дыхание на своих губах.
      – Я тоже, мой ангел. Я тоже.
      Неожиданная нотка покорной обреченности, прозвучавшая в его голосе, удержала молодую женщину на месте, когда он, наклонив голову, потянулся к ней губами.
      Господи, он собирается ее поцеловать. Эрин непроизвольно сдвинула бедра. Он взял ее за подбородок и приподнял голову.
      Его ладонь обожгла щеку, как раскаленное клеймо палача. Она резко отпрянула и отскочила на несколько шагов. «Какого черта я это делаю?» – промелькнула сумасшедшая мысль.
      Все тело буквально взвыло от внезапного разочарования.
      – Я… Мне нужно принять душ. Я должна идти.
      Ее слабо утешало то, что Тиг тоже казался обескураженным. Она-то ожидала какой-нибудь колкой реплики, язвительной насмешки над ее явной неопытностью. Теперь она поняла, что не стоит пытаться предугадать его реакцию. И еще поняла, что ей пора убираться подобру-поздорову, пока еще не поздно.
      Схватив одежду в охапку, Эрин старательно обошла Тига, отметив про себя, что он даже не шелохнулся. Обернувшись в дверях ванной, она спросила:
      – Так ты можешь познакомить меня с местным жрецом вуду, с вашим бунганом? Да или нет?
      – Жрицей, – мрачно поправил ее Тиг.
      – Значит, мамбо. Так можешь или нет?
      – Могу.
      Не вполне удовлетворенная таким односложным ответом, Эрин уточнила:
      – И ты меня к ней отведешь?
      – Да.
      Она облегченно вздохнула.
      – Когда? Тиг заметно расслабился, и на его широких губах снова заиграла лукавая усмешка.
      – С Белизэр нельзя так запросто назначить встречу. Когда придет время, я сам тебя найду.
      Эрин хотела было возразить, что ей нужно нечто более определенное, но сдержалась. Маршалл изъяснялся весьма туманно, но он дал ясно понять, что Тиг – не просто лучший посредник. Это ее единственная ниточка.
      – Ладно. Ты найдешь меня здесь или в университетском городке…
      – Я знаю, как тебя найти.
      Его слова прозвучали так многообещающе, что Эрин бросило в дрожь. Она молча кивнула, закрылась в ванной и заперла за собой дверь. Как будто это могло его остановить.
      Если Тиг Комо чего-то захочет, его ничто не остановит. В этом она не сомневалась.
      Эрин стащила с себя одежду, тихонько охнув, когда ткань задела напрягшиеся соски. В воображении опять возник Тиг – темный, опасный, желающий ее, овладевающий ею…
      У нее снова заныл низ живота, а бедра непроизвольно напряглись.
      Эрин занималась наукой. Она рассматривала жизнь как объект для изучения и познания. Важны только факты. Ее тело было сложной, изумительной машиной, которую она изучила вдоль и поперек и с которой всегда умела ладить. По крайней мере, до сих пор.
      Молодая женщина заглянула в зеркало – щеки пылают, глаза горят. Она вдруг почувствовала, что совсем не знает своего тела. Сейчас оно жило своей, неподвластной ей жизнью.
      Мысль о том, что кто-то так сильно ее хочет, вызвала сладострастный трепет, которого Эрин никогда прежде не испытывала. Еще больше пугало то, что ей это нравится. Неужели так плохо хотеть быть желанной? Хотеть отдаться такому человеку, как он? Хотя бы раз?
      Эрин впилась пальцами в ладони, борясь с внезапно нахлынувшей потребностью что-то сделать, чтобы облегчить телесные муки.
      А если она это сделает, достаточно ли будет одного раза?
 
      Тиг швырнул трубку на рычаг. Будь оно все трижды проклято! После того как он не явился на встречу, Москит куда-то испарился. Полтора дня Тиг потратил на поиски своего напарника, но безрезультатно. Десять месяцев упорной работы – псу под хвост.
      Тиг сидел в маленьком захламленном кабинете. Он держал бильярдную и бар. «Шанс» – так называлось его заведение – служил легальной «крышей». В приоткрытую дверь кабинета легонько постучали.
      – Ну, что еще? – рявкнул он.
      В дверь просунулась белокурая голова.
      – Ты занят? – В комнату вошел Маршалл.
      – Что тебя занесло на болота? – спросил Тиг с искренним удивлением.
      С тех пор как он вернулся год назад, брат навестил его всего однажды. И то лишь затем, чтобы единственный раз в жизни попросить об одолжении. Тиг не сомневался, что причиной сегодняшнего визита тоже была некая ученая леди.
      – Разумеется, не желание сыграть на бильярде.
      В отличие от большинства членов их семьи, Маршалл всегда играл в открытую, и Тиг это ценил. По крайней мере, с ним знаешь, как себя вести.
      – Ну и прекрасно. А то не успеешь глазом моргнуть, как эти ребята приберут к рукам половину твоего фонда.
      Маршалл не клюнул на наживку. Впрочем, это было не в его характере. И если он заметил следы драки на лице Тига, то даже словом не обмолвился. Уже не впервые Тиг задался вопросом: что Марш на самом деле о нем думает? Имеет ли он хоть малейшее понятие о том, что Тиг за человек? Есть ли ему вообще до этого дело?
      И какое значение это имеет сейчас?
      Марш раскрыл складной металлический стул и сел. Кожаные итальянские мокасины, брюки со складкой, слегка измятая белая льняная рубашка, свободно повязанный модный галстук, очки в тонкой золотой оправе и взъерошенные светлые волосы придавали ему вид слегка замотанного профессора, который по воле случая купается в деньгах благодаря наследству. И этот вид вполне соответствовал действительности.
      – Ну и на здоровье.
      Тиг улыбнулся, почувствовав знакомую почву под ногами.
      – По-прежнему собираешься оставить университет и заняться адвокатской практикой? Так сказать, продолжить семейную традицию Салливэнов?
      Маршалл не счел нужным ответить.
      – Ты уже связался с кем надо?
      Иногда Тиг ненавидел себя за свою проницательность. Снова он задал себе вопрос, почему его так задевает, что Марш приехал только из-за обещанной услуги. Разумнее было бы спросить себя, почему Марш вообще попросил об услуге. Что значит для него эта женщина?
      – Пока нет. А что, нашей мисс Макклюр уже невтерпеж?
      – Доктор Макклюр.
      Тиг пропустил его реплику мимо ушей.
      – Я предупреждал, что это будет непросто. Я дам ей знать в свое время.
      – Но ты можешь провести ее туда?
      Тиг шестым чувством почуял неладное. Однако у него хватило самообладания, чтобы ничем не выдать внезапную настороженность. Он не должен выходить из той роли, которую старательно играл в течение всего года. Паршивая овца в стаде, нерадивый отпрыск одной из самых состоятельных семей в округе Будри, отщепенец, которому наплевать, что о нем думают. Он был рожден для этой роли.
      – Да, я ее проведу.
      Марш улыбнулся.
      – Спасибо. Я очень ценю твою помощь в этом деле.
      Улыбка Маршалла казалась непринужденной и искренней, но Тиг кожей ощущал какую-то опасность.
      – А что, если она найдет там, в дельте, лекарство от рака или что-нибудь в этом роде, тебя повысят в должности?
      Марш рассмеялся.
      – Ты же знаешь, деньги Салливэнов покупают должности, но только государственные, а не ученые. Однако честно скажу, для нашего университета это настоящая удача, и, если я облегчу доктору Макклюр проведение исследований в наших краях, мне это совсем не повредит. – Я никогда не слышал об этой самой этноботанике, пока ты ее не упомянул, – признался Тиг.
      – Доктор Макклюр – известный ученый в этой области. На ее счету немало открытий. Она много путешествовала – и самостоятельно, и вместе с отцом, когда он был жив. Ее отец был выдающейся личностью. В научных кругах о нем ходят настоящие легенды.
      Тиг слушал вполуха, ему интереснее было наблюдать за выражением лица Марша. Его брат любил свою работу. У Маршалла хватило силы, чтобы пойти своим путем, и Тига это искренне восхищало. Пожалуй, это было единственное, что роднило их.
      Детство Тига по милости отца превратилось в ад. Но Маршу тоже пришлось нелегко, хотя внешне все обстояло, казалось бы, благополучно.
      Нельзя сказать, чтобы брат когда-нибудь питал к Тигу благодарность за его попытки помочь. Тига всегда забавляло, что по иронии судьбы он, может быть, лучше других понимал, через какие испытания довелось пройти Маршу.
      В конце концов, они оба были незаконнорожденными.
      Но в детстве Марш никогда не благодарил его за заступничество. Тиг, не раздумывая, пускал в ход кулаки, в то время как Марш предпочитал действовать мозгами. Он сохранил эту подчеркнутую независимость и тогда, когда они стали взрослыми. Возможно, не без оснований – в конечном счете Марш достиг, чего хотел.
      Может быть, Тиг вкладывал в эту необычную просьбу о помощи то, чего там не было в помине. Они взрослые люди. Возможно, Марш просто пытается поддерживать таким образом родственные отношения.
      Тиг едва не поперхнулся от этой мысли.
      – Я свяжусь с ней, когда придет время, – коротко сказал он.
      – Спасибо, Тиг. Я действительно очень благодарен.
      В воздухе повисло напряженное молчание. Марш встал, рассеянно поправил стрелку на брюках.
      – Не останешься выпить пива? – Тиг понятия не имел, почему он это сказал. Разве только ему внезапно стало жаль разрывать эту новую связь, возникшую между ними. Глупо. Тиг давно взял за правило никому ничего не предлагать. Никогда. Он делал то, что делал, потому что сам того хотел. Никто ничего ему не должен. И он никому не должен.
      Кроме бабушки. А скоро он расплатится и с этим долгом. Если это вообще возможно.
      – Нет, мне надо возвращаться.
      Тиг подавил вздох облегчения, одновременно испытывая легкую обиду из-за его отказа. Впрочем, это глупо.
      Глупо чего-то хотеть. Еще глупее в ком-то нуждаться.
      Неловкое молчание затянулось, и он почувствовал, что Маршалл тоже не знает, как закончить разговор. Тиг заметил, что его пальцы сжались в кулак. «Чтобы нечаянно не протянуть руку на прощание?» – с горечью подумал он.