За земными вратами

      - Смотрите! - быстро сказал Кориоул. - Смотрите - сейчас все погаснет на мгновение. Вот - видите? Здесь жрецы вырезали немного пленки. Знаете почему? Не догадываетесь? Потому что все собравшиеся, все мужчины и женщины, увидев распластанную фигуру, выдохнули одно слово: "Джиммертон!"
      Он вздохнул.
      - Жаль, что жрецы не арестовали ее и не попытались как-нибудь избавиться от нее. Тогда нам было бы проще. Но Иерарх оказался слишком находчивым. Вот тот мужчина в золотых одеждах - это Иерарх. Смотрите.
      Широкая, приземистая фигура, напоминающая монаха Тука или Санта-Клауса без бороды, вышла вперед и склонилась над Лорной. Затем Иерарх повернулся к народу и поднял обе руки. Мне показалось, что в усиливающемся ропоте толпы появились угрожающие нотки. Однако шум стих: все ждали, что скажет Иерарх.
      - Ангел сошел к нам из Рая, - с важностью провозгласил он. Голос звучал так громко, что это наводило на мысль о микрофоне, спрятанном где-то на груди.
      Лорна неподвижно лежала на помосте. Она, вероятно, ударилась головой при падении, так как это было совсем не похоже на нее - оставаться спокойной более пятнадцати минут подряд, особенно если ей представляется возможность единственный раз в жизни привлечь к себе внимание толпы.
      - Потрясение от появления в нашем беспокойном и грешном мире, - елейно продолжал Иерарх, - оказалось слишком велико для утонченных чувств этой небожительницы. Мы должны молиться, чтобы она благополучно перенесла грубый прием нашего мира...
      Экран опять померк. Кориоул хрустнул яичной скорлупой и сказал:
      - Тут еще кое-что вырезано. Собравшиеся в Храме начали роптать. Они помнили, что случилось с Джиммертоном. Вероятно, у Иерарха и на этот раз было нечто подобное на уме, но, услышав этот ропот, он пошел на попятную, не рискуя спровоцировать еще одно восстание. А теперь - смотрите.
      Почти без паузы Иерарх продолжал:
      - Кубом Великого Алхимика, - торжественно заявил он, - я клянусь, что об этом ангеле мы всячески позаботимся. Посмотрите, она зашевелилась.
      Он сделал шаг назад, и я увидел, что Лорна слегка дернулась.
      - Мы подготовим ее для временного пребывания в нашем убогом мире и во всем будем следовать ее приказам, - продолжал он. - Вы будете собраны снова, когда она сможет лицезреть вас. А теперь, мой правоверный народ, давайте вознесем благодарственную песнь за это посещение небожительницы.
      Затрубили трубы, и люди, не без колебаний, запели.
      - Ну, этого достаточно, - Кориоул вытер пальцы и выключил экран. - А теперь я покажу вам кое-что действительно интересное. Посмотрите вот это.
      Он встал на колени перед экраном и пошарил рукой под панелью с переключателями, от напряжения даже скосив немного глаза. Раздался легкий скрежет металла, Кориоул ахнул и аккуратно снял панель управления. От нее тянулись провода к какому-то сложному устройству в стене. Кориоул положил панель на стол и начал осторожно скручивать оголенные медные провода. Я слегка поежился.
      - Это нужно делать осторожно, - веско заметил Кориоул. Если дотронуться до некоторых контактов, то невидимый огонь может спалить вас до костей. Но Фалви показал мне, как это делается, - совсем не сложно. Теперь нужно соединить эти провода с теми - вот так, и все готово. Превосходно. Сейчас вы кое-что увидите.
      Оставив панель лежать на столе, Кориоул покрутил ручку, и экран мгновенно вспыхнул, на этот раз без золотой буквы "А", без музыки и без монотонных песнопений. Это выглядело совсем по-деловому.
      - Это - тайна, известная только духовенству, - сказал мне Кориоул. - Обычные говорящие экраны показывают только те картины, что отобраны духовенством. Но если вы знаете этот секрет, то можете с помощью тех же экранов заглянуть куда угодно и подслушать любой разговор в этом Храме. Это же чудо, - криво усмехнулся он. - Что вы хотите увидеть?
      - Ту машину, - незамедлительно ответил я, - что открывает ворота между мирами.
      Я рассчитывал с ее помощью в ближайшее время возвратиться домой, хотя, казалось, не имело смысла обсуждать это именно сейчас. И все же было бы полезно знать немного больше об этом жизненно важном звене в моих планах.
      - Как же она все-таки работает? - спросил я.
      Кориоул удрученно посмотрел на меня бесцветными глазами.
      - Я даже не знаю, почему огни горят ночью, - сказал он угрюмо.
      - И все же давайте посмотрим на эту машину. Можете вы показать мне ее в действии? Из-за кулис, конечно.
      - Думаю, что да. В силу ряда причин они недавно создали картотеку, и на днях я случайно наткнулся на нее. Между прочим, там записана ваша знакомая.
      Он осклабился и стал крутить переключатели.
      На экране без фанфар появилась знакомая комната. Некоторое время изображение было размытым, но скоро приобрело четкость, и я стал свидетелем неожиданной сцены в комнате, которую покинул совсем недавно.
      Все было знакомо: панели с приборами, которые мне ни о чем не говорили, занавеска в углу, за которой я прятался от Фалви, плоское лицо машины, казавшееся невыразительным на экране.
      В маленькой комнате было многолюдно. Иллюзия присутствия была настолько полной, что казалось, будто мы с Кориоулом подсматриваем в какое-то окно, которого я не заметил, когда находился в этой комнате.
      Разглядывая полосатые шлемы и спины собравшихся вокруг машины, я спросил:
      - Как это работает? Я имею в виду...
      - Это хорошо налаженная система соглядатайства. Верхушка духовенства пользуется этим для слежки за рядовыми жрецами и их слугами. С помощью этой системы можно заглянуть почти во все помещения Храма, за исключением личных покоев Иерарха и некоторых секретных комнат. Время от времени они делают запись, если хотят изучить что-то подробно - как это, например. Смотрите.
      Кориоул подался вперед: толпа вокруг машины пришла в движение, что-то должно было произойти. Затем жрецы расступились, и по образовавшемуся проходу, как казалось, прямо на нас, шел некто, чье лицо было закрыто вуалью. Очевидно, скрытая камера находилась как раз над дверью.
      Кориоул еще сильнее подался вперед, словно хотел заглянуть в каждый угол комнаты. Жрецы повернулись к вошедшему ожидание и волнение было написано на лицах под полосатыми шлемами.
      Вошедшая, а это была женщина, подняла руки и откинула с лица серебристую вуаль столь знакомым мне жестом. Я знал каждое движение ее рук, знал этот поворот головы. Но теперь все выглядело несколько иначе. В каждой линии знакомой фигуры появилась отработанная грация, некая театральная самоуверенность, несвойственная так хорошо известному мне оригиналу.
      - Клиа, - заметил Кориоул бесцветным голосом, - я думаю, вы знакомы?
      Я уставился на экран. Мне хотелось получше рассмотреть лицо, повернутое ко мне вполоборота. Она взглянула на машину, и в этот миг я успел заметить, что ресницы стали значительно длиннее, нос - просто точеным, а губы - таких губ прежде у нее не было.
      Да, это была Лорна, но не та, которую я знал. Вернее, это была Клиа с того облака, с глазами, как голубые чаши плавательного бассейна.
      - Откуда вы знаете, что я с ней знаком? - поинтересовался я.
      - Ей устроили тщательный допрос, как только представилась возможность, - заверил меня Кориоул, всматриваясь в лицо Лорны на экране. Не отводя глаз, он продолжал: - Это было непросто, но в итоге они сумели обучить ее языку. Фалви рассказал мне, как это происходило. Жрецы отобрали те слова, которые она, казалось, понимала, и создали что-то вроде упрощенного языка Малеско, специально для нее. Они хотели знать, как она попала сюда и не следует ли ждать других гостей. Вот тогда они и получили ваш портрет. Подождите,
      Он поднял руку, призывая к молчанию. Я опять наклонился вперед. Лорна на экране наконец разобралась, что за машина находится перед ней, Я думаю, что опьянение от восторженных взглядов окружающих, вероятно, затормозило ее и без того замедленные реакции. Но, поняв, чем является эта стена из приборов, Лорна отпрянула назад и отчетливо произнесла:
      - О, нет! Выпустите меня отсюда!
      - Что она сказала? - заинтересованно спросил Кориоул.
      Я перевел. Он кивнул, продолжая наблюдать. Кориоул не отводил глаз от экрана с того момента, как на нем появилась эта грациозная фигура с закрытым серебристой вуалью лицом. Теперь вокруг Лорны возникла некоторая суматоха, в несколько голосов ее пытались успокоить и уговорить.
      - Что происходит? - поинтересовался я.
      - Подождите, - больше Кориоул ничего не сказал.
      Я ждал. Мы просмотрели запись этой сцены до конца. Там было совсем немного. Лорна отчаянно возражала против машины, и в ее новом мелодичном голосе я отчетливо услышал знакомые хриплые нотки, появлявшиеся у нее в минуту раздражения.
      Жрецы тщетно пытались ее успокоить. Это продолжалось минуты две, после чего Лорна развернулась, широко взмахнув одеждами, и величественно удалилась из комнаты, пройдя прямо под скрытой камерой, - мы получили возможность разглядеть получше ее преображенный лик.
      "Да, она превратилась в Прекрасную принцессу", - мрачно подумал я. Насколько я могу убедиться при беглом взгляде на нее, все соответствовало этому образу. Небесно-голубые глаза, точеные черты лица, мелодичный голос, который, правда, слегка портили жесткие металлические нотки, когда Лорна была в гневе.
      Итак, я помимо воли становился романтическим героем. Я ищу прекрасную героиню. Без нее я не могу возвратиться. И группа заговорщиков тут как тут. Я присоединяюсь к ним, свергаю правительство, освобождаю принцессу и с триумфом возвращаюсь домой.
      Мне стало не по себе.
      Лорна исчезла, и Кориоул вздохнул у погасшего экрана.
      - Что там происходило? - спросил я. - Почему они пытались...
      - Для разнообразия я предложил бы вам ответить на несколько вопросов, - перебил мой кузен. - Что вы знаете о Клиа? Какие у вас с ней отношения? Она, кажется, прошла сквозь Земные Врата из вашей квартиры. Она, случаем, не ваша жена?
      - Боже сохрани, - сказал я.
      Он слегка улыбнулся.
      - Ну, хорошо. Я вас понимаю. Она, конечно, дура, в этом трудно ошибиться. Но жрецам удалось кое-что изменить в ней. Фалви сказал мне, что вообще-то она была женщиной самой заурядной внешности. Она прошла курс волшебных процедур и превратилась в красавицу. Прекрасная работа. Вы видели, как на нее смотрели те жрецы?
      Фалви рассказывал, как тщательно они подбирали Лорне такую внешность, которая среднему человеку представляется идеальной. Фалви называет это "визуальной семантикой". Имя Клиа ей было дано потому, что... - Кориоул замолчал и усмехнулся. - Это лишний раз показывает, насколько они умны. Они просмотрели списки умерших за последнее время и нашли женщину, внешне походившую на этого нового ангела. Вот так из покойной был создан некий идеальный образ, достойный Рая.
      Старательно распространялись слухи о том, что покойная Клиа вела настолько добродетельную жизнь, что попала в Рай, минуя ряд перевоплощений и даже обязательное для всех перевоплощение в жреца. Было также объявлено о скором возвращении преображенной Клиа из Рая, а история, которую она всем поведает, должна послужить источником вдохновения для всего остального народа.
      Кориоул улыбался, но мне казалось, что он всматривается в экран, словно все еще пытается разглядеть прекрасные черты ангельского лица. Очевидно, "визуальная семантика" приносит духовенству неплохие дивиденды.
      Многие жители Малеско почти влюблены в ангелоподобную Клиа, или в тот идеальный образ, который им подают под этим именем. От этой мысли я внутренне усмехнулся. Их следовало бы познакомить с настоящей Лорной, тогда бы они избавились от своих романтических иллюзий.
      Кориоул повернул ручку переключателя, и на экране появилось нечеткое изображение больничной палаты. Затем ее сменила комната, заполненная размытыми, полупрозрачными фигурками детей, чьи голоса доходили до нас негромким, назойливым шепотком.
      "Если духовенство следит за больницами и детскими садами, - подумал я, - то оно все же проявляет заботу о благополучии народа, хотя, похоже, весьма своекорыстную".
      Прежде чем принять сторону Кориоула, следовало бы выслушать и его оппонентов. Кориоул, естественно, представил себя и своих сторонников в самом выгодном свете, а для врагов не пожалел черной краски. Если бы я сначала встретился с духовенством, то, несомненно, услышал бы совсем другую историю, с совершенно противоположными оценками.
      Я вспомнил, что моя первая встреча со жрецом была весьма неприятной. Фалви, конечно, пытался прикончить меня исключительно по личным соображениям: он хотел таким образом скрыть свои незаконные манипуляции с машиной. А вот Дио показался мне довольно интересным.
      - Вы знаете жреца по имени Дио? - спросил я.
      - Да, знаю, - голос Кориоула прозвучал довольно жестко. А в чем дело?
      Тут я ему рассказал маленькую историю о преследовании по улицам. Выслушав ее до конца, Кориоул задумался и пожал плечами.
      - Ну что ж, я надеюсь, Фалви сумеет с ним разобраться. Дио непредсказуем. Мы уже думали о привлечении его на нашу сторону. Но он действует только наверняка и никогда не станет испытывать судьбу, если успех не гарантирован. А в нас он не уверен.
      И все же, я думаю, он понимает, что будущее за нами. Но Дио прежде всего - сам за себя. Я полагаю, что он будет держать язык за зубами, но вы разумно поступили, уводя его в сторону. Вы именно тот человек, кузен, который нам нужен. Я рад, что вы присоединяетесь к нам.
      - Вот как? Вам кажется, что все уже решено. Какие планы вы связываете со мной, Кориоул?
      - Все зависит от того, как вы вступаете в наши ряды добровольно или нет, - он холодно посмотрел на меня. Затем на его лице мелькнула неожиданная усмешка, и на мгновение он снова стал таким, каким я впервые его увидел, Кориоулом в штатском обличье, так сказать.
      - Очень мило, - неприязненно произнес я. - А если я не вступлю в ваши ряды?
      - Тогда я выдам вас Фалви, - сказал мой кузен, без видимого усилия принимая боевое обличье. - Я предлагаю вам присоединиться. Тогда мы отправим вас в горы, обучим политике и стратегии. Вы слишком ценны для нас, мой дорогой кузен. Мы не хотим вас потерять. Например...
      В дверь резко постучали.
      Мы молча переглянулись. Стук, прозвучавший очень громко в этой маленькой комнате, повторился. Кориоул выключил экран, затем осторожно встал и пошел к двери. По дороге он босой ногой наступил на яичную скорлупу, шепотом выругался, пару раз подпрыгнул и, хромая, подошел к двери.
      - Кто там? - спросил он.
      - Это я, Фалви, - послышался взволнованный шепот. - Впусти меня. За мной гонятся!
      Я увидел гримасу Кориоула. Фалви есть Фалви; впустить его - означало впустить сюда полицию! Стоя на одной ноге и потирая ступню другой, Кориоул тихо спросил:
      - В чем дело?
      - Я, кажется, убил Дио.
      Кориоул вздохнул и приоткрыл дверь. В щели появился тонкий нос Фалви.
      - Впусти меня, Кориоул!
      - Подожди минуту, - спокойно сказал тот, - я занят. С чего ты решил, что убил Дио? Ты стрелял в него?
      - Нет, я ударил его по голове. Говорю тебе, за мной гонятся! Впусти.
      - Чем ты его ударил?
      - Сандалией. Кориоул, если ты не впустишь...
      - В таком случае, я сомневаюсь в его смерти. Ты не настолько силен. Да успокойся, наконец. Кто за тобой гонится?
      - Я думаю, что стража, - Фалви понемногу успокаивался.
      - Здесь так же безопасно, как и там, - сказал ему Кориоул с неприязнью. - Подожди, я выйду через минуту.
      Он закрыл дверь на замок и повернулся ко мне. Затем его взгляд упал на разобранный экран. Прихрамывая, Кориоул подошел к нему и начал быстро приводить все в порядок.
      - Его нужно успокоить, - сказал Кориоул. - Даю вам пятнадцать минут на размышление. Хорошо?
      - И что я должен ответить?
      - Ничего, - сказал мой кузен с заученной усмешкой. - Ни слова. Сидите здесь и не поднимайте шума. Когда я вернусь, мы подумаем, что делать дальше. Я запру дверь снаружи, так что вас не будут беспокоить.
      Закончив возню с проводами, он установил панель на прежнее место, выпрямился и поправил на себе оранжевое полотенце.
      - Не пытайтесь отсюда выбраться, - предупредил он. - Помните, за дверью - Фалви.
      - Разбирайтесь сами, - сказал я.
      Кориоул открыл дверь, впустив клубы ароматного пара, и небрежно бросил через конопатое плечо:
      - Клиа - наш козырь. Посидите и подумайте, как ее привлечь на нашу сторону. Нам, знаете ли, придется поторопиться. Ангелы из Рая тоже могут превратиться в залежалый товар, если затянуть с этим делом. Иерарх планирует на днях отправить ее назад, в Нью-Йорк. - Кориоул шагнул в клубящийся туман.
      - До скорого свидания, - сказал он и закрыл дверь. Щелкнул замок.
      ГЛАВА 10
      В голове у меня тоже что-то щелкнуло. Лорна на днях возвращается в Нью-Йорк. "Так, так, - подумал я, рассеянно глядя на погасший экран. - Значит, все мои усилия напрасны". Я понял, что происходило там, у машины, когда Лорна появилась перед жрецами, и старался вспомнить, о чем именно шел разговор. Лорна резко протестовала, а жрецы уговаривали ее. Зачем?
      Я разделял отвращение Лорны к этой машине. Путешествие между мирами, похоже, неприятная процедура. Жрецы почему-то хотели добиться от Лорны добровольного согласия на нее. Они, вероятно, планировали большую публичную церемонию возвращения ангела в Рай. И если будет заметно, что Лорна не хочет возвращаться, то это может сильно испортить впечатление.
      Но она все же возвращается. В таком случае, чего же я здесь жду? Мне надо добраться до Иерарха, уговорить его отправить меня вместе с ней, и все в порядке. Но так ли это просто?
      Я почесал ухо и призадумался. Происходи все это в мелодраме, я бы кинулся очертя голову в приключения, которые мне уготовил мой кузен, ведь это сулило неограниченные возможности помахать шпагой, поездить на разгоряченных клячах и покричать во весь голос. Но я чувствовал, что не создан для подобных героических ролей.
      Прежде всего, герой никогда не задумывается о собственной выгоде, собираясь свергнуть правительство. И откуда мне знать, что большинство жителей Малеско действительно хочет свержения правительства? Ведь я могу полагаться только на слова Кориоула.
      Даже если бы я целиком доверился его словам, то все равно явно не дотягивал до героя. Рассказ Кориоула о дядюшке Джиме глубоко запал мне в душу. Я понял тогда, каковы настоящие герои, и убедился, что я не из той породы.
      Прежде всего - нужно быть отчаянным. На эту роль скорее всего подойдет неудачник, человек, не сумевший приспособиться в обычной жизни. Но я не являюсь неудачником. Я молодой, подающий надежды актер шоу-бизнеса. В том мире у меня есть к чему возвратиться, если я смогу забрать с собой Лорну и снять с себя обвинения.
      Я подумал о том карманнике на улице. Нормальный герой кинулся бы его защищать, не выясняя, в чем дело.
      Нет, прежде чем соваться в малескианские дела, мне нужно все хорошенько обдумать и взвесить. Я решительно сказал себе: "Эдди, не надо романтизировать ситуацию. С дядюшкой Джимом произошла совсем другая история. Во-первых, он был прирожденным искателем приключений. Во-вторых, он знал, за что сражается: в Малеско у него были жена и сын. А для тебя все это - чужая игра".
      Я налил себе чашку холодной бурды, которая недавно была горячим чаем, и, помешивая его, рассматривал, в какие узоры складывается осадок. В общем - гадал на кофейной гуще, пытаясь представить свое будущее.
      Дверь щелкнула. Из клубов пара появилось озабоченное лицо Кориоула.
      - Мне нужно пойти и выяснить, что произошло с Дио, - сказал он. - Может быть, этот дурак действительно его убил. Вы посидите здесь полчаса.
      Это был не вопрос, но утверждение.
      - Вы так думаете? - спросил я.
      - О да. Я оставил человека присматривать за вами. В самом деле. Понимаю, что это звучит как блеф, но это далеко не так.
      - На что вы рассчитываете, набросив мне петлю на шею? спросил я.
      - О, у меня большие планы, - бодро заверил он. - Вы поможете мне избавиться от Иерарха.
      - Конечно, конечно, - сказал я. - Ведь это так просто.
      - По моим расчетам, - заявил Кориоул, - это не так уж сложно. Нашим ребятам это не под силу, но вы-то из Рая. Вы смогли бы добраться до него. Мы уже и преемника ему нашли одного из наших. Многие жрецы поддерживают нас. Если мы поторопимся, то Иерарх не сумеет нам помешать. Все будет в порядке. Вы нам поможете.
      - Я думаю, что вы - сумасшедший, - сказал я. - Еще раз нет.
      - Конечно же, да. Выше голову. Все не так страшно, как вам кажется. Народ с нами. Посидите здесь и посмотрите приятные картинки. Я зайду за вами через полчаса. Помните, за дверью человек с револьвером, так что делайте, что вам говорят.
      Вместо слова "револьвер" он произнес малескианское слово, имеющее другое значение, но было ясно, что имеется в виду.
      - До свидания, - сказал я и повернулся к Кориоулу спиной. Он хихикнул и щелкнул дверью. Я сел и уставился на пустой экран.
      Некоторое время спустя я поднялся и, присев на корточки перед экраном, пошарил рукой за панелью управления, как это делал Кориоул. Там оказались гладкие штифты крепления. Я покрутил один из них, и через минуту он свалился мне в ладонь.
      Просунув кончики пальцев под панель, я потянул ее на себя, и она беззвучно подалась - я едва успел подхватить ее, чтобы не упала. Я положил панель на стол и присел рядом, чтобы получше рассмотреть ее, еще не вполне осознавая, зачем я все это делаю.
      "Духовенству, вероятно, тоже есть что сказать, - подумал я. - И прежде чем предпринимать какие-либо шаги, необходимо выслушать и противоположную сторону". Не бывает такого спора, где вся правда - на одной стороне. Мне с детства привили мысль о том, что если какой-либо народ терпит власть тиранов, то в конце концов именно это правительство его и устраивает. А если и не весь народ, то большинство. И я сказал себе: "А теперь, Эдди, разберись-ка с этой штуковиной".
      На самом деле все было не так уж сложно, даже без знания того секрета, который Фалви передал главарю заговорщиков. Поскольку я знаком с "чудом" электричества, то обращался с малескианским аналогом телевизора весьма осторожно.
      Я не специалист, но все же получил начальные знания по радиомонтажу, когда начинал работать в полулюбительских труппах. Кроме того, я был немного знаком с земным вариантом телевидения. Малескианский аналог, как я скоро убедился, не настолько отличался, чтобы не понять, что к чему.
      Кориоул, несомненно, не знал, что он делает, выполняя монтаж чисто механически, не понимая сути дела. Каналы телевидения занимают полосу частот в 6000 килогерц, а радио - 10 килогерц. Таков нормальный диапазон частот. В Нью-Йорке, то есть в Раю, верхние частоты этого диапазона можно принимать с помощью адаптеров.
      В данном аппарате был установлен такой адаптер. Кориоул просто переставлял контакты. Я проделал то же самое и поменял частоты, однако преуспел больше Кориоула, ведь он пропустил целую полосу высоких частот.
      Конечно, все очень просто, - правда, только на первый взгляд. Надо принять во внимание склад ума малескианца.
      В Малеско - религиозное общество, на Земле же - механистическое. Мышление у малескианцев сформировано так, что они подчас выпускают в цепи рассуждений очень важные связующие звенья, потому что не знают, насколько эти последние действительно важны. Жители Малеско верят духовенству, как мы верим в технику.
      Но было бы нелепо утверждать, что мы сами не грешим тем же. Многие ли земляне имеют целостное представление о реальном процессе? Многие ли способны себе представить и точно определить процесс изготовления буханки хлеба? Или объяснить, как работает кинескоп с его мозаичными световыми ячейками - это настоящее чудо телевидения?
      Я включил экран, и он по-деловому быстро засветился, без этой вздорной буквы алхимиков и без музыкального сопровождения. Я понятия не имел, как найти то, что мне нужно, и, более того, не представлял, что, собственно, я хочу увидеть.
      Я покрутил ручку наугад. На экране появились горы, кое-где усыпанные дрожащими огнями, - вероятно, это были селения. В ночном небе сверкал знакомый рисунок звезд, а где-то на краю небосвода виднелось зарево над городом. Не там ли я нахожусь? Может быть, в этом мире существует только один город? Интересно, Малеско - это город, страна или целый мир? Что-нибудь одно из этого или все сразу? Я не знал ничего.
      Я снова повернул ручку, и изображение на экране резко сменилось - в объективе камеры оказалось горное селение. Передо мной предстала центральная улица маленького городка, засаженная деревьями, сквозь их листву пробивался свет фонарей.
      Подобных улиц немало у меня на родине, правда, здесь не было видно припаркованных автомобилей, да и подростки в странной одежде толпились не возле аптеки, а, кажется, вокруг храма. Я заметил на стенах красных и желтых львов, сверкающих саламандр.
      Повернув переключатель еще раз, я посмотрел на встречу малескианских женщин средних лет; по-моему, они читали там стихи. Я посетил и театр, где шла постановка "Медеи", чем сначала я был немало поражен, но скоро вспомнил, что творчество Эврипида принадлежит к тому периоду истории, который у нас с малескианцами общий.
      Значительно позже Руфус Агрикола вытеснил Клавдия, и два мира разделились. Интересно, что же в действительности произошло в момент раскола? Ведь во времена Калигулы никаких особых чудес не отмечено. Видимо, этот космический раскол высвободил огромное количество энергии.
      Мне показалось, что в Малеско нет уголка, куда нельзя было бы заглянуть при помощи этого телеэкрана, разумеется, при соответствующей настройке. Сам себе я напоминал паука, который с помощью хитроумных приспособлений следит за всеми обитателями Малеско.
      Ничто не обошли жрецы своим вниманием. Удивительно, что они до сих пор не схватили Кориоула, - разве что не захотели. Возможно ли это? Может быть, он не такая уж важная фигура, какой представляется? И не так уж опасен? Или алхимики достаточно мудры, чтобы выпустить лишний пар?
      Еще минут десять я парил над Малеско, кружился над чуждым мне миром, над головами ничего не подозревающих людей, которых я никогда больше не увижу и не узнаю. Я переключил экран на Нью-Йорк - каким странным было это ощущение присутствия в двух местах одновременно. Я почувствовал прилив тоски по дому, когда, сидя в чужой комнате, в чужом мире, рассматривал знакомые улицы недалеко от своего дома.
      Я решил получше изучить экран, который представлял мне картины Нью-Йорка, и тут-то совершил какую-то ошибку.
      Экран внезапно озарился ослепительным голубым светом, который исходил из правого нижнего угла, словно солнце вспыхнуло в двух футах от моего лица.
      Свет был так силен, что на него немыслимо было смотреть, но одновременно так удивительно притягателен, что невозможно было отвести глаз. Я сидел как в параличе, лишь боль зигзагами бороздила мозг.
      Когда свет погас, я закрыл ладонями глаза и сжал лоб, чтобы он не раскололся пополам. В глазах плавали оранжевые амебы. Боль стала утихать, и ко мне вернулся слух. Незнакомый голос настойчиво и все более сердито повторял один и тот же вопрос:
      - Что вы здесь делаете? Назовите мне код, прежде чем я...
      Сквозь слезы я посмотрел на экран и увидел небритое лицо под жреческим шлемом, маленькие раскосые глаза-буравчики, а на уровне груди, в волосатом кулаке - стеклянный цилиндр, размером с пинтовую молочную бутылку, испускающий переменчивый свет, как большой рассерженный светлячок.
      Я хотел крикнуть: "Не стреляй!", но что-то подсказало мне, что голос мой дрогнет, так как я испуган и не смогу этого скрыть. Казалось невероятным, что человек, находящийся на другом конце телевизионного кабеля, выстрелит и убьет меня через трансляционную сеть, однако я только что убедился в его способности причинить мне зло. Так вполне можно даже и убить.
      Я вытер глаза углом голубого полотенца и постарался принять высокомерный вид, насколько это было возможно сделать с заплаканными глазами. Я еще не знал, что скажу, но понимал, что надо говорить быстро. Этот жрец поймал меня на чем-то запретном, раз чувствует себя вправе наказать меня. Он может включить свою молочную бутылку на полную мощность, если я не заговорю первым - и быстро.
      В подобных ситуациях Алан Квартермайн и Джон Картер всегда перехватывали инициативу. Я глубоко вдохнул, сказал себе, что я герой, и решительным голосом задиристо произнес:
      - Брось это, ты, дурак!
      Щетинистая челюсть жреца отвисла. Тут я опять подумал, что полотенце, как единственная деталь туалета, имеет свои преимущества. Если бы я был одет как крестьянин или как клерк, то этот фокус не прошел бы. Человека встречают по манерам, когда отсутствует его одежда.
      Как знать, может, я и сойду за высокопоставленного жреца, занимающегося инспекторской проверкой. А поскольку я орудовал в сверхсекретном диапазоне частот, известном только узкому кругу духовенства, то вполне мог оказаться весьма важной птицей.
      Он не бросил свою молочную бутылку, но опустил ее и, растерянно глядя на меня, заморгал.
      - Назовите код, - сказал он чуть вежливее. - Вам нечего делать в этом диапазоне частот.
      Мысли вихрем пронеслись у меня в голове. Я наконец понял, что так долго искал в телевизионной сети правителей Малеско. Я бессознательно искал какое-нибудь оправдание для духовенства, - чтобы довериться жрецам. Кориоул, естественно, выставил их в невыгодном свете, ведь ему нужна моя помощь.
      Я мог присоединиться к Кориоулу и, если повезет, скинуть Иерарха, неоднократно рискуя головой, чтобы в итоге получить право вместе с Лорной вернуться на Землю, где мирно продолжать свое дело. А можно было тихонько вернуться в храм, который я недавно покинул, и доложить обо всем Иерарху. Наверняка тот, лишь бы отделаться от меня, отправил бы нас с Лорной туда, откуда мы пришли.
      Иерарх, вероятно, не читал Берроуза и Хаггарда и поэтому не знает, что Верховному Жрецу надлежит быть злым и жестоким и проводить все свое время, преследуя героя и героиню. Иерарх прежде всеге деловой человек, направляющий работу огромной организации. Он не станет тратить на меня дополнительных усилий, а просто отошлет обратно в Нью-Йорк, раз уж собрался отправить туда Лорну, если, конечно, Кориоул не солгал,