Любовь и каприз

— Ну хорошо, — сказала она срывающимся голосом, хотя изо всех сил старалась говорить твердо. — У меня был роман с другим человеком. — Она подождала, пока до отца дойдет смысл сказанного, и быстро добавила:

— Но все уже прошло. Я больше не буду с ним встречаться.

— Но ты же сказала маме…

— Я солгала. Или, точнее, я не сказала ей всей правды. Сейчас у меня действительно никого нет. — Помолчав, она неловко добавила:

— Что было, то было, и нет ничего.

Отец был потрясен.

— Роман, — тихо проговорил он. — Ох, Сэм!..

— Это еще не конец света! — воскликнула Саманта, чувствуя, что она на грани нервного срыва. — Я же сказала тебе, что с этим покончено, ничего страшного не произошло! — Она надеялась, что это действительно так. Мэтью, наверное, думал, что она принимает таблетки. До тех пор, конечно, пока не обнаружил, что он — ее первый мужчина. Но тогда было уже слишком поздно.

— Это ведь была любовная связь, — слабо запротестовал отец, и Саманта поняла, какой же он наивный, в его-то возрасте.

Отчасти, думала она, это ее вина. Дружба с Полом оградила ее от проблем, с которыми сталкивались ее ровесники, и потому все домашние были настроены слишком благодушно. Но такое безмятежное существование возможно в тиши музея, а не в реальной жизни.

— Прости меня, папа, — сказала она, чувствуя себя виноватой за то, что обрушила на него эту новость. — Я не хотела огорчать тебя.

— Ничего, ничего. — Мистер Максвелл покачал головой. — Ты рассказала об этом Полу?

— Пока нет. — Саманта пожала плечами. — Он… Он еще надеется, что я передумаю. Но он вряд ли будет так же настойчив, когда узнает, что я натворила.

— Ох, Сэм, — вздохнул отец, — я потрясен. Никогда не думал, что ты на такое способна.

— Да, — согласилась Саманта. — Если тебя это хоть немного утешит, я скажу тебе, что и сама не думала, что способна на такое.

Остаток дня не предвещал ничего хорошего. Отец ушел, так и не поев, а Саманта была усталой и подавленной. Она снова чувствовала себя как первоклашка, получившая нагоняй от директора школы. Ей двадцать четыре года, и уже два года у нее собственное дело, но до сих пор она не обрела подлинной самостоятельности. О господи, твердила она себе, с ней не произошло ничего особенного! Почти все ее подруги прошли через это еще в школе!

Но подруги тогда не были обручены, — возразила она себе. И уж если ей так хотелось расправить крылья, почему она не выбрала для этой цели кого-нибудь другого. Скажем, человека, которого она могла бы по крайней мере уважать? Мэтью Патнем бессовестный лгун. В нем нет ни грамма порядочности. О чем он думал, когда соблазнил ее и тут же бросился к своей Мелиссе? Она надеялась, что та, другая, пошлет его к черту. Он это заслужил. Заслужил хотя бы за то, как он обошелся с ней, Самантой.

Заслужил ли? Саманта вздохнула. По правде говоря, себя она осуждала не меньше. И особенно ее удручало то, что если бы Мэтью не бросил ее так откровенно, она продолжала бы встречаться с ним до тех пор, пока бы ему не наскучила. Сознавать это было так унизительно! Саманта знала, что он еще хочет ее — особенно после тех незабываемых часов, которые они провели в ее постели. Когда его мать заявила, что он уехал в Лондон к Мелиссе, она сначала не поверила и подумала, что миссис Патнем все выдумала. Поэтому она и заставила себя остаться на ужин. Но это оказалось правдой. В этом она убедилась за ужином, ловя на себе взгляды членов его семьи — сочувственные или злорадные. А старик Аполлониус только подтвердил ее подозрения. Она совсем не знала Мэтью.

Во всяком случае, теперь к ней вернулся рассудок, успокаивала себя Саманта чуть позже, когда Дебби уже ушла, чтобы успеть на автобус, и она осталась наедине со своими мыслями. Хорошо, что она быстро раскусила Мэтью и ей не пришлось потратить недели, а может быть и месяцы на то, чтобы понять, что он — человек, на которого нельзя положиться. Он причинил ей боль, но она с ней справится. А пока прошло слишком мало времени, чтобы успокоиться.

Саманта уже собиралась идти домой, когда раздался стук в дверь.

— Закрыто! — крикнула она, подхватив сумку и ключи от конторы и пробираясь между столиками к выходу. Напоследок она поправила жалюзи и открыла дверь.

Понедельник — день тяжелый, и не было ничего удивительного в том, что кто-то из клиентов захотел, чтобы его обслужили после закрытия. Наверное, кто-то из мелких торговцев с рынка не прочь выпить чашку чая с булочкой, перед тем, как уехать домой.

— Сожалею, но мы…

Перед ней стоял Мэтью. Куда только подевался ее практический ум и здравый смысл. У Саманты подкосились ноги.

— Можно мне войти? — спросил он, почему-то впившись взглядом в ее губы, и Саманта судорожно вздохнула. Она ожидала увидеть кого угодно, только не его, и теперь не могла прийти в себя.

— Нет, нельзя, — сказала она наконец. — Я уже ухожу, — добавила она, как будто это имело отношение к делу. Мэтью загородил ей дорогу.

— Пожалуйста, пропусти меня.

Он не двинулся с места и к тому же уперся одной рукой в косяк. Заняв эту ключевую позицию, он смотрел на нее сверху вниз, и Саманта пожалела, что открыла дверь.

— Мне нужно поговорить с тобой, Сэм, — сказал он, и хотя Саманта не сомневалась, что для него это всего лишь продолжение игры, она не могла не заметить, что в его воспаленных глазах нет и намека на насмешку. Напротив, они были грустны и смотрели на нее выжидательно. Он так пристально разглядывал ее лицо и фигуру, что, будь на его месте кто-то другой, она бы расценила это как наглость. Но сейчас она так волновалась, что ей было не до того.

— Я думаю, что нам не о чем говорить, — вызывающе произнесла она, лихорадочно соображая, как бы проскользнуть мимо него. — Послушай, ведь мы уже все обсудили, но это ничего не изменяло. У нас с тобой нет ничего общего. Я была дурой, когда согласилась поехать на Дельфос, но теперь я постараюсь выкинуть эту прогулку из головы.

— Ты сама знаешь, что это не правда. — Его голос звучал резко. Мэтью выглянул на улицу, чтобы удостовериться, что их препирательство не привлекло внимания прохожих на Хай-стрит. Потом неожиданно убрал руку с косяка и буквально втолкнул Саманту в пустое кафе, закрыв плечом дверь за собой.

— Ну а теперь, — сказал он, расстегивая кожаную куртку, из-под которой виднелась темно-зеленая шелковая рубашка с открытым воротом, — давай без глупостей, хорошо? У меня к тебе вопрос. Я хочу знать, почему ты от меня сбежала?

— Я сбежала от тебя?! — Саманта задохнулась от возмущения, но от его наглости у нее неожиданно появились силы. — Прости, но у меня сложилось впечатление, что это ты меня бросил. Кстати, как поживает мисс Мейнверинг? Не сомневаюсь, что ей стало гораздо лучше после того, как она тебя увидела.

Мэтью стиснул зубы.

— Ну, хорошо. Наверное, я это заслужил. Я уехал, не повидавшись с тобой, но ведь Каролина все тебе объяснила, не так ли? Звонила мать Мелиссы, сама она была в невменяемом состоянии. Думаю, положение показалось ей более серьезным, чем было на самом деле. Она обрисовала его так, что я даже не стал задавать вопросы, а просто схватил Спиро, мы полетели на вертолете в аэропорт, и первым же рейсом я вылетел в Лондон.

Саманта старалась не показать, что ее задевает трогательная забота Мэтью о Мелиссе, но с каждым словом его рассказа она становилась все холоднее. Его самонадеянность потрясла ее. За кого он ее принимает?!

— Эта история не имеет ко мне никакого отношения, — сказала она, чувствуя, что не может спокойно выдерживать его взгляд. Щелкнув замком сумочки, она с деловым видом сунула ее под мышку, стараясь не смотреть на его загорелую грудь, чтобы не вспоминать ощущения от прикосновения своих пальцев к шелковистым темным волосам.

— Не говори так! — у Мэтью вырвалось что-то вроде стона, и он отошел от двери. — Сэм, ты должна мне поверить. Я бы ни за что не уехал, если б знал, как обстоят дела на самом деле. Ее мать мне сказала, что она пыталась покончить с собой, и ее едва живой увезли в больницу. Что я должен был делать? Бог мой, она говорила так, как будто я во всем виноват!

— А ты не виноват? — вырвалось у Саманты.

— Нет. — Мэтью запустил пальцы в волосы и нервно теребил их. — Сэм, Мелисса и я… Это в прошлом. Мне совершенно безразлично, увижу я ее еще когда-нибудь или нет.

Саманта подняла голову, но пламя, полыхавшее в его глазах, заставило ее снова отвести взгляд. Она почувствовала, что ее шею заливает краска и судорожно прижала руки к горлу.

— Я… Меня все это не слишком волнует. — заявила она наконец, глядя в сторону и пытаясь сосредоточиться на том, что на столике у окна не хватает меню. — Это твое дело, как ты обращаешься со своими бывшими подружками. Я уже сказала все, что думаю. Мне надо, чтобы ты ушел и оставил меня в покое. Тебя не волнуют мои проблемы, так не вмешивайся в мою жизнь!

— Как бы не так! — С этими словами он быстро преодолел разделявшее их пространство и с совершенно определенными намерениями опустил руки ей на плечи. — Ты ведь хочешь меня, — пробормотал он прерывающимся голосом, приподняв ей пальцем подбородок так, чтобы видеть ее лицо. — Нет, смотри мне в глаза. Мы хотим друг друга, Сэм. Ты знаешь это не хуже меня. Господи, детка, неужели ты думаешь, что я позволю тебе улизнуть от меня?

Саманта дрогнула. Она снова была перед выбором и снова оказалась к нему не готова. Его сильные руки, тепло его кожи, исходящий от него запах мыла, заглушавший резковатый запах его тела, все, что было им, вновь заставило ее потерять голову. Она даже не мечтала, что он когда-нибудь придет к ней, она даже представить себе не могла, что, вынудив ее вернуться в Лондон, он снова захочет увидеть ее.

Воспоминание о том, как хорошо им было вместе, отозвалось в ней мучительной болью. Она мечтала о наслаждении, которое познала с ним.

Это всего лишь вожделение, напомнила она себе. Он хотел и хочет ее, но не более того. Она убеждала себя в этом, пока добиралась с Дельфоса домой. Он никогда не притворялся и был с ней по-своему честен. А главное — она не вписывается в его мир. У их отношений нет будущего.

Поэтому, хотя на это потребовалась вся ее сила воли, Саманта заставила себя не отвечать на его ласки, когда он заключил ее в объятия. При этом она не пыталась сопротивляться ему, уже зная, что сопротивление не приведет ни к чему хорошему. Ну а мериться с ним силой было просто смешно. У нее не было желания разжигать пламя, которое могло уничтожить их обоих.

— Черт тебя побери! — Мэтью взял ее лицо в свои сильные ладони и посмотрел в потемневшие печальные глаза. — Черт побери, — пробормотал он снова. — Не надо так со мной, Сэм. Ты ведь знаешь, как я отношусь к тебе. Я приехал бы раньше, но обещал старику быть на его торжестве. Я почти не спал с пятницы, с тех пор, как улетел с Дельфоса.

Саманта старалась быть твердой. Мэтью в любом настроении казался привлекательным. Сейчас же был просто неотразим.

— Я… ничего не могу поделать, — отрывисто произнесла она. — Думаю, тебе следовало остаться с Мелиссой. Не сомневаюсь, она была бы только счастлива.

— Да заткнешься ты наконец с этой Мелиссой! Знать ее не хочу!

— Твоя мать говорила мне другое. Эти слова вырвались у нее, и она тут же об этом пожалела, но было уже поздно. Мэтью нахмурился, и его пальцы до боли сжали ей скулы.

— Моя мать? — повторил он. — Что именно сказала тебе моя мать? Саманта поежилась.

— Она… она сказала, что ты… что она… Она надеется, что ты женишься на Мелиссе.

— О Господи!

— И… что все члены семьи тоже на это надеются.

— Уж я тебя, мамочка, отблагодарю за заботу. — В устах Мэтью это прозвучало как угроза. — И ты ей поверила?!

Саманта пожала плечами.

— Я уже сказала тебе, что ко мне это не имеет никакого отношения. — Помолчав, она упрямо продолжила:

— Я пришла к выводу, это, наверное, к лучшему, что все так случилось. Мы принадлежим к разным мирам, Мэтт. Наши отношения были обречены с самого начала, и тебе это известно.

— Ты так не думаешь.

— Думаю. — В его лице появилась некоторая растерянность, которую она истолковала как молчаливое подтверждение своих слов. — У наших отношений никогда не было будущего. Я для тебя была просто чем-то новеньким. Я принадлежала другому человеку, и ты не мог смириться с тем, что я предпочла тебе Пола.

Мэтью поджал губы.

— С Полом ты не спала.

— Да, не спала. — Саманта подняла голову. — Потому что он уважал меня как личность.

— К черту уважение! — отрезал Мэтью. — Просто он не вызывал у тебя тех чувств, которые вызываю я. Не преуменьшай того, что было между нами. Нам было хорошо вместе.

— Это было не настоящее, — возразила она, хотя ей было совсем непросто такое произнести.

— Не правда! — Мэтью провел пальцами по ее шее, потом его руки коснулись ее груди и скользнули вниз по бедрам. Лаская ее, он не сводил с нее глаз, и Саманте становилось все труднее изображать безучастность. — Не правда! Все было настоящим. Мне хорошо с тобой, как ни с кем и никогда, — хрипло прошептал он. — Ты нужна мне, Сэм. Ты такая теплая и страстная, и бесконечно желанная. Я хочу, чтобы ты переехала ко мне и осталась со мной. Сейчас я живу в квартире, но если хочешь, мы купим дом. Нет ничего невозможного, потому что я люблю тебя. Если я тебе не совсем безразличен, Сэм, ради всего святого, не отталкивай меня.

Саманту била дрожь. Она не могла поверить своим ушам. Мэтью сказал, что любит ее. Он только что признался ей в любви, она не ослышалась. Господи, что же ей теперь делать?

Замешательство, отразившееся на ее лице, обнадежило Мэтью. Он склонился к ней и стал ласкать языком ее ухо.

— Не смотри на меня так удивленно, — прошептал он, прижимая ее бедра к своему животу. — Неужели ты думаешь, мне приятно постоянно пребывать в состоянии неудовлетворенного желания?

Саманта не могла говорить. Ее щека прижималась к мягкой коже его куртки, а его шея была всего в нескольких сантиметрах от ее губ. Сквозь тонкую ткань рубашки темнели волосы на его груди, а она знала, что такая же густая поросль у него на животе, и в самом низу… Она помнила свои ощущения от соприкосновения этих упругих пружинок с ее кожей. Удивительно, насколько близким и знакомым стало для нее его тело и как ярки воспоминания, пробужденные его словами.

— Я… не могу, — произнесла она наконец, стараясь высвободиться, и Мэтью испустил сдавленный стон.

— Почему это ты не можешь? — он прижался лбом к ее лбу. — Ты хочешь меня, я знаю это. И когда-нибудь обязательно полюбишь. Я готов все для этого сделать, лишь бы мы были вместе.

— Ну; а я не готова. — Его губы были напротив ее рта, и она чувствовала непреодолимое желание прикоснуться к ним. — А… Мелиссе ты говорил то же самое? — спросила она, упираясь руками в его грудь. — До того, как она обнаружила, что ты не собираешься на ней жениться?

— О Боже! — простонал Мэтью. — Ведь я, кажется, уже сказал: забудь о Мелиссе! У меня с ней были совершенно другие отношения. Возможно, в свое время я заблуждался, что люблю ее, но теперь-то я знаю, что это не так. — Мэтью усмехнулся. — Такие дела.

Саманта судорожно глотнула.

— Как мне тебя понимать? — Она знала, что он ответит, но решила себя не щадить. — Ты… делаешь мне предложение?

— Предложение?..

Пока Мэтью не отвел глаза, она успела заметить в них изумление. Ее сердце оборвалось. Ну конечно. Разве она ждала чего-то другого? Мэтью не нужна жена — тем более такая, как она. А что ему нужно, ясно как день.

Саманта отпрянула от него, но он быстро обрел свою обычную самоуверенность.

— Сэм, — начал он, стараясь мягкостью голоса сгладить смысл своих слов. — Не кажется ли тебе, что на данный момент достаточно и одной помолвки?

— Ты…

Она была не в состоянии продолжить. Пока Саманта пыталась найти слова, чтобы заставить его уйти, дверь отворилась и в кафе вошел Пол Вебстер.

— Сэм, — воскликнул он, удивленно приподняв брови. Голос его звучал холодно и подозрительно. Он посмотрел на Мэтью, затем перевел взгляд на Саманту. — Есть проблемы?

Саманта чуть не расхохоталась. Нужно же было такому случиться, чтобы Пол появился именно в этот момент! Конечно, возвращая ему накануне вечером кольцо, она не рассчитывала, что он сразу поверит, что ее решение бесповоротно. Но все же она никак не ожидала, что он на следующий день заявится к ней в кафе как ни в чем не бывало. Саманта не знала, радоваться ей или огорчаться.

Мэтью с прищуром посмотрел на Пола. Было ясно, что он не слишком рад его появлению. Саманта вспомнила, что не успела рассказать Мэтью о своем разрыве с Полом. Интересно, волнует ли его, как она объяснилась с женихом? Рассказала ли она Полу, что он соблазнил ее?

Разумеется, нет. Вряд ли Мэтью станет переживать за кого-нибудь другого, тем более за нее, как ни горько это признать. Она обманывала себя, когда думала, что много для них значит. По большому счету и одному, и другому до нее нет дела.

— Все в порядке, — сказала она наконец, понимая, что нужно как-то выходить из положения. Сейчас был неподходящий момент для разжигания страстей. Чтобы не причинять Полу лишнюю боль и сохранить чувство собственного достоинства, необходимо было избавиться от Мэтью.

— Мистер… Патнем… как раз собирался уходить, — она враждебно посмотрела на Мэтью, и он не посмел ей возразить. Пройдя мимо Пола, Саманта, открыла дверь. — Благодарю вас за ваше предложение, — холодно сказала она Мэтью, — но я не предоставляю такого рода услуги.

Глава 11

Мэтью стремительно вошел в кабинет и застыл в дверях, увидев за своим столом человека, откинувшегося в кресле.

— Дед! — воскликнул он, стараясь за любезной улыбкой скрыть свое раздражение. — Я и не подозревал, что ты здесь, в Лондоне.

— Я знаю, — его дед вдруг заговорил по-английски. — Я просил твою мать не говорить тебе о моем приезде.

— В самом деле? — Мэтью вопросительно поднял брови. — Наверное, у тебя были на то основания?

— Да. Я хотел быть уверен, что ты не успеешь найти предлог, чтобы улизнуть у меня из-под носа, — мягко ответил Аристотель. В его темных глазах, так похожих на глаза его внука, светилось злорадное удовольствие. — Я также, хотел удостовериться, что твоя мать ничего не преувеличивает.

Лицо Мэтью помрачнело.

— Моя мать?

— Ты не думал, что она поделится со мной своими переживаниями относительно тебя? — спросил старик, несколько оживляясь. — Мэтью, прошло полгода после моего дня рождения! Шесть месяцев с того момента, как ты сказал мне, что не хочешь больше видеть эту Мейнверинг!

— Ну и что? — пожал плечами Мэтью.

— Так почему же тогда Каролина жалуется, что ты днюешь и ночуешь в своем офисе? — Аристотель взглянул на массивные золотые часы, украшавшие его запястье — Тебе известно, что уже десятый час вечера? Что ты здесь делаешь? Пытаешься уморить себя работой?

Мэтью сжал губы.

— Не будь смешным!

Что ты находишь смешным? — рассерженный старик резко наклонился вперед. — Ты давно не смотрел на себя в зеркало? У тебя больной вид!

— Я не болен. — Мэтью, вздохнув, опустился на стул напротив деда. — Я просто устал, вот и все.

— Устал!

— Да, это так. — Мэтью закинул ногу на ногу. — Если хочешь, я могу рассказать тебе, чем сейчас занимаюсь. Но ведь ты обычно говоришь, что тебя не интересуют дела «Джей Ни Софтвэр».

— Не интересуют.

— Ну вот. — Мэтью распрямил плечи. — Ты не желаешь слушать, а то бы я рассказал тебе о том, как я усовершенствую программу перевода с английского на любой иностранный язык и наоборот. И не только это. Я сейчас экспериментирую…

Сердитым жестом старик прервал его.

— Ты прав. Я действительно не желаю слушать о том, как ты преуспеваешь в сведении на нет всех моих усилий по обеспечению будущего моей корпорации. Не сомневаюсь, что, будь твоя воля, ты заставил бы меня продать все авуары и оставить без работы тысячи людей. Но я не могу так поступить, и меня бесит, что ты не хочешь понять мои мотивы.

— Это не так, — тихо пробормотал Мэтью, но старик все же услышал его слова. — Конечно, я понимаю, что ты чувствуешь, дед. Что бы ты ни думал, я знаю свои обязанности. Но я уже не мальчик, и могу сам о себе позаботиться.

— Ты так думаешь? — теперь в голосе деда звучало не раздражение, а обеспокоенность. — Мэтью, твоя мать очень за тебя волнуется. Честно говоря, теперь, увидев все своими глазами, я тоже обеспокоен. Каролина сказала, что ты ничего не ешь и заметно похудел. Уж не начал ли ты снова пить? — он сделал неопределенный жест в сторону внука. — До такого состояния, как у тебя, одной работой себя не доведешь. Мэтью откинул голову назад.

— Перестань, дед. Я в порядке, честно. И я не пью — во всяком случае, не злоупотребляю спиртным. Всем нам, и даже тебе, иногда требуется легкий допинг.

Дед покачал головой.

— Все дело в той женщине, — с горечью вымолвил он.

— В какой женщине? — Мэтью снова подался вперед, его темные глаза смотрели настороженно.

— Ну, в этой Мейнверинг, естественно, — раздраженно посетовал дед. — Я одного только не понимаю, почему ты не женишься на ней, чтобы покончить со всем этим? Ты же знаешь, она обручилась с Ивановым только потому, что хотела таким образом вернуть тебя, ты же сам мне об этом говорил! Она все еще в Лондоне. Мне это известно от Каролины. Вот только на днях твоя мать встретила ее на каком-то благотворительном приеме. Может быть, эта женщина глупа, но она любит тебя, это несомненно.

— Дед! — Мэтью резко оборвал монолог старика. — Сколько раз говорить тебе, что меня больше не интересует эта… — он нетерпеливо хрустнул пальцами. — Меня больше не волнуют чувства Мелиссы. Я знаю, почему она устроила этот спектакль с таблетками. Ей донесли, что на Дельфосе я не один, но она рассчитывала, что я послушно побегу к ней, как собачонка, стоит только позвать. Правда, это не сработало. Нет, я не отрицаю, что поехал к ней. Но разве можно было поступить иначе — ведь я не знал, насколько серьезно ее состояние. Однако не могло быть и речи о том, чтобы возобновить наши отношения. Поверь, дед, все мои чувства к Мелиссе умерли!

— Тогда почему…

— Что почему? — Мэтью смотрел на него устало и безучастно. — Ради всего святого, дед, неужели вам с матерью нечем больше заняться?

Старик нахмурился. Его седые кустистые брови почти сомкнулись. Дед и внук были очень похожи. Старик пристально смотрел на Мэтью, как бы пытаясь проникнуть в его душу. И когда его внук отвел глаза, он ахнул, не веря, что его догадка кажется верна.

— Ну конечно! — воскликнул он, хлопнув себя ладонью по лбу, как бы в наказание за то, что не сразу догадался. — Я был глупцом! Я же видел все своими глазами! Это она, не так ли? — та, другая, хозяйка кафе!

— О, ради Бога! — Мэтью вскочил на ноги. — Дед, прекрати! Почему ты не хочешь поверить, что я просто очень много работаю? И часто забываю поесть — признаю и это. Но я не один такой. Много людей работает так же напряженно. Из-за того, что я немного сбавил в весе, ты позволил моей матери притащить тебя сюда, чтобы разыгрывать роль строгого папаши? Так вот, в этом нет никакой необходимости. Я не нуждаюсь в том, чтобы меня водили за ручку!

Эта вспышка ничуть не вывела из себя Аристотеля.

— И поэтому в твоей жизни нет места женщине? — мягко спросил он. — Напряженная работа предполагает обет безбрачия?

— Возможно. — Мэтью, поборов раздражение, попытался улыбнуться. — Возможно, — повторил он, подойдя к окну. За окном мерцали огни большого города. Он засунул руки в карманы и, глядя на свое отражение в темном стекле, мечтал о том, чтобы дед ушел. Хватит с него причитаний по поводу того, что он похудел. С этой проблемой он как-нибудь справится. Он боялся другого — как бы крыша не поехала.

— Так твоя связь с мисс Максвелл оказалась не слишком удачной? — услышал он за своей спиной голос деда и сжал кулаки.

— Смотря что ты имеешь в виду, — ответил Мэтью. На него снова нахлынули мучительные воспоминания о Саманте, особенно сильно терзавшие его с наступлением темноты, и пальцы словно ощутили ее нежную кожу… Отчаянно пытаясь избавиться от наваждения, он, утратив бдительность, заговорил:

— Если ты хочешь узнать, оставил ли я заметный след в ее жизни, тебе лучше спросить об этом у ее мужа.

— У мужа? — переспросил Аристотель, и в стекле отразилась его застывшая фигура. — Когда ты привозил ее на Дельфос, она не была замужем.

Мэтью искоса взглянул на него.

— А если б и была? Почему это должно тебя волновать? Помнится, ты сам, и не раз, приводил в этот лом замужних женщин.

— Это не относится к делу, — неожиданно устало приговорил старик. — Женщины, которых я знал, были искушенными. Они знали, на что идут, и были старше. А эта девушка, Максвелл, она молода и, как мне кажется, невинна.

Мэтью уставился на него.

— Откуда ты знаешь? Ведь ты даже не поговорил с ней!

— Ошибаешься. — Старик назидательно поднял руку. — В тот вечер, когда ты уехал к Мелиссе, мы с ней беседовали на террасе. Она чувствовала себя такой несчастной — я видел это. Думаю, это оттого, что твоя мать была более чем бестактна.

Мэтью вспомнил, как бросился к матери после того, как побывал у Саманты в кафе. Он был тогда в отчаянии, и Каролине пришлось принять на себя главный удар. Но даже она не поняла тогда, как глубоко он задет.

— Ведь ты не объяснился с ней сам, прежде чем улететь в Лондон, — с нажимом произнес старик, и Мэтью, который ни с кем ни разу не обсуждал эту тему, покачал головой. — Нет. Она заперла дверь и не слышала, как я стучал…

— А Спиро, конечно, уже ждал тебя… Мэтью кивнул:

— Конечно.

— Но потом, вернувшись в Англию, ты видел ее?

Мэтью помедлил с ответом.

— Мельком. Минут пятнадцать, если быть точным.

Дед нахмурился.

— Ты не извинился? Мэтью вздохнул.

— Конечно, извинился! — воскликнул он. Рассказывать кому-то о своих переживаниях было слишком тяжело, и Мэтью устало добавил:

— Я набрался храбрости и сказал, как я к ней отношусь. И попросил ее жить со мной, а она меня отвергла.

— Ты попросил ее выйти за тебя замуж?

— Нет, не замуж. — Голос Мэтью звучал бесстрастно. — Она ведь все же была помолвлена с другим.

— А, ну да. — Дед кивнул. — Но ведь помолвку можно расторгнуть, не так ли?

— Возможно, — Мэтью тяжело вздохнул. — Может быть, я не хотел жениться. Может быть, я боялся, что вы не допустите этого брака. Может быть, я просто думал, что, женившись, потеряю себя и превращусь в истукана, какого вы с матерью хотите из меня сделать. А кроме того, — давай посмотрим правде в лицо — я не знаю о браке ничего хорошего…

— И я виноват в этом, — резко закончил дед. — Все эти женщины, о которых ты говорил… Ты, наверное, считаешь, что я должен был с большим уважением относиться к твоей бабушке?

— А ты сам так не считаешь? — сухо спросил Мэтью, и старик рассмеялся. — Возможно, ты прав. Но твоя бабушка была совсем не такой, как мисс Максвелл. Она вышла за меня замуж не по любви. Ариадна стала моей женой, потому что этого хотел ее отец. Дело в том, что он желал слияния его компании с моей. — Лицо старика исказила гримаса. — Это было началом «Аполлониус Корпорейшн», понятно? Как далеко мы продвинулись с тех пор!

Мэтью пожал плечами.

— Действительно.

— Итак… — старик помедлил. — Мисс Максвелл теперь миссис?..

— Вебстер, — мрачно ответил Мэтью. — Ее жениха звали Пол Вебстер, я просил Виктора это выяснить.

— Серьезно? — на старика это произвело впечатление. — А когда состоялась свадьба? Мэтью отвернулся.

— В июне, в июле — не знаю. Какая разница? Разве это имеет значение?

— Имеет, если это не дает тебе покоя, — нетерпеливо ответил старик. — Не хочешь ли ты сказать, что не знаешь наверняка, поженились они или нет? Как не стыдно, Мэт! Разве этому я тебя учил?

Мэтью прошел к своему столу.

— Ты забыл, что я ей не нужен, дед. Я узнал об этом в тот день, когда пришел к ней извиняться. Стоило только появиться ее жениху, она не знала, как от меня избавиться.

— Ну, хорошо, — старик, повернувшись, смотрел на него, явно стараясь найти какой-нибудь выход. — Ты говоришь, тогда они еще были помолвлены?

На лице Мэтью отразились все чувства, которые он испытывал.

— Спасибо тебе, дед, но ничего из этого не выйдет. У Сэм был шанс, и она им не воспользовалась. Она попробовала яблоко, и оно пришлось ей не по вкусу.

На улице завывал ветер, что-то упало и покатилось по внутреннему дворику, который ее отец замостил в прошлом году. Было жутковато слышать, как неодушевленные предметы шевелились под порывами ветра, словно живые существа, хотя все окна и двери были заперты. Эту бурю метеослужба предсказывала заранее.

Саманта поежилась. Зря, наверное, она не послушалась матери и не поехала вместе со всеми в Тенериф. Сидела бы сейчас в баре, потягивала коктейль и думала только о том, в каком купальнике пойти завтра на пляж. Но в июле она подхватила грипп, проболела до сентября и теперь не рискнула снова закрыть кафе, чтобы не лишиться последних клиентов.

Хотя, по большому счету, никого это не волнует, подумала она тоскливо. Теперь на Хай-стрит у нее появились конкуренты, и удерживать клиентов становилось все трудней. Но самое главное — она охладела к своей работе. Саманта очень тяжело болела и после болезни потеряла интерес ко всему.

Нет, это не совсем так, подумала она, взяв газету и просматривая вечернюю телепрограмму. На самом деле интерес ко всему она потеряла в тот день, когда Мэтью пришел к ней в кафе. Саманта смахнула слезы, которые в последнее время часто наворачивались у нее на глаза. Она не должна была его прогонять.

Она была не в состоянии просмотреть программу, поэтому, отбросив газету, потянулась к коробке с шоколадными конфетами и надкусила одну. С апельсиновым кремом, отметила она равнодушно. Эти конфеты она купила в тот злосчастный день, чтобы хоть чем-то порадовать себя, но было совсем не весело есть их в одиночестве.

Саманта окинула взглядом уютную гостиную и попыталась вспомнить, что хорошего было и есть в ее жизни. У нее хороший дом, хорошая семья и, хотя она с такой готовностью жалеет себя, все у нее в порядке. Дела в кафе наладятся, когда она подыщет себе новую помощницу. Кто бы мог подумать! Саманта покачала головой. И как это Дебби угораздило так скоропалительно выйти замуж! Впрочем, для будущего ребенка, наверное, так будет лучше.