Новые приключения Незнайки (№2) - Новые приключения Незнайки: Снова на Луне

– Едемте во дворец, – предложила оставшимся Огонёк. – Если их сиятельство ещё не сбежало, я вас с ним познакомлю. Кроме того, пора бы вам уже присоединиться к экипажу: как ни крути, а вы ещё члены спасательной экспедиции.

Оставшиеся не возражали. Но едва они шагнули за дверь, как на изобретателей налетела и закружила обратно в номер стая телевизионщиков, которыми верховодил, размахивая тростью, господин Скуперфильд. Незнайка и Пончик совсем уже про него забыли, а теперь надо было держать данное слово.

– Ладно, поезжайте пока без нас, – решил Незнайка. – Мы после подъедем.

Огонёк покачала головой, но ничего не сказала. Всё-таки коротышки, которые сумели здесь в несколько дней разбогатеть и прославиться, вызывали некоторое уважение.

А их сиятельство всё-таки сбежало.

Будучи умным коротышкой, Пупс давно уже поручил Первому министру заготовить для него новые документы на вымышленное имя. Будучи коротышкой осторожным и предусмотрительным, Гризль изготовил фальшивые документы не только для него, но и для самого себя.

Когда Первый министр, покрытый мыльной пеной и несмываемым позором, вернулся в кабинет, Верховный Правитель сидел в своем похожем на трон кресле и с ужасом смотрел на Ханаконду, зачитывающего с экрана телевизора манифест о перемене власти и основных положениях нового порядка.

– Эй, вы! – грубо окликнул его Гризль. – Собирайтесь, пора сматываться отсюда.

– Как… вы смеете! – испуганно произнёс Пупс, поражённый как увиденным и услышанным с экрана телевизора, так и немыслимым поведением Первого министра. – Это мятеж! Я прикажу сейчас же…

– Ах, оставьте, ничего вы не прикажете.

– Что такое! В своем ли вы уме, господин Гризль? – Пупс задёргал шнурок колокольчика.

– Одевайтесь, ваше сиятельство, одевайтесь, никто не придёт. Все разбежались, словно зайцы.

– Нет, нет, этого не может быть!

Гризль открыл сейф и начал шарить по полкам.

– Держите. – Он протянул Пупсу документы. – Это ваше новое удостоверение личности: с этого момента вас зовут Пуфик и вы старший приказчик галантерейного магазина в Сан-Комарике.

– Пуфик!.. А почему только приказчик?.. А вы думаете, они все выпили воду?..

Теперь Пупс говорил только для того, чтобы не молчать. Он всё понял и теперь быстро одевался. Надев на себя добротный шерстяной костюм, он окликнул Гризля, продолжавшего рыться на полках огромного сейфа:

– Что вы там ищете?

– Как это что! Где у вас тут наличные деньги?

– Наличные деньги? – удивился Пупс. – Я как-то уже и забыл, что это такое – наличные деньги. На банковском счету есть какие-то миллиарды…

Гризль перестал рыться и проговорил, глядя на Пупса с нескрываемой неприязнью:

– Вы понимаете, что мы теперь нищие?

– А у вас самого, что же, нет наличных денег?

Гризль вынул пухлый бумажник и пересчитал купюры:

– Четыре тысячи шестьсот пятьдесят фертингов. И это вместо того, что у нас было…

– Ничего, на первое время хватит, – заметил Пупс примирительно.

Разыскав в гардеробе пузатый чемодан-саквояж, Гризль принялся сгребать в него всё, что подворачивалось под руку: золотые и серебряные безделушки с полок; статуэтки, чернильницу и пресс-папье с письменного стола. Пупс снял со стен несколько картин, отодрал холсты от рам, кое-как свернул и тоже уложил в саквояж.

Внезапно и громко зазвонил телефон. Оба вздрогнули и переглянулись.

– Не подходите, – сказал Гризль.

Но не успел замолкнуть первый телефон, как его трель на свой лад подхватил второй, третий, четвёртый… Кабинет наполнился тревожным и пронзительным перезвоном стоящих на письменном столе телефонных аппаратов.

– Идемте, – сказал Гризль. – Сейчас сюда придут.

Они вышли в пустой коридор, и Пупс направился к парадной лестнице.

– Не туда! – схватил его за рукав Гризль. – Сюда, через кухню!

Пробравшись через опустевшую кухню и подсобные помещения, они вышли на хозяйственный двор и, перескакивая через грязные лужи и отбросы, заторопились в сторону темнеющего за каменной оградой леса.

– Если пойдём напрямик, выйдем к железнодорожной станции, – объяснил Гризль. – Помогите мне забраться.

Пупс подтолкнул Гризля на кромку стены, подал ему саквояж и протянул руку.

– Ну, помогайте же теперь мне! – зашептал он в нетерпении.

Но Гризль не спешил давать ему руку. О чём-то задумавшись, он медлил.

– Вы даже не знаете моего нового имени, – сказал он, переживая внутренние колебания.

Но, как бы там ни было, Пупс стоил немножко больше, чем Гризль.

– Опознать ваш труп не составит труда, – заверил он своего бывшего министра, взводя курок огромного револьвера, извлеченного из-за пазухи, и прицеливаясь. – Новое имя вам даже не понадобится.

Гризль быстро протянул ему руку:

– Ну, давайте же! Что за ерунда пришла вам в голову?..

Пупс схватился за руку и, цепляясь ногами за неровности, вскарабкался на стену. Они сели рядом и отдышались.

– В саквояже моё добро, – напомнил Пупс. – Оно стоит больше ваших четырёх тысяч.

– Хорошо, хорошо. Не хватало нам ещё ссориться из-за пустяков. Прыгайте первым.

– Нет, вы прыгайте.

– Хорошо.

По ту сторону стены загремел саквояж, затем почти бесшумно спрыгнул Гризль. Пупс прыгнул за ним следом, и земля ощутимо вздрогнула. Гризль сдавленно вскрикнул, – очевидно, он не успел посторониться. Послышались удаляющиеся шаги и затихающая брань.

С безграничной властью Верховного Правителя было покончено.

Ханаконда закончил чтение манифеста и вперил свои колючие глаза в объектив телекамеры.

– Запомните этот взгляд, – прошипел он зловеще. – Теперь вы все будете меня бояться. Бояться и ненавидеть. Ненавидеть, но бояться. Мне не нужно вашей любви, мне нужно ваше послушание. Послушание и страх – именно это необходимо для поддержания нового порядка, который, – Ханаконда торжественно повысил голос, – я объявляю с этой минуты!

Он поднялся с места и тут только заметил, что Губошлёп делает ему какие-то отчаянные знаки из-за стекла режиссерской кабины. Он приложил к уху радиосуфлер и услышал:

– Шеф, тут творится что-то непонятное! Зрители звонят наперебой и спрашивают, почему этого нет в программе. Кажется, они принимают вас за клоуна из шоу вечерних страшилок!

– Что… Что ты сказал?.. – Ханаконда задрожал от ярости, на его губах выступила пена. – Они приняли меня за клоуна?..

– Погодите, шеф, ещё кое-что! На связь вышел Бигль, Тайный министр, он хочет с вами поговорить!

В радиосуфлер ворвался голос Бигля:

– Ханаконда, слушайте меня внимательно: только что мы взяли двух типов, которые запалили автостоянку. Это ваши дружки – Тефтель и Жмурик. Сейчас мы отправим их к вам, а дальше думайте сами. Они вам всё объяснят, потому что нам вы всё равно не поверите. Предупреждаю сразу: если не начнёте выходить по одному с поднятыми лапами, забросаем слезоточивыми шашками и начнем штурм. Всё поняли?

– Тьфу на тебя, – прохрипел Ханаконда. – Моя уже взяла, Пупсу хана. А этих двоих можешь оставить себе…

Но в это время в коридоре уже слышались голоса Тефтеля и Жмурика: «Не стреляйте, не стреляйте!»; Хорёк, который держал на прицеле дверцу лифта, пропустил их на этаж.

– Шеф! Шеф! – закричали те наперебой. – Всё кончено! Порошок больше не действует, они все очухались! Надо сдаваться, шеф, пока ещё не поздно! Бигль обещал, что, если мы выйдем с поднятыми руками, он устроит нам вполне приличные условия – там, на болоте. Чистые продукты, баня, смена белья…

– На болоте?! – взвизгнул Ханаконда и схватил Жмурика за горло.

Это было тем более несправедливо, что про болото сказал не Жмурик, а Тефтель. В запале Ханаконда душил все сильнее и сильнее, и, если бы ему не разомкнули руки, работы у полиции бы поубавилось.

– Пошли, уходим, – скомандовал шеф. – Фараоны так и не поняли, что у нас есть вертолёт.

– Но, шеф… – пролепетал Тефтель.

– Что такое?

– Они знают, что у нас есть вертолёт.

– Откуда они могут это знать, болван?

– Я им сказал. Я же не думал…

Ничего не сказав, Ханаконда размахнулся и нанёс Тефтелю сокрушительный удар в челюсть. Но толстокожий здоровяк лишь покачнулся и потер ушибленное место, зато сам Ханаконда схватился за кулак и зашипел.

Из шахты лифта послышался голос Бигля, говорившего через рупор:

– Даю вам одну минуту! Только одну минуту! Спускайтесь вниз с поднятыми руками! Это последнее предупреждение, через минуту мы начинаем!

– Все наверх, – скомандовал Ханаконда. – Росомаха первым.

Росомаха послушно поскакал первым, за ним следом побежали пятеро вооруженных бандитов. Выход на вертолётную площадку был свободен. Ханаконда открыл щиток и повернул рубильник.

Вспыхнули огни, и в ярком свете все увидели возвышающуюся на пути к вертолёту огромную фигуру лысого коротышки в тёмных очках и чёрном блестящем плаще, свободно свисающем до самого пола. Он был безоружен, руки его были сложены на груди, ноги уверенно расставлены.

– Огонь, – сказал Ханаконда.

Бандиты вскинули автоматы и разом затарахтели. Пули загудели и зазвенели по арматуре. Одна из пуль, расплющившись, рикошетом ударила Росомахе в истерзанную задницу. Несчастное существо взревело, как пароходная сирена.

– Взять его! Фас! – крикнул шеф.

Обезумевший от боли зверь-полукоротышка бросился на «Дружка» и вцепился зубами в его резиновое лицо.

– За мной, – махнул рукой шеф, и бандиты следом за ним быстро запрыгнули в вертолёт.

Робот отшвырнул от себя рычащего звереныша, но в то же мгновение вертолёт оторвался от площадки. Сильно оттолкнувшись обеими ногами, «Дружок» прыгнул и уцепился за посадочную лыжу. Машина тяжело осела, но винт прибавил обороты и вытянул её на подъем. В момент снижения Росомаха с визгом прыгнул и тоже уцепился, но не за лыжу вертолёта, а за плащ робота, изрешечённый пулями. Словно кошка цепляясь когтями за дырки, он взлетел по плащу наверх и юркнул внутрь вертолёта. Машина взмыла высоко в тёмное небо, башня и высыпавшие на взлетную площадку полицейские скрылись из виду.

Зарево давилонских огней осталось позади, внизу со всех сторон темнел лес.

– Куда лететь, шеф? – спросил Хорёк, сидевший за штурвалом.

Ханаконда развернул на коленях карту и, склонившись над нею, напряженно думал. Он уже никуда не смотрел, а только сосредоточенно думал. Думал так, что на лбу у него вздулись и ходили ходуном синие прожилки.

– На юго-запад, – наконец произнес он тихо. – В Научный городок.

– А потом куда рванем?

– Потом на Большую Землю.

– Что?! – от неожиданности Хорёк завалил вертолёт на бок.

– Осторожно, болван. Здесь, на Луне, нам не спрятаться, слишком тесно. На Большой Земле нас никто не знает, начнём всё сначала. Тамошних коротышек ничего не стоит облапошить, они даже не знают, что такое деньги. Мы быстро наведём там свой порядок.

– Вам виднее, шеф. А что делать с этим? – Он кивнул вниз, туда, где висел «Дружок».

– Это всего-навсего машина, а машину легко обмануть. На каких частотах ведёт свои переговоры полиция?..

«Дружок» бездействовал в эти минуты потому, что дожидался ответа от Бигля, которому временно переподчинила его Огонёк. В последний раз он доложил о том, что висит на лыже вертолёта и летит неизвестно куда. Бигль совещался и медлил с ответом. Наконец робот услышал в своем приёмном устройстве голос:

– Эй, робот, ты меня слышишь?

– Слышу вас хорошо, господин Бигль, – откликнулся «Дружок». – Вы приняли решение?

– Принял, принял; слушай сюда.

– А что у вас с голосом, господин Бигль? Вы простудились?

– Да, да, точно, чтоб тебя… Выпил холодного, оттого и сел голос. Ты вот что, робот: прыгай сейчас вниз и быстро возвращайся. Твои дружки с Земли в опасности, понял?

– В опасности, – повторил робот. – Выполняю немедленно. Спешу на помощь.

Он разжал пальцы и рухнул вниз.

Пролетев с треском через густую сосну и переломав половину сучьев, он взгромоздился на спящий муравейник, но сразу поднялся и зашагал обратно, в сторону города. Всю дорогу он беспрестанно повторял себе на одной фальшивой ноте: «Дружки в опасности. Быстро возвращайся. В опасности…»

Вертолёт приземлился в центре Научного городка, у колоннады главного здания. Бандиты спрыгнули на землю и с автоматами наперевес взбежали по ступенькам.

В это время Альфа, Мемега, обер-атаман Пшигль и доцент Квантик сидели за совещательным столом и обсуждали внезапно разразившиеся в телевизионном эфире судьбоносные события. Просуществовавший меньше месяца, Союз вольномыслия, хотя и не успел сделать ничего существенного, всё-таки сплотил и объединил многих коротышек перед лицом опасности. Как это ни странно, к этому времени в Союз вступили почти все министры, члены большого бредлама промышленников и высшие полицейские чины. Списки тайного общества было решено опубликовать в газетах, чтобы все знали своих героев, а также и тех, кто, несмотря ни на что, сотрудничал с узурпатором. Предателей насчитывалось совсем немного, и правление Союза (здесь были все, за исключением Козлика) в эту минуту обсуждало, стоит ли вообще предавать гласности их имена.

Внезапно дверь распахнулась и в кабинет шумно ввалилась ощетинившаяся стволами пёстрая компания.

Альфа и Мемега сразу узнали хозяев «Космических поставок» и нескольких мелькавших здесь в то время охранников. Росомаху пока не было видно за их спинами.

– Руки кверху! – что было мочи завопил Губошлёп. – Всех положу!!

– Здравствуйте, господа учёные, – поздоровался Ханаконда, присаживаясь к совещательному столу. – Господин Квантик, господин Пшигль, вы тоже здесь? Но как же вы уцелели? До меня дошли слухи, что Пупс взорвал нашу ракету. Впрочем, это хорошо, что вы уцелели: найдите и раздавите его, как поганую жабу, теперь он наш общий враг.

Тут послышалось нарастающее злобное рычание, из-за спин бандитов выскочил Росомаха, запрыгнул на стол и схватил Квантика за волосы. При виде знаменитого дикого коротышки все повскакивали с мест.

– Успокойтесь, господа, – сказал Ханаконда. – Этот несчастный – наш товарищ. Мне кажется, он только хочет что-то спросить у господина Квантика.

– Где, – выдавил из себя страшное рычание зверёныш, – Козлик!

Перекосившись от боли, с запрокинутой головой, Квантик сказал:

– Его здесь нет.

– Где – он!

– Не знаю.

– Где – он!!

Росомаха приставил большой палец ноги к глазу Квантика, приготовившись надавить.

Но тут счёл необходимым вмешаться обер-атаман Пшигль: он снял с пояса электрическую дубинку, перегнулся через стол и ткнул её концом в многострадальную часть тела Росомахи. Послышался треск, сверкнула молния электрического разряда, запахло палёным. В следующее мгновение раздался такой крик, от которого у всех присутствовавших разом заложило перепонки.

Перекувыркнувшись несколько раз в воздухе, несчастное полуживотное разнесло вдребезги оконное стекло и вылетело наружу.

Приблизившись к окну, бандиты увидели, что Росомаха, целый и невредимый, с воем катается по мокрым листьям, схватившись за больное место.

– Послушайте, никакого Козлика здесь нет! – воскликнул Мемега. – И прошу вас, оградите нас от этого ужасного дикого существа!

– Плевать на него, – сказал Ханаконда. – Идёмте, где тут у вас реактивное снаряжение? И вы двое тоже, – он кивнул Пшиглю и Квантику. – Вы тоже полетите с нами. Будете показывать дорогу.

– Куда? – не понял Квантик.

– Туда. – Ханаконда указал пальцем вверх. – На внешнюю оболочку. Туда, где вторая ракета землян. Хотим наведаться к ним в гости. Несмотря на то что они забыли нас пригласить…

Квантик дёрнулся, но в ту же секунду заклацали затворы автоматов, и четыре ствола упёрлись в затылки четверых сидевших за столом коротышек. Выбора не было.

Не прошло и часа, как восемь фигур, облачённых в космические скафандры с реактивными ранцами, взмыли в чёрное ночное небо.

Лететь приходилось по касательной, потому что ледяной туннель в это время суток находился где-то над Большим Материковым проливом и продолжал смещаться в сторону полуострова Клушка. Догоняя время, стремительно уносящиеся огоньки-кометы скрылись за восточным горизонтом.

Вот впереди снова забрезжил вечер, стало светлее, внизу заблестела вода пролива. Вот стало совсем светло: они догнали вчерашний день, ещё только катившийся к вечеру на западе полуострова Клушка.

– Вверх, за мной, – скомандовал Квантик, и вереница комет-коротышек круто рванулась вверх, прорезав слой облачности, словно рыхлый снег.

В сиянии светящегося газа, обволакивающего изнутри скалистую небесную твердь, стали видны обращённые книзу своими вершинами покрытые инеем каменные горы, ущелья и долины, сверкающие и искрящиеся в свете дня.

Зачарованные представившимся зрелищем, бандиты нарушили строй, беспорядочно разлетелись, и обер-атаман Пшигль сразу воспользовался этим. Оказавшись позади, вне поля их зрения, осторожно маневрируя, он подлетел к ближайшей фигуре и повернул краник подачи топлива. Двигатель зафыркал, давая первые сбои. Пшигль залетел со спины к другому бандиту и проделал с его реактивным ранцем ту же самую операцию.

– Эй! – закричал первый в переговорное устройство. – У меня мотор сломался! Я падаю!..

– Ай! – закричал второй. – Держите, держите меня скорее!!

В это время доблестный полицейский уже подлетал к третьему бандиту. Но тут третий, оказавшийся Ханакондой, повернулся к нему лицом.

– Пшигль! – прохрипел он в ярости. – Это Пшигль, стреляйте в него!

И он первый дал очередь из автомата, но, по счастью, его закрутило, и все пули пролетели мимо. Не долго думая Пшигль отстегнул ранец и полетел вниз, следом за Хорьком и Губошлёпом, которые продолжали вопить, обезумев от страха.

– Тише, вы! – прикрикнул на них обер-атаман. – Сейчас раскроются парашюты, ничего с вами не будет.

Воспользовавшись замешательством, Квантик тоже сделал движение, чтобы скинуть с себя ранец, но Ханаконда, зорко за ним следивший, сразу нацелил на него ствол автомата:

– Даже не пытайтесь, господин Квантик. С такого расстояния я не промахнусь.

Над головами Хорька и Губошлёпа хлопнули парашюты, и они сразу перестали вопить. Потягивая то одну, то другую лямку, Пшигль старался держаться от них поблизости. Автоматы эти двое в панике побросали, и теперь опытный полицейский намеревался взять их голыми руками.

Так оно и вышло. Едва коснувшись земли и не дав бандитам опомниться, Пшигль вылез из своего скафандра, снял с пояса наручники и щёлкнул замками на их запястьях. Наручников была только одна пара, поэтому Хорьку достался браслет на левую, а Губошлёпу на правую руку. Поднявшись, они сделали попытку побежать, но вышло так, что побежали они в разные стороны, тут же упали и завыли от боли.

Пшигль свинтил с их голов гермошлемы и скомандовал:

– А теперь вперёд, чуда морские. До ближайшего участка будете топать прямо в обмундировании. Придется, конечно, как следует попотеть, да уж ничего не поделаешь. Зато в каталажке обещаю вам холодный душ из шланга. Ну, живо!..

Они находились поблизости от Фантомаса. Вдалеке, за мокрым картофельным полем, уже виднелись первые городские застройки. Двое коротышек в пузатых скафандрах и один в полицейской форме поплелись напрямик, увязая по щиколотку в черноземе.

Прошла неделя с тех пор, как спасательная экспедиция земных коротышек совершила посадку на лунной поверхности. И прошло три дня с тех пор, как астроном Стекляшкин и писатель Смекайло остались вдвоём в ракете наблюдателей. Наблюдать было нечего и, соответственно, передавать на Землю тоже было нечего. Но скучать им не приходилось: обе эти творческие натуры были целиком поглощены своей работой. Стекляшкин, пользуясь идеальными условиями для астрономических наблюдений – такими, как полное отсутствие облаков и вообще какой бы там ни было атмосферы, затрудняющей видимость, – проводил всё время у телескопа. Смекайло же продолжал неустанно испещрять страницу за страницей черновыми записями своего первого романа. И это было удивительно, потому что роман должен был создаваться прямо с натуры. То есть Смекайло намеревался описывать художественным словом ход экспедиции со всеми приключениями, опасностями и репликами героев. Однако Смекайло ничего подобного видеть и слышать не мог, потому что не выходил из ракеты и даже вообще редко поднимал голову от бумаги.

Время от времени кто-нибудь из этих двоих вспоминал, что нужно поесть, тогда он звал другого, и они вместе уминали порядочное количество содержимого всевозможных пластиковых бутылочек, тюбиков и брикетов. Потом Стекляшкин залезал в скафандр и отправлялся к расположенной в маленькой пещере радиостанции. Эта радиостанция, напомним, имела брошенную в расщелину проволочную антенну, поэтому оттуда можно было держать связь с находившимся в зоне риска экипажем сталкеров, сильно размножившимся за счёт нескольких переметнувшихся наблюдателей. Но поскольку вплоть до последних событий все посторонние радиосигналы в эфире глушились местным правительством, связи между сталкерами и двумя оставшимися на поверхности наблюдателями не происходило. Тем не менее Стекляшкин честно наведывался в пещеру после каждого приёма пищи и выходил в эфир с позывными.

В описываемое время эти двое как раз вспомнили об ужине и, расположившись в кают-компании, поглощали ёмкости с незатейливой космической пищей.

– Знаете, меня уже начинает беспокоить их отсутствие, – сказал Стекляшкин, обращаясь к своему ставшему чрезвычайно рассеянным приятелю. – Если в ближайшее время они не появятся или не выйдут на связь, надо будет принять какие-то решительные меры.

– Мне кажется, что волноваться ещё рано, – возразил Смекайло. – Пускай пройдут хотя бы сутки, а уж там…

– Сутки? Сколько же они, по-вашему, отсутствуют?

– Ну, часа три или четыре…

– А трое суток не хотите?

– Трое суток?

– Конечно! С тех пор как они спустились, прошло уже более трех суток!

– Да что вы говорите! Вот что значит, позабыв обо всём, оседлать крылатого коня вдохновения!..

– Знаете что, дружище, – Стекляшкин похлопал писателя по плечу, – коню вдохновения тоже не мешало бы передохнуть; пора бы вам выйти из ракеты и прогуляться пешком. Разомнётесь, посмотрите по сторонам, в конце концов. Сейчас я иду, и вы тоже одевайтесь.

– Что ж, пожалуй, вы правы, – согласился Смекайло. – Я иду с вами.

Два наблюдателя благополучно добрались до пещеры, Стекляшкин подключился к радиостанции, настроился на нужную частоту и, к своему удивлению, не услышал в эфире противного гудения глушилок. Вместо этого в переговорные устройства ворвались отчаянные позывные:

– Ракета «ЗОВ» вызывает ракету «ФиС»! Стекляшкин, отзовись!..

– Да! – крикнул Стекляшкин. – Я здесь! Я слушаю!

– Это мы! Фуксия! Селёдочка! – наперебой закричали Фуксия и Селёдочка.

– Что у вас случилось?

– Не у нас, у вас! Возвращайтесь в ракету! Закройтесь, включите защиту, никого не пускайте! Они летят к вам, они уже рядом!

– Чего-чего? – глупо сказал Стекляшкин и выглянул из пещеры.

Увиденное заставило его сказать «ой»: к ракете торопливо приближались пятеро коротышек в скафандрах лунного образца.

– Что! Что случилось?!

– Они… они, кажется, уже здесь.

В наушниках стало тихо. Четверо из прибывших коротышек поднялись по трапу, но пятый вдруг вырвался и побежал. По нему начали стрелять, и пули вокруг него взбивали маленькие фонтанчики пыли.

– Погодите… – сказал Стекляшкин. – Кажется, один из них бежит к нам.

– Будьте осторожны, они вооружены!

Стекляшкин совершенно растерялся, но тут коротышка закричал:

– Это я, Квантик! В ракете кто-нибудь остался?

– Нет, – ответил Стекляшкин. – В ракете никого нет.

Они были хорошо знакомы, поэтому представляться не было нужды. Узнав, что в ракете никого нет, Квантик вздохнул с облегчением.

– А программа возвращения уже введена в компьютер?

– Кажется, ещё нет. Фуксия, Селёдочка, что вы оставили в главном компьютере?

Фуксия и Селёдочка молчали. Им было стыдно признаться, что в главном бортовом компьютере они оставили диск с игрой в космические догонялки. Так они в последние часы коротали время, чтобы унять волнение в ожидании сигнала от «Дружка».

– В компьютере диск, который не имеет отношения к полёту, – сказала наконец Селёдочка.

В это мгновение из сопла в грунт ударили искры и пламя, включился прибор невесомости, и ракета стремительно взмыла ввысь. Набирая скорость, она пошла внезапными зигзагами, быстро удаляясь и превращаясь сначала в мечущийся из стороны в сторону факел, затем в выписывающую во тьме замысловатые узоры звездочку, а затем в едва заметную искорку, которая вскоре совсем растаяла в чёрной космической бездне.

– Куда же они полетели… – растерянно проговорил Квантик.

Потрясённые случившимся, остальные молчали.

В последующие дни состоялись две большие пресс-конференции, транслировавшиеся по радио и всем телевизионным каналам. На первой из них представлявшие Союз вольномыслия г-да Квантик, Пшигль, Козлик, Альфа и Мемега, а также бывшие министры Бигль и Болтик подводили итоги. Ещё ночью соль на заводах Дракулы перестали «обогащать» порошком, а те запасы, которые скопились на складах, пустили в обратную переработку. Но поскольку запасы провизии у населения и в магазинах всё ещё были сдобрены порошком, в воду продолжали добавлять нейтрализующее вещество.

Вся собственность, присвоенная узурпатором за время его правления, возвращалась прежним владельцам, а сеть его знаменитых магазинов пускалась с торгов. Приобрести их выразил желание г-н Спрутс, активно сотрудничавший, как оказалось, с Союзом вольномыслия. А поскольку теперь он был самым богатым коротышкой на Луне, конкурентов в этом деле у него не предвиделось.

В этот праздничный день никто не работал, царило всеобщее ликование, играли оркестры, а мороженое и лимонад раздавались на улицах бесплатно. Лунатикам всё это настолько понравилось, что День свободы и независимости решили отмечать ежегодно, а кое-кто предлагал даже и ежемесячно.

Когда стемнело, над Давилоном и другими крупными городами миллионами разноцветных огней вспыхнул салют.

Особых почестей были удостоены Квантик, Пшигль и Козлик, которые первыми не подчинились узурпатору, послали сигнал бедствия землянам, а затем возглавили повстанческое движение. В некоторых городах их именами назвали улицы: улица героя Квантика (бывшая Болотная), улица героя обер-атамана Пшигля (бывшая Кривая) и переулок героя Козлика (бывший безымянный).

Что касается последнего, то Козлик ничуть не обижался из-за того, что ему достался только безымянный переулок. Во-первых, он в глубине души переживал свою вину за взрыв ракеты по проекту «Космических поставок»: всё-таки он тогда поставил под угрозу жизнь и здоровье ни в чём не повинных членов экипажа. А во-вторых, он снова встретился со своим лучшим другом Незнайкой и был абсолютно счастлив. Они рассказывали о себе и вспоминали прошлое, не разлучаясь ни на минуту до самого отлета. Во время расставания Козлик плакал, а Незнайка, стиснув зубы, рукавом вытирал глаза. Он дал себе слово никогда не плакать, но после старта подозрительно долго сидел запершись у себя в каюте.

Как-то незаметно, стараясь не привлекать к себе внимание, во дворце появились Злючкин и Ярило. Они разгипнотизировались одновременно со всеми, выпив по команде Маслёнки воды из-под крана. На вопросы они отвечали довольно вяло и неохотно. Они только пояснили, что работали в одной из местных академий наук, поскольку хотели вникнуть в проблему изнутри и больше узнать о достижениях лунной науки и техники. От ответа на вопрос, что же они всё-таки почерпнули из достижений лунной науки, Ярило и Злючкин уклонялись.

До отлёта состоялась пресс-конференция земных коротышек. Конечно, они не успели ничем помочь лунатикам, но они всё-таки прилетели, и кто знает, как бы повернулись события, если бы развязка не наступила так быстро.

Сначала выступил командир экспедиции Знайка. Он сказал, что, к сожалению, сам стал жертвой обмана со стороны Верховного Правителя и его приспешников. На торжественном банкете экипаж был отравлен гипнотическим порошком и не мог вмешаться в происходящее. Но все они, сказал Знайка, тем более рады, что лунатики сами справились со своей бедой без посторонней помощи.

После этого корреспонденты различных средств информации начали задавать вопросы. Приведём здесь лишь некоторые.

Корреспондентка. Егоза, газета «Деловая смекалка». Вопрос к командиру экспедиции. Господин Знайка, скажите, пожалуйста, что вы подумали в тот момент, когда получили с Луны радиограмму о случившемся здесь государственном перевороте?

Знайка. К сожалению, полный текст радиограммы был нам неизвестен. Поломка антенны передатчика создавала препятствия для прохождения сигнала в эфире. Мы только поняли, что нужно лететь, а не раздумывать.

Корреспондентка. Стало быть, вы летели на свой страх и риск, не имея понятия о том, что здесь происходит?

Знайка. Выходит, что так…