Правда о Великой Отечественной войне. Красная Армия всех сильней!

Это не считая автоматических и самозарядных винтовок, не считая также того, что пулеметов в советской дивизии опять же больше. Короче говоря, уступая в численности личного состава (ненамного), советская стрелковая дивизия значительно превосходила пехотную дивизию Вермахта по огневой мощи. Из штатного стрелкового вооружения германской пехотной дивизии в минуту можно было произвести 250 730 выстрелов, а из вооружения советской стрелковой дивизии – 297 460. А ведь мы не упоминаем танки и бронемашины, часть которых была вооружена 45-мм пушками. Танки, конечно, были слабыми, ведь это плавающие Т-37А, Т-38, иногда и вовсе танкетки Т-27. Но в германских дивизиях нет вообще никаких танков, даже легких пулеметных.

Дивизии Вермахта хвалят за мобильность. Действительно, в пехотных дивизиях первой волны числилось 615 грузовых и около 400 легковых автомобилей. Но в остальных дивизиях автомашин было намного (иногда вдвое) меньше. Кроме того, надо учесть – какие это были автомобили. Слово генерал-полковнику Готу: «Машины для перевозки пехоты… почти не годились для прохождения по дорогам Востока, ибо они были французского производства и невоенного образца. В особенности не хватало автомашин повышенной проходимости. Командиры рот управляли своими подразделениями из закрытых легковых машин».

Заметим, что Гот писал про танковые и моторизованные дивизии своей танковой группы, а 3-я танковая группа находилась на главном направлении и являлась сильнейшей в Вермахте. О состоянии автотранспорта во 2-й танковой группе писал генерал-полковник Гудериан: «Материальную часть вновь сформированных по приказу Гитлера дивизий составляли главным образом французские машины. Эта материальная часть никоим образом не отвечала требованиям войны на Востоке».

Если лучшие дивизии Германии, ее основная ударная сила, оснащены подобным автотранспортом, то что же имелось в обычных пехотных дивизиях, да еще на второстепенных участках фронта? На этот вопрос можно найти ответ у Мюллер-Гиллебранда. К лету 1941 года из 120 пехотных дивизий, более-менее пригодных для ведения боевых действий, около пятидесяти были полностью оснащены автомашинами либо трофейными, либо текущего французского производства. (Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии.)

Между тем каждой советской стрелковой дивизии по штату полагалось 558 автомобилей и 99 тракторов и тягачей. Заметим, что тракторов и тягачей в дивизиях Вермахта не было вовсе.

Вы только послушайте, с какой завистью пишет начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Гальдер в своем дневнике.

11 августа: «Русская артиллерия обладает большой подвижностью благодаря применению тракторов».

28 августа: «Русские 76,2-мм пушки с пятитонными тягачами. Их можно очень хорошо использовать в Африке».

Гальдеру есть чему завидовать, ведь вся полевая артиллерия Германии была на конной тяге. Кстати, лошадей в германской пехотной дивизии – около 6,6 тысячи.

Напоследок слово генералу Блюментриту: «В 1941 году немецкая армия все еще состояла главным образом из чисто пехотных дивизий, которые передвигались в пешем строю, а в обозе использовались лошади» (Роковые решения Вермахта).

Но что это мы про пехотные дивизии? Отнюдь не они главная ударная сила Вермахта. Взглянем на моторизованные и танковые дивизии.

На границе с Советским Союзом 9 из 10 моторизованных и 17 из 21 танковой дивизий.

Моторизованная дивизия состояла из: 2 моторизованных полков, 1 артполка, истребительно-противотанкового дивизиона, мотоциклетного стрелкового батальона, разведбатальона, саперного батальона, батальона связи, полевого запасного батальона, подразделений обеспечения, 14 029 человек личного состава.

Танковая дивизия состояла из: 1 танкового полка (2—3 батальона), 2 моторизованных полков, 1 артполка, истребительно-противотанкового дивизиона, мотоциклетно-стрелкового батальона, разведбатальона, саперного батальона, батальона связи, полевого запасного батальона, подразделений обеспечения, около 16 000 человек личного состава.

Таблица 23

Тем временем в Советском Союзе на 22 июня существовала 31 моторизованная дивизия, из которых 22 (20 в составе Первого Стратегического эшелона и 2 – из состава Второго Стратегического эшелона) находились на территории Западных приграничных округов.

Каждая из этих дивизий организационно состояла из: 1 танкового полка, 2 моторизованных полков, 1 гаубичного артполка, истребительно-противотанкового дивизиона, зенитно-артиллерийского дивизиона, разведбатальона, легко-инженерного батальона, батальона связи, подразделения обеспечения и обслуживания, 11 650 человек личного состава.

Кроме этого, в округах на 22 июня находилось 44 (40 из состава Первого Стратегического эшелона и 4 из состава войск Второго эшелона) танковые дивизии.

Каждая их них организационно состояла из: 2 танковых полков, 1 мотострелкового полка, 1 гаубичного артполка, зенитно-артиллерийского дивизиона, разведбатальона, понтонного батальона, батальона связи, подразделений обеспечения, 10 940 человек личного состава.

Таблица 24

Осталось уточнить, что это штаты «мирного времени». По штатам «военного времени» в советской танковой дивизии, например, должно было быть: 11 343 человек личного состава, 114 орудий и минометов, 108 бронемашин, 386 танков.

Картина получается весьма интересной. Самые сильные германские танковые дивизии по своей ударной мощи едва дотягивали до советской моторизованной дивизии. А чего-либо хотя бы отдаленно напоминающего советскую танковую дивизию в Вермахте перед вторжением в СССР не было вообще.

Можно, конечно, ответить, что в советской танковой дивизии не было противотанковой артиллерии и это сильно ослабляло ее. Возможно. Но прежде чем критиковать советский Генеральный штаб, разработавший такую организационную структуру, попытаемся понять – для какой цели предназначалась советская танковая дивизия образца лета 1941 года. Для этого более внимательно взглянем на ее состав. В штате дивизии – гаубичный артполк. В дивизии должно быть 63 «тяжелых танка прорыва» КВ. Каждой дивизии по штату полагаются 54 огнеметных танка. Некоторые исследователи считают, что огнеметные танки в танковые дивизии включили потому, что не хватало обычных. Но это неверно. 54 огнеметных танка советской танковой дивизии полагались по штатному расписанию. Исходя из этого, единственный возможный вывод: танковые дивизии советский Генеральный штаб предполагал использовать как орудие прорыва укрепленной оборонительной полосы противника. Иначе применять КВ-2 и огнеметные танки невозможно. А для такой работы противотанковые пушки не очень нужны.

Коренное отличие советской танковой дивизии от германской, таким образом, не в структуре, а в предназначении.

Германские танковые дивизии – это орудие для маневра. Их стихия – обходы с флангов, глубокие рейды, действия в тылу противника. Достаточно взглянуть на боевое использование танковых дивизий Вермахта летом и осенью 1941 года. Как только они натыкались на серьезное сопротивление, сразу же прекращались попытки прорыва. Напротив, дивизия разворачивалась и старалась отыскать слабое место в обороне, обычно в стыках между советскими соединениями. Обнаружив слабину, немцы старались пробиться сквозь нее. Если это удавалось сделать, то в прорыв устремлялась вся дивизия. Немцы действовали умело. Своим оружием они владели мастерски. Говоря образно, германская танковая дивизия – это рапира в руках опытного фехтовальщика. В таком случае советская танковая дивизия – это тяжелый боевой топор – секира. Но кто сказал, что рапира лучше топора?

Не вызывает сомнений, что если бы встретились в лобовом столкновении, один на один, укомплектованная по штату советская и германская танковые дивизии, то русские раскатали бы немцев в тонкий блин. Ведь против 209 (в лучшем случае) танков Вермахта, из которых не более 36 – это тяжелые PzKpfw.IV, весом в 22 тонны и вооруженные короткоствольной 75-мм пушкой, было бы 375 советских танков, из которых 63 – это 47-тонные КВ и 210 – средние Т-34, не пробиваемые ни одной немецкой танковой или противотанковой пушкой. К сожалению, именно таких фронтальных столкновений один на один германские танковые дивизии избегали как огня, предпочитая воевать маневром. Они подставляли под удар советских танков пехотные дивизии, усиленные артиллерией, и обходили советские соединения с флангов. Причем все это в условиях германского превосходства в воздухе. Результаты известны. Практически все советские танковые дивизии оказались уничтоженными в первые же месяцы войны. Но отнюдь не потому, что русские не умели воевать. Просто их готовили для другого. Неужели советский Генштаб не понимал силы маневра? Прекрасно понимал. Поэтому танковые дивизии были сведены в мехкорпуса. Каждый мехкорпус состоял из 2 танковых дивизий, которым придавалась одна моторизованная дивизия. Если танковые дивизии – орудие прорыва, то моторизованная дивизия была орудием маневра. В ее составе 258 быстрых, маневренных танков БТ. Замысел советских генералов понятен. Танковые дивизии прорывают оборону противника, и в прорыв вводится моторизованная дивизия. Она очень похожа по структуре на германскую танковую дивизию, но превосходит ее по маневренным качествам, ведь танков, равных БТ по ходовым характеристикам, в Германии нет. И советских «рапир» было больше, чем германских.

Конечно, не в каждой советской танковой или моторизованной дивизии танков имелось по полному штату. Редко в какой дивизии было хотя бы близкое к штатному количество танков КВ и Т-34. Это все верно. Но ведь в приграничных округах 44 танковые и 22 моторизованные дивизии против 17 германских танковых дивизий.

Как уже говорилось, советские танковые и моторизованные дивизии сведены в мехкорпуса. Каждому мехкорпусу, кроме двух танковых и одной моторизованной дивизии, полагался отдельный мотоциклетный полк: 1417 человек личного состава, 17 бронеавтомобилей, 24 50-мм миномета, 6 45-мм противотанковых орудий. Таких полков в округах имелось не менее 20.

Нас уверяют, что в советских танковых войсках не было автомобилей для перевозки мотопехоты. Это отчасти верно. Во многие соединения автомашины должны были поступить из народного хозяйства по мобилизации. Но ведь и у немцев не все благополучно. Да, танковые и моторизованные дивизии Вермахта хорошо оснащались автотранспортом. Что это были за машины, мы уже знаем по словам Гота и Гудериана.

А еще Гот писал: «Все три моторизованные дивизии (14-я, 18-я, 20-я) получили машины в последние месяцы перед началом войны, а 18-я дивизия – за несколько дней до выхода в район сосредоточения».

Если еще раз напомнить, что эти автомобили оказались «совершенно неудовлетворительными» для условий войны на Востоке, то остается лишь признать, что большой разницы в обеспечении дивизий автотранспортом не было. Советские мехкорпуса точно так же могли получить автомобили за несколько дней до выхода в район сосредоточения, а то и за день до перехода в наступление. Разумеется, только в том случае, если войну начинает Советский Союз.

Кстати, еще раз о подвижности немецких танковых дивизий. По словам известного британского военного историка и теоретика Лиддел Гарта: «…главный недостаток немецкой «танковой дивизии» – то, что в основном ее части и подразделения, по сути дела, были пехотными и не могли передвигаться по пересеченной местности…

Танки могли бы продолжать наступление, но они, как и другие гусеничные машины, составляли лишь небольшую часть каждой так называемой танковой дивизии».

Весьма примечателен тот факт, что Лиддел Гарт танковые дивизии Вермахта за таковые не признает и упоминает то в кавычках, то со словами «так называемые».

А теперь предоставим слово еще одному германскому танковому генералу: «Для русских характерно, что их танковые дивизии имеют меньше автотранспорта, чем танковые соединения западных держав. Было бы неправильно объяснять это недостаточным производством автомобилей в СССР, так как даже стрелковые дивизии, имеющие конный обоз, располагают небольшим количеством лошадей и повозок. Кроме того, по своему численному составу любой стрелковый полк или дивизия русских значительно уступает соответствующим войсковым единицам западных армий. Однако общий численный состав боевых подразделений любой русской части примерно тот же, что и на Западе, потому что русские имеют намного меньше людей в тыловых подразделениях… В русской моторизованной дивизии у солдата нет другого багажа, кроме того, что он имеет при себе, и он ухитряется передвигаться на автомашинах, взгромоздившись на ящики с боеприпасами или бочки с горючим.

Этот недостаток автотранспортных средств приводит к важным последствиям тактического и психологического порядка. Поскольку количество автомашин в моторизованной дивизии у русских намного меньше, чем в таких же соединениях западных армий, русская дивизия более мобильна, такой дивизией легче управлять, ее проще маскировать и перевозить по железной дороге».

Одно это свидетельство генерал-майора танковых войск Меллентина заставляет взглянуть по-другому на структуру советских танковых и моторизованных дивизий.

Кроме того, в РККА имелись кавалерийские дивизии, по мобильности превосходящие любые соединения Вермахта. Не спешите иронизировать. Советская кавалерийская дивизия в июне 1941 года была весьма мощным соединением. В нее входили: четыре кавалерийских полка, один танковый полк, конно-артиллерийский дивизион, зенитный дивизион, подразделения обеспечения.

Итого: 9240 человек личного состава, 64 миномета, 20 зенитных, 16 противотанковых, 32 полевых орудия, 18 бронемашин, 64 танка.

Какая из германских нетанковых дивизий могла похвастаться подобной мощью? А ведь на Западной границе находилось 7 кавалерийских дивизий, сведенных в три корпуса.

Однако вернемся к дивизиям Вермахта. Кроме пехотных, танковых и моторизованных дивизий, то здесь, то там встречаются упоминания об «охранных» дивизиях. Иногда создается впечатление, что это были элитные сверхмощные соединения. Но разберемся поподробнее. На 22 июня в составе германских сил вторжения находилось 9 охранных дивизий, по три в каждой группе армий.

Каждая такая дивизия состояла из: 1 пехотного полка (3 батальона), 1 противотанковой роты (12 пушек калибром 37 мм), 1 роты пехотных орудий (6 75-мм пехотных пушек), 1 легкого артдивизиона (12 105-мм полевых гаубиц).

По своей структуре, численности, боевой силе эта дивизия в лучшем случае соответствует пехотной бригаде. А по своим реальным возможностям она еще слабее, так как в охранных дивизиях практически отсутствовал автотранспорт. Впрочем, даже название выдает предназначение этого соединения – охрана тылов. Но Гитлер выделил для «Барбароссы» так мало сил, что в группе армий «Юг», например, все три «охранные» дивизии (№№ 213, 444, 454) были развернуты в первой линии. Разумеется, не на направлении главного удара, а на флангах группировки.

Не случайно германские историки при своих подсчетах эти «дивизии» не учитывают. Только советская пропаганда умудрилась из девяти усиленных полков, а по сути «охранные дивизии» ничем иным не являлись, создать нечто сопоставимое по мощи с советскими дивизиями.

Предвижу главное возражение. Что, мол, толку рассуждать о штатной численности советских дивизий? Ведь они не были укомплектованы. Еще Жуков уверял, что в советских дивизиях Западных приграничных округов насчитывалось в лучшем случае 8—9 тысяч личного состава.

С Жуковым не согласимся. Во-первых: 8—9 тысяч личного состава для танковой, моторизованной и кавалерийской дивизии – это 80—100% штатной численности. Во-вторых: выдающийся советский историк Анфилов в своей книге «Бессмертный подвиг» писал: «В конце мая – начале июня проводится призыв 793 тысяч военнообязанных из запаса на учебные сборы. Это позволило примерно половину дивизий Западных приграничных округов пополнить до 12 тысяч человек. Они получили дополнительное количество вооружения». Всего было усилено 99 стрелковых дивизий: 21-я – до 14 тысяч, 72-я – до 12 тысяч, 6-я – до 11 тысяч человек.

К этому нужно добавить то, что Анфилов писал в той же книге несколькими страницами ранее: «Приграничные военные округа почти полностью имели штатную численность полевой артиллерии, а зенитной были укомплектованы – на 60—70%», «укомплектованность средствами вооружения составляла 80—90%».

Как видим, не все было так страшно, как описывал Жуков. Были дивизии, недоукомплектованные личным составом с 80—90% средств вооружения. А в начале июня эти соединения пополнили резервистами и добавили еще оружия. Вот теперь самое время взглянуть на «крупные соединения Вермахта» – на танковые группы. Как мы помним, на границе с СССР их было четыре. Они включали в себя десять моторизованных корпусов. Сами немцы называют их танковыми. Это довольно любопытное заявление. В самом деле, как можно назвать корпус танковым, если в нем из трех дивизий лишь одна танковая? Например, LVI корпус Манштейна на 22 июня состоял из 8-й танковой, 3-й моторизованной и 290-й пехотной дивизии. Точно так же нельзя назвать танковым корпус, в котором из пяти дивизий только две танковые. Например, XXIV корпус Швеппенбурга состоял из 3-й, 4-й танковой, 10-й моторизованной, 1-й кавалерийской и 265-й пехотной дивизии. Мы уже не говорим о «танковых» корпусах первой танковой группы:

III корпус Мантейфеля: 14 тд, 44 пд, 298 пд;

XLVIII корпус Кампфа: 11 тд, 57 пд, 75 пд.

Поэтому называть эти корпуса будем по советской традиции – моторизованными. В каждом из моторизованных корпусов были одна-две танковые, одна-две моторизованные и зачастую одна-две пехотные дивизии. Следовательно, корпус насчитывал от 140 до максимум 500 танков. В среднем же 300—350 боевых машин. Эти корпуса сведены в танковые группы. Каждая танковая группа – это 2—3 моторизованных корпуса и 1—2 пехотных корпуса. Единственное исключение – 4-я танковая группа. На 22 июня пехотных корпусов в ее составе не было. Вот какой состав имели самые сильные танковые группы Вермахта.

2-я танковая группа генерал-полковника Гудериана:

XXIV мот. корпус: 3 тд, 4 тд, 10 мд, 1 кд, 265 пд;

XLVI мот. корпус: 10 тд, мот. див. СС «Рейх», пп «Вел. Германия»;

XLVII мот. корпус: 17 тд, 18 тд, 26 мд, 167 пд;

XII арм. корпус: 31 пд, 34 пд, 45 пд;

255 пех. див.

Итого: 5 танковых, 3 моторизованные, 1 кавалерийская, 6 пехотных дивизий и 1 пехотный полк. В группе 953 танка.

3-я танковая группа генерал-полковника Гота:

XXXIX мот. корпус: 7 тд, 20 тд, 14 мд, 20 мд;

LVII мот. корпус: 12 тд, 19 тд, 18 мд;

V арм. корпус: 5 пд, 35 пд;

VI арм. корпус: 6 пд, 26 пд;

Итого: 4 танковые, 3 моторизованные, 4 пехотные дивизии. В группе 1014 танков. Остальные танковые группы были слабее. В 1-й танковой группе числилось 799 танков, а в 4-й – 631 танк.

В Красной Армии ударной силой были механизированные корпуса. Они имели стандартную организацию и состояли из двух танковых, одной моторизованной дивизии, одного мотоциклетного полка, одной авиационной эскадрильи и зачастую одного-двух корпусных артполков (по 36 122-мм пушек и 152-мм гаубиц-пушек).

Укомплектованность мехкорпусов была разной. Некоторые только начали формироваться. В таких – танков было мало. Но другие были укомплектованы по штату и более. Всего в РККА на 22 июня насчитывалось 29 мехкорпусов. Из них 20 находилось в Западных приграничных округах. Их укомплектованность показана ниже.

Таблица 25

По другим сведениям, танков в советских мехкорпусах было несколько больше: во 2-м мк не 517, а 527, в 3-м мк не 651, а 672, в 9-м мк не 298, а 316.

Кроме этих двадцати мехкорпусов, находившихся в Первом Стратегическом эшелоне, к западной границе направлялось еще 8 мехкорпусов Второго Стратегического эшелона: 5-й мк – 1070 танков, 7-й мк – 959 танков, 21-й мк – 175 танков, 23-й мк – 413 танков, 25-й мк – 300 танков, 26-й мк – 184 танка, 27-й мк – 356 танков, 28-й мк – 869 танков.

Помимо этого, полностью укомплектованный 30 мк находился в составе Дальневосточного фронта.

Как видим, германская танковая группа по количеству танков примерно соответствует недоукомплектованному советскому мехкорпусу. Но их нельзя ставить на одну доску. Дело в том, что мехкорпус – это не самое крупное соединение. Это тактическая единица. На границе с Германией находились «армии прикрытия». На 22 июня их было шестнадцать. Перечислим их с севера на юг: 14-я, 7-я, 23-я, 27-я, 8-я, 11-я, 3-я, 10-я, 4-я, 5-я, 6-я, 26-я, 12-я, 9-я. Помимо этого, между 10-й и 4-й армиями начала развертывание 13-я армия, а между 12-й и 9-й – 18-я армия. Ни одна из этих армий «танковой группой» не называлась, но из шестнадцати армий – двенадцать вполне заслуживают этого названия, поскольку имеют в своем составе минимум по одному мехкорпусу. В советской военной теории армия, включающая в себя мехкорпус, называлась ударной. По этой терминологии в ПрибОВО из трех армий – две (8-я и 11-я) – ударные. В ЗапОВО из четырех армий – четыре ударные. В КОВО из четырех армий – четыре ударные. Некоторые армии имеют в своем составе не один, а два мехкорпуса.

Например, 6-я армия генерал-лейтенанта Музыченко:

4 мк: 8 тд, 32 тд, 81 мд

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.