Правда о Великой Отечественной войне. Красная Армия всех сильней!

Карен Оганесян

Правда о Великой Отечественной войне

Красная Армия всех сильней!

Посвящается моей любимой супруге Виктории, без которой эта книга никогда не увидела бы света

От автора

Уважаемый читатель, в книге, которую вы держите в руках, нет никаких доселе засекреченных документов. Нет здесь и «открытия Америки» или «изобретения велосипеда». Автор никогда в жизни не работал в сверхсекретных архивах, никогда не брал интервью «лично у Жукова». Фактически все данные, которые встретятся вам в тексте, были опубликованы ранее во всевозможных «мемуарах» и «исторических трудах» и наверняка уже попадались любознательному читателю, интересующемуся историей Великой Отечественной войны.

Тем не менее автор убежден, что такой книги вы еще не читали. Ведь что известно среднему обывателю о Второй Мировой войне вообще и о Великой Отечественной войне в частности? Можно сказать, что порой, кроме набора штампов, зачастую противоречащих друг другу, ничего. Причем в зависимости от политических убеждений штампы будут разными. «Патриоты» будут рассказывать про превосходство немцев в численности, про героизм Матросова и Гастелло, про великого полководца Жукова. «Демократы» со скорбью в голосе станут вещать о «десятках миллионов погибших», о «жутком и кровавом диктаторе Сталине», о «штрафбатах», «репрессиях» и т.д и т.п. И у тех, и у других СВОЯ правда.

Параллельно существовали и «штрафники», и Герои Советского Союза. Рядом воевали Полководцы с большой буквы и «кабинетные стратеги». Однако история войны – многогранна и объемна, под плоский штамп никак не ляжет. Автор вовсе не надеется, что эта книга сразу же «откроет глаза» всему человечеству. Ведь в последние годы в России издано немало работ достаточно серьезных и знающих свое дело историков, которые вроде бы вполне доходчиво, на фактах и документах доказывают, что далеко не все было во время войны так, как об этом рассказывала официальная коммунистическая пропаганда, как, впрочем, доказывают и то, что еще меньше соответствуют действительности россказни Хрущева, «хрущёвцев» и современных «историков-правдолюбцев» типа Б. Соколова. Тем не менее, как в этом неоднократно убеждался автор в ходе общения, в частности на «сетевых» форумах, штампы никуда не делись.

И все же, и все же. Попытка – не пытка, как говорил незабвенный «товарищ Берия».

Вообще исторические факты вовсе не однозначны. Одними и теми же цифрами из справочников и цитатами из мемуаров можно при небольшом умственном усилии создать две совершенно разные версии об одном и том же событии. А если циферки подправить, мемуары цитировать выборочно, да еще и цитаты из контекста выдернуть, то количество вариантов увеличивается в N-ное количество раз и «доказать» можно будет вообще все, что угодно. Поэтому автор просит читателя быть снисходительным к его труду и не возмущаться, обнаружив «ошибки». Ведь вполне возможно, что ошибка появилась не здесь, а в том справочнике, которым автор воспользовался. А может, как раз именно приведенные в книге данные верны, а ошибка в том якобы солидном фолианте, который лежит дома у читателя.

Глава 1

Вместо предисловия

22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз. Это исторический факт. Однако вслед за этим произошли события, рационального объяснения которым историки так и не придумали до сих пор. Огромная Красная Армия, десятилетиями восхваляемая официальной коммунистической пропагандой как «непобедимая», в течение нескольких месяцев терпела одно страшнейшее поражение за другим, пока не откатилась аж до Москвы. Германская армия захватила миллионы пленных, тысячи танков, орудий, самолетов, десятки тысяч тонн боеприпасов. Были оккупированы сотни тысяч квадратных километров территории, на которых до войны проживало 70 миллионов советских граждан. Как вообще такое стало возможным? За прошедшие с того памятного дня десятки лет сотни политиков, генералов, историков и публицистов выдвигали свои версии, иногда диаметрально противоположного характера, «объясняющие» причины этих поражений.

Попробуем рассмотреть основные из этих версий.

Вариант № 1. Выдвинут Сталиным, затем поддержан множеством советских генералов и маршалов, которые в своих мемуарах творчески развили идею вождя: «Советский Союз был страной миролюбивой, к войне не готовой, поэтому у «красных маршалов» не было ни солдат, ни боевой техники в достаточном количестве» – «но танков у немцев в несколько раз больше».

Вариант № 2. Создан Хрущевым, вслед за ним повторен «оттепелевскими» историками и журналистами, причем весьма часто звучит и в наши дни: «Кровожадный параноик Сталин перебил перед войной всех умных и талантливых генералов, поэтому РККА вступила в войну, имея устаревшую боевую технику и придурковатых командующих типа Ворошилова, Буденного, Кулика» – «кавалерия себя еще покажет», «автомат – оружие гангстеров и полицейских».

Вариант № 3. Создан в 90-е годы после развала Советского Союза, когда наконец-то стало известно истинное количество и качество советской боевой техники накануне войны. Судя по всему, этот вариант ведет родословную из мемуаров германских генералов. Звучит же он так: «В Красной Армии как накануне, так и в ходе войны танков, самолетов и солдат было в несколько раз больше, чем в Вермахте, но советские генералы – некомпетентные идиоты с замашками «мясников», а советские солдаты – стадо трусливых баранов, безропотно идущих на убой». Именно эта версия особенно мила сердцу большинства современных российских «демократических» историков и журналистов.

Есть, правда, еще и вариант № 4, выдвинутый перебежчиком Суворовым-Резуном. Суть этого варианта в том, что Сталин сам собирался нападать на Германию и поэтому Красная Армия находилась возле границ в группировке, совершенно не приспособленной к обороне. Кроме того, РККА умела только наступать, а к обороне не готовилась совершенно. Отсюда и поражения, когда обороняться все же пришлось.

Поскольку, в отличие от предыдущего варианта, эта версия не выставляла РККА небоеспособной толпой трусливых кретинов, то понятно, что пришлась она по душе многим. Но у Суворова нашлись и яростные критики, и не менее яростные противники. Причем если критики просто выискивали в трудах бывшего шпиона все неточности и нестыковки вместе с грамматическими ошибками, не имеющими, кстати, принципиального значения, то оппоненты Резуна решили «бить» его аргументами из вариантов №1, №2, №3. Например, «как Сталин мог готовить агрессию против Германии, если солдат у него мало, танки – «устаревшие», самолеты – «гробы».

А некоторые пошли даже дальше. Они соглашаются, что Красная Армия готовила наступление на Германию, но тут же радостно восклицают: «…хорошо, что этого не произошло, а то советские войска ждало бы еще более страшное поражение, чем в реальном 1941 году. Ведь техника у Сталина изношенная, генералы – идиоты, а солдаты – бараны…»

Если вы обратили внимание, по сути, весь вопрос сводится к тому, могла ли Красная Армия противостоять Вермахту. Или, если еще проще, – кто сильнее? Обычный ответ в таких случаях – конечно же, Вермахт был сильнее, ведь армия Германии в 1941 году – это мощнейшая армия мира, оснащенная новейшими танками и самолетами. Под предводительством величайших полководцев XX века – германских фельдмаршалов и генералов – воевала «раса господ» – сверхчеловеков. Они добились колоссальных успехов и были побеждены исключительно климатическими условиями на территории Советского Союза: «Генералом Грязь» и «Генералом Мороз», а также армиями США и Великобритании во всех остальных случаях. По крайней мере, именно такой взгляд на события следует из варианта №3 и частично из вариантов №1 и №2.

Так что, для того чтобы разобраться, каковы были причины разгрома РККА в 1941 году, попытаемся выяснить путем сравнения – чья же армия была сильнее.

Боеспособность, боевая мощь армии характеризуется многими составляющими, основными из которых являются:

1) боевой и численный состав армии и флота;

2) количество и качество вооружения и боевой техники, находящейся на вооружении войск;

3) наличие и качество организационных структур, обеспечивающих использование боевых возможностей армии и флота в войне;

4) качество командных кадров;

5) степень стратегического развертывания Вооруженных сил к началу войны.

Кроме того, имеет большое значение наличие необходимого боевого опыта. А также, что еще более важно, степень осведомленности о состоянии сил противника, или, попросту говоря, эффективная военная разведка. Есть и другие факторы, но их мы постараемся затронуть уже в ходе исследования. А вот когда разберемся, кто был сильнее: РККА или Вермахт, то будет легче понять – почему события в 1941 году пошли именно так, а не иначе.

Глава 2

Невиданная армия вторжения

Какими силами располагала Германия накануне нападения на СССР?

По свидетельству Гудериана, к 22 июня в Вермахте насчитывалось 205 дивизий. Двенадцатитомная «История Второй Мировой войны» насчитала 214 дивизий и 7 бригад. М. Мельтюхов, ссылаясь на немецкие источники, назвал 208 дивизий, 1 боевую группу, 3 моторизованные и танковые бригады и 2 пехотных полка (М. Мельтюхов. Упущенный шанс Сталина).

Вообще-то в том, что касается германских соединений, надо учитывать, что одна и та же дивизия в разных источниках может называться не дивизией, а бригадой, а то и полком. Так, по германским документам трудно понять, что такое «Лейбштандарт «Адольф Гитлер». Если учитывать, что к 22 июня в нем насчитывалось свыше 10 тысяч солдат, то это скорее дивизия. Но германская пехотная дивизия в 1941 году – это 15—16 тысяч человек. Так что некоторые историки считают «Лейбштандарт» бригадой. Та же ситуация с моторизованным полком «Великая Германия». По своей боевой мощи это скорей усиленная бригада, чем полк. Однако Гудериан в мемуарах постоянно называет «Великую Германию» пехотным полком. Но все же можно утверждать, что к 22 июня Вермахт состоял из: 21 танковой, 10 моторизованных, 4 моторизованных СС (включая «Лейбштандарт»), 6 горно-пехотных, 4 легкопехотных (егерских), 9 охранных, 152 пехотных, 1 полицейской СС, 1 кавалерийской дивизии, 1 моторизованной учебной бригады, 1 горной бригады СС (иногда называется боевой группой СС, иногда горной дивизией), 1 моторизованного пехотного полка «Великая Германия», 1 пехотного полка.

А в Советском Союзе накануне войны насчитывалось: 61 танковая, 31 моторизованная, 2 мотострелковые, 19 горно-стрелковых, 177 стрелковых, 13 кавалерийских дивизий, 5 стрелковых, 16 воздушно-десантных, 1 танковая бригада, 29 отдельных мотоциклетных полков.

А также 14 дивизий и 18 бригад НКВД.

Итого, не учитывая мотоциклетные полки, – 329 расчетных дивизий и 16 воздушно-десантных бригад. Кстати, если вы обратили внимание, то мы совершенно не рассматриваем соединения и части артиллерии, инженерных, строительных и химических войск, отдельные батальоны, дивизионы, роты и отряды. По ходу нашего исследования мы, конечно, упомянем часть упущенного, но на данный момент численность этих соединений принципиального значения не имеет.

Какие же войска были сосредоточены на границе между СССР и Германией? Ведь могло же случиться так, что Гитлер всю свою армию бросил на Россию, а глупый и трусливый Сталин основные силы держал на Дальнем Востоке и в Средней Азии?

Коммунистические историки примерно так в свое время и заявили. По их подсчетам, «в составе вражеских группировок, подготовленных к вторжению в СССР, насчитывалось 181 дивизия и 18 бригад», т.е. 190 расчетных дивизий. Им противостояли «войска западных приграничных округов в составе 170 дивизий».

Давайте считать вместе. Эти данные есть практически в каждой книге о начале Великой Отечественной войны. На границе с СССР Гитлер сосредоточил три группы армий.

В состав группы армий «Север» входили: 20 пехотных, 3 танковые, 2 моторизованные, 1 моторизованная СС, 3 охранные дивизии.

В группу армий «Центр»: 31 пехотная, 9 танковых, 5 моторизованных, 1 моторизованная СС, 1 кавалерийская, 3 охранные дивизии, 1 моторизованная бригада, 1 моторизованный полк «Великая Германия».

В группу армий «Юг»: 26 пехотных, 5 танковых, 2 моторизованные СС (в том числе «Лейбштандарт»), 2 моторизованные, 4 легкопехотные, 2 горно-пехотные, 3 охранные дивизии.

Кроме того, на самом северном участке фронта в Финляндии была развернута армия «Норвегия», в составе которой: 2 пехотные, 2 горно-пехотные дивизии и 1 горная бригада СС.

В резерве у Верховного командования находились: 20 пехотных, 1 «полицейская» СС, 2 танковые, 1 моторизованная дивизии.

Но соединения резерва пока учитывать нельзя, поскольку эти дивизии прибывали на фронт начиная с июля месяца и по сентябрь включительно. Поэтому группировка германских войск, сосредоточенная для нападения на Советский Союз, насчитывала: 17 танковых, 9 моторизованных, 4 моторизованные СС (включая «Лейбштандарт»), 1 кавалерийскую, 4 горно-пехотные, 4 легкопехотные, 9 охранных, 79 пехотных дивизий, 1 моторизованную, 1 горную бригады, 1 моторизованный пехотный полк.

Итого, 128,5 расчетной дивизии.

Кроме того, в состав войск вторжения входили армии союзников Германии. Это войска Финляндии и Румынии. Некоторые историки включают сюда еще и войска Словакии и Италии, прибывшие значительно позднее, а также армию Венгрии, которая вступила в войну лишь 2 июля 1941 года. Однако мы их учесть не можем, так как, если бы ход войны был несколько иным, возможно, та же Венгрия осталась бы в стороне от конфликта. Ведь даже Гитлер признавал, что у венгров нет никаких причин воевать против СССР.

Финляндия выставила для войны с СССР все свои соединения сухопутных войск, состоящие из 16 пехотных дивизий, 2 егерских и 1 кавалерийской бригады. Итого, 17,5 расчетной дивизии.

Румыния сосредоточила на восточной границе 13 пехотных дивизий, 3 пехотные, 2 горные, 3 кавалерийские и 1 моторизованную бригаду. Итого, 17,5 расчетной дивизии.

Таким образом, всего для первого удара Германия и ее союзники смогли выставить 163,5 расчетные дивизии.

А теперь перенесемся на другую сторону советско-германской границы. Здесь развернулись войска пяти западных приграничных округов:

Ленинградский ВО – 15 стрелковых, 4 танковые, 2 моторизованные дивизии и 1 стрелковая бригада;

Прибалтийский ОВО – 19 стрелковых, 4 танковые, 2 моторизованные дивизии, 1 стрелковая и 3 воздушно-десантные бригады;

Западный ОВО – 24 стрелковые, 12 танковых, 6 моторизованных, 2 кавалерийские дивизии и 3 воздушно-десантные бригады;

Киевский ОВО – 26 стрелковых, 6 горно-стрелковых, 16 танковых, 8 моторизованных, 2 кавалерийские дивизии, 6 воздушно-десантных бригад;

Одесский ВО – 12 стрелковых, 1 горно-стрелковая, 4 танковые, 2 моторизованные, 3 кавалерийские дивизии и 3 воздушно-десантные бригады.

Итого: 96 стрелковых, 40 танковых, 20 моторизованных, 7 горно-стрелковых, 7 кавалерийских дивизий, 2 стрелковые, 15 воздушно-десантных бригад.

Принимая 3 воздушно-десантные бригады за дивизию, получаем 176 расчетных дивизий.

Но это еще не все. Во-первых, в западные приграничные округа уже начали прибывать войска Второго Стратегического эшелона. К 22 июня успели разгрузиться 10 стрелковых, 4 танковые и 2 моторизованные дивизии. Во-вторых, в состав округов входили войска НКВД. Они включали в себя 7 дивизий, 2 бригады, 11 оперативных полков, на базе которых началось формирование еще трех дивизий. Т.е. всего войска НКВД на западной границе насчитывали 11 расчетных дивизий.

Таким образом, в округах на 22 июня 1941 года находились 203 расчетные дивизии.

Теперь уточним, что германское командование могло усилить свои ударные группировки 24 дивизиями резерва. А у Сталина только в составе Второго Стратегического эшелона, не считая 16 уже упомянутых соединений, еще 61 дивизия, включая 11 танковых и 6 моторизованных. Кроме этого, с началом мобилизации только за первую неделю войны было сформировано еще 96 дивизий.

Но, может быть, советские дивизии были крохотными? Вот Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, например, уверял, что германские дивизии насчитывали от 14 до 16 тысяч человек личного состава, а советские в лучшем случае 8—9 тысяч.

Насчет численности личного состава в соединениях поговорим чуть позже. А сейчас подсчитаем общую численность личного состава армий Германии и СССР.

По «Истории Второй Мировой войны» в армии Германии числилось 4600 тысяч человек, сосредоточенных против Советского Союза. Еще около 900 тысяч выделили союзники. Всего же – 5,5 млн. солдат и офицеров. Это же число называли многие советские и российские историки.

Количество солдат в советских приграничных округах, по сообщениям тех же историков, было от 2,6 млн. до 2,9 млн. Чаще всего называют 2,7 млн. человек личного состава. Итого, двукратное численное превосходство на стороне Германии.

Давайте разбираться. По той же «Истории Второй Мировой войны» армия Германии состояла из:

Сухопутные войска (включая СС) – 3300 тыс.

ВВС – 1200 тыс.

ВМС – 100 тыс.

Однако Мельтюхов уверяет, что в ВВС Германии, брошенных против СССР, насчитывалось только 650 тысяч человек личного состава.

Войска союзников Германии, как мы знаем, это:

Армия Румынии – 358 100 чел. (включая ВВС).

Армия Финляндии – 340 600 чел. (включая ВВС).

Итого, 4750 тысяч личного состава. Но, как мы выяснили, далеко не все войска Германии, предназначенные для нападения, находились вдоль советско-германской границы. На 22 июня на всем Восточном фронте насчитывалось чуть более 4200 тысяч человек, включая ВВС и ВМС.

А что же Советский Союз? По Мельтюхову, группировка советских войск на западе насчитывала 3 088 160 человек. Из них:

2 718 674 в РККА (включая ВВС);

215 878 в ВМФ;

153 608 в НКВД.

Кроме того, личный состав уже прибывших в округа 16 дивизий Второго Стратегического эшелона насчитывал 201 691 человек. Итого, 3,3 млн. человек личного состава.

Да, действительно, войска Германии имеют превосходство в численности, примерно 1:1,3, но во-первых, за ту самую первую неделю войны в Красную Армию дополнительно призвали 5,3 млн. человек. Мобилизация, кстати, продолжалась и далее. А во-вторых, очень значительная часть военнослужащих Германии на фронте не воевала. Яркий пример тому – состояние Люфтваффе (ВВС Германии).

На менее чем 4000 самолетов, развернутых против СССР, в Люфтваффе насчитывалось 650 тысяч человек личного состава, т.е. в среднем по 160 человек на один самолет. В то же время у Сталина во всех ВВС на 24,5 тысячи самолетов – 475 656 человек личного состава. Это меньше, чем по 20 человек на один самолет. Разница колоссальная.

Конечно, в Германии пилотам полагалось хорошее обслуживание, денщики, механики, солдаты охраны. Но не слишком ли много? И если вычесть из общего количества солдат личный состав ВВС, а иначе поступить нельзя, поскольку мощь военно-воздушных сил определяется количеством и качеством боевых самолетов, а не денщиков, то в итоге получим: 3,6 млн. солдат и офицеров Германии против 3,1 млн. солдат и офицеров Советского Союза.

Да-да, автор этих строк знает, что германские зенитчики, в частности те, которые своими 88-мм пушками останавливали советские танки КВ и Т-34, входили в состав Люфтваффе. Но сколько их было, этих отважных артиллеристов Геринга? Не более 50—60 тысяч человек.

Ровно столько же насчитывал личный состав советских воздушно-десантных корпусов, которые тоже входили в состав ВВС. Так что ситуация принципиально не меняется. А после начала войны, как мы уже помним, положение стремительно менялось в пользу Советского Союза.

Глава 3

Броня крепка и танки наши быстры

Если б я знал, что у русских такое количество танков… я бы, пожалуй, не начал эту войну.

Адольф Гитлер 4.08.1941 г.

Вторая Мировая война стала «звездным часом» бронетанковых войск, поэтому разговор о вооружении начнем именно с танков.

По этому пункту мнение как советских, так и большинства российских историков выражается в трех словах: «Немец давил техникой».

Не будем вспоминать про орды «новейших тяжелых танков Вермахта», бороздящих страницы сотен книг, просто обратимся к фактам.

В те не столь далекие времена, т.е. в первой половине XX века, в армиях различных государств использовали свои собственные системы классификации бронетанковой техники.

Например, в Великобритании танки классифицировали по назначению на «линейные», или «пехотные», то есть танки сопровождения пехоты, и на «крейсерские», задачей которых были рейды по тылам противника. Соответственно первые отличались низкой скоростью, но хорошей броней, а вторые – относительно слабым бронированием, но высокими ходовыми характеристиками.

В СССР классификация была проведена по весу танков: «легкие», «средние», «тяжелые».

А в Германии танковую классификацию провели по калибру орудия. Пулеметные танки считались «легкими», танки, вооруженные 37—50-мм пушками, – «средними», а танки с 75-мм короткоствольной пушкой – «тяжелыми». Оговоримся, что речь идет лишь о первых годах Второй Мировой войны, т.к. в 1943—1945 гг. германские танки классифицировались по-другому.

Казалось бы, советским историкам, прежде чем писать о том, как 1800 советским средним и тяжелым танкам противостояли 2800 германских тяжелых и средних машин, следовало бы свести все способы классификации к единому знаменателю.

Однако этого почему-то не произошло. В итоге, 22-тонный немецкий танк PzKpfw.IV по германской классификации – «тяжелый», поскольку вооружен 75-мм короткоствольной пушкой, а советский T-34 весом в 26 тонн по советской классификации – «средний», хотя он вооружен значительно более мощным 76,2-мм орудием.

Более того, если классифицировать советские танки по германскому методу, то в категорию «тяжелых» попадают также Т-26А, весом в 10 тонн, но вооруженные 76,2-мм пушкой. А в категорию «средних» все танки БТ, Т-50 и большинство Т-26, поскольку вооружение этих танков состояло из 37—45-мм орудий.

Но давайте выводы сделаем чуть позже, а пока просто посмотрим на танки Германии и Советского Союза, состоявшие на вооружении к 22 июня 1941 года.

Таблица 1

* – в зависимости от модификации

** – по шоссе / на плаву

– на колесах / на гусеницах

Вообще-то любая таблица, в том числе и вышеприведенная, является всего лишь систематизированным набором пустых цифр, говорящих что-либо только специалисту. Для обывателя, далекого от истории войн вообще и от истории танкостроения в частности, трудно, а подчас и невозможно понять по этой или любой другой подобной таблице принципиальную разницу между, например, 75-мм пушкой танка PzKpfw.IV и 76,2-мм орудием танка Т-34. Не менее трудно понять, почему Т-34 считается танком с противоснарядным бронированием, хотя толщина его лобовой брони 45 мм, и почему 50-мм броня германских танков противоснарядной в строгом смысле не является. Кроме того, нельзя забывать, что танки любого типа имеют десятки модификаций, подчас весьма сильно отличающихся друг от друга по ТТХ, и упомянуть их все в одной небольшой таблице попросту невозможно. Поэтому давайте теперь, имея эти цифры перед глазами, поговорим о танках поподробнее.

Начнем с самого легкого танка Вермахта. Это принятый на вооружение в 1934 году PzKpfw.I. В советской историографии его обозначали как Т-1. Танки PzKpfw.I, по словам Гейнца Гудериана, должны были использоваться в качестве учебных машин. Однако производившиеся до 1938 года они прошли Испанскую Гражданскую войну и к сентябрю 1939 года составляли половину всех танков Вермахта. Далее они воевали в Польше, во Франции, в Югославии и Греции. К началу вторжения в Советский Союз в составе танковых групп на восточной границе Германии насчитывалось 410 машин PzKpfw.I. Танкисты Германии «обожали» этот танк до такой степени, что уже в сентябре 1939 года после боев под Тoмашув-Любельском экипажи из 1-й танковой дивизии побросали свои PzKpfw.I и пересели на трофейные польские танки 7ТР, примерно равные по характеристикам советским танкам Т-26. И неудивительно, ибо в одной из схваток один польский танк за несколько минут подбил пять германских. Начальник штаба сухопутных сил (ОКН) генерал-полковник Гальдер прямо так и писал в своем дневнике: «Танки PzKpfw.I являются обузой для частей».

После стольких теплых слов осталось лишь добавить, что из 410 машин 230 были так называемыми «командирскими» танками, не имеющими зачастую вообще никакого вооружения, даже пулеметного, поэтому учитывать их как боевые нельзя при всем желании. И еще один немаловажный нюанс. Указанная в таблице скорость – 37 км/ч, а тем более 57 км/ч – это скорость, развиваемая при движении по шоссе. По советским грунтовым дорогам PzKpfw.I с такой скоростью двигаться не мог. Это не говоря уже про бездорожье, грязь или снег. И впредь всегда будем иметь в виду, что ходовые характеристики любого танка Германии приводятся именно для европейских шоссейных дорог. На просторах Советского Союза они были намного ниже.

Теперь справедливости ради вспомним, что и в Советском Союзе еще в 1931 году были машины, очень похожие на PzKpfw.I. Правда, танками их назвать не додумались. Это танкетки Т-27. С производства их сняли в 1933 году. За это время успели выпустить более 3300 этих простых и надежных машин. К 1 июня 1941 года на вооружении РККА состояли 2376 танкеток, в том числе на западной границе 836 единиц.

В Красной Армии танкетка Т-27 считалась разведывательной машиной. Кроме того, она состояла на вооружении воздушно-десантных войск. Были проведены успешные испытания по переброске Т-27 на самолетах ТБ-3.

Как видим, различие между Т-27 и PzKpfw.I не слишком велико. Конечно, могут возразить, что у немецкого танка броня была толще. Но и в том, и в другом случае бронирование было противопульным, не более. Поэтому Т-27 и PzKpfw.I были равноценными противниками. Осталось добавить, что часть Т-27 производилась в огнеметном варианте. И, наконец, скорость, указанная для Т-27, – это скорость, развиваемая на советских грунтовых дорогах. По европейским автострадам танкетка Т-27 двигалась бы быстрее, соответственно и запас хода был бы больше.

С 1933 года в СССР производились танки Т-37А, а с 1936 года – Т-38. С производства их сняли в 1939 году. Так вот, советские легкие пулеметные танки Т-37А и Т-38 были в то время единственными в мире серийно производившимися плавающими танками. Они также предназначались для разведки и состояли на вооружении в разведбатальонах стрелковых и моторизованных дивизий. Например, каждой стрелковой дивизии в 1941 году по штату полагалось 16 таких танков. В воздушно-десантных войсках эти танки начали заменять танкетки Т-27. Плавающие танки Т-37А и Т-38 производились и в огнеметном варианте, а также существовал вариант Т-38М, вооруженный 20-мм автоматической пушкой.

К 22 июня в РККА насчитывалось 2331 Т-37А и 1129 Т-38. Их них 1449 машин находились в составе войск Западных приграничных округов.

А на вооружение Красной Армии уже начал поступать новейший плавающий танк Т-40, который превосходил PzKpfw.I практически по всем параметрам. Его 12,7-мм пулемет ДШК запросто пробивал «броню» германского танка. Количество произведенных к началу войны танков Т-40 точно не известно. По различным данным, их было от 132 до 277 машин. Из них на западной границе находилось не менее 115 единиц.

Но и у немцев был более мощный танк. Это принятый на вооружение в 1937 году PzKpfw.II. Насчет него хотелось бы уточнить, что 20-мм автоматическую пушку KmK30L55, установленную на Pz-II, германские танковые генералы за пушку не признавали, называя ее в своих мемуарах «тяжелым пулеметом».

По своим характеристикам PzKpfw.II примерно соответствовал Т-40 или даже Т-38М, только плавать не умел. К началу войны на границе с СССР находилось 746 Pz.II.

Разумеется, на вооружении Вермахта состояли и более сильные танки. По немецкой классификации, это «средние танки сопровождения пехоты». Мы говорим про великолепный PzKpfw.III, принятый на вооружение в 1937 году. Танки PzKpfw.III были очень хороши. Танкисты Германии в нем души не чаяли. Вплоть до лета 1941 года они считали Pz.III «королевой полей». Удобства, созданные для работы экипажа, отличная оптика, удобные приборы наблюдения, очень хорошее орудие, особенно на последних образцах, – все это делало PzKpfw.III вершиной конструкторской мысли Германии и образцом для подражания. Помимо прочего, на этом танке впервые в мире командир был освобожден от работы заряжающего или наводчика для выполнения своих прямых функций.

Ну и, наконец, самая мощная боевая машина Вермахта – «тяжелый танк огневой поддержки» PzKpfw.IV, поступивший на вооружение в том же 1937 году. На первый взгляд он имеет весьма мощное вооружение – 75-мм орудие. Однако на деле эта пушка имела длину ствола 24 калибра и заслужила среди германских танкистов прозвище «окурок».

На границе с Советским Союзом к 22 июня 1941 года находилось 965 Pz.III и 439 Pz.IV. Только часть PzKpfw.III была вооружена 50-мм орудием с длиною ствола в 42 калибра. Остальные довольствовались 37-мм пушкой.

Кроме танков германского производства, на вооружении Вермахта состояли также трофейные чешские танки Т-35(t) и Т-38(t), которые советскими историками упорно назывались 35– и 38-тонными танками. По ходовым характеристикам это были лучшие танки Вермахта. К началу войны на границе с СССР находилось 149 Т-35(t) и 623 Т-38(t).

Вот это, в общем-то, и есть «бронетанковые полчища» Германии, сосредоточенные против СССР. Подведем итоги: 410 Pz.I, 746 Pz.II, 965 Pz.III, 439 Pz.IV, 149 Т-35(t), 623 Т-38(t).

Всего – 3332 танка.

Это если считать даже «командирские танки», т.е. те же PzKpfw.I, но без вооружения. Кроме того, на границе с СССР находились 11 дивизионов и 5 батарей «штурмовых орудий» (228 боевых машин) и 18 «штурмовых орудий» состояло на вооружении «Лейбштандарта «Адольф Гитлер», 900-й моторизованной бригады и моторизованного полка «Великая Германия». Итого, 246 «штурмовых орудий» StuG.III (боевая масса – 19,6—20,2 т, экипаж – 4 чел., макс. скорость – 40 км/ч, запас хода – 160 км, мощн. двигателя – 265 л.с., вооружение – 75-мм пушка, бронирование – 50 мм).

Добавив и эти машины, получим 3578 танков и штурмовых орудий. Усилить эту «армаду» Гитлер мог двумя танковыми дивизиями, в которых насчитывалось около 350 танков.

Между тем еще с 1931 года на вооружении РККА состоял простой, надежный, легкий в управлении и эксплуатации танк непосредственной поддержки пехоты Т-26. Этот танк производился во множестве модификаций, последние из которых имели ТТХ, приведенные в таблице1. Практически по всем параметрам Т-26 соответствовали лучшим танкам Вермахта.

На Pz.IV была установлена более мощная пушка? Но существовал вариант Т-26А, вооруженный 76,2-мм пушкой с длиной ствола 16,6 калибра.

Броня на Т-26 слабее, чем на последних образцах PzKpfw.III и PzKpfw.IV? Но после советско-финской Зимней войны 1939—1940 гг. часть Т-26 оснастили броневыми экранами, при этом лобовую броню довели до 60 мм! Вес танка после этого возрос до 13—14 тонн.

На танках Т-26 образца 1939 года устанавливались зенитные пулеметы. На Т-26 с 1938 года ставили телескопические прицелы со стабилизацией линии прицеливания по вертикали. Т-26 выпускался и в огнеметном варианте. На базе Т-26 производились первые в Советском Союзе самоходные артиллерийские установки СУ-1, СУ-5, АТ-1, а также зенитные самоходные установки СУ-6.

К началу войны в РККА насчитывалось 9998 Т-26 различных модификаций. Из них 4708 находилось в Западных приграничных округах.

Уже тех советских танков, которые мы упомянули выше, в составе приграничных округов вдвое больше, чем всех танков, выделенных Гитлером для завоевания СССР. И это танки прктически того же уровня. Но дело в том, что танковый парк РККА отнюдь не ограничивался Т-27, Т-37А, Т-38, Т-40 и Т-26.

Как мы видели, ходовые характеристики германских танков для «блицкрига» против СССР не очень подходили. Ну в самом деле, о какой молниеносной войне может идти речь, если запас хода у германских «панцеров» максимум 200 километров, а скорость не более 40 км в час. Причем и то и другое на шоссе, а не на грунтовых российских дорогах. Чтобы хоть как-то увеличить запас хода, немцы цепляли позади своих танков бочки с бензином на колесиках. Как они в таком виде воевали – не очень понятно.

Зато в Советском Союзе еще с 1931 года серийно производились настоящие танки для «блицкрига». Это знаменитые колесно-гусеничные быстроходные танки БТ. Самыми первыми были танки БТ-2. Этот танк был лишь «первой ласточкой», но он уже соответствовал лучшим танкам Вермахта по вооружению, превосходя их по ходовым характеристикам. Несмотря на все недостатки и сложность эксплуатации (по сравнению с Т-26), советские танкисты любили БТ именно за превосходные динамические качества, которые использовались в полной мере. Так, в 1935 году на учениях экипажи БТ на своих машинах совершали массовые прыжки через различные препятствия на 15—20 метров, а отдельные машины «ухитрялись» скакнуть аж на 40 метров. То есть теоретически стремительное наступление танков БТ не смогли бы остановить ни взорванные мосты через реки, ни тем более противотанковые рвы.

Уже через полтора года на смену БТ-2 пришел более совершенный БТ-5 с теми же ходовыми характеристиками, но вооруженный 45-мм пушкой. Часть танков под индексом БТ-5А вооружалась 76,2-мм короткоствольной пушкой.

В 1937 году началось производство БТ-7. Этот танк имел лучшую конфигурацию корпуса, причем часть бронелистов имела рациональные углы наклона. Параллельно производился вариант БТ-7А, вооруженный 76,2-мм короткоствольной пушкой и тремя пулеметами.

И, наконец, с декабря 1939 года начался выпуск танка БТ-7М. Кардинальное его отличие от остальных БТ заключалось в установке танкового дизельного двигателя В-2 мощностью 500 л.с. Благодаря этому скорость танка возросла до 62 км в час на колесах и 86 км в час на гусеницах. Запас хода на колесах достиг 900 км (на гусеницах – 400 км). Тут надо добавить, что ни один германский серийный танк (кроме Pz.I) не получил дизельного двигателя до самого конца войны. Немцы закончили войну на карбюраторных моторах, отчего их танки горели, как спички. Справедливости ради надо отметить, что глупость германских танкостроителей здесь ни при чем. Просто в Германии дизельное топливо, получаемое из натурального сырья, было дефицитом и почти целиком шло на нужды флота, между тем как бензин для танков немцы могли производить синтетическим путем.

Разумеется, все танки БТ несли очень легкую, хотя и рационально установленную броню. Но за скорость приходится платить. Однако, повторяю, – на танках БТ (за исключением БТ-2) стояла 45-мм пушка. Над этой пушкой историки смеются. Советские генералы в своих послевоенных мемуарах считали ее годной только для стрельбы по воробьям. Но на большинстве германских танков были установлены 20—37-мм орудия! Даже 50-мм пушка, установленная на последних образцах Pz.III, не спасала положение. Это было великолепное орудие. Его бронебойный снаряд массой в 2,06 кг, покидавший ствол с начальной скоростью 685 м/с, с дистанции в 500 метров пробивал по нормали броню толщиной 47 мм. Однако 1,93-кг бронебойный снаряд советской 45-мм пушки, выпущенный с начальной скоростью 760 м/с, пробивал те же 47 мм с дистанции в 1000 метров.

В последнее время откуда-то появилась «версия», что хотя советская 45-мм танковая пушка и была весьма неплохой для того времени, но снаряды для нее, мол, никуда не годились. Якобы из-за перекалки бронебойные снаряды, вместо того чтобы пробивать броню, попросту раскалывались при ударе.

Не совсем понятно, откуда пошла эта «байка», но ни один германский мемуарист из числа танковых генералов даже словом про такое «русское чудо» не обмолвился, хотя уж они-то не стеснялись в выражениях, описывая свои «подвиги» на Восточном фронте. Впрочем, автор вполне допускает, что такое могло происходить со снарядами, произведенными уже во время войны, скажем, в 1942 году где-нибудь на Урале, на одном из эвакуированных заводов. Но мы говорим про снаряды довоенного выпуска!

К началу войны в РККА насчитывалось 594 БТ-2, 1688 БТ-5, 4563 БТ-7 и 704 БТ-7М. Из них 396 БТ-2, 878 БТ-5, 2866 БТ-7 и 422 БТ-7М находились в составе Западных приграничных округов.

Кроме вышеперечисленных, к началу войны был разработан и принят на вооружение новейший легкий танк Т-50. Он имел рациональную форму корпуса с большими углами наклона броневых листов. На Т-50 был установлен дизельный двигатель В-4. Этих танков к началу войны было произведено, по одним данным, несколько единиц, а по другим – несколько десятков. Всего успели построить чуть больше 60 Т-50, но вскоре после начала войны их производство было прекращено. Причин тому было много, в том числе сложность производства нового дизельного двигателя.

Зато в Советском Союзе на вооружении РККА состояли настоящие средние трехбашенные танки Т-28. Причем созданы они были еще в 1933 году, когда в Германии вообще никаких танков не было. Танки Т-28 постоянно совершенствовались. В таблице 1 приведены ТТХ первых модификаций Т-28. Впоследствии 76,2-мм пушку КТ-28 с длиной ствола 16,6 калибра заменили 76,2-мм орудием Л-10 с длиной ствола 26,6 калибра и начальной скоростью снаряда 555 м/с. Такой пушки не имел в то время ни один зарубежный танк. После Советско-финской войны 1939—1940 гг. Т-28 оборудовали броневыми экранами. Толщину лобовой брони корпуса довели за счет этого до 80 мм! Масса танка возросла до 32 тонн. Осталось добавить, что по скорости и проходимости советский средний танк Т-28 превосходил не только так называемые «средние» и «тяжелые» танки Вермахта, но и «легкие».

И вот этот танк, а последние Т-28 были произведены в конце 1940 года, советские историки объявили устаревшим и при подсчетах – забыли. А ведь в РККА к началу войны имелось 504 (по другим данным, более 600) Т-28. Из них не менее 424 в составе Западных приграничных округов.

Кроме того, на вооружении РККА еще с 1939 года состояли тяжелые пятибашенные танки Т-35. В процессе производства в конструкцию танка Т-35 непрерывно вносились изменения. Так, первые образцы имели ТТХ, указанные в таблице 1. Однако на последних модификациях лобовую броню усилили до 70 мм, экипаж сократили до 9 человек. Вес танка возрос до 55 тонн. Таких танков не было больше ни в одной армии мира (если не считать десятка совершенно архаичных французских танков 2С). Конечно, произвели их совсем мало – 59 единиц, из них 51 танк находился на западной границе, в основном в составе 4-й танковой дивизии 8-го механизированного корпуса КОВО. Производились эти танки с 1933 по 1939 год. Очевидно поэтому советская историография его записала в «легкие и устаревшие».

Здесь сделаем небольшое отступление. Всю вышеперечисленную технику советские и многие российские историки относят к предельно изношенным и устаревшим образцам. Конечно, в какой-то мере это справедливо. Но вот в Финляндии «изношенные» трофейные танки Т-26, БТ и Т-28, провоевавшие всю войну в тяжелейших географических и климатических условиях, оставались на вооружении аж до 60-х гг. XX века! А ведь у финнов не было запчастей для этих танков.

Кроме этих «устаревших» машин, на вооружении РККА состояли значительно более новые и мощные танки. Только их и соглашались подсчитывать советские историки. Это знаменитые Т-34, принятые на вооружение в декабре 1939 года. В своих первых модификациях они имели характеристики, указанные в таблице1.

На танке Т-34 стоял дизельный двигатель В-2. Ни один из немецких танков такого двигателя не получил до конца войны.

Пушка на Т-34 образца 1939 года имела длину ствола 30,5 калибра. Бронебойный снаряд этого орудия пробивал броню:

62 мм – с дистанции 500 метров;

49 мм – с дистанции 1500 метров.

Хотя такого орудия не имел ни один зарубежный танк, советские конструкторы сочли длину ствола недостаточной, и на Т-34 образца 1941 года была установлена пушка с длиной ствола 41,2 калибра. Бронебойный снаряд этого орудия пробивал броню:

75 мм – с дистанции 500 метров;

62 мм – с дистанции 1500 метров.

Это было более чем достаточно для борьбы с любым танком Вермахта. По броневой защите Т-34 тоже не имел равных. Его броневые листы были установлены с рациональными углами наклона.

Выдающийся британский исследователь Дуглас Орджилл писал: «Броневой лист толщиной 100 мм, расположенный под углом 60 градусов, обладает такой же противоснарядной стойкостью, как вертикально стоящая бронеплита около 330 мм толщиной. Броневые листы на Т-34 имели наклон как раз в 60 градусов» (Д. Орджилл. Самый лучший танк в мире). Так что 45 мм брони на Т-34 соответствовали примерно 130—140 мм вертикально установленной брони. Такого бронирования не имели даже немецкие 56-тонные «тигры», чьи бронелисты толщиной 110 мм были расположены вертикально.

Более того, вскоре лобовую броню корпуса Т-34 усилили до 47 мм, а лобовую броню башни довели до 70 мм. Неудивительно, что самые мощные германские танки PzKpfw.IV могли поразить «тридцатьчетверки» лишь при попадании с коротких дистанций в кормовую часть корпуса, точнее, в вентиляционную решетку над двигателем.

Ни одно другое танковое или противотанковое орудие Вермахта поразить Т-34 не могло. Танк Т-34 одним своим появлением превратил в устаревшие все танки мира. Его маневренные качества были непревзойденными. Удельная мощность двигателя советского танка – более 18 л.с. на тонну веса. Лучший немецкий танк Pz.III имел лишь 14 л.с. на тонну. Поскольку на Т-34 был установлен танковый дизельный двигатель, он спокойно «брал» на броню дополнительные баки с горючим. Тогда его запас хода возрастал до 465 км.

Очень интересен отчет британских специалистов о Т-34. Содержащийся в отчете окончательный вывод дает высокую оценку конструктору танка М.И. Кошкину и его конструкторскому бюро, как людям, сосредоточившим свои усилия на самых важных характеристиках, определяющих боевые качества проектируемого танка, и исключительно четко понимавшим, чего они хотят: «Конструкция танка свидетельствует о четком понимании его важнейших боевых качеств и требований войны с должным учетом особенностей подготовки русского солдата… театром военных действий и имеющихся производственных мощностей… создание и производство таких высококачественных танков в таком большом количестве представляет собой инженерно-техническое достижение самого высокого класса».

В последнее время стало модным указывать на недостатки Т-34, такие как теснота, плохой обзор из башни, слабая оптика. Но «все эти недостатки… могли бы сыграть заметную роль лишь в том случае, если бы танки, с которыми Т-34 встретился на поле боя, были бы равноценны ему в более существенных отношениях. Боевые качества танка определяются тремя основными характеристиками: огневой мощью, броневой защитой и маневренностью. По каждому из этих показателей Т-34 мог бросить грозный вызов любому танку, находящемуся на вооружении в армиях других стран» (Д. Орджилл. Самый лучший танк в мире).

Недаром Гудериан, встретившись с этими танками на поле боя, вместо того чтобы утешать себя мыслью, что «зато в Т-34 башня тесная и обзор из нее плохой», предложил германским конструкторам скопировать советские машины. А генерал-фельдмаршал фон Клейст характеризовал Т-34 как «самый лучший танк в мире».

Однако если в армиях других стран равноценного противника для Т-34 не было, в РККА дело обстояло иначе.

С 1939 года в Советском Союзе на вооружении армии состояли еще более мощные машины. Это тяжелые танки КВ, первые образцы которых имели приведенные в таблице 1 тактико-технические характеристики. Необходимо уточнить, что к началу войны толщину брони башни КВ довели до 95 мм, а впоследствии и лобовую броню корпуса, и лобовую броню башни усилили броневыми экранами – до 105 мм.

Чтобы дать представление о мощи этого танка, расскажем один боевой эпизод, взятый из немецких источников и приведенный в книге американского историка М. Кейдина «Тигры горят»: «Один из танков КВ сумел прорваться к единственной дороге, по которой снабжалась немецкая авангардная группа войск на северном плацдарме, и блокировать ее на протяжении нескольких дней. Первые грузовики, доставлявшие снабжение, были немедленно расстреляны и сожжены русским танком. Практически не было возможности уничтожить это чудовище. Из-за болотистой местности обойти его было нельзя. Подвоз продовольствия и боеприпасов прекратился. Тяжелораненых солдат эвакуировать в госпиталь для операции было невозможно, и они погибли. Попытка вывести танк из строя с помощью батареи 50-мм противотанковых пушек, стрелявших с расстояния в 450 метров, закончилась тяжелыми потерями для расчетов и орудий. Советский танк остался невредимым, несмотря на, как это было установлено позже, 14 прямых попаданий. Снаряды оставили лишь синеватые вмятины на его броне. Когда подтянули закамуфлированное 88-мм зенитное орудие, советские танкисты хладнокровно позволили установить его в 600 метрах от танка, а затем уничтожили вместе с расчетом прежде, чем оно успело выпустить первый снаряд. Неудачей обернулась и попытка саперов подорвать танк ночью. Правда, саперам удалось подкрасться к танку вскоре после полуночи и подложить взрывчатку под гусеницы танка. Но широкие гусеницы мало пострадали от взрыва. Взрывной волной от них оторвало несколько кусков металла, но танк сохранил подвижность и продолжал наносить ущерб тыловым подразделениям и блокировать доставку снабжения… В конце концов немцы сумели справиться с этим танком, прибегнув к следующему маневру. Пятьдесят танков атаковали КВ с трех сторон и открыли по нему огонь, чтобы приковать к себе внимание экипажа. Под прикрытием этого маневра удалось установить и замаскировать еще одно 88-мм зенитное орудие позади советского танка так, чтобы на этот раз оно сумело открыть огонь. Из двенадцати прямых попаданий три снаряда пробили броню и уничтожили танк. И это был всего один русский танк».

Тут можно добавить лишь, что даже 88-мм зенитное орудие из двенадцати(!) попаданий в кормовую(!), то есть теоретически наименее бронированную, часть КВ пробило его броню всего три(!) раза. Ни одно другое танковое или противотанковое орудие немцев бороться с КВ не могло вообще. Отсутствие достойного противника позволило впоследствии уменьшить толщину брони танка КВ для повышения его ходовых характеристик.

Кроме КВ, на вооружении РККА состоял КВ-2, отличавшийся от КВ-1 несколько большей массой, экипажем в 6 человек, а главное – орудием.

Пушки, равной 152,4-мм гаубице МЛ-20С, установленной на КВ-2, не имел ни один танк в мире до конца войны. Бронебойный снаряд этой пушки массой 52 кг, выпущенный с начальной скоростью 436 м/с, пробивал, а точнее, проламывал броневую плиту толщиной 72 мм на дистанции 1500 м под углом встречи в 60 градусов.

По официальным данным, на начало войны в РККА имелись 1225 Т-34 и 636 КВ, из них 508 КВ и 967 Т-34 в составе Западных округов. Однако есть сведения, что на самом деле к 22 июня насчитывалось уже 711 КВ и 1400 Т-34. А теперь произведем несложный арифметический расчет: 2376 Т-27, 3460 Т-37А и Т-38, 132—277 Т-40, 9998 Т-26, 504—600 Т-28, 1225—1400 Т-34, 59 Т-35, 594 БТ-2, 1688 БТ-5, 4563 БТ-7, 704 БТ-7М, 636—711 КВ и КВ-2.

Итого, официально 25 939 танков и танкеток, а неофициально – более 26 400. Из них на западной границе – 13 510.

Тут, правда, надо сделать небольшое уточнение. Столько танков имелось в составе пяти Западных приграничных округов на 1 июня 1941 года. А к 22 июня в Западные округа прибыли дивизии из состава Второго Стратегического эшелона: 10 стрелковых, 4 танковые, 2 моторизованные дивизии. В их составе еще 1763 танка. Кроме того, танками пополнялись и те дивизии, которые уже находились в составе округов. Поэтому всего на 22 июня 1941 года в составе Северного, Северо-Западного, Западного, Юго-Западного и Южного фронтов числилось 15 687 танков и танкеток, не считая танков в составе дивизий НКВД.

Как мы помним, у Гитлера в первом эшелоне лишь 3578 танков и штурмовых орудий, включая командирские танки.

Конечно, мы не учли танки союзников Германии. Это 86 финских боевых машин (в основном трофейные советские Т-26 и самоходные орудия на их базе) и 60 румынских танков, лучшими из которых были чешские Т-35(t).

Кроме того, на вооружении Вермахта состояло несколько сотен трофейных французских танков, либо переоборудованных в огнеметные танки, либо использовавшихся во второй линии. Так, известно, что в составе войск вторжения насчитывалось три батальона огнеметных танков. Кроме того, два отдельных танковых батальона находились в Финляндии и Норвегии. Возможно также, что какое-то количество танков в виде отдельных взводов было придано некоторым пехотным и моторизованным дивизиям.

В любом случае получается не более 4—4,5 тысячи танков и штурмовых орудий. Говорить после всего этого о каком-либо техническом или количественном превосходстве Вермахта по танкам просто смешно. В РККА только в Первом Стратегическом эшелоне танков втрое больше, чем у Гитлера с союзниками. Только средних и тяжелых танков у Сталина на границе почти две тысячи. А у Гитлера до этих весовых категорий недотягивает почти ни один танк. Да что говорить, одних Т-26 больше, чем во всем Вермахте танков всего. Но поскольку историкам требовалось найти объяснение катастрофическому поражению советских танковых войск в первые месяцы войны, они, недолго думая, выдали несколько доводов в пользу танков Вермахта.

Первый – радиосвязь: «Немецкие танковые войска были полностью радиофицированы, а на советских танках радиостанция с резко выделявшей танк среди прочих поручневой антенной ставилась только на командирские машины, хотя такая хорошо заметная деталь резко отличала танк командира, показывая противнику, кого надо уничтожить в первую очередь. Из десяти советских танков БТ лишь один имел радиостанцию, тогда как к началу войны с СССР не имевших радиооборудование танков в Вермахте насчитывалось крайне мало» (В. Грызун. Как Виктор Суворов сочинял историю).

Тут даже не знаешь – с чего начать.

Во-первых, «резко выделявшую танк» поручневую антенну на советских танках заменили на штыревую уже после боев в Испании и на Халхин-Голе, хотя, конечно, оставались в строю и танки с поручневой антенной.

Во-вторых, что значит: «Из десяти БТ радиостанцию имел лишь один»? И почему упоминаются только БТ? Или остальные типы советских танков вообще не имели радиостанций? Кстати, и из танков БТ вовсе не каждый десятый был радиофицирован.

Но не будем попусту препираться. Просто вспомним, что танковая радиостанция 71-ТК-1 производилась в СССР с 1933 года. Эти радиостанции устанавливались на Т-37А и на Т-38, на Т-26 и БТ. Кстати, насчет БТ. Из 8060 произведенных танков рация стояла на 2600 машинах. То есть отнюдь не каждый десятый БТ имел радиостанцию, а каждый третий. Из танков Т-26 радиофицирован был чуть ли не каждый второй (из 11 218 произведенных Т-26 рация стояла на 5000). Танки Т-28 и Т-35 были оснащены радиостанциями поголовно. То же скорее всего касается Т-34 и КВ.

Причем понятно, что непосредственно в приграничных округах уровень радиофикации советских танков был намного выше, чем в РККА в целом.

И опять же, только «устаревших» советских радиофицированных танков в два с половиной раза больше, чем всех танков Германии, предназначенных для операции «Барбаросса».

Кстати, о танках Германии. Если не считать того, что PzKpfw.I вообще не имел рации (за исключением «командирских» танков, но те не имели вооружения), то немецкие танки можно считать полностью радиофицированными. Но необходимо уточнить, что в то время как на всех советских радийных танках стояли приемопередатчики, на основной массе германских танков были установлены только приемники. Приемопередатчиками в Вермахте оснащались только машины командиров подразделений, начиная с командира взвода и выше. Так что принципиальной разницы в радиофикации, безоговорочно показывающей превосходство германских танковых войск над советскими, нет.

Но на тот случай, если кто-то не поверит сказкам о 10%-ной радиофикации советских танков, историками был предложен второй довод: в Вермахте «имелись бронетранспортеры и прочие бронированные колесно-гусеничные и колесные машины. А в Красной Армии о БТР и слыхом не слыхивали. И по бронеавтомобилям РККА Вермахту уступала в пять раз» (В. Грызун. Как Виктор Суворов сочинял историю).

Вот оно как. К счастью, количество бронеавтомобилей в РККА известно. На 1.06.1941 года их насчитывалось 5197. Их них 3258 были вооружены 45-мм танковой пушкой, т.е. в принципе могли бороться с любым танком Вермахта.

Если верить уважаемым историкам, на вооружении германской армии к началу войны насчитывалось более 25 тысяч бронеавтомобилей, не считая бронетранспортеров.

Но мы историкам не поверим. К июню 1941 года в Германии было изготовлено около тысячи легких бронеавтомобилей SdKfz.222 «Хорьх», около 150 легких бронеавтомобилей SdKfz.231/232 и около 270 тяжелых бронеавтомобилей SdKfz.233. Кроме того, промышленность Германии к июню 1941 года произвела около 750 тяжелых бронетранспортеров SdKfz 251/10 «Ганомаг» и пару сотен легких бронетранспортеров SdKfz 250/10 «Демаг». И все!

Теперь из этой жуткой «армады» в две с половиной тысячи бронеавтомобилей и бронетранспортеров вычтите все потерянные и вышедшие из строя в 1939—1941 гг. машины. Вспомните, что дивизии Вермахта к июню 1941-го были разбросаны по всей Европе, а пара танковых дивизий воевала даже в Северной Африке, и объясните – каким образом тот жалкий остаток, выделенный для вторжения в Советский Союз, мог в пять(!) раз превосходить по количеству бронеавтомобили РККА? Чтобы окончательно лишить вас сомнений, добавлю, что летом 1941 года бронемашины Германии в лучшем случае были вооружены 20-мм автоматической пушкой.

Ах да! Как же мы могли забыть? Ведь у германских танков было такое преимущество перед советскими, как командир танка, освобожденный от обязанностей заряжающего или наводчика, в отличие от танков других стран. В то время как командир советского танка должен был одновременно наводить-заряжать орудие, командовать танком, командовать своим подразделением, если он был командиром взвода, роты, батальона и т.д., командир германского танка с комфортом сидел в своей командирской башенке, имея круговой обзор, и спокойно отдавал приказы. Вот только давайте не будем забывать, что таких «комфортных» для немецких танковых командиров машин было на границе с СССР всего 1404 штуки – 965 Pz.III и 439 Pz.IV. Все остальные ничем не отличались по своей «комфортабельности» от «неудобных» советских танков.

Конечно, можно заявить, что, кстати, некоторые историки и делают, что после 1941 года немцы одумались и создали танки, превосходящие лучшие боевые машины СССР. Речь пойдет о знаменитых «тиграх» и «пантерах». Хорошие были танки. Но и советское танкостроение не почивало на лаврах. В ответ германским «зверям» началось производство Т-34-85, Т-44, ИС-1, ИС-2, ИС-3.

Интересно, что, упоминая Т-34-85 и ИС-2, историки совершенно «забыли» про Т-44 и ИС-3, а ведь эти танки созданы и приняты на вооружение в ходе войны. И повоевать они успели – ИС-3 участвовали в штурме Берлина и в войне против Японии (ТМ №3, 1990 г.), а Т-44 еще с 1944 года поступали на вооружение гвардейских танковых бригад. Произведено же их в годы войны было больше, чем, скажем, «королевских тигров», без упоминания о которых не обходится ни одна «История Второй Мировой» (с середины 1944-го по май 1945-го произведено 655 Т-44 и несколько сотен ИС-3 против 485 «королевских тигров»). И, хотя мы говорим про лето 1941-го, для сравнения приведем характеристики танков второй половины Великой Отечественной войны.

Таблица 2

* – в зависимости от модификации.

Спору нет, германским конструкторам удалось создать настоящие бронированные монстры. Помимо толстенной брони, которая на «пантере» и на «королевском тигре» имела рациональные углы наклона, эти танки были вооружены мощнейшими орудиями.

Так, бронебойный снаряд 88-мм пушки «тигра» пробивал с дистанции:

500 метров – 110-мм броню;

1000 метров – 100-мм броню.

Еще более мощным было орудие «королевского тигра», имеющее длину ствола 71 калибр. Бронебойный снаряд этой пушки пробивал с дистанции:

500 м – 130-мм броню;

1000 м – 121-мм броню.

Кроме этих «сверхтяжелых» танков, на вооружении Вермахта состояла «пантера», которую некоторые называют лучшим танком Второй Мировой войны.

Бронебойный снаряд 75-мм орудия, установленного на «пантере», имеющего длину ствола 70 калибров, пробивал с дистанции:

500 м – 107-мм броню;

1000 м – 93-мм броню.

«Пантеру» как российские, так и зарубежные историки упорно запихивают в категорию средних танков. Оно и понятно. Будучи по весу сравнима с тяжелым советским танком ИС-2, «пантера» уступает ему почти по всем параметрам. Между тем это все же хоть и слабый, но тяжелый танк просто потому, что по весу он вдвое превосходит «средние» и «тяжелые» танки Германии образца 1941 года.

Кстати, «пантеры» немецкие танкисты любили значительно меньше «тигров», не в последнюю очередь из-за ненадежной ходовой части. А вот что представляли собой советские танки второй половины войны, видно из той же таблицы 2. Как мы видим, знаменитая «тридцатьчетверка» получила новое 85-мм орудие.

Бронебойный снаряд этой пушки пробивал с дистанции:

500 м – 111-мм броню;

1000 м – 102-мм броню.

Т.е. пушка советского среднего танка не уступала орудиям таких германских тяжелых и сверхтяжелых машин, как «тигр» или «пантера», и в принципе гарантированно поражала и тот и другой. Однако бронирование Т-34-85, особенно броню корпуса, усилить не удалось. Этот недостаток был исправлен на Т-44. Благодаря тому, что двигатель на новом советском среднем танке был развернут поперек корпуса, башню на Т-44 передвинули назад. Соответственно люк механика-водителя переместили с лобового бронелиста на крышу корпуса танка, избавившись от «ахиллесовой пяты», «тридцатьчетверки», а поскольку и центр тяжести танка сместился назад, то появилась возможность многократно усилить броню лба корпуса. Таким образом, советский средний танк Т-44 по бронированию не уступал, а то и превосходил германские тяжелые танки. А если еще вспомнить, что и качество броневой стали у советских танков было выше…

А вот танков, хотя бы равных советским ИС, немцы так и не смогли создать. Танк ИС-2 по массе был равен «среднему» германскому PzKpfw.V «пантере», но превосходил ее по вооружению, бронированию и проходимости. Бронебойный снаряд 122-мм орудия ИС-2, покидавший ствол с начальной скоростью 780 м/с, пробивал с дистанции:

1000 м – 172-мм броню;

2000 м – 122-мм броню.

На испытаниях первый же снаряд ИС-2 с 1500 метров пробил лобовую броню «пантеры» и, не утратив свою энергию, прошил все внутренности, включая двигатель и трансмиссию, ударил в кормовой лист корпуса, оторвал его и отбросил на несколько метров.

А вот орудие «пантеры», да и «тигра» с такой дистанции, как, впрочем, и с 500 метров, лобовую броню ИС-2 пробить не могло. Появление ИС-2 вызвало у экипажей «тигров» психологический шок, подобный тому, который испытывали германские танкисты в 1941 году при встрече с КВ. Они привыкли, что их танки самые мощные, самые бронированные… и вдруг навстречу выезжает такое «чудовище». Появился даже приказ по танковым соединениям, категорически запрещающий экипажам «тигров» принимать встречный бой с ИС-2. Считалось само собой разумеющимся, что «тигры» могут справиться с ИС-2, только если «навалятся» не менее чем взводом на один советский танк.

А танку ИС-3 вообще не было равных противников ни по каким показателям. Броню этого танка даже «королевский тигр» не смог бы поразить и с 500 метров. Кроме того, надо учитывать, что на ИС-3 применили новые конструктивные формы брони. Так, лобовые 120-мм броневые плиты располагались в форме так называемого «щучьего носа». Башня была приплюснутой, сферической формы. Опять же броню толщиной 250 мм, как на ИС-3, не имел даже германский супертанк «маус» весом в 188 тонн. Его броневые листы имели толщину 240 мм. При этом немцы успели изготовить лишь прототипы этого монстра, в отличие от сотен ИС-3.

Предвижу одно возражение. Германские танковые орудия комплектовались, кроме бронебойных, также подкалиберными снарядами, имевшими очень высокую бронепробиваемость. Так, орудие «тигра» при стрельбе подкалиберным снарядом пробивало с дистанции:

500 м – 156-мм броню;

1000 м – 140-мм броню.

Орудие «пантеры» пробивало с дистанции:

500 м – 195-мм броню;

1000 м – 164-мм броню.

Орудие «королевского тигра» пробивало подкалиберным снарядом с дистанции:

500 м – 237-мм броню;

1000 м – 200-мм броню.

На это отвечу, что, во-первых: бронепробиваемость германских подкалиберных, да и просто бронебойных снарядов несколько, процентов этак на 30—40, завышена. Если точнее, то немцы считали, что снаряд пробивает броню, если 20—50% осколков снаряда проникло внутрь танка. Между тем в Советском Союзе учитывалась «уверенная бронепробиваемость», то есть если за броню проникло не менее 80% осколков. Во-вторых: советская танковая броня была в годы войны процентов на 10—15 прочнее, чем германская. Соответственно, чтобы сравнение было корректным, надо полученные на полигоне табличные значения бронепробиваемости либо уменьшить для германских танковых орудий, либо соответственно увеличить для советских. В-третьих: советские танковые орудия тоже оснащались подкалиберными снарядами. Так, 85-мм пушка Т-34-85 при стрельбе подкалиберным снарядом пробивала с дистанции:

1000 м – 118-мм броню.

И наконец, в-четвертых: в качестве твердого сердечника в германских подкалиберных снарядах использовался карбид вольфрама. Проблема же в том, что в Германии уже с 1942 года из-за дефицита вольфрам перестали применять для производства артиллерийских боеприпасов. Так что не все ли равно, какую бронепробиваемость имели германские подкалиберные снаряды, если их практически не было?

С первого и до самого последнего дня войны советские танки качественно превосходили немецкие. А про количество и говорить не стоит. Только Т-34 было выпущено более 52 тысяч. Это почти столько же, сколько Германия произвела танков и САУ за все годы войны.

Глава 4

Первым делом, первым делом – самолеты…

Некоторые историки признают превосходство советских танков над немецкими, но тут же заявляют, что зато по авиации перевес был на стороне Германии. Разберемся.

Для начала выясним: сколько самолетов имелось у противников по обе стороны советско-германской границы к 22 июня 1941 года.

В своей книге «Воспоминания и размышления» Маршал Советского Союза Г.К. Жуков сообщил, что против 4950 самолетов Германии Советский Союз смог выставить около 1500 самолетов современных типов и, кроме того, много самолетов устаревших образцов. Затем советские историки «уточнили», что «самолетов современных типов» в Западных приграничных округах насчитывалось 1540. Пока запомним это число и вернемся к самолетам Германии.

В 50-х гг. прошлого столетия группа бывших гитлеровских военачальников написала в целом неплохую книгу «Мировая война 1939—1945 гг.». Среди ее авторов были генерал-лейтенант Дитмар, генерал-майор фон Бутлар, генерал-полковник фон Рендулич, генерал-фельдмаршал фон Рундштедт, генерал-лейтенант Циммерман, генерал от кавалерии Вестфаль и многие другие.

В части третьей этой книги под названием «Война в воздухе», написанной полковником в отставке Грефдоретом, утверждается, что к 21 июня 1941 года для войны с Россией была подготовлена 61 авиационная группа, имевшая в своем составе 1830 самолетов, из которых около 1280 были боеспособными. Поскольку далее тот же автор заявляет, что с 22 июня по 5 июля Люфтваффе потеряли на Восточном фронте 807 самолетов, а с 6 по 19 июля еще 477, то одно из двух. Либо автор сознательно приуменьшает численность авиации Германии (что совершенно очевидно, т. к. авиагруппе Люфтваффе по штату полагалось не 30, а минимум 40 самолетов), либо учитывает только истребители и бомбардировщики, поскольку иначе непонятно, на чем Люфтваффе летали после 19 июля.

В «Подлинной истории Люфтваффе» насчитали не менее 2770 самолетов первой линии, в том числе 830 одномоторных, 90 двухмоторных истребителей, 775 бомбардировщиков и 310 пикировщиков. В книге «Асы союзников» (Смоленск: Русич) говорится о 3600 немецких самолетах, в том числе 953 бомбардировщиках, 1025 одномоторных и 93 двухмоторных истребителях. В приложении к мемуарам Манштейна «Утерянные победы» (ВИБ. Москва. АСТ) даются следующие цифры.

Таблица 3

Алексеенко В.Ч. утверждает, что в составе четырех воздушных флотов, сосредоточенных против СССР, имелось 423 боеспособных Bf.109E и 593 боеспособных Bf.109F.

Наконец, М. Мельтюхов в книге «Упущенный шанс Сталина» приводит следующие цифры.

Таблица 4

Нетрудно заметить, что, даже по Мельтюхову, боевых машин, т.е. истребителей и бомбардировщиков, в Люфтваффе лишь 2484. Примерно то же число – 2510 – приводит в своих книгах В. Суворов (Резун).

А что же союзники Германии? Авиация Финляндии насчитывала, по почти единогласному мнению историков, 307 самолетов, из них 236 – истребителей. При этом непосредственно в боевых эскадрильях состояло 206 самолетов, из них 159 истребителей и 22 бомбардировщика. Румыния выставила от 423 (по Мельтюхову) до 623 (по «Истории Второй Мировой») самолетов. Из них 170 истребителей. По другим сведениям, авиация Финляндии, Румынии и даже Венгрии, выделенная для операции «Барбаросса», составляла не более 400 боеспособных самолетов, из которых половина были истребителями, четверть – бомбардировщики, остальное – разведчики.

Итого, по самым оптимальным подсчетам, Гитлер смог выставить против СССР около 3 тысяч боевых самолетов.

А в это время только в составе пяти Западных приграничных округов находилось 8974 самолета. Кроме того, авиация Северного, Балтийского, Черноморского флотов и Пинской военной флотилии насчитывала 1769 самолетов. Итого, 10 743 машины. Их них почти 10 тысяч – боевых (около 5 тысяч – истребители, столько же – бомбардировщики).

Всего же в составе советских ВВС к началу войны насчитывалось 24 488 самолетов против 6852 боевых машин Люфтваффе. Если же учитывать только истребители и бомбардировщики, то соотношение составит 4891 германских самолетов против 16 825 советских.

При любом подсчете более чем трехкратное количественное превосходство советских ВВС налицо. А еще надо учитывать тот факт, что летом 1941 года, как, впрочем, и позднее, половина самолетов Люфтваффе была задействована на других фронтах, в то время как Сталину для прикрытия того же Дальнего Востока или Кавказа было достаточно 20—30 процентов своих ВВС.

Но ведь большая часть советских самолетов были устаревшими! Да, это так. Но давайте сначала выясним, сколько же было тех самых самолетов «новейших» типов.

Долгие годы вслед за Жуковым все историки повторяли, что современных самолетов в советских ВВС к началу войны имелось лишь 3719. Однако Мельтюхов насчитал 5137. Из них на границе, по официальным данным, 1540, а по Мельтюхову – 2739. Как мы уже знаем, во всех Люфтваффе на тот момент был 4891 боевой самолет, в том числе и на советско-германской границе вместе с авиацией союзников – около 3 тысяч.

Грубо говоря, только новейших самолетов в советских ВВС столько же, сколько в Германии всяких. И вообще, что такое «устаревший самолет»? Давайте сравнивать. Поскольку в тех же Люфтваффе одни и те же типы самолетов имели множество модификаций, то приведем характеристики наиболее распространенных на тот момент боевых машин. Начнем с истребителей.

Таблица 5

* —в зависимости от модификации.

Лучшими и новейшими истребителями Люфтваффе на 22 июня 1941 года являлись «Мессершмитты» модификаций Вf.109F. На границе с Советским Союзом их, по разным данным, насчитывалось от 421 до 593 боеспособных самолетов. Кроме того, на вооружении Люфтваффе все еще состояли «Мессершмитты» Bf.109E. На германо-советской границе, по разным данным, их насчитывалось от 202 до 423 исправных машин, часть из которых использовалась как истребители-бомбардировщики. Сразу же видно, что прекрасные скоростные характеристики Bf.109F были достигнуты не только за счет более мощного (1200 л.с. против 1175 л.с.) двигателя Bf.109F и «зализанных» форм фюзеляжа, но и за счет более слабого вооружения. Многие германские «асы» в связи с этим считали «фридриха» Bf.109F шагом назад по сравнению с «эмилем» Bf.109E. Еще на вооружении Люфтваффе состояли двухмоторные дальние истребители «Мессершмитт» Bf.110. Большая часть их также использовалась как истребители-бомбардировщики. На германо-советской границе к началу войны, по различным данным, насчитывалось от 93 до 138 исправных Bf.110. Это самые лучшие, самые новейшие из истребителей Германии и ее союзников.

Такой вот «армаде» в количестве от 700 до 1200 исправных самолетов противостояло около 5 тысяч истребителей советских ВВС, самыми «устаревшими» из которых были И-153 «чайка» и И-16 «ишачок». Над «чайками» и «ишачками» смеются. В их адрес со стороны российских и советских историков не сказано ни единого доброго слова. Конечно, эти самолеты уступали «мессерам» в горизонтальной скорости, а Bf.109F превосходил их и по скороподъемности. Но… По маневренности советские «устаревшие» истребители превосходили самолеты противника чуть ли не вдвое. Так, Bf.109E совершал полный вираж за 25 секунд, Bf.109.F тратил на это 20 секунд, а «чайке» хватало 11 секунд! Именно великолепные маневренные качества И-16 позволяли советским летчикам не раз и не два одерживать победы даже над германскими «суперасами», как, например, 12 марта 1942 года, когда старший лейтенант Голубев сбил сразу двух «экспертов»: Бартлинга (67 побед) и Лейште (29 побед).

При этом советские истребители несли более мощное вооружение. Да, да, именно так. На Bf.109E были установлены две 20-мм автоматические пушки MGFF: начальная скорость снаряда 600 м/сек, скорострельность 600 в/мин, вес снаряда 92 г. А на И-16, как, впрочем, и на всех советских истребителях с пушечным вооружением, стояли 20-мм автоматические пушки ШВАК: начальная скорость снаряда 815 м/сек, скорострельность 800 в/мин, вес снаряда 97 г. Что касается вооружения Bf.109F, то устанавливаемая на нем 15-мм автоматическая пушка MG151 при своих прекрасных характеристиках: начальная скорость 800 м/сек, темп стрельбы 800 в/мин, относилась тем не менее к крупнокалиберным пулеметам, поскольку ее снаряды (пули) не несли взрывчатого заряда. 20-мм модификация этой пушки, примерно соответствующая ШВАК по своим ТТХ, появилась как раз в начале лета 1941 года. Этой пушкой вооружались модификации Bf.109F-4, которых на германо-советской границе было чуть больше сорока машин. Кстати, и те советские истребители, которые имели только пулеметное вооружение, вовсе не были беззащитными. Начнем с того, что пулемета, равного 7,62 мм ШКАС, в Германии не было. ШКАС почти в два раза превосходил по скорострельности пулемет MG-17, которым вооружались немецкие самолеты (1800 в/мин против 1000 в/мин). Не было в Германии и крупнокалиберного пулемета, хотя бы равного 12,7-мм пулемету УБС (нач. скорость пули 860 м/сек, темп стрельбы 800 в/мин). В итоге даже советские истребители с «чисто пулеметным» вооружением не уступали, если не превосходили, по мощи огня любому германскому истребителю образца лета 1941 года. А ведь на советские «устаревшие» истребители И-16 и И-153 еще с 1939 года устанавливались «реактивные снаряды», которые советские пилоты с большим успехом применяли против японцев на Халхин-Голе в воздушных боях. Вот таких «устаревших» самолетов на советско-германской границе было втрое больше, чем в Люфтваффе всяких, – 1320 И-153 и 1615 И-16.

Но, кроме И-16 и И-153, на вооружении советских ВВС состояли и истребители «новейших» типов. К таковым историки относят МиГ-3, Як-1 и ЛаГГ-3. Как видим, почти по всем характеристикам МиГ-3 превосходит лучшие истребители Люфтваффе. Да, автору известно, что максимальную скорость МиГ-3 мог развивать только на высотах свыше 5000—6000 метров, а на Восточном фронте воздушные бои шли преимущественно на малых и средних высотах. Однако историки почему-то не считают нужным объяснить: а с чего это германские летчики, которые «Битву за Британию» вполне успешно вели именно на больших (свыше 6000 метров) высотах, на советско-германском фронте быстренько спустились вниз, где, кстати, весьма неплохо себя чувствовали «устаревшие» советские истребители? Уж не потому ли, что «красные соколы» на МиГах быстренько втолковали, что на больших высотах немцам «ловить» нечего? Ведь только МиГов, только на советско-германской границе было примерно столько же, сколько у немцев в противостоящей группировке истребителей всего, – 980 боевых машин из 1400 произведенных к концу войны.

Не намного хуже был и ЛаГГ-3. Имея практически те же летные характеристики, что и германские истребители, ЛаГГ-3 вооружением значительно превосходил своих противников, при этом отличался поразительной живучестью и неприхотливостью. Самый сложный ремонт этого самолета можно было произвести в полевых условиях. Осталось добавить, что ЛаГГ-3 превосходил Bf.109F маневренностью на виражах. К началу Великой Отечественной промышленность успела выпустить 322 ЛаГГ-3.

И, наконец, прославленный «ястребок» Як-1. И этот самолет имел лучшую маневренность на виражах, чем самый современный истребитель Люфтваффе. На границе с Германией находилось 142 Як-1 из 399 произведенных.

О советских истребителях начала войны сложено много мифов. Например, почти каждый современный исследователь считает своим долгом сообщить, что МиГ-3 был сложен в управлении и не прощал ошибок, а истребитель ЛаГГ-3 советские летчики-истребители называли якобы не иначе как «Лакированный Авиационный Гарантированный Гроб». Возможно, хотя и очень сомнительно, поскольку, как уже говорилось выше, одной из характерных черт ЛаГГ-3 была как раз потрясающая живучесть этого самолета. Личная точка зрения автора по этому вопросу заключается в том, что так могли в шутку называть ЛаГГи либо в пехоте, либо пилоты, летающие не на ЛаГГах. Поскольку, учитывая неоднократно упоминаемую в мемуарах суеверность боевых летчиков, которые, например, последний за день боевой вылет никогда не называли «последним», предпочитая слова-синонимы типа «конечный», «оконечный», крайне трудно представить, чтобы пилоты ЛаГГов называли свои боевые машины «летающим гробом». Так что даже если ЛаГГ-3 и называли так, то это точно не мнение пилотов, воевавших на ЛаГГах.

И вообще. А кто сказал, что те же «мессеры» были «подарком»? Германские пилоты точно так же ругали Bf.109. Например, за сложность управления при взлете и посадке. Кроме того, германские самолеты были плохо приспособлены для действий с грунтовых аэродромов, что в условиях Восточного фронта являлось очень большим недостатком.

Еще одним «общеизвестным» фактом является то, что якобы из-за некачественной сборки на заводах ТТХ серийных советских истребителей во время войны недотягивали до «табличных» данных. Это действительно так. Но мы ведь говорим про самолеты довоенной постройки, а не про те, которые под открытым небом где-то на Урале собирали полуголодные мальчишки.

Теперь взглянем на бомбардировочную авиацию Германии.

Таблица 6

* – в зависимости от модификации.

Вообще-то включать в одну таблицу такие разные по назначению самолеты, как «дальний бомбардировщик», «фронтовой бомбардировщик» и «пикирующий бомбардировщик», не совсем правильно, но поскольку в данной книге мы рассматриваем не историю развития самолетов Германии, то, полагаю, читатель меня простит. Тем более что реально авиация Германии могла выполнять только тактические и оперативные задачи и, за редким исключением, ничем другим и не занималась. То есть, попросту говоря, все вышеприведенные бомбардировщики Германии были «фронтовыми бомбардировщиками», или «самолетами поля боя». Вот эти бомбардировщики в количестве от 950 до 1300 единиц вместе с вышеупомянутыми истребителями и составляли «сверхмощный» Военно-воздушный флот Германии, прозванный советскими историками «современным».

Теперь стоит взглянуть и на советскую «авиацию поля боя».

Таблица 7

* – в зависимости от модификации.

Начнем с того, что к июню 1941 года на вооружении советских ВВС уже 6 лет состояли бомбардировщики СБ. Сразу же видно, что, уступая лишь Ju.88 в скорости, СБ превосходит как его, так и все остальные бомбардировщики Люфтваффе по скороподъемности и «потолку». Если СБ устаревший, то как надо называть He-111 и Do-17? Только СБ, только в составе ВВС Западных приграничных округов было 2520 единиц, т.е. минимум в два раза больше, чем всех бомбардировщиков Германии, сосредоточенных против СССР.

А на вооружение советской фронтовой авиации уже начали поступать новейший пикирующий бомбардировщик Пе-2, превосходящий лучшие бомбардировщики Германии, в первую очередь по скоростным характеристикам, и не столь известный, но от этого не менее великолепный пикирующий бомбардировщик Ар-2, являющийся глубокой модернизацией СБ. К началу войны успели произвести 459 Пе-2, из которых, по одним данным, 70, а по другим – около 400 находилось на западной границе, и около 150 Ар-2.

А еще на вооружении советских ВВС состоял вообще не имеющий аналогов в мире самолет. Это штурмовик Ил-2, которого к началу войны успели произвести 249 машин. Немцы прозвали этот самолет «Черная смерть». При своих, в общем-то, скромных характеристиках Ил-2 имел сверхмощное вооружение. 23-мм пушки ВЯ имели скорострельность 550—650 в минуту и стреляли 200-граммовыми снарядами, выпущенными с начальной скоростью в 900 м/с. Кроме того, жизненно важные узлы Ил-2 были прикрыты броней, не пробиваемой ничем, калибром менее 20 мм. Ил-2, помимо прочего, отличался фантастической живучестью. Известно немало случаев, когда Илы возвращались на свои аэродромы буквально на одном крыле.

Вот такой пример приводит М. Кейдин в книге «Тигры горят»: «Для перехвативших Ил-2 четырех истребителей, вооруженных пушками и пулеметами, одинокий советский штурмовик был, что называется, «лакомым куском». Первый истребитель зашел в хвост «летающему танку» и выпустил по нему весь свой боезапас – никакого видимого эффекта. Один за другим остальные три истребителя проделали то же самое – но штурмовик продолжал лететь! Не верящий своим глазам немецкий летчик связался по рации с другим пилотом и спросил – почему этот русский самолет не падает. И тут же услышал ставший классическим ответ: «Господин полковник, ежа в задницу не укусишь».

Помимо этой грозной боевой машины, в составе советских ВВС находился ныне малоизвестный ближний бомбардировщик Су-2. Из восьми сотен, произведенных к началу войны, Су-2 минимум 200 находилось в Западных приграничных округах.

Кроме того, на вооружении ВВС Советского Союза состояли тяжелые дальние бомбардировщики. А такой категории в Люфтваффе практически вовсе не было.

Таблица 8

* – в зависимости от модификации.

Только ДБ-3 и ДБ-3Ф на советско-германской границе насчитывалось 1300 единиц, не считая десятков Ер-2 и Пе-8.

И вновь напомним, что самолетов, подобных Ил-2, Ер-2, Ил-4, Пе-8, у немцев не было вообще. Как, впрочем, не было истребителей, равных Миг-3 и Як-1. Так что причины разгрома советских ВВС в первые недели войны отнюдь не в техническом или количественном превосходстве Люфтваффе.

Глава 5

Бог войны

Как понятно из заглавия, разговор в этой главе пойдет об артиллерии. Великий Маршал Г.К. Жуков в своих мемуарах сообщил: в РККА было 32 тысячи орудий и минометов. А историк М. Мельтюхов утверждает, что только в Первом Стратегическом эшелоне Красной Армии насчитывалось 57 041 орудий и минометов, плюс к этому в Западные округа к 22 июня прибыло 2746 орудий и минометов из состава войск Второго Стратегического эшелона. Итого, 59 787. Это не считая войск НКВД. Немцы же, по Мельтюхову, выставили 37 099 орудий и минометов. Еще 5502 орудия находилось в составе войск союзников Германии.

Таким образом, получаем 59 787 орудий и минометов Красной Армии против 42 601 орудия и миномета Вермахта с союзниками. А как же качество? Начнем с минометов.

Таблица 9

У очень даже неплохих минометов Германии была одна «милая» особенность. Взрыватели на минах были весьма чувствительные, причем настолько, что применять минометы было невозможно не только в лесу, где на пути полета мины могли оказаться ветки деревьев, но даже во время сильного дождя, чтобы не вызвать преждевременный взрыв мины.

Как видим далее, если советские ротный 50-мм и батальонный 82-мм минометы просто превосходят аналогичные минометы Германии, то чего-либо подобного 120-мм полковому миномету в Вермахте не было в 1941 году вовсе и, к слову сказать, до 1943 года не появилось. Да и наладить производство 120-мм минометов немцы смогли только тогда, когда в Запорожье захватили техдокументацию и чертежи этого оружия.

Некоторые историки могут возразить, что, мол, мы описываем великолепные образцы оружия, а многие советские генералы в своих мемуарах жалуются, что в Красной Армии минометов до войны почти не знали. Но позвольте! Претензии надо предъявлять к мемуаристам, потому что факты говорят о другом. На 1.06.1941 года в Вермахте насчитывалось 11767 81,4-мм минометов S.GrW34. А в РККА на 1 июня имелось 14 200 82-мм и 3800 120-мм минометов. Что же касается 50-мм минометов, то их в Красной Армии, даже по официальным, т.е. явно заниженным, данным, насчитывалось свыше 24 тысяч. Между тем в СССР уже создавался 160-мм дивизионный миномет, но на вооружение он в 1941 году еще не поступил, поэтому учитывать его не будем и перейдем к противотанковой артиллерии.

Таблица 10

* – толщина брони (мм) / Дистанция (м) / Угол встречи (град.)

Основным противотанковым орудием Германии в 1941 году была 37-мм пушка РаК 33./34. Все бы ничего, да только за полную неспособность бороться с советскими средними и тяжелыми танками эту пушечку немецкие артиллеристы прозвали «дверной колотушкой», в том смысле что в броню танка она может только постучаться, а вот пробить – не может. Кроме того, на вооружение Вермахта была принята 50-мм пушка РаК 38. Эти пушки были немного получше. Но, во-первых, к лету 1941 года их было еще немного, а во-вторых, броню советских средних и тяжелых танков они все же не пробивали.

Между тем в Советском Союзе на вооружении РККА состояла 45-мм противотанковая пушка образца 1937 года 19-К, которая одновременно выполняла также функцию батальонного орудия. Над этой пушкой многие историки смеются. Но в отличие от германских 37-мм и 50-мм противотанковых орудий, советская 45-мм пушка могла достаточно успешно бороться почти с каждым германским танком образца 1941 года. Кроме того, на смену ей уже была разработана, прошла испытания и небольшими партиями производилась 57-мм противотанковая пушка ЗИС-2. Это орудие справлялось со своими функциями до конца войны. К июню 1941 года пушек ЗИС-2 было, разумеется, не очень много (по советским меркам), но, как видим, в Вермахте на тот момент вообще нет ничего подобного. Так что по качеству противотанковой артиллерии Красная Армия если и не очень превосходит Вермахт, то, во всяком случае, совершенно не уступает.

Теперь взглянем на полевую артиллерию.

Таблица 11

Хотелось бы добавить, что дальнейшее развитие великолепного орудия Ф-22 УСВ привело к созданию знаменитой пушки ЗИС-3, которую немцы считали «шедевром конструкторской мысли». Неслучайно все захваченные пушки этого типа немцы немедленно принимали на вооружение. На основе Ф-22 УСВ они даже создали самоходные орудия, которые долгое время были, кроме 88-мм зениток, единственным средством борьбы с Т-34 и КВ. В остальном же, как говорится, комментарии излишни. Ничего подобного Ф-22 УСВ, А-19, МЛ-20 и М-30 немцы не имели.

Правда, на вооружении Вермахта состояли очень хорошие тяжелые орудия:

Таблица 12

Этим тяжелым орудиям советские артиллеристы могли противопоставить

Таблица 13

Если в чем германские конструкторы и добились блестящих успехов, то это в создании зенитной артиллерии. Здесь возражать незачем. Немцы имели великолепные орудия. Кстати, именно зенитную пушку Flak 18, за неимением лучшего, немцы использовали для борьбы с советскими средними и тяжелыми танками.Однако на вооружении РККА тоже имелись весьма неплохие зенитно-артиллерийские системы. Как видим из таблицы, если советская зенитная артиллерия по качеству не превосходит германскую, то, во всяком случае, и не уступает ей. Впрочем, по-другому и быть не могло, ведь к созданию советской зенитной артиллерии приложили руку и немецкие конструкторы, те же самые, что создавали зенитки для Гитлера.

Таблица 14

* – по вертикали / по горизонтали

А почему, спросите вы, мы ни словом не упоминаем немецкие артсистемы большой мощности? Да, действительно, к началу Великой Отечественной войны Германией было создано несколько образцов сверхмощных орудий. Наиболее знаменитые их них – это 600-мм установки «карл» и 800-мм суперпушка «дора». Осталось уточнить, что «карлов» за всю войну было построено 6 установок, а «дора» так и вовсе была единственная. Кроме того, вся эта чудо-техника могла быть применена только при прорыве укрепленной линии вроде «линии Мажино» или же при осаде мощной крепости, например Севастополя. Во всех остальных случаях от «карлов» и «доры» пользы не было. А вот в Красной Армии были системы, которые как нельзя лучше подходили для полевых сражений. Это знаменитые установки залпового огня БМ-8 и БМ-13, они же «катюши», они же «сталинские органы», не имеющие на тот момент никаких аналогов в армии Германии.

Глава 6

«Шмайссеры» и «дедовские трехлинейки»

Тем, кто помнит советские кинофильмы «про войну», прекрасно знакомы следующие кадры: бесконечные цепи германских автоматчиков со «шмайссерами», наступающие вслед за своими танками, и убегающие от них трусливые, не готовые к войне русские солдаты с огромными, неуклюжими винтовками образца 1891 года, которых к тому же одна на троих бойцов. Однако на самом деле все было не совсем так. Про количество винтовок и автоматов поговорим ниже, а для начала разберемся с основными образцами стрелкового оружия, состоящего на вооружении Вермахта и РККА в июне 1941 года.

Таблица 15

Начнем с пистолетов. К началу Великой Отечественной основная масса офицеров Вермахта была вооружена превосходным автоматическим пистолетом системы Вальтера Р-38, принятым на вооружение в апреле 1940 года. «Вальтер» Р-38 был настолько хорош, что с некоторыми усовершенствованиями до сих пор состоит на вооружении армий некоторых стран. На вооружении советских офицеров еще с 1933 года состоял автоматический пистолет известного и прославленного оружейника Токарева – ТТ. Сразу же уточним, что у пистолета ТТ значительно большая дульная энергия:

ТТ – 49—54 кГм;

Р-38 – 44,5 кГм.

Что это означает? А то, что пробивная способность пули советского пистолета намного выше. На дистанции 25 метров 5,5-граммовая пуля, выпущенная из ТТ, пробивала пакет из 10 сосновых досок толщиной 25 мм каждая, расстояние между которыми 25 мм. 6,5-граммовая пуля, выпущенная из Р-38, при тех же условиях пробивала пакет из 5—7 досок. Даже в наши дни, в начале XXI века, пистолеты ТТ пользуются большим спросом, в частности у киллеров, как раз за то, что «прошибают» насквозь практически любой бронежилет. ТТ состоял на вооружении армий 25 стран мира. Во многих государствах он серийно производится и поныне под различными обозначениями. Популярность пистолета ТТ обусловлена его высокой надежностью, малой стоимостью производства, высокой пробивной способностью пули и меткостью стрельбы. Немногочисленные недостатки ТТ, в частности неудобная рукоятка, с лихвой перекрываются вышеперечисленными достоинствами.

Разумеется, не пистолеты главное оружие солдата. В июне 1941 года основная масса германских солдат была вооружена винтовками «Маузер 98» образца 1898 года, а также карабинами «Маузер 98к» образца 1934—1940 годов. Винтовки и карабины «Маузер» были, без сомнения, великолепным оружием – простым и безотказным.

Бойцы Красной Армии имели на вооружении знаменитые, сверхнадежные «трехлинейки» Мосина. Это винтовки образца 1891—1930 годов. Это также карабины образца 1938 года. Как видим, не уступая «Маузерам» в боевых характеристиках, «трехлинейки» Мосина имели значительно меньшую массу, что весьма немаловажно в бою и на марше. Более того, советские винтовки были легче, чем германские карабины.

Стоп! Ведь всем известно, что немцы почти поголовно были вооружены пистолетами-пулеметами, теми самыми «шмайссерами». Так почему мы говорим о винтовках да карабинах? А по той простой причине, что в июне 1941 года в германской пехотной дивизии на 500—600 пистолетов-пулеметов приходилось более 12 тысяч винтовок и карабинов. Несколько большим количеством пистолетов-пулеметов были оснащены танковые и моторизованные дивизии Вермахта – по 700—800 единиц на дивизию. Однако пора перейти к характеристикам. Для начала уточним, что знаменитый «шмайссер» был вовсе не «шмайссером» и оружейник Хуго Шмайссер не имел к нему абсолютно никакого отношения. Пистолет-пулемет МР.38 был сконструирован в 1937 году для вооружения моторизованной пехоты. Его создателем был конструктор эрфуртской фирмы «Эрма» Ханко Фольмер. К июню 1941 года МР.38 был немного модернизирован и получил обозначение МР.38/40, или же просто МР.40. МР.40 поступали на вооружение пехоты, танкистов, летчиков, войск СС, моряков. Необычайная популярность пистолетов-пулеметов МР.40 была обусловлена их надежностью и относительной неприхотливостью к внешним условиям. Однако надо уточнить. Во-первых, на дистанциях свыше 100 метров прицельная стрельба из МР.40 была неэффективна. Например, чтобы попасть во что-либо с расстояния 200 метров, необходимо было навести пистолет-пулемет на полметра выше цели. Во-вторых: на МР.40 отсутствовал селектор огня, т.е. пистолет-пулемет мог стрелять только очередями. В-третьих: при низких температурах телескоп на возвратно-боевой пружине МР.40, предназначенный для снижения темпа стрельбы за счет сжатия воздуха, попросту заклинивало из-за замерзания конденсата, образующегося при стрельбе. В довершение ко всему, у германских пистолетов-пулеметов был открытый ствол, сильно нагревавшийся во время стрельбы. Автоматчикам приходилось быть очень осторожными, чтобы не получить ожоги левой руки. Немцы, правда, нашли выход, надев кожаные перчатки. Но, несмотря на эти и некоторые другие недостатки, МР.40 в целом оставались отличным оружием.

А в Советском Союзе еще в 1934 году на вооружение РККА были приняты пистолеты-пулеметы выдающегося советского оружейника В.А. Дегтярева – ППД-34. Их было произведено не очень много, хотя точное количество трудно определить (по разным источникам, до 1939 года было выпущено от 4 до 50 тысяч ППД-34). В связи с опытом Зимней войны 1939—1940 гг. пистолет-пулемет Дегтярева был модернизирован, получил обозначение ППД-40 и имел характеристики, указанные выше. Но необходимо внести некоторые коррективы насчет дальности прицельного выстрела. Благодаря секторному прицелу и селектору огня опытный стрелок мог одиночным выстрелом «достать» неприятельского пехотинца даже на дистанции 300—350 метров. Только в течение 1940 года было произведено более 80 тысяч пистолетов-пулеметов Дегтярева.

Кроме того, 21 декабря 1940 года на вооружение РККА был принят великолепный пистолет-пулемет Г.С. Шпагина – знаменитый ППШ. Уточним и здесь. На самом деле секторный прицел позволял одиночным выстрелом попадать из ППШ в цель на дистанции до 500 метров! Специалисты-оружейники уверяют, что ППШ – самые меткие, безотказные и надежные для своего времени. ППШ были настолько хороши, что вскоре после начала Великой Отечественной войны трофейные советские пистолеты-пулеметы Шпагина стали излюбленным оружием германских солдат. Потрясающая технологичность этого оружия позволила за годы войны произвести более 6 млн. единиц ППШ.

Могут возразить, что это, мол, в ходе войны русские оценили пистолеты-пулеметы. А до этого «тупые» советские маршалы считали автоматы «пукалками» и «оружием гангстеров и полицейских». На минуту прервемся. Сейчас, в начале XXI века, пистолеты-пулеметы, за малым исключением, действительно являются всего лишь оружием полиции и отдельных штурмовых спецподразделений, поскольку современные армии имеют на вооружении пехоты автоматы и штурмовые винтовки под промежуточный патрон. Можно лишь поражаться прозорливости «красных маршалов», уже в тридцатые годы прошлого столетия точно предсказавших истинное предназначение пистолетов-пулеметов. Но ведь в те годы автоматов и штурмовых винтовок не было, и единственной альтернативой пистолетов-пулеметов оставались магазинные винтовки? Минуточку. Это в Германии альтернативой МР.38 были «Маузеры». Кстати, весьма неплохой альтернативой, раз даже в 1945 году большая часть солдат вермахта оставалась вооружена винтовками. А вот МР.38 и МР.40 могли служить лишь в качестве временного варианта, так сказать, «за неимением лучшего». Немцы это прекрасно понимали и уже в ходе войны сумели создать и принять на вооружение несколько образцов штурмовых карабинов под промежуточный патрон. По сути, именно от этих образцов и ведут свой род все современные автоматы. Но тогда, в июне 1941 года, такого оружия на вооружении Вермахта еще не было.

Зато в Советском Союзе еще с 1936 года бойцы Красной Армии имели на вооружении автоматические винтовки талантливого конструктора С.Г. Симонова. Это АВС-36. До 1940 года было произведено около 66 тысяч винтовок АВС-36. Кроме того, 26 февраля 1939 года на вооружение РККА была принята самозарядная винтовка Токарева Ф.В. – СВТ-38. В 1940 году винтовку СВТ-38 модернизировали, облегчив до 3,8 кг. Она получила обозначение СВТ-40. К июню 1941 года в РККА поступило около полутора миллионов единиц СВТ. Именно винтовка СВТ-40 должна была стать основным оружием советских пехотинцев. Заметим, что у немцев автоматических винтовок не было до конца войны (за исключением небольшого количества FG.42, созданных для ВДВ и не получивших большого распространения), а самозарядные G.41(w) начали поступать в войска только в 1942 году. Однако это была весьма неудачная конструкция, так что солдаты Вермахта при первой возможности меняли «самозарядки» на старые, но надежные «магазинки». Зато трофейные СВТ пользовались огромным успехом. Более того, к 1943 году немцы скопировали СВТ-40 и под обозначением G.43 начали производить сами. С 1 июля 1940 года в СССР началось свертывание производства винтовок Мосина с переходом на изготовление СВТ-40. И обратим особое внимание на то, что если МР.40 годились лишь для ближнего (до 100 метров) боя, то стрелковое автоматическое и самозарядное оружие красноармейцев могло поражать противника на дистанциях до 1500 метров.

А теперь о количестве пистолетов-пулеметов и «глупых, не оценивших автоматическое оружие» советских генералах. На 1 сентября 1939 года, в момент начала Второй Мировой войны, вся германская армия располагала 8778 пистолетами-пулеметами МР.38 (по другим сведениям, их было не более 3 тысяч). К этому моменту в РККА насчитывалось от 4 до 50 тысяч ППД-34, свыше 60 тысяч АВС-36 и десятки тысяч СВТ-38. С этого момента и до декабря 1941 года Вермахт получил около 250 тысяч МР.38 и МР.40, а Красная Армия, несмотря на потерю Советским Союзом летом и осенью 1941 года колоссальных территорий и огромного количества заводов, получила свыше 200 тысяч пистолетов-пулеметов ППД и ППШ и полтора миллиона самозарядных винтовок СВТ. Конечно, РККА потеряла огромное количество оружия в ходе приграничных сражений, а также в летне-осенней кампании 1941 года. Но ведь и Вермахт нес потери, начиная с 1939 года. Кроме того, далеко не все МР.40 попадали именно на Восточный фронт. Как мы помним, их получали и моряки, и десантники, а дивизии Вермахта находились во Франции, Африке, Норвегии, Югославии, Греции и Дании. Так что следует признать, что в течение 1941 года автоматическим оружием воюющие стороны были обеспечены примерно одинаково (про СВТ и АВС не говорим, здесь безусловное превосходство на советской стороне). А в дальнейшем положение стремительно изменялось в пользу РККА, поскольку до конца войны Красная Армия получила свыше 6 млн. пистолетов-пулеметов, а Вермахт лишь 1,2 млн. Отчасти ситуацию спасали германские пулеметы. До войны немцы приняли на вооружение великолепный так называемый «единый» пулемет МG. 34. В ручном варианте он имел массу 11 кг, в станковом – до 40 кг при одинаковых боевых характеристиках. Боепитание было ленточным, хотя была возможна установка и барабанного магазина.

Таблица 16

Большая часть деталей MG.34 изготавливалась методом фрезерования с очень жесткими допусками, что не только удорожало производство, но и ограничивало количество изготавливаемых пулеметов. Кроме того, MG.34 был слишком чувствителен к воздействию жары и холода, а также к загрязнению. Но, несмотря на сложность в производстве, дороговизну и прочие недостатки, MG.34 оставался отличным оружием. Его усовершенствованные модификации до сих пор состоят на вооружении армий ряда стран.

В Советском Союзе единого пулемета не было. На вооружении состояли ручные и станковые пулеметы.

Таблица 17

* – без станка / со станком.

Это, разумеется, ручной пулемет Дегтярева В.А. образца 1927 года, знаменитый ДП. Пулемет Дегтярева был выдающимся оружием. Он обладал невероятной конструкторской простотой (всего 65 деталей – меньше, чем на ППШ!), имел хорошую меткость и, как видим, отличался малым весом. Простота устройства гарантировала безопасность и легкость обслуживания. На основе ДП были созданы также танковый и авиационный варианты пулеметов. Это также станковый пулемет «максим». Над пулеметом «максим» историки смеются. Действительно, в 1941 году водяное охлаждение ствола выглядело архаизмом. Однако «максим» был прост по конструкции, надежен, а главное, обладал очень точным «боем». Кроме того, прекрасно осознавая, что «максимы» устарели, советское командование еще 22 сентября 1939 года приняло на вооружение станковый пулемет Дегтярева ДС образца 1939 года. Пулеметы ДС производились одновременно с «максимами», постепенно заменяя их. В 1940 году из 11 тысяч произведенных станковых пулеметов почти 7 тысяч составляли ДС. При этом обратим внимание на то, что немцы до сих пор гордятся скорострельностью своих пулеметов, которая на MG.34 составляла 850 выстр. в мин, а на MG.42 возросла аж до 1000 выстр. в мин. А вот про пулемет ДС, созданный в 1939 году и имевший скорострельность 1200 в/мин почему-то не помнит ни один историк, и упоминаний об этом пулемете не найти практически ни в одном справочнике.

На вооружении РККА также состоял крупнокалиберный пулемет «ДШК» образца 1938 года.

Таблица 18

И раз уж зашла речь о вооружении бойцов пехоты, вспомним о противотанковых ружьях.

Таблица 19

* – толщина брони (мм) / с расстояния (м) / угол встречи (град.)

По бронепробиваемости, надежности и меткости противотанковые ружья советского производства были лучшими в мире. Кроме прочего, советские и германские противотанковые ружья отличались принципом действия пули. Советская 14,5-мм бронебойная пуля имела твердый карбидно-вольфрамовый сердечник и несла небольшое количество зажигательной смеси. Поскольку на немецких танках двигатели были карбюраторными, внутри танка всегда имелись бензиновые пары. Таким образом, часто даже одного попадания в корпус танка такой пулей было достаточно, чтобы поджечь танк, не говоря уже о попаданиях в бензобак или боекомплект. А немецкая 7,92-мм пуля имела стальной сердечник и несла маленькую капсулу со слезоточивым газом. Идея такова: пуля, пробив броню танка, выпускает газ и заставляет экипаж покинуть машину. Но на практике эта система срабатывала крайне редко. Как правило, даже в случае, когда пуля пробивала броню, капсула с газом оставалась снаружи! Вот таким чудо-оружием и была вооружена германская пехота в 1941 году.

Глава 7

Линкоры и тральщики

Флот должен превратиться и превратится, как и вся рабоче-крестьянская армия, в самый нападающий флот.

Флагман 2-го ранга Н.Г. Кузнецов.

В свое время официальные коммунистические историки любили пугать обывателей мощным военно-морским флотом, сосредоточенным Германией против СССР. Например, авторы «Истории Второй Мировой войны» насчитали аж 192 боевых корабля Германии и 109 боевых кораблей союзников, выделенных для агрессии против Советского Союза. Поскольку в составе советских Северного, Краснознаменного Балтийского и Черноморского флотов к началу войны насчитывалось лишь 182 боевых корабля основных классов, то, казалось бы, численное превосходство кригсмарине над советскими ВМС очевидно.

Но вновь не поверим очевидному и вникнем в детали. Для действий на Балтийском море немцы выставили «огромный флот»: пять подводных лодок, 10 минных заградителей, 28 торпедных катеров, 3 прорывателя магнитных минных заграждений, около сотни тральщиков, в том числе переоборудованных из рыболовных трайлеров. На Баренцевом море силы кригсмарине состояли из: 5 эсминцев, 6 подводных лодок, 10 сторожевых кораблей, 10 тральщиков.

И всё! Сверх этого, руководство ВМФ Германии для войны с СССР не смогло выделить ничего. Военно-морские силы союзников Германии состояли из флота Финляндии: 2 броненосца береговой обороны, 20 минных заградителей, 25 тральщиков, 4 канонерские лодки, 5 подводных лодок.

А также Черноморского флота Румынии: 4 эсминца, 3 миноносца, 2 вспомогательных крейсера, 1 подводная лодка, 3 торпедных катера, 13 тральщиков и минных заградителей.

Кроме того, Румыния выделила для войны Дунайскую речную флотилию: 7 мониторов, 3 плавучие батареи, 15 бронекатеров, 20 речных катеров и вспомогательных кораблей.

Итого: эсминцев и миноносцев – 12, подводных лодок – 17.

Все остальное, включая и финские броненосцы, не относится к боевым кораблям основных классов.

Теперь взглянем на ВМФ Советского Союза. Черноморский флот к началу войны состоял из: 1 линкора, 5 крейсеров, 3 лидеров эсминцев, 14 эсминцев, 2 сторожевых кораблей, 4 канонерских лодок, 3 минных заградителей, 12 тральщиков, 82 торпедных катеров, 47 подводных лодок.

В состав Черноморского флота входили также Дунайская военная флотилия: 5 мониторов, 22 бронекатера, 7 катеров-тральщиков, 30 сторожевых катеров, 6 полуглиссеров.

Кроме того, Черноморский флот имел собственную авиацию – 625 самолетов. Осталось уточнить, что на самом деле крейсеров было не пять, как сообщается в большинстве источников, а шесть, поскольку один из трех минных заградителей – это старый крейсер «Коминтерн», бывший «Кагул», построенный по германскому проекту еще до Русско-японской войны 1905—1906 гг.: водоизмещение 6410 т, мощность энерг. установки 20 370 л.с., скорость хода 25 уз., дальность плавания 4900 миль, бронирование палубы 35 мм, рубки – 140 мм, вооружение: 12 152-мм, 12 76,2-мм, 8 47-мм орудий, 4 торпедных аппарата. Разумеется, «Коминтерн» был донельзя устаревшим крейсером, ведь ему уже 40 лет. Но какой из румынских боевых кораблей мог ему противостоять? Надеюсь, вы согласитесь, что на Черном море советские ВМС имели абсолютное превосходство.

Еще более сильным был Краснознаменный Балтийский флот. В его составе: 2 линкора, 2 крейсера, 2 лидера эсминцев, 19 эсминцев, 69 подводных лодок, 6 надводных минных заградителей, 7 сторожевых кораблей, 33 тральщика, 1 канонерская лодка, 33 сторожевых катера, 48 торпедных катеров. КБФ имел собственную авиацию – 656 самолетов.

Отнюдь не слабым был и Северный флот: 8 эсминцев, 16 подводных лодок, 7 сторожевых кораблей, 2 тральщика, 15 сторожевых катеров, 1 минный заградитель. И Северный флот имел собственную авиацию – 116 самолетов.

При таком соотношении сил даже смешно было бы сравнивать какие-то тактико-технические характеристики. В самом деле, что сравнивать? Мощь советских линейных кораблей и крейсеров противопоставлять силе германских и румынских эсминцев было бы по меньшей мере глупо.

А как же финские броненосцы, спросите вы? Действительно, в Финляндии в 1932—1933 гг. вошли в состав флота 2 броненосца береговой обороны: «Вяйнямёйнен» и «Ильмаринен»: водоизмещение 3900 т, мощность энергетических установок 6000 л.с., максимальная скорость 16 уз., бронирование: пояс корпуса 50—55 мм, палуба 20 мм, башни 100 мм, боевая рубка 120 мм, вооружение 4 254-мм, 8 105-мм, 4 40-мм, 2 20-мм орудий.

Чтобы оценить «мощь» этих броненосцев, сравните их характеристики с характеристиками дряхлого «Коминтерна».

Впрочем, Краснознаменному Балтийскому флоту финские броненосцы «угрожали» недолго: уже 18 сентября 1941 года «Ильмаринен» подорвался на советской мине и затонул с тремя четвертями экипажа. Что же касается подводных лодок, то 16 германским и финским субмаринам противостояло 69 советских ПЛ КБФ и 16 ПЛ СФ. Но, возможно, немецкие подводные лодки превосходили советские? Отнюдь. Более того, таких лодок, какие имелись к началу Великой Отечественной войны в СССР, в Германии на тот момент не было.

Сразу же уточним. Германские лодки IX серии – это большие океанические субмарины. На Балтике им делать было нечего, поэтому руководство кригсмарине в этом районе задействовало только лодки II и VII серии.

Теперь обратим внимание на подводные лодки, состоявшие на вооружении советского Военно-морского флота. Для начала признаемся, что указанные выше характеристики имела подводная лодка «М» – «Малютка» XII серии. Предыдущие серии VI и VI бис отличались значительно меньшей дальностью плавания – 800 миль в подводном положении. Конечно же, это были довольно слабые субмарины с ограниченными боевыми возможностями. Но, во-первых, их разрабатывали для обороны побережий и военно-морских баз. Для таких задач огромная дальность плавания и большой боезапас не очень нужны. Во-вторых: лодки типа «М» проектировали так, чтобы их можно было перевозить по железной дороге в собранном виде. Собственно, именно это было основным требованием к конструкторам. В составе КБФ находилось 12 лодок типа «М»VI бис и 9 «М»XII. В составе ЧФ 2 лодки «М»VI бис и 10 лодок «М»XII. В составе Северного флота находилось 6 подводных лодок «М» XII серии.

Таблица 20

* – в зависимости от модификации.

Следующая в списке субмарина типа «Щ» – «Щука». На лодках этого типа воевали такие прославленные советские подводники, как Н.А. Лунин и И.В. Травкин. В составе КБФ находилось 18 таких лодок, в составе ЧФ – 15 и в составе СФ – 6.

Насчет подводных лодок типа «С» необходимо уточнить, что они были родными сестрами германских субмарин VII серии, поскольку и те, и другие создавали немецкие конструкторы фирмы «Дешимаг Везер». Первые две лодки типа «С» строились одновременно на немецких и советских материалах под наблюдением представителей фирмы «Дешимаг». К началу Великой Отечественной в строю находились 16 субмарин типа «С», из них 11 – в составе КБФ и 4 – в составе ЧФ. Именно на лодке «С-13» знаменитый советский подводник А.И. Маринеску совершил самую результативную атаку во Второй Мировой войне, утопив 30.01.1945 года лайнер «Вильгельм Густлов» водоизмещением свыше 25 тысяч тонн и пустив на дно более 8 тысяч гитлеровцев, в том числе 1300 моряков-подводников. По некоторым сведениям, это были экипажи новейших германских подводных лодок XXI серии, которые по этой причине так и не вышли в море до конца войны. Продолжая поиск, 9.02.1945 г. «С-13» потопила транспорт «Генерал Штойбен» водоизмещением 14 660 т. Погибло еще 3500 немцев из личного состава танковой дивизии.

Насчет подводных лодок типа «Д» можно добавить лишь, что они были первыми подводными лодками советской постройки. Головная «Д-1» вошла в состав Балтийского флота 12 ноября 1930 года. На Северном флоте подводная лодка именно этой серии, а точнее «Д-3», первой была награждена орденом Красной Звезды (17 января 1942 года), а чуть позднее получила звание гвардейской. К началу войны две лодки типа «Д» входили в состав Северного флота, а три – в состав Черноморского флота.

Лодки типа «Л» относились к классу подводных минных заградителей. Первая – «Л-1», была построена в 1930 году. К началу войны в составе КБФ и ЧФ находилось по 3 подводные лодки типа «Л». Из них наиболее выделялась субмарина «Л-3» («Фрунзевец»), которая на Балтике потопила торпедами 2 эсминца, один сторожевой корабль, 9 транспортов и судов. 17.04.1945 г. «Л-3» пустила на дно транспорт «Гойя» с 4 тысячами военнослужащих Вермахта и тысячей специалистов-подводников. На минах, установленных «Л-3», подорвалось еще 12 кораблей и судов противника.

И наконец, тип «К» – «крейсерская». Эта океаническая субмарина значительно превосходила по своим ТТХ германские лодки IX серии. Правда, было их всего шесть: 2 – на Балтике, 2 – на Северном море, 2 – на переходе из Балтики в Северное море. Еще 6 подлодок типа «К» находилось в постройке. Именно на лодке этого типа – «К-21», советский подводный ас Лунин 5 июля 1942 года атаковал германский линкор «Тирпиц» и надолго вывел его из строя.

Как видим, советские подводные лодки не только не уступают, но и по многим параметрам даже превосходят германские субмарины. А если еще раз уточнить, что против 16 германских и финских подводных лодок, выделенных Германией для военных действий, советские Северный и Краснознаменный Балтийский флоты могли выставить 85 субмарин, то говорить о каком-либо превосходстве немецких подводных сил просто невозможно.

Напоследок все же скажем несколько слов о советских линкорах и крейсерах. Линкоры называют устаревшими. Действительно, линейные корабли «Марат», «Октябрьская революция» и «Парижская коммуна» были заложены еще до Первой Мировой войны. Несмотря на то что в 30-х гг. их модернизировали, для Второй Мировой войны это были довольно слабо бронированные (125—225 мм бронепояс (+ 50 мм ПТ3), 203 мм – башни, 75—125 мм палуба) и тихоходные (макс. скорость 23 узла) корабли. Но! Советские «устаревшие» линкоры были вооружены каждый двенадцатью длинноствольными 305-мм орудиями (в свое время это были самые длинные пушки такого класса в мире).

Германия на тот момент располагала аж пятью «линкорами», из которых 2 – это совершенно устаревшие броненосцы, заложенные еще в 1905 году: «Шлизиен» и «Шлезвиг – Гольштейн»: водоизмещение 13 200 т, макс. скорость 18 уз., бронирование – пояс 240 мм, башни 280 мм, палуба 40 мм, вооружение 4 280-мм, 14 170-мм орудий.

В самой Германии эти линкоры считались «учебно-артиллерийскими» кораблями. Два других линкора, «Гнейзенау» и «Шарнхорст», имели великолепные характеристики: водоизмещение 32 000 т, макс. скорость до 32 уз., бронирование – пояс до 350 мм, башни 360 мм, палуба 130 мм, вооружение – 9 280-мм, 12 150-мм орудий. Тем не менее, как видим, эти линкоры были значительно слабее вооружены, чем советские корабли. Разумеется, у немцев имелся и настоящий линкор – «Тирпиц». На тот момент это был один из сильнейших линкоров в мире: водоизмещение 43 000 т, макс. скорость 31 уз., бронирование – пояс 100—320 мм, башни 360 мм, палуба 150 мм, вооружение – 8 380-мм, 12 150-мм орудий.

Но! После гибели однотипного с «Тирпицем» линкора «Бисмарк» немцы до конца войны прятали свой линкор в норвежских фьордах, поскольку за ним день и ночь, как, впрочем, и за остальными крупными германскими кораблями, охотились британцы.

Кроме того, «Тирпиц» к началу Великой Отечественной только вошел в строй и еще не мог считаться полноценным боевым кораблем. Что же касается крейсеров, то советские крейсера типа «Киров» (2 – на Балтийском, 2 – на Черном море) по праву считались одними из самых сильных легких крейсеров в мире: водоизмещение 8600 т, макс. скорость 35 уз., вооружение – 9 180-мм, 8 100-мм орудий.

А вот легкие крейсера Германии при том же водоизмещении были вооружены девятью 150-мм орудиями и шестью-восемью 88-мм. Стреляли советские 180-мм орудия 98-кг снарядом на 38 км. Германская 150-мм пушка «била» 45-кг снарядом на 26 км.

И еще. Из справочника в справочник кочуют тактико-технические данные германского авианосца «Граф Цеппелин», строительство которого так и не было завершено.

А многие ли знают, что в это время в Советском Союзе в постройке находились три линейных корабля типа «Советский Союз» (заложено было 4 линкора, но впоследствии один был разобран и материалы пустили на ускоренную достройку остальных). Их проектные тактико-технические данные: водоизмещение 59 150 т, скорость 29 уз., бронирование – борт 350 мм, башни 495 мм, палуба 25+50+155 мм, вооружение – 9 406-мм, 12 152-мм орудий.

Кроме того, в постройке находилось два линейных крейсера: «Кронштадт» и «Севастополь» (водоизмещение 38 000 т, вооружение 9 305-мм орудий), а также 7 легких крейсеров типа «Чапаев» и два легких крейсера типа «Киров». Это не считая купленного у немцев недостроенного, т.е. новейшего, тяжелого крейсера «Петропавловск» (бывший «Лютцов»).

Планировалась также постройка двух авианосцев. Нападение Гитлера помешало ввести все эти корабли в строй (кроме двух крейсеров типа «Киров», достроенных в ходе войны на Дальнем Востоке). Лишь по окончании Великой Отечественной довершили постройку 5 крейсеров типа «Чапаев». Остальные корабли разобрали на металл.

Но если бы события пошли немного по-другому, возможно, уже в сороковые годы XX века в мире появилась бы еще одна морская сверхдержава.

У советского Военно-морского флота был и весьма серьезный недостаток. Как сказано в «Энциклопедии Великой Отечественной войны»: «с началом боевых действий выявилась нехватка тральщиков, сторожевых кораблей…»

Заметим, «нехватка» – это мягко сказано! Например, КБФ к началу войны имел в своем составе 6 надводных минных заградителей и 33 тральщика. А немцы в районе Балтики располагали 10 минными заградителями, тремя прорывателями минных заграждений и сотней тральщиков. Это не считая аналогичных кораблей флота Финляндии. А ведь Балтийское море с его малыми глубинами и длинными узкими заливами вроде Финского представляет собой идеальное место для минной войны. Немцы свое превосходство реализовали. Они еще до войны скрытно поставили большое количество минных полей. А впоследствии, когда КБФ был вынужден из-за наступления сухопутных сил Германии отойти в Кронштадт, немцы попросту перекрыли Финский залив минами и противолодочными сетями наглухо, да так, что лишь в июне 1942 года советские подводники сумели прорваться через эти заграждения. Впрочем, весной 1943 года немцы с помощью противолодочных сетей вновь плотно заперли Финский залив. В 1944 году советские подводные лодки опять появились на Балтике. На этот раз они свою задачу выполнили: поставки железной руды из Швеции в Германию, осуществлявшиеся транспортными кораблями через Балтийское море, были прекращены.

Зато крупные корабли Балтфлота вынуждены были всю войну «отсиживаться» в Кронштадте. Впрочем, отсиживаться – не совсем точное выражение. На самом деле и корабли, и личный состав КБФ активно использовались при обороне Ленинграда. Тем не менее в 41-м произошло несколько боев советских и германских надводных кораблей. Например, 18 июля 1941 года в Рижском заливе три советских эсминца: «Гордый», «Свирепый» и «Стерегущий» перехватили немецкий конвой из 26 транспортов под охраной торпедных катеров. Фактически в бою участвовал только «Стерегущий», поскольку из-за нехватки топлива остальные эсминцы отстали. По официальной советской сводке, «Стерегущий» уничтожил 5 транспортов, один транспорт загнал на минное поле и потопил два торпедных катера. Что же касается Черноморского флота, то надо помнить, что до конца войны он имел своим противником лишь авиацию Германии, в остальном обладая почти абсолютным господством на море. Именно Черноморский флот имел в своем послужном списке такие блестяще проведенные операции, как высадка морского десанта под Григорьевкой 22.09.1941 г. и эвакуация войск Одесского оборонительного района с 1 по 16 октября 1941 года.

Глава 8

Танковые группы и «армии прикрытия»

В последние годы очень часто встречается заявление, что Вермахт и Люфтваффе организационно превосходили РККА. Мол, у немцев танки и самолеты были сведены в крупные соединения, а в советских войсках раздроблены по армиям, округам и т.д. Интересное заявление. На первый взгляд оно соответствует действительности. Танковые дивизии Вермахта на востоке были объединены в четыре танковые группы, а самолеты – в четыре воздушных флота. Поскольку в РККА соединений с названием «танковая группа» не было, а авиационные дивизии организационно входили в состав общевойсковых армий либо напрямую подчинялись командованию округов, то, похоже, на этот раз историки говорят правду.

Однако что представляли собой эти «крупные соединения» Вермахта и Люфтваффе? Для начала выясним, чем являлись германские дивизии образца лета 1941 года.

Начнем с пехотных соединений. К началу войны с СССР в Германии имелись 152 пехотные дивизии. Сразу же уточним, что пехотные дивизии Вермахта формировались «волнами». Дивизии каждой «волны» имели свое штатное расписание, отличное от остальных дивизий. Из 152 пехотных дивизий – 120 (дивизии 1—8, 11 и 12-й волн) имели более или менее сходную численность и вооружение, а 32 дивизии (13, 14, 15-й волн) были стационарными соединениями, практически лишенными транспорта и предназначенными для оккупационной службы и охраны побережий во Франции, Норвегии и на Балканах. Самыми сильными, как по численности, так и по вооружению, были 25 дивизий первой волны, 20 из которых находились на границе с СССР.

Пехотная дивизия Вермахта обычно состояла из: 3 пехотных полков, 1 артиллерийского полка, 1 истребительно-противотанкового дивизиона, разведывательного батальона, саперного батальона, батальона связи, подразделений обеспечения и обслуживания.

В дивизии первой волны дополнительно входил полевой запасной батальон. Вместо разведбатальона иногда был разведдивизион, иногда только самокатная рота (дивизии 5-й волны). Численность личного состава колебалась от 15 до 18 тысяч человек.

По штату в каждой пехотной дивизии первой волны числилось:

Таблица 21

Вновь подчеркну, что такое количество вооружения числилось только в дивизиях первой волны. Все остальные пехотные дивизии бронеавтомобилей и зенитных орудий были лишены. Вместо 150-мм пехотных орудий sIG33 зачастую были все те же 75-мм пушки IeIG27. 50-мм минометов чаще всего было 84 единицы. 37-мм противотанковых пушек РаК33/34 могло быть 72 штуки, а могло и около 60 единиц. Правда, в некоторые дивизии уже поступили на вооружение 50-мм противотанковые орудия в количестве 6 единиц на дивизию, вместо соответственно 9 37-мм пушек, а в некоторые по 6 47-мм трофейных французских противотанковых пушек. Тем не менее следует согласиться, что германская пехотная дивизия представляла собой значительную силу. Как мы помним, к 22 июня 1941 года на границе с Советским Союзом насчитывалось 79 пехотных дивизий. А теперь взглянем на стандартную советскую пехотную дивизию западных приграничных округов.

Каждая из 96 стрелковых дивизий к лету 1941 года состояла из: 3 стрелковых полков, 2 артиллерийских полков, противотанкового дивизиона, зенитно-артиллерийского дивизиона, разведбатальона, саперного батальона, батальона связи, подразделений обеспечения и обслуживания, 14 483 человек личного состава.

По штату в стрелковой дивизии числилось:

Таблица 22

Сразу же видно, что артиллерии калибром 75 мм и выше в советской дивизии больше – 148 против 128 стволов. В пехотных дивизиях Вермахта вообще не было ничего похожего на 120-мм минометы, как, впрочем, и на 122-мм гаубицы. Нет также никаких аналогов 76,2-мм дивизионной пушки. Зенитную артиллерию калибра 20 мм имели только пехотные дивизии первой волны, в то время как каждой советской пехотной дивизии полагалось 12 значительно более мощных орудий. Единственное преимущество немцев – в количестве противотанковых пушек. Но это превосходство по большей части мнимое. Как мы уже знаем, 37-мм пушки РаК33/34 были абсолютно бесполезны против советских средних и тяжелых танков, в то время как советская 45-мм пушка летом 1941 года могла поражать любой немецкий танк. Кроме того, в качестве тяжелой противотанковой артиллерии советские артиллеристы вполне могли использовать 76-мм дивизионные и зенитные орудия, что они и делали с большим успехом.

Говоря о 1941 годе, постоянно упоминают о превосходстве немцев в количестве автоматического оружия. Каждой германской стрелковой роте по штату полагались 15 пистолетов-пулеметов. Итого, на дивизию – около 500—600. А советской стрелковой дивизии по штату полагалось 1204 пистолета-пулемета. Это не считая автоматических и самозарядных винтовок, не считая также того, что пулеметов в советской дивизии опять же больше. Короче говоря, уступая в численности личного состава (ненамного), советская стрелковая дивизия значительно превосходила пехотную дивизию Вермахта по огневой мощи. Из штатного стрелкового вооружения германской пехотной дивизии в минуту можно было произвести 250 730 выстрелов, а из вооружения советской стрелковой дивизии – 297 460. А ведь мы не упоминаем танки и бронемашины, часть которых была вооружена 45-мм пушками. Танки, конечно, были слабыми, ведь это плавающие Т-37А, Т-38, иногда и вовсе танкетки Т-27. Но в германских дивизиях нет вообще никаких танков, даже легких пулеметных.

Дивизии Вермахта хвалят за мобильность. Действительно, в пехотных дивизиях первой волны числилось 615 грузовых и около 400 легковых автомобилей. Но в остальных дивизиях автомашин было намного (иногда вдвое) меньше. Кроме того, надо учесть – какие это были автомобили. Слово генерал-полковнику Готу: «Машины для перевозки пехоты… почти не годились для прохождения по дорогам Востока, ибо они были французского производства и невоенного образца. В особенности не хватало автомашин повышенной проходимости. Командиры рот управляли своими подразделениями из закрытых легковых машин».

Заметим, что Гот писал про танковые и моторизованные дивизии своей танковой группы, а 3-я танковая группа находилась на главном направлении и являлась сильнейшей в Вермахте. О состоянии автотранспорта во 2-й танковой группе писал генерал-полковник Гудериан: «Материальную часть вновь сформированных по приказу Гитлера дивизий составляли главным образом французские машины. Эта материальная часть никоим образом не отвечала требованиям войны на Востоке».

Если лучшие дивизии Германии, ее основная ударная сила, оснащены подобным автотранспортом, то что же имелось в обычных пехотных дивизиях, да еще на второстепенных участках фронта? На этот вопрос можно найти ответ у Мюллер-Гиллебранда. К лету 1941 года из 120 пехотных дивизий, более-менее пригодных для ведения боевых действий, около пятидесяти были полностью оснащены автомашинами либо трофейными, либо текущего французского производства. (Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии.)

Между тем каждой советской стрелковой дивизии по штату полагалось 558 автомобилей и 99 тракторов и тягачей. Заметим, что тракторов и тягачей в дивизиях Вермахта не было вовсе.

Вы только послушайте, с какой завистью пишет начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Гальдер в своем дневнике.

11 августа: «Русская артиллерия обладает большой подвижностью благодаря применению тракторов».

28 августа: «Русские 76,2-мм пушки с пятитонными тягачами. Их можно очень хорошо использовать в Африке».

Гальдеру есть чему завидовать, ведь вся полевая артиллерия Германии была на конной тяге. Кстати, лошадей в германской пехотной дивизии – около 6,6 тысячи.

Напоследок слово генералу Блюментриту: «В 1941 году немецкая армия все еще состояла главным образом из чисто пехотных дивизий, которые передвигались в пешем строю, а в обозе использовались лошади» (Роковые решения Вермахта).

Но что это мы про пехотные дивизии? Отнюдь не они главная ударная сила Вермахта. Взглянем на моторизованные и танковые дивизии.

На границе с Советским Союзом 9 из 10 моторизованных и 17 из 21 танковой дивизий.

Моторизованная дивизия состояла из: 2 моторизованных полков, 1 артполка, истребительно-противотанкового дивизиона, мотоциклетного стрелкового батальона, разведбатальона, саперного батальона, батальона связи, полевого запасного батальона, подразделений обеспечения, 14 029 человек личного состава.

Танковая дивизия состояла из: 1 танкового полка (2—3 батальона), 2 моторизованных полков, 1 артполка, истребительно-противотанкового дивизиона, мотоциклетно-стрелкового батальона, разведбатальона, саперного батальона, батальона связи, полевого запасного батальона, подразделений обеспечения, около 16 000 человек личного состава.

Таблица 23

Тем временем в Советском Союзе на 22 июня существовала 31 моторизованная дивизия, из которых 22 (20 в составе Первого Стратегического эшелона и 2 – из состава Второго Стратегического эшелона) находились на территории Западных приграничных округов.

Каждая из этих дивизий организационно состояла из: 1 танкового полка, 2 моторизованных полков, 1 гаубичного артполка, истребительно-противотанкового дивизиона, зенитно-артиллерийского дивизиона, разведбатальона, легко-инженерного батальона, батальона связи, подразделения обеспечения и обслуживания, 11 650 человек личного состава.

Кроме этого, в округах на 22 июня находилось 44 (40 из состава Первого Стратегического эшелона и 4 из состава войск Второго эшелона) танковые дивизии.

Каждая их них организационно состояла из: 2 танковых полков, 1 мотострелкового полка, 1 гаубичного артполка, зенитно-артиллерийского дивизиона, разведбатальона, понтонного батальона, батальона связи, подразделений обеспечения, 10 940 человек личного состава.

Таблица 24

Осталось уточнить, что это штаты «мирного времени». По штатам «военного времени» в советской танковой дивизии, например, должно было быть: 11 343 человек личного состава, 114 орудий и минометов, 108 бронемашин, 386 танков.

Картина получается весьма интересной. Самые сильные германские танковые дивизии по своей ударной мощи едва дотягивали до советской моторизованной дивизии. А чего-либо хотя бы отдаленно напоминающего советскую танковую дивизию в Вермахте перед вторжением в СССР не было вообще.

Можно, конечно, ответить, что в советской танковой дивизии не было противотанковой артиллерии и это сильно ослабляло ее. Возможно. Но прежде чем критиковать советский Генеральный штаб, разработавший такую организационную структуру, попытаемся понять – для какой цели предназначалась советская танковая дивизия образца лета 1941 года. Для этого более внимательно взглянем на ее состав. В штате дивизии – гаубичный артполк. В дивизии должно быть 63 «тяжелых танка прорыва» КВ. Каждой дивизии по штату полагаются 54 огнеметных танка. Некоторые исследователи считают, что огнеметные танки в танковые дивизии включили потому, что не хватало обычных. Но это неверно. 54 огнеметных танка советской танковой дивизии полагались по штатному расписанию. Исходя из этого, единственный возможный вывод: танковые дивизии советский Генеральный штаб предполагал использовать как орудие прорыва укрепленной оборонительной полосы противника. Иначе применять КВ-2 и огнеметные танки невозможно. А для такой работы противотанковые пушки не очень нужны.

Коренное отличие советской танковой дивизии от германской, таким образом, не в структуре, а в предназначении.

Германские танковые дивизии – это орудие для маневра. Их стихия – обходы с флангов, глубокие рейды, действия в тылу противника. Достаточно взглянуть на боевое использование танковых дивизий Вермахта летом и осенью 1941 года. Как только они натыкались на серьезное сопротивление, сразу же прекращались попытки прорыва. Напротив, дивизия разворачивалась и старалась отыскать слабое место в обороне, обычно в стыках между советскими соединениями. Обнаружив слабину, немцы старались пробиться сквозь нее. Если это удавалось сделать, то в прорыв устремлялась вся дивизия. Немцы действовали умело. Своим оружием они владели мастерски. Говоря образно, германская танковая дивизия – это рапира в руках опытного фехтовальщика. В таком случае советская танковая дивизия – это тяжелый боевой топор – секира. Но кто сказал, что рапира лучше топора?

Не вызывает сомнений, что если бы встретились в лобовом столкновении, один на один, укомплектованная по штату советская и германская танковые дивизии, то русские раскатали бы немцев в тонкий блин. Ведь против 209 (в лучшем случае) танков Вермахта, из которых не более 36 – это тяжелые PzKpfw.IV, весом в 22 тонны и вооруженные короткоствольной 75-мм пушкой, было бы 375 советских танков, из которых 63 – это 47-тонные КВ и 210 – средние Т-34, не пробиваемые ни одной немецкой танковой или противотанковой пушкой. К сожалению, именно таких фронтальных столкновений один на один германские танковые дивизии избегали как огня, предпочитая воевать маневром. Они подставляли под удар советских танков пехотные дивизии, усиленные артиллерией, и обходили советские соединения с флангов. Причем все это в условиях германского превосходства в воздухе. Результаты известны. Практически все советские танковые дивизии оказались уничтоженными в первые же месяцы войны. Но отнюдь не потому, что русские не умели воевать. Просто их готовили для другого. Неужели советский Генштаб не понимал силы маневра? Прекрасно понимал. Поэтому танковые дивизии были сведены в мехкорпуса. Каждый мехкорпус состоял из 2 танковых дивизий, которым придавалась одна моторизованная дивизия. Если танковые дивизии – орудие прорыва, то моторизованная дивизия была орудием маневра. В ее составе 258 быстрых, маневренных танков БТ. Замысел советских генералов понятен. Танковые дивизии прорывают оборону противника, и в прорыв вводится моторизованная дивизия. Она очень похожа по структуре на германскую танковую дивизию, но превосходит ее по маневренным качествам, ведь танков, равных БТ по ходовым характеристикам, в Германии нет. И советских «рапир» было больше, чем германских.

Конечно, не в каждой советской танковой или моторизованной дивизии танков имелось по полному штату. Редко в какой дивизии было хотя бы близкое к штатному количество танков КВ и Т-34. Это все верно. Но ведь в приграничных округах 44 танковые и 22 моторизованные дивизии против 17 германских танковых дивизий.

Как уже говорилось, советские танковые и моторизованные дивизии сведены в мехкорпуса. Каждому мехкорпусу, кроме двух танковых и одной моторизованной дивизии, полагался отдельный мотоциклетный полк: 1417 человек личного состава, 17 бронеавтомобилей, 24 50-мм миномета, 6 45-мм противотанковых орудий. Таких полков в округах имелось не менее 20.

Нас уверяют, что в советских танковых войсках не было автомобилей для перевозки мотопехоты. Это отчасти верно. Во многие соединения автомашины должны были поступить из народного хозяйства по мобилизации. Но ведь и у немцев не все благополучно. Да, танковые и моторизованные дивизии Вермахта хорошо оснащались автотранспортом. Что это были за машины, мы уже знаем по словам Гота и Гудериана.

А еще Гот писал: «Все три моторизованные дивизии (14-я, 18-я, 20-я) получили машины в последние месяцы перед началом войны, а 18-я дивизия – за несколько дней до выхода в район сосредоточения».

Если еще раз напомнить, что эти автомобили оказались «совершенно неудовлетворительными» для условий войны на Востоке, то остается лишь признать, что большой разницы в обеспечении дивизий автотранспортом не было. Советские мехкорпуса точно так же могли получить автомобили за несколько дней до выхода в район сосредоточения, а то и за день до перехода в наступление. Разумеется, только в том случае, если войну начинает Советский Союз.

Кстати, еще раз о подвижности немецких танковых дивизий. По словам известного британского военного историка и теоретика Лиддел Гарта: «…главный недостаток немецкой «танковой дивизии» – то, что в основном ее части и подразделения, по сути дела, были пехотными и не могли передвигаться по пересеченной местности…

Танки могли бы продолжать наступление, но они, как и другие гусеничные машины, составляли лишь небольшую часть каждой так называемой танковой дивизии».

Весьма примечателен тот факт, что Лиддел Гарт танковые дивизии Вермахта за таковые не признает и упоминает то в кавычках, то со словами «так называемые».

А теперь предоставим слово еще одному германскому танковому генералу: «Для русских характерно, что их танковые дивизии имеют меньше автотранспорта, чем танковые соединения западных держав. Было бы неправильно объяснять это недостаточным производством автомобилей в СССР, так как даже стрелковые дивизии, имеющие конный обоз, располагают небольшим количеством лошадей и повозок. Кроме того, по своему численному составу любой стрелковый полк или дивизия русских значительно уступает соответствующим войсковым единицам западных армий. Однако общий численный состав боевых подразделений любой русской части примерно тот же, что и на Западе, потому что русские имеют намного меньше людей в тыловых подразделениях… В русской моторизованной дивизии у солдата нет другого багажа, кроме того, что он имеет при себе, и он ухитряется передвигаться на автомашинах, взгромоздившись на ящики с боеприпасами или бочки с горючим.

Этот недостаток автотранспортных средств приводит к важным последствиям тактического и психологического порядка. Поскольку количество автомашин в моторизованной дивизии у русских намного меньше, чем в таких же соединениях западных армий, русская дивизия более мобильна, такой дивизией легче управлять, ее проще маскировать и перевозить по железной дороге».

Одно это свидетельство генерал-майора танковых войск Меллентина заставляет взглянуть по-другому на структуру советских танковых и моторизованных дивизий.

Кроме того, в РККА имелись кавалерийские дивизии, по мобильности превосходящие любые соединения Вермахта. Не спешите иронизировать. Советская кавалерийская дивизия в июне 1941 года была весьма мощным соединением. В нее входили: четыре кавалерийских полка, один танковый полк, конно-артиллерийский дивизион, зенитный дивизион, подразделения обеспечения.

Итого: 9240 человек личного состава, 64 миномета, 20 зенитных, 16 противотанковых, 32 полевых орудия, 18 бронемашин, 64 танка.

Какая из германских нетанковых дивизий могла похвастаться подобной мощью? А ведь на Западной границе находилось 7 кавалерийских дивизий, сведенных в три корпуса.

Однако вернемся к дивизиям Вермахта. Кроме пехотных, танковых и моторизованных дивизий, то здесь, то там встречаются упоминания об «охранных» дивизиях. Иногда создается впечатление, что это были элитные сверхмощные соединения. Но разберемся поподробнее. На 22 июня в составе германских сил вторжения находилось 9 охранных дивизий, по три в каждой группе армий.

Каждая такая дивизия состояла из: 1 пехотного полка (3 батальона), 1 противотанковой роты (12 пушек калибром 37 мм), 1 роты пехотных орудий (6 75-мм пехотных пушек), 1 легкого артдивизиона (12 105-мм полевых гаубиц).

По своей структуре, численности, боевой силе эта дивизия в лучшем случае соответствует пехотной бригаде. А по своим реальным возможностям она еще слабее, так как в охранных дивизиях практически отсутствовал автотранспорт. Впрочем, даже название выдает предназначение этого соединения – охрана тылов. Но Гитлер выделил для «Барбароссы» так мало сил, что в группе армий «Юг», например, все три «охранные» дивизии (№№ 213, 444, 454) были развернуты в первой линии. Разумеется, не на направлении главного удара, а на флангах группировки.

Не случайно германские историки при своих подсчетах эти «дивизии» не учитывают. Только советская пропаганда умудрилась из девяти усиленных полков, а по сути «охранные дивизии» ничем иным не являлись, создать нечто сопоставимое по мощи с советскими дивизиями.

Предвижу главное возражение. Что, мол, толку рассуждать о штатной численности советских дивизий? Ведь они не были укомплектованы. Еще Жуков уверял, что в советских дивизиях Западных приграничных округов насчитывалось в лучшем случае 8—9 тысяч личного состава.

С Жуковым не согласимся. Во-первых: 8—9 тысяч личного состава для танковой, моторизованной и кавалерийской дивизии – это 80—100% штатной численности. Во-вторых: выдающийся советский историк Анфилов в своей книге «Бессмертный подвиг» писал: «В конце мая – начале июня проводится призыв 793 тысяч военнообязанных из запаса на учебные сборы. Это позволило примерно половину дивизий Западных приграничных округов пополнить до 12 тысяч человек. Они получили дополнительное количество вооружения». Всего было усилено 99 стрелковых дивизий: 21-я – до 14 тысяч, 72-я – до 12 тысяч, 6-я – до 11 тысяч человек.

К этому нужно добавить то, что Анфилов писал в той же книге несколькими страницами ранее: «Приграничные военные округа почти полностью имели штатную численность полевой артиллерии, а зенитной были укомплектованы – на 60—70%», «укомплектованность средствами вооружения составляла 80—90%».

Как видим, не все было так страшно, как описывал Жуков. Были дивизии, недоукомплектованные личным составом с 80—90% средств вооружения. А в начале июня эти соединения пополнили резервистами и добавили еще оружия. Вот теперь самое время взглянуть на «крупные соединения Вермахта» – на танковые группы. Как мы помним, на границе с СССР их было четыре. Они включали в себя десять моторизованных корпусов. Сами немцы называют их танковыми. Это довольно любопытное заявление. В самом деле, как можно назвать корпус танковым, если в нем из трех дивизий лишь одна танковая? Например, LVI корпус Манштейна на 22 июня состоял из 8-й танковой, 3-й моторизованной и 290-й пехотной дивизии. Точно так же нельзя назвать танковым корпус, в котором из пяти дивизий только две танковые. Например, XXIV корпус Швеппенбурга состоял из 3-й, 4-й танковой, 10-й моторизованной, 1-й кавалерийской и 265-й пехотной дивизии. Мы уже не говорим о «танковых» корпусах первой танковой группы:

III корпус Мантейфеля: 14 тд, 44 пд, 298 пд;

XLVIII корпус Кампфа: 11 тд, 57 пд, 75 пд.

Поэтому называть эти корпуса будем по советской традиции – моторизованными. В каждом из моторизованных корпусов были одна-две танковые, одна-две моторизованные и зачастую одна-две пехотные дивизии. Следовательно, корпус насчитывал от 140 до максимум 500 танков. В среднем же 300—350 боевых машин. Эти корпуса сведены в танковые группы. Каждая танковая группа – это 2—3 моторизованных корпуса и 1—2 пехотных корпуса. Единственное исключение – 4-я танковая группа. На 22 июня пехотных корпусов в ее составе не было. Вот какой состав имели самые сильные танковые группы Вермахта.

2-я танковая группа генерал-полковника Гудериана:

XXIV мот. корпус: 3 тд, 4 тд, 10 мд, 1 кд, 265 пд;

XLVI мот. корпус: 10 тд, мот. див. СС «Рейх», пп «Вел. Германия»;

XLVII мот. корпус: 17 тд, 18 тд, 26 мд, 167 пд;

XII арм. корпус: 31 пд, 34 пд, 45 пд;

255 пех. див.

Итого: 5 танковых, 3 моторизованные, 1 кавалерийская, 6 пехотных дивизий и 1 пехотный полк. В группе 953 танка.

3-я танковая группа генерал-полковника Гота:

XXXIX мот. корпус: 7 тд, 20 тд, 14 мд, 20 мд;

LVII мот. корпус: 12 тд, 19 тд, 18 мд;

V арм. корпус: 5 пд, 35 пд;

VI арм. корпус: 6 пд, 26 пд;

Итого: 4 танковые, 3 моторизованные, 4 пехотные дивизии. В группе 1014 танков. Остальные танковые группы были слабее. В 1-й танковой группе числилось 799 танков, а в 4-й – 631 танк.

В Красной Армии ударной силой были механизированные корпуса. Они имели стандартную организацию и состояли из двух танковых, одной моторизованной дивизии, одного мотоциклетного полка, одной авиационной эскадрильи и зачастую одного-двух корпусных артполков (по 36 122-мм пушек и 152-мм гаубиц-пушек).

Укомплектованность мехкорпусов была разной. Некоторые только начали формироваться. В таких – танков было мало. Но другие были укомплектованы по штату и более. Всего в РККА на 22 июня насчитывалось 29 мехкорпусов. Из них 20 находилось в Западных приграничных округах. Их укомплектованность показана ниже.

Таблица 25

По другим сведениям, танков в советских мехкорпусах было несколько больше: во 2-м мк не 517, а 527, в 3-м мк не 651, а 672, в 9-м мк не 298, а 316.

Кроме этих двадцати мехкорпусов, находившихся в Первом Стратегическом эшелоне, к западной границе направлялось еще 8 мехкорпусов Второго Стратегического эшелона: 5-й мк – 1070 танков, 7-й мк – 959 танков, 21-й мк – 175 танков, 23-й мк – 413 танков, 25-й мк – 300 танков, 26-й мк – 184 танка, 27-й мк – 356 танков, 28-й мк – 869 танков.

Помимо этого, полностью укомплектованный 30 мк находился в составе Дальневосточного фронта.

Как видим, германская танковая группа по количеству танков примерно соответствует недоукомплектованному советскому мехкорпусу. Но их нельзя ставить на одну доску. Дело в том, что мехкорпус – это не самое крупное соединение. Это тактическая единица. На границе с Германией находились «армии прикрытия». На 22 июня их было шестнадцать. Перечислим их с севера на юг: 14-я, 7-я, 23-я, 27-я, 8-я, 11-я, 3-я, 10-я, 4-я, 5-я, 6-я, 26-я, 12-я, 9-я. Помимо этого, между 10-й и 4-й армиями начала развертывание 13-я армия, а между 12-й и 9-й – 18-я армия. Ни одна из этих армий «танковой группой» не называлась, но из шестнадцати армий – двенадцать вполне заслуживают этого названия, поскольку имеют в своем составе минимум по одному мехкорпусу. В советской военной теории армия, включающая в себя мехкорпус, называлась ударной. По этой терминологии в ПрибОВО из трех армий – две (8-я и 11-я) – ударные. В ЗапОВО из четырех армий – четыре ударные. В КОВО из четырех армий – четыре ударные. Некоторые армии имеют в своем составе не один, а два мехкорпуса.

Например, 6-я армия генерал-лейтенанта Музыченко:

4 мк: 8 тд, 32 тд, 81 мд

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.