Подранок - ответный удар (Бумеранг - 2)

      - Ты постой здесь, - у подъезда попросил Стаса Сараев. - Ты чужой. А при чужих могут и дверь не открыть. Кстати, бабки давай.
      - Держи. - Громов вытащил из кармана двадцать долларов. - Этого хватит?
      - Нормально, - несказанно обрадовался наркоман и скрылся в тёмном чреве подъезда.
      Вернулся минут через пятнадцать. Он прямо светился от счастья.
      - Всё. Погнали. - Он спешно взял обратный курс.
      Глупый, он был неопровержимо убеждён в том, что его новый "кореш" будет сдаивать из своего кармана зелень на "лекарство" другу до тех пор, пока в нём не загуляет ветер. Наивный. Больше от Стаса не увидеть ему и гнутого цента. Громов собрал нужную для себя информацию, и Глеба-наркоши для него больше не существовало.
      Начало операции было назначено на завтрашнюю ночь...
      Глава 25.
      Наркобизнес города Н полностью контролировался Питерским сообществом Воров в Законе, и, конечно, львиная доля доходов оседала в воровском общаке. Пока на месте Смотрящего восседал Сафрон, все проблемы по этому хлопотному и опасному делу разрешать приходилось ему. Лишь раз в две недели он отчитывался перед истинными хозяевами по спутниковой связи. И если нужна была помощь, она ему оказывалась серьёзными покровителями. Теперь же, когда грешная душа Сафрона поджаривалась в кипящем масле на адской сковороде, обязанности временно перешли к его сорокалетней любовнице некой Снегирёвой Надежде Ивановне. И не потому, что она заслуживала у Питерских Воров особого доверия. Просто уследить за работой полсотни наркоточек города самостоятельно сообщество не могло физически. Как только кресло Смотрящего за городом Н займёт достойный коллега по цеху, всё встанет на круги своя. Пока же было так.
      Надежда Ивановна Снегирёва всю свою сознательную жизнь провела за прилавком. Во времена доброго СССР заведовала отделом женской одежды в универмаге. После развала Великого Могучего ударилась в самостоятельный бизнес и держала несколько палаток на центральном рынке всё с тем же ассортиментом товара. Но очень скоро с возросшей конкуренцией её бизнес начал заметно увядать. Если бы Надежда Ивановна выглядела как заурядная рыночная торгашка - этакая неопрятная дама с необъятной талией, бюстом последнего размера и прокуренным голосом, то в век бы ей не стать любовницей самого Сафрона. Но Снегирёва тщательно ухаживала за собой. Вела здоровый образ жизни, соблюдала диету, посещала шейпинг-класс и сумела к сорока годам сохранить очень сексуальную фигуру и привлекательную внешность. К тому же она не была обременена семьёй и никогда не выступала в роли матери. Их первая встреча состоялась, как "стрелка" хозяйки с новой "крышей". Сразу после неё был шикарный ужин в ресторане, плавно перешедший в гостиничный номер люкс. Сафрон не стал задаривать свою новую пассию дорогими подарками и не собирался содержать её. Он просто предложил ей хорошую работу с приличным заработком. Надежда Ивановна не страдала комплексами общечеловеческой морали. И плевать ей было на то, что торговать она будет не безобидными тряпками, а смертельным зельем. Главное - достаток. Надо признать, что Снегирёва, в отличие от многих её "коллег", товар не "буторила" - не мешала героин с тальком и детской присыпкой. Потому её точка слыла среди клиентов самой надёжной и была, соответственно, самой посещаемой. За полгода работы Надежда Ивановна купила себе двухкомнатную квартиру с обстановкой, престижную иномарку и была вполне довольна жизнью. После смерти Сафрона всё могло измениться в худшую сторону. Но хозяева из северной столицы не только не изгнали её из этого бизнеса, но ещё, к её великому удивлению, назначили временно поверенной в этом деле.
      Эта ночь была обыкновенной рабочей сменой Снегирёвой. Торговала она далеко от дома, в съёмной квартире на северной окраине города. Открывала свой "ларёчек" в восемь вечера и захлопывала ставни в пять часов утра. Часы на облезлой стене показывали четверть двенадцатого ночи, когда в дверь постучали. Причём сигнал резко отличался от условного - два коротких, один длинный. Просто пробарабанили, как придётся, и всё. Надежда Ивановна давно перестала бояться возможных инцидентов, ибо её вера в надёжность "крыши" была непоколебимой. Но всё-таки она не поленилась выглянуть в дверной "глазок". Субъект, ссутулившись, стоял спиной к двери. Угадать в нём постоянного клиента или какого-то "разового" было практически невозможно. Снегирёва, проигнорировав колыхнувшуюся в глубине души тревогу, щёлкнула замком...
      На дело Стас Громов подался в своё ночное дежурство, так что выставляться перед мужиками необходимости не было. Облачившись в спортивный костюм и рассовав по карманам экспроприированный у цыганского барона ствол и те же дамские чулки, бегом рванул на засвеченную точку. Как и в прошлый раз лишь в окнах одной квартиры мерцал огонёк. Стас вошёл в подъезд, разыскал предполагаемую дверь и наобум постучал в неё. Ему повезло...
      В том, что появившаяся в дверном проёме холеная дамочка и есть никто иной, как "шинкарь", сомнений не возникло. Весь её внешний вид и манера держаться прямо вопили об этом.
      - Ты кто? - Надежда Ивановна отпрянула вглубь квартиры от странного незнакомца с женским чулком на голове и подозрительно держащего правую руку в кармане "олимпийки". Не сообразила сразу захлопнуть дверь. Этим незнакомец и воспользовался. Нагло ввалившись в прихожую, с силой толкнул Снегирёву в грудь и защёлкнул за собой замок. Надежда Ивановна от толчка оказалась на полу комнаты. В следующую секунду налётчик поднял её на ноги и, обняв за шею сзади, приставил к её затылку пистолет.
      - Только не вздумай открыть рот, - грозно предупредил он. - Иначе, сама понимаешь.
      Снегирёва услышала щелчок снимаемого предохранителя, и между её лопаток заструился холодный пот, а в самом низу живота зародился противный комок страха. Но очень скоро она смогла взять себя в руки.
      - Отпусти меня немедленно и убери пугач, козёл, - с привычной для себя нахрапистостью зашипела она. - Ты походу не совсем понял, на кого наехал, мудак.
      - Рот закрой, - спокойно отозвался налётчик. - Ты зря меня за лоха держишь. Моей организации хорошо известно кому принадлежит эта точка.
      - Какой организации? - Вдруг Надежда Ивановна осознала, что имеет дело не с каким-нибудь гастролёром, а с кем-то очень серьёзным. Уж очень спокойным и уверенным был налётчик.
      - Я представляю охранное предприятие "Беркут". Надеюсь, слышала о нас?
      - Да, - кивнула Снегирёва. И она не обманывала. Некогда покойничек Сафрон об этом "Беркуте" очень недобро отзывался и требовал немедленно сообщить ему лично, если эта компания начнёт претендовать на долю в его бизнесе. Куда теперь ему позвонить? С Адом у Снегирёвой не было никакой связи. Зато имелась современнейшая спутниковая с самим Ветром, председательствующим в Питерском сообществе Воров в Законе. Вот только бы до машины своей добраться. На дворе она стоит, под самыми окнами...
      - Ну, так вот, - продолжал "беркутовец". - Передай своим хозяевам, что они больше здесь в этом бизнесе ничего не имеют. Весь доход будет перечисляться в казну нашей фирмы. Кстати, сколько у тебя осталось непроданного товара?
      - Счас, всё тебе выложу, - скривилась Снегирёва. - Вообще, пошёл вон отсюда.
      - Дура баба, - сокрушённо вздохнул налётчик. - Придётся тебя пристрелить.
      Совершенно точно - он не шутил. Снегирёва почувствовала на себе дыхание собственной смерти. Умирать в самом расцвете сил ей не хотелось. Да и в самом деле, что она-то будет разбираться? Есть же хозяева. Вот пусть они и ломают голову.
      - Не надо в меня стрелять. Товар поступил три дня назад. Вон там, - она выкинула ногу в сторону старого платяного шкафа у стены. - Всё, что есть. Хочешь, забирай. И уходи.
      - Вот, начинаешь понимать. Товар я заберу. Это будет первый взнос в казну нашей организации. А тебе придётся лечь на пол лицом вниз и прибрать ручки за голову. Давай. Не заставляй меня долго ждать.
      Надежда Ивановна спорить не стала. И уже через секунду втягивала ноздрями пыль и грязь с ободранных полов. А Стас вытащил из платяного шкафа объёмный продуктовый пакет - навскидку, не меньше трёх кило, упрятал его под "олимпийку" и ушёл по-английски - не попрощавшись.
      Выждав какое-то время, госпожа Снегирёва вышла из квартиры к своему припаркованному под окнами "Опелю". Приветливо моргнув фарами, верный немец задрал к верху "пимпочки" дверных замков в ответ на невидимый сигнал из брелока пульта дистанционного управления противоугонной сигнализацией. Надежда Ивановна села за руль, вынула из специальной ячейки в панели маленькую трубку спутникового телефона и нажала кнопочку. Сработала система автоматического набора номера....
      Трель спутникового телефона застала 28-ми летнего Вора в Законе Юрия Лапина по кличке Ветер за поздним ужином в одном из фешенебельных ресторанов Питера. Несмотря на молодость, Ветер был коронован строго по понятиям и с соблюдением всех воровских традиций. Четырнадцать из двадцати восьми Лапин отдал Хозяину, имел шесть классов образования и до сих пор не нажил ни семьи, ни пухлых счетов в забугорных банках. Короче, правильный Вор. И точка. Сообщество Воров в Законе северной столицы примерно год тому назад единогласно проголосовало за утверждение его на должности Председателя координационного совета и хранителя воровского общака Северо-запада России. Ветер был человеком рассудительным и никогда не принимал скоропалительных решений. Любую информацию он трижды проверял и перепроверял, прежде чем дать по ней ответ. За это был очень уважаем даже старыми Ворами, которые в порывах гнева, не разобравшись, влипали в истории, когда этого можно было избежать, и очень часто платили за это здоровьем или даже собственными жизнями.
      Ветер с ощутимым недовольством отложил вилку, на которую был нанизан добрый кусок холодной телятины, отодвинул от себя хрустальную рюмку с водкой, отёр рот салфеткой и только потом полез во внутренний карман своего пиджака, в котором уже захлёбывалась трубка. Он нажал кнопку приёма вызова и поднёс аппарат к уху.
      - Слушаю.
      Выслушав сбивчивый рассказ Снегирёвой, Лапин спокойно порекомендовал ей принять успокоительное и лечь в постель. Обещал во всём в самое ближайшее время разобраться лично.
      Информация была серьёзной и требовала тщательной проверки. Ветер когда-то краешком уха слышал об охранной фирме "Беркут" и о её руководителе. Но то, что он вот-вот получит чин воровского генерала и возможно займёт кресло Смотрящего для Лапина было новостью. Об этом Ветер узнал десятью минутами позже звонка Снегирёвой от своего телохранителя и по совместительству "пресс-секретаря", который мгновенно пробил запрос своего шефа, лишь сделав пару телефонных звонков "куда надо".
      - Вот так чудеса, право слово! - искренне возмутился Ветер. - Воры в Законе плодятся как кролики. И где? В подконтрольном мне городе! А я узнаю об этом чуть ли не последним!
      - Что, шеф? - не до конца расслышал телохранитель.
      - Ничего, - отмахнулся от него Ветер. - Домой поехали.
      Вообще-то, Лапин телохранителей не уважал. Считал, что любые проблемы, связанные с собственной безопасностью в силах разрешить самостоятельно. До того, как его у одного из Питерских казино конкретно отделали с десяток пьяных подростков. Как не козырял Ветер своим статусом в уголовном мире, беспредельному молодняку было по фигу. Едва жив остался. После этого случая сообщество просто навязало Ветру постоянного персонального секьюрити. А, в принципе, с этим бесстрашным парнягой было значительно легче во многих вопросах работы.
      Саня, так звали телохранителя Ветра, проводил босса до дверей гостиничного номера, который Лапин и называл "домом". Другого у него просто не было.
      - Дай знать всему координационному совету, что завтра в восемь утра у меня состоится экстренное совещание, - напоследок распорядился Ветер и захлопнул дверь номера изнутри.
      В координационный совет под председательством Юрия Лапина входило четверо наиболее влиятельных Вора в Законе Северо-западного региона Росси, проживающих в Питере. Они были старше своего председателя минимум на двадцать лет каждый, но беспрекословно внимали словам своего молодого коллеги.
      Ровно в восемь утра в номере Ветра собрались все, кого он желал видеть. Седой, Ворон, Симон и Ром контролировали экономическую деятельность двух третей Санкт-Петербурга, причём, как легальную, так и теневую её стороны, и имели немалый вес в уголовной элите.
      Ветер начал без предисловий.
      - Друзья мои, - обеспокоенным тоном обратился он к ним. - Из города Н этой ночью поступил тревожный сигнал. Некто Стрельцов нагло покусился на бизнес, приносящий общаку немалый доход. Его людьми похищена с точки довольно крупная партия товара. Но это не главное. Главное то, что он бросает нам вызов. Кто-нибудь из вас знаком с этим человеком?
      Ветер окинул взглядом серьёзные лица Воров. Трое молчали. Слово взял Седой. Он говорил низким грудным голосом, периодически покашливая в носовой платок.
      - Я встречался с ним на похоронах Барона. Но близко не контактировал...
      - Седой, а тебе известно, что он претендует на чин воровского генерала? грубо перебил его Ветер.
      Седой замялся и покраснел. Это ему было известно. И об этом он должен был немедля сообщить Ветру. Но замотался, закрутился и забыл. С кем не бывает?
      - Да, Ветер, я знаю об этом. Моя вина, что тебя об этом позабыл оповестить.
      - Если у тебя плохая память, то советую тебе подлечить её в санатории, рекомендовал Лапин. Потом закрыл эту тему и продолжил на злобу дня: - Так, Седой, по-твоему - это действительно его рук дело?
      - Ветер, я не могу отвечать за этого человека. Но, по-моему, он вряд ли рискнул бы пойти на такой беспредел. Ему не с руки с нами ссориться. Да и за порядочность этого человека сам покойный Барон подписывался.
      - Барон - птица высокого полёта, - не мог не согласиться Лапин. - Но его нет в живых. И спросить у него, мы, увы, не можем. Запутанная история, бродяги. Кто что на это может сказать?
      В разговор вмешался Ворон.
      - А моё мнение таково: кто-то отчаянно пытается Стрельцова подставить. Чую я это.
      Интуиции Ворона все удивлялись, ибо она редко когда подводила. Потому его слово на советах было далеко не последним.
      - Я понял, что ты предлагаешь, Ворон, - кивнул в его сторону Лапин. Подождать. Верно?
      - Да, - ответил Ворон. - Товар по любому где-нибудь всплывёт. Отследить его не проблема.
      - Ещё вопрос, Ворон, - поднял вверх указательный палец со шрамами на фаланге - результат сведения татуировки, Вор в Законе по кличке Симон. - Ты уверен, что этого Стрельцова хотят подставить. В этом случае товар обязательно всплывёт у него. По логике вещей. Опять путаница выходит.
      - Согласен с тобой, Симон, - не стушевался Ворон. - Но тогда с него и спросить легче будет. Или не так?
      - Так, - пожал сутулыми плечами Симон.
      - Ну, а ты, Ром, что скажешь? - обратился к помалкивающему авторитету Ветер.
      - Я с бродягами согласен. Давайте подождём, и будем действовать по ситуации.
      - Всё, - поднялся со своего места Лапин. - Время покажет. А теперь давайте перекусим. Время завтрака, друзья.
      Никто отказываться не стал. По звонку в номер Лапина внесли лёгкий, но калорийный завтрак. Все занялись едой, позабыв на какое-то время о проблемах и делах.
      После завтрака все, кроме Седого, покинули номер Лапина. Он как чувствовал, что Ветер имеет к нему какой-то разговор. Ощущение было правильным.
      - В общем, так, Седой. Чувствуешь за собой косячок? Знаю, чувствуешь, потому и остался, хотя я тебя об этом специально не просил. Поручаю тебе проследить похищенный товар. Давай, принимайся за работу.
      В принципе, этого и ждал от Лапина Седой. Кивнув в знак согласия, оставил председателя наедине с самим собой.
      Глава 26.
      Халявного героина Глебу на долго не хватило. Он хоть и был конченым наркоманом, но все мозги ещё не прокумарил, чтобы по отрешённому виду своего нового "спрыгнувшего с "кокса" "кореша" не понять, что с дойной коровой он здорово облажался. Ну, что ж, волка ноги кормят. Не на его счастье, а на его беду к господину Пухлякову поступил спецзаказ. Иван Григорьевич вызвал к себе своего нового могильщика и, тщательно проинструктировав его, с Богом отправил на работу.
      Егорычу новенький не понравился. Обезьяна обезьяной. И снаружи и изнутри. Подкидышев, не проронив не единого лишнего словечка, вручил ему инструмент и указал место будущей могилы. А вообще-то, Глебу Сараеву была до фени эта работа. Его мозг срочно требовал опия и функционировал на девяносто процентов в режиме поиска средств на зелье. Копал Сараев машинально, на автопилоте. И не заметил, как день пролетел и как яму вырыл. Лопаты на плечо и потопал до будки вреднючего старикашки в военной форме.
      Семён Егорович Подкидышев прямо извёл себя вопросом: куда же подевался Стас? За это время он настолько сблизился с ним, что в нём оттаяло припорошенное годами чувство отцовства. Егорыч безумно скучал по Стасу - и это, не кривя душой. Задать этот вопрос новенькому разгильдяю Егорыч не то чтобы не решался, он с ним просто не имел никакого желания общаться. Ну, не по душе он ему пришёлся, и баста на этом! Вот только вспомни о г...не, и оно появится. В сторожку просунулась голова Глеба.
      - Я всё закончил, - объявил он. - Пойду домой.
      - Что всё? - вспылил Егорыч.
      - Ну, яму закончил копать...
      - Короче, паренёк. Пока свободен, но к полуночи ты должен быть здесь, сквозь зубы прошипел Семён Егорович. - Ты меня понял?
      - Ну...
      - Что, ну?
      - Понял.
      - Тогда свободен. - Подкидышев демонстративно отвернулся от собеседника.
      "Пень трухлявый! Чертила срамная! - по пути неизвестно куда костерил старика наркоман. - Сдалась мне эта херова работа..." Пока что в его голове не родилось ни одной светлой мысли, касающейся способов добычи денег на отраву. Пока... Пока он совершенно случайно не наткнулся на одиноко стоящий подле новостройки маленький магазинчик. Дерзкая мысль тут же пронзила сознание наркомана и, вытеснив из него махонькую толику благоразумия, ураганом понесла его к дверям магазинчика.
      Магазинчик был официально зарегистрирован на имя какого-то частного предпринимателя. В самом же деле с потрохами принадлежал господину Стрельцову и занимался торговлей спиртными напитками "подвального" розлива. Суррогатный спирт, вода и некачественный пищевой краситель смешивались в определённых пропорциях, потом "ядерная" смесь разливалась в бутылки с несколькими видами этикеток и прямиком из подвала некой фирмы доставлялась на точку. Таких ларёчков по всему городу насчитывалось не меньше полусотни. Точка под бдительной охраной вооружённого сотрудника "Беркута" работала круглосуточно, имела все необходимые для торговли спиртным документы и приносила Василию Степановичу немалую ежедневную прибыль. И это несмотря на непрезентабельность района. Клиенты здесь были всегда - в массе своей алкоголики в последней стадии заболевания, которых прельщала дешёвая стоимость продукта, и которым было уже давно наплевать на своё здоровье.
      Ваня Кондратенко дежурил через две ночи на третью и попадал в смену переквалифицировавшейся из медсестры в продавщицу Юльки Котовой. Юляшка смахивала на сдобную булочку - вся такая пышная, румяная и жутко аппетитная. Ваня сразу положил на неё глаз. Да и она не прочь была потискаться с молодым симпатичным охранником. Легкий первоначальный флирт очень скоро перерос в прочную "телесную" связь, постоянно подогреваемую хорошей выпивкой на средства Вани Кондратенко. Травиться пойлом с прилавка любовники не имели, ни малейшего желания.
      Только заступивший на смену трахарь-пахарь Юляшки уже был под изрядным газом. Потом выпили с милашкой, всласть полюбили друг друга в подсобке на тахте, и переутомившийся охранник, забив на службу, здесь же и уснул.
      И здесь случилось то, что Юляшка никак не ожидала. В магазинчик ворвался какой-то вонючий бомж. Легко перемахнув через прилавок, он сбил с ног Юльку и на полу сел на неё верхом, вытянув свои грязные руки к её белой шее. Юляшка пыталась сопротивляться, но обделённый кислородом организм слабел с каждой секундой. Из горла вырывались только слабые стоны, которые до ушей бухого Кондратенко не долетали.
      - Бабки давай! - ронял вязкую слюну прямо на лицо Юляшки налётчик.
      Юляшке умирать не хотелось. Ей нравилось жить и трахаться с такими парнями, как Ваня.
      - Т.... Касс..., - закатила она глаза в потолок.
      Налётчик всё понял. Поднялся и, одной ногой прижимая Юляшку к полу, занялся потрошением кассового аппарата, который по халатности продавщицы не был заперт на ключ. Глеб Сараев вытряхнул из ячеек всё, что в них было, рассовал наживу по карманам и ещё раз взглянул на присмиревшую в горизонтальном положении продавщицу. И в этот момент Юляшка узнала грабителя...
      Сараев также легко перемахнул обратно и скрылся за дверями магазинчика. Долго после его ухода не лежала и Юляшка. Встала и бегом в подсобку. Растолкала Ванюшу и, мешая сопли со слезами, пересказала ему случившуюся пятью минутами раньше трагедию. Кондратенко махом отрезвел и принялся разрабатывать легенду.
      - Короче так: ворвался с оружием, с ходу треснул меня по башне, потом съездил тебе в морду и пока мы были в отключке, обчистил кассу, - глядя в глаза милой, объяснял здорово подосравший самому себе "беркутовец". - Всё поняла?
      - Да... Но, - Юляшка потрогала свою челюсть.
      - Не вопрос... - Ваня от всей души приложил свой кулак к личику крали.
      Юляшка взревела от боли и закрыла лицо руками.
      - Не ори! Не сдохнешь. А ну покажись.
      Юляшка убрала руки с лица. Под левым глазом расплылся великолепный фингал.
      - Нормалёк. - удовлетворённо заметил Ваня.
      Теперь дело оставалось за ним самим. Заниматься членовредительством не очень-то хотелось, но надо. Кондратенко со всего маху треснулся лбом о прилавок. Чуть, в самом деле, сознание не потерял. Хорошо обошлось. Зато, какая шишка красовалась на его голове. Обалдеть!
      Спустя ещё какое-то время
      Ваня вызвал по рации оперативную группу, состоящую из четырёх человек. Подкрепление прибыло в считанные минуты.
      - В чём дело? - налетел на Ваню старший группы бывший боксёр-тяжёловес Свинцов Владимир, по кличке Свинец.
      Ваня выложил приготовленную легенду и в ожидании поддержки взглянул на Юляшку. Видимо, удар Кондратенко выбил из её черепа все оставшиеся там мозги, и они вытекли соплями через нос. Она резанула всю правду-матку и в конце добавила:
      - Я его узнала. Мы вместе в больнице когда-то работали.
      - Та-а-к, - зло протянул Свинец. - Закрывайте лавочку. С нами поедете.
      У входа тихо жужжал двигателем шведский микроавтобус.
      Денег хватило на несколько сразу готовых дозняков и десятка полтора пакетов картофельных чипсов. Проголодался Сараев конкретно. Ужалился неподалёку от кладбища. Повисел немного, потом, полный сил и жизненной энергии отправился на работу. Всё, чем он там занимался после полуночи, в его памяти не сохранилось.
      Глава 27.
      Александру Александровичу Храпцову повезло так, как никогда в его жизни ещё не везло. После разборки осенью прошлого года с его бывшим бригадиром, нынешний, то есть Василий Степанович Стрельцов проникся к нему каким-то особым доверием. Как только дела компании резко пошли в гору, её генеральный директор, всё тот же Василий Степанович предложил Храпцову, Храпу то бишь, возглавить один из дочерних филиалов "Беркута". Район, конечно, был мало престижным, но на зарплате это никак не сказывалось. В обязанности Александра Александровича входил в основном контроль над сотрудниками его подразделения и то через третьих лиц. В общем, работа не пыльная. Храпцов, конечно же, согласился. Работал он очень старательно и аккуратно. Уже к весне "дочка" "Беркута" под руководством Храпцова стала самым образцовым подразделением. А её начальник выбился в люди. Кто бы мог подумать, что Храп так преобразится? Кем был? Подумаешь, "командиром" одной из групп в бригаде. Бык, быком, и этим всё сказано. А теперь: интеллигентный, воспитанный, состоятельный молодой человек. По правую руку от самого Стрельцова трётся. Василий Степанович часто советуется с ним по текущим делам фирмы, на банкеты и презентации разные с собой берёт. Короче - из грязи в князи. Да, именно так оно и было. Но Храпцов всё ещё опасался такого расположения к себе шефа. Холодным потом обливался он с ног до головы лишь от одной мысли, что Стрельцов когда-нибудь прознает кем он был не так давно, под кем ходил... Александр Александрович старался гнать от себя эту гадкую мысль. Но в последнее время его шестое чувство подсказывало ему, что ЭТО вот-вот может произойти. И ТОТ, кто будет тому виной, таится где-то совсем рядом. В опасной близости от него. Чтобы как-то отвлечься от этого навязчивого состояния Храпцов с головой ушёл в работу. Даже в своём кабинете ночевал. Так ему было легче.
      Кабинет Александра Александровича выглядел много скромнее кабинета господина Стрельцова. Но в нём было всё необходимое и для работы, и для отдыха, включая небольших размеров кожаный диванчик, который при необходимости легко превращался в удобный "траходром". За день этот предмет интерьера многократно ощущал на себе неукротимую сексуальную силу своего хозяина, отдающего её сексапильной секретарше.
      На полукруглом офисном столе начальника одного из подразделений "Беркута" тихо тренькнул телефон. Александр Александрович нехотя оторвался от монитора компьютера, за которым проводил в последнее время большую часть своего рабочего времени, и снял трубку. Звонил охранник в холле офиса.
      - Александр Александрович, прибыла оперативная группа номер один, - доложил он. - Старший что-то хочет вам сообщить.
      - Пусть войдёт, - коротко распорядился Храпцов и, положив трубку, вновь вперился в экран жидкокристаллического монитора.
      Не прошло и десяти секунд, как в дверь тревожно постучали.
      - Проходи, - не оборачиваясь, бросил Александр Александрович.
      В кабинет вошёл Свинцов. Рапортовал прямо стоя у двери. Четким командирским голосом:
      - Александр Александрович, в магазине на улице Тараканова произошло ограбление.
      Храпцов крутнулся на вращающемся вокруг своей оси кресле с высокой спинкой лицом к старшему оперативной группы. Его физиономия выражала крайнюю степень негодования. Такого не было давно, и этот случай мог резко подорвать авторитет "благополучного подразделения".
      - Как это произошло? - пока что, сдерживаясь от негативных эмоций, поинтересовался Александр Александрович.
      Свинцов детально обрисовал ситуацию не со слов охранника, а по рассказу продавщицы. Нервы Храпцова сдали.
      - Тащи эту шалаву сюда! - из интеллигентного начальника он вновь обернулся в заурядного "быка". И сейчас ему было наплевать на это. Интуиция подсказывала ему о надвигающейся на него беде.
      Свинцова словно ураганом вынесло из кабинета шефа и тем же ураганом внесло обратно в сопровождении зарёванной, с подбитым глазом Юляшки.
      - Ну, мочалка, - грозно взглянул на нёё из-под насупленных бровей Храпцов. Как это случилось?
      Юляшка и не думала отпираться. Слово в слово пересказала то, что Александр Александрович уже слышал от Свинцова, вплоть до того, что узнала грабителя.
      - Кто он? Грабитель этот? - продолжал допрос Храпцов.
      - Я не помню, как его зовут, - шмыгнула распухшим носом Юляшка. - Он санитаром в больничном морге работал. Сейчас - не знаю. Я ведь в приёмном больше не работаю.
      - Будешь работать, - зло пообещал Храпцов и кивком указал ей на дверь, под чем недвусмысленно подразумевалось: "надевай медицинский халат".
      Юляшка только рада была этому обстоятельству. Всё-таки много лучше вернуться в нищую медицину, чем валяться где-нибудь в канаве с перерезанной шеей и бутылкой из-под шампанского во влагалище. О "Беркуте" такие страшилки ходили...
      - Слушай сюда, - обжёг Свинцова пылающим взглядом Храпцов. - К восьми утра ты найдёшь мне этого козла. Всё, пошёл вон отсюда!
      Свинцов молча вышел в приёмную, весело подмигнул секретарше шефа и спустился в холл. Он и в мыслях не держал обижаться на своего Патрона. Патрон - он и есть Патрон. Просто в последнее время он не в духе. А так, шеф очень даже премилый человек. Приказано найти козлюку - найдёт. Не вопрос. Ночь придётся не поспать, но это не беда.
      Поздней ночью оперативная группа Свинцова разыскала "врача-труповеда". Свинец беседовал с ним лично в просторной прихожей его квартиры без всякого там намёка на светский тон. Представившись сотрудником правоохранительных органов и предъявив соответствующий, пусть липовый, документ, приказал назвать адреса всех его сотрудников. Как ныне работающих, так и уволенных. Доктор не отличался особой храбростью, а перед ментами вообще не мог унять позорную дрожь в коленках. По сей день работающих в морге было двое - паренек, лет двадцати пяти и ветхая бабуся за семьдесят. Прежний же санитар Глеб Сараев перешёл на работу в "ритуалку". Получив необходимую информацию, Свинец, не попрощавшись и не поблагодарив доктора, вышагнул из его квартиры на полутёмную лестничную клетку.
      Бабуся, как грабитель, сразу отметалась. Потому, не теряя времени даром, отправились на адрес ныне действующего санитара морга. В квартиру Свинец попал тем же способом, что и в жильё "труповеда". Позвонил, сунул в "глазок" красную ксиву и потребовал открыть. В противном же случае, пообещав выломать дверь силой. Парнишка трухнул и впустил "милиционера". Свинцов вообще не любил в разговорах "лить воду". Просто грозно рыкнул на паренька: "Собирайся. Едем на опознание!" Тот и послушался.
      Юляшку нашли дома в лёгком подпитье. Неизвестно что она отмечала: траур по потерянной работе или свой новый День Рождения.
      - Не он, - с абсолютной уверенностью заявила она, когда двое из команды Свинцова ввели в её квартиру подозреваемого.
      - Сиди дома и не вздумай куда-нибудь свинтить, - напоследок приказал её Свинец.
      Паренька отпустили на все четыре стороны. Оставался ещё один подозреваемый. Но время поджимало. Было уже без четверти восемь, когда они распрощались с невиновным санитаром. Шеф отличался пунктуальностью. Если ему не доложить о результатах проведённой работы, то его гнев может быть раза в три сильнее, чем вечером прошлого дня. Не стоит будить спящего зверя. По той причине Свинцов приказал водителю ехать в офис.