Арфисты (№8) - Эльфийская песнь

– Почти, – кивнул Элайт, все так же приятно улыбаясь. Затем он снова опустился в кресло и стал играть драгоценным кинжалом. – Ты не хочешь присесть? Нам надо обсудить наши общие проблемы.

Люция присела на краешек кровати.

– Как ты преодолел магический барьер вокруг дома? – спросила она.

– У меня есть хобби – собирать волшебные безделушки, – ответил эльф. – И я научился довольно неплохо ими пользоваться. А теперь перейдем к делу. У нас обоих имеются союзники, от которых пора избавиться. Я освобожу тебя от твоего, если ты окажешь мне ответную любезность и прикажешь своим агентам освободить меня от моего партнера.

– Мне нет необходимости заключать такую сделку. Лорды Глубоководья и так присматривают за Хьюном, – ответила Люция.

– Не сомневаюсь. Но я говорил о другом, о барде с эльфийской арфой.

Люция вздрогнула от неожиданности:

– Как ты узнал об этом?

– Это не так уж и важно. Только скажи мне, где она и кто она, если уж на то пошло, и уверяю, она тебя больше не потревожит.

В голове Люции вихрем закружились мысли. Эльф доказал свои способности, пройдя через вооруженную охрану и магический барьер. Возможно, он сумеет стать достойным противником колдунье. Но тогда непонятно, зачем ему она.

– Если ты способен на это, почему сам не избавишься от неугодного партнера?

Люции показалось, что эльф посмеивается над самим собой.

– Давай будем считать, что я связан некоторыми обязательствами. Ну что, договорились?

– Гарнет – женщина средних лет, наполовину эльф. Она живет на моей морской вилле. Убей ее, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебя отблагодарить, – решительно сказала Люция.

– Я вижу, мы неплохо сработаемся, – заметил Элайт. – А теперь слушай дальше. Хелбен Арунсун вскоре будет извещен о твоей деятельности в качестве агента Рыцарей Щита. Не все еще потеряно, – добавил эльф, когда женщина в отчаянии вскрикнула. – У меня в городе есть несколько тайных мест. Я с удовольствием предоставлю тебе убежище и обеспечу безопасный выезд из Глубоководья. Могу заверить, что вооруженный эскорт проводит тебя до места назначения. – Эльф снова любезно улыбнулся. – Разумеется, все это я выполню только после того, как ты прикажешь своим агентам избавить мир от Данилы Танна.

Глава 16

В течение всей ночи стену, окружавшую башню Черного Посоха, подпирало множество людей с печальными лицами. Волшебники из Союза Бдительных Магов стояли наготове с заклинаниями и амулетами, чтобы отразить очередной натиск колдовской силы. Из толпы бардов доносились баллады, способные уничтожить остатки уважения горожан к архимагу и заменить его страхом и недоверием. Слушатели бардов, напуганные внезапной бурей в канун Летнего Солнцестояния и загадочными исчезновениями Лордов Глубоководья, опасались бунта, вполне вероятного после подобных бедствий. Хелбена Арунсуна обвиняли во всех несчастьях: от нападения на куртизанку Лариссу Неатал до гибели главы купеческого каравана из Бальдургейта от рук перестаравшихся ночных грабителей. Несколько патрулей городских стражников стояли неподалеку на тот случай, если народное недовольство выльется в открытые беспорядки.

В самом замке Хелбен беспокойно мерил шагами свою спальню,

– Тебе надо постараться хоть чуть-чуть отдохнуть, любовь моя, – умоляла его Лаэраль, откладывая книгу, которую безуспешно пыталась читать, – Ты не спал несколько дней.

– Кто может заснуть при таком шуме? – ответил он, махнув рукой в сторону окна.

Как и все окна и двери в этом замке и окружающей его стене, это было видно только изнутри. Кроме того, оно постоянно перемещалось, следуя за беспокойным взглядом архимага, следившего за встревоженной толпой.

– К тому времени, когда Пайргейрон наконец решил наплевать на дипломатию и торговлю, Люция Тион уже скрылась, – едко заметил Хелбен. – Агенты Арфистов по моей просьбе проверили все дома и склады, принадлежащие ей в городе. Никто не обнаружил никаких следов. Это случилось несколько часов назад, и двое агентов еще не доложили о результатах,

Большой хрустальный шар в углу комнаты замерцал неярким светом. Хелбен бросился к шару и поднес к нему руку. В сфере появилось лицо хорошо известной хозяйки одного из городских магазинов.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Хелбен.

– Прими мои сожаления, Черный Посох. Ариадну и Рикеа нашли. – Голос женщины дрогнул от сдерживаемых рыданий. – Их обнаружили под стенами морской виллы Люции Тион. Обоих убили гарротой, а тела оставили на улице, словно в назидание остальным. – Женщина замолчала, несколько раз всхлипнула и лишь потом смогла продолжать рассказ. – Им закрыли глаза и на каждое веко положили по большой золотой монете.

– С меткой Хьюна? – тихо уточнил Хелбен.

– Да.

Лицо хозяйки магазина погасло в хрустале, но архимаг продолжал неподвижно стоять на том же месте. Минуты проходили в молчании, и Лаэраль опять забеспокоилась. Хелбен всегда тяжело переживал смерть Арфистов, выполнявших его поручения, но на этот раз она испугалась, что широкие плечи архимага не выдержат дополнительного бремени. Лорд испытывал нечеловеческое напряжение и усталость и был крайне расстроен своей беспомощностью.

Внезапно резким движением Хелбен смахнул хрустальный шар с подставки. Магический кристалл пролетел через всю комнату и вдребезги разбился о противоположную стену. Архимаг схватил накидку и высокий деревянный посох, благодаря которому его узнавали и боялись. Не успела Лаэраль отреагировать на столь нехарактерное поведение, как супруг испарился.

Хелбен материализовался в бальном зале, где еще совсем недавно Люция устраивала званый вечер. В эту ночь комната без веселых гостей выглядела как-то мрачно. Только лунный свет отбрасывал серебристые тени на мраморный пол. Ночной воздух был напоен ароматом цветов, вьющихся вокруг окон и по аркам дверей, а тишина, казалось, хранила память о веселом смехе и звонкой музыке. Архимаг долго стоял неподвижно, стараясь собраться с мыслями и понять, какое продолжение должно последовать за его импульсивным поступком.

Мелодия арфы, словно призрак забытой музыки, донеслась до его слуха из дальнего, скрытого в тени угла зала. Архимаг пошел на этот призыв, и его гулкие шаги мрачным диссонансом противоречили веселой мелодии.

Музыка слышалась отовсюду и ниоткуда, а Хелбен продолжал идти через зал в поисках источника, и ему казалось, что он движется во сне или пытается поймать скользящую тень. Наконец он подошел к широкой арочной двери, ведущей в сад. Там сидела невысокая женщина в элегантном платье цвета сапфиров. Седеющие волосы были убраны и открывали слегка заостренные уши, а руки перебирали струны небольшой арфы из темного дерева.

– Как давно мы с тобой не виделись. Ириадор, – тихо произнес Хелбен. Женщина продолжала играть.

– Многое изменилось с тех пор, Хелбен, и не в лучшую сторону, – ответила она. Потом подняла голову и улыбнулась. – Попробуй напасть на меня, – предложила она. – Попробуй, и ты не сможешь двигаться. Даже не сможешь говорить, хотя тебе все равно нечего мне ответить.

Хелбен попытался выполнить руками необходимые пассы, но его тело не слушалось хозяина. С изумлением и яростью он понял, что угроза женщины, бывшей когда-то бардом, осуществилась.

Воздух вокруг архимага сгустился до твердости камня, и он не мог ни двигаться, ни говорить. Призванная им магия не находила выхода, она безостановочно кружилась в его теле по волшебным каналам и сжигала изнутри, словно расплавленная сталь в венах. С каждым мучительным толчком сердца комната растворялась в ослепительно белом свете, и даже его несгибаемая воля постепенно утрачивала контроль над сознанием.

Ириадор Зимний Туман видела его мучения, и в ярких голубых глазах вспыхнуло пламя триумфа. Не выпуская из рук арфы, она поднялась и подошла к человеку, плененному ее магией и испытывающему мучения от своей собственной.

– Ты не расслышал заклинания в моей песне, Хелбен Арунсун, иначе ты бежал бы от этого места как можно дальше. Ты всегда слишком мало ценил искусство бардов и в своем невежестве не подготовил защиты против песни-чары.

Она подошла еще ближе,

– Ты покинул бардов, Хелбен, и если еще не осознал своей ошибки, скоро ты это сделаешь. Мое заклинание не уничтожит тебя окончательно, но лишит тебя власти при помощи той самой магии, которой ты всегда пренебрегал.

Женщина повернулась к окну. В ответ на ее неслышный призыв немедленно появилась белая лошадь. Колдунья запрыгнула в седло, и лошадь с всадницей пропали в ночном небе.

Обрывок мелодии залетел в окно. Хелбен частично освободился от заклятия и упал на пол. Слегка ослабели и оковы, сдерживающие его собственное заклинание, и магическая сила взорвалась, словно кошмар алхимика. Волны магического огня не имели цели, они вал за валом прокатывались по залу и через высокие окна посылали в сад разноцветные лучи.

С крыши стоящего неподалеку здания с отчаянием и злостью наблюдал за этим световым представлением Элайт Кроулнобар. Издалека уже доносился топот патруля, спешащего по улице Шорохов, – нарушение общественного порядка не прошло незамеченным. Элайт тихонько выругался, разбежался и легко перепрыгнул на крышу соседнего дома. С ловкостью и изяществом, которым могли позавидовать цирковые акробаты, эльф пробежал по высокому деревянному забору и запрыгнул на следующую крышу, венчавшую банную пристройку к замку семейства сибаритов Урмбраск. Он пробежал по крыше, собрал все свои силы и взлетел. Эльф вознесся над улицей Алмазов, в последний момент пригнулся и приземлился на крышу противоположного дома. Через мгновение он уже подбегал к окруженной стражниками вилле Люции Тион.

Элайт легко перепрыгнул через стену и устремился в сад. Вооруженный слуга угрожающе поднял меч, но эльф, не замедляя бега, вонзил кинжал в его горло. Завитки светящегося дыма привели его в бальный зал. Они катались по комнате и разъедали глаза, но Элайт смог увидеть, что в комнате никого нет, кроме него самого и распростертого на полу мужчины.

Он опоздал. Колдунья Гарнет исчезла, а вместе с ней испарилась и надежда на восстановление наследства его ребенка.

Эльф достал из рукава метательный нож и решил дать выход овладевшему им отчаянию, метнув клинок в тело. В последний момент он узнал лежащего человека, и нож закувыркался по закопченному мраморному полу. Элайт опустился на колени рядом с Хелбеном и перевернул архимага лицом вверх. Человек еще был жив, но сердце билось очень слабо. Пока эльф раздумывал, черные глаза архимага открылись и уставились на него. Хелбен Арунсун не мог ни пошевелиться, ни говорить, но, казалось, он смутно осознает происходящее.

– Опять заклятие, – пробормотал эльф.

Он присел на корточки и провел пальцами по волосам. Единственным человеком в городе, кто мог позаботиться об архимаге, была его супруга волшебница Лаэраль. Надо как можно быстрее доставить его в замок Черного Посоха. С другой стороны, эта задержка может стоить ему волшебной арфы, за которой он так долго охотился.

Эльф принял решение. Он открыл сумку на поясе и достал оттуда простое серебряное кольцо. Вартайн был не единственным искусным вором в окружении Данилы. Элайт сумел еще раз сдернуть волшебный перстень с его пальца во время встречи в «Сломанном Копье». Он быстро надел кольцо и повернул его, как это делал юноша.

Патруль наблюдателей ворвался в зал, но увидел лишь контуры двух исчезающих фигур – высокого стройного эльфа и архимага Глубоководья.

В предрассветные часы большая часть служителей Мистры собрались в замке Черного Посоха, чтобы молить о милости богиню магии. В ответ на их старания и по милости богини Хелбен Арунсун быстро шел на поправку. Но ничто не могло снять заклятия, державшего его без движения. и спустя несколько часов усталая и удрученная Лаэраль спустилась в приемную. Элайт Кроулнобар исчез сразу, как только доставил в замок тело Хелбена. Недавно он вернулся и через слугу передал Лаэраль просьбу встретиться с ним, как только позволят обстоятельства.

При виде вошедшей волшебницы Элайт поднялся.

– Как здоровье архимага?

– Он будет жить, – ответила прекрасная волшебница.

Эльф кивнул, и на его лице отчетливо проступило удовлетворение. Он протянул Лаэраль большую прямоугольную коробку.

– Ты можешь считать это подарком с пожеланиями выздоровления лорду Арунсуну.

Лаэраль с любопытством заглянула внутрь. В коробке лежал один из волшебных колпаков, принадлежавших Лордам Глубоководья.

– Я нашел его на вилле леди Тион. Может, ты проследишь, чтобы он вернулся к своему истинному владельцу?

– Мы непременно вернем его, – ответила Лаэраль и пристально взглянула в лицо Элайта, – Прошу меня извинить, но…

– Это не совсем в моих привычках? – довольным тоном закончил за нее эльф. – Не совсем так, дорогая леди. Мои деловые интересы требуют сохранения существующего положения в Глубоководье.

– А леди Тион?

– Она надежно спрятана и находится под моей защитой, – признался Элайт. – Мои люди тайно вывезут ее за пределы города. – Эльф любезно улыбнулся. – Я, конечно, позаботился и о месте назначения. Вооруженному эскорту приказано доставить ее в Тезир, чтобы она встретилась с местными жителями.

Глаза Лаэраль полыхнули серебряным огнем, и она мрачно кивнула, соглашаясь с тем, как эльф намеревался вершить правосудие.

– Элайт Кроулнобар, я уверена, при других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями.

* * *

Ночное небо над чащами Высокого Леса окрасилось бледным серебром, предвещавшим близкий рассвет. В Бесконечных Пещерах было еще совсем темно, но зеленый дракон Гримноштадрано почувствовал наступление дня. Он поднялся на всех четырех лапах и осторожно развернул крылья. Скованность в мышцах после взрыва и дыма наконец исчезла. Он снова ощутил возможность подняться в воздух. Никогда не забыть дракону горькое унижение, охватившее его по пути в пещеру после того, как он очнулся на поляне. Кое-кому придется дорого заплатить за постигшее его несчастье.

Гримнош сделал глубокий вдох и выпустил струю воздуха. Смертоносный газ вырвался из клыкастой пасти и наполнил пещеру привычным зловонием. Немало дней прошло, прежде чем он смог пустить в ход силу своего дыхания. Теперь он восстановил свои способности и готов отплатить вероломному барду. Дракон запрокинул голову и испустил торжествующий рев.

Медленно шагая на четырех лапах, он выбрался из лабиринта пещер и переходов, ведущих из его логова наружу. Наконец перед ним открылась поляна, где ровно полгода назад, в самый короткий зимний день, начались его несчастья. Знаменательно, что он положит им конец именно сегодня, в день Летнего Солнцестояния. Огромные зеленые крылья развернулись, и дракон уверенно взмыл в небо.

С мрачной решимостью он повернул на Глубоководье. Скорость дракона гораздо больше, чем могут себе представить более мелкие существа; крылья и магические силы помогут ему добраться до города задолго до наступления ночи.

* * *

Утро летнего солнцестояния, ясное и солнечное, расцвело над Глубоководьем, и турниры на Поле Триумфа начались строго по расписанию. Но сотням зрителей, собравшимся посмотреть на бои, казалось, что над полем простерта рука Бешабы, богини неудач.

Травяное поле после вчерашнего ливня было залито водой и после нескольких схваток превратилось в вязкое болото. Участники скользили в грязи, несколько лошадей упали и серьезно покалечились. Соревнование магов, обычно самое любимое зрелище среди горожан, получилось еще более удручающим. Самые могущественные колдуны оставались в башне Черного Посоха, безуспешно пытаясь снять заклятие с архимага. Слухи о несчастье, поразившем Хелбена Арунсуна, шепотом передавались из уст в уста. Основная часть жителей считала его виновником происшествия, и страх был более частой реакцией, чем сочувствие.

Данила направился к замку сразу, как только до него дошло известие о болезни дяди. Вокруг замка было столько народу, что он не мог пройти сквозь стену и хотел прибегнуть к телепортации, но обнаружил, что волшебный перстень снова исчез.

– Дан.

Мелодичный голос Лаэраль прервал его цветистое самообвинение в невнимательности. Данила обернулся и обнаружил рядом с собой прекрасную волшебницу. На лице Лаэраль были заметны следы беспокойства и усталости. Она взяла его за руку и отвела подальше от толпы.

– Хелбен пострадал от какого-то сильного заклятия. Мне кажется, это снова часть воздействия Жаворонка и песни-чары. Дан, ты должен отыскать эту арфу.

Умоляющие нотки в голосе могущественной волшебницы поразили юношу. Он постарался скрыть собственную тревогу, взял ее за руку и склонился в поклоне.

– Я никогда ни в чем не мог отказать красивой женщине. А еще у меня хорошо развитое воображение и сезонный билет для двоих в Дом Удовольствий и Здоровья матушки Татлорн. Прошу не забыть об этом, когда решишь меня еще о чем-то попросить.

На лице женщины мелькнула улыбка:

– Клянусь Мистрой, ты так напоминаешь мне твоего дядю! Он был почти таким же во времена молодости.

Данила выпрямился и отпустил ее руку.

– Я отыщу эту проклятую арфу, – раздраженно произнес он. – Но попрошу меня не оскорблять сравнениями!

Арфист повернулся, чтобы уйти, и был вознагражден смехом волшебницы.

У входа на Поле Триумфа Данила встретил Вина и Моргаллу, и друзья поделили между собой секторы трибуны, чтобы обнаружить того, кто подходил бы под описание их противника-барда.

Даже во время поисков Данила с беспокойством поглядывал на соревнующихся бойцов. Время близилось к полудню, а Каладорна еще не было видно. Это удивляло юношу и тревожило. Возможно, его друг внял предупреждению и попытался задержать леди Тион? Данила расспросил нескольких бойцов и смотрителей конюшен, но никто не знал, куда подевался мастер боя на мечах. Сначала испарился Вартайн, а теперь еще и Каладорн!

Почти в полдень Данила наконец заметил Вартайна. Мастер загадок стоял от него через несколько проходов, неподалеку от возвышения, на котором глашатаи награждали победителей.

– Что еще задумал этот окаянный мастер загадок? – пробормотал он вслух.

– Не могу сказать, но можешь быть уверен, он за это поплатится, – раздался рядом знакомый голос.

Данила обернулся и оказался лицом к лицу с Элайтом.

– Как я вижу, у тебя тоже нет арфы. Похоже, ты справляешься не лучше, чем я.

Эльф недовольно поморщился:

– Как хорошо сказано! Надо бы запомнить эти слова и употребить их в случае признания полного и окончательного провала.

– Знаешь, не стоит настраиваться на такой тон. Прибереги свой яд для нашего таинственного врага.

– У меня его много, можешь не сомневаться.

Арфист пожал плечами:

– Как бы ни хотелось мне продолжить обмен любезностями, надо сначала забрать свиток у Вартайна.

Не успел Данила сделать и шага, как пальцы Элайта сомкнулись на его запястье, словно наручники. Эльф кивнул в сторону помоста:

– Ты опять опоздал. Зато можешь насладиться праздником.

В центр помоста вышел лорд Пайргейрон и поднял руки, прося тишины. По обе стороны от него встали два мага и произнесли заклинания, чтобы голос Первого Лорда был услышан в самых отдаленных уголках трибун. Зрители затихли, поскольку никто не мог лучше привлечь их внимание, чем лорд Пайргейрон. Первый Лорд не был мастером ораторского искусства, но говорил ясно и кратко, и горожане всегда с удовольствием прислушивались к его словам.

– Я объявляю состязания закрытыми. Праздник Летнего Солнцестояния близится к концу. Обновление начнется с подтверждения полномочий Лордов Глубоководья.

– Я в этом искренне сомневаюсь, – пробормотал Элайт, внимательно вглядываясь в небо. Данила проследил за его взглядом:

– Только не говори мне, что это аспери.

– Должен тебя огорчить, но это так. Леди Тион вышла из игры, и теперь колдунья лично постарается низложить Хелбена Арунсуна.

– Она может получить власть над толпой при помощи песни, – забеспокоился Данила, вспомнив загадку из свитка. – Надо пробраться как можно ближе.

Арфист стал проталкиваться сквозь толпу. Элайт последовал за ним, но на его лице было заметно сомнение.

– Что ты собираешься предпринять?

– Еще не знаю. Надо что-нибудь придумать.

Аспери широкими кругами снижалась над ареной, и ее появление вызвало благоговейные вздохи зрителей, совершенно позабывших о лорде Пайргейроне. Благородные воздушные скакуны были большой редкостью и считались благословением небес. Никому бы и в голову не пришло напасть на аспери или ее всадника, как невозможно было напасть на единорога, появись он сейчас перед людьми. Даже высокие городские сановники разошлись по краям помоста, чтобы освободить место для волшебной лошади.

Белая аспери легко коснулась копытами досок. Всадница спрыгнула с седла и отстегнула арфу.

– С твоего позволения, лорд Пайргейрон, – заговорила она высоким и чистым голосом, долетевшим до самого края трибун, – по нашим законам и обычаям день летнего солнцестояния до самого захода солнца должен быть посвящен соревнованиям, песням и танцам. Обновление не может начаться раньше ночи, все контракты и соглашения, заключенные до этого времени, не имеют силы закона.

– Это верно, леди бард, – ответил лорд Пайргейрон и поклонился женщине. – Мы все ждем твоей песни.

– Мы должны остановить ее, – крикнул Данила, проталкиваясь между двумя полуорками.

Один из грубиянов злобно оскалил клыки, но встретился взглядом с серебристыми глазами идущего следом эльфа и поспешно ретировался.

– Я вызываю барда на поединок! – прозвучал раскатистый низкий голос.

Мастер загадок стал энергично прокладывать локтями путь к помосту, и полуденное солнце ярко заблестело на его загорелом черепе. После недолгого разговора со стражниками Вартайн оказался на арене.

– Я вызываю барда и мастера загадок Ириадор Зимний Туман, известную под именем бард Гарнет, на поединок загадок.

– Что еще задумал этот потомок орков! – возмутился Элайт, не переставая проталкиваться вперед. – Что он творит, во имя Девяти Кругов?

– Не расстраивайся. Он же сорвал пение, – откликнулся Данила.

Пока они продолжали свой путь к помосту, Вартайн объявил свои условия: он прочтет загадку, и если Гарнет не сможет ее разгадать, она расстанется с арфой. После недолгого колебания женщина согласилась.

Моргалла сумела пробиться поближе к Даниле и протащила за собой Вина.

– Что этот идиот собирается сделать? – спросила она, не переставая работать локтями.

– Спасает свою честь. Нам четверым придется силой отнять арфу, если Вартайна постигнет неудача или Гарнет откажется выполнить условие.

– Как это – четверым? – возразила Моргалла. – Эта серебристая змея исчезла, как только мы к тебе подошли.

Данила осмотрелся; нигде в толпе зрителей не было видно признаков лунного эльфа. В этот момент Вартайн откашлялся и прочел загадку:

– Король Халзол давным-давно почил.

Вот пять шагов к земле его могилы:

Шаг первый призывает к тяжелым размышленьям,

Второй лежит над вашими раздумьями,

Шаг третий заключен в одном из многих,

Последний должен быть сильнее ничего,

А в целом это значит все.

– А теперь ответь мне, почему подданные короля Халзола похоронили его в медном гробу?

– Этот безумец решил все повторить сначала, – возмутилась Моргалла.

– Подожди-ка, – остановил ее Данила, заметив задумчивую сосредоточенность на лице колдуньи.

Она в точности повторяла ошибку Вартайна: сочла эту загадку за сложную шараду и отнеслась к ней по всем правилам искусства. Как и следовало ожидать, колдунья выдала тот же самый логичный, но неправильный ответ, что и Вартайн на поляне перед драконом.

Мастер загадок расплылся в улыбке, отчего еще больше стал похож на грифа:

– Ответ на вопрос «Почему подданные похоронили короля в медном гробу?» гораздо проще, чем ты думаешь, и я с сожалением должен сказать, что он не имеет ничего общего с местоположением его могилы. Они похоронили его, потому что он умер.

Гарнет резко подняла арфу. Она дернула одну-единственную струну и воздела вторую руку к небу. В тот же миг над ареной заклубились темные тучи, и знакомый грохот прокатился над Полем Триумфа. Люди, стоящие недалеко от выходов, стали разбегаться в поисках укрытия.

Внезапно из клубов фиолетовых туч показалось огромное зеленое пятно. Взрослый зеленый дракон с ревом пронесся над городом. Среди зрителей началось настоящее столпотворение. Люди кричали, толкались и старались как можно быстрее выбраться с Поля Триумфа.

В невообразимой суматохе перед Данилой мелькнула фигура лунного эльфа. Во главе отряда отчаянных головорезов Элайт пробивался к помосту, где стояла колдунья. Личные охранники Пайргейрона ринулись вперед на защиту Первого Лорда. Через минуту вокруг платформы завязалась ожесточенная схватка, в гуще которой скрылись и Гарнет, и ее арфа.

– Ну вот, наконец и драка, – радостно заметила Моргалла.

Она обнажила копье и устремилась в самую гущу. Данила и Вин обменялись испуганными взглядами, а потом вытащили мечи и стали защищать дворфа с тыла, пока она пробивалась к центру битвы. Моргалла прокладывала себе путь при помощи цветистых выражений на языке дворфов и тупого конца копья.

Друзья еще не успели добраться до платформы, а колдунья уже оседлала аспери и устремилась в небо. Дракон со злобным ревом ринулся вниз. Волшебный скакун, словно белый колибри, метнулся в сторону, спасаясь от ужасных когтей чудовища, а потом снова взмыл вверх. Он миновал дракона, но угодил в круговорот грозовых туч.

Стрела молнии вспыхнула над воздушным скакуном. Лошадь оцепенела от ужаса и начала падать вместе с вцепившейся в ее шею всадницей. Из туч посыпался крупный град; жалобное ржание избитой и перепуганной аспери перекрыло крики толпы и ритмичное хлопанье драконьих крыльев.

На подруги к земле аспери резко остановилась, и Колдунья, выронив арфу, полетела в толпу. Даже на пути к неминуемой гибели Гарнет безуспешно старалась подхватить волшебный инструмент, С ловкостью летучей мыши, на лету хватающей насекомых, Гримнош Камнем ринулся вниз и подхватил колдунью когтями. Торжествующий раскатистый хохот прокатился над городом, и дракон со своей жертвой исчез в черном небе.

Гарнет была побеждена, но заклятие осталось. Град молотил по платформе и спинам тех, кто не успел укрыться,

– Мы должны найти арфу! – крикнул Данила, продолжая протискиваться к помосту.

Теперь это было гораздо легче сделать, поскольку толпа зрителей заметно поредела. Священники и лекари торопились унести пострадавших от давки у выходов. Большая часть наемников Элайта была уничтожена, а тех, кто еще не сложил оружие, стражники волокли к выходу. Вартайн так и остался стоять рядом с платформой, он торжествующе сложил руки на животе, и бронзовое лицо мастера светилось от счастья,

Моргалла, наконец пробившись вперед, приставила к его горлу наконечник копья.

– Где арфа? Отвечай, вороватый потомок орков! – Это не Вартайн виноват, – грустно сказал Данила. – Арфа теперь в руках Элайта.

Глава 17

На закате дня Данила поспешил в эльфийский храм. Вин и Моргалла следовали за ним по пятам. Грозные сине-серые тучи клубились в небе и время от времени обрушивали на городские кварталы дождь и град. Западная часть горизонта окрасилась пурпурными и малиновыми разводами, а заходящее солнце смотрело на мир пылающим глазом.

Трое друзей преодолели последний поворот перед храмом и увидели, как Элайт поднимается по широкой мраморной лестнице главного входа. Он был один, а в его руке темнела арфа Жаворонок. Данила обнажил меч и окликнул лунного эльфа. Элайт обернулся, ив его глазах вспыхнула злоба.

– Не смей меня задерживать, идиот. Слишком, многое поставлено на кон.

– С моей стороны тоже. – Голос Данилы был холоден и неприветлив. – Рыцари Щита вот-вот утвердятся в городе, архимаг лишился возможности говорить и двигаться из-за могущественного заклинания, управляемые музыкой чудовища нападают на фермеров и путешественников, а барды, сами того не зная, обратились в орудие зла.

– Это твоя проблема и твоих Арфистов. Ко мне все это не имеет отношения.

Данила сделал еще шаг.

– В самом деле? Разве ты хочешь оставить описанный мной мир в наследство леди Азарии?

Лицо эльфа побелело от злобы.

– Ты не имеешь права произносить ее имя, – скомандовал эльф. – Никто в Глубоководье не должен знать о ее существовании. У меня слишком много врагов, которые дорого бы заплатили за эту информацию. Кое-кто из них не постеснялся бы выкрасть ее ради выкупа или уничтожить, чтобы отомстить мне.

Элайт положил арфу на ступени и вытащил свой меч. А потом угрожающе медленно шагнул вниз по лестнице.

– Арфа у меня в руках. По условиям нашего соглашения, мои поиски закончены. Нашему партнерству пришел конец.

– Еще нет, – возразил Данила и принял боевую стойку, подняв меч. – По твоим же словам, я должен был снять заклинание, а потом отдать тебе арфу. Или твое слово уже ничего не значит?

– Для меня имеет значение только леди Азария.

Арфист вовремя взмахнул мечом и отразил первый стремительный удар Элайта.

– Так она будет нашей маленькой тайной, ты это хотел сказать?

– В какой-то мере.

На лице Элайта вспыхнула угрюмая усмешка, и он обрушил на Данилу град ударов, которые почти истощили весь запас его мастерства и сил. Арфист ничуть не сомневался, что эльф может прикончить его в любой момент, но Элайт не торопился закончить схватку. Он слишком долго ждал этого боя.

– А почему твоя сторожевая собака-дворф не спешит на помощь? – насмехался эльф, одновременно кивая серебристой головой в ту сторону, откуда сосредоточенно наблюдала за бойцами Моргалла.

– Это касается только тебя и меня. Моргалла соблюдает кодекс чести.

Элайт издевательски расхохотался: