Звездный путь (№9) - Треугольник

– Что-то около двух с половиной часов, ответил Спок. Сола направилась к выходу из дупла.

– Я прихватила с собой генератор силового поля. Надо поставить его на входе, тогда отпадет необходимость стоять на страже.

Она включила генератор, и у входа замерцало силовое поле, преграждая доступ любому разумному или неразумному существу надежнее колючей проволоки.

– Хорошо, – проговорил Кирк. – Теперь мы сможем пару часиков отдохнуть перед дальней дорогой.

Он почувствовал себя смертельно уставшим. У его спутников вид был несколько получше, но днем и они оба побывали в гостях у смерти, а еще до наступления утра всем им предстоят новые, не менее тяжелые испытания.

– Дорога у нас одна, – высказался Кирк. – Прямым ходом к вулкану.

Мы представляем интерес для «Тотального Единства». Вполне возможно, что Солженов сам впустит нас к себе. – На самом деле капитан был уверен, что сила, засевшая в вулкане, стремится заполучить, главным образом, его одного. И если он подойдет на достаточно близкое расстояние к горе, то, как ожидается, эта сила «возьмет» его. Тогда он и заключит сделку в интересах Галактики и… ради свободы этих двух самых дорогих ему людей.

А пока у них есть время, надо передохнуть и хоть немного поспать, каким бы неподходящим для отдыха и для сна ни казалось это место.

Кирк устроился в углу дупла и попытался уснуть. И от присутствия Спока и Солы у него возникло какое-то удивительное чувство покоя, домашнего тепла… жаль, что продлится это очень недолго…

Глава 26

«Энтерпрайз», капитанский бортовой журнал, дополнительная информация.

Говорит главный инженер Монтгомери Скотт, временно исполняющий обязанности командира корабля.

Капитана Кирка, старшего помощника Спока, а также заранку…. э-э… гостью корабля Солу Теин до сих пор не удалось обнаружить.

На вызовы операторов связи они не отвечают, хоть нам известно, что у Солы Теин имеется совершенно исправный коммуникатор. Сенсорное сканирование планеты, находящейся под нами, не дало положительных результатов. Приборы не в состоянии зарегистрировать биологические характеристики и показатели трех человек на фоне исключительно высокой жизненной активности планеты.

Нам так и не удалось решить, какими способами можно выявить признаки захвата членов экипажа «Энтерпрайза» заранским «Тотальным Единством» или «Единством» посла Гейлбрейса. Лично я не задумываюсь о том, какое из них опаснее или хуже. Но считаю, что сам я свободен от влияния того и другого.

Чего не могу сказать о других членах экипажа.

Впрочем, и в отношении себя у меня нет полной уверенности.

Доктор Маккой считает, что в процессе захвата есть промежуточная ступень, скрытый латентный период, когда сама жертва не подозревает или не помнит, что его или ее захватили: люди продолжают действовать и мыслить так же, как и прежде. Но сами того не подозревая, они исполняют волю «Тотального Единства» хотя бы тем, что не замечают преступные действия других. Если доктор прав, то вполне возможно, что я принял командование над экипажем чужаков, скрытых под масками близких мне лиц.

* * *

Подымаясь на капитанский мостик, Маккой успел услышать последнюю фразу диктовки Скотта и увидел настороженный подозрительный взгляд шотландца, как бы говорящий «не ты ли один из них?» Но вслух главный инженер сказал другое:

– Никаких успехов?

Маккой отметил, что главный инженер не хочет называть его даже по имени, и вынужден был согласиться с ним:

– Ты прав, Скотти. Я тоже могу стать одним из них. Как и ты. Но на какое-то неопределенное время я выкупил наши души – твою и мою. Никаких новостей о Джиме?… Споке?… Соле?…

На каждое произнесенное имя Скотт отрицательно качал головой.

– А что удалось узнать об опорном пункте «Тотального Единства»?

Скотт тяжело вздохнул.

– Это сооружение – гениальное творение инженерного искусства. А в смысле обороны, это – крепость, к которой нельзя подступиться, разве что взорвать планету или хотя бы вулкан.

– А почему бы и не взорвать вулкан?

Скотт безнадежно махнул рукой.

– Насколько я знаю капитана, он сейчас оседлал вершину крепости или добирается до ее нутра. А у тоталитариев есть какое-нибудь средство спасения и помимо транспортатора. Попытайся мы атаковать их там, они появятся здесь, на нашем мостике, если еще не появились.

Подтверждая свои опасения, Скотт через плечо окинул взглядом мостик:

Ухура сидела на своем обычном месте у пульта связи и была, как и раньше, чертовски красива. Но кому она сейчас принадлежит? Ведь система связи первоочередная цель «Тотального Единства».

Маккой, в свою очередь, внимательно посмотрел на шотландца, который тоже мог уже принадлежать противнику, и заговорил как можно мягче, делая ударение на его уменьшительном имени:

– Скотти, я собираюсь спуститься вниз, на планету. Если эти трое живы, (да хотя бы один из них!) они рано или поздно придут к вулкану.

Вполне возможно, что Солженов на это рассчитывал, а место испытания там, на вулкане или в вулкане. Ну и представь себе, в каком виде они доберутся туда из джунглей. Так что я должен быть там.

– Доктор, на какое чудо вы рассчитываете? Как вы надеетесь выжить там?

Маккой ждал этого вопроса и ответил:

– Я собираюсь взять с собою Гейлбрейса и мистера Добиуса.

– Что? – воскликнул Скотт. – Да Гейлбрейс так запудрит вам мозги, что вы, не успев моргнуть, окажетесь в его «Единстве». А Добиуса, как вы сами знаете, доктор, контролирует и Гейлбрейс, и Солженов. Правда, я не представляю, как они могут заставить его думать одновременно по-разному, хотя бы и двумя головами.

– В том-то и дело, Скотти. Добиус – единственный из всего экипаж, о ком я могу сказать, что он не полностью принадлежит «Тотальному Единству».

И до тех пор, пока он сможет действовать хотя бы частично самостоятельно или по указке Гейлбрейса, я на него могу положиться. В то же время через него мы сможем связаться с тоталитариями.

А кроме всего прочего, он – самый сильный среди нас, так что поможет нам и в выживании.

– Не нравится мне все это, Леонард.

Маккой скорчил гримасу.

– Мне тоже не нравится, Скотти. Но что делать? И не пытайтесь мешать.

Мне вовсе не хочется говорить вам гадости…. но вдруг и вы – один из них?

В глазах временного командира корабля застыл немой вопрос.

– Да, мистер Скотт. И не надо беспокоиться обо мне. Побеспокойтесь о другом, – жестко сказал Маккой. – По подсчетам Гейлбрейса, «Тотальному Единству» потребуется около двух часов для полного захвата «Энтерпрайза».

– Доктор, – прорычал шотландец. – Это случится только через мой труп.

– Этого-то я и боюсь, – буркнул в ответ Маккой.

Глава 27

С восходом луны Кирк, Спок и Сола снова отправились в путь по ветвям;

Луна взошла почти полная и оказалась чуть ли не вдвое больше земной. Ее серебристо-голубой свет прямо-таки заливал джунгли, освещая путникам дорогу, расцвечивая деревья и цветы в красочное многоцветье. Временами всем троим казалось, что они попали в волшебную бриллиантовую страну ночи.

Но впереди над кратером огнедышащего вулкана вставало зловещее красно-желтое зарево, как. бы предупреждая, что каким бы сказочно-великолепными ни казались ночные джунгли, в них сколько красоты, столько и опасностей.

Кирк засмотрелся на огромные орхидеи, растущие прямо на деревьях, на их бутоны, размером в человеческий рост, сияющие всеми оттенками голубого серебра. Невольно он сравнил их с бутонами-ноготками, с бутонами-бусинами на других планетах. Потом заинтересовался цветком, похожим на растение-мухоловку. Но эта «мухоловка» могла запросто изловить кота-медведя, не то что человека. А Кирк чуть было не забрел в раскрытые створки цветка, но Сола успела вовремя отдернуть его назад.

– И на твоей планете все такое же огромное? – поинтересовался Кирк.

Сола рассмеялась.

– На необитаемой территории, в диких джунглях – все таких же размеров и той же красоты. И дети такие же любопытные, как и ты. Поэтому у нас много огороженных парков, дети учатся в них, постигают окружающий мир с раннего возраста. Как и на Вулкане, у нас без знаний, усвоенных чуть ли не с младенчества, долго не проживешь.

Кирк попытался представить Солу крохотной девчушкой, живущей среди всех этих опасностей, оглянулся на Спока и ему показалось, что вулканец думает о том же самом. И очевидно, лучше представляет эту девчушку, потому что в семилетнем возрасте он попал почти в такие же условия на Касване.

Зато сам Кирк теперь гораздо лучше понимал женщину – Независимого агента Федерации.

Так шли они втроем и, казалось, время остановилось и не надо никуда спешить, принимать какие-то решения, сожалеть о каких-то потерях.

Хотелось, чтобы пути этому не было конца, чтобы длился он вечно.

Но зарево полыхало уже над их головами, а глазам представилось зловеще-мрачное углубление широкого кратера, напоминающее вход в преисподню.

Каким-то образом, благодаря опыту соприкосновения с гейлбрейсовским «Единством», Кирк смутно чувствовал «Тотальное Единство», поджидающее его в своем логове.

А это был всего лишь форпост вездесущего единства, сумевшего распространить свое влияние до Зарана, преодолеть космическое пространство и вобрать в себя миллионы умов. Кирк ощущал его в виде усеченного треугольника, подобного пирамиде, отдельные части которой удерживались рядом благодаря науке-псионике и женщинам планеты Солы, нашедших своих избранников. Но пирамида никогда не станет треугольником, если на ее вершине не встанет Сола со своим избранником. А если она так и не сможет избрать Кирка из-за Спока, то, может быть, «Тотальному Единству» достаточно будет заполучить капитана звездного корабля, который им тоже нужен? И оно оставит в покое эту пару?

– Я пойду туда один, – заявил Кирк, когда они подошли к границе кратера.

Одна сторона его была гладко обтесана и на ней лепились удивительные конструкции, использующие огромную геотермическую энергию действующего вулкана. Без всяких условий Солженов выкачивал из недр планеты такие мощности, через которые не смог бы пробиться ни один звездный корабль, не вырвался бы на свободу ни один человек.

– Я им нужен, – обосновывал свое решение Кирк. – Они немало потрудились, чтобы заполучить меня. Так что мне нечего опасаться.

Побеседую с ними, попытаюсь убедить их в том, что в Галактике «Единство» кажется раем. Так что не надо никого завоевывать.

Кирк замолчал, почувствовав сильное сопротивление и Спока, и Солы.

– Если кто-то должен войти туда один, – возразил Спок, – то пусть это буду я, капитан. Ты демонстрируешь свою беззащитность, хотя являешься основной целью для них. А они не гарантировали твоей безопасности. Кирк, логика подсказывает мне, что «беседа» вряд ли окажется действенным средством убеждения. И основная твоя трудность заключается не в том, как войти, но как выйти оттуда. А наша цель – не позволить тебе войти, потому что мы – самые близкие тебе люди. И как ты мог подумать, что мы отпустим тебя одного, а сами останемся здесь?

Кирк тяжело вздохнул.

– Именно это и заставляет меня тратить время на вас. Но по-вашему не будет. На карту поставлена судьба «Энтерпрайза», а вместе с ним всей Галактики. Наш корабль хотят использовать для уничтожения непокорных, все еще сопротивляющихся на Заране. А оттуда «Тотальное Единство» станет угрожать другим планетам и кораблям. «Энтерпрайз» может стать орудием перехвата звездолетов. И все это будет делаться от нашего имени, руками нашего экипажа с целью дискредитации Федерации. А это, в свою очередь, может спровоцировать войны, выгодные одному лишь «Тотальному Единству», которое еще на нашем веку может распространиться по всей Галактике, как раковая опухоль. Вполне возможно, что оно достигнет своей цели и без Солы, если захватит «Энтерпрайз». Так что оставим все личное в стороне, в эту крепость я пойду один. И, в конце концов, не забывайте, я – ваш капитан. И я приказываю вам оставаться здесь. Считая разговор оконченным, Кирк развернулся, готовый шагнуть вперед, но вдруг почувствовал на своем плече руку Солы. Он оглянулся, встретился с ней взглядом.

– Нет, – решительно заявила Сола.

– Просто «нет»? – спросил удивленный Кирк.

– Просто нет.

– А где же твоя армия доводов, которая могла бы остановить меня? – с неким подобием улыбки спросил Кирк, хотя ему было вовсе не весело.

– Вспомните, капитан, – официальным тоном заговорила Сола. – Ваш корабль вместе с его экипажем был передан в мое распоряжение.

Это насторожило Кирка.

– Но мы договорились не обострять отношений, чтобы ты не могла воспользоваться своей властью.

– Да, – согласилась Сола. – Договорились не обострять и обострили.

Поэтому я вынуждена прибегнуть к власти.

– Но у меня нет корабля, – весьма резонно рассудил Кирк. – Мы должны признать, что «Энтерпрайз» находится в руках противника. Надеяться на какое-то чудо, которое мы вряд ли совершим, нам нечего. Так или иначе, мы все, почти наверняка, попадем вскоре под власть «Тотального Единства». А мы трое можем навсегда остаться на этой планете. Так что полномочия Независимого агента или капитана корабля утратили свою силу. Но у меня есть и свои личные причины, чтобы войти в эту крепость. И вы не остановите меня.

– Спок, – обратилась Сола к вулканцу. – Выслушайте меня. Это моя задача и мой долг. И я знаю, как его исполнить. Но вы оба, как возможные заложники «Тотального Единства», куда вы так стремитесь, вы мешаете мне.

Вы оказали мне услугу, помогли добраться до этого места. Так окажите еще одну: Спок, возьмите Кирка и уходите вместе с ним куда-нибудь подальше в безопасное место. А я пойду туда.

Спок хотел было возразить, но Сола перебила его:

– Логика, Спок. Я – галактический эксперт по борьбе с «Тотальным Единством», и вы не должны мешать выполнять мои прямые обязанности.

Подозреваю, что будь я мужчиной или не заранкой, вы не стали бы препятствовать мне, не дошли бы до абсурда, превращая связующие нас нити в путы.

Вулканец внимательно слушал, переводя взгляд с Кирка на Солу и обратно. И внезапно лицо его преобразилось, словно он сделал научное открытие.

– Нет, не в путы, – категорично сказал он, – но в наше единственное оружие.

Кирк и Сола молча уставились на него. И Спок развил свою мысль:

– «Тотальное Единство» рассчитывало на то, что Сола сделает свой выбор. Но если она не станет выбирать или не сможет, тогда Солженову придется придумывать что-то новое, наспех разрабатывать другой план. А в спешке неизбежны ошибки, которыми мы сумеем воспользоваться. Но для этого мы должны войти туда все вместе.

Сола помолчала, подумала и обратилась к Кирку:

– Спок прав. Мне предстоит пройти испытание. Но вы оба – составные части этого испытания: я не могу ни исключить вас из него, ни отказаться от вас.

Кирк согласно кивнул головой, умалчивая о своем плане действий. Самое главное для него – это попасть в крепость, а там он посмотрит, что делать.

Возможно, Спок прав – их сила в триедином союзе. Но не исключено и другое: их «Единство» трех само по себе представляет для них опасность.

А может быть, и силу, и опасность…

Повернувшись лицом к вулкану, они стали разыскивать вход в это логово дьявола.

Глава 28

Солженов настроил биолокатор. Перед ним возникла голограмма аур трех существ. Он притушил яркие цвета до едва различимого псионного фона, сфокусировал объемное изображение троицы.

Кирилический психоанализ аур, Солженов все еще предпочитал это старое земное название, показал, что женщина находилась в состоянии душевного дисбаланса и крайней психологической перегрузки. Если ее не заставить выбрать избранника, то очень скоро она может «перегореть» и погибнуть.

Солженов нажал кнопку, открывая вход в скалу.

Кирк, Спок и Сола молча смотрели на темную пустоту просторного проема в сплошном монолите камня.

– «Не зайдете ли ко мне в гости, в мое скромное жилище?» – вспомнил Кирк и решительно сказал:

– Ну что ж, зайдем.

* * *

Кирк замедлил шаг, когда они дошли до очередной развилки в лабиринте коридоров.

– Проверьте эту галерею, – приказал он. Спок и Сола прошли вперед, Кирк остался стоять на месте. Но как только они скрылись, он бесшумно нырнул в ближайший боковой коридор и побежал по нему. Пропустив, не считая, несколько боковых коридоров, Кирк заметил в одном из них машинную установку и, не раздумывая, свернул в него, отыскал укромное местечко и затаился.

Вскоре он услышал, даже не услышал, а ощутил, что Сола и Спок ищут его. Он осязаемо чувствовал их страх за него и гнев. И понимал их обоих.

Они были уверены, что их сила заключена в их триединстве, и ни за что не позволили бы ему сделать то, что он намерен сделать.

Кирк затаил дыхание. Он почему-то знал, что чутье Солы-охотницы, которое помогало ей в джунглях, здесь несколько притупилось и из-за присутствия Спока, и из-за нагромождения всякого рода механизмов. А вулканец и в джунглях, и здесь воспринимал Кирка лишь через Солу и, находясь рядом с ней, не услышит его.

Так оно и оказалось. Спок и Сола прошли мимо, нерешительно остановились неподалеку и Кирк услышал, как вулканец громко выругался, что случалось с ним весьма редко. Сола приняла ругательство как должное дополнение к сложившейся ситуации и высказалась:

– Наугад искать его бесполезно. А связь с ним я утратила и не могу восстановить ее из-за твоего соседства.

– Тогда нам надо разделиться, – предложил Спок.

– Для этого одному из нас придется отправиться за пределы Галактики, – безнадежно произнесла Сола.

Они помолчали и вновь заговорила Сола:

– Есть только одно место, где мы можем найти его – у Солженова. И мы разыщем его там. Но сначала я обязана сделать то, ради чего возвратилась на Заран. Солженов перенес поле сражения сюда. Здесь я и намерена сразиться с ним. Пошли!

– Что ты собираешься делать? – спросил Спок.

– Есть у землян предание о невероятно сильном человеке, которого хитростью заманили в западню, лишили силы, а потом и ослепили, Но и слепой он сумел постепенно восстановить свою силу вновь и отомстил врагам, обрушив на них стены языческого храма, – и сам погиб. Как мне кажется, Спок, я намерена повторить поступок Самсона. Но он был ослеплен, а я зрячая, поэтому надеюсь избежать его трагической участи.

Круто развернувшись, Сола пошла вниз по коридору. Спок последовал за ней.

Кирку потребовалась вся его сила воли, чтобы удержать себя на месте и не броситься, очертя голову, за ними. Он не знал, какой номер хочет выкинуть Сола, но был уверен, что ее безрассудная смелость грозит ей неминуемой бедой. Она собиралась столкнуться с ментальной силой миллионов умов да и с обычной физической силой, способной раздавить ее в одно мгновение. Спок попытается помочь ей и в том, и в другом случае, но даже вулканец не заменит собой целую армию. И не исключена возможность того, что Сола попытается избавиться от Спока, отводя от него опасность, станет действовать в одиночку.

Цитадель Солженова – не храм Дагона, в одиночку ее не сокрушишь.

Пересилив себя, Кирк дождался, пока Сола и Спок удалились на достаточное расстояние, и вышел из укрытия. Он не раздумывая, зашагал в обратном направлении. Ему и в голову не пришло, что он всего лишь дублирует Солу.

* * *

Маккой с Добиусом и Гейлбрейсом очутились у основания огромного кратера, в том его месте, где была высечена вертикальная, почти отвесная стена. Геотермические агрегаты, уступами расположенные один над другим, создавали общее впечатление внушительной скульптуры из иридия. Это было мерцающее в отраженном свете металлическое сооружение, крестное детище «Тотального Единства», бездумно и легкомысленно пристроенное к кратеру действующего вулкана.

Маккой увидел удивленное выражение на лице Добиуса.

– Если они умудрились сделать такое, – проговорил таньянец, – то они действительно что-то из себя представляют. Маккой согласно кивнул головой.

– Помимо всего прочего они сумели захватить вас, мистер Добиус, или, по крайней мере, одну вашу половину. И, вполне вероятно, что держат у себя и нашего капитана, и его старшего помощника. Но не сможете ли вы найти какой-нибудь выход?

Добиус сосредоточенно сморщился и ответил:

– Попробую, доктор.

Он погрузился в себя, как бы совещаясь со своим внутренним голосом.

Лицо его исказилось от напряжения, стало таким, каким Маккой видел его всего раз или два после захвата таньянца «Единством». Добиус переместил свой фазер на правую сторону пояса, и Маккой понял это как знак того, что преобладающим стал левый мозг, находившийся под контролем «Тотального Единства». Доктор отошел к Гелбрейсу.

– Вы сможете взять его под свой контроль, когда это нам понадобится?

Гейлбрейс неопределенно пожал плечами.

– Поживем – увидим. Не забывайте, доктор, что мы находимся в фокусе необъятного «Тотального Единства», на вершине конуса ментальной силы, имеющей основную базу на Заране. А это – десятки миллионов умов. Мое же «Единство» представляет собой небольшое ядро путешествующих со мной людей и незначительное число избранных умов, оставшихся в центральных районах Федерации. Но по моему предположению, «Единство», в которое вступают по доброй воле, сильнее «Единства», основанного на насилии. Хотя, может быть, это всего лишь гипотеза о сущности добродетели. Подобные гипотезы не выдерживают проверку реальной жизнью.

– Вы хотите сказать, – спросил Маккой, – что жизнь не всегда на стороне хороших парней?

– Вы правы, доктор. Именно так обстоит дело. Хуже того, иногда и сами участники событий не в состоянии определить, где силы добра, а где зла и за кем из них будущее. Добро часто торжествовало. Но и зло не раз побеждало. Поэтому трудно определить, является ли новое само по себе неким необходимым своеобразием или очередной ошибкой… природы, разума. Маккой высказал свое мнение:

– Я допускаю, посол, что нововведение вашего «Единства» действительно представляет собой лишь форму своеобразия. Насколько мне известно, вплоть до начала этого испытания, вы никого не затягивали в свои ряды силой. И, как мне кажется, вы с самого начала противостояли «Тотальному Единству».

Но я бы не решился предоставить право на «своеобразие» тоталитариям.

Насилие остается насилием, какая бы сила не применяла его.

– Доктор, а какая, по-вашему мнению, сила создала первое многоклеточное существо? Что, если «Тотальное Единство» (справедливо оно или нет) – именно та сила, которая принесет единство в Галактику?

– Тогда лучше обойтись без него, – ответил Маккой. – Когда-то давно говорили: «Право оно или нет, но это мое Отечество», потом «моя империя», «моя планета.» Да что угодно, с одной-единственной приставкой «мой», «моя» или «мое». И если теперь появится «Мое Тотальное Единство», то оно ничем не будет отличаться от всех этих изжитых понятий.

Гейлбрейс принял торжественную осанку и отвесил легкий поклон Маккою.

– Моя вам хвала, доктор. Теперь я понимаю, почему вы являетесь другом капитана и его судовым врачом.

Маккой скорчил гримасу.

– Гейлбрейс, лучше бы вы вернули мне его, всех троих! А иначе, могу сказать вам, вы еще ничего не поняли.

И тут они последовали за Добиусом. Обошли машинное оборудование, вмонтированное в стену, и вышли к открытому входу у подошвы утеса.

– Вам не кажется, что на стене написано чьей-то рукой: «Добро пожаловать»? – спросил Маккой.

Гейлбрейс тоже был заинтригован.

– Вопрос в том, доктор, – куда?

– Или для кого? – ответил Маккой. Он присел на корточки у входа и разглядел на земле, усыпанной мелким вулканическим пеплом, следы трех пар ног: след маленьких мягких ботинок, след длинной и узкой ступни, обутой в форменные ботинки Звездного Флота, а также отпечатки лазаретных шлепанцев, судя по всему, донельзя разбитых и изорванных. Поднявшись, Маккой ответил на собственный вопрос:

– Очевидно, для всех нас. – И решительно шагнул к проему в скале.

* * *

Солженов с удовлетворением наблюдал за продвижением трех человек.

Сола, Кирк и Спок, каждый порознь и все вместе, вели себя так, как он и предполагал.

Хоть надо признаться, что с самого начала он не смог всего предусмотреть. Связь между Солой и вулканцем оказалась для него неожиданностью. Но это не меняло сути дела, а лишь требовало внести некоторые коррективы. Придется признать за неизбежность эту связь и испытать «металл» не только на прочность, но и на решимость, на храбрость.

Кирк шел из коридора в коридор, пока не увидел то, что ему показалось телекамерой.

– Солженов, – сказал он, подойдя к экрану. – У меня есть кое-что для тебя. Я хочу встретиться с тобой один на один.

Не прошло и нескольких секунд и Солженов ответил, подтвердив, тем самым, подозрения Кирка, что за ними следили, как только они здесь появились.

– Один на один не получится, капитан. Это скорее будет встреча «один-на-Единство». Так что не рассчитывайте на равное единоборство.

– Ничего. Я готов рискнуть. Только отпусти их.

Солженов рассмеялся.

– О конечной цене мы еще поговорим – это не тема для начала переговоров. Вход в мои апартаменты открыт для вас, капитан. Входите.

Он включил транспортирующее устройство, и капитан «Энтерпрайза» растаял в воздухе и тут же появился перед Солженовым таким, каким он вышел из джунглей: в изодранной одежде, с не зажитыми ушибами и ссадинами.

Немногим дано выглядеть достойно даже в таком виде. Но именно Кирку это удалось.

– Итак, – произнес Солженов. – Значит вы ее избранник?

– Нет. Она не сделала своего выбора.

– Она сделала его, но помешала чистая случайность.

Солженов видел, что Кирк принял с должным вниманием сказанное им, но только сжал челюсти и ответил:

– Если вам известны даже такие подробности, то вы должны знать, что тот выбор был вынужденным, – ведь речь шла о жизни и смерти. И я не уверен, что при тех обстоятельствах дело дошло бы до слияния. У нас имеются свои собственные соображения на этот счет, нам не нравится, когда нас делают пешкой в чьей-то игре.

Солженов в ответ рассмеялся.

– Куда как весело: два самонадеянных рыцаря и одна гордая королева.

И, кстати, ваше «соображение» с остроконечными ушами довольно забавно.

Кирк словно не слышал его фразы о Споке и нетерпеливо заявил:

– Вы захватили мой корабль. Верните его мне. Отпустите моего друга и Солу.

– И вы пришли ко мне только за тем, чтобы сделать подобное предложение?

– Не только. Но и попытаться разумно поговорить. Разве вы, покидая Землю, не поняли всех ужасов насильственного завоевания умов? И все же вы прилетели на Заран и учинили там новое насилие, а теперь хотите проделать то же самое и со всей Галактикой. Зачем? Почему?

– Я не собираюсь объяснять мотивы своих поступков амебе.

Кирк покачал головой…

– Но вы же намеривались что-то объяснить той амебе, которая стоит перед вами, иначе зачем вы впустили меня сюда?

– Да нет же, капитан… Я хочу всего-навсего завладеть вами. И мне ни к чему ваши рыцарские предложения. У меня есть сила.

Ни один мускул не дрогнул на лице Кирка, ни тени страха не промелькнуло в его взгляде.

– Возможно и так, – ответил он. – Я знал, на что иду. Но надеюсь, вам будет не так-то легко поглотить и переварить меня. Смею утверждать, что вы будете вынуждены обговорить со мной кое какие условия.

Солженов пожал плечами.

– Не думаю. Но из соображений личного характера я могу вам кое-что рассказать… Однажды я восстал против насилия, которое я видел повсюду, во всех давно ушедших империях Земли. Из-за этого нам пришлось покинуть планету: мне, моему ближайшему другу и небольшой группе верных нам людей.

Совершив длительный перелет на космическом корабле, мы прилетели на Заран и были хорошо приняты.

Мы принесли с собой высокую технологию физических тел, а на Заране в то время уже имелись хорошо развитые психо-псионная и экологическая технология. Первые же шаги нашего объединения дали поразительные результаты: мы открыли возможности существования истинного «Единства» «Тотального». Это, в конечном счете, единственный универсальный ответ на все вопросы, которые задавали целые народы, подвергнутые ужасам порабощения, войн, концентрационных лагерей и геноцида.

Кирк недоверчиво посмотрел на него.

– Так вы оправдываете стремление к завоеванию окончательным решением вопроса о всех завоеваниях?

– Капитан, уверяю вас, – это единственно возможное решение вопроса.

Конечно, при этом не удастся избежать сопротивления отдельных сознаний «Тотальному Единству». Но оно обычно бывает непродолжительным, и даже самые неподатливые умы очень скоро присоединяются к нам. А придя однажды к нам, подавляющее большинство индивидуумов по достоинству оценивает и воспринимает все существующие у нас блага и возможности. Мы навсегда избавляем от одиночества и обособленности, от бессилия и полной беспомощности, от болезней и старости – даже от смерти.

– Ценой потери собственной индивидуальности, ценой отречения от всего великого, гениального, от страсти, от любви.

Солженов снисходительно улыбнулся.

– Да разве «Единство» уничтожает страсть и, тем более, любовь? Просто вы не знаете, о чем говорите, вы же не стали еще одним из нас. И неужели вам никогда не приходило в голову, что только в «Единстве» вы сможете решить вашу личную проблему: у нас, капитан, вам троим не придется ничем жертвовать и вам будет нечего терять.

Кирк ответил не сразу.

– Ну и что из того, что приходило? Сола и Спок должны быть свободными. И весь экипаж моего корабля.