Волшебная реликвия

— Из моси верблюдисы?

— Да, ваше величество, не удивляйтесь. И хотя книга написана на незнакомом наречии, мы сумели самые важные места прочитать и истолковать.

— Сумели проситать! — шепотом повторил король.

— Да, ваше величество.

— И истолковать.

— Да, ваше величество.

— А где зе вы наели столетнюю верблюдису? Разве такое возмозно? Разве они зивут так долго?

— Это было трудно. Пришлось трактовать символически.

— Ах, символисески. — Король тут же успокоился.

— Но мы потрудились на славу. Секретарь Общества магов очень сильно помог нам. Все это было очень не просто. Но она склеена, эта великая вещица. Сияет она не так, как прежде, но все же сияет. И она у нас! А Сфера — это власть. Так говорится в старинных книгах. Вы победителем вернетесь в Гром.

— Будес генералом!

— Я стараюсь исключительно для вас, ваше величество. Для вашей несравненной дочери и для нашей великой родины!

— Марсалом будес! Неси ее сюда.

Два молодцеватых солдата, осторожно топая сапогами, внесли убранную цветами корзину. Среди красиво уложенных роз и орхидей тускло светился хрусталь, покрытый сеткой трещин. Чем-то он напоминал желтый морщинистый лоб покойника в гробу. Но беглый король не заметил этого странного сходства. Он торопливо подбежал к корзине, жадно облапил печальный хрусталь и прижался к нему. Луна заглянула в окно сквозь медленно плывущее рваное облако, свет ее коснулся хрусталя и отраженно брызнул.

Сначала рыхлый король уменьшился в размерах. Затем с него свалилось платье, а нос прямо на глазах ороговел и загнулся крючком. Пухлые руки превратились в короткие крылья, грудь округлилась и покрылась желтыми перьями. Глаза-бусины растерянно и зло смотрели на оторопевших придворных.

Да, прямо на глазах у присутствующих в зале экс-король Виван Девятый превратился в старого взъерошенного попугая.

Первым делом толстая неопрятная птица подскочила и сердито клюнула обескураженного лейтенанта Роппо в темя. Хотела и в глаз, но лейтенант не дался. Возмущенно взмахнув крыльями, накренившись на один бок, тяжелая птица стала летать кругами под высокими сводами зала. Полная луна, заглядывая в стрельчатое окно, словно бы ухмылялась.

— Дур-р-раки! — кричал попугай. — Какие же вы все дураки!

— Закройте окна! — в волнении закричал старый дворецкий. Но было поздно. Подлетев к одному из высоких окон, попугай выпорхнул наружу и исчез из глаз.

Глава 54

Наши, из Залесья, нигде не пропадают

По разбитым дорогам разоренной войной страны бродили толпы нищих. В лесах прятались разбойничьи шайки. Иной раз на скрипучих телегах, покрытых сверху цветастыми тряпками, неизвестно откуда и непонятно куда проезжал цыганский табор. И тогда мучительно-красивые цыганские песни разносились над окрестными полями. К одному из таких таборов прибился худой обросший бродяга с горящим полубезумным взглядом. Добродушные цыгане не прогоняли его и даже подкармливали. Никто не знал, откуда он пришел и как его зовут. По виду его потерявшей цвет и форму одежды было ясно, что бродяжничает он давно. На расспросы он не отвечал, но порой, взяв из рук цыганского певца гитару, начинал на ней бренчать и что-то напевать. Впрочем, играл и пел он столь необычно, что даже искушенные в этом мастерстве цыгане охотно прислушивались и одобрительно цокали языками.

Однажды грозовой ночью, когда сверкали молнии, а с небес низвергались потоки воды, он исчез. Никто в таборе не придал этому значения. А он, в насквозь промокшей одежде, пробрался в чащу знакомого ему леса и острым суком разрыл возле старого надтреснутого пня рыхлую землю. На свет появились замотанная в тряпку длинная шпага, покрытая в двух или трех местах легкими пятнами ржавчины, а также разбухшая от сырости деревянная шкатулка с причудливой резьбой на крышке. Человек встал во весь рост, торжественно держа шкатулку на вытянутых руках. Он сосредоточенно глядел на нее несколько минут, а потом трижды сильно тряхнул. «Нет в природе силы или предмета, — произнес он громко, преодолевая хрип и кашель, — начиная от моря до комка земли на поле, которые не имели бы своего покровителя. Нет! Нет! Нет!» После этого осторожно положил шкатулку на землю, опустился на колени, не обращая внимания на мокрую траву и сырую землю, и медленно приоткрыл резную крышку. Серая свалявшаяся землица печально лежала на деревянном дне. И только три вздыбившихся неровных комка нарушали ее унылый, благостный покой. Человек вздрогнул, а в следующее мгновение жар прошел по всем его членам.

— Теперь я знаю, кто вы, — прошептал он с каким-то змеиным шипением, — и знаю, где вас искать. Я знаю, как спасти великую империю.

Три комка земли смотрели на него весело и грозно.

— Пора, — сказал человек, поднялся с колен и прицепил к поясу шпагу.

Генерал Рас направлялся в Пентакль в последний раз. Там было назначено небольшое совещание. Кроме того, генерал планировал посетить государственный архив и отобрать наиболее ценные материалы для ближайшей работы.

Сначала по широкому каменному мосту через речку Громкую процокал отряд легкой кавалерии. Затем проскакали восемь тяжелых конников переднего охранения. А уже потом на мост медленно въехала карета генерала Раса. Верх кареты был откинут, и гуляющая по набережной публика, а также случайные прохожие на мосту могли хорошо рассмотреть генерала. Он, маленький и сухонький, что оказалось неожиданностью для прежде не знавших его и воображавших генерала исполином, не откинулся на мягкие подушки, но сидел прямо, держа руки на коленях и оглядываясь вокруг с веселым блеском в глазах. Те, мимо кого карета проезжала совсем близко, могли разглядеть глубокий неровный шрам на его лбу прямо над левым глазом.

Возле полосатой будки на середине моста стоявшие в карауле солдаты отдали честь. И лишь один солдат огромного роста согнулся, копошась рукою в каком-то бесформенном пакете. Из бумажных складок пакета тонкой струйкой пошел дым. В этот момент карета приблизилась.

— Бранер, кидай! — крикнул невысокий прохожий в надвинутой на глаза шляпе и в замасленной одежде не то торговца, не то ремесленника. — Кидай, а то уедет!

— Куда? — растерялся солдат. — В кого? В генерала?

— Бросай же! — сдавленно прохрипел прохожий, в котором внимательный взор мог бы разглядеть переодетого лейтенанта Роппо.

— В генерала? Бомбу? Нет, так мы не договаривались. — Бранер растерянно поднял дымящийся пакет над головой и в следующую секунду швырнул его с моста в реку. Взорвавшись внизу, он поднял фонтан воды до самого моста и обрызгал прохожих.

Карета генерала осталась невредимой.

В следующий момент человек в одежде ремесленника смешался с толпой, а к солдату подбежали Арик, Галик и Валик, шедшие пешком в заднем охранении.

— Он говорил «Кинешь бомбу в преступника и врага», — растерянно говорил Бранер, — я и не знал, что это будет генерал. А я не такой дурак. Я вижу, кого народ любит. В генерала бомбу я кидать не могу.

— Арестовать, — сказал подошедший офицер охраны.

— Пожалуйста. — Бранер протянул Валику и Арику стоящую возле будки фузею и отцепил с пояса кинжал.

Валик молча принял фузею.

— Ты оказался молодцом, Бранер, — сказал Арик, беря у него кинжал.

— Надеюсь. — Бранер безразлично пожал плечами.

— Мы поддержим тебя, — сказал Галик. — Мы все видели.

— Тебя хотели обмануть, — заметил Арик, — а ты не поддался.

— В самый решительный момент, — добавил Галик. — А это чего-то да стоит!

— А когда тебя выпустят, — вступил в разговор Валик, — милости просим к нам в деревню. Выпьем славного квасу в знак нашей нарождающейся дружбы.

— Я не против и чего покрепче, — отвечал Бранер. — Если только меня не вздернут. — Он провел ладонью по шее и мрачно усмехнулся.

— Не должны тебя казнить, — серьезно сказал Арик. — Мы будем свидетелями в суде.

— Вы славные парни, — пробормотал Бранер, голос его дрогнул. — Что ж, буду рад вас увидеть. А дорогу к вам в деревню я помню.

— Только одно условие, — Галик улыбнулся, — солдат Бранер больше не будет покушаться на нашего петуха.

— Что вы, — улыбнулся Бранер, — я готов извиниться перед вашим петухом. На колени встану. Как его там у вас зовут? Жан-наглец? Славный петушок.

— Ну иди, иди, — подтолкнул его в спину офицер.

— Молодец солдат! Можно сказать, спас нашего генерала, — сказал высокий рыжий парень в полувоенном мундире с лычками старшины городского ополчения.

— Ничего себе молодец! — возразил его товарищ, рядовой ополченец. — С бомбой генерала поджидал.

— Так он же ее не кинул! — повысил голос рыжий. — Другой бы швырнул за здорово живешь, а этот не стал. Выходит — спас! Рассуди, голова садовая.

Арик оглянулся на голос и обомлел.

— Драная Шляпа, ты ли это?

— Кустица? — удивился старшина-ополченец. — Сын кузнеца из Залесья?

— Он самый, — ответил Арик. — А вот, гляди, тоже наши.

Рыжий парень вытаращил глаза.

— Пирожок! — завопил Валик.

— Ну, — весело сказал парень.

— Постой, Пирожок, — сказал Галик. — Тебя же расстреливать вели. Как дезертира. Мы сами видели.

— Меня? — усмехнулся рыжий ополченец. — Нет еще такой силы, которая могла бы сбить с катушек Жоржа-Странника. Впрочем, я уже не странник. Нынче я большой начальник в новой городской власти.

— Вот как? — удивился Арик. — А как ты тогда спасся?

— Элементарно. Я просто сбежал от этих неповоротливых идиотов. Там же лес кругом. Не успели они поднять свои длинные стволы, как я прыгнул в овраг, скатился кубарем, вскочил и был таков. Мчался я так, что только ветки свистели. А вот теперь... теперь дело другое! — Не без гордости он провел ладонью по новенькому мундиру, словно стряхивал невидимую пыль.

— Ну что ж, Пирожок, мы рады за тебя, — сказал Галик.

— А уж я как рад вас видеть! Морды у вас, парни, ну чисто родные. Вы только не обижайтесь. А лучше приходите ко мне, ребятки, в кордегардию. Левое крыло Южного замка. У меня там вино! С полбочонка будет. Мы тут недавно инспектировали винный склад.

— Зачем? — не понял Валик.

— Как это зачем? — Смешливые глаза Пирожка уставились на Валика. — Для порядку. Это же вино. Королевские погреба. Ведь всё разворуют, сволочи. Народ-то у нас знаете какой? Им только дай!

— Ты проверял винный погреб, — не поверил Галик, — а к рукам у тебя прилипло только полбочонка?

Пирожок возвел очи к небу и развел руками.

— Зато такого вина вы еще не пробовали. Отметим встречу.

— А чего? Глядишь, и зайдем, — сказал Арик. — Ты смотришься орлом, Драная Шляпа.

— А я такой и есть! — Старшина городского ополчения гордо вскинул голову.

— Наши, из Залесья, нигде не пропадают! — подтвердил Валик.

Глава 55

Черфь ел тюрю, а я в розах

Этим же вечером военный диктатор генерал Рас на расширенном заседании правительства с приглашением старшин городских цехов был провозглашен президентом Семи Республик или, в другой терминологии, Объединенной Республики, сокращенно — ОР. Последнее название подходило больше, поскольку позволяло хотя бы на время затушевать тот факт, что две республики (которые, по сути, оставались королевствами) отвалились сразу, а еще три тоже помышляли о самостоятельности. Офицеры и политики, собравшиеся в столице, считали этот развал временным явлением, в их сознании еще не померк образ великой единой страны. При этом одни офицеры связывали свои надежды с новым президентом, в то время как другие обвиняли в развале как раз генерала Раса, в котором видели узурпатора и разрушителя, и втайне продолжали мечтать о короле — старом или новом, им было все равно.

Тем не менее избрание президента завершилось аплодисментами и громкими криками. Многие кидали вверх свои шапки. Генерал Рас недовольно смотрел с балкона на беснующуюся толпу, а потом махнул рукой, повернулся и быстро ушел.

Приехавший с юга адмирал Чак дал согласие войти в правительство Раса. Любимчик Чака красавец-капитан Зепп Дюлов принял командование Южным флотом. В армии во главе полков тоже ставили молодых и способных офицеров.

Но следующей ночью в Громе вспыхнул еще один мятеж.

Накануне правительство республики покинуло Пентакль и перебралось на юго-восток столицы, в Малый инженерный замок, расположенный в том месте, где в реку Громкую впадала небольшая речушка Ленивка. Попасть в замок из города можно было, только перебравшись через обе реки.

Заседание правительства, где решались самые острые вопросы ближайших дней, шло до поздней ночи, после чего трое участников заседания разъехались, а четверо, включая генерала Раса и адмирала Чака, остались ночевать в замке. Генералу предложили роскошную спальню в центральной части замка, где стояла гигантская кровать под мрачным пыльным балдахином. Генерал ужаснулся и потребовал маленькой комнатки с простой солдатской койкой. Подходящее помещение спешно нашли в западной части замка. Под спальню президенту приспособили светелку, в которой некогда жили две златошвейки. Солдатскую кровать разыскали в подвале. Адмиралу предложили комнату, на стене которой висела картина, изображавшая морской бой. Чак был необыкновенно доволен.

План у заговорщиков был грубый, но эффективный. Они подкупили сторожей у западных ворот, которые обещали открыть эти ворота, а затем и одну из боковых дверей замка ровно в четыре часа ночи, в самую глухую пору. Сторожа Инженерного замка были люди малограмотные, политикой не интересовались, зато очень любили золото. А военный караул по оплошности адъютанта Гертика еще не был выставлен. Ничто бы не помешало заговорщикам ворваться ночью в спальню свежеиспеченного президента, убить его, а заодно перебить половину республиканского правительства. Но случилось очередное чудо, которое спасло жизнь генералу Расу и его министрам.

В тот день свободные от дежурства Арик, Галик и Валик беспечно бродили по городу. Приотстав от друзей, Валик заглянул в одну из таверн. Не успел он пробиться к стойке, как наткнулся взглядом на подозрительную парочку. Двое сидели в темном углу и старательно кутались в плащи. Один из сидящих был мучительно на кого-то похож. «Это он! — Валик вздрогнул. — Опять он! Из парка в Лабаре». В этот момент незнакомец из Лабара протянул своему визави свернутый в трубочку лист бумаги. Тот важно принял бумагу и спрятал ее куда-то в складки плаща. «Ого! — Валику стало жарко. — Что бы это значило? И что делать?»

Валик выскочил из таверны и побежал догонять друзей. Он застал их на перекрестке. Минуту назад им случайно повстречался Жорж Драная Шляпа, и они весело беседовали с ним.

— Пирожок, и ты тут? — выдохнул запыхавшийся Валик и продолжил без паузы. — Там этот... из Лабара... со шрамом... который нас... — Валик изобразил укол шпагой. — Он передал тому записку! — Валик запыхтел еще громче.

— Что? — не понял Галик. — Кому?

— Дружище, ты не можешь толком и по порядку? — спокойно произнес Арик.

— Так, — задумчиво сказал Галик, выслушав сбивчивый, но мало-мальски понятный рассказ Валика. — Надо задержать этих типов. А записку изъять. Зовем стражу. — Галик оглянулся в поисках солдат.

— Ну нет, — Арик придержал его рукой. — Так не делается. Вдруг это заговор?

— И что? — нетерпеливо спросил Галик.

— Оборвем концы. Брать их сейчас нельзя. А вот проследить за ними нужно.

— А записка?

— Записка? — Арик выразительно посмотрел на Пирожка.

— Это идея! — Галик схватил Жоржа-Странника за руку. — Дружок, кто, если не ты?

— Ах, на что вы меня толкаете! — лукаво сверкнул глазами старшина городского ополчения и не спеша зашагал в сторону таверны.

Минут через семь он принес скрученную в трубочку записку.

Галик жадно вырвал ее у него из рук. Развернул дрожащими руками.

Все четверо недоуменно уставились на единственную строчку, состоящую из отдельных печатных кривоватых букв, как будто писал не слишком грамотный человек:

ч р я р ф э л х т ю а ю в р з х в л а х г в а р

— Ну и что это значит? — спросил Пирожок.

— Пока не знаю, — ответил Арик.

— Черфь ел хтюрю, а я в розах, а в лахмотьях гвардейцы, — предположил Валик.

— Сам ты червь — хтюрю, — передразнил Галик. — В розы ему захотелось!

— Как пишутся лохмотья, а, Валик? — нежно спросил Арик.

— Не червь, а чрярф, — поправил их старшина Жорж.

— Это мы и сами видим, — пробурчал Галик.

— Пирожок, как тебе это удалось? — поинтересовался Валик.

— Что?

— Что, что... Достать эту дурацкую бумаженцию.

Жорж-Странник лишь улыбнулся.

— Я поставил им четыре пинты пива. Теперь я у них лучший друг. В честь такого события мы обнимались и даже целовались.

— Вот теперь понятно, — сказал Валик.

— И они не заподозрили? — спросил Арик.

— Меня?! — Честные глаза Жоржа сделались размером с блюдца. — Разве можно меня заподозрить в чем-то?

— Лах-Гвар... Похоже на имя, — пробормотал Галик.

— Да нет, едва ли, — возразил Арик. — Чряр-гвар, чряр-гвар... Откуда мне это знакомо? Нет, тут, видимо, другой принцип... Уж больно много здесь этих «эр».

— Взять его за шкирку, да башкой об стену, — бухнул Валик. — Сразу сознается.

— А если он сам шифра не знает? — сверкнул на него глазами Галик.

— Тогда второго! — Валик грозно поднял кулак.

— А если и второй не знает? Если он просто почтальон?

— Ух ты! — растерялся Валик. — Тогда не знаю.

— Но ведь надо действовать, — вмешался Жорж-Пирожок. — Нельзя терять время.

— А может, применить наши любимые циферки 3—5—7? — неуверенно брякнул Валик.

— При чем здесь это? — недовольно возразил Галик. — И потом, они не настолько умны, чтобы знать эти числа.

— Чряр! — громко сказал Арик и выхватил записку из рук Галика. — Кажется, я понял. Перо и бумагу! Скорее!

— Где я тебе возьму перо и бумагу? — возмутился Галик.

— Вон трактир! — указал рукой вперед Пирожок. — У трактирщика найдется.

— Вот это правда, — оживился Галик. — Пошли.

— А эти же сбегут! — взволновался Валик.

— С моим пивом? — усмехнулся Пирожок. — Еще час просидят. Но мы не станем рисковать.

Он разглядел в толпе двух ополченцев и устремился к ним. После короткого разговора ополченцы кивнули головами и поспешили к дверям таверны. А Пирожок вернулся чрезвычайно довольный. Только что он продемонстрировал свою власть.

— Двигаем в трактир, — коротко бросил он. — А мои проследят. Парни надежные. Не упустят.

На их счастье, трактир был почти пуст. Трактирщик охотно протянул чернильницу и перо.

— Бумагу! — требовательно кинул Пирожок.

— Молодые люди собираются писать письмо? — поинтересовался трактирщик, выдирая лист из амбарной книги. — Или завещание?

— Долги надо подсчитать, а это дело финансовое и не терпит свидетелей. — Пирожок схватил лист бумаги и увлек товарищей в дальний угол к пустому столу, прихватив по дороге на всякий случай зажженную свечу.

Арик присел, остальные сгрудились за его спиной, дыша ему в затылок. Первым делом Арик, обмакнув перо, начал писать буквы по порядку, начиная с «а».

— А это зачем? — бубнил ему в ухо Валик.

Не отвечая, Арик подсчитал что-то на пальцах, после чего вторую половину алфавита расположил аккуратно под первой:

а б в г д е ж з и й к л м н о п

р с т у ф х ц ч ш щ ъ ы ь э ю я

— Я правильно написал алфавит? — спросил Арик.

— Ну... — запыхтел Валик.

— Ты пропустил ё, — заметил Галик.

— Нет, в подобных случаях эту букву не используют, — ответил Арик. — Она лишняя и только мешает. Ведь так?

— Видимо, так. — Галик был не очень уверен и перевел взгляд на старшину городского ополчения.

Старшина Жорж деликатно отмолчался.

— Всегда путаюсь в конце с этими знаками, — озабоченно продолжал Арик. — Мягкий знак сначала или твердый?

— Ну, начало-то все помнят, — брякнул Валик. — А, Б, В, Г, Д...

— Так правильно или нет? — Арик был готов вскипеть.

— Правильно, — обронил Галик, — но зачем?..

— В две строки зачем-то, — буркнул Валик. — Бумаги тебе мало?

— Я, кажется, понял, — воскликнул Галик.

— Да, это ключ, — сказал Арик.

— Ключ? — удивился Валик. — Где ты видишь ключ?

— Сейчас проверим, — бормотал Арик. — Возможно, мы столкнулись с одним из простейших шифров. Его используют, когда люди торопятся. А эти наверняка торопятся.

— Угу, — буркнул Галик. — Очень. Сидят и пиво пьют.

— Эти-то бездельники, тут ты прав. Но не они же писали послание, верно? Они курьеры. А всякий курьер считает себя вправе зайти куда-нибудь по дороге и пропустить стаканчик.

— Думаешь, получится? — Галик, вытянув шею, подбородком указал на бумажную трубочку.

— Не знаю. Сейчас начнем подставлять верхнюю букву вместо нижней и наоборот. — Арик развернул записку и слегка придавил ее подсвечником. Прямо на буквы капнул воск.

— Осторожней! — горячо дыхнул Валик.

— Ничего ей не сделается. — Арик быстро писал буквы.

— Вместо ч ставлю з, вместо р — а... Поняли идею? Смотри-ка, вроде выходит... Вот! — сказал он, заменив последнюю букву.

Трое затаив дыхание смотрели через его плечо, на то, что получилось:

з а п а д н ы е в о р о т а ч е т ы р е у т р а

— Вот это да! — не сдержал восторга Валик.

— Западные ворота, — прошептал Галик. — Где это?

— Знаю, — быстро сказал старшина Жорж. — Это Инженерный замок. Неделю назад я там был. Мы сопровождали обоз с провизией. И въезжали как раз через Западные ворота. Там такой горбатый мостик через Ленивку, а потом почти сразу ворота. Красивые такие ворота — белокаменные столбы с шарами наверху, а посередке чугунная решетка с завитками.

— А в других замках или дворцах нет ворот, выходящих на запад?

— Может, и есть, да ведь генерал-то в Инженерном.

— Твоя правда. Ну и что делать?

— Объявить тревогу. Усилить караулы. Я подтяну своих ополченцев.

— Все это хорошо, — сказал Арик, — но заговорщики просто затаятся. А потом ударят неожиданно и в другом месте.

— Да, надо бы их взять. — Валик воинственно надул щеки и сжал кулак. — Причем всех.

— Надо бы, — меланхолично подтвердил Галик.

— Мы не знаем, кто они, сколько их, где прячутся, — задумчиво протянул Арик.

— Четыре утра! — сказал Галик. — Время выбрано умно.

— Это точно, — подхватил Пирожок. — Самый стойкий часовой, и тот сонный как муха.

— Надо хватать этих двоих! — горячо прошипел Валик. — Пока не поздно.

— Тебе уже объясняли, — терпеливо разъяснял Галик, — а если они упрутся? А если они и сами всех концов не знают? Тогда провал?

— Что же делать?

— А может, вывезти и спрятать генерала?

— Станет он нас слушать!

— Что же тогда?

— Слушай, Драная Шляпа, — Арик поднял глаза, — а какие в Инженерном замке еще есть ворота?

— В смысле?

— Ну, там, Северные... Или какие еще?

— Насчет Северных не помню. А Южные имеются. Там есть еще один мост, южнее шагов на триста, широкий такой мост через устье, где Ленивка впадает в Громкую. Но это парадные ворота. Шикарные! Их по большим праздникам открывают. Я через них не проходил.

— Оборону там устроить можно?

— На Южных-то? Запросто. Там и ворота крепче, и стена выше.

— Отлично! — Арик схватил бумагу. — Нож дайте!

Пирожок приподнял полу своей куртки и достал из ножен небольшой кинжал. Арик положил записку на край листа и провел по контуру кончиком кинжала, а потом аккуратно оторвал по срезу. У него получился чистый листок, формой повторяющий выкраденную записку. Переводя взгляд то на алфавит-ключ, то на шифровку, он старательно заскрипел пером.

— Ты чего пишешь? — удивился Валик.

— Новую записку.

— Зачем? Кому?

Но Арик лишь пыхтел. Буквы в новой записке он старался изобразить по возможности похоже на записку прежнюю. Ребята молча следили за его рукой. Спустя минуту Арик закончил и откинулся на спинку грубого деревянного стула. На листке красовалась новая цепочка букв:

о ц э л х т ю а ю в р я п в м г в а р

— И что это значит? — Валик извелся от любопытства.

— Цела наша хтюря, а я в ряпке, — сумрачно пробормотал Галик.

— Объясни, что это? — закипающий Валик поднял кулак, чтобы трахнуть по столу.

— Прочитай! — сухо бросил Арик. — Ключ перед тобой.

Опустив кулак, Валик наморщил лоб и зашевелил губами, переводя взор с алфавита-ключа на написанную Ариком строчку и наоборот.

— Ю... Юж... Южн... Южные во... рот... ворота... пэ... ять... пять ут... ра...

— Правильно, друг мой. Хорошо прочитал. Способный! В разведку брать можно.

— Ладно тебе шутить! Но здорово у тебя получилось!

— Почерк похож на ихний?

— Один в один. Только зачем это?

— Те, кто посылает эту записку, сами придут к четырем утра. Так?

— Так.

— И будут ждать второй отряд, то есть тех, кому они послали эту шифровку. Верно ведь?

— Скорее всего.

— А второй отряд опоздает на час. Потому что в новой шифровке сказано — пять утра. Эти, которые первые, будут в нерешительности. Они не в силах будут понять, почему те опаздывают.

— И?..

— Мы разобьем их по частям.

— Интересный поворот! — сказал Пирожок. — Ловко!

— Заговоры обычно проваливаются на подобных мелочах. Кто-то опоздал, кто-то заблудился в тумане, — рассудительно заметил Арик.

— У кого-то украли шифрованное письмо, — добавил Галик.

— А кто-то этот шифр раскусил в два счета, — подвел итог Пирожок.

— Арик, а как ты все же догадался? — с оттенком легкой ревности спросил Галик. — Да еще так быстро.

— Это было не так трудно, — отвечал Арик. — Ясно ведь, что здесь одни буквы заменены на другие. Ну а дальше... Гляжу я на этот чрярф... Вторая и четвертые буквы одинаковы. Чаще так бывает, если это гласная. Таких слов миллион — топор, канат, берет, бурун... Но какая это гласная? Не мудрствуя, я начал с а. Тогда выходит, что р здесь используется вместо а. Так? Но а первая буква, а р — в середине алфавита. В каком случае они окажутся рядом? Ясно, в каком: если разбить алфавит на две части и вторую часть аккуратно расположить под первой — букву под буквой. Что я и проделал. И р оказалась точнехонько под буквой а. Ну а дальше понятно: вместо б нужно ставить с, вместо в — т и так далее... Простейший вариант.

— Потрясающе! — Жорж-Пирожок блестел на Арика глазами, словно заново оценивал старого знакомого.

— Ну а если в наших руках оказался вражеский шифр, — продолжал Арик, — как им не воспользоваться?

— Слушайте, а это здорово! — Валик даже порозовел. — Отличный план.

— Утверждаем? — спросил Арик.

— А вдруг существует еще одна записка и третий отряд? — засомневался Галик.

— Возможно. — Арик вздохнул. — Но нам его сейчас все равно не найти.

— Надо рисковать, — сказал Пирожок.

— Надо, — согласился Арик. — А разбираться будем на месте. Так утверждаем план?

Трое за его спиной молча кивнули.

Арик свернул новую записку точно такой же трубочкой.

— Драная Шляпа, доставишь по адресу?

— В смысле, в тот же карман плаща этого мрачного господина, моего нового и лучшего друга?

— Ты у нас сообразительный.

— Опять с ними целоваться?

— Да уж потерпи, дружище! Ради дела.

— А вдруг этот мрачный господин уже обнаружил пропажу? — встревожился Галик.

— Придется рискнуть и тут. Давай сюда твою писульку. — Пирожок выхватил у Арика бумажную трубочку и зашагал к выходу.

— А вечером хватай своих людей и к Инженерному замку!

— Ясное дело! А вы? — Пирожок обернулся.

— Мы тоже будем. Само собой.

— А сейчас?

— А сейчас мы к своему сержанту. Но сначала немного подождем. Как у тебя с запиской получится? Сможешь ты ему незаметно ее сунуть или нет?

— Спокойно, ребятки! Пирожок свое дело знает! — И рыжий старшина вышел из трактира.

Спустя минут десять ребята, издали наблюдавшие за входом в таверну, увидели, как на пороге появился Жорж-Пирожок. Он не спеша вытер губы, а затем радостно махнул в их сторону кулаком.

— Записка на месте, — сказал Арик, — пошли, ребята.

— Хорош Пирожок, — буркнул Валик. — Видели, как он губы утер? Значит, еще и пива налакался.

На исходе ночи у западной стены Инженерного замка послышался тихий свист, а вслед за ним неясные шорохи и еле слышный топот ног. Нападавших оказалось неожиданно много. Первый отряд числом около пятидесяти воинов скрытно прибыл около четырех утра. На далекой башне пробило четыре.

Из караульного помещения вышли двое сторожей и, стараясь казаться незамеченными, прокрались к воротам. Засовы, щеколды и петли были предварительно политы маслом. Никто не услышал бы предательского скрипа.

Но не успели сторожа взяться за эти засовы и щеколды, как к ним метнулись какие-то тени. Шесть человек навалились на двоих. Сдавленные хрипы, возня... Через считанные секунды предатели-сторожа были скручены и связаны. Рты им заткнули тряпками. Валик и Галик, еще не остыв от пыла короткой борьбы, осторожно выглядывали в просветы чугунной решетки крепко запертых ворот, но ничего, кроме смутных теней в предрассветной мгле, разглядеть не могли.

Как и предвидел Арик, предводители первого отряда заговорщиков оказались в растерянности. Они ждали сигнала о том, что ворота для них открыты. Сигнала не было. Они ждали прихода еще одного отряда, более многочисленного, но никто не появился ни на площади, ни в окрестностях замка в этот ранний час.

По небольшой площади перед Западными воротами и по окрестным закоулкам шныряли шпионы из первого отряда и недоуменно осматривались. Шли минуты, растерянность заговорщиков возрастала. Ровно в половине пятого подполковник Гертик, назначенный генералом командовать обороной, отдал приказ об атаке.