Союз одиночек (Кентавр на распутье - 2)

Иванов Сергей
Союз одиночек (Кентавр на распутье - 2)

      Сергей Иванов
      Союз одиночек
      (Кентавр на распутье-2)
      Вторжение "чужих" на нашу планету, ранее казавшееся просто глупой выдумкой, вот-вот станет реальностью. И оказать достойное сопротивление этим захватчикам способны лишь люди, обладающие ПАРАНОРМАЛЬНЫМИ СПОСОБНОСТЯМИ.
      Их очень мало. Они не доверяют друг другу. Они живут в разных городах, на разных континентах.
      Но им ПРИДЕТСЯ объединиться перед лицом опасности. Потому что иначе погибнет Земля...
      Вы читали захватывающий боевик Сергея Иванова "Кентавр на распутье"?
      Тогда читайте его продолжение - "Союз одиночек"!
      Часть 1
      Глава 1.
      Круг знакомых
      - Ты не выполнил мой заказ, - сказал Аскольд, глядя в окно. - Почти ни по одному пункту. Вдобавок, по твоей милости я лишился жены, а лучший мой боец едва не погиб. За что же тебе платить, Род?
      Руки он сцепил за спиной, словно бы инстинктивно не хотел подставлять незащищенную спину. И даже сейчас я ощущал его настрой - вот еще новая напасть. Раньше меня лишь тревожили чужие взгляды, затем я стал различать в них эмоции, из самых сильных, а ныне... Не хватало вправду заделаться телепатом! Мне и без того люди в тягость, и лучше не вглядываться в них слишком пристально. Эдак и вовсе окажусь закупоренным в своей берлоге, на прибрежной скале, отгородясь от мира новейшей страж-системой.
      - Ты бы не маячил на виду, - негромко посоветовал я. - Думаешь, бронестекла сейчас спасают?
      Мы обретались в кабинете Аскольда, на верхнем этаже высотного здания, целиком принадлежащего ему же - точнее говоря, его Семье, самой могущественной в Приграничье. И был Аскольд первым бандитом здешних мест, хотя выглядел респектабельно... в отличие от меня. Но ведь я пока не бандит.
      Выдержав пару секунд для сохранения лица, главарь вернулся к столу и снова расселся в своем кресле, теперь сложив руки на груди. Да что ж он так опасается меня?
      - Я сделал, что в человечьих силах, - добавил я. - Может, и чуть больше. А что до жены... По-твоему, лучше бы она стала твоей вдовой?
      Кольнув меня странным взглядом, Аскольд наконец расцепил защитный узел рук и, ухватясь широкой дланью за бутылку, долил вина в мой бокал, а свой наполнил наново. Затем извлек из полированного ящичка сигару и закурил впервые на моей памяти.
      - Ты бы лучше с девочками расслаблялся, - проворчал я. - Кстати, куда подевались твои двойняшки?
      Округлив рот, он выпустил струю дыма - к счастью, в сторону - и подхлестнул:
      - К делу, Род, к делу!.. Что имеешь сказать по существу? Я пожал плечами. Что тут скажешь? Всю потребную информацию я уже выложил, а доказывать, что не верблюд, - занятие не для меня.
      - По существу я лишь делаю, - изрек все-таки. - Если мои дела не устраивают, а мои рекомендации не в прок - что ж, я умываю руки. Но авансы не возвращаю, извини.
      - Что, Шатун, решил и от меня отойти? - усмехнулся Аскольд. - Побоку старая дружба?
      Я пожал плечами:
      - Тебе решать, кто потеряет больше. Но "дружить" будем на моих условиях.
      Задумчиво щурясь, главарь приложился к бокалу. Раз, второй... третий. В сложном букете его эмоций возобладала то одна составляющая, то другая. Почему-то он был обижен на меня, хотя я вроде не давал повода. Но для крутаря обидчивость - непозволительная роскошь. Все же я нужен Аскольду.
      Завороженно я следил за его внутренней борьбой. Господи, да не чудится ли мне это? Начались-таки глюки - давно пора.
      - Ладно, - сказал он вдруг, - бог с ней, с оплатой.
      - Это в каком же смысле?
      - В смысле, договоримся - позже. Кстати, вчера нам завезли "шмелей". Ты ведь хотел разжиться такой леталкой? Конечно, стоит турбореактив меньше "Малютки"...
      - Это оплата или аванс? - уточнил я. - В счет нашей будущей дружбы.
      - Над святым смеешься, - то ли укорил, то ли пошутил Аскольд.
      Пожалуй, больше все-таки укорил. Вообще он не лишен благих порывов, хотя посещают те главаря не часто.
      - Просто знаю ей цену, - ответил я. - Давай уж "котлеты отдельно".
      - Ну, давай.
      Отставив бокал, он размял ладонью лицо, будто пытался себя взбодрить. Тоже, видно, недосыпает - всё дела, заботы... опасения.
      - С пожаром, будем считать, разобрались, - признал Аскольд нехотя. - К затопленному судну мы тоже успели сплавать - картинка вполне стыкуется с твоей версией. Грабарь, похоже, ни при чем здесь.
      - Ну, славу богу!
      - И Калиду я недооценил. Если б он успел развернуться...
      Тут снова проступило то, что он надежно, как ему казалось, скрывал за своей маской, - страх. Сколько главарь ни насупливал лицо и ни сверкал серыми очами, это не убеждало - во всяком случае, меня. Все-таки Аскольда испугали мои натурные съемки, и ей-богу, я его не виню в этом, даже разделяю. Но вот отворачиваться зачем? Будто угроза пройдет сама, если ее не видеть. Уж эти мне страусы!..
      - Значит, кое-что все же сделано? - вставил я. - Это к вопросу "за что платить".
      - Но общая картина остается туманной...
      - Не слишком ли многого от меня ждешь?
      - Кроме того, ты не разобрался с домом на набережной.
      - Зато дал насчет него хороший совет, - напомнил я. - Оставь этих ребят в покое, Аскольд, - они не по твоим зубам.
      Не говоря о том, что при наезде на них я приму вовсе не сторону Семьи. Хотя Аскольда знаю много лет, а с теми не знаком вовсе. Такой вот парадокс.
      - И не говори, что не предупреждал, - решил добавить. - Мы для них вроде оводов: укусить-то, наверно, сможем - прежде, чем самих раздавит в блин.
      Опрокинув в себя остатки очередной порции, он спросил:
      - Но чем они занимаются?
      - Похоже, благотворительностью. Сиротки, инвалиды, забытые старушки, прозябающие гении...
      Хотя откуда взяться гениям в нашей тьмутаракани?
      - А на какие шиши? - вопросил Аскольд. - Они что наследство урвали, клад надыбали? Тоже, блин, графья Монте-Кристо - видали мы!..
      Когда он выпивал или злобствовал (или второе усугублялось первым), весь его лоск слетал в момент. И тогда делалось видно, какой это тонкий слой и что за суть кроется в глубине.
      - С каких пор ты стал считать чужие деньги?
      - С тех самых, как мне стали наступать на горло!
      - Но ведь не они?
      - Откуда знать - может, и они. Ты ж ничего толком не говоришь. То ли тебе запудрили мозги, то ли ты... пудришь.
      - Ну-ну, не заступай, - предупредил я.
      В отличие от Аскольда, приходившего в ярость, когда посягали на его прибыль, я терял выдержку, если сомневались в моей честности. У каждого свои больные мозоли. Хотя, если вдуматься, какое мне дело до мнения бандитов? Странное создание - человек.
      - А что еще они делают? - поинтересовался главарь.
      - Привечают молодых девиц, - осклабясь, ответил я. - Неприкаянных или надломленных. Эдаких Асолек, ожидающих принцев. А некоторые уже дождались на белых броневиках, в цветистых доспехах. Больше не хотят.
      - Ну? - подстегнул Аскольд. - И что?
      - Потом они исчезают.
      - Вот, это ж зацепка! - обрадовался главарь. - Наверно, их сбывают муселам - отсюда навар. Наложницы нынче в цене!
      - Хочешь контролировать и эти поставки? - осведомился я. - Ну да, когда доходы падают, почему не поправить дела работорговлей? Бизнес есть бизнес.
      - Ты что разбушевался, Фантомас? - удивился он. - Речь же не обо мне.
      - Не буду говорить о своих ощущениях - ты все равно в это не веришь. Но кто, по-твоему, станет навариваться на продаже людей, чтобы затем всё раздать?
      - Во-первых, не людей, а девок, - ухмыльнулся Аскольд. - Те и сами не прочь продаться, лишь бы не задешево. Во-вторых, не всё - кое-чего и себе оставляют.
      - Да хоть и часть!.. Вот ты - много раздаешь? Тебе ж в голову такое не придет, для тебя альтруизм сродни глупости. Разные психотипы, понимаешь?
      Нахмурив брови, главарь задумался. ("Тихо, Чапай думать будет!") Он-то считал, будто разбирается в людях. Но такое было за гранью его понимания слишком уж далеко.
      - Слыхал: у Грабаря третьего сына кончили? - вдруг спросил Аскольд. Подорвали с домом и всей семьей, не считая прислуги. Жаль, хороший особнячок был, даже я заглядывался. И помещен красиво - на самом обрыве. Так и ухнул в море, вместе с куском берега.
      - Давно?
      - С пару часов назад, перед рассветом. Теперь забота: доставать тела из-под воды и камней!.. Может, предложить в помощь "Малютку", как думаешь?
      Понятно, главарь спрашивал не всерьез, но я ответил:
      - Лучше не высовывайся, даже с соболезнованиями. Мне и то странно, как быстро ты узнал об этом.
      Хотя Аскольд-то не станет взрывать дом с женщинами и детьми... я надеюсь. И к имуществу он относится трепетно, старается не портить без крайней нужды. Но люди меняются и очень редко - в лучшую сторону.
      - А у меня дружка порешили - Кадия, - сообщил Аскольд вторую новость. - Повесили на чердаке брошенного дома, точно кота. - Он скрипнул зубами. Ведь с самого начала вместе, столько пережили!.. И что его занесло туда?
      Вот отчего главарь так взвинчен сегодня!.. Кадия я помнил - не семи пядей, зато преданный. И драчун из лучших в Семье. Аскольд приберегал его для особых дел, требующих умелости и скрытности. Эдакий особист... был.
      - Может, как раз котов вешал? - выдвинул версию.
      - Ты что?
      - М-да, этим он, верно, увлекался в нежном возрасте... А может, он сам? В смысле, повесился.
      Чуть не ляпнул: повысился.
      - Кто, Кадий? Ты плохо его знал!
      Ну, не так и плохо. Покойник был субъектом задиристым и скандальным, что непозволительно в нынешнее время, когда вокруг столько ранимых душ, оснащенных мускулами и оружием. К слову, и у меня не раз чесались на него кулаки - а ведь кто-то мог зайти дальше.
      - А он, случаем, не к Грабарю подбирался?
      Аскольд бросил на меня испытующий взгляд, добавляя пищи моим подозрениям. Может, война уже началась, а я все усердствую, строю из себя миротворца?
      - Похоже, вас опять стравливают, - сказал я. - Скачете под чужую дуду, будто заводные. Даже напрягаться не надо: всё у вас предсказуемо.
      Как ни странно, огрызаться главарь не стал, лишь спросил:
      - И чья дуда, по-твоему?
      - Тебя утешит, что вашей пляске аккомпанирует сам губернатор?
      - У Алмазина ума не хватит нас разыграть!
      - Зато он знает вас, как себя, - возразил я. - Потому что сам такой же.
      - И спецов у него таких нет, чтобы наших обставить.
      - То - раньше. Я ж говорю: всё поменялось.
      - Так быстро?
      - Это-то и пугает. Сейчас Клоп сталкивает вас лбами, поскольку не уверен в своем перевесе, - а вскоре придушит, точно котят. Или поимеет тебя лично, пристегнув вашу Семью к своему воинству.
      - Ты чего мелешь, а? Что за чушь!..
      - Вас лупят по болевым точкам - еще не понял? Притерпись к боли, Аскольд, полюби ее.
      - И что тогда?
      - Сделаешься мазохистом, - хмыкнул я. - Вот тогда тебя возьмут теплым, с дымящейся от сладострастия кровью. И нахлебаются ею от души.
      - Тьфу на тебя!
      Впрочем, моя провокация возымела действие: главарь задумался. Быть пешкой в чужой игре ему не хотелось.
      - Не продешеви, родной, - еще уколол я. - Может, сейчас выгодней отдаться? Первый раз, что ли?
      - Да, я не святой, - с вызовом признал Аскольд. - Но ведь и ты не ангел?
      - Разница в том, что я узнаю ангела, когда встречу. А ты примешь его за мошенника или переодетого беса. Кстати, о "бесах"...
      - Ну?
      - Хочу показать кое-что, - объявил я. - Свой недавний трофей. Можешь позвать на демонстрацию Конрада. Очень, знаешь ли, расширяет кругозор, а мыслям дает новое направление.
      С подозрением оглядев меня, главарь распорядился, и через минуту в кабинет вступил начальник Семейной гардии - кряжистый, налитой, отлично экипированный. Почтительно кивнул Аскольду, сдержанно поздоровался со мной, излучая если не симпатию, то одобрение. С ним-то мы ладили лучше, поскольку наши отношения не выходили за деловые рамки.
      - Ну, пошли, - сказал я, поднимаясь.
      Вывел их на крохотную лоджию с высокими, по грудь, перилами - точнее даже стеной, сложенной из силикатного кирпича. С этой стороны не маячило вышек, а Аскольд выбирался сюда редко, так что вряд ли его могли тут караулить.
      - Ну, что здесь не на месте? - спросил я, облокотясь на перила. Ничто вам не заслоняет обзор?
      Крутари озадаченно промолчали. Но я уже присмотрел на крыше старого дома, возвышающегося над прочими покинутыми зданиями примерно в километре отсюда, кирпичную трубу добротной и прочной кладки. Запустив ладонь под мышку, извлек добытое в бою оружие, к коему приспособил вчера оптический прицел. Выглядела пушечка несерьезно, хотя в изящных обводах угадывалась угроза. Но чтобы шмалить из нее по крупным мишеням?..
      Быстро прицелясь, я выстрелил, даже не ощутив отдачи. Сейчас, при ярком свете, разряд мало походил на молнию - лишь прошелестела по воздуху призрачная полоса, за один миг достигнув трубы. А в следующий - та разлетелась на сотни кусков, забросав осколками крышу. Секунды спустя до нас донесся взрыв.
      - Думали, на вас управы нет? - спросил я. - Кажется, с объяснением пожара мы поспешили. И ваш кораблик могло потопить вовсе не чудище. Во всяком случае, версии теперь две.
      - Откуда это у тебя? - угрюмо спросил Аскольд.
      - Да одарил один гостюшка, - ответил я, ухмыляясь. - После того, как ему разнесли череп. И уж этого умельца заслали не с набережной.
      - Подержаться-то дашь?
      - Не-а. Зачем искушать ближних? По себе знаю, как трудно возвращать хорошую вещь.
      - А может, ты подстроил все? Загодя заложил мину, а сейчас лишь включил взрыватель.
      - Не финти - это ж легко проверить. Хочешь, потоплю любой из твоих кораблей?
      - Лучше бы из чужих, - отказался главарь, глядя на пушечку с вождением. - И что, бьет на любую дистанцию?
      - Ну, по спутникам я еще не пулял...
      - Но принцип работы рассек?
      - Вот с этим - полная лажа. Есть тут батарейка, довольно хилая. - Я продемонстрировал ее, вытряхнув из рукояти. - И если соотнести с мощностью самого разряда... ну, вы видели. Любую броню прошивает на раз.
      Действительно, это больше напоминало тумблер, открывающий путь энергетическому потоку. Но откуда он поступает... Хотя важен-то результат, верно? А уж его тут в избытке.
      Конрад озабоченно хмурился, прикидывая, какие коррективы придется вносить в оборону. Да уж, ему прибавится хлопот!.. А Аскольду - страхов.
      - А больше здесь разбирать нечего, можно лишь разломать. И будет ли от сего толк?.. - Я пожал плечами, вставил батарею на место, оружие сунул обратно в кобуру. - Всё, представление закончено!
      Вернувшись в кабинет, мы с Аскольдом расселись по прежним местам. А Конрад сразу убрался, торопясь заняться делами, - действительно, ценный кадр. Уж этого у главаря не отнять: умеет подбирать людей.
      - Ну, как тебе демонстрация? - спросил я.
      - Впечатляет, - признал Аскольд. - Молодец, умеешь подать товар. И сколько за него хочешь?
      - Ты опять не понял, - со вздохом сказал я. - Я не для торга сюда пришел. И подряжаться на новую работу не собираюсь. Ни к тебе, ни к кому другому. Сейчас не до накоплений - успеть бы потратить, что уже есть.
      - Что, Шатун, и ты заделался прорицателем? Нынче их развелось столько!.. Причем часто угадывают, как ни странно.
      - Это и плохо.
      - Почему?
      - Потому что люди сделались предсказуемыми. Над нами опять тяготеет Рок, как это, говорят, было в древности.
      - А ты, стало быть, предсказатель...
      - Бери выше - пророк. Хотя и в своем отечестве. Или больше не веришь в мою интуицию?
      - Ну... предрекай.
      - Думаешь, с гибелью Калиды кончились и проблемы? Боюсь, это было разминкой. А вот теперь за нас примутся всерьез.
      - Кто? - спросил Аскольд. - Те парни - с набережной?
      Откинувшись в кресле, он упирался взглядом в мою переносицу, демонстрируя положенную главарю твердость, - хотя пальцы отстукивали на столешнице дробь. Да я и без того чувствовал его беспокойство.
      - Там нет угрозы, - уверенно сказал я. - Пока будешь вести себя по-людски, оттуда не наедут.
      - А где есть?
      - Если б я знал!..
      Точнее, если бы я мог обосновать свои подозрения. Ведь здешние твердолобы принимают без доказательств лишь то, что видят сами.
      - Бояться следует тех, кто имеет Власть, - все же сказал я. - Кто могут приказать тебе, и ты пойдешь за ними, как на привязи.
      - Ну, Род!.. Опять впадаешь?
      - Я-то - ладно. А вот когда впадешь ты, будет поздно.
      - Это еще почему?
      - Потому что тебе не совладать со своим Зверем.
      Аскольд поглядел на меня, как на блаженного, - зациклился, мол, на своей идее. А ведь каким полезным братком мог бы стать!.. Лучшим из его самураев. Знал бы он, какая теперь цена этим "лучшим".
      - Ладно, - сказал главарь, - вернемся к твоей пушке.
      - Если эти штуковины производят в губернии, а не завозят...
      - Ну?
      - ...то работали явно не кустари.
      - Намекаешь на Компанию?
      - В первую очередь. То есть я даже не представляю, где еще можно организовать производство, чтоб это не бросалось в глаза. А когда штампуют тачки, да еще в таких масштабах!.. Неслабое прикрытие, верно?
      - Для прикрытия даже слишком, - с сомнением произнес Аскольд. - Да у меня половина братков разъезжает на местных броневиках!
      - Сэкономил, да?
      - И дешевле, само собой. Но главное, качество - на удивление. Будто не лагерники клепали.
      Вот и еще странность, отметил я. Откуда у коммунаров такая умелость?
      Но вслух заметил:
      - Ну, они лишь собирают. Набор "Сделай сам".
      - Так я ж и говорю о сборке. Детали-то, понятно... Хотя тоже ведь надо расстараться, чтоб поставляли не мусор? А тут - трехслойная броня, двигатели с реактивом, полная электронная начинка...
      - Тоже отечественная?
      - Ну.
      - Патриот!.. "Месс-Менд" не читал?
      - Это при чем?
      - А то, что сделают тебе - потом не расхлебаешь.
      - И что еще скажешь хорошего? - полюбопытствовал Аскольд.
      За мной не заржавело:
      - Скоро наша броня утратит смысл - когда наклепают бластеров. Уж не знаю, где здешние чинуши добыли документацию, - ясно, не сами придумали. И заказчиков у них будет, как собак... Не говоря о том, что первыми вооружатся сами и тогда наведут в губернии порядок.
      - Но если это придумали другие, они же обставят Компанию? Или, по крайней мере, не отстанут.
      - Представь, что бластеры сконструировали американы. Или японцы. Это оружие ближнего боя, на мировой баланс оно не повлияет. А вот при внутренних разборках... Не станут же по своей губернии долбать ядерными зарядами!
      - Ты уверен?
      - Во всяком случае, шансов мало. И если Клоп вооружится бластерами, то любой десант расщелкает за минуты. А уж Семьи ему на один чих!
      - Если мы не добудем их раньше.
      Кажется, Аскольд уже замыслил налет. Что ж, это напрашивается.
      - У Компании надежная охрана, - заметил я. - Отлично вооруженная и неподконтрольная никому, кроме Крокина, главного сторожевика. В одиночку ее не одолеть, даже с поправкой на внезапность.
      - Предлагаешь скооперироваться с кем-нибудь? - насторожился он. - Уж не с Грабарем ли?
      - Да на здоровье! - пожал я плечами. - Мне-то что? Гуляйте и дальше гордыми... пока вас не прищучат Валуев с Лущенко, науськиваемые Клопом.
      - Ладно-ладно, - проворчал Аскольд. - А сам чего собираешься делать?
      - Был у рыцарей хороший девиз: "Делай, что должен, и будь что будет".
      - Главное, думать не надо, - съязвил он. - Как говаривал один умник, принципы нужны тем, у кого проблемы с моралью.
      О! Уже и меня цитируют. Но когда о морали вдруг вспоминает бандит...
      - Конечно, ты сильный парень, - сказал главарь на прощанье. - Но легкий. Как тот ежик на пеньке. Так что не зарывайся, ладно?
      - Это всё, что тебя заботит? - спросил я. - Счастливец!
      От бандитского гнезда я двинулся к торгашам, тоже обитавшим отдельно от остальных. За пару сотен метров до их слободы дорожное покрытие заметно разгладилось и фасады домов стали нарядней, оштукатуренные наново. А ближние улицы были загромождены машинами, оставлявшими для проезда узкую тропку. Приткнув свой "болид" к тротуару, я отправился бродить по торговым рядам, оккупировавшим в слободе все первые этажи. Магазины, ларьки, лотки стояли сплошняком, кое-где даже перекрывая друг друга.
      Вот тут жизнь бурлила. Покупатели стекались сюда со всей губернии, завлекаемые сказочным обилием товара и низкими ценами. Некоторые даже прикатывали на автобусах, забивая их барахлом, чтоб продавать затем у себя. По улицам бродили "бутерброды", с обеих сторон упакованные в рекламу; у распахнутых входов резвились клоуны, завлекая публику. К такому еще не привыкли, а потому поглядывали с любопытством. Зато от выскакивавших, точно из засады, продавцов испуганно шарахались, а уж когда за покупку благодарили, терялись вовсе.
      Тимофея я приметил издали. Рослый, широченный, бородатый, он крутился перед витринами универмага, вполголоса инструктируя лоточников и не забывая дыбиться прохожим, потенциальным своим клиентам. Мне тоже улыбнулся сперва по инерции. Затем узнал и расплылся еще шире.
      - Какие люди! - пророкотал он, раскидывая лапища. - Явление Шатуна народу. Не часто, но случается.
      - Зато ты мелькаешь за пятерых, - отбрыкнулся я. - Еще не кончился завод?
      - Раньше меня похоронят, - заверил Тимофей, будто и на кладбище собирался хлопотать да зазывать покупателей. И вскинул палец: - О как!
      Я хотел было развить тему, но тут мое внимание привлекла чудная сценка. На другой стороне улицы, в тесном магазинчике, двое бесстрастных типов обыскивали полицейского. Третий, облокотясь на узкий прилавок, строчил что-то - видно, составлял протокол. Немедленно я нацелил на витрину "слухач" и будто проникнул сквозь стекло.
      - Ну мужики, - скулил злосчастный коп, глядя в пол, - ну че вы? Будьте ж людьми! У меня... это... семья, дети. Отпустите, а?
      Кажется, он даже готов был пролить слезу. По крайней мере очень старался, громко шмыгая носом, а увесистым кулаком тер глаза. Хотя на бедствующего не походил: раскормленный, мордатый, на шее поблескивает золотая цепь. Сколько раз я видел таких же, лениво фланирующих вдоль прилавков, провожаемых угрюмыми взглядами торгашей. И не поймешь сразу, бандиты это или законники, - тем более, те и другие часто обряжаются в камуфляж.
      - Уже не первого подлавливают, - удовлетворенно заметил Трофим. - Черт знает, может, и наведут порядок!..
      - Не по чину брал? - фыркнул я. - Коп должен одариваться сверху, а не хапать сам. Так это ж не значит, что станут меньше грабить. Кстати, что за типы его шмонают?
      - Из внутренней полиции, сказывают. Напрямую подчинены Валуеву.
      - И что, их еще не пробовали купить?
      Торгаш усмехнулся:
      - Как не пробовать!.. Пока без толку, насколько знаю.
      - Такие дорогие, что не продаются?
      - Да вроде не скупились.
      - Н-да, - сказал я. - "В Багдаде все спокойно". Как перед бурей.
      Наглядевшись на представление, мы с Трофимом нырнули в универмаг, пронизав завесу прохладного воздуха, и побрели вдоль стоек, обсуждая ассортимент. Народу хватало - многие и заскакивали сюда, чтоб отдохнуть от жары, а без покупки уходили редко. Как всегда, бородач интересовался у меня новинками, которые не добрались еще в наше захолустье. В отличие от Аскольда, он не искал легкой наживы, но в торговле важно опередить прочих хоть на чуть.
      Из его товаров меня насмешил "Коба", средство от тараканов.
      - А средство против Коб не знаешь? - спросил я. - Похоже, это случай, когда лекарство горше болезни.
      - Средств-то хватает, - ответил Тимофей. - Спроса нет. Вот "Кобу" разбирают за милую душу.
      - А тебе лишь бы заработать!..
      - Money-money, - уважительно произнес он. - Нынче за все приходится платить. Знаешь, сколько стоит кило железа? Пару-тройку мэнчиков.
      - Получается, по твоей лавке разбросаны двадцатки да полусотни, заметил я, кивая на стенд с гантелями. - Чего ж не запираешь в сейф?
      - Ты вот зубы скалишь, а давеча один пытался вынести за пазухой пудовый блин.
      - Ого!.. Наверно, не хиляк?
      - Так ведь и я не слаб!
      - Отделал его, да? Все ж ты куркуль.
      - Конечно, не "милосердный самарянин", - спокойно признал Тимофей. Зато не халявщик, как многие. Чужого мне не надо, но и свое за так не отдам.
      - Жадный, да?
      - Жадный - кто разевает рот на чужое. А я уж тогда скупой.
      - Тоже ведь не достоинство?
      - Я тот, кто есть. И не строю из себя благодетеля, лишь бы обирать ближних. По нынешним временам и честность - много.
      - Похоже, достали тебя ворюги, - заметил я.
      - Да уж, - вздохнул он. - Я чаял, тут мы достигли предела, отмеренного людям, - ан нет. Понятно, когда прут с голодухи, - но ныне-то откуда взбрык?
      - Значит, недооценил ты человечью природу. "Нам нет преград".
      - Нас губят две вещи, - объявил Трофим. - Зависть да лень.
      - И глупость, - прибавил я.
      - Это-то ладно, - не согласился он. - Мы не дурее прочих, токмо думать ленимся. И делать тож - покуда нас раскачаешь!.. А ежели кто умыслит да предпримет чего, тут ему и сделают укорот, чтоб не рыпался.
      - Так ведь ты лишь и озабочен, как вынудить ближних раскошелиться, по возможности не прибегая к грабежу. Все эти твои подарки, полуоплачиваемые покупки, "счастливые" часы, "карточки покупателя"... Не стыдно играть на слабостях нации?
      - Не я это придумал, - возразил Трофим. - И не отсюда это пошло, если разобраться. Хотя у нас такие приманки работают лучше, - добавил он, подумав. - Кто здесь не любит лотерей!..
      - Ну, я не люблю.
      - А это оттого, верно, что ни разу не выиграл. Тут он угадал: сколько ни навязывали билетов, ни одного серьезного попадания - уж такая судьба. Так что не мне выступать с разоблачениями.
      - Вот, что мне нравится, - сказал я, снимая с крючьев двуствольный убойник. - Российская же работа - а какая игрушка!
      - Что хорошо, то хорошо, - согласился Трофим. - Но торговать этим, он подергал за рукав моего маскировочного пиджака, - уволь. Ни один патриот, сколько бы ни надрывался на митингах, не станет покупать себе в ущерб.
      - Зато вполне может разгромить твой маркет.
      - Дык было б желание - повод найдется.
      С сожалением я повесил убойник на место. Черт знает, не люблю ж охоты, тем более на людей, - но к оружию питаю слабость. Атавизм, видимо.
      - А как складываются отношения с Двором? - поинтересовался я. - Про бандитов не спрашиваю.
      У Тимофея сразу убавилось благодушия - в широком лице, в интонациях.
      - Эти обалдуи не угомонятся, покуда не пустят всех по миру, - ответил он. - Их будто не волнует, что станет завтра.
      - "Завтра была война", - сказал я. - Или общее благоденствие, как нам обещают. В любом случае, далеко загадывать не стоит.
      В глухом гомоне, наполняющем магазин, выделились голоса, донесшиеся от одной из касс. Повернув кудлатую голову, Тимофей вгляделся в кассиршу и помрачнел пуще.
      - Отрыжка социализма, - выругался он. - Послал же Бог родственницу. Впрямую не дерзит, но тон, ужимки!.. Ну как научить ее любить покупателя?
      - Уволить, - предложил я. - К чертовой матери!.. Пусть помыкается по помойкам - через пару месяцев станет шелковая. Правда, ненадолго.
      - То-то и оно, - вздохнул Трофим и вскинул руку, жестом направляя заведующего уладить недоразумение. - Но эта хотя бы не ворует, а сколькие горазды тащить даже у родича!.. Порчу на нас навели, что ли?
      Затем, пока его снова не затянул водоворот дел, провел меня в кабинет, и там мы скоренько, больше не отвлекаясь на ерунду, обговорили то, про что другим слышать не следует. Помимо прочего я урегулировал вопрос о Клер, давней своей знакомой, просившей похлопотать за нее перед правлением гильдии. Как и ожидал, тут сложностей не возникло. Зато по второй проблеме образовалась дискуссия.
      - Я все понимаю, - говорил торгаш. - Без надежной охраны никак. Но ты ж зовешь набирать не сторожей - войско. Кусается, а?
      - Это Приграничье, Трофим. Тут ведь такой котел!.. И сам заваривает круто, и стекаются сюда в большинстве те, кто хлебнул горячего.
      - Ясное дело, молодцы рисковые. В прежнем-то болоте им было душно, хочется простора. Так разве это плохо? Оботрутся, обтешутся малость, войдут в разум...
      - Ты повидал таких, - сказал я. - И много среди них нормальных? Я не берусь судить - наверно, иначе они не выжили бы, а потому приходилось спускать своих Зверей. Но теперь те распробовали кровь, и удержать их на привязи стало трудно. Эти парни уязвимы для любой сторонней силы, что горазда погонять зверье, - для Всадников. Надо вывести их из-под удара... и заодно обезопасить себя. Если пожмотничаете сейчас, чуть погодя парней натравят на вас и тогда отберут всё. Подгребайте их под себя, пока не поздно. А то ведь покатятся под уклон - чем дальше, тем быстрей. И тогда бедняг остановит разве пуля. Серебряная.
      - Пугаешь, а? - со вздохом спросил Трофим, отлично сознавая, что это не так. - Звери какие-то, Всадники... - Он снова вздохнул. - Чего еще присоветуешь?
      - Эти Всадники, кто б они ни были, нуждаются не только в слугах. Им нужна пища - много. А кормятся Всадники знаешь чем?
      - Кровью, да? - уныло предположил торгаш.
      - Не всякой. Людей они разделяют на сорта. Покорных и пассивных трогают редко, а вот живчиков вроде тебя, с шилом в заднице... Остерегись, ладно? Особенно по ночам.
      - Да я-то чего...
      - Да ты-то мужик ушлый, за себя сам ответишь, - согласился я. - Беда, что и невинные души у Всадников нарасхват.
      - На деток, что ль, намекаешь?
      - Услал бы их подальше, Трофим, - до лучших времен. Если наступят, конечно.
      - Послушаешь тебя, Родя, - будто меда наешься! - посетовал тот.
      - А ты песняров покличь, - хмыкнул я. - Или цыган. Заодно и спляшут в отличие от нас, "черных вестников". Специализация, понимаешь.