Девушка из высшего общества

Судя по тому, что к тридцати годам обе не сумели найти себе спутника жизни, хотя природа не обделила их красотой, тетушки были весьма взыскательные особы и добиться их безоговорочного одобрения было нелегко. Они зарабатывали себе на жизнь, давая уроки игры на фортепиано и обучая девочек правилам хорошего тона, а любимый племянник Лесли имел счастье получать уроки музыки и манер безвозмездно, да еще и в неограниченном количестве.

Пока его сверстники гоняли мяч на футбольном поле, он сидел за фортепиано и с отвращением играл гаммы. Музыкальных способностей у Лесли не было, но это обстоятельство лишь подстегивало педагогический энтузиазм тетушек. Но гаммы были еще цветочки… Хуже всего были субботние утра, когда тетки давали уроки хороших манер.

В наглаженном костюмчике, в белоснежной рубашке и при галстуке Лесли стоял в холле рядом с тетушками и шаркал ножкой, приветствуя дочек из лучших семей в округе.

– Как поживаете, мисс Энн Флетчер? Как здоровье, мисс Мэри Флетчер? Доброе утро, Лесли! Как ваши дела? – щебетала толстуха Эмили Джонс.

В школе она сидела позади Лесли и имела обыкновение при каждом удобном случае делать ему какую-нибудь пакость, а он как дурак должен был кланяться ей и произносить ерунду вроде: «Как я рад видеть вас вновь, мисс Джонс!».

Ученицы располагались в гостиной, где тетушки посвящали их в таинства искусства знакомства, принятия приглашения на танец, церемонии чаепития и прочим глупостям, а он выступал в роли манекена или, если угодно, учебного пособия.

– Благодарю вас, мисс Джонс! – говорил Лесли с любезной улыбкой. – С удовольствием выпью чашечку чаю.

Мисс Эмили Джонс передавала ему чашку чаю и, если тетушки не смотрели на нее, показывала язык.

– Девочки ненавидели субботние классы хороших манер сестер Флетчер и переносили свою неприязнь на ни в чем не повинного Лесли.

А он, изящно оперируя тонкими фарфоровыми чашечками с блюдечками, уносился мыслями далеко-далеко, куда не было входа никаким особям женского пола. Мечтал прокатиться по перилам, сходить на рыбалку, погонять мяч по футбольному полу, но кудахтанье тетушек удерживало его в мягких, но прочных узах рабства.

Мальчишки дразнили его сосунком и нюней, а еще и очкариком и учительским любимчиком: на всех уроках Лесли блистал познаниями и получал одни пятерки.

Когда Лесли исполнилось пятнадцать, голос у него огрубел, он резко вырос и за лето из хилого подростка превратился в ладного парня. Тетушки же неизменно продолжали кудахтать над ним.

В конце каникул в соседний коттедж приехали новые соседи. Лесли возвращался из церковной школы, где помогал теткам, как раз в тот момент, когда из фургона показались стройные длинные ноги в потертых джинсах, а вслед за ними и их обладательница – худенькая юная блондинка с серыми глазами, вздернутым носиком и большими, по-детски пухлыми губами. Под мужской ковбойкой угадывалась маленькая упругая грудь.

Незнакомка повернулась и, увидев Лесли, застенчиво улыбнулась.

– Привет, – пробормотала она и опустила глаза.

– Он ожидал чего угодно – снисходительного фырканья, высокомерного взгляда, презрительной насмешки, – только не этой робкой улыбки. Увидев запутавшуюся у нее в волосах пушинку одуванчика, Лесли с трудом подавил желание вынуть ее и понял: он должен стать ее защитником.

– Привет, – еле слышно произнес он, а потом, пустив в ход навыки, ставшие его второй натурой после почти десяти лет присутствия на тетушкиных уроках хороших манер, отвесил поклон и сказал с учтивой улыбкой: – Я Лесли Флетчер. Живу рядом. – Он кивнул в сторону своего дома. – Рад познакомиться с новыми соседями.

Она подняла глаза и, просияв улыбкой, сообщила:

– А я Черри Клейн!

Слово за слово они разговорились. Оказалось, что Черри его ровесница и с сентября будет учиться в той же школе и в том же классе! Когда они расстались, Лесли почувствовал себя так, словно заново родился.

Последнюю неделю каникул они встречались каждый вечер на старой скамье под яблоней в саду его теток. Они садились на скамью и разговаривали, а у них над головами шелестела листва. Лесли скрывал от Черри темную сторону своей жизни, опасаясь, что ее симпатия обернется отвращением.

– Обожание в прозрачных серых глазах Черри Клейн росло с каждым днем, и у Лесли перехватывало дыхание. До сих пор никто из девчонок еще не смотрел на него так. Они прожили эти летние дни в восхитительной изоляции в глубине яблоневого сада и в ожидании юной любви.

Вечером накануне первого дня занятий они, молчаливые как никогда, сидели, чувствуя, что завтрашний день принесет перемены.

– Знаешь, Лесли, я рада, что мы сюда приехали, – тихо сказала Черри, водя пальцем по загорелой коленке. – Ведь я познакомилась с тобой… Только я боюсь завтрашнего дня. Наверное, все девчонки в школе от тебя без ума.

Он молча пожал плечами, стараясь сохранять невозмутимый вид, хотя сердце его болезненно забилось.

Черри бросила на него тревожный взгляд, и голос у нее задрожал:

– Вот начнутся занятия в школе, и ты перестанешь обращать на меня внимание.

Лесли не верил своим ушам: эта нежная красивая девушка с белокурыми волосами, пухлыми губами и длинными ногами боится его потерять! В душе поднялись неведомые ранее чувства, доставившие ему самую сладостную боль из всех, что ему довелось испытать в жизни.

– Черри, ты и завтра будешь мне нравиться. И вообще всегда.

Черри подняла лицо, и Лесли понял: она ждет его поцелуя. Закрыв глаза, Лесли наклонился к ней и коснулся губами ее сладкого, пахнущего конфетами рта. И хотя всю неделю по ночам он мечтал о Черри, поцелуй был невинным – как жест обожания, символ обещания и прощания с летом.

– А ты проводишь меня завтра в школу? – спросила Черри, когда они оторвались друг от друга, и заглянула ему в глаза так, словно все еще не могла поверить, что она ему нравится.

– Конечно, – не покривив душой, ответил Лесли. Он был готов отправиться с ней куда угодно – хоть на самый край земли.

И они снова поцеловались. Этот поцелуй был иным. Рты жадно встретились. Их тела сблизились в порыве неопытной, впервые переживаемой страсти. Лесли почувствовал ее юную грудь и ощутил под пальцами острые позвонки. Темные желания забурлили в них, горяча кровь.

– Если хочешь, можешь дотронуться до моей груди, – шепнула она.

Лесли решил, что ослышался. А потом осторожно просунул ладонь между их телами. Черри не остановила его, и пальцы двинулись выше, пока не достигли скрытого под футболкой холмика груди. Он осторожно погладил ее, и они поцеловались. На крыльце дома теток вспыхнул фонарь, и они отпрянули друг от друга.

– Я никому из мальчишек не разрешала такого, – шепнула Черри. – Никому не говори!

Лесли кивнул, поклявшись в душе навеки сохранить в тайне этот бесценный дар.

– Как я выгляжу? – спросила Черри утром, когда он зашел за ней перед школой. И вид у нее был такой, словно от его ответа зависит ее будущее.

– Лесли окинул ее пристальным взглядом; белая блузка с кружевной стойкой и золотой булавкой на вороте, плиссированная юбка из шотландки, белые туфельки…

– Ты лучше всех! – заверил ее он.

Они пошли к школе, держась за руки, Лесли шел медленно – чтобы Черри не отставала от него, а еще он хотел продлить очарование момента. Как только они вошли в вестибюль, их приветствовала стайка одноклассников.

– А вот и Лесли! Малыш, будь паинькой! – закудахтали они, подражая голосам теток. – Лесли! Учительский любимчик! А кто это с тобой? Эй, крошка, давай скорее к нам, познакомься с настоящими парнями!

Черри взглянула сначала на парней, потом на Лесли, н в ее глазах промелькнуло смятение. Почему его дразнят?

Лесли повел себя так, будто они малые дети, а он уже повидавший жизнь взрослый.

– Ребята, может, хватит? И когда вы, наконец, подрастете?

В ответ те разразились хохотом и улюлюканьем. А Черри приходила все в большее замешательство. Она смотрела на Лесли не мигая, и в ее взгляде читались упрек и отступничество. Она-то думала, что Лесли особенный, а теперь ей стало ясно, что ее каким-то образом угораздило подружиться с отверженным.

– Лесли охватила паника. Он понял, что потерял Черри Клейн, а значит, жизнь больше не имеет смысла. Между тем вокруг ребят собрались девчонки; они тоже смеялись. Веселье их было легким и беззаботным: Лесли так долго служил мишенью для их насмешек, что они нападали на него скорее по привычке, чем по злобе.

Тут Черри попыталась высвободить ладонь из его ладони.

– Лесли, Лесли! Поди сюда! – пропел дурашливым фальцетом Гарри Райли. – Пора менять пеленки!

Черный вихрь ярости подхватил Лесли. Он выпустил мягкую ладошку Черри и с криком бросился на обидчиков. Их было пятеро, а он один, но его это ничуть не заботило. При приближении Лесли мальчишки снова загоготали, но, разглядев выражение его лица, присмирели.

Он стал наносить дикие, яростные удары кулаками. Девчонки завизжали, и скоро вокруг них собралась толпа школьников. Кулак Лесли с хрустом опустился на нос Гарри Райли, и тот пронзительно вскрикнул от боли. Движимый яростью, зревшей в нем почти десять лет, Лесли наносил удары без разбору направо и налево. Он бил по всему, до чего мог достать, почти не чувствуя боли ответных ударов. Лишь трое подоспевших учителей смогли положить конец этому безобразию.

Вызвали тетушек. Увидев своего любимца в разодранной рубашке, с окровавленными руками и заплывшим глазом, – обе зарыдали, а потом тетка Энн, придя в себя раньше сестры, подступила к директору и гневно вопросила:

– Извольте объяснить, как вы могли допустить, чтобы нашего Лесли так избили?

– К вашему сведению, ваш Лесли сам только что отправил троих одноклассников в травмопункт! – возмутился директор. – И теперь на две недели исключен из школы!

Тетки в ужасе выслушали подробности скандала, учиненного племянником в вестибюле, и Мэри, сурово сверкнув очками, изрекла:

– Лесли ты до крайности разочаровал нас! До крайности!

– Идите домой, – тихо сказал Лесли. – Я приду позже.

От изумления тетки лишились дара речи, директор принялся читать нотацию, но Лесли слушал его вполуха.

– Прошу прошения, – извинился он, – но мне нужно уладить кое-какие дела.

Приехав в больницу, он разыскал там пострадавших, и они все вместе поболтали о футболе, обсудили новых преподавателей, последний диск «Битлз»… О драке никто не сказал ни слова.

Той же осенью Лесли навсегда порвал с мягкой властью тетушек. Когда закончился срок его отлучения от школы, он терпеливо перенес их квохтанье, нежно расцеловал их в щеки и отправился тренироваться с местной футбольной командой в качестве запасного игрока. Благодаря чрезвычайному упорству к концу сезона он уже выходил на поле.

Скоро Лесли Флетчер прославился на всю округу, и девчонки стали засыпать его любовными посланиями, бросали на него нежные взгляды, соперничали между собой за право пригласить его на танец… Одной из тех, кто боролся за его внимание, была Черри Клейн. Лесли был с ней неизменно учтив, но не более того. Он так и не сумел ее простить.

А через год в кабинке на пляже Лесли на пару с Эмили Джонс (к этому времени она вытянулась и стала прехорошенькой) утратили невинность. Ощущение оказалось столь невообразимо прекрасным, что Лесли решил повторять его при каждом удобном случае.

Очень скоро Лесли понял, что неотразим в глазах женщин, однако не слишком задумывался над этим. Тогда он не осознавал, что женщин восхищают в нем контрасты натуры. Разумеется, их привлекали и его спокойная учтивость, и безупречные манеры, но именно сочетание мягкости и чуть ли не дикой мужественности заставляло представительниц слабого пола влюбляться в него без памяти.

А потом, уже в институте, он познакомился с Франсин и решил жениться. Лесли отхлебнул виски и вздохнул. Господи, как хорошо все начиналось! Непонятно только, куда все потом подевалось…

– Ну что, Кэти, угадай, кто был прав?! – Рик положил трубку и расплылся в улыбке. – Флетчер приглашает нас с Джошем в ресторан. – Он выдержал эффектную паузу. – Обсудить договор о партнерстве.

– А меня? – спросила Кэтрин, вскочив с дивана. – Ведь я такой же партнер!

Рик пожал плечами.

– Дай ему время. Когда Лесли узнает тебя получше, он изменит свое мнение. Кэти, вечно ты придираешься по мелочам!..

Кэтрин отправилась в дом, решив, что пойдет в ресторан в любом случае. И не позволит отодвинуть себя в сторону, словно ненужную мебель. Ближе к вечеру она тщательно оделась и причесалась.

– Молодец; девочка! – подбадривала ее Моника. – Держи хвост пистолетом! Хочешь, надень мои сережки? Они у меня счастливые. Может, и тебе принесут удачу.

Кэтрин улыбнулась и неожиданно для себя крепко обняла Монику. Рик с Джошем были на кухне. Увидев Кэтрин в боевой готовности, Рик ворчливым тоном заметил:

– Не пойму, почему ты придаешь этому такое значение… Подумаешь, деловая встреча…

Кэтрин молча повернулась и пошла к машине.

Когда они приехали, Лесли был уже в ресторане. В темно-зеленых слаксах и бежевом джемпере, на запястье поблескивает «Роллеке»… Увидев Кэтрин, он поднялся, но не счел нужным скрывать свое неудовольствие. Мужчины сели по обе стороны от Лесли, а Кэтрин опустилась напротив, держась прямо, словно аршин проглотила.

– Рик, я полагал, это будет деловая встреча, – заметил Флетчер недовольным тоном, кивнув в ее сторону.

– Именно поэтому я здесь, – ответила Кэтрин, опередив Рика.

На ее удачу, подоспела официантка. Сделали заказ, и, как только официантка ушла выполнять его, Лесли, обращаясь к Рику, заметил:

– Это чудо, что ваше предприятие все еще на плаву. Вы же полные дилетанты! Никакой организации производства, ни определенного рынка сбыта готовой продукции… И вообще, если откровенно, здорово смахивает на авантюру.

Рик поджал губы, а Кэтрин показалось, что ее пару раз приложили головой о стену. Один Джош остался безмятежен, чиркая на салфетке не то чертеж, не то какие-то рожицы… Рик покосился на него и, скомкав салфетку, бросил на стол.

– Лесли, если мы такие авантюристы, какого черта ты нас сюда позвал?

– Видно, я и сам в душе немного авантюрист, – ухмыльнулся тот. – И вы меня зацепили. Но у меня есть условия.

– Какие? – с трудом сдерживая волнение, спросил Рик.

– Я хочу иметь равные доли с тобой и Джошем. На каждого будет приходиться по трети, а я в свою очередь гарантирую банковский кредит на восемьдесят тысяч фунтов.

Он открыл кожаную папку, вытащил «паркер», и они принялись обсуждать детали.

– А что со мной? – спросила Кэтрин, побледнев от обиды.

– Кэти, дома поговорим, – предложил Рик, выразительно на нее глядя. – Ладно?

– Нет уж, поговорим об этом сейчас! – повысив голос, возразила Кэтрин. Нахальству она научилась у Рика Стентона и уступать не собиралась. – Тем более что это касается всех присутствующих.

Флетчер с раздраженным видом отложил ручку и скрестил руки на груди.

– Рик, и еще одно условие. Твои романтические отношения с дамами не должны влиять на дела компании.

Кэтрин вспыхнула до корней волос, а Рик, вытащив из кармана ключи от машины, протянул ей.

– Бери машину и езжай домой. Потом по говорим.

– Нет! – Она вскочила и, глядя на трех мужчин сверху вниз, повторила уже громче, не обращая внимания на то, что на нее с интересом уставились сидящие за соседними столиками. – Ваши условия, мистер Флетчер, меня не устраивают.

Флетчер вскинул бровь.

– Мисс Эшби, я…

– Не затыкайте мне рот! – Она села и уже тише продолжила: – Мистер Флетчер, Рик забыл обсудить с вами одну немаловажную деталь.

Рик с хмурым видом уставился в стол, а Флетчер прищурившись смотрел ей прямо в глаза.

– И какую же?

– Договор об учреждении нашей компании уже есть. И я – один из партнеров.

Рик поднял голову, и по его растерянному взгляду Кэтрин поняла: он просто забыл о том, что в свое время она из любви к порядку составила договор и они нее трое его подписали. Говорить о том, что документ не заверен у нотариуса, она не стала.

– Это меняет дело, – не отрывая от нее взгляда, заметил Флетчер.

– Кроме того, я не просто подружка Рика, – голос у нее слегка дрогнул, – но и президент компании.

– Но ведь это формальность, – вмешался Рик. – Да, мы использовали твое имя на бланках. И, кстати сказать, это была твоя идея.

– И без моего имени на бланках этой компании уже не было бы!

Рик схватил ее за запястье и грубо сжал.

– Ты что, хочешь испортить все дело? Какая разница, как мы поделим компанию? Ведь мы собираемся пожениться!

От боли Кэтрин на миг зажмурилась. Всякий раз, когда она пыталась поговорить с Риком о будущем, он под любым предлогом ускользал от темы. А сейчас использует замужество как предмет торга, как морковку, которая висит у нее перед носом и побуждает двигаться в нужном ему направлении! Кэтрин бросило в жар, а потом в холод. Рик ослабил пальцы. Она выдернула ладонь, скрестила руки на груди и, стараясь унять дрожь, сосредоточилась на Флетчере.

– Мистер Флетчер, у вас есть репутация и опыт – то, чего нам не хватает. С другой стороны, у нас есть то, в чем нуждаетесь вы. – Она заметила, как в его глазах промелькнула тень удивления, и продолжила: – У нас в компании агрессивный созидательный климат, а значит, нет рутины, что, как я поняла, вам импонирует. – Она перевела дыхание. – Разумеется, все мы очень хотели бы видеть вас четвертым партнером, но у меня, как у президента компании, есть свои условия.

Рик поперхнулся, но она не обратила на него внимания.

– Ваше предложение весьма щедрое, но, коль скоро вы хотите равного партнерства, восьмидесяти тысяч кредита недостаточно. Нам необходимо вдвое больше. Кроме того, я хотела бы, чтобы вы лично в ближайшее время внесли двадцать тысяч фунтов своих собственных средств и таким образом продемонстрировали серьезность своих намерений и покрыли наши краткосрочные долговые обязательства. – Она обернулась к Джошу. – Ты согласен?

Тот рассеянно кивнул.

Усилием воли она перевела глаза на Рика.

– А ты, Рик?

Тот стиснул челюсти так, что кожа вокруг них побелела, и прошипел:

– Ты что, рехнулась? У Лесли все козыри, а ты с ним торгуешься?!

– Но это наша компания. И если он хочет в нее войти, последнее слово за нами, Что скажете, мистер Флетчер?

– Вы попали прямо в точку, мисс Эшби! – с невозмутимым видом произнес тот. – Только без меня ваша компания развалится.

– Ну, это мы еще посмотрим, – спокойно возразила она. – Рик найдет и другого партнера.

За столом воцарилась тишина, Флетчер бросил на Кэтрин пристальный взгляд, а потом встал и, швырнув на стол несколько банкнот, молча вышел из ресторана.

Нет, она ничуть не похожа на Франсин! Да она настоящий боец, а не дилетантка и папенькина дочка, как он решил сначала. Лесли ускорил шаг. Он всегда гордился своим умом и способностью принимать решения, не поддаваясь эмоциям, но сегодня явно не его день… Он достал из кармана ключи от машины. Интересно, добьется ли мисс Эшби своей цели? Или очень скоро ей все наскучит и она начнет искать себе новые развлечения?

– Мистер Флетчер!

Он с неохотой обернулся. Кэтрин явно спешила, но движения у нее были сдержанные, а выражение лица спокойное, холодное и замкнутое. Поэтому она и напомнила ему Франсин. Но, увидев Кэтрин в деле, он понял, что она ничуть на нее не похожа.

– Что угодно, мисс Эшби?

Внезапно ее решительность исчезла, и Лесли увидел перед собой растерянную женщину. Он смягчился. Мысль, что он потерпел поражение от женщины, да еще и новичка в бизнесе, его совсем не вдохновляла.

– Скажите, за что вы меня так невзлюбили? – спросила напрямую Кэтрин. – Из-за моего отца?

Она говорила с такой искренностью, что он снова почувствовал что-то знакомое, с раздражением ощущая, что видел ее где-то раньше.

– Вы правы, мисс Эшби, ваш отец мне несимпатичен, но я его уважаю. – Флетчер нахмурился. – Дело не в нем.

– А в чем же? – настаивала Кэтрин. – Ведь вы с самого начала испытываете ко мне неприязнь.

– Давайте оставим этот вопрос! – Он вставил ключ в замок. Не рассказывать же ей про Франсин!

Кэтрин прикусила нижнюю губу, и он понял, что она не отстанет. Неожиданно, удивляясь себе, он произнес:

– Мисс Эшби, каково бы ни было мое первое впечатление на ваш счет, сегодня вечером оно изменилось.

Кэтрин улыбнулась – сдержанно, но так обаятельно, что Лесли невольно улыбнулся ей в ответ.

– Это что, комплимент?

– Да, мисс Эшби, это комплимент.

И тут Лесли понял, что в ней показалось ему таким знакомым. Идеальные манеры, спокойная любезность, а за ними железная хватка… Она совсем не похожа на Франсин. Кэтрин Эшби похожа на него самого!

Это открытие сначала смутило его, а потом обрадовало. И он принял решение, хотя осознавал, что это может изменить всю его жизнь, направив по новому и опасному руслу.

– Мисс Эшби, я принимаю ваши условия, но хочу предупредить: я буду за вами присматривать.

– Спасибо, что предупредили, мистер Флетчер! – снова улыбнулась она. – Придется быть осторожнее.

Лесли засмеялся. А ведь Кэтрин на свой манер такая же дерзкая, как и Рик Стентон, только у нее нахальство хорошо спрятано.

– Всего доброго, мисс Эшби! – Он сел в машину и повернул ключ зажигания. – До встречи.

– И вам всего доброго! – улыбнулась Кэтрин и стояла, не двигаясь с места, пока его белый «ягуар» не скрылся из виду.

– Ну что, довольна? – спросил Рик, положив ей руку на плечо. Вид у него был скорее усталый, чем сердитый. – Вот уж не думал, Кэти, что ты так рвешься к власти!

Кэтрин хотела ответить резко, но она так устала после стычки с Лесли, что молча пошла к машине Джоша. Тот уже шарил по карманам в поисках ключей.

– Кэти, мы так не договаривались! – Рик сжал ей плечо. – Я не намерен работать вхолостую. Ты провалила нам сделку. Ты что, сделала это нарочно?

Джош наконец отыскал ключи и, открыв машину, буркнул:

– Да отвяжись ты от нее, Рик! Ничего она не провалила. – И он подмигнул ей. – Верно, Кэтрин?

– Верно, – улыбнулась она. – Флетчер принял мои условия.

– Принял?! – Рик вытаращил глаза. – Он что, так и сказал?

Она молча кивнула.

– Вот это да! Что же ты молчишь? Ведь это грандиозно!

Он обнял ее и прижал к груди, но для Кэтрин момент ликования был отравлен.

Почувствовав ее сдержанность, Рик пробормотал:

– Джош, ты поезжай, а мы с Кэти прогуляемся пешком, ладно?

Джош сел в машину, а Рик потащил Кэтрин на тротуар. Они прошли мимо дверей ресторана, миновали магазин, где на витрине красовалось свадебное платье, и Кэтрин, собрав волю в кулак, сказала то, что должна была сказать:

– Рик, не пытайся меня больше оттеснить.

– А с чего ты взяла, что я тебя оттесняю?

– А разве нет? Даже женитьбу использовал, лишь бы держать меня на коротком поводке!

– Кэти, да ты что, спятила?! А разве мы не собирались пожениться? – Он обнял ее за плечи. – Ну прости меня… И, поверь, я вовсе не хочу захватить власть. Честное слово! Просто я не понимаю, почему ты так любишь ставить точки над «i». И вообще, какая разница, что у кого есть, если мы с тобой вместе?

Он говорил очень убедительно, но на этот раз Кэтрин не позволила себя увлечь.

– Почему же тогда ты сам не отошел в сторону? – тихо спросила она. – Взял бы и сказал, что его партнером буду я.

Он убрал руку с ее плеча.

– Но ведь это смешно! И нелогично. Ведь идея-то моя! А для меня компания значит все.

– Рик, я потеряла отца. Для меня тоже компания значит все.

– Прости меня! – Он заглянул ей в глаза и улыбнулся.

Кэтрин наклонила голову и, уткнувшись лицом ему в грудь, еле слышно шепнула:

– Я хочу быть для тебя такой же важной. – Кэти, для меня ты и компания неотделимы. – Он поднял ее лицо и сказал (его голос показался Кэтрин юным и испуганным): – Я люблю тебя. Просто на меня иной раз что-то находит… Только ты не обижайся на меня, ладно? Ты мне так нужна! Мы должны быть вместе. Кэти, обещай, что всегда будешь со мной! Обещаешь?

Рик прижал ее к себе так, что у нее перехватило дыхание. С пугающей ясностью Кэтрин поняла, как сильно его любит, но не смогла произнести слов, которых он от нее ждал. Вместо ответа она раскрыла губы и поцеловала его со всей страстью, на какую была способна.

6

Дела пошли на лад. К ноябрю Кэтрин подыскала за приемлемую арендную плату помещение для офиса и мастерской. Офис был не велик, но после некоторого переоборудования вполне отвечал их потребностям.

События памятного вечера, когда к компании присоединился Лесли Флетчер, изменили отношения Кэтрин с Риком. Оба почувствовали, что близки к утрате чего-то очень ценного, и Рик с легкой иронией стал настаивать на «оформлении отношений». А в последнюю пятницу сентября утром, когда Кэтрин упаковывала последние ящики с оборудованием, Рик вошел в гараж и с порога объявил:

– Кэти, даю тебе на сборы десять минут! Через полчаса нас ждет священник.

– Что?! – Кэтрин вытаращила глаза. – Какой еще священник?

– Все готово! – ухмыльнулся он. – Мы женимся. Мать уже поехала за Джошем, а обвенчает нас брат моего знакомого. Имей в виду, следующая церемония у него в двенадцать, так что нам следует поспешить.

Рик отступил на шаг и, наклонив голову набок, смотрел на нее, словно провоцируя на возражения. Кэтрин припомнила утомительную процедуру подготовки своей незадавшейся свадьбы и, хотя знала Рика всего несколько месяцев, не могла и не хотела представить без него свое будущее.

– Хорошо, – еле слышно ответила она. – Я сейчас.

Он заключил ее в объятия и шепнул:

– Ты сводишь меня с ума, Кэтрин Эшби! – Рик потащил ее в дом, где дал ей минут десять на то, чтобы она причесалась и нанесла минимум косметики. Кэтрин сменила футболку на белую блузку, но не успела даже переодеть джинсы. Рик ворвался к ней и потащил к «харлею».

Они приехали к часовенке как раз в тот момент, когда Джош и Моника вылезали из красной малолитражки Моники. У Джоша по обыкновению был отрешенно-рассеянный вид, словно он не имел понятия о происходящем, а Моника тараторила без умолку и то и дело прикладывала к глазам яркий батистовый платочек. К несказанному удивлению Кэтрин, Рик извлек из багажника «харлея» свадебный букет из чайных роз.

Церемония заняла минут десять. Священник, на вид чуть постарше Рика, совершил обряд быстро и деловито, а когда новобрачные вышли из церкви, Моника обсыпала их вермишелью: риса у Джоша дома не оказалось.

Потом новобрачные на мотоцикле отправились за город. Кэтрин прижалась грудью к спине Рика и, зажмурив глаза, подставила лицо солнцу. Волосы Рика растрепались на ветру и щекотали ей щеку. Она распахнула глаза и засмеялась от счастья, Неужели это ее муж?

Рик съехал с шоссе, свернул в парк и, найдя уединенное место, остановился. После рева мотора казалось, что кругом стоит звенящая тишина.

– На днях я куплю тебе «харлей», – сказал Рик и, прижавшись губами к ее затылку, потянул за блузку у пояса и вытащил ее из джинсов. – Хочешь?

Кэтрин смущенно оглянулась: разоблачаться на природе ей было в диковинку. Она натянуто улыбнулась.

– Даже не знаю…

– Что не знаешь? – Рик расстегнул лифчик и обхватил ладонями ее груди. – Ты это о чем?

– Рик, тут как-то неуютно… – Она чуть отстранилась. – И прохладно.

Он прижал ее к себе и, обжигая горячим дыханием, шепнул на ухо:

– Обещаю, детка, сейчас тебе будет жарко!

Блузка и лифчик полетели в трапу. Не отрывая глаз от ее груди, Рик расстегнул ей джинсы, а потом стянул вместе с трусиками и туфлями. У нее по коже побежали мурашки. Земля холодила ступни, но Кэтрин этого почти не замечала.

Рик чуть помедлил, а потом медленно опустил молнию. Джинсы раздвинулись, и Кэтрин, увидев темные завитки, поняла, что он без плавок. У нее перехватило дыхание.

– Кэти, а ты когда-нибудь занималась любовью на мотоцикле?

– Много раз, – ответила она чуть дыша.

– Я так и думал. – Он кивнул на черное кожаное сиденье. – Ну, так чего же ты ждешь?

У Кэтрин пересохло во рту. Он снова испытывает ее, снова бросает вызов, толкает за пределы привычного. Не отводя от него взгляда, Кэтрин села на сиденье верхом, как он велел – спиной к рулю и лицом к нему.

Рик улыбнулся и, перекинув ногу через сиденье, взял ее за ноги под коленями и, приподняв, протолкнул под нее свои ноги. Через пелену возбуждения Кэтрин подумала о том, как уязвима ее позиция: она обнажена и открыта, а он – там, под джинсами, в полной боевой готовности…

– Ты моя королева! – шепнул он, играя ее грудями, а потом прижал спиной к рулю мотоцикла. Кэтрин закинула голову и смотрела, как по размытой голубизне неба скользят облака, а Рик ласкал ее соски, пока она не застонала от сладкой муки. – Ну что, тебе не холодно?

Он наклонился и, продолжая одной рукой ласкать грудь, другой проник во влажное лоно. Кэтрин застонала и подалась вперед, требуя новых ласк. Рик засмеялся, а потом, удерживая мотоцикл в равновесии, спустил джинсы и вошел в нее. Кэтрин выгнулась, чтобы принять его полностью, но ей все казалось мало. И тогда она подтянулась и уселась ему на колени. Волосы Кэтрин рассыпались по его плечам, спине и теперь уже не он, а она задавала ритм.

Рик застонал от восторга.

– Кэти! Сладкая моя…

У Кэтрин от полноты чувств на глаза навернулись слезы.

– Я люблю тебя! – крикнула она. – Еще! Люби меня, Рик! Еще!

Почувствовав оргазм, она всхлипнула и, обмякнув, прижалась к нему всем телом, а он был ненасытен: снова и снова он входил в нее, оглашая тишину требовательным криком: