Женатики

Илиас Меркури

Женатики

Посвящаю своей семье и вашей семье тоже

За весь период работы над книгой количество моих искренних друзей уменьшилось существенно. Мне помогли пережить кризис, в том числе финансовый:

Сергей Минаев, Александр Шульгин (спасибо за ТРИПТИХ в том числе), Наташа Спирина и Азамат Цебоев, Алексей Данилянц, cемья Галимардановых, Оксана Еремеева, Александр Вендров, Юля Лащинина и моя любимая балерина Алеся Бойко.

Также поддерживали меня каждый по-своему следующие интересные персонажи:

Тина Канделаки, Альберт Попков, Константин Рыков и его детище www.russia.ru со всем коллективом, легендарный Сумерк, Настя Калманович и Федор Фомин, Андрей Данилов, Миша и Таня Дьяконовы, Анастасия Винокур (та самая) и мои друзья Аня Горшкова и Михаил Борщев.

Особая благодарность губернатору Тверской области Дмитрию Зеленину, все-таки пару глав родились в Твери, Дмитрию Федорову (Венгеров мне давно не звонил) и кое-кому еще из тверских товарищей…

Отдельная благодарность сайту www.odnoklassniki.ru. Благодарю всех модераторов группы «Антилузер» за поддержку, ценные идеи и колоссальное терпение. Спасибо всем участникам групп «Антилузер, Одиночество и ПМС». Огромное спасибо моему ноутбуку и виски. Кто не нашел себя среди вышеуказанных фамилий, возможно, в чем-то меня разочаровал или просто забыл позвонить в этом году.

ЛИТПРОМ. rules

Вам и так должно быть предельно понятно… каждое слово и каждая фраза в книге – вымысел. Коротко объясню. Книга не о вас, она о тех, кто рядом с вами…

1

Если ты все понимаешь, значит,

тебе не обо всем говорят.

«Пшекруй»

Жизнь не балует никого, ни вас, ни меня.

С отцом в последние годы общался редко. И вот – второй месяц, как его не стало. После его смерти часто вспоминал детство, ностальгировал по нашим бурным спорам, которые, как правило, заканчивались взаимными обидами, долгими и витиеватыми путями к миру, и снова – споры, ругань, даже сборы чемоданов и уход из дома в шестнадцать лет. Сейчас только понимаю, что своим беззаботным и весьма обеспеченным существованием обязан ему. Забот у меня немного, кроме семьи и отцовского бизнеса. Остальные бытовые задачи выдумываю себе сам для борьбы с собственной ленью. Как единственный ребенок в семье отставного офицера, всегда знал: отец вечно занят, мать на кухне, а мне никогда не разрешат стать военным. Это правда. Как ни странно звучит, родители решили – служить отечеству неперспективно. А мне так нравилась форма! Все-таки мужчину мундир красит, но, как доказала современная история, – не кормит.

Годы шли, Вячеслав Юрьевич, мой отец, открыл контору по продаже подержанных автомобилей. Я надеялся, что лет в восемнадцать мне подарят иномарку. Но нет, – подарили учебу в МГУ. Только решил соскочить и поступить в военное училище – вручили ключи от «BMW». Отец всегда знал, как заставить окружающих делать то, что, по его мнению, верно. До двенадцати лет он убеждал меня рублем: денег в моем кармане всегда было мало или их вовсе не было. Сейчас, конечно, понимаю: бабки ребенку ни к чему, но тогда общение с мажорами в классе проходило особенно напряженно. Резко, в двенадцать лет он остановил финансовую блокаду и включил в программу воспитания душераздирающие беседы о роли настоящих мужиков в современном обществе. Мать он, наверное, убеждал стабильным сексом и подарками, но, судя по результату (я один в семье), у него это не очень получалось.

Родительское внимание уменьшалось по мере роста семейного бизнеса. Когда я был совсем юным, меня еще брали на природу (это то, что сейчас называют пикником), мать читала сказки, дед с бабкой хвалили меня с утра до ночи. Позже, после падения Советского Союза, пикники превратились в бизнес-встречи и командировки, сказки – в неприятную тяжелую реальность, а дед с бабкой умерли. Видимо, они устали жить. Первым попал на небеса дед. Бабушка отправилась туда же ровно через месяц. Говорила: «Он меня зовет». Какая самоуверенность, однако! Вдруг он другую звал, любовь юности, скажем, а экстрасенсорные волны переплелись, и сигнал доходил только до моей бабушки. Мистику не проследил, да и совсем был ребенком.

Эти смерти были для меня последним мифом о том, что любящие друг друга люди остаются навсегда вместе по обоюдному желанию. Правда, никто не мог спросить деда, ждет он бабку на небесах или нет. А может быть, он отправился в ад, а она в рай. В общем, это тайна. А может быть, он помолодел там, наверху? Предполагаю, что Бог – гуманист и проводит общий курс омоложения для всех вновь прибывших. Иначе смысл умирать старым и оставаться таковым теряется. Про второго босса (падшего ангела) не знаю. Если судить по его репутации, он действует наоборот. Злодей все-таки. Примерно так и укоренилось мое убеждение, что я должен в любом случае попасть в рай. Там же администрация умная. Они всего лишь исключают то, что нам мешает жить. Алкоголь, наркотики, табак, деньги, секс на стороне, интернет (кроме сайта одноклассников) и телевидение. Женщин тоже по идее должны были исключить, не уверен, да и не хотелось бы. Чего я их всех вспомнил? Наверное из-за того, что не хочется сидеть одному возле окна «Академии». Хорошее кафе, если только ты не восприимчив к тяжелым запахам. Например, рядом с твоим столиком кто-то поедает рыбу, тогда запах лосося перемешивается с запахом капучино с корицей. Тяжело, но привыкнуть можно.

В браке ровно семь лет и теперь жду кризиса. Умный я муж, готовлюсь как могу. Читаю тематические книги и женские журналы. Брак не служит той опорой обществу, о которой часто говорят в СМИ, – это, скорее, деловой контракт двух людей с огромным желанием выжить и расплодиться при минимальном риске для себя. Конечно же любовь играет огромную роль – при подписании этих деловых бумаг в ЗАГСе; видите ли, любовь – это тот аргумент, с которым никто никогда не спорит, кроме проституток.

Сижу на Бронной и жду четвертую чашку кофе. По знаку зодиака я Овен, и если верить астрологам, наступивший апрель – месяц моего успеха. Все еще в ожидании брачного кризиса листаю «Vogue». Нашел статью про измены.

Сам я жене как бы хранил верность все семь лет. Такова была официальная версия моей биографии. На самом деле случалось всякое. Но узы, удерживавшие меня в браке, были настолько крепки, что ни к чему серьезному мои суетливые приключения не приводили. Бывало, для предотвращения преждевременной эякуляции с очередной незнакомкой я вызывал в памяти образ благоверной. Страх перед разоблачением многократно продлевал внебрачный секс и добавлял ему опасной пикантности.

Моей дочери семь лет, ее назвали Полиной, а в честь кого – не помню. Только помню, как встретил Свету и целый год ей доказывал, что я мужчина ее жизни; потом она залетела и родила, и теперь живем счастливо в браке.

Меня в офисе ждут уже целую неделю. Ждут, потому что так полагается, а не потому, что я им дико нужен. Высшее руководство жутко завидует, хотя их можно понять, ходит какой-то мажор бездельник по офису, дает абсурдные распоряжения, а они пашут как верблюды. В день зарплаты все становится на свои места, они осознают с грустью, что все-таки моя рука их кормит. Отец настолько четко все выстроил в свое время, что этим бизнесом мог бы управлять даже человек с полным отсутствием IQ, например, кто-нибудь из любовниц моего приятеля Олега. Я сижу в кафе и размышляю над банальными вопросами смысла моей жизни, планирую семейную интригу. Если у всех такой кризис, значит, и у меня тоже он должен появиться. Самая большая моя проблема в том, что я всегда себя хвалю, жалею и успокаиваю. Даже тогда, когда очевидно не прав, я обязан себе придумать оправдание с помощью тяжелой мужской логики. У Светы позиция проста. «Я тебя люблю», – повторяет она раз в неделю и затыкает мне рот. У меня свой тезис, тоже мощный: «Я все делаю ради нас». Короче говоря, такими клише и живем все семь лет. Секс? О да, я и забыл. Да, бывает. Раз в две недели как минимум. Где-то читал, что овнам, то есть мне, секс не столь важен, как сам процесс любовной игры.

Звонит мобильный.

– Максим?

Женский голос прервал мое примитивное философствование.

– Да, слушаю, это кто?

– Меня зовут Анна, я знакомая вашего отца. Он мне сказал, что в случае крайней необходимости я могу к вам обратиться.

– Вы меня простите, но первое апреля было неделю назад, и шутку с отцом не совсем понимаю.

– Я отниму у вас несколько минут. Вячеслав много раз говорил, что можно доверять только вам.

– Вы можете доверять кому хотите, я тут при чем? Короче, что вам надо? И кто вы такая?

– Ничего, простите.

Она положила трубку. Еще несколько секунд слушал гудки на линии и тихо бесился. Что за народ? Звонить незнакомому человеку, ссылаться на покойного и, что самое интересное, говорить тихим голосом о каких-то возможных проблемах. У меня тут кризис намечается, я к нему готовлюсь и мне не до чужих проблем. Если вдруг ничего не произойдет до конца года, я сам что-нибудь придумаю, чтобы не выпадать из статистики. Кто-то на семилетних брачных кризисах бабки делает, а такие, как я, портят им бизнес. Кризис означает легкую интригу, что, в свою очередь, возможно, прослужит причиной еженедельного совокупления с женой, а там и до второго ребенка недалеко. Короче, все будет хорошо.

– Валентин, привет, это Максим. Скажи мне, у нас работает или работала некая Анна? И вообще, Вячеслав Юрьевич когда-либо упоминал это имя?

– Нет, Максим, не слышал. У нас только одна стерва Катя работает на запчастях, и все. Может быть, поговоришь с матерью, чтобы она разрешила ее уволить? Или сам уволь. Ленивая. Ты как? Когда к нам? Совсем нас забыл.

– Я – нормально. А что не так с этой Катей? Она тебе на корпоративе не дала? Шучу, приеду завтра.

– А что за Анна?

Главный сплетник отцовской конторы, он же коммерческий директор, решил типа отреагировать на мои вопросы, вот холуй.

– Ничего, ты давай не отвлекайся. При встрече поговорим.

Что за дела? Некая Анна с приятным голосом мне звонит, ни хрена себе расклад. Хотел было у матери спросить, но вовремя вспомнил, что она всю жизнь отца подозревала в измене, но так и не нашла никаких доказательств. Вот что значит плохо трахать жену. Бездуховный секс опаснее триппера. Ой, чего это я так? Я же о своей матери думаю. Она меня так сильно любила и до сих пор любит, что остается загадкой почему я не стал гомосексуалистом. Да что со мной? Звонок, очевидно, заставил меня понервничать. Мне звонят только родные и партнеры по бизнесу, поэтому я всегда знаю, что и как им отвечать. На этот раз не знал, вот и облажался, возможно, спугнул милую женщину… Вариант «забыть это недоразумение» исключил сразу. Нежный голос может позвонить моей маме или жене. Если у нее нашелся мой номер телефона, остальные номера не проблема. Решил перезвонить.

– Добрый день, это Максим. Вы мне звонили десять минут назад. Готов вас выслушать, только очень прошу не спекулировать именем отца. Чем я могу быть полезен?

Фразу придумал за две секунды. Надеялся, что она бросит трубку, и я забуду этот мелкий эпизод, но она ответила, да еще как!

– Я знала, что вы перезвоните. Вас не затруднит встретиться со мной на полчаса сегодня вечером в «Павильоне» на Патриарших прудах? Например, в 19:00.

– Хорошо, я буду.

Решил ответить резко, чтобы эта Анна не определила мое волнение, и сразу прервал разговор. Времени – только пять вечера. На работу заехать не успею, да и лучше не заниматься делами в понедельник. Это самый неудачный день для осуществления рабочих планов.

Хорошо бы присесть к камину с томиком «Карамазовых», сделать себе бутербродов и оторваться на чужих страстях, пока нет своих. Впрочем, камина у меня тоже нет. Пять лет живу, как рантье. Кроме работающего без моего малейшего участия отцовского бизнеса, все мои дела – это сдача в аренду двух нежилых и одного жилого помещения в центре Москвы. Раз в месяц аккуратно отношу денежки в ХХХ Private Banking (ни одного слова неоплаченной рекламы!), где они попадают в цепкие руки малышей с британским образованием. Вот тебе и все страсти… Прости меня, Федор Михайлович, я все равно тебя люблю.

Вспомнил, что Вячеслав Юрьевич любил всем подряд помогать, кроме собственного сына. Теперь вот эта Анна появилась, очередная жертва его щедрости. Хотя чего это я, речь может идти о продлении водительских прав или техталона. Понятно, что я этим заниматься не буду, и все, что я хочу – это увидеть эту бабу, мило поговорить минут пятнадцать и свалить. А что? Мои товарищи пропадают на сайте «Одноклассников» в поисках «единственной» и, разумеется, герпеса или чего похуже, а мне, можно сказать, повезло. Встречаюсь с незнакомкой без каких-либо усилий с моей стороны. Азарт есть. Приятный голос может принадлежать молодой одноглазой даме. К слову, Свете о намеченной встрече я не сообщил. Обычно, когда у меня планируется контакт, я всегда детально говорю где, с кем и почему. Нет-нет, Света никогда не просила перед ней отчитываться. Это было мое самостоятельное решение еще со времен первичной влюбленности. Вошел в роль примерного мужа и так из нее не вышел. Только на этот раз интуиция подсказывала, что звонить жене не надо. Чуйка меня редко подводила, это тот самый случай, когда надо промолчать. А вдруг Света позвонит во время разговора? Нет, она никогда меня не беспокоила в течение рабочего дня. А что, если меня увидят общие знакомые? Ладно, если женщина будет стоящая, можно и интрижку замутить. А если эта мадам – толстушка? Тогда ничего плохого не подумают. Если все пойдет не так и жена узнает, что я с кем-то встречался, ответ у меня готов: «У меня кризис». Нет-нет, «это не то, о чем ты думаешь». Вторая фраза смешнее.

Решил прогуляться по Бронной, время еще есть. Малая Бронная, эта такая улица Москвы, где сотрудники ГИБДД во время снижения статистики нарушений, ставят кирпичи там, где их не должно быть, и ждут. Как только набирают не менее двадцати злодеев, накрывают знаки черным полиэтиленом до следующей отчетности. Добрел до пруда, где принято лебедей кормить, и не сдержался, зашел сразу в ресторан «Павильон». Позвонил Анне, и она сообщила, что уже на месте, сидит на втором этаже. Ах, да. Добавила, что шатенка с длинными волосами в бледно-зеленом жакете. Пока поднимался по лестнице, моя фантазия пыталась создать самый удобный женский образ. Не помогло. В голову приходили только женщины из американских сериалов, ухоженные, истеричные и дурные. Когда поднялся на второй этаж, я осознал, что не помню, чем закончилась последняя серия «Отчаянных домохозяек». Да, я фанат сериалов, даже «Секс в большом городе» смотрел, но это величайший секрет.

Да какая мне разница, как она выглядит, главное – убить полчаса, и бегом домой! Возможно, вечером я вернусь к себе возбужденным, и Света вспомнит, что такое оргазм. Прошли те времена, когда мы с ней соревновались, кто сколько раз. Однажды я совершил семь подвигов подряд, а она заявила, что получила десять оргазмов. Намного позже догнал, что они, женщины, могут удовлетвориться одной мыслью об оргазме. О да, я тогда, семь лет назад, как и сейчас, мало понимаю в тонкостях женской психологии. Но в отличие от большинства жеребцов, знаю, что такое ПМС, и научился в этот период вести себя тихо и терпеливо.

Она сидела и смотрела в окно. Среднестатистическая шатенка, очень худая, я бы сказал, даже чрезмерно, без макияжа, с обычными голубыми глазами и длинными тонкими пальцами. На очень тонком запястье только часы, простенькие Bvlgari.

– Добрый вечер, вы, наверное, Анна. Я – Максим.

Она протянула руку и поздоровалась так, как у нас не принято, – по-мужски. Тоже сериалы смотрит.

– Спасибо, что согласились. Я у вас времени много не отниму. – Даже не знаю, с чего начать. Прежде чем скажу, в чем дело, прошу выслушать меня до конца и не перебивать. Это важно, иначе вы подумаете, что я ненормальная, а мне этого совсем не хочется.

Красавицей ее назвать было нельзя, но посидеть с ней пару часов, возможно, было бы приятно. Внешность и манера разговора напоминали мою мать лет тридцать назад. Даже то, как она держала чашку кофе, было мне симпатично.

– Так давно вы знаете моего отца? Кстати, должен сказать, что о…

– Простите, Максим, хочу первой все рассказать и, если можно, с самого начала. Выслушайте меня.

Она меня прервала вежливо, но твердо, и это уже напомнило мне Свету, а не мать. Мать всегда оставляла за собой последнее слово, но никогда не прерывала словоизвержений отца. Он мог два часа кряду болтать о политике Северной Кореи, параллельно по телефону решать проблемы медленного роста продаж автомобильного рынка, и за это время раз двадцать прикрикнуть на нас, почему мы не готовы к отъезду на дачу.

– Я познакомилась с вашим отцом семь лет назад в Киеве, когда он приезжал к партнерам. Как вам сказать? Мы общались целую неделю. Он – из самых приятных собеседников и часто говорил о вас. Он вас очень сильно любит, и часто…

– Анна, вы меня простите, но я должен…

– Прошу вас, не перебивайте. Мне и так неудобно к вам обращаться. Потерпите пару минут.

– Хорошо-хорошо. Только закажу себе тоже кофе.

– Можно я закурю? Вам не будет мешать?

– Да нет, курите-курите. Я бросил год назад, мне все равно. Чего там отец говорил про меня?

– Говорил только хорошее и часто напоминал, что вы похожи на него.

Ну тут отец явно перегнул. Внешность у меня, как у матери, а характер, как у моей собаки чихуахуа.

– Мы с Вячеславом общались целую неделю. Вы, как сын, имеете полное право меня обвинить в чем угодно, но мы с ним сблизились. Вы, наверное, понимаете, о чем я?

– Секс? Это вы имели в виду? И что? Молодец папа, а я тут при чем?

– Нет, вы ни при чем. Хорошо, я вам скажу в лоб и без воды. У нас общая дочь. Ей семь лет, ее зовут Алина. Я из-за вашего отца переехала из Киева уже через два года после родов. Сам предложил. И…

– Стоп, стоп. Вы хотите сказать, что у моего отца дочь?

В эту секунду понял, что московские официанты подходят всегда не вовремя. Молодой человек в стиле «меня трахнули в детстве случаинно» стоял и ждал заказа. То ли моя задница вспотела, то ли резко поднялась температура моего тела, но я чувствовал жуткий дискомфорт и мощный пульс в висках.

– Мне сто виски и колу отдельно.

Пока заказывал, буравил не самым добрым взглядом свою собеседницу. Она взгляд не отводила, хотя глаза уже были на мокром месте. В то же время ее губы кривились в попытке изобразить улыбку Моны Лизы, совершенно не подходящую к случаю.

– Простите, конечно, но мне, во-первых, не особенно верится, что мой отец такой любвеобильный, а во-вторых, что у него на стороне ребенок, а я об этом – ни сном ни духом. Не то чтобы мы были так близки, но это он бы мне сказал, я уверен. Это уже слишком похоже на бред.

Она открыла свою сумку и достала две фотографии. На первой они с отцом в обнимку, как голуби, на второй она с ребенком.

– Сами посмотрите. Эта фотография сделана на второй день знакомства, а другая – в день, когда он приехал нас забирать. Алине здесь два года. Я понимаю, как вы себя чувствуете, но и меня поймите тоже. Он мне не звонит уже второй месяц. У меня нет денег даже на еду, начала брать в долг. Звоню, а номер недоступен. Он никогда не забывал нас. Обычно мы встречаемся раз в неделю, он играет с дочкой и уезжает. На моей карте всегда есть деньги. Он купил мне квартиру на «Соколе» и записал на дочь.

Я уже перестал ее слушать; честно говоря, мне плохо. Ребенок похож на мою дочь, когда ей тоже было два года. Но нет, не может быть. В таком возрасте даже дочь Бориса Моисеева могла быть похожа на мою. Но истина не всегда убедительна.

Вот тут она достала еще одну фотографию, где мой отец держит ребенка (подросшего) на фоне входа в Парк Горького. Я сломался. Мое трусливое сердце теперь билось как у котенка.

– Это розыгрыш? – спросил я. Наверное, громче, чем она ожидала.

– Нет, получается, что моя дочь – ваша сестра. Почему же Слава пропал? Что мне делать дальше? Я мать и не могу просто ждать, когда он появится. Как мне быть? Я уже думала продать квартиру и уехать обратно в Киев к родителям, но тоже не могу. Все эти годы все было нормально, как вдруг он пропадает. Я так и не устроила свою личную жизнь, хотя и Слава никогда не бросил бы вашу мать ради меня. Он мне помогает растить нашу дочь и постоянно напоминает о том, что у меня должна быть настоящая семья. Мы с ним друзья. Я не любовница и не подруга. Так получилось, что я оставила ребенка, а он узнал только два года спустя, когда вновь приехал по делам. Я ничего не просила, сам нашел меня и, более того, настоял на отъезде из Киева.

– Малыш, принеси мне еще виски.

Хоть иногда ресторанные слуги появляются вовремя.

У меня в голове туман. Мне трудно во все это поверить. Тем более мне, «примерному» семьянину, сидеть с плачущей женщиной в центре города точно не надо было. Вместо легкого приключения получил экскурсию в мир проблем матерей-одиночек. Я даже не знаю, что ей ответить. Мог бы сразу объяснить, что мой отец уже встретил своих родителей. Но две фотографии на столе меня останавливают. Может быть, я и заблуждаюсь, но она, кажется, говорит правду.

– Вы мне поможете понять, что случилось?

Мне не понравилась постановка вопроса, но тем не менее ответил:

– И чем я могу помочь? Или вы думаете, что наш род ежедневно пополняется новыми братьями и сестрами? Я все понимаю, у каждого свои секреты и личная жизнь, возможно, ваша даже в чем-то особенная, но в этой ситуации даже не знаю, что вам сказать. Я вас вижу впервые, мы уже за полчаса оказались родственниками. Более того, узнаю, что у меня семилетняя сестра и что мой отец изменял матери во время командировок в Киеве. Хочу сказать, что вы в качестве любовницы моего отца не должны рассчитывать на мое полное понимание. Я все еще не верю, и…

Она меня перебила в очередной раз, но меня это нисколько не смутило. Поза у нее изменилась. Наклонилась в мою сторону, отодвинула чашку и положила обе руки на стол. Она говорила четко и акцентировала каждое слово. Примерно как Джордж Буш, когда объявлял, что Саддама Хусейна случаинно повесили.

– Мне от ВАС, Максим, ничего не нужно. Я хочу узнать, почему пропал Вячеслав, и все. И если он не отказывается от своих обещаний, пусть поможет мне вернуться в Киев. Если он решил исчезнуть из нашей жизни, то обязан так и заявить, а не прятаться. Нам с дочерью нужны деньги на переезд. Я буду сдавать квартиру и все верну. Но после этого он больше никогда не увидит дочь. Теперь вам стало понятней?

Ух ты! Вот это поворот. Думаю, что можно ее послать подальше и уйти. Нет, не стоит. Звонок матери с таким сообщением может навредить ее здоровью. И нельзя исключать тот факт, что каждая мать ради ребенка порвет любого (не считая совсем конченых особ). Это качество заложено природой, а в случае с любовницами дополняется еще финансовыми мотивами. Дети – надежный инструмент для спекуляций. Предложить деньги? Тоже нет. Может быть, мне налили паленые виски, и мозг функционирует с перебоями. Откуда мне знать, отцовский этот ребенок или нет. Одно ясно, он (папа) ее имел (Анну), и не один раз. Вот я, например, никого не имел, кроме самого себя, а эта дамочка имеет хорошие шансы меня отыметь тоже. Я держал паузу несколько минут. Не то чтобы хотел придать себе солидности, а просто так. В такие моменты многие начинают тяжело дышать, только не я.

– Анна, давайте договоримся следующим образом. Я все узнаю и перезвоню вам через пару дней. Я даю слово. Только у меня просьба: не звоните первой.

– Я все понимаю, буду ждать вашего звонка.

– Как ваша фамилия?

Спросил, хотя для нее такой вопрос, возможно, звучал глупо.

– Янина.

Она встала, и я не смог себя остановить. Уставился на ее грудь, точнее, на соски. Объем был мне понятен сразу, но я не знал, что от нервов соски твердеют. Я тоже встал, как показывают в фильмах и как меня учил мой Казанова-отец. Она чуть выше меня ростом, подумал – из-за каблуков! – но ошибся. Эта высокая шатенка, моложе жены (кажется), манеры как у моей матери и без пяти минут родственница, открыла сумку и положила на стол двести рублей. Я сделал вид, что не заметил этого, и всего лишь попрощался. У меня было секунд пять посмотреть на задницу и фигуру в целом, но она уронила телефон, и пока она его поднимала, я смог оценить гибкость ее тела. У нее прекрасные щиколотки. Раньше не обращал внимания на эту часть женского тела и очень зря. Пальцы, глаза, улыбка, манеры, голос и волосы – это то, что любой мужчина должен проверять тщательно. Но вот щиколотки понравились мне впервые.

Я остался еще на полчаса в «Павильоне». За это время перемотал назад происходящее и решил позвонить Стасу. Мы с ним дружим с детства. В третьем классе он появился в школе и сразу дал понять всем сверстникам, что жизнь – довольно сложная штука. В первый день он опустил свой портфель на голову одному малышу только из-за того, что тот назвал его жирной свиньей. После этого вся школа перестала замечать, что у Стаса вес выше среднего. Лично я, даже тогда, когда за меня говорит мой язык, избегаю комментировать телосложение собеседников. Голова же не чугунная.

– Стас, привет, это я.

– Привет, куда пропал, Ровный?

Как мне убедить его не называть меня «Ровным»? Как-то давно мы с ним перебухали, то есть до такой степени, что ходить не могли, поэтому я все время говорил, а он был моим ухом. Как оказалось, я до утра объяснял Стасу, что хочу, чтобы в моей жизни все было ровно. Честно говоря, не помню, сколько раз повторил это слово, но после той пьянки Стас мстит мне по сей день.

– Да, я. Надо поговорить. Мне помощь нужна. Надо информацию на человека получить. Ты где сейчас?

– Еду по Садовому кольцу в сторону дома. Катаюсь один. Сашу сегодня отпустил, решил хоть раз сам проехать на малютке.

Второе, что меня раздражало в нем, было то, что он называл одну из своих машин малюткой. Как можно называть так кусок дорогого железа? Я как-то сказал ему: «Стас, твою тачку еще при сборке назвали “Maserati!”» Ладно – машине, а ведь есть еще люди, которые придумывают клички своим половым органам. Собственную дочь они могут назвать Феклой, а вот свой член Аполлоном или Зевсом. Стас на мое замечание обиделся и своих привычек не изменил.

– Я на Патриках в «Павильоне», отвезешь до дома? А то немного бухнул. Ну и заодно все расскажу.

– Ладно, выходи на улицу, я недалеко.

Я вышел из ресторана и направился в сторону Бронной. Пока ждал, успел пересчитать всю плитку на тротуаре. Точно так же считаю кафель в туалете, когда забываю взять с собой журнал.

Он всегда пунктуален, подъехал быстро. Не знаю, как у других, но меня после алкоголя морозит, причем сразу.

– Ну, Ровный, чего случилось? Рассказывай.

– Мне нужно срочно узнать все про одного человека из Киева. Временно живет в Москве.

– Кто такой, и тебе зачем?

– Ее имя Анна Янина, лет около тридцати, ребенку семь и зовут Алина.

– Человек с сиськами! И что надо конкретно? Твоя телка? – Он начал ржать, одновременно нажал на газ и включил громче музыку. По-хорошему, ржать должен был я. Руль малютки и пузо Стаса слились воедино, и несмотря на его довольное лицо, он явно понимал, что зря отпустил водителя.

– Стас, я на тот свет не тороплюсь, если чо. Что ты смеешься? Она – не моя знакомая. Хочу узнать, по возможности, абсолютно все. Нужно для дела. Да или нет? И сколько по деньгам?

– Ровный, какие еще деньги? Ты чего? Я тебе в любом случае помогу. Открой бардачок, возьми блокнот и запиши.

Люблю я спортивные машины – за комфорт. Например, для того, чтобы открыть бардачок, надо быть трезвым, малорослым и сидеть на пассажирском сиденье полулежа. Кое-как у меня получилось. Написал то, что знал, а значит, ровным счетом ничего, кроме имени, фамилии и слова «Киев».

– Остановись у ларька. Я сам дойду до подъезда. Куплю сигарет.

– Точно? Ты же бросал.

На этой фразе лицо Стаса стало неожиданно серьезным. Я-то знаю, что он сам не может бросить. Купив книгу Карра «Легкий способ бросить курить», он постоянно рассказывал о смертельной опасности табака, а тем временем разработал новый способ отказаться от этой привычки. Он стрелял у всех по одной сигарете, и получалось, что за счет друзей экономил пачки две-три в день. От такой экономии он небоскребом не завладел, зато приобрел пару загородных домов.

– Сегодня мне нужен табак. Ты когда мне что-нибудь нароешь? Не тороплю, конечно, но хочется поскорее определиться.

– Ладно, ладно. Через пару дней. Может быть, расскажешь, или мне лучше не знать?

– Ничего серьезного, как-нибудь расскажу, только не сейчас.

Пока сидел в кокпите Стаса, ноги онемели. Выход из машины был совсем не легким. Я отметил про себя еще и эту прелестную особенность спортивных машин. Он отъехал довольно медленно, но его малютка при том издавала звук истребителя. Ему никогда не писали на капоте фразы типа: «Помой меня» или: «Ограбил страну, теперь катаешься», наоборот, он частенько обнаруживал следующее: «89263ХХХХХХ ДАМ СРАЗУ».

Купил тонкие сигареты с ментолом, и это удалось сделать, содрогаясь от брезгливости. Ну почему же у окошек ночных ларьков в Москве всегда воняет мочой? Тут же вспомнил начало своей карьеры курильщика. Я начал курить в знак протеста. Короче, из-за родителей. Не знаю, как у других, но для меня курение стало моим протестом против того, что не имел права на протест, – примерно так я объяснял себе это сам пятнадцать лет назад.

Меня раздражали два обстоятельства. Первое: что я пьян и оставил машину возле «Павильона», а второе – что все-таки придется придумать легенду для Светы. Я дошел до своего подъезда не очень уверенным шагом. Открыл входную дверь, дошел до лифта и, как только дверцы открылись, встретил самого себя в зеркале. Изображение, конечно, скорее напоминало человека, который заснул в одежде, нежели слегка пьяного красавца. Возможно, если кто-то напьется чуть сильнее, чем сейчас я, сможет найти сходство между мною и Крейгом, агентом 007. Бывало дело, что и трезвые люди говорили мне о таком сходстве. Я обычно улыбался и думал, что все равно я красивее. Пришлось постоять несколько минут у двери квартиры. Ничего интереснее, чем отправить эсэмэс своему другу Олегу, мне в голову не пришло. Написал вот что: «Олег, мы с тобой сидели в ресторане “Антинори” до 23:00».

У всех женатых мужчин существует алиби на случай, когда ложь важнее правды. Сегодня я решил, что прикрывать меня будет Олег. Света сразу поверит, потому что у Олега вечные проблемы с женой и любовницей и, разумеется, он рассказывает о них только мне как близкому другу. Ну и Свете – при любом удобном случае. Она мне однажды сказала: «Разъясни своему приятелю, что я – твоя жена, поэтому буду всегда на стороне его жены, Ольги, и пусть в моем лице не ищет поддержки своим изменам». Размеры Олега вполне соответствовали мужской норме, и если бы не его лысая, совсем не арийская голова, он мог бы стать фотомоделью. Он убежден в том, что женщины его любят, и всегда сообщает окружающим, что носит обувь 47 размера, намекая на длину своего отростка. Однажды Ольга в пьяном разговоре разоблачила и размер, и потенцию своего мужа, и все подумали, что это правда, кроме меня. С размером она меня удивила, а вот о его потенции я имел другие сведения от его любовницы Насти. Олег так часто появлялся со своей любовницей, что я начал путать ее с женой. И как не путать, когда Настя – та же Ольга, только на десять лет моложе и на пятнадцать килограммов легче.

Наконец я постучал в дверь. Света при ремонте квартиры заказала такой звонок, что когда я впервые нажал на кнопку, наш единственный пожилой сосед на этаже получил третий по счету инфаркт. Возможно, это и совпадение, но я момент не упустил и сообщил ему, как только он вернулся из больницы, что готов в любое время приобрести его квартиру. С тех пор он перестал со мной здороваться.

Я не сразу узнал свою жену. Ее длинные волосы исчезли, и на месте прежней прически теперь была стрижка в форме яблока. Подумал, парик, и слава богу, что не спросил, зачем он ей.

– Привет, я постриглась. Как тебе такое решение? Только честно.

– М-м-м, хорошо. Нравится. А с чего вдруг?

Только успокоился, что она не будет спрашивать, где и с кем я был, как она сразу заявила:

– В следующий раз, когда решишь выпить со своим Олегом, ты хоть предупреди. Я могла тебя и забрать. Кстати, час назад мать звонила. Заходи тихо, ребенок спит уже.

Мне всегда казалось, что моя жена колдунья. Но с другой стороны, у меня всего пятеро друзей, и угадать, с кем я пью чаще, не составляло никакого труда.

– Я ничего не готовила. Догадалась, что ты в ресторане, поэтому, если хочешь, найди что-нибудь в холодильнике.

К холодильнику я подходил последний раз месяц назад, чтобы взять лед и положить на ребра. Мой друг и партнер по боксу Дима Федоров в день развода со своей женой пригласил меня в зал на тренировку и стал демонстрировать моему телу, как больно его душе. В детстве мы – и я, и отец – не совсем отчетливо понимали назначение холодильника. А дело было в том, что мать нас допускала на кухню трижды в день: утром, днем и вечером, строго по расписанию.

– Света, давай выпьем перед сном.

– Хорошо, только душ прими. Я тебя жду в большой комнате, расскажу, как меня сегодня оболванил стилист.

Я еще помню то время, когда все наши разговоры проходили на кухне. Теперь у нас для длинных бесед есть отдельная комната возле спальни. В лучшие времена мы сразу переходили к телесному разговору – минут через десять. С недавних пор стали переходить сразу ко сну.

Принял душ, надел белый халат и стал смотреть на себя в зеркало. Чем не Дэниел Крейг? Нахмурил лицо, потом расслабил и стал играть взглядом. Постарался вспомнить все выражения лица этого Крейга в фильмах, но…

– Ты что тут делаешь? – внезапно за моей спиной выросла Света.

Если бы у меня была матка, она бы точно опустилась от испуга.

– Тренируюсь для тебя, моя дорогая. Посмотри на меня, какой я красавец!

– Красавец, ты сколько выпил сегодня? Выходи уже. Мне тоже нужна ванная, – сказала она и засмеялась.

– Достаточно, беби, достаточно.

– Зачем сигареты купил?

– Да так, захотелось покурить, а потом просто забыл про это. Наверное, и не буду.

Зашел в детскую комнату, встал в метре от кровати и под тусклым светом посмотрел, как спит дочь. Я не такой дебил, чтобы подходить к ребенку близко с запахом алкоголя. Про своего отца тоже должен сказать, что не припоминаю случая, чтобы он подходил ко мне в нетрезвом виде. В парке я иногда видел, как другие полупьяные папаши гуляли с малышами, но мой отец никогда себе этого не позволял.

На секунду вспомнил Анну, фотографии, которые она мне показала, и стало тошно от того, что мне придется эту ситуацию решать любым способом. Если все окажется правдой, решу баблом, как иначе?

Света уже налила нам виски и ждала на диване. Не знаю почему, но мне очень нравилась поза, которую она всегда принимала. Она ложилась на диван, вытянувшись в мою сторону, но взгляд простирая сквозь меня. Были и свои знаки, приметы. Например, если руками гладила свои волосы, это означало, что у нас будет секс, ну а если держала пульт, я должен был просто помечтать в этот вечер. Сегодня она одной рукой поглаживала волосы, а в другой держала бокал. Вот и пойми, что будет. Так мы сидели в первый день, когда привезли эту мебель, приобретенную за космические деньги. Я человек не жадный, но после того как стал смотреть западные каналы и фильмы, вдруг понял, что в Москве приобретаю ложный комфорт по очень дорогой цене. Но Свете нужен был этот диван стоимостью в полквартиры! Я купил его только после того, как сам убедил себя, что на нем возможны эротические эксперименты или предварительные ласки. Один из экспериментов, кстати, и превратился в ее пузо. После рождения ребенка все фокусы и ласки происходили только в спальне, и по моей инициативе. Я не хотел, чтобы дочь застала нас в позе собачек, особенно сейчас, когда ей уже семь лет.

– Ты не поверишь, что этот дурак со мной сделал сегодня.

– Это ты про кого?

– Про своего талантливого стилиста. Пришла выровнять концы, после того как он мне укоротил волосы вдвое. Вот мудак! Самый дорогой мастер в салоне. Пришлось кричать на него и на всех, кто мне попался. Кажется, он обкуренный пришел на работу. Ну вот теперь я такая. Голова как груша. Ты меня такую будешь любить? Скажи да, сука.

– Да, буду. «Сукой» тоже могу называть?

– А ты попробуй, заодно узнаешь, что я сказала этому стилисту. Что Олег от тебя хотел? Опять «все женщины твари» или он «весь в любви»?

Чуть не забыл, что по официальной версии я с ним сегодня встречался. Временами я мысленно возвращался к образу Анны и мучительно восстанавливал всю картину, чтобы понять, лгала она или нет. По поводу Олега пришлось импровизировать.

– Да Настя опять уехала к родителям на дачу и отказывается с ним говорить. Ты же Олега знаешь, он сразу психанул и покрыл ее родителей трехэтажным.

– А откуда он их знает?

– Она сама их познакомила, и очень давно.

– Вот наглая баба! – сказала Света, уже наливая нам по второму кругу. Для ее тонких рук литровая бутылка виски была слишком тяжела, поэтому она наполнила стаканы до краев, чтобы лишний раз не напрягаться. – А родители вообще знают, что он женат?

– Знают, конечно. Но если я правильно понял, они думают, что он почти в разводе.

– Ты знаешь, мой дорогой, твой Олег – мудак.

– Да ладно тебе, у каждого свое. Говорит, что любит ее, но от семьи не уйдет.

– Вот хорошо устроился! А если у Ольги появится любовник, что он будет делать? Познакомит его со своими детьми?

– Ну, ты и накрутила. Пусть сам разбирается. Тебе-то что?

– Мне что? А я не понимаю, как так можно. Иметь двоих малолетних детей и долгий роман на стороне. Не проще ли уезжать в командировку раз в месяц, ненадолго, чтобы никто ни о чем не узнал, и там себе расслабляться и влюбляться, сколько влезет.

Точно колдунья. Только подумал про командировки отца, как она уже говорит почти про то же самое.

– Я тебя прошу, закончим тему. Мы дружим с ним давно, и я должен его морально поддерживать.

– Ладно-ладно. Тогда спроси, как у Полины дела в школе.

– Что такое? Проблемы?

– Да нет, просил же тему сменить. Короче, нам в среду на родительское собрание нужно идти, но я боюсь не успеть. Ты сможешь один с классным руководителем поговорить? Это днем, наверное в 13:30.

– Хорошо, а о чем с ней говорить?

– Ты – отец, вот и придумай. Ладно, я пошутила. Родителей позвали. Пойдешь, сам все и узнаешь.

Чем закончили беседу, не помню. Да и не старался вспомнить, потому что мы уже жонглировали в спальне. После всего, что называют «интимной близостью», я повернулся на бок и сделал вид, что заснул. Так и пролежал до утра с одной мыслю: «Как мне поступить с этой дамой с ребенком?» От одного сознания, что у меня, вот так вдруг, обнаружилась сестра в возрасте моей дочери, становилось дурно. Под утро пришел к выводу, что лучше дождаться хоть минимальной информации от Стаса и все-таки попытаться поговорить с матерью про отцовские командировки.

2

Если ты очутился в яме, немедленно

прекращай копать.

Денис Хили

Мы не доверяем людям либо потому,

что не знаем их, либо потому,

что знаем чересчур хорошо.

Я встал довольно рано для человека, у которого все ровно. В 11:00. Минут пять сидел на краю кровати, стараясь восстановить вчерашнюю информацию. Собака сделала очередную попытку со мной подружиться и оказалась запертой на балконе. Еще щенком она погрызла папку с документами и этим нажила себе в моем лице вечного врага. У меня старая привычка. В случае непонятного волнения пытаюсь мысленно вычислить первопричину этого состояния. Иногда получается. Но самое забавное то, что источник испорченного настроения можно обнаружить в самых неожиданных местах. Например, в кассирше супермаркета или молодом таланте, который черным баллончиком разрисовал новый банкомат возле дома. В квартире никого не было. Дочь в школе, жена, скорее всего, в тренажерном зале. Я направился в сторону кухни. На столе тарелка дочки с недоеденными хлопьями, гора фруктов и огромное количество еды. Не знаю, о чем думает Света, но наша дочь – точно не африканская беженка. Помню по себе: чем настойчивее мать предлагала мне еду, тем меньше я ел.

Я взял пакет молока и колбасу. Мне нравится это время суток, потому что создается иллюзия холостяцкой жизни. Можно ходить голышом по квартире, жрать все подряд, чесать одно место и даже посмотреть идиотский сериал, именно тот, который больше всего ругаешь в каждом интеллектуальном разговоре. На этот раз герой очередной серии шатался по дому в трусах и каске, чесал одно место, шарахал без конца дверцей гигантского холодильника и предавался эротическим мечтам. Что касается меня, то я решил повременить с эротикой до особого случая и ограничился стаканом молока и огромным куском докторской колбасы. Света сочла бы мое меню полным отстоем, сказала бы, что теперь весь воняю колбасой. С возрастом запах моего тела стал другим. То ли изменение метаболизма, то ли природа помогает отгонять самок ради сохранения счастливого семейного очага. Это я на ходу придумал, никаких самок в моей жизни нет. Анна со своими проблемами – точно не моя, и возможно, не отцовская, а просто аферистка. Решил позвонить Стасу.

– Привет Стас, не отвлекаю тебя?

– Отвлекаешь, конечно. Только не говори, что ты уже что-то хочешь от меня услышать.

– Да, хочу. А что-нибудь есть?

– Ты меня прости, старик, но наша компания – это тебе не «Желтые страницы». Дай мне пару дней. Информацию добыть – это тебе не яблоки собирать. Надо людей зарядить, проверить и отфильтровать полученное, проанализировать и в самом конце передать клиенту, то есть тебе.

– Я тебя прошу, можно без лирики! Ты хотя бы что-нибудь сейчас скажи, мне важно знать, есть у тебя что-то или нет. Это возможно?

– Теперь возможно. Ближе к вечеру позвони. Я понял, ты не отстанешь. И все же, Ровный, зачем тебе узнавать про эту даму?

– Позвоню вечером.

Положил трубку, прежде чем он успел что-нибудь сказать. Невежливо получилось, но с друзьями иногда можно и так поступать.

Пока одевался, включил Madcon «Beggin». Вот и еще одна прелесть одиночества. Пока застегиваешь все пуговицы, можно и попой пошевелить. И, главное, никто, то есть Света, не напомнит в эту секунду, что мы давно никуда не ходили вдвоем. Она права, но я не совсем понимаю, как можно расслабиться, когда она каждые десять минут звонит ночной няне. Я тоже беспокоюсь за ребенка, когда нас нет дома, но ведь есть же такая услуга «мама на час»! И хотя я неоднократно пытался объяснить ей, что романтика и сотовая связь – это вещи несовместимые, она в ответ смотрела на меня, как осетинский народ на Саакашвили.

Далеко не все мужики пользуются косметикой. Я среди тех, кто все-таки уверен, что это не имеет отношения к половым извращениям. И честно говоря, мне приятно осознавать, что часть суммы на чеке из парфюмерного магазина потрачена на мужские, то есть мои нужды. Не могу сказать, что морщин стало меньше или тело стало более упругим, но с природными запахами я веду успешную войну.

Облом всегда приходит, как снег в Москве, неожиданно. Вышел во двор, сделал два круга вокруг дома и только тогда вспомнил, что моя машина на Патриках. Что делать? Дойти пешком, помучить свои ботинки и пропитаться запахом выхлопных газов? Или поймать таксиста из Воронежа на шестой модели «Жигулей», захлебнуться в запахах пота и табака и, что еще хуже, загадить себе брюки? Выбрал первое. До машины я сделал 3527 шагов, наступил два раза в лужу, чудом не вляпался в кучу собачьего дерьма, к подошве приклеилась жвачка и в переходе на меня успели наброситься откормленные цыганские дети. Мегаполис, вашу мать. Интересно было понаблюдать, как одна не очень свежая толстая мамаша била своего ребенка по лицу. Малыш был того же возраста, что и Полина, и держался молодцом, без слез и криков. Интересно, в какой «дом престарелых» он ее отправит, когда вырастет? Если, конечно, вырастет здоровым, а то после таких мощных ударов даже крепкие мужики буквально целуют асфальт.

В машине играет бумбокс «Та, что». Направляюсь в сторону офиса. Не доехал, потому что позвонил Олег. Он умеет звонить неожиданно, даже лучше, чем моя мать.

– Привет, Максим.

– Ну?

– Что – ну? Не понял?

– Шутка. Думаю, ты хочешь мне что-то сказать, вот и «ну».

– Да, хочу. Прямо сейчас. Приезжай ко мне на Смоленку. Очень прошу.

– Олег, я не был в конторе неделю, давай вечером. Меня скоро подчиненные не будут узнавать.

– Ну что ты мне плетешь сказки про контору? Если прошу приехать, значит, очень надо. Хочешь, чтобы я поверил, что ты дня не можешь прожить без трудовой деятельности? Жду.

– Я на минуту. Только без алкоголя и обедов.

Пока ехал по Садовому кольцу, слушал самые тупые новости большого города и собрал все дорожные пробки. Появилось желание закурить. Пачка, купленная накануне, лежала в кармане пиджака и терпеливо ждала, когда я решусь навредить своему здоровью. Решился. Открыл окно и выбросил. Не буду курить и точка. Самым сексуальным курильщиком среди тех, кого я когда-либо видел, была Анна. Хотя, справедливости ради, – это не единственная ее приятная черта, были еще – взгляд, фигура, изящные пальцы, манера говорить с легким акцентом и розовые, слегка припухшие губы.

Оставил машину на стоянке и поднялся на двенадцатый. Контора Олега занимала этаж целиком. Поэтому было безразлично, в какую комнату заходить. Олег через минуту появлялся и всех выгонял. Этот фокус пояснил мне его партнер Андрей. Таким образом Олег показывал всем, кто хозяин окружающего пространства. В своем личном кабинете он находился редко. Я только подошел к приемной, как появилась секретарша.

– Максим Вячеславович, Олег Вениаминович просит его извинить, но ему пришлось отъехать по срочному делу. Он вас не предупредил?

– Я понял, спасибо.

Моему другу явно не повезло. Во всех лифтах здания телефоны работают нормально. Набрал его только для того, чтобы испортить ему настроение. В последнее время он все чаще откалывал подобные номера, и многие из наших общих друзей не хотели больше с ним иметь дел, один я, вечный лох, попадал раз за разом в его сети. Я грешил на его последнюю пассию, Настю; с ее появлением Олег совсем съехал с катушек.

– Але! – Олег постарался придать голосу особую важность.

– Олег, слышишь меня?

– Да, слышу.

– Хорошо слышно или мне перезвонить?

– Да нет, хорошо, говори.

– Чтобы у тебя, сука, не встал!

– Ну ты чего? Мне Настя позвонила после двухдневной паузы. Ну прости, ты же понимаешь?

– Еще раз такую хуйню выкинешь – прокляну, и он у тебя никогда стоять не будет!

– Макс, ты совсем дурак? Я не специально. Надо было уехать.

– Я все сказал.

Я не смог больше говорить, самому стало смешно. Членопроклятие для Олега было придумано мною давно, но дожидалось подходящего момента для точечного применения. Благодаря московским властям, ГИБДД, Олегу и Насте я бездарно потерял два часа своей жизни. В такие моменты понимаешь – важнее личного времени нет ничего; короче я, как все товарищи, у которых все в жизни хорошо, вместо работы поехал в фитнес-клуб. На поездку я потратил еще пару часов. За все это время позвонила только Света и сообщила, что сегодня к нам в гости напросилась ее мать. Это был сигнал, означающий для меня только одно – домой вернусь позже обычного. Я уважаю свою тещу за то, что она меня иногда не узнает. Даже люблю – за то, что редко звонит моей матери, не готовит, когда в гостях, а еще больше я ее полюбил, когда она отказалась с нами поехать в отпуск прошлым летом. Я вернусь поздно не из вредности. У меня две причины задержаться в городе. Первая – это Стас и Анна, вторая – мне неинтересно по десятому разу слушать леденящую кровь историю про дебила-парикмахера.

Вместо тренажерного зала я попал в ресторан, расположенный неподалеку. Ведь никому еще не удавалось проводить тренировки в костюме от «Isaya» и кожаных ботинках «Santoni». А сумка со спортивной одеждой, бережно собранная Светой, так и осталась ждать меня в спальне.

Если уж не попал в зал, решил заказать себе нечто спортивное. Баранину и салат «цезарь». В этом же ресторане мне объяснили, что салат не имеет никакого отношения к великому римлянину. Хорошо, но каре ягненка однозначно имеет отношение к животному миру.

На дисплее определился номер Стаса.

– Але. Стас, привет. Выяснил?

– Да, выяснил. Ты где сейчас? Могу приехать с информацией. Такое нельзя по телефону.

– Ржешь? Ничего смешного не нахожу. Я в «Bistrot», приезжай.

Он лучше всех понимал, когда и что можно говорить по телефону. Иногда он даже удивлялся тому, как не слишком доверчивые люди, не предполагая, что их прослушивают, открывали сетевому миру свои секреты. К моему сожалению, он приехал быстро. Я сидел спиной ко входу и не заметил, как он подошел. А он еще и похлопал меня по плечу.

– Ну как ты, ловелас?

– Это ты к чему, не понял?

– Нашли твою подругу. Было нетрудно. Полный отчет оправят через неделю. С тебя ящик виски.

– Она – не моя подруга. И что узнали?

Стас сел напротив, поднял руку, с ходу заказал себе половину блюд из меню и бокал красного вина. По ходу он выдавал мне скудную информацию.

– Короче, слушай, старик. Анна Янина, 29 лет, закончила хореографический институт, имеет семилетнюю дочь, пять лет проживает в Москве, родители разведены. Адрес узнают на днях. Мужа нет. Хватит?

– Нет, но спасибо.

– А теперь расскажи, кто она такая? – спросил он, и глаза засверкали.

Я пытался заставить себя промолчать. Но мне иногда хочется поделиться проблемами с людьми, которым я небезразличен. Мы, конечно, друзья, но это не означало, что каждый из нас готов выслушать другого. Стас на роль уха не годился никак. Он или забывал все через минуту, или переходил на отвлеченные темы, например «проблемы Косова». По роду деятельности он решал чужие проблемы, но никогда не вникал в их суть. За это ему не платили.

– Любовница отца. Не постоянная, конечно, я точно знаю.

– Ну и что? У тебя с ней разборки? Главное – изолировать ее от матери и от жены, разумеется, остальное ерунда.

– Понятно. Но вопрос стоит иначе. Она не знает про кончину отца. Типа ребенок общий, а он пропал, поэтому вышла на меня. Это строго между нами, прошу…

– Да это развод, старик. Сам не видишь, что ли? Пошли ее, и вопрос закрыт. Могу ребят отправить поговорить. Не надо мучить себя и делать такое загадочное лицо. Думаю, она все знает и решила напоследок срубить еще бабла. Не будь лохом. Хорош грузиться, будет тебе развернутая информация, только чуть позже. Все, проехали. Как Света?

– Света нормально. Ладно, я тебе рассказал, только ты уже забыл, договорились? Я ей звонить не буду, уверен, сама наберет сегодня или завтра.

– Ровный, я улетаю утром в Африку по делам. Если вдруг тебе понадобится помощь, звони Славе, он все решит. Вернусь через неделю. А про бабу забудь…

Стас остался еще на полчаса. Больше ничего не обсуждали. Воображение рисовало образ Анны в совершенно неуместных видах… Она точно позвонит, думал я. Было любопытно встретиться еще раз, но эта встреча не сулила ничего, кроме проблем, чувствовал я шкурой. Все равно буду ждать звонка.

Впрочем, после такого удачного дня решил вернуться домой. И несмотря на отсутствие болезни Альцгеймера, совершено забыл, что в доме лишний человек. Дверь открыла дочь. Обняла, поцеловала и порадовала:

– Папочка, бабушка пришла!

– Привет, моя хорошая. Уроки сделала? Чем занимаешься сейчас?

– Да все уже. Мама проверила и разрешила поиграть на Play station. Давай вместе.

– Поиграем, только поздороваюсь и приду. Ты пока включи игру.

Голос дочери в любой ситуации является катализатором умиротворения. Снял обувь. За эти куски кожи я заплатил дорого, а все равно ноги болят. Стопы коснулись пола, и если бы не носки, то расползлись бы, как тесто. Дома хожу без тапочек, надеваю только когда гости или теща приезжает. Чтобы развеселить себя, вспомнил, как Стас сегодня проглатывал грибной крем-суп. Жадно и звучно. По пути на кухню случаинно толкнул нашу собаку. Размером она чуть меньше кошки. Не сильно она меня любит. Вполне нормальная реакция животного, которое, когда остается с хозяином наедине, живет в страхе, точнее в шкафу. Медленным шагом дошел до кухни. Даже если мы приобретем замок, моя теща все равно будет сидеть на кухне, чего не скажешь о моей матери. Она ходит по квартире, как генерал по казармам, справедливо раздражая мою жену. Впрочем, нечего родителям часто здесь появляться.

– Здравствуйте, – мне удалось поздороваться максимально по-семейному, с натуральной имитацией уважения.

– Привет, Максим, – сквозь зубы процедила Елена Николаевна.

– Привет, ты рано сегодня. Чай будешь? – к «радостным» приветствиям присоединилась и Света.

– Нет, спасибо, обещал Полине поиграть. Давно сидите?

– Нет, мама только пришла. Сейчас будем готовить борщ. Полина сама просила бабушкиного борща. Но процесс готовки ее не интересует. Вылитый папа. Ха-ха!

К чему Света так перед ней изгалялась, непонятно. Но с моим ребенком все в порядке, это уж совершенно точно. Если ей не нравится готовить, то и нечего насильно учиться искусству борща. Есть более важные элементы воспитания, чем бабушкина книга рецептов.

Я принял горизонтальную позу на диване и погрузился в компьютерную игру. Я – красный динозавр, Полина – зеленый. Красный слабее, чем зеленый, страшнее и медлительней, и пульт у меня же.

– Папа, ты очень медленно играешь. На этом уровне надо быть поосторожнее, в конце выходит самый сильный враг. Если не убьешь, не сможешь перейти на следующий уровень.

– Ладно, и как его убить? Давай ты мне поможешь убить его, а я тебе куплю подарок.

– Нет, так нечестно. Сам убей. Ты же сильный. А подарок все равно купишь. Только у мамы спроси вначале, чтобы разрешила.

– Что спросить?

– Спроси у мамы, можно мне подарок или нет, – удивленная моей непонятливостью, ответила Полина.

Родители меня не баловали игрушками, я же дочери покупаю все, что ни попросит. Был, правда, против покупки компьютера, но, видите ли, теперь время детей индиго. Полина играет строго по графику и не более часа в день под пристальным контролем мамы. Разумеется, я пользуюсь случаем и добавляю еще полчаса, самому ведь интересно. И папа всегда хороший. Она только не понимает, почему собака меня невзлюбила, но когда вырастет, обязательно расскажу. Из кухни доносились матерные слова по адресу салонов красоты и их цен. Не удивлюсь, если после очередного прихода тещи моя дочь заговорит так же. Я перестал ругаться матом несколько лет назад. Даже в ярости стараюсь выбирать более сложные формулировки. В этом есть одно неудобство – получается обиднее. Например, несколько месяцев назад Света решила вмешаться в мои отношения с отцом. Раньше я бы ответил просто и коротко: «Иди на хуй» – и этим бы все и закончилось. Нет, решил усложнить ответ и сказал: «Ты посредственность». Она тогда чуть из дома не ушла.

Вдруг услышал жужжание. Я сначала подумал, что плохой дракон меня съел, и я, красный динозавр, трясусь от боли. У игровой приставки в запасе есть вибрация как раз для таких моментов. Но оказалось, что это мой мобильный телефон. Дома я всегда отключаю звук. Он лежал у зеркала в коридоре, рядом с ключами от машины, подаренной мною теще без всякого удовольствия.

– Але?

– Привет, Максим, это Анна. Простите, что беспокою. Удобно говорить? Вы поговорили с отцом?

– Нет, не удобно. Давайте завтра днем все решим. Позвоню вам сам, после трех. До свидания.

– Я поняла, извините еще раз. Буду ждать вашего звонка.

Среди «верных» мужчин хотят слухи, что сторонние женщины звонят всегда не вовремя, как судебные приставы. Вот и сейчас, не успел я положить трубку на место, как голос Светы заполнил всю квартиру, словно гром среди ясного неба. Когда мать у нас, она всегда так поступает. Не подходит, а кричит с кухни. Я не отвечаю, берегу связки. Если вопрос важный, скажем финансовый, подхожу. Если нет, игнорирую. После десятого крика она сама бежит ко мне.

– Макс, кто это был?

– Менеджер из банка. Завтра поеду к ним после школы.

– А что так поздно звонят?

– Это их работа, милая. В случае необходимости должны звонить сразу. Мы же деньги им платим.

На ее лице отразилось легкое недоумение. Она вернулась к маме, и беседа перешла на банковскую систему России, мат удвоился, но громкость уменьшилась. Я продолжил проигрывать дочке еще час. Дальше включилась программа «Добрый папа». Мы оба надели пижамы и взялись дочитывать «Гарри Поттера». Молодой волшебник из этой книги – брюнет, худощавый, в очках, с волшебной палкой, – кумир всех детей планеты, включая незаконнорожденных. Это я Алину вспомнил. Надо же, такое совпадение. Между именами внучки и дочки разница всего лишь в две буквы. Отец аналогичным образом отличился и в бизнесе. Открыл самое безнадежное направление, в самом ужасном месте, в худшее время; все фирмы по соседству разорились, а у него все получилось. Он всегда делал правильный выбор, имя Алина, думаю, его рук дело.

– Полина, я блондин. Скажи мне, могу я стать волшебником, как этот Поттер?

– Нет, папа, у тебя палочки нет. С палочкой ты бы мог себе другой цвет придумать, например, как у Гарри. – Она так громко посмеялась, что привела Свету в ярость.

– Почему это ребенок все еще не спит? А? Полина, быстро спать! – крикнула она.

– Я буду с папочкой спать. Можно?

– Можно, только иди умойся сначала, а папа пока постель разберет.

Полина побежала и тут же вернулась.

– Папа, я хочу в туалет, а там бабушка долго сидит.

– Хорошо, я тебя научу, что надо сказать бабушке, и она быстро выйдет.

– Да? Что?

– Ты подойди поближе к двери и скажи: «Бабушка, тужься сильнее».

Оказывается, дети способны помогать родителям в трудные времена уже в раннем детстве, и не обязательно ждать до выбора «дома престарелых». Решил лечь на детской кровати и прикинуться дохлым до ухода смотрящего, то есть тещи. От испуга заснул. Не помню, как оказался в спальне, но утром рядом со мной лежала только собака. Я повернулся к ней лицом и только собрался толкнуть, как она открыла правый глаз, отбросила уши назад и замерла. Оказалась хитрее, чем я думал. Всегда готова к моей агрессии. Но если человек, имею в виду собаку, считает возможной нашу дружбу, несмотря на непрекращающиеся репрессии с моей стороны, пусть будет так.

– Лежи, Мелочь! – милостиво сказал я.

Возможно, она бы ответила: «Как скажешь, мой господин», но решила вернуть веки в положение сна, в знак покорности. Впрочем, она заработала себе новый костюм. Мне в любом случае нужно на днях поехать в торговый центр «Европейский», чтобы купить подтверждение отцовской любви, ну заодно и этому существу тоже приобрести фирменные штаны. Собаки – более благодарные, чем люди. Отец любил повторять эту фразу с важным выражением лица, не имея, впрочем, собаки. Теперь соглашусь. Эта Мелочь не может не оценить покупку. Более того, я верю в переселение душ, и мне совсем не хочется встретить в будущем свою чихуахуа в теле питбуля. Это сейчас я смелый хозяин, но в темном переулке это существо, возможно, вспомнит все обиды предыдущей жизни и откусит мне кусок задницы, и не исключено, что ее заинтересует и передняя часть моего спортивного тела.

Опять в одиночестве ходил по квартире, не заметив, что пошел первый час.

3

В воспитании детей главное,

чтобы они этого не замечали.

Задавая домашнее задание,

учителя метят в учеников,

а попадают в родителей.

Жорж Сименон

В 13.30 родительское собрание. Вспомнил только в 13.10. Неясно, почему Света не позвонила, чтобы напомнить. Собрался за пятнадцать минут, и не самым удачным образом. Поговорил с зеркалом минуты две для бодрости и попрощался с Мелочью. Она не поняла причину нового подхода, но нехотя шевельнула хвостом, во избежание летающего тапочка.

Выбежал на улицу и почти истеричным шагом дошел до автомобиля. Не успел завести двигатель, как мой карман стал вибрировать.

– Ты уже на месте? – Из кресла салона красоты Света собиралась доказывать свою причастность к предстоящему событию.

– Буду через пять минут. Перезвоню, пока.

Почувствовал некое подозрение в ее голосе. Я редко опаздываю, но проклятый закон подлости всегда вступает в силу, когда я занимаюсь делами семьи. Он всегда срабатывал в самые острые моменты, например на первом свидании, в загсе, на годовщину свадьбы, в день рождения дочери. Только по дороге в дом тещи закон отменяет сам себя. В надежде приехать как можно позже, я ползу со скоростью 40 километров в час по Садовому кольцу, но именно к ней дорога как маслом полита, – подкатываю всегда вовремя, даже со спущенным колесом. Сегодня же по дороге в школу меня дважды оштрафовали, плюс на выезде из двора двадцать минут ждал «скорую», которая заблокировала дорогу. Пожелав ей громко приятных автокатастроф, нажал на педаль. При всех моих стараниях опоздал на двадцать минут. Припарковал машину как настоящий коренной москвич, то есть как попало. На крыльях стыда долетел до аудитории 2А на втором этаже. Миновал сонного охранника, еле успевшего задать свои дежурные вопросы. Зашел, занял место за последней партой слева, точно так же, как в детстве. Учитель, войдя в сговор с моими родителями, целых шесть лет пытался меня пересадить на первый ряд. Когда все стороны поняли бесполезность этой затеи, особенно после появления в классе Стаса, меня оставили в покое. По идее, я должен был сесть на место дочери, но даже и не попытался. Меня опередила женщина, если можно, конечно, этим словом определить говорящую слониху, которая села сразу на два стула. Я заметил, что у обезумевших от жира, потных, неуклюжих родителей дети часто бывают худыми, чистоплотными и воспитанными. Парадокс эпохи химических гамбургеров и дешевых пельменей.

– Вы – отец Полины, если не ошибаюсь?

Классный руководитель, довольно приятная женщина с лицом алого цвета. Возможно, перебухала накануне с коллегами, жалуясь на зарплату и понося таких буржуев, как я. Я однажды так покраснел в солярии при попытке стать более привлекательным. В итоге пришлось сидеть дома трое суток, лечить ожог.

– Так точно, – ответил я почему-то по-военному.

– Мы почти закончили обсуждать успеваемость и поведение детей, но к вашей дочери у меня вопросов нет. Она учится на отлично, не отвлекается, в ней чувствуется стремление к знаниям. Чего нельзя сказать про вашу дочь, Майя Михайловна, – обратилась она к невероятной толстухе. – Она с каждым днем все хуже учится. Отстает по всем предметам. Думаю, нам с вами следует пообщаться отдельно после собрания.

Волосатая великанша мужественно выслушала все замечания преподавателя в полном молчании. Она иногда нервно шевелила верхушкой жирового айсберга, то есть головой, но не произносила ни слова.

– Теперь переходим к самому неприятному для меня и для школы вопросу. Как вы уже знаете, планируется замена окон до зимы. Вы, разумеется, можете отказаться, как это сделали родители одного из классов, но мое мнение остается прежним. Это просто необходимо. Зимой бывает очень холодно, и от сквозняков дети постоянно болеют. А также сегодня нужно еще внести 1200 рублей за май. Это – за уборку класса и на покупку туалетных принадлежностей. Деньги собирает Майя Михайловна как старшая в родительском совете.

– Так! Почти все заплатили за апрель, кроме Володиных, – объявила великанша важным голосом, будто не ее дочь только что назвали двоечницей и отстающей. Важнее было выполнить задание государственной важности по сбору средств на повышение качества преподавания.

– Насчет Володиных можно и повременить, Майя Михайловна. В семье все-таки четверо детей, и все учатся у нас.

– Нет уж! Какая разница, у кого сколько. Платить должны все. Они и так обедают по льготному тарифу, – возразила туша.

Пока решались вопросы классового характера, та самая Володина скрестила руки на коленях и судорожно двигала пальцами. На лице бисеринки пота, колени дрожат, но молчит, как Зоя Космодемьянская. Она старалась смотреть в сторону доски и, очевидно, из последних сил делала вид, что разговор ее не касается. Но Майя Михайловна не сдавалась. Видимо, перевозбудилась от успехов дочери и решила проявить себя как безупречный хозяйственник. Никто ей не отвечал, и примитивный монолог закомплексованной мамаши все продолжался. Я, конечно, не демагог, но могу уверенно заявить, что наличие четверых детей это – дорогая радость в наше время. В зале одни женщины. Все выглядело так, будто я по ошибке здесь оказался. Мне часто среди женщин намного комфортнее, но этих женщин я точно не устраивал как собеседник и сопереживатель. Разумеется, они уверены, что все мужики сволочи, и я всем своим видом – тому подтверждение.

Я встал, поправил пиджак, подошел к толстой бабе и положил три тысячи рублей на стол.

– Это за пару месяцев. Извините, дамы, но у меня нет никакого желания участвовать в классовой борьбе. До свидания…

Ушел, раздраженный до крайности. Мой первый поход в школу, считай, не удался. Как только Света может в этом курятнике появляться? Ради ребенка, конечно. За такой подвиг она достойна дорогого подарка и миллиона поцелуев, но только в другой раз.

Я спустился по лестнице. В одно мгновение вспомнил школьные годы. На таких же лестницах враги Стаса, и мои тоже, проверяли на прочность собственные кости. Сколько раз вызывали родичей в школу, не помню, но приходил всегда отец, это совершенно точно. Я не боялся ремня, страх вызывала только вечерняя промывка мозгов.

Возле машины стоял сотрудник ГИБДД. Не успел человек представиться, как мой телефон сломал весь ритуал.

– Почему ты устроил скандал на собрании? Я не понимаю! Если тебе в лом было идти, я бы и сама справилась. Как теперь Полина будет учиться? Ты о ней не думаешь? Мне звонила учительница и попросила завтра подойти к директору школы. Какой позор! Максим, о чем ты думал?

– Послушай, милая, если не знаешь, что случилось, не надо сразу меня обвинять. Не могу говорить сейчас, я тебе перезвоню.

– Не надо мне перезванивать! Я все поняла, тебе не стоит доверять ничего из жизни Полины. Сама пойду в школу извиняться.

– Света, еще раз повторяю, я не могу говорить. Все было с точностью до наоборот. Не веришь, не надо.

– Ты хочешь сказать, что слишком трудно было потерпеть полчаса ради дочери?

– Ну хватит, давай без истерик. Я наберу тебя скоро.

Положил трубку в карман и обратился к сотруднику ГИБДД:

– Простите, я опаздывал в школу на родительское собрание, ну и припарковался не совсем по правилам.

– Понимаю и на этот раз прощаю. Сам женат. Не нарушайте больше и счастливого пути.

Ну вот, вызвал жалость у старшего лейтенанта. Я сел в машину, пристегнул ремень, отъехал медленно, но через пятьдесят метров отстегнулся. Хотел было позвонить Анне, но вспомнил главное правило: «Звонит тот, кому надо». Набрал матери.

– Мама, это я. Извини, я, как всегда, заснул и не позвонил. Как дела?

– Все хорошо. Нам надо поговорить по поводу компании. Ты сегодня на работе будешь? Или приезжай ко мне вечером.

– Нет, не буду, лучше приеду, только не раньше восьми. И прошу, ничего не надо готовить.

– Хорошо-хорошо. Как Полина? Света?

– Они в порядке. Возможно, мы все вместе приедем.

– О нет, давай ты один. У меня к тебе серьезный разговор, да и ребенку нужно спать пораньше ложиться.

– Хорошо, мама, я понял.

Поехал в «Пушкин». Занял угловой столик в первом зале. Я не очень люблю этот ресторан, но он подходит для встреч такого рода. Я все-таки решился сказать этой Анне о том, что отца больше нет, и закончить весь спектакль. Полутемная атмосфера ресторана, по идее, должна соответствовать моему мрачному сообщению. Только подумал, с чего начать разговор, а она тут как тут, звонит.

– Максим, добрый день. Мы договаривались сегодня созвониться и, возможно, встретиться.

– Да, здравствуйте, Анна. Я готов встретиться. Вы можете приехать в ресторан «Пушкин»? Я на первом этаже, слева у окна, у меня была здесь встреча, только закончилась. Могу вас подождать.

– Я буду через сорок минут, спасибо.

Сразу последовал второй звонок, на этот раз от Олега.

– Ты зачем со мной так поступил? – выкрикнул Олег в трубку.

– Привет, Олег. Ты о чем?

– Ты сказал, что ОН у меня не встанет, ну и не встал. Доволен теперь?

– Ты чего гонишь? Я тебе не Ванга. Это была шутка, понимаешь? Шут-ка!

– Ты так больше не шути. Я тебе серьезно говорю! Ты где сейчас? Давай пересечемся.

– Не могу, у меня встреча. Давай завтра. Что тебе пожелать теперь, вместо извинения?

– Ничего, спасибо, а то как скажешь опять… Все, пока.

Влюбленный мужчина опасен для человечества. Как можно увязать свою эрекцию и фразу, которую я проронил, шутя? Оказывается, можно. Надо было ему пожелать геморроя, чтобы чаще сидел дома с женой и не бегал за своей Настей, как пудель. Нет, пудель – неправильно, Олег же большой и лысый. Тогда пусть у него проявится геморрой, чтобы он не бегал за Настей, как питбуль. Так лучше звучит. Пока ждал Анну, трое юных музыкантов успели помучить Моцарта и плавно перешли к Шопену, чтобы отбить всякую любовь к классической музыке. Сидя у окна, я мог наблюдать, кто на какой машине приехал, кто во что одет и какие нелепые движения делают телки, когда вокруг много мужчин. Кстати, заметил одну закономерность. Иностранцы приходят небольшими компаниями, но соотношение мужик-баба у них не соблюдается. Они и есть основные посетители «Пушкина», не считая пары знаменитостей советского периода. Впрочем, я тут как белая ворона. Так торопился в школу, что забыл надеть часы, и пришлось время проверять на мобильном телефоне. Кстати, пора его заменить на более продвинутый «iPhone». Он большой, как пульт от телевизора, но сейчас крайне модный. Выбор мобильного телефона – это не выбор женщины, все гораздо хуже. Баб красивых в Москве столько, сколько российских яхт в Монако, ну, возможно, чуть больше. И какие у меня варианты? Опять же «iPhone», объемный, как автомобильное зеркало, или «Vertu», тяжелый, как жизнь гастарбайтера. Вот Олег подарил и то и другое своей незаконной, а жене – «Samsung Duos». При этом он долго объяснял благоверной функциональность этого куска пластмассы, зато сэкономил на понты для Насти. У Стаса подход иной. Все – жене, а сам пользуется телефонами, годными только для полета в космос, судя по сложности в эксплуатации.

Она медленно прошла мимо моего окна. Волосы собраны в хвост. Светлая приталенная куртка поверх бледно-розового платья. Замшевые туфли в тон платью, сумочка от Yves Saint Laurent, хоть и прошлогодний тренд, но стоит пару тысяч евро – неплохо, неплохо для деловой встречи. Икры рельефные и удлиненные, походка легкая, как у олененка. Я быстро поправил прическу. Сделал два движения головой влево-вправо, якобы чтобы расслабить шею, а на самом деле – ненароком проверил свой запах. Оказалось, что помимо часов я забыл еще и подушиться. Быстро прошелся взглядом по своим пальцам и немного прокашлялся, чтобы голос не подвел.

Ее маршрут от входа до моего стола проходил через гардероб. Это заняло у нее ровно пять минут. Я успел обдумать схему беседы и принять задумчивую позу. Поза такая: в правой руке телефон, левой поддерживаю голову, так что пальцы закрывают пол-лица и пишу кому-то эсэмэс. Мне не мешало бы, между прочим, и в контору позвонить, ведь мать сегодня запилит, что я дела совсем забросил.

– Максим?

Она стояла возле меня, прижимая к себе свою прошлогоднюю сумочку из жестоко убитой рептилии, в платье, скрывавшем все, о чем я грезил, такая беззащитная, что я понял – в детстве надо было пить больше молока и играть в баскетбол.

– Добрый день, Анна. Прошу.

Собрался отодвинуть стул, но в этом ресторане официанты шустры, как сперматозоиды.

– Вы быстро доехали, я удивлен, – начал я беседу.

– Сама удивилась, как правило, дорога занимает больше времени.

Слегка облизнув губы, улыбнулась, обнажив ровные белые зубы, и эта несколько интимная улыбка вдруг открыла мне всю фальшь ее беззащитного облика. Вот ты какая! В голове рисовались разные картинки, как использовать эту привлекательную конструкцию лица в своих грязных целях, но, вспомнив отца, все-таки перешел к делу:

– Анна, не хочу вас обманывать. Я вам кое-что скажу, но прошу не паниковать, иначе мы ничего не добьемся от разговора. Согласны?

– Да, согласна. Вы с ним говорили? Все так плохо? Ну, говорите, не молчите?!

– Мой отец скончался от сердечного приступа примерно два месяца назад. Вызвали «скорую», но врачи только констатировали смерть. Я с этим смирился лишь недавно, и, несмотря на сложные с ним отношения, мне его не хватает. Мать никогда этого не переживет, это не тот случай, когда время поможет излечить душевные раны. Даже мы своему ребенку сказали не сразу – подбирали слова, жена советовалась с психологом. Вот такая правда. Простите, но когда вы появились, не смог поверить в эту историю. Да и сейчас, еще раз извините, не верится. Я навел справки через друзей. Будем считать, что все это правда. Поэтому давайте определимся с решением вопроса. Я не хочу вдаваться в детали ваших отношений с отцом. От вас прошу одного: не беспокоить мою мать, мою семью и возможных общих знакомых. Москва – это перенаселенная, но деревня. Я вам помогу с финансовым вопросом, но после того как с вами рассчитаюсь, мы больше не должны встречаться. Конечно, если что-то срочное, вы можете мне позвонить, но главное помнить, что мы с вами чужие люди.

У-ф-ф-ф… я все сказал…

Пока я говорил, смотрел на белую скатерть, избегая ее глаз, и только в конце своей речи понял, что она тоже смотрела куда-то не на меня. Руки держала под столом, лицо было обращено в сторону окна. В таком неподвижном положении она находилась несколько минут. Раньше я не видел подобного – как можно плакать с каменным лицом, не издавая ни малейшего звука? Даже не знаю, с чем можно сравнить это зрелище. Только с мраморным памятником во время ливня. Если подумать о любом монументе с человеческим лицом во время дождя, в памяти встает картинка, как между романтическими струями кислотной небесной жидкости по металлической или каменной физии известного человека текут птичьи экскременты. В наше время женщина может рыдать полдня, и лицо сохранит аккуратно нарисованную красоту. Но бывают дамы, в основном у Олега, которые подчеркивают ресницы довоенной тушью, и во время истерик или сексуальных игр, темно-серые жидкие линии придают всему происходящему предельный драматизм, короче, все к деньгам. Слава богу, Анна на косметике не экономит. Несколько любопытных персон уже деликатно посматривали в нашу сторону. Так же неловко чувствовал себя только в детстве, когда пукнул в лифте, и перед тем как закрылись двери, зашла наша соседка.

– Анна, с вами все в порядке? Хотите, мы уйдем? Можем пройтись по парку, поговорить или в машине посидеть; уже ясно, что лучше продолжить беседу не здесь.

– Да, хорошо, нам лучше выйти. Мне душно.

Вместо брачного кризиса я получил то, что пожелал Олегу, и без особого усилия. И что мне теперь с ней делать? Я все понимаю, телка получила травму. Да, с женской подвижной психикой я немного знаком, но все-таки нужно, чтобы она заговорила. Передам нужную сумму, и попрощаемся. Красивая баба, мне ее жалко. Хотел сказать еще про полное отсутствие братских чувств к ее ребенку, но подумал, это чересчур, – на столе, между прочим, холодное оружие. Я был готов находиться с ней, поджидая момент, когда она перестанет опустошать слезные железы и перейдет к моему кошельку. Попросил счет. Официант-сперматозоид принес быстро, но со сдачей не торопился.

– Можем идти? – спросила Анна.

– Через минуту. Вернут счет, и сразу уходим, – ответил я.

Короче, я не дал сперматозоиду разбогатеть за счет чужого горя и дождался своих денег. Оставил ему ровно десять процентов и коронную улыбку. Конечно, он меня проклинал, пока мы выходили на улицу, но мне было все равно; таких мимолетных людей в моей жизни множество, и Анну тоже планирую в таковую превратить. Она продолжала молчать. Я даже понял, почему она не вытирает слезы. Так красивее. Без слез лицо – всего лишь лоскут кожи с глазами-пуговицами. Женская слеза превращает это жалкое зрелище в шедевр эротического характера. Однажды я посоветовал Свете не вытирать слезы, потому что это меня возбуждает, и был послан туда, где мужикам при ударе очень больно, да еще и с криками. Насте, например, подруге Олега, этот фокус очень хорошо оплачивается – например, «Audi Q7» и двухкомнатной квартирой в «Алых парусах». Она рыдает, пока не образуется лужа размером с норковую шубу или просто нужная сумма, как в игровых автоматах.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.