Пускай на старческой каталке
меня сей миг везут к врачу,
когда вакханку от весталки
я в первый раз не отличу.
553
Пройдёт и канет час печальный,
и я меж ангелов небесных
увижу свет первоначальный
и грустно вспомню баб телесных.
554
Сыграет ангел мой на дудочке,
что мне пора пред Божье око,
и тут же я смотаю удочки,
и станет рыбкам одиноко.
555
С какой-нибудь
из дивно зрелых дам
пускай застигнет смерть
меня на ложе,
окликнет Бог меня:
– Ты где, Адам?
А я ему отвечу:
– Здесь я, Боже!
556
Всуе прах мой не тревожь,
а носи бутылки,
пусть ебётся молодёжь
на моей могилке.
557
Видя старческую прыть,
бабы разбегаются,
дед их дивно мог покрыть,
а они пугаются.
558
Это враки, что выдохся я,
сочинялись бы книжка за книжкой,
но состарилась Муза моя
и стихи мне диктует с одышкой.
559
Хоть пыл мой возрастом уменьшен,
но я без понта и без фальши
смотрю на встречных юных женщин
глазами теми же, что раньше.
560
Сейчас, когда уже я старожил,
я верен обывательским пределам —
не то чтобы я жизнью дорожил,
но как-то к ней привык душой и телом.
561
От чего так устал? Ведь не камни таскал.
А подвыпив, ещё порываюсь я петь;
но всё время тоска, и повсюду тоска —
помоги мне, Господь, эту жизнь дотерпеть.
562
Прекрасна юная русалка,
предела нету восхищению,
и лишь до слёз матросу жалко,
что хвост препятствует общению.
563
Хотя проходит небольшой
отрезок нашей биографии,
хоть мы такие же душой —
нас жутко старят фотографии.
564
Когда мы начинаем остывать
и жизнь уже почти что утекла,
мы ценим нашу ветхую кровать
как средство сохранения тепла.
565
Дряхлый турист повсеместно
льётся густыми лавинами:
старым развалинам лестно
встретиться взглядом с руинами.
566
Старушке снятся дни погожие
из текших много лет назад,
когда кидались все прохожие
проситься к ней в Нескучный сад.
567
Творец расчислил наперёд
любое наше прекословье:
вторая молодость берёт
у нас последнее здоровье.
568
Я вязну в тоскливых повторах,
как будто плывут миражи;
встречаются сутки, в которых
уже точно так же я жил.
569
Если ближе присмотреться,
в самом хилом старикашке
упоённо бьётся сердце
и шевелятся замашки.
570
Время хворей и седин —
очень тяжкая проверка
утлых банок от сардин,
серых гильз от фейерверка.
571
Вместе со всеми впадая в балдёж
и на любые готовы падения,
вертятся всюду, где есть молодёжь,
дедушки лёгкого поведения.
572
Наше время ступает, ползёт и идёт
по утратам, потерям, пропажам,
в молодые годится любой идиот,
а для старости – нужен со стажем.
573
Да, молодые соловьи,
моё былое – в сером пепле,
зато все слабости мои
набрали силу и окрепли.
574
Не манят ни слава, ни власть,
с любовью – глухой перекур,
осталась последняя страсть —
охота на жареных кур.
575
Я не только снаружи облез,
я уже и душевно такой,
моего сластолюбия бес
обленился и ценит покой.
576
Судьба ведёт нас и волочит
на страх и риск, в огонь и в воду,
даруя ближе к вечной ночи
уже ненужную свободу.
577
Душа поёт, хотя не птица,
и стать легка не по годам,
и глаз, как странствующий рыцарь,
прекрасных сыскивает дам.
578
Горизонт застилается тучами,
время явно уже на излёте,
ибо стали печально докучливы
все волнения духа и плоти.
579
Стал верить я глухой молве,
что, выйдя в возраст стариковский,
мы в печени и в голове
скопляем камень философский.
580
Уже не позавидует никто
былой моей загульной бесноватости,
но я обрёл на старости зато
все признаки святого, кроме святости.
581
Годы создают вокруг безлюдие,
полон день пустотами густыми;
старческих любовен скудоблудие —
это ещё бегство из пустыни.
582
Негоже до срока свечу задувать,
нам это веками твердят,
однако тому, чьё пространство – кровать,
нет лучше лекарства, чем яд.
583
Провалился житейский балет
или лысина славой покрыта —
всё равно мы на старости лет
у разбитого дремлем корыта.
584
Ходят цыпочки и лапочки —
словно звуки песнопений;
половина мне до лампочки,
остальные мне до фени.
585
Копчу зачем-то небо синее,
меняя слабость на усталость,
ежевечернее уныние —
на ежеутреннюю вялость.
586
Угрюмо сух и раздражителен,
ещё я жгу свою свечу
и становиться долгожителем
уже боюсь и не хочу.
587
Ещё несёт нас по волнам,
ещё сполна живём на свете,
но в паруса тугие нам
уже вчерашний дует ветер.
588
Не назло грядущим бедам,
не вкушая благодать,
а ебутся бабка с дедом,
чтобы внуков нагадать.
589
Меня спроси или Его —
у нас один ответ:
старенье – сумерки всего,
что составляло свет.
590
Порой жалеть я стал себя:
уже ничей не соблазнитель,
нить жизни вяло теребя,
ловлю конец не свой, а нити.
591
Уже немалые года
мой хер со мной отменно дружен,
торча во младости всегда,
а ныне – только если нужен.
592
Вчера с утра кофейной гущей
увлекся я, ловя узор,
и углядел в судьбе грядущей
на склоне лет мужской позор.
593
Дотла сгоревшее полено,
со мной бутыль распив под вечер,
гуняво шамкало, что тлена
по сути нет, и дух наш вечен.
594
Для счастья надо очень мало,
и рад рубашке старичок,
если добавлено крахмала,
чтобы стоял воротничок.
595
Я дряхлостью нисколько не смущён
и в частом алкогольном кураже
я бегаю за девками ещё,
но только очень медленно уже.
596
К любым неприятностям холодно стоек,
я силы души берегу про запас;
на старости лет огорчаться не стоит:
ведь самое худшее ждёт ещё нас.
597
Вонзается во сне мне в сердце спица,
и дико разверзается беда;
покой, писал поэт, нам только снится;
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.