Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Ник Коста (№2) - Вилла загадок

ModernLib.Net / Триллеры / Хьюсон Дэвид / Вилла загадок - Чтение (стр. 18)
Автор: Хьюсон Дэвид
Жанр: Триллеры
Серия: Ник Коста

 

 


– Я здесь отвечаю... – начал он, но что-то в глазах пожарного его остановило.

– Меня не волнует, кто, черт побери, вы такой! – рявкнул в ответ пожарный. – Мы здесь для того, чтобы вытащить этих людей. И помоги вам Бог, если вы встанете у меня на пути!

– Ладно, ладно! – успокаивающе сказал Перони и, мягко взяв Фальконе за руку, повел его прочь.

Но пожарные уже их не слушали. Двое из них осторожно освобождали из-под обломков Ракеле д'Амато, рядом монтировался подъемник и стояли наготове медики.

Фальконе в отчаянии наблюдал за их действиями.

– Джанни! У тебя есть сигареты? Я ведь пытался бросить.

Отряхнувшись от пыли, Перони похлопал ладонью Фальконе. Оба были страшно грязными.

– Этого добра у меня всегда хватает. Пошли со мной. Спасибо, что снова называешь меня по имени. Я-то думал, что до этого уже не дойдет.

Фальконе последовал за ним на другую сторону улицы, где не так воняло дымом и пылью. По булыжной мостовой прогромыхали еще три машины "скорой помощи", остановившись в непосредственной близи от спасателей. Из их ярко освещенных салонов высыпали новые бригады медиков и принялись деловито обследовать место происшествия. Вслед за ними подкатила вереница черных машин. И Фальконе, и Перони понимали, что это значит. Прибыли большие люди, чтобы лично оценить ситуацию: руководители секретных служб, чиновники, начальство из ДИА. Теперь это уже не простое полицейское расследование. Речь идет о терроризме, так что игра получает совсем другое название.

Перони рукавом стряхнул с капота "рено-салун" кирпичные осколки, и они сели в машину. Щелкнув зажигалкой, он передал сигарету Фальконе. Его загорелые руки тряслись. Сделав пару затяжек, он выругался и швырнул сигарету на землю.

– Знаешь, сколько они стоят? – спросил Перони. – В полицейском участке я единственный их честно покупаю. Никакого черного рынка!

– Ну конечно! – фыркнул Фальконе. – Странные у тебя представления о честности! Я этого не понимаю. Ты был единственным человеком в "нравах", кому я мог доверять. А потом сам все разрушил из-за женщины. Почему?

Перони искоса взглянул на Фальконе. Красивый мужчина жесткого, бесстрастного типа. Беспокойство за Ракеле д'Амато было редким проявлением слабости, на миг сделавшее его более человечным.

– Хочу напомнить, что это была очень красивая женщина. Да, проститутка, но давай не будем игнорировать факты. Время от времени люди себя дурачат, Лео. У всех нас есть один сумасшедший ген. Ты убеждаешь себя в обратном. Говоришь себе: послушай, тут все сложнее. Семья. Дети. Думаешь, что можешь глубоко запрятать эти мысли. Но в один прекрасный день, когда ты меньше всего этого ожидаешь, тот самый сумасшедший ген пробуждается и ты понимаешь, что сопротивляться бесполезно. По крайней мере на какое-то время. Потому что, если вздумаешь сопротивляться, будет еще хуже. Ты просто сам себя высечешь. Да ты и сам все это знаешь.

Фальконе посмотрел на другую сторону улицы, на царивший там хаос.

– Бомба, бомба. О чем, черт возьми, думает Нери?

Перони тревожили те же мысли.

– Думаешь, это он? Но ведь у него есть враги. Американец, например.

Фальконе печально смотрел на пожарных, пытавшихся освободить Ракеле д'Амато.

– Зачем же им взрывать пустое здание? Таких дураков не бывает. Нери знал, что мы к нему едем. Мерзавец оставил нам подарок и...

Фальконе пытался мысленно связать концы с концами, и Перони совсем не нравилось видеть его в таких сомнениях.

– Получается полная бессмыслица. Слишком очевидно. От такого уже не отвертишься. Тут нельзя просто снять трубку и подкупить какого-нибудь политика или полицейского, чтобы выйти сухим из воды.

"Это верно, – подумал Перони. – Это конец всей карьеры Нери. Других вариантов здесь просто нет. Точнее, этой акцией Нери возвестил о своем уходе из Рима. Что-то – то ли бумаги на столе убитого бухгалтера, то ли неизвестная нам угроза – убедило его исчезнуть. Он вынужден искать тайное убежище, где итальянское государство его уже не достанет".

Перони вспомнил о мертвом теле, коричневом блестящем трупе, лежащем в морге у Терезы Лупо. Все сходится на нем. Все последующие события связаны с его обнаружением, и они до сих пор не нашли никаких зацепок, позволяющих объяснить появление смертоносных демонов, вырвавшихся из преисподней в тот самый момент, когда разверзся торф неподалеку от Фьюмичино.

Фальконе пристально посмотрел на него, словно приказывая: "Не ври, даже не думай об этом".

– Скажи мне правду: ты считаешь, я с этим не справляюсь? Думаешь, мне это не по плечу?

– Что? – Перони на миг утратил дар речи. – С каких это пор ты стал сверхчеловеком? Это для всех нас круто. – Он махнул рукой в сторону взорванного дома. – Тут весь мир сошел с ума, а не один только Нери.

Со стороны дома раздался какой-то звук – это привели в действие подъемник, с помощью которого должны были вытащить из-под завала Ракеле д'Амато. Пожарные закричали, балки зашатались, стены начали трястись. Вспыхнули огни телекамер: вернулись опрометчиво уехавшие репортеры.

Фальконе встал и начал отряхивать с себя пыль и грязь, собираясь вернуться на место взрыва. Перони удержал его за руку.

– Лео! Ты ничем не поможешь. В каком бы состоянии ни находилась эта женщина, ничего не изменишь. Более того, если она очнется, то придет в ярость, увидев, что ты сидишь возле ее постели, словно верный муж.

– Да неужели? – Фальконе одарил его знакомым холодным взглядом. – Ты так хорошо ее знаешь?

– Я знаю, что она помешана на работе, как и ты. И когда придет в сознание, первым делом спросит, что ты сделал, чтобы поймать тех мерзавцев, которые это сотворили. Если ты поднесешь ей цветы, то получишь ими по физиономии. Разве я не прав?

Фальконе посмотрел на него, и Перони усомнился, правильно ли его понимает.

– Так ты думаешь, что все именно в этом, Джанни? В наших с ней отношениях?

– Не знаю, – пробормотал Перони и понял, что не ошибся. В голове у Фальконе творилось нечто непонятное.

– У нее другой мужчина, – отрезал инспектор. – Она мне сама сказала.

– Да ладно! – не поверил Перони. – Разве она похожа на женщину, у которой есть мужчина? Она просто играет с тобой, Лео. Женщины – они такие.

– Может быть.

Взгляд Фальконе был прикован к тому, что происходило на другой стороне улицы. Люди из черных машин о чем-то совещались. Он хорошо понимал, что должен к ним присоединиться. Ответить на их вопросы, постараться поднять настроение.

– Господи, Лео! – глядя на разрушенное здание, вздохнул Перони. – В такие моменты люди равняются на тебя. А если ты сам весь в сомнениях, то чего тогда ждать от них?

Он зажег еще одну сигарету и предложил ее Фальконе. Тот нехотя взял.

– Послушай своего старого друга Джанни. Потому что в его черепе тупые мозги служаки из "нравов" и этот примитивный орган совершенно не представляет, что здесь происходит. Все эти сумасшедшие гены сегодня проснулись. Откуда они взялись, Лео? Какого дьявола? Кто щелкнул переключателем и зачем?

Фальконе только молча почесал подбородок.

– Это хорошо, – осторожно сказал Перони. – Это признак мозговой активности. Давай выложи несколько версий.

Фальконе горестно покачал головой и швырнул сигарету в сторону.

– Ты отнимаешь у меня уйму времени! – вздохнул Перони. – Ладно, давай сменим тему. Можешь меня отругать. Минут тридцать назад – точное время не спрашивай, я все равно не помню – Коста своим ходом отправился проверять этот совершенно пустой сигнал насчет какой-то блондинки в Черки. Он этого не хотел. Точнее, хотел, но не показывал. Поэтому я и отправил его туда. Кто знает? В любом случае, раз я начальник, то должен рыть землю.

На лице Фальконе мелькнуло подобие интереса. Уже хорошо.

– Было сообщение о девушке-блондинке? – спросил Фальконе. – Просто что она похожа на Сюзи Джулиус?

– И больше ничего, – признал Перони. – Мне кажется, ты посчитал – как раз перед самым взрывом, – что это заслуживает внимания.

– Так и было. Черт возьми – да так оно и есть. – Фальконе больше не смотрел через улицу. Его мысли снова были где-то далеко. – Или, может...

– Что – может?

Прежний Фальконе куда-то исчез – тот Фальконе, который ничего не упускает. По другую сторону улицы люди в черном озирались по сторонам, удивляясь, что никто не замечает их присутствия.

– Не хочу пудрить тебе мозги, Лео, но или ты сейчас соберешься, или кто-нибудь в полицейском участке додумается отправить тебя обратно в отпуск и посадить на твое место какого-нибудь мальчишку. Возможно, навсегда.

– Да, – согласился Фальконе. – Может, именно об этом и говорила Ракеле. О войне. А девочка Джулиус... – Он махнул рукой в сторону развалин. – Все эти люди, они просто – как же это называется? – случайные потери. Попали под перекрестный огонь. Это война. Нери против Уоллиса. Или Нери против нас, против всего мира или еще кого-то – я не знаю.

Перони это не убедило.

– Но ведь войны с чего-то начинаются?

– С девушки. С падчерицы Уоллиса. Нери или, может быть, его сын что-то с ней сделали. Уоллис хочет отомстить. Вот Нери и наносит удар первым. Против всех нас.

– Знаешь, вы все живете в каком-то чересчур сложном мире. И как вы только там оказались?

– Это не "там". Совсем не "там".

– Так что же нам делать? Что должна делать полиция, если идет такая война?

Фальконе испепелил его взглядом.

– Наши люди наблюдают за домом Уоллиса?

– Нет. Этим занималась ДИА.

– Да, конечно, – задумчиво кивнул Фальконе. – Ты помнишь, что сказал Уоллис?

– Каждое слово. Но все равно напомни.

– "Война – естественное состояние человечества".

– Чушь! – запротестовал Перони. – Летаргия – вот естественное состояние человечества! Ты только посмотри на весь этот ужас! Что в нем естественного?

– Ничего, – взглянув на часы, согласился Фальконе. – И в то же время все – если у тебя есть этот "сумасшедший ген". Мы все видим неправильно, Джанни. Пытаемся найти рациональное объяснение иррациональным вещам.

Перони похлопал его по плечу:

– Вот видишь! Оказывается, ты можешь говорить как прежний Фальконе – когда захочешь. Может, займемся своей работой? Таким, как мы, здесь не место. В больницу ты можешь позвонить и попозже. У нас есть дело. Более того... – Он указал на стоявших через дорогу людей, у которых был явно расстроенный вид. – Уверен, что твое присутствие обязательно.

Фальконе кивнул и двинулся навстречу начальству. Сидя на капоте машины, Перони закурил еще одну сигарету, обдумывая то, что сейчас услышал. С другой стороны улицы гремел мрачный голос инспектора. Он кричал на этих людей, доказывая свою правоту, и это звучало музыкой в ушах Перони. Фальконе не сдается, и эта черта характера делает его незаменимым. Бесценным. Именно поэтому его люди пойдут за ним куда угодно, хотя часто терпеть его не могут.

В искусственном свете телевизионных софитов проплыли носилки. Ракеле д'Амато несли к машине "скорой помощи", вокруг теснились люди, один из которых держал в руке капельницу. Перони смог разглядеть ее лицо – она была без сознания. И честно говоря, выглядела мертвой. Он снова вспомнил слова Фальконе и свое четкое ощущение: Ракеле Д'Амато не похожа на женщину, у которой есть мужчина. Она просто сказала: "Отстань, Лео". И ничего больше.

Из-за своей неопытности в подобных делах Фальконе этого не понял.

А теперь он провожает взглядом носилки, с бесстрастным лицом разговаривая с людьми в темных костюмах. Затем, тихо бормоча проклятия, идет к машине "скорой помощи".

– Она в хороших руках, Лео, – подойдя к нему, сказал Перони.

– Я знаю.

Мысли Фальконе витали где-то далеко. Перони не знал, радоваться этому или огорчаться.

– Так что они сказали?

Фальконе одарил его холодным взглядом.

– Хорошо, хорошо, – согласился Перони. – Глупый вопрос. Они сказали: давай исправляй всю эту муру. Я понял.

Фальконе мрачно посмотрел на темные костюмы, забиравшиеся обратно в свои машины.

– Не важно, что они сказали. Мне нужна девочка Джулиус. Есть какие-нибудь новости от Косты?

– Пока нет.

– Свяжись с ним.

И Перони начал звонить. Он звонил и звонил, все больше раздражаясь из-за многого: тупика в расследовании, неуверенности Фальконе, собственного смятенного состояния. А затем он связался с дежурной частью, чтобы узнать, не давал ли о себе знать Коста.

Дежурная не могла поверить собственным ушам.

– Да вы знаете, что сегодня творится в городе, детектив? У меня бомбы. Люди жалуются на стрельбу в Сан-Джованни. И вы хотите, чтобы я выясняла, в каком баре торчит ваш напарник?

– Он не пьет! – рявкнул в трубку Перони.

Хотя сейчас, может, и пьет. Возможно, им всем надо напиться. Возможно, хоть что-то наконец обретет смысл, если взглянуть на него сквозь туман, навеянный красным вином.

– Ну конечно! – огрызнулась дежурная. – Он, наверное, пошел на репетицию церковного хора!

Джанни Перони слушал короткие гудки и прикидывал, что же ему делать. Но тут он вспомнил о словах дежурной, и мозги вновь пришли в движение.

– Черт! – пробормотал Перони.

– Что там еще? – поинтересовался Фальконе, отводя взгляд от машины "скорой помогли", уносившейся вдаль по узкой улице под завывание сирены и мигание огней.

– Не знаю, – ответил тот. – Вроде в Сан-Джованни какая-то заваруха. Тебе это о чем-нибудь говорит?

* * *

Черки проходит под крутым откосом Палатинского холма, пролегая от находящейся за Капитолием Тарпейской скалы до ведущей к Колизею оживленной современной улицы.

Сан-Грегорио. Надеясь, что поступивший сигнал куда-нибудь его приведет, Ник Коста припарковал машину возле пустого пространства, где некогда находился "Циркус Максимус". По ночам это было весьма сомнительное место, прибежище бомжей и наркоторговцев, скрывавшихся в темных углах, подальше от властей.

Он побывал во всех пяти точках проведения раскопок, по данным Реджины Моррисон, связанных с Рандольфом Кирком. Это были сложные участки, с многочисленными входами. Обследование заняло немало времени, но все оказалось заколоченным и явно давно заброшенным. Он показал фотографию Сюзи обитавшим по соседству бродягам, но те были либо напуганы, либо обкурены, а немногие сохранившие рассудок не желали помогать полицейскому. Перони был прав: Черки – длинная улица.

Он вспомнил о своем напарнике и остальных членах группы, оставшихся на месте взрыва. Коста не хотел уезжать, но Перони настоял. Одна пара рук ничего не изменит, а у них есть обязательства и в отношении Сюзи Джулиус. По правде говоря, до сих пор они ею пренебрегали. И Миранда тоже знала об этом. Это знание таилось в ее умных, проницательных глазах. Подобную ситуацию было трудно исправить.

"Так что же делать?" – подумал Коста.

"Отправляйся домой, – сказал внутренний голос. – Поспи".

Он двинулся обратно к машине, ощущая, насколько устал и как было бы хорошо упасть на большую двуспальную кровать в старом доме на Аппиевой дороге, прислушиваясь к уютному шепоту призрачных голосов. Он думал о том, какое важное значение имеет для него семья – этот прочный, почти неприступный бастион, противостоящий всем жестокостям мира.

Даже семья, которую трагедия разорвала на части.

Мысль об этом пронзила его сознание. Преждевременная смерть отца все еще не давала ему покоя. Ник Коста никому бы не пожелал испытать такую боль. Было уже около полуночи. Если они правы, шестнадцать лет тому назад Элеанор Джеймисон была убита, став жертвой какой-то мрачной церемонии с участием... с участием кого? Семьи римских гангстеров? Кучки негодяев, желающих поразвлечься и не знающих о камерах Нери, снимающих все их мерзости? В ближайшие двадцать четыре часа Сюзи Джулиус могла постичь такая же участь – случайно, просто потому, что ей не повезло. Из-за ее внешности, из-за нелепого совпадения. И никто не имеет ни малейшего представления, где ее искать. Нери и его сын исчезли, оставив за собой кровавый след разрушения. Верджил Уоллис, по крайней мере на этот раз, вроде ни при чем. Никаких реальных зацепок, только хаос, анархия и насилие.

Он в последний раз огляделся по сторонам и вдруг насторожился. В двадцати метрах от него что-то двигалось, исчезая в тени огромного Палатинского холма. Светловолосая женская фигура и следом за ней фигура мужская. Возможно, это всего лишь влюбленная парочка. А может, тот самый прорыв, который они так ждали.

Коста нащупал в кобуре "беретту" и двинулся в тень, прислушиваясь к ночным звукам: сонному бормотанию голубей, приглушенному гулу машин, проезжающих мимо заросшего травой стадиона, шуршанию крыс в руинах императорских дворцов.

Далекий женский голос о чем-то умолял, эхом отдаваясь в стенах пещеры, очертания которой теперь были ясно видны из-за горящего внутри ее яркого света.

Ник Коста достал телефон, заранее зная, что сейчас увидит. Он находился прямо под скалой, и сигнал сквозь камень не проходил. Разумнее всего было бы выйти обратно на улицу, связаться с Фальконе и вызвать подмогу. Но во-первых, нельзя далеко отпускать девушку, а во-вторых, вполне возможно, что это всего лишь влюбленная парочка. Обычно он не одобрял геройства, но сейчас альтернативы не было. Поэтому он вошел в тень, привалился спиной к пыльной каменной стене и начал пробираться в сторону яркого света, на звук голоса, теперь уже мужского, звучавшего так тихо, что Коста не разбирал слов.

Найти источник звука было нелегко, поскольку Коста попал в бесконечную анфиладу скудно освещенных помещений, причем он подозревал, что под холмом, словно изъеденным гигантскими крысами, находится не один такой лабиринт. Это место наверняка должно было значиться в списке Рандольфа Кирка. Возможно, так и было, просто Реджина Моррисон об этом не знала. Или же, если это было частным святилищем Кирка, святая святых, он хранил его исключительно для себя.

Коста миновал четыре небольших помещения, каждое из которых едва освещалось свисавшей с потолка голой электрической лампочкой – совсем как в Остии. В темноте можно было различить очертания уходивших во мрак комнат и коридоров. Да, это был высеченный в скале древний лабиринт. Зря он не дождался подкрепления. Неплохо было бы также услышать, что говорил в темноте тот мужчина.

Он попытался представить, что находится впереди, но ничего не получилось. Когда он думал, что идет на звук, внезапно приходилось завернуть за угол и он оказывался в непроницаемой темноте. Через некоторое время Коста уже не мог понять, какой путь ведет вперед, а какой назад. Ноги устали идти по грубому каменному полу, голова болела. Несколько раз он с шумом падал, и этот шум вполне могли услышать. Отдаленные голоса звучали, казалось, отовсюду, со всех сторон.

Но тут он случайно набрел на какой-то низкий вход, пригнувшись, протиснулся в него и замер, ошеломленный открывшимся зрелищем.

С потолка свисали электрические лампочки, освещая помещение, словно три миниатюрных солнца. На каменных стенах, перекрывая друг друга, были наклеены цветные фотографии, изображавшие два похожих лица в одинаковых ракурсах: Сюзи Джулиус, счастливая и улыбающаяся, и Элеанор Джеймисон, чья фотография с годами слегка потускнела. Их сходство по-прежнему поражало. "Они могли бы сойти за сестер, – в который уже раз подумал Коста. – Неудивительно, что Кирк, заметив Сюзи, сразу все вспомнил".

Испытывая легкое головокружение, он повернулся, не зная, куда смотреть, куда идти, и инстинктивно схватился за пистолет.

– О Боже! – раздался из темноты испуганный женский крик. И тут же оборвался, сменившись свистом летящего по воздуху предмета.

Ник Коста, почувствовав, как что-то больно ударило его по затылку, упал. И наступившая тьма поглотила ослепительное сияние этой комнаты.

Либералии

Что-то шевельнулось в дальнем уголке сонного сознания Терезы Лупо, то подступая, то удаляясь. Она выругалась, пытаясь приподнять тяжелые веки, и, повернув лежавшую на письменном столе голову, проснулась – как раз вовремя, чтобы увидеть, как в открытое окно вылетает такая же сонная пчела.

Было утро – теплое весеннее утро, семь часов с небольшим. Город за окном уже пробудился к жизни – и люди, и машины, – и все казалось таким знакомым, таким привычным, что ей понадобилось время, чтобы вспомнить, какой сегодня необычный день.

Она позвала на помощь карабинеров и служащих из отдела здравоохранения – всех, о ком смогла вспомнить: вышедших на пенсию коллег, студентов-медиков. Проблема заключалась даже не в научном исследовании, а в том, чтобы просто рассортировать полученный материал. Часа в три Тереза уронила голову на свой письменный стол и заснула крепким сном. И не только она – Сильвио ди Капуа тоже спал, свернувшись калачиком на полу в углу морга. Двое служащих, из которых ей был знаком только один, занимались какими-то бумагами. За столами трудились медики: очередь как раз дошла до маленького бухгалтера. Следующим был отец Барбары Мартелли.

– Кто-нибудь еще записался в круиз? – спросила она служащего.

– Нет.

– Ну и слава Богу.

Еще один труп она бы просто не выдержала. Еще неизвестно, выдержит ли уже имеющиеся. В носу было такое ощущение, будто каждую ноздрю забили ватным тампоном. Во рту словно поработали наждачной бумагой. Волосы склеились от пота. Тереза Лупо выглядела ужасно, но ее это нисколько не волновало.

И тут явился Джанни Перони, такой бодрый и свежий, что это казалось невероятным.

Подойдя, он заглянул ей в глаза – с интересом и даже, пожалуй, оценивающе.

– Что за лекарства держат тебя на плаву – ну прямо как огурчик? – спросила она. – Может, со мной поделишься?

– Давай я угощу тебя кофе. Где-нибудь в другом месте. Ты, случайно, не видела Ника?

– Нет... – Вопрос ее удивил. Неужели, кроме этих сверкающих столов, где-то есть другой мир?

– Пошли! – Он взял ее за руку и повел по коридору навстречу пробуждающемуся дню.

Утро было прекрасным, где-то даже слышалась птичья трель. Или после пережитых потрясений ее мозг приобрел некую сверхъестественную четкость восприятия? В голове царило странное ощущение. Правда, после сна кое-что изменилось. Да, она чувствовала себя измученной, истощенной физически и умственно, но все же ощущала некоторую уверенность, и это было здорово.

Перони провел ее в ближайшее кафе за углом и заказал две больших чашки черного кофе.

– Когда работаешь в "нравах", – сказал он, – привыкаешь к ночной работе. Через некоторое время это даже нравится. Мир становится как-то честнее. Людям не нужно смотреть тебе в лицо, когда они лгут. И кофе начинаешь ценить. Твое здоровье!

Он поднял вверх свою чашку, и она машинально чокнулась с ним.

– Чего же ты хочешь? – спросила Тереза.

– Радостных известий. Новостей. Озарений. Например, хочу знать, кому позвонил профессор Кирк, чтобы начать всю эту заварушку.

– Ник меня тоже об этом спрашивал, – сказала она. – Когда вернусь, я спрошу об этом старика Рандольфа.

– Обязательно спроси. Может, еще чем одаришь?

– Становись в очередь. Она получается довольно длинной. Как там Фальконе? И эта его женщина?

Он слегка склонил голову.

– Все еще в реанимации. Она выживет. Эта женщина сделана из камня. Что же касается Лео... Он больше не выглядит страдающим от безнадежной любви. Возможно, это тоже его огорчает. Но кому какое дело? У нас есть работа, и серьезная работа, Тереза, – пожалуй, серьезнее, чем мы могли себе представить. Нам надо побыстрее все прояснить. Теперь понимаешь, почему я здесь? Нам нужна любая помощь, какую только можно получить.

Тереза отметила, что впервые всерьез воспринимает Джанни Перони. Он оказался совсем не тем самоуверенным продажным полицейским, каким она сначала его представляла. За уродливой внешностью скрывалась неподкупная честность, из-за которой его падение казалось еще более мучительным, еще менее понятным. Фальконе с Ником Костой просто повезло, что он оказался рядом, хотя и неизвестно, насколько это радует самого Перони.

– Когда собираешься вернуться на прежнюю работу?

Перони подмигнул. Это выглядело очень комично – она даже нашла в себе силы рассмеяться.

– Строго между нами – как только закончится вся эта кутерьма. Сегодня ночью я натолкнулся в коридоре на своего бывшего шефа. Его тоже привлекли. Он хороший парень и все понимает. Нашел теплые слова для старого Джанни. Ну и слава Богу. Эта детективная работа – не мой профиль. Приходится общаться со скверными людьми.

Тереза выдержала небольшую паузу, пытаясь удостовериться, что поняла его правильно.

– А что, в "нравах" разве не так?

– В "нравах" ты встречаешь людей, которые посягают на твое тело. А эти ребята всегда вертятся среди тех, кто посягает на твою голову.

Она ничего не ответила.

– Ну, я думаю, ты все это и так знаешь.

– Возможно, – согласилась Тереза. – Так чего же ты от меня хочешь?

– Я? – переспросил Перони. – Черт побери, я и сам этого не знаю. Никто из нас не представляет, с чего начать. На памяти нынешнего поколения в Риме не случалось войн между гангстерами. Если только это действительно так...

– А чем же еще это может быть?

– Понятия не имею. Но если это война между гангстерами, то тебе не кажется, что она какая-то односторонняя? Выйдя из-за своих железных ворот без всякого войска, кроме партнеров по гольфу, американец мочит бухгалтера Нери и оставляет все эти документы, из-за которых тот вынужден смазать пятки. По крайней мере так мне кажется. После этого толстяк приходит в ярость и оставляет для нас возле своего дома маленький прощальный подарок.

Она понимала, что он имеет в виду.

– Немного странная война.

– Какая-то несбалансированность, ты не находишь? Теперь Уоллис. Он просто сидит в своем большом доме, бьет баклуши и прикидывается тихоней. ДИА прослушивает его телефоны и, подозреваю, подслушивает разговоры, поскольку обожает эти свои игрушки. Он не отвечает. Насколько нам известно, он вообще ни черта не делает.

Тереза выпрямилась. Ей нравилось, что она снова может говорить с полицейским. Она разгладила свою мятую рубашку, отметив, что надо бы немного сбросить вес. Мама всегда говорила ей, что она ширококостная, но при желании может и похудеть. Она вполне способна состязаться с мужчинами в их играх.

– А как насчет отца Барбары Мартелли? Ты хочешь сказать, что Уоллис не имел к этому отношения?

– Вот тут, – оживился Перони, – мы кое-что знаем. Уоллис к этому не причастен – разве что он управляет семьей Нери. У нас есть показания человека, который видел, кто вошел в дом незадолго до убийства Мартелли. Это был сын Нери. Глупый козел оставил там отпечатки пальцев. Это имеет смысл. Мне кажется, Нери считал, что Мартелли может рассказать нам, что в действительности происходило в этом их трах-клубе. Вот и послал своего парня. К войне это не имеет отношения. По крайней мере мне так представляется.

– Если только все уже не кончилось, – предположила она. – И американец признал свое поражение.

Перони это не вдохновило.

– Может, и так. В глубине души я на это надеюсь. Вот только не могу удержаться от мысли, что в этом деле мы никогда не дойдем до конца. Никогда не узнаем, почему бедная Барбара замочила профессора и затем, преследуя тебя, свалилась в эту большую дыру.

Этот рефрен уже начал ей надоедать.

– Бедная Барбара... Почему это она бедная?

Вопрос его удивил.

– Потому что она умерла. И потом, что бы ни случилось, что бы она ни пыталась с тобой сделать, дело-то не в ней. Дело в чем-то другом, имеющем над ней власть. Ты разве этого не понимаешь?

Тереза понимала, но не хотела об этом думать. Временами она находилась на грани срыва. В воздухе носилось безумие.

– А как насчет бедной Сюзи Джулиус?

Он пожал плечами и поник.

– Вчера вечером мы считали, что напали на след. Как раз перед взрывом. Ник отправился туда разбираться. – Перони замялся, не желая продолжать.

– Ну и?.. – поторопила она.

– С тех пор о нем ничего не слышно. Его телефон молчит. На улице его никто не видел. Домой он не возвращался.

Как и всегда, когда она слышала дурные вести, перед глазами появился образ того, о ком заходила речь. За последний год Тереза Лупо, возможно, сама того не желая, очень сблизилась с Костой. Он обладал качествами, которые не так уж часто встречаются в полицейском участке: упорство, сострадание и обостренное чувство справедливости. Ника не поразил вирус цинизма, что еще больше выделяло его из толпы.

– Боже мой! Что же могло случиться?

– Не имею понятия, – честно признался Перони. – Но этот парень мне нравится, Тереза. Он будет возить меня, когда я вернусь на прежнюю работу. Никто не лишит меня этой привилегии.

Он повел своими большими плечами, и Тереза поняла еще одну его особенность. Перони не из тех, кто легко сдается.

– Ты должен был раньше сказать мне о Нике.

– Не хотел тебя беспокоить.

– Так что же ты от меня хочешь? – снова спросила она.

– Послушай, я не пытаюсь учить тебя, как нужно работать. Это даже не просьба от Фальконе. Честно говоря, мы сейчас хватаемся за соломинку. Просто сейчас нам всем недостает ресурсов и приходится думать о приоритетах. Ты хороший патологоанатом, знаешь правила и их придерживаешься – в основном...

Допив кофе, она посмотрела ему прямо в глаза:

– Хватит гнать туфту.

– Ладно, ладно. Просто мне кажется, что у тебя есть нечто такое, что может нам помочь. Причем не обязательно очевидное и не обязательно недавнее. Я знаю, тебе приходится заниматься всеми этими несчастными ублюдками. Просто надеюсь, что ты не станешь сосредоточиваться на самом легком. Я имею в виду Тони Мартелли и этого бухгалтера. Тех людей, что были возле дома Нери. Ведь мы знаем, как они умерли. Конечно, нам нужна экспертиза, но я не думаю, что эти трупы дадут нам ответ на главные вопросы. Тогда как...


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24