Спецотдел Ноя Бишопа - Вещие сны

— А говорите вы совсем не так, как мама. — Риген слегка наклонила темноволосую головку. — Так здесь никто не говорит.

— Это потому, что я живу в другом конце страны, — объяснила Джоанна. — В Атланте, штат Джорджия.

— Ой, а я знаю! У вас там есть классная бейсбольная команда — «Смельчаки», да?

Джоанна улыбнулась.

— Да, там, где «Смельчаки». А ты, значит, любишь бейсбол?

— Угу. Мама тоже любит… любила. — Риген сунула руки в карманы джинсов и подняла плечи, вся как-то нахохлившись. — А папа не любит. Он ничего не любит, кроме своей работы.

Расслышав в последних двух фразах нечто большее, чем было сказано, Джоанна заметила, как бы между прочим:

— Бывает, когда взрослые теряют того, кого очень любили, они заглушают горе работой, чтобы не так страдать.

Риген посмотрела на нее по-взрослому понимающе и печально.

— Он и до катастрофы все время работал.

«Вот тебе урок, — подумала Джоанна, — не сюсюкай с бедным ребенком».

— Понятно. Бывают такие люди, — сказала она уже вслух.

Казалось, Риген вполне удовлетворена этим простым утверждением; она почти улыбнулась.

— Вот и моя учительница так говорит.

— Учительница? Скажи, а почему ты сегодня не в школе?

— Я занимаюсь дома, — объяснила Риген. — Школа на другом конце города, идти до нее слишком далеко, надо ехать на автобусе или машине. Я слышала, как врач сказал папе, что мне пока нельзя ездить в машине и в автобусе. Теперь у меня домашняя учительница. Ее зовут миссис Портер.

— Она тебе нравится? Риген опять подняла плечи.

— Ничего. Она любит одно ток-шоу по телевизору, и поэтому у меня перерыв всегда в это время — чтобы она могла его посмотреть.

— И в перерыв ты приходишь сюда? — спросила Джоанна.

— Нет, не всегда. — Риген помолчала, а потом вдруг заговорила торопливо и резко:

— Моя мама очень любила эту беседку. Когда я была маленькая, мама взяла меня на ярмарку. Там я каталась на карусели, и мне это так понравилось, что она долго искала и наконец нашла карусельную лошадку, которую можно было купить, и поставила ее здесь. Чтобы ее любимое место стало и моим любимым тоже.

— Похоже, у тебя была замечательная мама.

Лицо у Риган стало морщиться, но она с усилием овладела собой.

— Угу.

Джоанна притворилась, что ничего не заметила.

— Риген, ты не возражаешь, если я иногда буду приходить сюда. Если ты скажешь «нет», я не буду.

— Приходите. Можете даже сесть на лошадку, если хотите. Мама садилась.

— Спасибо, может быть. — Больше Джоанна не успела сказать ничего — до них донесся отдаленный звон колокольчика.

— Миссис Портер звонит, — сказала Риген. — Это значит, что шоу закончилось и мне пора идти домой.

— Ну хорошо, — улыбнулась Джоанна. — Приятно было с тобой познакомиться, Риген. Я думаю, мы еще увидимся.

— Вы долго пробудете в Клиффсайде?

— По крайней мере две недели.

Риген собралась было уходить, но вдруг заколебалась — казалось, она хочет спросить о чем-то, но не решается.

— Джоанна? А как узнать, когда взрослые боятся?

— Я думаю, у всех по-разному, — ответила Джоанна осторожно. — Например, когда я чего-то боюсь, я сижу очень тихо и жду, чтобы то, чего я боюсь, исчезло.

— А когда я боюсь, мне снятся дурные сны, — сказала Риген. — И маме тоже. Летом ей часто снились дурные сны, перед аварией.

— Риген…

Снова зазвонил колокольчик, и Риген быстро сказала:

— Я должна идти. До свидания, Джоанна.

— До свидания…

Джоанна, стоя в беседке Кэролайн и держась за карусельную Лошадку, смотрела, как Риген бежит к дому.

Глава 3

Гриффин Кавано сидел за столом и смотрел в окно. На другой стороне улицы располагалась городская библиотека, с его места была хорошо видна ее входная дверь. Он посмотрел на часы и нахмурился.

Она там уже целых три часа. Конечно, нет ничего необычного в том, чтобы скоротать дождливый будничный день в библиотеке, но туристам обычно несвойственно развлекаться таким образом. К тому же он сильно сомневался, что Джоанна Флинн, не проведя и суток в этом городе, так заскучала, что ей показалось заманчивым провести три часа, листая, к примеру, старые подшивки «Нэйшнл джиогрэфик».

Так что же она там делает?

На всякий случай он запомнил номер ее машины, но машину она арендовала в Портленде, и вряд ли в городском автомобильном агентстве есть какая-либо полезная информация о ней — конечно, если бы ему в самом деле нужна была информация для работы, если бы у него был хоть какой-нибудь официальный повод для запроса. Но не было.

Разумеется, это его не остановило. Первое, что он сделал утром, — позвонил в Атланту и, пользуясь личным знакомством с офицерами местной полиции, без протокола задал им несколько вопросов о Джоанне Флинн. И получил вполне однозначные и определенные ответы. «Не привлекалась» — даже за парковку в неположенном месте. Один раз, летом, попала в аварию, машина разбилась, но сама владелица, сидевшая за рулем, не пострадала, поэтому дела не заводили. Работает в Атланте, в частной библиотеке, снимает квартиру, в которой живет уже несколько лет, вовремя платит налоги и оплачивает счета. Родилась в Чарльстоне, родители утонули в море двадцать лет назад, воспитана теткой. Подростком имела заграничный паспорт и каждое лето вместе с опекуншей странствовала по свету. Вот и все, что было известно о Джоанне Флинн департаменту полиции города Атланты.

— Эй, Грифф!

— Да? — Увидев, что в кабинет входит его помощник, он не стал делать вид, что погружен в бумаги. В жизни маленьких городков есть свои преимущества, как, например, спокойное отношение к бумажной работе. Все равно в ней нет необходимости. — Что тебе нужно, Марк?

— Только что звонил Ральф Томпсон, хлопочет насчет расширения парковки у его универмага; что об этом думает городской голова?

— Запретил даже упоминать. Сказал, что она захватит тридцать футов парка.

— Ну так и передай Томпсону это для начала. — Марк Беллер тяжело вздохнул и закатил глаза. — Если ты не против, пусть лучше не я принесу ему официальный ответ. С тех пор, как в прошлом месяце я предписал ему заблокировать задний выход, он смотрит на меня так, словно я отравил его собаку или еще хуже.

Гриффин опять посмотрел в окно; ее машина по-прежнему стояла перед библиотекой.

— Сейчас пойду и сам доведу это до его сведения, — сказал он. — Собственной персоной, чтобы показать ему свою крайнюю заинтересованность. Он это оценит. А мне как раз что-то хочется размять ноги.

— Знаешь ли, там льет как из ведра.

— Не растаю, — отмахнулся шериф.

Он отодвинул стул, поднялся и потянулся за своей ветровкой. Даже на работе он был в темных слаксах и бледно-голубой рубашке, без галстука. Хотя его подчиненные и носили форму, Гриффин Кавано, шериф Клиффсайда, упорствовал в своем пристрастии к гражданской одежде, что было явным нарушением правил; но на это закрывали глаза, поскольку он как никто разбирался во всех проблемах городка и умел поддержать в нем порядок. Начальство тяжело вздыхало при встрече с ним, но пока никто не осмеливался возражать против того, как Гриффин одевается на работе.

— Ты, наверное, слышал о Джоанне Флинн, — сказал Марк.

— Что именно? — с деланным безразличием спросил Гриффин.

— Ну, что она появилась в нашем городе. И что если перекрасить ей волосы, то будет вылитая миссис Маккенна.

Гриффин никому не рассказывал о своей встрече с Джоанной Флинн, но не слишком удивился принесенным вестям. Слухи в Клиффсайде распространялись быстро.

— Да, знаю.

— Народ удивляется, — невинно произнес Марк.

— Чему удивляется? — недовольно поинтересовался Гриффин.

— Всему. Судят-рядят, знаешь ли. В Сити-холле склоняются к идее реинкарнации — насколько я слышал, вполне серьезно. На электростанции более популярна версия о двух близнецах, разлученных при рождении. А Дженни сообщила, что все дамы в ее салоне абсолютно уверены, что миссис Маккенна непонятным образом лично восстала из мертвых, вернулась в Клиффсайд и будет теперь кого-нибудь преследовать, но Тед из банка считает, что последнее маловероятно.

— Реинкарнация более реальна? — с усмешкой уточнил шериф.

— Я просто рассказываю, чем дышит город, — уловив в его тоне иронию, оправдывался Марк.

— Они что, по факсу тебе все это передали? — вовсю веселился Гриффин.

Марк тоже засмеялся.

— Почти. Ты не представляешь, сколько звонков было утром на эту тему. И что я должен им отвечать, босс?

Гриффин застегнул на ветровке молнию и расправил плечи.

— Отвечай, что мы не занимаемся ни в чем не повинными туристами, на кого бы они ни были похожи. Так и передай, Марк. Я не хочу, чтобы еще и в моем кабинете раздували эти сплетни.

— В этом, собственно, нет никакой нужды, — сказал Марк.

«Это уж точно», — думал Гриффин, выходя из вестибюля на улицу. Сплетничали в Клиффсайде в общем беззлобно, но если что-то вызывало интерес, то слухи распространялись быстро и версии множились на глазах.

Джоанна Флинн определенно возбуждала всеобщее любопытство.

Гриффин не отрицал и собственной заинтересованности — себе он лгать не привык. Не отрицал и своих дурных Предчувствий. В последнее время за внешним спокойствием Клиффсайда он чувствовал некую скрытую напряженность, которой еще год назад не было. Он справедливо опасался, что появление сверхъестественно точной копии Кэролайн Маккенна — особенно сейчас, вскоре после ее смерти, — может только ухудшить положение.

Он не мог внятно объяснить, на чем основываются его предчувствия, но инстинкт полицейского подсказывал, что если люди молчат, в то время как раньше говорили много и охотно, и поглядывают искоса, стараясь, чтобы никто этого не заметил, то, значит, что-то не так. Надо сказать, что все шло по-прежнему, по крайней мере, на первый взгляд. Жители города улыбались, здороваясь друг с другом, никаких ссор или скандалов не возникало. В общем, явных причин для беспокойства не было. Но он чувствовал, что после смерти Кэролайн Маккенна город неуловимо изменился, и не мог понять, так ли это на самом деле или ему только кажется.

Когда Гриффин вышел на улицу, дождь приутих, и до библиотеки удалось добраться почти не вымокнув. Здание, хотя и четырехэтажное, было невелико; на первом этаже за конторкой сидела библиотекарша, миловидная женщина средних лет.

— Здравствуйте, шериф, — сказала она неожиданно громко и весело, что никак не вязалось с традиционными представлениями о тех, кто постоянно работает в тишине библиотек. И тут же строго добавила:

— Вы наш должник.

Гриффин вспомнил, что недели две назад он взял несколько книг.

— Простите, миссис Чандлер. Завтра же принесу, обещаю вам.

— Вы их прочли?

— Нет, — несмело признал он. Она страдальчески прикрыла глаза.

— Ради бога, не нужно возвращать их непрочитанными. Если они кому-нибудь понадобятся, я вам позвоню — только вы их сначала прочтите, а уж потом приносите назад!

— Да, мэм.

— Кротость вам не к лицу, — заключила миссис Чандлер.

— Я стараюсь работать над собой, — улыбнулся он. — Кстати, Джоанна Флинн здесь?

— Да, — ответила она, не притворяясь, что не знает, о ком идет речь. — Она наверху, читает микрофильмы. Похоже, умеет пользоваться библиотекой.

— И что она читает?

— Историю города, так она сказала. Спрашивала об основателях города и какие семьи родом отсюда. Сказала, что окрестности очень живописны, интересовалась, кто ими владеет. Пересняла несколько карт и планов. Обрадовалась, что мы держим книгу регистрации рождений, смертей и браков здесь, а не в мэрии. И, конечно, газетный архив. — Миссис Чандлер помолчала и неуверенно добавила:

— Правда, странно, до чего она похожа на Кэролайн? Если бы не цвет волос и голос…

— Да.

Поскольку у Гриффина не было никакого официального предлога для беседы с Джоанной, он и не стал делать вид, что есть. Он просто кивнул суровой библиотекарше и отправился по лестнице на третий этаж, где хранилась большая часть городских архивов.

Старые ступени и перила громко скрипели под его шагами, но Джоанна, увлекшись микрофильмами, была настолько погружена в свои занятия, что явно не слышала его приближения. Гриффин остановился поодаль и рассматривал ее, стараясь сохранять объективность. Это оказалось неожиданно трудно. Даже при лампах дневного света ее волосы отливали золотом, и даже несмотря на сосредоточенную нахмуренность, она была прелестна. В профиль ее сходство с Кэролайн было удивительным. Разлученные близнецы? Глядя на нее, невольно хочется в это поверить.

Он бы и сам склонился к этому предположению, если бы не знал совершенно точно, что у Кэролайн никогда не было сестры.

Гриффин перевел дыхание и подошел к ней в тот самый момент, когда она наконец поняла, что уже не одна. Оглянувшись и увидев его, она вздрогнула и сделала непроизвольный жест рукой — то ли от неожиданности, то ли просто желая заслонить от него то, что так сосредоточенно читала.

Он счел, что последнее будет вернее.

— Здравствуйте, шериф. Рада видеть вас здесь.

— Здравствуйте, мисс Флинн.

Он сел на стул рядом с ней и уловил слабый запах ее духов. Аромат был приятный, и он долго не мог понять, почему же ему от этого так не по себе. Потом понял. Он подсознательно ожидал привычного запаха сигаретного дыма.

— Пожалуйста, шериф, зовите меня просто Джоанна, — сказала она скорее сухо, чем сердечно. — Раз уж мы обречены каждый день встречаться в самых разных местах.

Гриффин сдержался, не позволяя себе ответить на ее сарказм. Во всяком случае, пока.

— Я не слежу за вами, если вы об этом, — сказал он. — Просто окна моего кабинета выходят на эту улицу, и я видел, как вы сюда входили. Вы заметили, что вы здесь уже около трех часов?

— Так что же? — спросила она несколько вызывающе.

— Я просто подумал, может быть, вы захотите сделать перерыв. Что, если я угощу вас чашечкой кофе?

Она растерянно посмотрела на него.

— Это ловушка?

Он невольно засмеялся.

— Да нет. Послушайте, я действительно решил, что мне пора отвлечься отдел, и подумал, что, наверное, и вам тоже. На этой улице есть одно кафе, где варят прекрасный кофе. Что скажете?

Она пожала плечами.

— Конечно, почему бы и нет. Подождите минутку, я приведу все в первоначальное состояние.

— Чтобы уже не возвращаться?

— Думаю, хватит. Провести в библиотеке больше трех часов во время отпуска, даже и в дождливый день, это уже слишком, так ведь?

— Это зависит от того, что вы ищете.

Джоанна спокойно убрала микрофильм на место и, помолчав, медленно произнесла:

— Представьте себе, шериф, что вы приехали в отпуск в тихий маленький городок и вдруг оказалось, что вы страшно похожи на одного недавно погибшего человека. Что бы вы стали делать?

— Я думаю, то же самое, что и вы, — ответил он так же медленно. — Постарался бы узнать об этом человеке как можно больше, хотя бы просто из любопытства.

— Тогда почему же мне кажется, что вы этого не одобряете?

— Не то чтобы не одобряю. Я скорее беспокоюсь. Для многих здесь гибель Кэролайн Маккенна — еще не зажившая рана.

— Я это хорошо понимаю. Любая смерть в небольшом, тесно связанном обществе затрагивает многих. Почему, как вы думаете, я читаю старые подшивки газет, а не просто задаю вопросы? Потому что не хочу никому случайно сделать больно. Довольно и того, что я на нее так похожа. — Она перевела дыхание. — Сегодня утром у меня была неожиданная встреча. С дочерью Кэролайн. И больше я не хочу подобных неожиданностей, шериф. С меня хватит.

Он смотрел, как ловко ее пальцы управлялись с микрофильмом. У нее красивые руки, подумал он. И не спеша ответил:

— Наверное, вам было тяжело.

— Я думаю, еще тяжелее было бедной девочке, но, если бы я только могла предвидеть такую возможность, я бы держалась совершенно иначе.

— Я вас понимаю.

— Вы согласны?

Она сложила бумаги — вероятно, копии каких-то страниц микрофильмов, а также карты и планы, о которых говорила миссис Чандлер, — и положила их в свой рюкзачок.

— Я понимаю, почему вы стараетесь узнать о Кэролайн как можно больше.

Он заметил, что назвал Кэролайн просто по имени, лишь поймав на себе внимательный взгляд Джоанны.

— Вы хорошо ее знали?

«Какого черта я должен отвечать на этот вопрос», — подумал он, однако ответил:

— Достаточно хорошо. Это небольшой городок, а я живу здесь уже больше девяти лет.

Ничего не сказав, Джоанна взяла свой рюкзачок, явно собираясь идти. Гриффин мрачно улыбнулся и поднялся со стула, демонстрируя готовность сопровождать ее. Что ж, мотивы понятны, но почему она так трепетно и вдумчиво к этому относится? Столь любопытные люди редко бывают тактичными.

Они молча спустились по лестнице. Некоторая неловкость не оставляла Джоанну, это было незаметно, но Гриффин это чувствовал. И его настораживало то, что он так чувствует ее состояние. Может быть, ощущение, что он давно и хорошо знает Джоанну, возникло просто потому, что она так похожа на Кэролайн, а Кэролайн в такой ситуации было бы неловко?

— Вы нашли все, что хотели, Джоанна? — спросила миссис Чандлер, когда они спустились вниз.

— Нет, но очень многое, — кивнула Джоанна — Может быть, я еще вернусь, особенно если дождь не кончится. Кажется, у вас хороший подбор художественной прозы?

— Неплохой, если мне позволено похвалить саму себя. Приходите в любое время. Я буду здесь, — ответила библиотекарша.

Когда они вышли на улицу, дождь перестал, хотя влажность еще наполняла воздух, а низкие тучи обещали скорое продолжение. Джоанна вдруг остановилась и, посмотрев на свою машину, сказала:

— Ой, я же в зоне одночасовой парковки!

— Я заметил, — усмехнулся Гриффин.

— А я нет. Будете меня штрафовать?

— Не буду. — Она искоса взглянула на него, он равнодушно пожал плечами. — Мы здесь обращаем внимание на эти зоны только в самый разгар туристского сезона, когда с парковкой проблемы. А сейчас, как вы можете убедиться, никто не ждет очереди и не кружит по всему кварталу, выискивая свободное местечко.

Она оглядела почти совершенно пустую улицу.

— Понятно. Значит, вы не подвергнете меня штрафу, если машина останется здесь, пока мы не попьем кофе?

— У меня обеденный перерыв, — сказал он. — И я его прерву, только если кто-нибудь начнет грабить банк.

Джоанна послушно повернула за ним, и они пешком направились к кафе, которое располагалось кварталах в двух от библиотеки.

— Шериф в маленьком городке — это в общем спокойная работа? — спросила она.

— В общем. — Ему показалось, что ее это действительно интересует, и он добавил:

— У нас здесь народ скорее склонен к спорам, чем к преступлениям; необходимость в судье возникает так редко, что он работает всего два дня в неделю. В межсезонье, разумеется. Летом становится более оживленно, но все равно — по большей части я слежу за выполнением местных постановлений и правил да смотрю, чтобы детишки из старших классов не шатались ночью по улицам.

Она с любопытством посмотрела на него.

— Вы сказали, что живете здесь уже около девяти лет, но что-то вы не очень похожи на жителя маленького городка. Вы родились в Орегоне?

Он покачал головой и подумал: «Интересно, это действительно так заметно или она просто попала пальцем в небо?»

— В Неваде. Отец служил в армии, так что в детстве я объездил всю страну.

Джоанна кивнула, но не успела ничего сказать — мимо них прошла пожилая дама. Она вежливо поздоровалась с Гриффином, не сводя при этом глаз с Джоанны.

— Совершенно не удивлена, но явно заинтересована, — грустно заметила Джоанна, понижая голос. — Готова поспорить, она уже знает, как меня зовут, если не больше. Мне не пришлось представляться ни на заправке, ни в библиотеке. Скажите, шериф, в этом городе уже все знают мое имя?

— Если кто и не знает, — сказал он, открывая перед ней дверь кафе, — то, безусловно, узнает еще до наступления ночи. А меня зовут Гриффин.

Она мягко улыбнулась в ответ, и Гриффин едва поборол искушение дотронуться до нее. Поймав себя на этом желании, он немного растерялся.

Молодой официантке тоже не нужно было представлять Джоанну: она не скрывала своего любопытства, провожая их к угловому столику, и отошла, чтобы принести кофе, с явной неохотой.

— Это из-за меня или потому, что со мною вы? — спросила его Джоанна.

— Это из-за нее, — ответил он. — Лиз патологически любопытна.

— Понятно. — Джоанна оглядела десяток посетителей кафе и добавила:

— Похоже, этим недугом страдает тут у вас весь городок, шериф. То есть — Гриффин.

— Боюсь, что так. — Он и не оглядываясь знал, что на них смотрят все, причем совершенно открыто. — По крайней мере, еще несколько дней вы будете предметом самого горячего интереса.

Она изучала его так внимательно, что ему стало не по себе, и он подумал — а понимает ли она, как странно им всем на нее смотреть? Светло-карие глаза вместо голубых, золотистые волосы вместо темных — но совершенно те же черты лица. Господи, даже манера задумчиво наклонять голову такая же, как у Кэролайн. Но и различий, смущающих зрение и слух, вполне достаточно.

— Я полагаю, они скоро ко мне привыкнут? — с надеждой спросила Джоанна.

— Придется, — сказал он первое, что пришло в голову. И, не удержавшись, добавил:

— Не верится, что вы и Кэролайн не сестры-близнецы.

Она приподняла бровь.

— Честно говоря, я и сама так подумала, что такое может быть. Поэтому в библиотеке я чуть ли не в первую очередь нашла ее свидетельство о рождении. Она родилась здесь, в Клиффсайде, и ее предки жили здесь практически со дня основания города. Я, со своей стороны, родилась тремя днями позже нее в Чарльстоне, штат Южная Каролина, и у моей семьи там не менее глубокие корни. Так что, если не заниматься фантастическими построениями, я не вижу, каким образом мы, рожденные в двух разных городах за много тысяч миль друг от друга, можем быть в родстве.

— Конечно, нет, — сказал он. — Но две женщины так похожи друг на друга и при этом не связаны родством… это так странно.

Джоанна, казалось, размышляла.

— Не знаю. Но есть такая теория, согласно которой у каждого из нас где-то на земле есть двойник…

— Пожалуйста, мы же договорились — без фантастики, пусть даже и научной.

Лиз принесла им кофе, и Джоанна не стала отвечать на его замечание, дожидаясь, пока официантка уйдет. Потом заговорила.

— Вчера — научная фантастика, а завтра — научный факт. Или вы так не думаете?

Он неохотно ответил:

— Я думаю, Джоанна, что ответы на самые необычные вопросы чаще всего заурядны и почти всегда просты. Этому меня научили несколько лет работы полицейским в городе побольше, чем Клиффсайд.

— Так вы что — твердолобый реалист?

— Если хотите, назовите это так. — Ее предположение нисколько не задело шерифа. — Люди в целом легко предсказуемы, и мотивы их поступков редко бывают сложными. Обычно что видишь, то и есть. Это сильно облегчает работу.

— И что же вы видите, когда смотрите на меня? — серьезно спросила она.

— Я вижу… Джоанну Флинн.

Она улыбнулась.

— Гриффин, вы не умеете врать.

— Я не вру. — Он старался, чтобы голос звучал ровно. — Кэролайн Маккенна мертва. В отличие от большинства жителей этого города, я видел ее труп, и потому мне никак не удастся убедить себя в том, что вы — это она. Даже если бы я очень этого хотел.

Улыбка сползла с лица Джоанны. Нахмурившись, она уставилась в свою чашку.

— Простите. Я не хотела напоминать вам…

— О тяжелом и неприятном? Джоанна, я почти пять лет прослужил в полиции Чикаго; я видел такое количество трупов, что и в страшном сне не привидится. Я могу говорить о ней — и о том, что от нее осталось, — не падая в обморок, уверяю вас.

Она посмотрела на него уже совсем серьезно.

— Не сомневаюсь, что можете, учитывая вашу профессию. Но когда я сказала, что вы не умеете врать, я вовсе не имела в виду, что вы, глядя на меня, видите Кэролайн.

— Тогда что же вы имели в виду?

Он понимал, что не в силах скрыть волнения, что говорит хрипло, несмотря на все свои усилия. Более того, он понимал — утверждение, что он не испытывает боли по поводу смерти Кэролайн, прозвучало абсолютно не правдоподобно.

— Я имела в виду, что Кэролайн для вас еще не отошла в прошлое. И когда вы смотрите на меня — когда кто угодно в этом городе смотрит на меня — все неизбежно видят лицо Кэролайн. Никого не интересую я, никто не задумывается о том, кто такая Джоанна Флинн. Меня просто никто не видит!

Немного подумав, Гриффин кивнул.

— Да, пожалуй. Это… неприятно, я согласен.

«И кроме того, это неплохо объясняет мое собственное смятение, — подумал он. — Мозг пытается совместить образы двух женщин, внешне похожих, хотя совершенно ясно, что во всех остальных отношениях они различны. Вот и все».

— Как вы думаете, каково это мне? Люди смотрят на меня так, словно они меня знают. Когда я зашла в аптеку, продавщица автоматически взяла пачку сигарет и положила передо мной на прилавок…

— Кэролайн курила, — услышал Гриффин собственный голос.

— Да, когда продавщица осознала, что сделала, она стала оправдываться. «Миссис Маккенна курила, — сказала она, — вот я и решила…» — Джоанна вздохнула. — Бедняжка просто не знала, куда девать глаза, и я тоже. Чувствуешь себя несколько странно, позвольте вам заметить.

— Значит ли это, что вы собираетесь сократить свой отпуск? — помедлив, спросил Гриффин.

Не сводя с него больших золотистых глаз, она отпила кофе, поставила чашку на стол и лишь потом ответила.

— Нет.

— Но если мы причиняем вам столько неудобств…

Джоанна отмахнулась почти беспечно.

— Если станет совсем плохо, я в любой момент смогу уехать. А пока Клиффсайд предлагают мне обещанное Торговой палатой — прекрасные пейзажи, тишину и покой.

— А если окружающие продолжат вести себя так, что вы будете чувствовать себя несколько странно?

— Тогда останется только любоваться пейзажами или мирно читать на веранде «Гостиницы».

Он подумал, что, наверное, никогда не сможет привыкнуть к ее голосу и этому тягучему южному акценту. Сам по себе акцент даже приятен, ню каждый раз, как она заговаривала, он вздрагивал.

— А дома, в Атланте, у вас жизнь суматошная и напряженная?

В ее глазах неожиданно вспыхнуло веселье, а губы изогнулись в быстрой улыбке — теперь юна совсем уж не походила на Кэролайн.

— Честно говоря, моя жизнь течет достаточно размеренно. Я работаю в библиотеке.

Он кивнул, делая вид, что не знал этого раньше.

— Тогда почему вы так стремитесь к тишине и покою?

— Ну… тут ведь еще и смена обстановки. И потом, в большом городе все равно шумно. — Она привычно пожала плечами, как будто это могло что-то объяснить.

Гриффин очень хотел бы ей верить, но неизменное чутье полицейского, отточенное долгими годами работы, подсказывало, что Джоанна вряд ли оказалась здесь только ради смены обстановки — это было бы слишком просто. Он не мог утверждать ничего конкретного, не было никаких явных признаков того, что она что-то скрывает, но он был уверен, что это так. Несмотря на то, что по всем полученным данным ее жизнь была безупречна, он не сомневался, что в Клиффсайд Джоанна приехала не случайно. У нее, несомненно, была веская причина приехать сюда, и он мрачно подумал, что эта причина ему скорее всего не понравится, когда он ее обнаружит.

— Вы так пристально на меня смотрите, — тихо сказала она.

Он отвел глаза и посмотрел на свой кофе — и только сейчас понял, что даже не попробовал его.

— Простите.

— Расскажите мне о Кэролайн.

Это предложение застало его врасплох. Он быстро взглянул на Джоанну и понял, что именно этого она и добивалась.

— Разве в библиотеке вы не все о ней узнали? — сухо спросил он.

— Кое-что. Она входила в состав множества комитетов. Ее очень уважали в этом городе. Много сил она отдавала улучшению работы местной медицины. Кроме того, была хорошей матерью и много помогала школе, где учится ее дочь.

— И вам этого мало?

Джоанна едва заметно, но вполне утвердительно кивнула.

— Все это на самом деле ничего не говорит мне о настоящей Кэролайн. У меня по-прежнему много вопросов. Что она делала, чем жила, кроме участия в работе комитетов и создания декораций для школьных спектаклей? Или это заполняло ее жизнь целиком? Интересовалась ли она чем-нибудь, какое у нее было хобби? Может быть, она любила животных? Или музыку? Живопись? Наконец, любила ли она мужа, была ли счастлива?

Гриффин перевел дыхание.

— Почему вы спрашиваете меня?

— Потому что вы можете говорить о ней, не падая в обморок, — тихо ответила Джоанна. — Вы же сами сказали.

Проклятье!

— Я не могу ответить на ваши вопросы, — сказал он.

— Не можете или не хотите? — Он не успел еще придумать ответ, как она, вздохнув, произнесла:

— Простите, я, наверное, не должна настаивать. А то получится, что в вашем городе прибавилась еще одна слишком любопытная особа.

Гриффин мрачно посмотрел на нее.

— Джоанна, я, пожалуй, повторю еще раз то, что уже сказал в библиотеке. Не ходите по городу с расспросами о Кэролайн. Слишком многим вы можете сделать больно.

— Это приказ шерифа?

Он не мог быть совершенно уверен, но ему показалось, что она раздосадована.

— Нет, это моя личная просьба.

Она слегка наклонила голову.

— Учту. А теперь я, пожалуй, пойду в отель. Спасибо за кофе.

— Не за что, — ответил он.

Джоанна не протянула ему руки, когда они вышли из кафе и пришла пора прощаться; она просто сказала: «Увидимся» — и направилась вниз по улице, к библиотеке, туда, где стояла ее машина.

Гриффин минуту постоял, глядя ей вслед, и вдруг почувствовал, что все, кто сидит в кафе, включая Лиз, наблюдают, как он смотрит вслед Джоанне. Ему нестерпимо захотелось обернуться и взглянуть в глаза каждому из них, но в итоге он просто пошел в другую сторону — сообщить Ральфу Томпсону, что тот не получит дополнительного места для парковки.