Боги и твари. Волхвы. Греческий Олимп. КГБ

– Увы, солнцеравный, нынешние царьки не женаты на дочерях достойных людей. Их царицы бывшие белые рабыни.

– Все?

– Нет. Но это не меняет дела. Наших среди местных цариц нет.

Счастливцы, – завистливо подумал фараон. И опустил глаза, чтобы пронырливый жрец не заметил их выражения.

– Вызови ко мне военного министра. Немедленно. И сам останься с нами.

Теперь они совещались втроем.

– Ты можешь покарать хотя бы одного из отступников?! – спросил военного министра фараон.

– Нет, повелитель. Мы пытались это сделать, но ничего не получается.

– Почему?!

– Несколько раз над полем битвы их боги вызывали сильнейшую грозу. Кони в наших колесницах просто бесились от страха. Ряды смешивались. И войска обращались в бегство.

– А почему гроза не смешивала войска противника?!

– Они были пешими и не боялись грозы. Они сами просили о ней своих богов, и ожидали ее.

– А наши жрецы. Они что не могут сделать так же?

Военный министр промолчал, предоставляя сомнительную возможность отвечать на этот каверзный вопрос представителю жреческого сословия.

Жрец понял, что не сможет отмолчаться.

– Мы многое знаем, но такого сделать пока не можем.

– А когда сможете?!

– На все воля Богов.

– Хорошо, но, насколько я понял, они не всегда вызывают грозу. Не хотят, или не могут?

– Наверное, не могут, – прагматично ответил военный министр. – Но это не спасает нас от поражений. Если нет грозы, в небе появляется их летающий бог и поражает стрелами наших полководцев. После этого начинается паника, и войско становится стадом.

– И что же вы предлагаете?

– Все эти приемы хороши с относительно небольшими армиями. Не так сильны их Боги. Надо собрать и переправить в Элладу большую армию. И продемонстрировать наше превосходство хотя бы в одном сражении.

– Ваше мнение, досточтимый Херхор, – обратился фараон к министру-жрецу.

– Армию мы соберем, но переправить не сможем. Они сильнее нас на море. И всегда были сильнее, еще до появления их новых Богов.

– Так что же делать?!!

– Мне больно это говорить, но от Эллады придется отказаться.

– Как ты смеешь это говорить, несчастный?! Империя еще не разу не отказывалась от своих провинций.

Мальчишка, – подумал жрец. Наглый красавчик. Пора его травить. Империя много раз отказывалась от своих провинций. Но, не сумев взять их силой, брала потом хитростью.

Впрочем, брала при помощи их, жрецов. Теперь так не получится. Новые Боги Эллады не намерены пускать на свою территорию богов старых.

– Что ты молчишь, Херхор?!

– Спрашиваю совета у наших богов.

– И что же они тебе насоветовали?

– Не надо так уничижительно о богах, солнцеравный.

Херхор хищно ухмыльнулся и посмотрел на владыку с вызовом.

Тот мигом стушевался. Какой стыд! Он владыка, царь царей опасается этого жалкого раба. А не погнать бы их всех, и не завести ли новый культ? Что это за боги, которые проигрывают богам-чужестранцам?

Какие они жрецы? Так, мастера пугать тупой народ, да подло травить владык.

Фараон задумался. Не надо было быть служителем богов, чтобы понять, о чем думает наглый мальчишка. Внук варварской рабыни.

Очевидным мыслям фараона надо было не дать оформиться в соответствующее решение. Поэтому Херхор прервал молчание.

– Разреши сказать, солнцеравный?

– Говори!

– Новые Боги Эллады плохие правители. Дадим им и верящим в них царькам порезвиться. Они непременно вскоре передерутся. И тогда мы посмотрим, как нам быть в новых обстоятельствах.

– Кто передерется? Ничтожные царьки, или их не столь уж слабые Боги?

Фараон не удержался от шпильки в адрес богов, которым служил Херхор.

Тебе это припомнится, наглец, – подумал жрец. Но, разумеется, ничего подобного не сказал, а со сдержанным достоинством произнес:

– И те, и эти.

– А мы сможем этому посодействовать?

– Ну, это-то мы сможем! – уверенно сказал Херхор.

Сторонний наблюдатель этого эпизода, обладающий современными знаниями, мог бы сказать, – а что вы еще умеете, жалкие чинуши и жрецы государственных религий.

Только это.

И больше ничего.

Глава 12. Лысая гора Олимп

– Ну, вот и наша новая Лысая гора. Местные зовут ее Олимпом, – сказал Купала.

Зев и Яра молча оглядывали окрестности.

– А что, похоже, – сказал, наконец, Зев.

А Яра жадно смотрела на большую поляну, окружающие ее заросли мелких дубков, перевитых какими-то лианами. Это была ее Лысая гора. Других таких гор она не знала. И вряд ли узнает. А эту единственную полюбила сразу, как воплощенную мечту. Не замечая никаких недостатков.

– Как тепло, хорошо, – мечтательно сказала она.

– Да, тепло. – Купала чему-то легкомысленно рассмеялся.

– Чего тебя так развеселило? – подозрительно спросил Зев.

– Тепло, можно веселиться совсем голыми, не мажась нашей мазью. Но трава жестковатая, не то, что у нас весной. Иным богиням будет спинку натирать. А, Яра?

– Кто о чем, – проворчал Зев.

– А нечего голышом бегать, – вдруг деловито сказала Яра. – Будем ходить в туниках.

Она уже была царицей богов и планировала будущий церемониал своего двора.

– Можно, – легко согласился Купала, – тем более любви это не помешает. Надо предусмотреть разрезы поглубже по бокам. Чтобы зад прикрывало, но задрать при надобности спереди было легко.

Зев расхохотался, а Яра простонала:

– Купала, уймись.

Он вдруг сразу стал серьезным.

– Но не растерять бы нам умения готовить наши мази. Без них далеко не улетишь. Особенно, если надо будет лететь на полуночь.

– Летать будешь ты. Может еще, пара, другая наших братьев и сестер. Вот и заботьтесь о секретах ваших мазей. А остальным это совсем не обязательно. Хватит зависеть от умения летать.

– Верно! – горячо поддержала Яра. – Хватит. Сильной ведуньей может стать и не умеющая летать.

Она говорила это столь страстно потому, что этот вопрос задевал ее лично, как сказал бы потомок.

– А я что, против? – изумился Купала. – Вы как будто на меня за что-то злитесь. Да и вообще нечего держаться за сильное ведовство. Это там, в холодных краях, оно было нужно. А здесь нам достаточно будет поддерживать наше бессмертие.

А показывать силу тоже часто не надо. Нас и так почитают и нам верят. Ты, Зев при случае можешь грозой тряхнуть, я стрелами с высоты.

Но, повторяю, этого уже почти не надо. Нам и так даров столько несут, что не знаешь, куда девать.

О том, что надо помогать своим родовичам, тем, кто лишь иногда одарит горшочком меда, или горсткой творога, Купала совсем забыл. И как не забыть, если те, кто несли им дары, родовичами не были.

Так, побелевшие от крови привезенных рабынь и частично рабов, смуглявые. Такие, если не заставишь таскать их дары себе, еще и с тебя что-нибудь сдерут.

Купала хорошо слышал небеса и землю. Великолепно летал. Неплохо стрелял из лука. Но волхв, увы, совершенно не обязательно, должен понимать Божий замысел.

Хотя такой волхв рано или поздно перестанет быть волхвом и станет смертным.

Ибо невозможно быть волхвом наполовину. Можно быть слабым волхвом, но стремиться стать сильнее. Тогда сохраняешь если не бессмертие, то хотя бы долгую молодость.

Но, отказавшиеся поддерживать и увеличивать свою силу, становятся смертными.

Расслабившиеся в теплых краях среди изобилия даров, приносимых им скорее как царям, а не волхвам, они уже не понимали этих истин.

Но зато очень хорошо стали понимать то, что уже довольно скоро почитающие их философы назовут «политикой».

– Да, дары это неплохо, – сказала Яра, – но не вернуться ли их старые боги, и не лишат ли они нас этих даров?

– Царица, настоящая царица, – восхищенно посмотрел на нее Зев. И продолжал, – вернуться они не смогут. Но ты права. Мы совершенно забыли о многих вещах.

Ведь для чего мы все это затевали? Чтобы собрать сюда ведунов и ведуний, не умеющих летать. Без этого нам втроем трудно поддерживать бессмертие друг друга.

Но эти ведуньи нужны нам и для других дел.

– Разумеется! – захохотал Купала.

Яра глянула на него со скрытым неодобрением.

– То, что ты думаешь, Купала, неплохо, – царственно ухмыльнулся Зев. – Но я сейчас не о том. Всегда удивлялся, как никчемные людишки и их никчемные волхвы с Ра, правили этой страной. Ведь местные уроженцы могли разгромить их на поле боя. А в море местным вообще равных нет.

Боги? Но боги той страны никчемны так же, как уродливы их жрицы. Они не могли ничем помочь своим почитателям. А только напугать их самих, сделав еще более никчемными.

– Долго говоришь, Зев. В чем же было дело. Где источник их силы?

– Местных царьков тем или иным способом заставляли жениться на дочерях их жрецов. А эти женушки контролировали через этих тупых царьков всю их страну.

Но теперь мы заменили царьков. И настал момент, когда мы должны будем обеспечить их нашими девками с Лысой горы, которые будут для них богинями.

– А следующие царьки, да и вообще большинство вельмож станут нашими родовичами! Да, Зев, ты настоящий бог!

– Но как собрать этих слабых ведуний, не умеющих летать, у нас?

– Для начала их надо уговорить. И это сделает Купала, слетав на Лысую гору. А потом собрать на корабли и привезти сюда.

– Но купцы просто продадут их на невольничьих рынках! И никакой страх перед тобой, Зев, не удержит их от этого! – горячо сказала Яра.

– Да, правы были в чем-то жрецы с реки Ра. Страху у этих скотов еще маловато.

– Не все так плохо, родовичи, – вставил реплику Купала. – Есть один из наших, который осел здесь вроде нас с тобой, Зев. Изредка летает на Лысую гору. Но огрузнел. И предпочитает добираться туда на своих кораблях. Он стал здесь хорошим корабельщиком. А умение вызывать грозы на море, это умение вызывать бури. Так что своих собратьев корабельщиков он держит в узде. Боятся его и почитают.

– А чего до того к нам не пришел?

– Недоволен, наверное. Он волхв, не слабее тебя, Зев. И ему твое грядущее царство над богами, не нравится. Вот и держится особняком.

– А как его зовут?

– На местный лад Посейдоном. Но, думаю, что переделали его местные как тебя в Зевса, Яру в Геру, а меня в Аполлона. Наверное, он наш. Или наполовину скиф. Ведь это по-скифски река называется «дон». Вот и он, наверное, родом с какого-то скифского «дона». А здесь стал Посейдоном.

– Ладно, объявим его владыкой морей, моим братом…

– А все настоящие посвященные волхвы и есть братья, – вставил Купала.

– Да кому это интересно! Что объявим, в то и поверят. Ладно, отвлеклись. Значит, станем почитать его наравне со мной. Ну, почти наравне, – поправился Зев. – Так что уговаривай его привезти на своих кораблях этих хороших девок, но плохих ведуний, с Лысой горы.

– Почему обязательно плохих?! – вскинулась Яра.

– Потому, что летать не умеют, – бестактно брякнул Купала.

На Лысой горе многие волхвы не появлялись подолгу. И поэтому долгое отсутствие Зева прошло почти не замеченным. Тем более, что был он слишком суров, и в последнее время вызывал все меньше симпатий.

Что говорить. В семье не без урода. И загрызший на охоте волка Волчий Зев был среди посетителей Лысой горы фигурой не типичной.

О Купале помнили, и жалели о его отсутствии гораздо больше.

Но он, не появляясь на Лысой горе, иногда мелькал на более мелких сборах. Поэтому вроде бы и не исчезал с поля зрения ведовского сообщества.

И теперь, когда он в лучах утреннего солнца красиво спускался с небес, все сразу заметили его и обрадовались прилету этого весельчака.

– Здравы будете! – радостно прокричал он и направился в центр поляны. – Ха, Сварог, да ты сейчас за старшего?!

– Не ожидал?

– Почему? Ты всегда был сильным волхвом.

– Рада видеть тебя среди нас, Купала, – сказала Тамирис.

– А ты настоящая бессмертная, сестрица. Все такая же молодая и красивая. Сегодня ночью, я постараюсь найти тебя. Вспомним, как ты в былые времена учила меня искусству любви.

– Купала, для ночных дел существует ночь. А сейчас уже позднее утро. С чем пришел? Что нового узнал?

– Да ничего особенного.

Не говорить же им, что научился у жрецов с реки Ра отравлять стрелы.

– Давно не был у нас, а не стареешь. Где молодость черпаешь?

– Да, понемногу на мелких сборах. Ну, еще Зев с Ярой помогают.

– Кто такая Яра? – удивленно спросила Тамирис.

– Это одна неудавшаяся ведунья из наших мест, – ответил за Купалу Сварог. – Давно уплыла с купцами.

– Да, теперь она женщина Зева, – сказал Купала. – И знаете, летать не умела, посвящение не прошла, но колдует не так уж плохо. Зева вот омолаживает, как может.

– Это бывает, – задумчиво сказала Тамирис, – значит, что-то сильно ее взволновало и перевернуло душу в нужную сторону. Но все равно, без посвящения она останется слабой ведуньей.

Да, – подумал Купала, вспоминая историю Яры, – перевернешь тут душу.

– А чего не спрашиваете о Зеве?

– А чего о нем спрашивать. Небось, стал царьком, и едва сохраняет бессмертие стараниями этой самой Яры и твоими.

– Строга ты к нему, Тамирис.

– Ладно, хватит об этом отступнике. С чем пришел?

– Да так, не с чем. Омолодиться на большом сборе. С тобой вот юность вспомнить.

Тамирис была ведуньей сильной. И понимала некоторую лукавость Купалы. Но не могла сердится на этого легкого ловкого веселого красавчика, которого сама учила и искусству волшебства и волшебству любви.

Она промолчала.

– А много здесь таких, как Яра, а Сварог? – обвел Купала глазами собрание на поляне. – Жалко, как много пропадает хороших ведуний. И все из-за того, что не умеют летать.

– Они не пропадают. В этих местах много тех, кто хорошо колдует, но не может летать. Но на их счастье наша гора рядом. Вот и посвящаем их здесь.

– Но, согласись, Сварог, не всех. Не всех. Трудно женщине добраться сюда за несколько дней.

– Да, сейчас здесь есть несколько, что аж целую луну шли. Устали, конечно. Но добрались.

– Посвятим их, а Тамирис! Они того заслуживают.

– Конечно, посвятим. Чего ты вдруг так о них озаботился?

– Так, сестрица Яра из головы не выходит. Ее судьба. Она ведь такая как они. И им угрожают такие же трудности и опасности, которые довелось пережить ей.

– Чего-то ты много о ней вспоминаешь, – с подозрением сказала Тамирис.

– Что ты, сестрица. Это я так. Ведь сами же всегда говорили, что настоящий волхв должен быть добрым и заботиться о родовичах, – с невинным видом произнес Купала.

– Это так, брат. Ха, а кто это пришел посуху? Да никак, брат Посейдон?! Давненько не бывал он у нас на сборах.

Все, – подумал Купала. – Теперь все нормально. Повезло вам, девки. Будете теперь царицами. И не будете ноги бить, чтобы добираться до этой горы. У вас будет теперь своя Лысая гора – Олимп.

Весело плыли ведуньи, не умеющие летать, на кораблях Посейдона. Щеголяли друг перед другом в белоснежных, шитых золотом и пурпуром незнакомых белых одеждах из неведомого легкого и мягкого материала.

Примеряли золотые ожерелья и браслеты.

Много такого добра нагрузил Зев на корабли Посейдона, благо жертвенники новым богам ломились от подношений.

Хохотали до упаду вновь посвященные в ведуньи будущие царицы.

Ибо кружил им головы незнакомый душистый напиток, который Посейдон с Купалой звали вином.

А главное, уплывали они от неминуемой зимы. Плыли в страну вечного лета. Ради чего не стоило теперь умирать, а просто поверить этому красавцу Купале.

– Девки неплохие. Молодец, Купала, – сказал Зев. – Но сильных ведуний среди них нет. Да и ведунов тоже.

– Мужчин не соблазнишь золотыми побрякушками. А потом, нам и для омоложения и для того, чтобы повязать всех здешних царьков этого хватит.

– Пока хватит, Купала. Пока. А потом посмотрим. Надо как можно больше заманить сюда и ведунов и ведуний, и просто нашего народа.

А потом, когда соблазны и посулы будут исчерпаны, побольше сюда надо будет рабов из наших мест. Народец здесь еще недостаточно бел.

– Злой ты, громовержец. Участь рабскую своим родовичам желать.

– А мы не на совсем. Приучим местных отпускать на волю кого надо. И потом, знаешь, иногда я думаю, что иным нашим неплохо побыть в рабах. Умнее становятся.

Он, внутренне усмехнувшись, мельком взглянул на Яру, которая вовсю стараясь скрыть неодобрение, осматривала визжащую и смеющуюся толпу новых богинь. А они играли в горелки, кувыркались, водили хороводы, пытались плести венки из сухих жестких местных цветов. И славили царя богов Зевса. Который подарил им жизнь как вечный праздник в этих теплых благодатных местах.

Одна из немногих среди этой толпы, настоящая ведунья, ладная, легкая, чем-то похожая на Тамирис, сорвала с себя тунику, и, размахивая ей, как флагом, пританцовывая порхнула к Зеву.

– Старшой, а праздник любви этой ночью будет?

– Будет, Афродита, будет. Вся наша жизнь теперь это сплошной праздник любви.

Купала плотоядно и завистливо оглядывал ладное тело и волной льющиеся до пояса волосы цвета меда.

А Яра с нескрываемой ненавистью смотрела на новую обитательницу Олимпа как на врага.

На настоящей Лысой горе таких чувств друг к другу никто никогда не испытывал.

Глава 13. Послесловие через тридцать пять веков

Юрий Петрович любил вести занятия у геологов. После отмены изучения в ВУЗах марксизма-ленинизма многие его коллеги приуныли.

А Юрий Петрович знал, что со временем станет еще интереснее. Гуманитарная составляющая высшего образования у естественников все равно останется. Но настоящие, а не марксистские, философия, политология и культурология гораздо интереснее всего этого научно– коммунистического бреда.

А с другой стороны, как же увлекательно говорить об этих вопросах не с профессионалами, пусть и будущими профессионалами, а с дилетантами.

Но дилетантами умными, читающими, размышляющими. Однако не скованными почтением к авторитетам чужих для них профессиональных знаний.

– Никакого секрета во всплеске греческой культуры нет, – твердо заявил, стоя у доски студент.

Его звали Вадимом. Это был крупный парень с решительным лицом. Насколько понял из общения с этой группой Юрий Петрович, Вадим придерживался модных среди части молодежи радикально националистических взглядов.

– Но, почему, Вадим? Разве мы не видим материального воплощения этого всплеска. Всех этих храмов, археологических находок. Я уже не говорю о не материальных моментах. Той же греческой мифологии и философии.

Или Гомер для вас фикция?

– Гомер описал реальную историю реальной войны. И он для меня не фикция. Но я не о том. Культура не может развиваться на пустом месте. А Греция испытывала экономический подъем.

Посмотрите на карту полезных ископаемых. В Греции сосредоточено две трети запасов меди и олова всего Древнего мира.

Во времена бронзового века это была самая богатая страна древности. И денежки там водились. Как у нас в Ханты-Мансийске сейчас. Только у нас денежки на нефти, а у них были на бронзе.

Вадим был родом из Ханты-Мансийска.

– И где же ваш ханты-мансийский Гомер? – ехидно спросил вечный оппонент Вадима, Виталий.

Сухой сутулый скептик.

– Еще будет.

– Экономика экономикой, но не кажется ли вам, что экономическая база еще не все? – спросил то ли всех сразу, то ли Юрия Петровича подвижный студент с первого ряда.

Их было двое, братья-двойняшки Михаил и Петр. Вопрос задал Михаил, обведя аудиторию своими чудными голубыми глазами, которые иные называли «смерть девкам».

– А что, по-твоему, еще надо? – спросил Вадим.

– Не знаю, наверное, некоторую идею.

– Идея вещь не осязаемая. А лидерство в металлургии, а это для тех времен главное, вещь вполне конкретная.

– А если идея становится необходимым элементом некоего политического проекта для элитных группировок экономически перспективного региона? – спросил брат Михаила, Петр.

Петр был чуть помассивнее Михаила. Он обожал, как понял Юрий Петрович теории заговоров. И все объяснял с этих позиций.

Преподаватель тонко улыбнулся.

– Давай, Петр, выдвигай свою модель нового заговора времен Гомера. А ты, Вадим, можешь идти на свое место.

– Не времен Гомера, а времен до Гомера. До Троянской войны.

– Хорошо, уточнение принято. Но мы в нетерпении. Давай свой заговор.

– Допустим, – начал Петр, – что некая группировка проникает в Грецию.

– С целью захватить там власть, – откровенно улыбнулся Юрий Петрович.

– Разумеется! А зачем же еще? Возникает вопрос, почему в Грецию? Да потому, что, и в этом Вадим прав, Греция тогдашний экономический лидер. Но, очевидно, что при этом она маргинал в плане экономическом, религиозном, культурном. Она находится на самой окраине мира, который условно можно назвать египетско-месопотамским.

– Египетско-вавилонско-палестинско-ханаанским, – со скрытым значением произнес Вадим.

Боже! – подумал Юрий Петрович, как же глубоко распространились национализм и ксенофобия, если такие взгляды встречают симпатию даже у студентов МГУ.

А антисемитский подтекст реплики в устах Вадима был очевиден.

– Если хочешь, то так, – с понимающей полуулыбкой сказал, отвечая Вадиму, Петр.

И он тоже, – подумал Юрий Петрович. Это не группа, а какая-то фашистская организация! Но, посмотрим, куда приведут рассуждения Петра. Он все же отличник и явный интеллектуал. Ну, не могут взгляды такого человека быть пещерными!

– А, собственно, почему вы считаете, что Эллада должна была находиться в сфере влияния именно этого егиретско-ближневосточного мира, и быть его политической и религиозно-культурной окраиной? Этому что, есть прямые доказательства? – спросил Юрий Петрович.

– В первую очередь, не прямые, а косвенные. Сама геополитическая логика свидетельствует о том, что иначе быть не могло. Но, однако, есть и прямы доказательства. Так, известно, что до Троянской войны у ахейцев существовал обряд обрезания. А одной из главных богинь догомеровской Эллады была Кибела. Весьма известная на Ближнем Востоке богиня.

– Это не ближневосточная богиня, а арийская, – вдруг брякнул Вадим. – ее истинное название Ки – Белая богиня.

– Вадим, – возмутился Юрий Петрович, – я могу догадываться о ваших взглядах, могу их не разделять, но оставьте мне возможность хотя бы уважать их! Ну, нельзя национализм превращать в идиотизм!

– Ты бы еще тетю Бесю из Одессы объявил русско-арийской богиней, – съязвил Михаил.

Вадим густо покраснел и готов был продолжить дискуссию в более остром тоне. Видя это, Юрий Петрович резко прервал его.

– Все! Дискуссии на эту тему окончены! Я нахожу, что аргументы Петра весьма убедительны. А споры в ином формате будете вести не на моем семинаре. Итак, установили, Эллада экономический лидер и, в то же время, политический и религиозно-культурный маргинал египетско-ближневосточного мира. Что же из этого следует?

– Из этого следует, – продолжал Петр, – что такая ситуация способствует успеху провоцирования системного кризиса с последующим захватом власти.

– Почему? – живо спросил Юрий Петрович. – Насколько я знаю, вы, Петр, далеки от марксизма, но рассуждаете сейчас как марксист. Бытие определяет сознание. И вообще, всю надстройку, в терминах Маркса.

– Нет, Юрий Петрович, в данном случае я следую теории профессора Тихомирова. Его доктрине «колес Тихомирова». Это когда одно колесо, условно говоря, экономика, а другое, например, культура. Если колеса разной величины, телега непременно завалится. Завалится в сторону «меньшего колеса». То есть в нашем случае произойдет крах старой культуры или религии, и возникнет новая, соответствующая по масштабу экономике.

– Любопытно, вы дадите мне ссылку на эту книгу Тихомирова?

– Да она у меня с собой.

– Читаете такую литературу в транспорте вместо детективов?

– Да, знаете ли, гораздо интереснее.

– Вы молодец, Петр. Но продолжим. Итак, некая группа в догомеровской Греции знакома с работами современного политолога Тихомирова.

– Не надо утрировать, Юрий Петрович. То, что Тихомиров формализовал, мог интуитивно чувствовать любой практический политик. В том числе и в древности.

– Хорошо, извините Петр, я, наверное, пошутил неудачно. Продолжайте.

– Итак, эта группа вторгается в Грецию, и захватывает там власть, не посредством массированного политического насилия, а посредством навязывания новой культуры и новой религии.

– Но как она может это сделать?

– Очень просто, если владеет некоторыми экстрасенсорными, и не только экстрасенсорными методиками.

– Ну, это уже сказки.

– Позволю вам возразить, Юрий Петрович. Не такие уж и сказки. Мой отец участвовал в таких работах.

– Не надо выдавать, гостайны, Петр.

– Я не выдаю гостайн. Это было в другой стране, которой уже нет. В СССР. Да и папа умер два года назад.

– Извините, Петр.

– Итак, что собственно могут олимпийские боги? Вызывать грозу среди ясного неба. Ведь Зевс громовержец. Но как показали работы и в СССР и в США, это вполне возможно. При этом в основе данных работ лежало обобщение опыта различных колдунов. Примерно к таким же методикам относится и более трудная, но все же решаемая задача провоцирования землетрясений.

Тут, уж, извините, Юрий Петрович, мы, как будущие сейсмологи, можем сказать, – трудно, но теоретически возможно.

Что еще умеют олимпийские боги? Лечить некоторые недуги и омолаживаться. Но это тоже вполне по силам некоторым экстрасенсам!

– А полеты, Петр, полеты?!

– Обычные полеты на дельтопланах. И заметьте, Юрий Петрович, летает легкий и стройный Апполон, а не массивный Зевс. Тому вес не позволяет. Да и легенда об Икаре и Дедале типичный рассказ о полетах на дельтоплане.

– А волшебные стрелы Аполлона?

– Ну, это вообще элементарно. Бил сверху из лука, а сам был недосягаем с земли. Сверху стрелять легче.

– А попадать?

– А зачем ему попадать? Так, достаточно задеть. Стрелы то отравленные.

– Да он у вас не светлый бог, а какой-то монстр!

– Почему? Слово «токсичный» имеет греческий корень, и обозначает в числе прочего «лучный». Тогда все травили боевые стрелы. А чем Аполлон хуже?

– Хорошо, сдаюсь, – засмеялся Юрий Петрович. – Но вы тогда должны сказать, откуда пришли эти мафиози и террористы, объявившие себя богами?

– Как откуда? – вскинулся Вадим. – От нас. Они русские. Они завоевали все Средиземноморье. А потом пали жертвой семитских интриг.

– Вадим, я уже говорил, не надо на занятиях цитировать ваши нацистские книжонки, – возмутился Юрий Петрович. – У нас семинар в МГУ, а не нацистское сборище. Кстати, Петр, вы что, согласны с Вадимом?

Он с опасением ожидал проявления уверенной тупости, которая так неуместна была бы в этом интеллектуале.

– И да, и нет, Юрий Петрович.

Уже легче, – подумал тот.

– Многочисленные свидетельства славянского происхождения текстов на догомеровских археологических памятниках для современного криптографа несомненны…

– Значит, наши их завоевали! – прервал Петра Вадим.

– Если сейчас на Тверской половина вывесок на английском, это еще не означает, что нас завоевали англичане. И потом, чем завоевали выходцы с Русской равнины Элладу?! Ведь греки того времени лидеры в металлургии, а, следовательно, и в военном производстве.

А все умения наших олимпийцев имеют уникальное значение только, говоря современным языком, в спецоперациях, а не в массовых завоеваниях.

Юрий Петрович прервал дискуссию.

– Хорошо, Петр, хорошо, это не завоевание как таковое. Но что же это? Что могут нам рассказать эти славянские тексты догомеровской Греции?

– Они многое могут сказать, если проанализировать суть, настроения этих текстов. Это отнюдь не слова, написанные уверенными в себе завоевателями. Господами, наслаждающимися плодами победы в покоренной стране.

– Примеры, Петр, примеры.

– Извольте. Самый известный пример. Знаменитый фестский диск. Что мы читаем на этом диске, написанном, судя по всему в сообществе основателей крито-микенской культуры? «Горести прошлые не сочтешь, однако нынешние горести горше. На новом месте вы почувствуете их. Что нам послал господь? Место в мире божьем. Распри прошлые не считайте.» Дальше я не помню, но суть такова. Новое место жительства надо всеми силами защищать и беречь. Хотя это место почему-то не вызывает восторга у пришельцев.

Они тоскуют о покинутой родине: «Рысиюния чарует очи. Никуда от нее не денешься, не излечишься». И это успешные завоеватели, занявшие некие благодатные места по собственной инициативе?!

– А что, по твоему, это рабы?! – агрессивно спросил Вадим.

– Нет, не рабы, ибо они говорят «Что для вас почести, в кудрях шлемы…». Рабам почести не оказывают и шлемов они не носят.

– Не понимаю, так кто же они? – сказал Юрий Петрович.

– Кто они?

– Авторы фестского диска.

– Они обманутый, соблазненный второй эшелон, который поддержал невоенную, мафиозно-культурно-религиозную экспансию и не силовой, а я бы сказал «спецслужбистский», захват власти в Элладе группой русских волхвов, ставших олимпийскими богами.

Олимпийские боги знали, на что идут, и были вполне довольны результатами своего проекта. Но им нужна была массовая поддержка. А вот эта вторая волна творцов новой культуры, сманенных из земель, лежащих на нынешней Русской равнине, была уже не столь довольна.

Они творят новую культуру, соединяя возможности лидера тогдашней бронзовой экономики, Эллады, и свои экстрасенсорные технологии колдунов с севера. Они значительно смягчают нравы, царившие в мире тогдашних первых государств.