Особые заслуги (Дом с приведением - 2)

      Им предстало ужасное зрелище. Гигантский муравейник, еще вчера возвышавшийся внушительным конусом, теперь имел самый плачевный вид. Казалось, кто-то специально разрыл и разрушил его, да и вокруг земля была истоптана. По жалким развалинам некогда великолепной постройки растерянно сновали донельзя взволнованные ее обитатели.
      Яночка почувствовала, как что-то сдавило горло.
      - Кто... кто мог такое сделать? - прохрипела она. - И куда подевалась голова трески? Даже скелета не осталось.
      Возмущенный до глубины души Павлик лишь пожал плечами.
      - Откуда я знаю? Хулиганье какое-нибудь. Варвары! Свиньи!
      - Изверги! - чуть не плакала Яночка. - Что им сделали бедные муравьишки? Мало того, что муравейник разорили, еще и вокруг напакостили. Гляди, как землю разрыли, ступить негде!
      - И голову трески забрали. Зачем? Неужели съели? Может, отравятся? высказал надежду Павлик.
      - Да ты что! - одернула его сестра. - Разве такое можно есть?
      - Ну значит забрали из вредности.
      Несколько осмелевшая Мизя осторожно подкралась сзади посмотреть, что привлекло внимание ее новых знакомых. Те не обращали на Мизю внимания, не до нее было. Яночка с трудом сдерживала слезы, невыносимая боль сжимала сердце. Павлик бормотал под носом проклятья неизвестно какому злодею, учинившему такое варварство. И оба чувствовали, как в них растет ненависть к людям, способным совершить такое.
      Вдруг за их спинами раздался отчаянный визг. Обернувшись, они увидели, как Мизя в ужасе подпрыгивает, дергая руками и ногами и крича не своим голосом:
      - Ой-ой-ой! Они меня съедят! Ой-ой-ой! Они на меня налезли! Ой-ой-ой! Они кусаются! Крик девочки вернул самообладание брату с сестрой.
      - Сделай так, чтобы она немедленно замолчала! - приказал мальчик Яночке, обретая былую энергию. - Иначе я забуду, что хотел сделать. Здесь надо провести расследование! Я этого так не оставлю!
      - Правильно! - подхватила Яночка. - Надо все осмотреть как следует. И поискать тресковую голову, может, он ее не забрал, а только куда-нибудь оттащил или просто отфутболил.
      - А это Хабр поищет. Хабр, ищи рыбу! Гляди, она нам всех муравьев затопчет!
      Мизя и в самом деле металась как ненормальная, прыгая по краю разоренного муравейника. Схватив трусиху за руку, Яночка оттащила ее подальше.
      - А ну немедленно замолчи, иначе накличешь кабанов! - сурово приказала она. - Мы ведь в лесу, а тут кабанов пруд пруди.
      Мизя на момент окаменела от страха и замолчала, глядя на бесстрашную подругу широко раскрытыми глазами. Но тут заметила на своей ноге муравья и, заорав диким голосом, опять принялась трясти руками и дрыгать ногами, причитая:
      - Муравьи на меня налезли! Ой-ой-ой! Противные муравьи! Совсем меня заедят! Уберите их!
      - Хорошо бы поскорее это сделали, - пробурчал Павлик.
      - Нет, я с тобой спячу! - рассердилась Яночка. - Ну чего визжишь? Сама ты противная. Не съедят тебя муравьи, стряхни их, и дело с концом! И перестань орать на весь лес, не то и в самом деле заявятся кабаны, а вот они опасны, могут и на человека броситься.
      Мизя впала в панику. Сообщение о диких страшных кабанах, которые бросаются на людей, сделало свое дело. Девочка, дрожа всем телом, пыталась стряхнуть с себя несколько заблудившихся муравьишек, и по-прежнему причитала, но теперь шепотом. Тихая паника уже не так мешала, можно было сосредоточиться на деле.
      - Изучим следы! - командовал Павлик. - Хабр, ищи!
      А Хабр уже давно был готов действовать. Он прекрасно чувствовал: его маленькие хозяева взволнованы и нуждаются в его помощи. И нетерпеливо крутился вокруг них, приседая и вскакивая, и только ждал приказа начать действовать. Тресковой головы он не нашел, но на след напал. Уткнув нос в землю, он обежал вокруг разоренный муравейник еще раз и целенаправленно устремился в лес. Надо было срочно решать, что делать. Яночка подбородком мотнула в сторону трясущейся Мизи.
      - Не можем же мы ее забирать с собой.
      - А одна она здесь не останется ни за какие коврижки, - возразил Павлик.
      - И до пляжа одна не дойдет. Просто заблудится, с нее станется. Господи, вот уж камень на шее!
      - Придется тебе отвести ее, другого выхода нет, - решил мальчик. - А я бегу за Хабром, посмотрю, что он там найдет, и вернусь. А ты что-нибудь придумай...
      - Ты прав, другого выхода нет. Только сам ничего пока не предпринимай!
      Павлик с Хабром исчезли в лесу, а Яночка, тяжело вздохнув, подошла к плачущей, стонущей и тихонько повизгивающей Мизе. Внимательно осмотрев ее ноги, Яночка стряхнула пару муравьишек. Сделала это, разумеется, не ради противной плаксы, а ради муравьев, которые потом могут не найти родного дома. Пусть и разоренный, а все равно дом...
      Рыдавшая всю дорогу Мизя бросилась на пляже к мамочке и принялась громко жаловаться на кошмар, который пришлось ей пережить.
      - Ой-ой-ой! - вскрикнула мамочка, а Яночка нервно вздрогнула. - Ой-ой-ой! Мизюня, бедная моя девочка! Покусали тебя гадкие звери! Ой-ой-ой, да что же это за дорога такая страшная, можно ведь идти на пляж по нормальной аллее. Проще пани, - обратилась она с упреком к пани Хабровичовой, - зачем пани позволяет своим детям ходить по опасным лесным дорогам, кишащим дикими зверями?! Заели мою девочку!
      Не зная, что и думать, пани Кристина сконфузилась и молчала. Ничего не понимая, смотрела она на Мизю и ее мать, затем перевела глаза на собственную дочку. Яночка благопристойно сидела на песочке с самым невинным видом, а ее большие голубые глаза были устремлены в морскую даль.
      - Какие дикие звери напали на вас в лесу? - сурово спросила пани Кристина. - Кто заел Мизю?
      Яночка дала исчерпывающий и чистосердечный ответ.
      - Муравьи, несколько штук заползли нам на ноги.
      Пани Кристина не нашлась что сказать. Ее муж приподнялся на локте, глянул на Мизину маму, а потом, как и его дочь, уставился в голубую даль.
      - Муравьи! - в ужасе вскричала Мизина мама. - Целый муравейник! Миллионы муравьев! И еще кабаны! Дикие! Кого там только не было! Лес полон диких зверей!
      - Джунгли, - пробурчал негромко пан Роман.
      А Мизина мама продолжала кричать на весь пляж:
      - Как можно позволять детям ходить по дикому лесу? Подвергать опасности своих детей? Дети должны ходить только там, где много людей! Одни, в лесу, подумать страшно!
      Пани Кристина сделала слабую попытку отбиться:
      - Мои дети закаленные, - сказала мама, чувствуя, что говорит не то, ибо голова ее шла кругом от непрестанных, визгливых упреков Мизиной мамы.
      А та не унималась, продолжая упрекать Хабровичей за плохое воспитание детей и одновременно пытаясь успокоить свою травмированную дикими зверями дочь. Та не желала успокаиваться, плаксиво повторяя:
      - Они ели меня, ели!
      Пани Кристина вдруг сообразила, что на пляже в данный момент находится лишь один ее ребенок. Не хватало второго, а также собаки.
      - Где Павлик ? - тревожно спросила она дочь.
      - Они с Хабром в лесу, - успокоила ее дочь. - Скоро вернутся. Не беспокойся, Хабр предупредит его о кабанах.
      - Ага! - торжествующе вскричала Мизина мама. - Значит, кабаны действительно водятся в этом страшном лесу!
      Пан Хабрович, не выдержав, опять пробормотал в пространство:
      - А также львы, тигры и леопарды. Яночка, пошли купаться!
      - Папа, а муравьишки едят мясо? - поинтересовалась Яночка, плескаясь рядом с отцом на мелководье.
      - Едят, конечно. Послушай, что там случилось с этой Мизей?
      - Да ничего особенного. На нее заползли несколько муравьишек. Ну, может, штук пять, и она подняла крик на весь лес. Папа, а если на муравейник положить рыбью голову, то муравьи съедят мясо и останутся одни кости, правда?
      - Правда. Охотники часто так поступают, остается один скелет. А на нее и в самом деле заползли муравьи?
      - Ну не кабаны же! - вспыхнула Яночка. - Всего несколько муравьишек. Знаешь, папочка, я с ней больше не выдержу!
      - Никто не выдержит! - согласился с дочкой пан Роман. - Но знаешь, детка, иногда надо заставить себя, бывают в жизни такие моменты.. Вы с Павликом можете хорошо повлиять на эту девочку.
      - Ох, очень надеюсь - не можем! - горячо возразила Яночка. - Наоборот, мне кажется, от нас с Павликом ей только хуже делается. А уж нам и вовсе... Боюсь, на нашей нервной системе отрицательно скажутся ее вечные слезы и крики. Всего на свете боится! Вон, опять принялась за свое. Давай-ка отплывем подальше...
      Павлика пришлось ждать больше часа. Он явился запыхавшийся и основательно исцарапанный. А поговорить с братом у Яночки не было никакой возможности, ибо Мизя вцепилась в них, как репей в собачий хвост. Пришлось разрешить ей участвовать в постройке замка из мокрого песка, а короткую передышку брат с сестрой получили благодаря одной-единственной маленькой медузе, при виде которой Мизя с пронзительным писком бросилась под крылышко мамочки.
      - Какое счастье, что они ходят на обед! - облегченно вздохнул Павлик, когда обе визгливые особы удалились с пляжа. - Я уж думал, никогда не наступит час дня! Ну вот, слушай. Это сделал не человек.
      Потрясенная Яночка обрушила мост через ров в замке.
      - Не человек, говоришь? Тогда кто же? И откуда ты знаешь, что не человек?
      - Потому что никакому человеку ни в жизнь не пройти той дорогой, по которой повел меня Хабр, и не пролезть туда, куда он меня завел! Видишь, весь исцарапался. Я было подумал - Хабр пошел по следу зверя, а человека оставил на потом, три раза возвращался к муравейнику и просил его чуть ли не на коленях оставить в покое зверя и идти по следам людей, а он гнет свое. Хотя сказал по муравейнику и что-то другое тоже шлялось, но оно не имеет значения. И тоже в лес ушло. А главное, уперся - муравейник разорили не люди. Нет, точно, это не мог быть человек.
      Яночка очень внимательно выслушала это потрясающее сообщение.
      - Так что же это было? Звери?
      - Звери. И я даже знаю какие. Кабаны!
      - Это Хабр тебе сказал?
      - Не только. Они сами и сказали. Когда мы подошли поближе, сбежали со страшным топотом. И при этом всполошенно визжали, как настоящие свиньи.
      - И ты их видел? - завистливо спросила сестра.
      - Нет, не видел, - честно признался Павлик и пояснил: - Я как раз в овраге застрял, а они еще ниже, в болоте, засели, и подобраться к ним не было никакой возможности. А я с разбегу в какую-то яму свалился на склоне оврага, там полно ям, с грохотом свалился, вот и спугнул их. А Хабр вернулся ко мне и извинялся, потому как преследовать их отказывался. Но к ним привел, как по линейке.
      - Папуля, а кто еще кроме людей ест муравьев? - жалобно обратилась Яночка к отцу. Пан Хабрович вытаращил глаза.
      - Впервые слышу, чтобы люди муравьев ели, - изумленно ответил он.
      - Вот мы и говорим, что люди не едят, - попытался Павлик исправить ошибку сестры, - А если не люди, то кто?
      Привыкший всегда говорить детям правду, слегка озадаченный пан Хабрович отвечал подумав:
      - Муравьеды. Само название говорит о том...
      - А в этих лесах муравьеды водятся?
      - Нет. Думаю, что нет...
      - А кто тогда? Мы хотим знать, кто может есть муравьев вот в этих лесах.
      - Некоторые птицы. Но в небольших количествах. Ну и, разумеется, кабаны. Едят и медведи, но медведей здесь нет. А кабаны есть.
      - Кабаны?! Ты уверен? Как же они могут их есть?
      Пан Хабрович уже успел прийти в себя от неожиданного вопроса и отвечал исчерпывающе и спокойно. О муравьях и кабанах он знал все.
      - Кабаны любят муравьев, но, как правило, разоряют муравейники лишь в голодное время, например зимой. Летом вряд ли, летом у них и без муравьев пищи достаточно. Летом они могут разорить муравейник и добраться до муравьев лишь в том случае, если их там что-то привлечет. Тут нужна особая приманка...
      - А что их может привлечь? - напряженно по-интересовалась девочка.
      - Какая-нибудь еда. Чаще всего падаль, ну там дохлая мышь или еще что. Или если кто-нибудь бросит возле муравейника хлеб. Хлеб кабаны очень любят, а нюх у них отличный, издалека почуют лакомство. И тогда заодно уж и муравейник разорят, докопаются до муравьиных личинок, знаете, такие беленькие крохотные яички. И пожрут их. А сколько раз бывало - положат люди на муравейник оленью голову, чтобы муравьи очистили ее, а тут и заявлялись кабаны.
      - А... - заикаясь спросил Павлик, - а рыбья голова может их привлечь?
      - Еще как! Особенно, если несвежая. На другом конце леса почуют. Рыба для них первое лакомство! Яночка с Павликом подавленно молчали. Чувствовали они себя ужасно. Вот и узнали, какой злодей разорил их муравейник. Яночка чуть не плакала.
      - Ну ладно, - после долгого молчания заговорил Павлик. - Но ведь без муравьев кабаны с голоду не помрут? Что такое муравей для кабана! Не обязательно кабанам муравьев жрать.
      - Конечно, не обязательно, - подтвердил отец.
      Яночка немного оживилась.
      - А что нужно сделать для того, чтобы кабаны не разоряли муравейники и не жрали муравьишек? Наверняка есть какой-то способ уберечься от них...
      - Есть, конечно. Кабаны разоряют муравейники довольно часто, поэтому поначалу пытались для защиты от них возводить вокруг муравейников ограду, но это неправильно. Такая загородка заслоняет солнце, а оно муравьям необходимо. Поэтому загородку следует делать из чего-то низкого и колючего, например колючей проволоки или...
      - А шиповник подойдет? - нетерпеливо перебила Яночка отца. - Мы тут в лесу видели множество кустов шиповника, целые заросли. Очень колючие и не очень высокие. Шиповник оградит муравейник?
      - Жутко колючий! - подтвердил Павлик, невольно бросив взгляд на свои исцарапанные руки.
      - Что ж, - подумав ответил пан Роман, - пожалуй, подойдет. Если очень колючий и очень густой, то подойдет. Тем более, что на кустах шиповника обычно остается много старых колючих веток, которые уже засохли. Листьев нет, а колючки сохранились и очень помешают кабанам пробиться сквозь кусты. Да и корни шиповника отобьют охоту у кабанов делать подкопы. Да, пожалуй, шиповник очень подойдет, солнце он не заслоняет. Узнав, что надо, Яночка с Павликом прихватили надувной матрас и полезли в море, чтобы поговорить без помех.
      - Выходит, мы с тобой подложили муравьям большую свинью, - говорил Павлик, без всякого удовольствия плескаясь в теплой морской воде. - Какой был муравейник!
      - Зато теперь знаю, как помочь им.
      - Как же?
      - Посадим вокруг муравейника кусты шиповника. А кроме того...
      - Откуда мы возьмем шиповник? - перебил Павлик сестру.
      - Да откуда угодно. Хотя бы выкопаем у того второго муравейника.
      - А они приживутся? Я слышал, очень непростое дело - пересаживать деревья или кусты. Потом они никак не желают приживаться.
      - А мы постараемся сделать это осторожно, Пересадим вместе с землей, чтобы не повредить корешки, - возразила Яночка. - Возьмем какую-нибудь большую корзину, выкопаем куст осторожно и сразу, с землей, всадим в корзину. И так понесем. Такой шиповник даже не заметит, что его пересадили в другое место! А кроме того, принесем бедным муравьишкам много сахара. И еще натаскаем столько сосновых иголок и мха, чтобы хватило стройматериала на новый муравейник, не надо будет им далеко бегать. Доставим прямо на стройку. Учти, это наш святой долг!
      Павлик энергично кивнул, целиком соглашаясь с сестрой, и сам внес дельное предложение:
      - Только вот шиповник от второго муравейника не стоит брать. Он жутко разросся, не выкопаешь. Нам бы найти какой отдельно стоящий куст. Ну, два отдельно стоящих. И желательно небольшие. Тогда можно будет их выкопать целиком и пересадить, не повредив корешков.
      - Вроде бы мы не видели в лесу маленьких кустов, - засомневалась Яночка. Везде только большие, разросшиеся. Уж и не знаю, найдем ли мы один одинокий, не разросшийся куст. Да к тому же еще и маленький.
      Оптимист Павлик заверил:
      - Обязательно найдем, надо только хорошенько поискать. Ведь всякий большой и ветвистый куст шиповника когда-то был маленьким и не разросшимся. Вот мы и станем искать и начнем немедленно...
      Хабр прекрасно понимал - его маленькие хозяева что-то ищут. Собаке очень хотелось им помочь, и она принялась энергично обнюхивать все вокруг, немедленно сообщая детям о всех живых тварях, обнаруженных поблизости, начиная с людей и кончая кротами. А также о всех других интересных находках. Поочередно Хабр информировал о найденном им старом автомобильном аккумуляторе, кем-то потерянном куске мыла, пустом стаканчике из-под йогурта и дюжине старых ботинок. Все напрасно, ни одна из его находок детей не заинтересовала. Наконец пес понял, что внимание хозяев привлекает почему-то одно очень неприятное растение, больно колющее в нос, и постарался запомнить запах этого растения.
      И вот Хабр привел своих хозяев к огромной куще этой колючей пакости, ожидая похвалу за усердие, но выяснилось - опять не то. Никак не поймешь, что же им требуется?
      - Вот если бы ему можно было объяснить, что нам требуется не такая прорва шиповника, а один-единственный кустик, - вздохнул Павлик. - Он. бы мигом его отыскал, не то, что мы.
      - Маленький кустик и учуять труднее, - заметила справедливая Яночка. Никак не пойму, в чем дело. Или мы как-то неправильно ищем, или этот проклятый шиповник завелся здесь сто лет назад и с тех пор все разрастается и разрастается, так что маленьких кустиков вовсе нет. Придется, наверное, все-таки отодрать кусок от разросшегося куста.
      - А толку-то? Ведь не приживется!
      - Тогда придется еще поискать, ничего не поделаешь...
      А поиски велись уже второй день. Очень затрудняла их Мизя, силой навязанная им на всю первую половину дня, с завтрака до обеда. Удалиться в неизвестном направлении сразу после завтрака не было никакой возможности, так как хитрая Мизя мигом управлялась со своим завтраком и уже ожидала Яночку и Павлика на ступеньках крыльца, готовая в любой момент сбежать при появлении любой курицы или кошки. Мизина мама так назойливо просила детей поиграть с ее девочкой, что не было никакой возможности отказаться, и в результате брат с сестрой получали свободу действий лишь тогда, когда Мизя с мамой отправлялись на обед. А тут еще, как назло, испортилась погода, часто принимался моросить дождь, лес стал темным, неприветливым.
      - Издалека и не заметишь, что там растет, - ворчал Павлик. - Так недолго и не заметить маленький куст.
      - Пора возвращаться, а то на обед опоздаем, - вздохнула Яночка. - Пошли по нижней тропинке по дороге положим хлеб в тростники.
      - Слушай, а что если нам засесть в засаду уже сегодня? Ведь эти кабаны уже две буханки сожрали, не меньше.
      Подняв голову, Яночка попыталась разглядеть невидимое за деревьями небо.
      - Что ж, можно и сегодня. Стемнеет рано, видишь, все небо в тучах, надеюсь, сегодня кабаны пораньше выйдут на кормежку.
      - Здорово! Смываемся, как только они отправятся на ужин.
      Дождь припустил сильнее. Он загнал всех под крышу. Яночка с Павликом подтянулись последними. Войдя в дом, они из прихожей заметили в комнате хозяев нечто необычное и, заинтересовавшись, остановились.
      Хозяева новой виллы сдали отдыхающим все помещения в доме, оставив себе для проживания одну большую комнату на первом этаже. Сейчас дверь в эту комнату была широко распахнута, ярко светила большая лампочка под потолком, и в ее свете были видны опрокинутый мешок и высыпавшаяся из него на ковер целая гора каких-то грязных камней, часть из которых выкатилась даже в прихожую. А среди этой груды камней сидел на полу трехлетний сынишка хозяев и обеими руками увлеченно высыпал из мешка все новые и новые горсти камней. Заливаясь радостным смехом, дитя время от времени подбрасывало вверх отдельные камешки.
      Какое-то время Павлик наблюдал за малышом, испытывая смутное чувство что-то здесь не то. Наконец дошло. Малыш легко разгребал целые груды камней и подбрасывал вверх крупные экземпляры с какой-то непонятной легкостью, словно камни ничего не весили. А они вон какие крупные, должно быть, тяжелые...
      - Неужели такой силач? - недоуменно пробормотал мальчик и, подняв с пола несколько выкатившихся камней, подбросил их на ладони. - Слушай, они же легонькие!
      Присев на корточки, Яночка тоже принялась собирать с пола камешки и с интересом рассматривать их. По привычке обнюхивать все, что попадется, Хабр проскользнул в комнату и сунул нос в кучу камней на ковре. Наконец-то его хозяева чем-то заинтересовались, конкретно вот этими грязными камнями, может, именно их они искали по всему лесу? И собака принялась энергично знакомиться с новым материалом, разгребая кучи камней носом и лапами, а в ее собачьей памяти запечатлевался новый запах...
      - Тебя как зовут? - спросила Яночка малыша. До сих пор как-то не было случая познакомиться.
      - Мацусь! - охотно ответил малыш и увлеченно продолжал занятие: - Бух! И трах! Бух! И трах!
      С легким шелестом пересыпались с места на место странные камешки. И в самом деле, играть ими было одно наслаждение, к тому же все они были разные и...
      - Какие красивые! - восхищался Павлик. - Гляди, этот просто светится. Прозрачный, что ли? Он разглядывал на свет небольшой плоский камень с отбитыми краями. Именно эти края отсвечивали золотом, а середина камня казалась более светлой, как будто прозрачной.
      - Езус-Мария, сынок, что ты натворил! - раздался за спиной детей полный ужаса возглас. Обернувшись, они увидели хозяина, прибежавшего из нижнего помещения и схватившегося за голову при виде разгрома, учиненного Мацусем.
      - Мацусь! Что ты наделал! А где мамуся? Разве так можно, сынок? Гляди, весь янтарь вывалил на пол! .
      - Что? - не поверила своим ушам Яночка. - Так это янтарь?
      Огорченный и расстроенный хозяин меж тем принялся собирать и складывать в мешок разбросанные по прихожей кусочки янтаря. Войдя в комнату, он шуганул Хабра и попросил брата с сестрой:
      - Помогите мне все это собрать. И осторожно не наступите, легко раздавить. Да пошел же! - это Хабру. - И он еще туда же, разгребает!
      Подняв опрокинутый мешок, хозяин принялся складывать в него отобранный у сынишки янтарь, Мацусь взревел могучим басом. Хозяин, весь измазанный рыбьей чешуей - наверное, складывал в подвале рыбу - совсем потерял голову.
      - Да успокойся же, сынок! Не надо плакать! Ну ладно, ладно, смотри, папочка дал тебе такой красивый камешек! Вот играй, а все остальное надо сложить в мешок, мама увидит, что в комнате делается, нам обоим попадет. Да перестань же реветь!
      Мацусь не желал успокаиваться, и вот из кухни прибежала его мать. Впрочем, могучий рев привлек внимание и всех прочих обитателей виллы. Сверху из своей комнаты выглянул пан Хабрович, снизу, из подвального помещения - пан Любанский. Родители Мацуся принялись собирать янтарь и успокаивать свое орущее чадо. Тут хозяйка виллы взглянула на мужа и в ужасе вскричала:
      - Господи, ну и вид у тебя! Весь в чешуе! Не прикасайся к стенам! И к креслу тоже! Ты что, валялся среди рыбы, что ли?
      - Да не валялся я, - неуклюже оправдывался ее муж. Просто ящик опрокинулся и все вывалилось на меня. Мы с папой чистили ее внизу. Возьми Мацуся, а я тут приберусь...
      - Говорила же тебе, отвези все в скупку.
      Тут и пан Любанский подтянулся, тоже весь в рыбьей чешуе, с ножом в руке. Окинув взглядом комнату, он укоризненно покачал головой, и проворчал:
      - Отвезет он его в скупку, как же... Да скорее отвезет туда собственного сына! Дрожит над своим сокровищем не знаю как...
      . - Папа, не нервируйте меня! - вскричал молодой хозяин.
      Услышав, что хозяева выясняют отношения, жильцы тактично попрятались по своим комнатам и закрыли за собой двери. Лишь пан Хабрович остался наверху, свесившись через перила лестницы, ибо там, внизу, в самом центре скандала торчали его дети. Ничего не слыша, Яночка с Павликом в полном восторге ползали по полу и собирали кусочки этого необыкновенного янтаря. Им изо всех сил помогал Хабр, принося в зубах откатившиеся кусочки и складывая их к ногам Яночки. Вскоре наступил полный порядок. Унесенный в кухню Мацусь замолк наконец, пан Любанский спустился опять к своей рыбе. Молодой хозяин огляделся и вытер пот со лба, оставив на волосах немного чешуи. Тогда пан Хабрович решился сойти вниз и сказать несколько сочувственных слов рыбаку.
      - Тесть смеется надо мной, - пожаловался тот, сразу почувствовав в пане Романе родственную душу. - А что я могу сделать, если так люблю янтарь? Вы видели, какой он красивый?
      Вздохнув, пан Хабрович отрицательно покачал головой.
      - Нет, не приходилось, к сожалению. Но я очень вас понимаю. У меня самого жена то и дело отбирает...
      - А вот и неправда! - возмущенно прошептал Павлик сестре. - Мамуля отбирает у него только рыбные крючки, когда он кладет их на стол за завтраком или забывает на стуле.
      - И еще запчасти от машины, - дополнила справедливая Яночка. - И краски, и клей, который вечно выливается и все в него влипают. А больше ничего и не отбирает.
      Тем временем пан Хабрович с рыбаком утрамбовали содержимое мешка и принялись его завязывать. Оглянувшись украдкой, хозяин прошептал, похлопывая по мешку:
      - Это еще что! Пустяки, дешевка. Вот я сейчас покажу вам настоящий янтарь, есть у меня такой что ничего похожего не найдете! Уникальные экземпляры! Только вот давайте включим этот торшер.
      Откуда-то из недр громадного шкафа хозяин извлек большую картонную коробку. Естественно, донельзя заинтригованные Яночка с Павликом тоже тихонько подошли и вытянули шеи. Они все еще никак не могли поверить в то, что вот эти грязные, бесформенные шершавые куски породы - янтарь! Приходилось им видеть янтарь, они знали, как выглядит настоящий янтарь. У их мамы были чудесные бусы из золотистых шариков янтаря, у тети Моники - прозрачный сверкающий кулон, у дедушки мундштук из молочно-желтого янтаря. И все это было блестящее, гладенькое, почти прозрачное, напоминающее по цвету золото или мед. Нет, никак не похож янтарь на вот эти бесформенные, невзрачные куски, такие шершавые и пористые на ощупь.
      Хозяин раскрыл коробку. Она была полнехонька, такие же невзрачные куски, только немного крупнее тех, что высыпались из мешка. Выбрав плоский кусок размером с ладонь, хозяин подал его пану Хабровичу. Тот поднес его к яркой лампочке в низеньком торшере. У Яночки с Павликом одновременно вырвался крик изумления и восторга.
      Подсвеченный лампочкой, невзрачный булыжник вспыхнул, как звезда. Некрасивая шершавая поверхность куда-то исчезла, а внутренность обломка словно испускала собственный волшебный свет. Лучи сияли и переливались, временами приобретая зеленоватую окраску. Просто глаз невозможно отвести, настолько это прекрасно!
      - Восхитительно! - вскричал потрясенный пан Хабрович.
      - Еще бы! - удовлетворенно согласился довольный хозяин. - А вот поглядите на это... Теперь пан Роман поворачивал разными гранями под лампой крупный кусок янтаря, горевший темным золотом. Дети влезли ему буквально на голову, а Хабр сунул любопытный нос в коробку с сокровищем.
      Хозяин давал пояснения.
      - Это самородок. Тот, светлый - тоже. Очень редко встречаются самородки таких размеров.
      - А что значит самородок? - не выдержал Павлик.
      - А такой целиковый кусок, с неповрежденными краями, не обломанный, со всех сторон покрытый шершавой коркой. То есть такой, что до нас дошел в таком виде, в каком целые века обкатывался в море. А другие... ну, вот как этот, глядите... видите, явно отломился от какой-то большой глыбы.
      Затаив дыхание разглядывали дети большой неровный обломок, половина которого была серой, невзрачной и шершавой, а другая половина, блестящая и как будто отполированная, светилась мягким медовым блеском.
      Рыбак вынул кусочек янтаря поменьше.
      - А вот этот трехцветный, - сказал он. - Видите, под лампой отчетливо заметно. Трехцветные - большая редкость. Был у меня кусок побольше, да, видать, затерялся, а может, еще отыщется, я очень надеюсь. Тут у нас одному посчастливилось найти кусок трехцветного янтаря весом в двести сорок граммов!
      И в самом деле, глядя на свет лампы сквозь эту янтарную пластинку, можно было отчетливо различить несколько разноцветных полос, начиная с оранжевой и кончая светло-желтой, даже немного зеленоватой.
      От волнения у детей разгорелись щеки, пан Хабрович от полноты чувств выкрикивал что-то нечленораздельное. А хозяин продолжал копаться в коробке с сокровищами, вытаскивая все новые и новые диковинки. Вот, например, эта. Размером с две сложенные вместе ладони взрослого человека она по форме напоминала черепаху. Черепаха оказалась молочно-желтого цвета, а на изломах по краям виднелись полоски потемнее.
      - Сто сорок граммов! - с гордостью объявил рыбак.
      - Невероятно! - воскликнул пан Роман. - И ведь, глядя на этот кусок, ни за что не догадаешься, какая красота скрывается в нем. Лишь глядя на свет...
      - А вот самый красивый, - не дал ему договорить счастливый обладатель сокровищ, протягивая какой-то совсем черный кусок цилиндрической формы. Прямо кусок угля, правда? А вы на свет, на свет посмотрите! Нет, не так, возьмите его за краешки обеими руками.
      Пан Роман последовал указаниям хозяина, так что пришлось с головой влезть под абажур торшера.
      - Фантастика! - сдавленным голосом воскликнул он.
      Дети силой вырвали черный цилиндрик из рук отца, чуть не опрокинув лампу. От увиденного перехватило дух. Из беспросветной черноты вырвался и ударил в глаза сверкающий пурпурный луч. Казалось, внутри горит живой огонь. И не примешивалось к нему никакой другой подсветки, только один пылающий пурпур...
      - А они хотят, чтобы я это в скупку отнес! - пожаловался молодой рыбак. И в его голосе послышалось столько - незаслуженной обиды и претензии к непонимающим его страсти близким! Хабровичи горячо принялись его утешать. Уж они-то по заслугам оценили благородное хобби своего хозяина.