Клин

      Я перевела взгляд на спутника. Мы как раз поравнялись, и я разглядела его лицо Господи, спаси и помилуй!..
      Увиденное до того меня ошарашило, что парализовало все рефлексы. Я превратилась в соляной столп - даже шею не сумела повернуть, чтобы оглянуться вослед человеку, в существование которого уже перестала верить. На этот раз об ошибке не могло быть и речи. Это он, его лицо, оно мне навсегда врезалось в память - таким, каким я видела его в тот драматический вечер, в свете интимного полумрака! Нарочно не придумаешь - попался на глаза в самый подходящий момент Надо сказать, способность изумляться, говорить и шевелиться вернулась ко мне лишь на Свентокшиской, после сложного поворота влево. Способность рассуждать запоздала еще больше, какое-то время я сидела в полном трансе, потом взвизгнула:
      — Заворачивайте назад! - И тут же, вспомнив о безденежье, дала отбой:
      — Нет, остановитесь!
      А чего останавливаться, не мчаться же за ним на своих двоих...
      — Нет, езжайте!
      Что делать? Ехать наперерез?
      — Сверните влево, в первую же улицу! Быстрей!
      Опять не то, ничего это не даст, доеду до Варецкой, там есть полоса с обратным движением...
      — Погодите, не сворачивайте!
      — Вы бы, мадам, решили, чего вам нужно, - занервничал водитель, которому надоело тормозить, давать газ, переключать свет, подчиняясь моим прихотливым командам. - Вон уж и постовой на нас глазом стреляет.
      Плохо дело, уйдет он от меня... Ну же, шевели мозгами!
      Увы, отсутствие наличности шевелению мозгами явно не способствовало.
      — А, езжайте, - махнула я рукой в бессильной ярости. - Чтоб мне провалиться...
      — Куда?
      — Как куда? На Волю...
      С равным успехом можно было направить его в Китай или преисподнюю, конечная цель меня уже не интересовала. Теперь все мои помыслы занимал только этот человек. Как же так, значит, он жив, существует, ходит себе по земле как ни в чем не бывало! А я уже совсем разуверилась, бросила поиски! Ах ты, курицын сын!
      Перед глазами молниеносно пронеслись все события, случившиеся с того момента, как я услышала по телефону чарующе красивый голос, и меня охватило дикое бешенство. Ненависть, еще вчера вспыхнувшая в моей душе, заполыхала неукротимым пламенем. Нет сомнений, он всему виной, и он мне еще ответит и за глупую мою выходку в отеле "Варшава", и за разбитое сердце. Втянул в идиотскую игру, постоянно оставляет в дураках, а я, как одурманенная, не могу выйти из навязанной мне роли? Знаю почему! Единственный выход отыскать его, и я найду, пусть бы пришлось положить на это всю жизнь! Из-за него я запятнала свою честь, теперь вопрос стоит ребром: смыть позор местью - или умереть!
      Я, конечно, понимала, что при виде этого человека мне сразу отказал здравый смысл, но взять себя в руки уже не могла. Кровь из носу, а отыщу. Предыдущий опыт подсказывал, что никакие разумные способы тут не срабатывают, ну что ж, вооружусь неразумными. Буду выспрашивать о нем каждого встречного, буду названивать чужим людям, всем подряд, по телефонному справочнику, кто-то ведь должен, черт подери, его знать! Заведу знакомство со всеми столичными таксистами, с билетерами в кинотеатрах, обойду всех участковых милиционеров!.. Под землей разыщу, не сейчас, так через год, через десять лет! А уж как найду, пусть тогда уповает на одного господа бога!
      В Нарсовете на меня бросали странные взгляды, но мне было плевать. Мне уже на все было плевать. Возвращаясь на работу, я успела многое передумать. По всему получалось, что я попала в какой-то порочный круг. Не страдала бы я тогда от любви - не состоялось бы наше знакомство. Не протянись от этого знакомства цепочка диких событий, которые выбили меня из колеи, - я бы не сорвалась тогда в отеле. А если бы я так по-идиотски не сорвалась, то не впала бы в слепую ненависть, не вынашивала бы с такой одержимостью планы возмездия. А тут еще дернула нелегкая напороться на него в самый неподходящий момент, когда я прямо-таки исходила отчаянием и злостью. Налицо фатальная связь, а против рока не попрешь!
      Вломившись к себе в бюро на точке кипения, я незамедлительно приступила к реализации своих кровожадных устремлений. Все остальное, равно как и служебные обязанности, отошло на задний план. Януш и Весе, оторвавшись от своих трудов, уставились на меня с нескрываемым изумлением. Вошел главный инженер лаборатории, о чем-то со мной заговорил и, не дождавшись ответной реакции, обменялся с коллегами ироническим взглядом, постучав пальцем по лбу. Главного инженера сменил начальник лаборатории, что-то спросил у глазеющего на меня Весе и тоже обернулся в мою сторону.
      — Она что, с ума сошла? - спросил он с тревогой.
      — Оставьте ее, - вступился Януш, с интересом наблюдавший за моими действиями. - Ничего, пройдет, у нее сегодня плохой день. С женщинами бывает...
      А я сидела за телефонным столиком, набирала номер за номером, ругаясь последними словами, когда связь не срабатывала, и всем на проводе задавала один и тот же вопрос:
      — Ежи? Слушай, может, ты знаешь или слышал об одном типе, приметы у него такие... Нет? Подумай как следует, припомни...
      — Ирена? Слушай, может, ты знаешь, или слышала, или видела...
      — Сташек? Слушай, может, ты видел человека с примечательной внешностью...
      На одиннадцатом звонке Януш сломался:
      — Нет, больше не выдержу, или она уймется, или я за себя не ручаюсь. Иоанна, тебе надо лечиться!
      — Ищи! - рявкнула я ему. - Ищи этого субчика! Обзвони всех своих знакомых или дай мне их телефоны, сама обзвоню. А приставать ко мне не советую, я сейчас опасна для окружающих!
      — Совсем дошла, - вздохнул Януш. - Погоди, ты меня заинтриговала. Как же так, стольких обзвонила - и никто не знает?
      Он решительным жестом потеснил меня в сторону и сам засел за телефон.
      — Лешек! Привет, слушай, ты случайно не знаешь одного субъекта...
      Весе корчился на своем стуле в приступе смеха. Я дамокловым мечом висела над Янушем, подгоняя его и осыпая проклятиями, если он переходил на светский треп. Януш послушно закруглялся и набирал очередной номер. Так мы обзвонили бы весь город, если бы коммутатор к концу рабочего дня не отключился.
      Вернувшись домой, я снова повисла на проводе. В десять вечера контингент знакомых, имеющих телефон и оказавшихся дома, был исчерпан. Трое из них знали бывшую мою жертву, но двух одинаковых не знал никто!
      В одиннадцать я решила перейти на правительственные номера, включая Циранкевича. Как раз в тот момент, когда я раздумывала, который из государственных объектов взять под прицельный огонь, Совет Министров или Генштаб, зазвонил телефон.
      — Алло...
      — Это Скорбут...
      Нет, я уж точно свихнусь. Не многовато ли на мою бедную голову? Я добросовестно пыталась переключиться с одной темы на другую, тем более что интерес к невольным моим собратьям-бандитам во мне не угас. Лихорадочно восстанавливая в памяти последние сведения, я искала глазами листок, на который заносила все рапорты по мере поступления. Листок куда-то черти подевали. Тяжело вздохнув, я решила довериться памяти.
      — Да, слушаю...
      — Район сто три в полной готовности. Время ездки - одиннадцать минут от городской черты. Быстрей не удается...
      — Дорожные работы? - со знанием дела уточнила я.
      — Да, на четырнадцатом километре. Срок еще не установлен.
      — Минутку, - сказала я. - За сколько времени можно доехать от района сто к сто третьему?
      — Без задержек?
      — Да.
      В трубке озадаченно молчали. Сердце у меня беспокойно забилось. Вдруг я сморозила какую-нибудь глупость?
      — Дороги скверные. Средняя скорость не превысит сорока. В час можно уложиться.
      — И то хорошо, - одобрила я, узнав, что требуется; теперь пусть себе отключается. Но он, вопреки ожиданиям, со вздохом разоткровенничался:
      — Еще только В-3, а там последняя общая проверка - и на покой.
      "Упаси боже, - подумала я. - Управятся с делишками - и поминай как звали. А я не успею с ними разобраться..."
      Закончив разговор, я решила пока пренебречь правительственными структурами и бросилась к карте. По дороге смела на пол стакан и даже не убрала осколки, не до того.
      За час... Сорок километров объездом от места, где проходят три состава. Одиннадцать минут от городской черты... Я достала циркуль, ухитрившись рассыпать прочие чертежные принадлежности. Призвав на помощь все свои познания в области транспортных коммуникаций, я произвела в жуткой спешке сложные математические расчеты. Через пятнадцать минут на карте вырисовался под моей рукой красный круг, - на который я взирала с глубоким удовлетворением. Вот он где, район сто три! Я так гордилась своим открытием, как будто покоренная тайна уже лежала у моих ног.
      В приливе вдохновения я перебирала один вариант за другим. Все эти "клюмбоки" и "вейники" как бог свят означают проверку радиосвязи. По некой причине они проверяют ее именно так, отказавшись от солидных научных методов, но дальше сообразительность моя буксовала, поскольку причину эту я не знала, а в специфически научных методах на разбиралась. Ясно лишь, что речь идет о проверке. Зато их пристрастие к ночным часам в сочетании с помехами в виде поездов кое-что подсказывало. В принципе помех следует избегать при любых акустических испытаниях, а раз так, значит, речь идет о воздействии помех на работу аппаратуры?
      Можно ли радиоаппаратуру использовать для других целей - кроме традиционных? И для каких именно? Если копнуть поглубже, то там все так сложно, что сам черт ногу сломит, - радиоволны, ультразвук и прочая китайская грамота. С помощью ультразвука можно стирать белье, что уж говорить о радиоволнах? Небось тоже горазды на многое...
      В приливе еще большего вдохновения я здраво рассудила, что любой радиоинженер, доведись ему прочитать мои мысли и гениальные выводы, живот надорвал бы со смеху. Ладно, пускай надрывает, мне не жалко, лишь бы посоветовал что-нибудь путное, специалист сразу зрит в корень.
      Посмотреть на часы мне даже в голову не пришло. С пылу с жару я набрала номер одного из приятелей.
      — Как дела? - выпалила я и сразу перешла к сути. - Мне надо проконсультироваться с тобой по профессиональным делам.
      — Твоим или моим?
      — Твоим, разумеется. В своих я, смею надеяться, кое-что смыслю.
      — Боюсь, ничего толкового ты от меня не услышишь. Я в такую пору не совсем в форме...
      — Ты что, спал? - забеспокоилась я, только сейчас вспомнив о времени.
      — Нет, просто минуту назад вернулся с работы. Чертовски, понимаешь, устал.
      — Постараюсь сократить свой допрос до минимума. Скажи мне одно: для чего, помимо прямого назначения, можно использовать все ваше оборудование?
      — Не понял. Какое оборудование?
      — Ну то, у которого на одном конце микрофон, на другом - радио, а посередине масса всяких сложных штуковин.
      — Как это - для чего?
      — Для каких целей, кроме непосредственного назначения?
      В трубке растерянно помолчали.
      — Нельзя ли объяснить попроще, чего тебе надо? А то я не возьму в толк.
      — Хорошо, объясню на примере. Если ты у меня спросишь, для чего можно использовать цементный раствор, я тебе отвечу так: можно заткнуть им кому-нибудь рот, можно нарезать его на тарелке ломтиками - на определенной стадии затвердевания, причем я даже знаю, через сколько часов такая стадия наступит. Я знаю очень много. И наверняка ты о своей радиоаппаратуре не меньше.
      — Ах, вот в чем дело... Тогда, конечно, могу тебя просветить. Можно, например, скинуть ее кому-нибудь на голову, килограмма два в ней уж точно будет, можно натянуть всякие провода и сушить на них пеленки. Проводов там хватает.
      — Что ты мелешь, опомнись! На головы можно бросать и горшки с цветами! Меня интересуют специфические возможности такой машинерии.
      — Можешь по радио от души кому-нибудь насолить...
      Наконец я не выдержала. Вопреки первоначальным намерениям рассказала о таинственных звонках - в общих словах и самый необходимый минимум. Афера и без того была непонятной, а в моем сокращении стала невразумительной до абсурда.
      — ..что бы ты на моем месте им сказал?..
      — Послал бы куда подальше, тем более в три часа ночи.
      — Ты, конечно, послал бы. Прошу тебя, посоветуй, что им для затравки разговора подкинуть, чтобы и себя не выдать, и их разговорить...
      — Хорошо, дам тебе безотказный совет. Неси всякую чушь. Например: игрек, игрек, пять. А дробь ноль двадцать.
      — Не валяй дурака, говори серьезно...
      — В такое-то время?
      — Сейчас я смилуюсь и отпущу тебя спать, но сначала выдай мне совет.
      — Точно отпустишь?
      — Клянусь!
      В трубке какое-то время раздумывали.
      Сейчас или никогда, шестое чувство подсказало мне, что от усталости он стал податлив как воск и я вот-вот услышу от него то, что надо.
      Я ждала в напряжении.
      — Так вот, - отозвался он, сдаваясь. - Тут недавно брали во временное пользование мои усилители...
      — Твои уникальные усилители? Те самые, каких нигде больше нет? Кто?!
      — Ведомство, о котором по телефону не распространяются...
      — То, что заказывало вам измерения?
      — Родственное. Скажу тебе лишь одно: во всей Польше имеется один-единственный человек, который владеет интересующей тебя информацией.
      Дальше можно было не говорить. Я уже и сама знала, какой человек мне нужен. И как я не сообразила в ту самую минуту, когда услышала идиотские, бессмысленные слова, каких в польском языке и в помине нет? Хотя какая разница, я знала этого человека настолько, чтобы не строить себе иллюзий: ничегошеньки он мне не скажет.
      Положив трубку, я почувствовала, что вся вибрирую, как конь на старте.
      ***
      Внутренний голос настоятельно советовал мне расписаться в книге приходов и уходов и немедленно улизнуть с работы. Пришлось ему подчиниться. В отчаянной решимости двинулась я к тому дому, по ступенькам которого безнаказанно разгуливал объект моих кровожадных поползновений. Изучив список жильцов, я обнаружила в нем трех разнофамильных Янушей, взошла на третий этаж и стала ревизовать квартиры. Не церемонясь и даже не удосужившись придумать правдоподобный повод для своих изысканий на местности, я бормотала ради приличия первое пришедшее в голову объяснение о портнихе, адрес которой мне указали не правильно, после чего, бегло оглядев хозяина через порог, на продолжении визига не настаивала. Подозрительные мины меня не смущали. Прочесав таким манером весь дом снизу доверху и тупо постояв перед заколоченным чердаком, я вернулась несолоно хлебавши на работу. Результат оказался нулевой - ни положительный, ни отрицательный, - учитывая тот факт, что в нескольких квартирах мне не открыли.
      Владевшая мною ярость мыслительному процессу не способствовала. Я сидела за столом и перебирала планы один глупее другого, к счастью все невыполнимые.
      Зазвонил телефон, и Януш молча протянул мне трубку.
      — Это ты? - нервно прокричала мне в ухо любимая подруга. - Слушай, он только что вошел в мужской туалет на Варецкой!
      Сенсационная новость подействовала на меня как шпора на резвого скакуна. Я взвилась с места, порываясь к немедленным действиям.
      — Давно вошел?
      — Пять минут назад! Я все смотрела на часы и чуть от злости не лопнула, коммутатор не отвечал.
      — Откуда ты звонишь?
      — Верх сшит безобразно, - вдруг ни с того ни с сего заявила она мне в ответ, чем на какое-то мгновение совершенно меня деморализовала. Что это с ней, неужто сбрендила, нашла же время!
      — Приди в себя, ну хоть ненадолго! Какой верх? Ты где?
      — Да нет, переделать нельзя.
      Сначала у меня пронеслось в голове, что ничего не остается, как устроиться на стреме у первого попавшегося на Варецкой туалета, потом - что какое-то божество, заведующее телефонами, ко мне немилостиво, а потом я наконец сообразила!
      — Постой, я догадалась! Не можешь говорить?
      — Вот-вот, шевели мозгами!
      — Зачем? А, понятно, попробую угадать. Кто-то слушает?
      — Верно. Так сказать, притча во языцех.
      — Что?! Он?.. Тот самый, стоит рядом?!
      — Ага.
      — Силы небесные! Нет, я не переживу!.. В каком ты месте, черт тебя подери! Жди, я мигом. Туалет на Варецкой... Далеко ты не отошла, где там телефоны?.. Раз он слышит, будка отпадает, в магазине автоматов нету... В Институте международных дел?!
      — Точно.
      — А что он там делает?
      — Ждет... Ждет, когда я принесу подкладку...
      — Какую подкладку, не морочь голову! Чего он ждет? Или кого?
      — Меня, из-за меня.
      — Из-за тебя... Собирается звонить? Автомат в холле?
      — Вот именно.
      — Тогда слушай! Я бросаю трубку, а ты болтай дальше, неси всякий вздор, задержи его! Бегу!
      Я выскочила из бюро в чем была и уже через десять минут столкнулась в дверях Института международных дел с Янкой.
      — Ну? Где он?
      — Ехала бы дольше! С тем же успехом можно на четвереньках добраться, задом наперед!
      — Идиотка! Трудно было задержать?
      — Как? Стать грудью в дверях и крикнуть:
      "Только через мой труп!"?
      — Как угодно! Подставить ногу, грохнуться в обморок! Иначе я не опознаю его личность до скончания века!
      — И незачем, я и так уверена, что это он. Успокойся, не такая уж я тупица. Болтала-болтала, потом испугалась, что он потеряет терпение и уйдет, - у мужиков ведь от бабьего трепа быстро уши вянут. Дай, думаю, уступлю ему место и намотаю на ус, о чем он будет говорить...
      — И о чем он говорил?
      — Да ни о чем особенном. Спросил: "Ну и как?" Потом сказал: "Плохо дело". Потом послушал и сказал: "Тогда жду известий" - и положил трубку.
      Я смотрела на ужасно довольную собой Янку и боролась с желанием немедленно ее удушить. Вольно же столько лет не замечать, что вожусь с недоразвитой кретинкой!
      — Преклоняюсь перед твоей мудростью, - ядовито процедила я. Сенсационные, бесценные сведения! Курица безмозглая.
      — Ничего ты не понимаешь, я гений! Подсмотрела, какие цифры он набирал, и только одну проглядела, остальные даже записаны. Вот номер...
      В мгновение ока я отказалась от всех поклепов, возведенных мною на умнейшую, гениальную, любимую мою подругу. Я схватила клочок бумаги как величайшую драгоценность и уставилась в него, не веря своему счастью. Уж если и теперь не разыщу его, с таким-то подспорьем, значит, зря только, бездарь, небо копчу!
      — Так все же семь или восемь? - возбужденно спросила я.
      — Точно не скажу, может, и шесть. Ах, какой у него голос!
      — Ты заметила? А что он делал дальше?
      — Пошел на стоянку, сел в старый "форд" и укатил, перед самым твоим появлением. Картинно так развернулся...
      — Номер не разглядела?
      — Откуда? Слишком далеко. А бежать за ним побоялась, и без того он зверски косился, небось хотел меня растерзать.
      — Ничего странного, ты ему кажешься подозрительной.
      — Скорее недоразвитой. Еще бы, столько трепалась про свою обновку, такое разрисовала уродство, что, будь это правда, не надела бы ни за какие деньги. Куда теперь?
      — Не знаю. Продрогла я как собака. День выдался холодный, а я в спешке выскочила без пальто. Зубы уже отбивали дробь, мешая сосредоточиться. Впрочем, после такого успеха не грех и паузу сделать, разойтись по своим рабочим местам на заслуженный отдых.
      И работа, и отдых оказались по возвращении несбыточной утопией. Сосредоточиться на проекте фундамента мне не удалось, рассудок изнемогал от избытка тайн и повелевал думать совсем о другом, причем на две темы сразу.** Вернувшись домой, я немедленно засела за телефон. По здравом рассуждении начала со справочного бюро, хотя сперва ухватилась было за телефонный справочник, наладясь проштудировать его от корки до корки. Видно, привычка уже брала свое.
      Два из трех возможных телефонов были закрыты, что и следовало ожидать. Зато третий номер поверг меня в изумление. Третий принадлежал человеку, о котором я знала, что он доводится близким приятелем бывшей моей жертвы!
      Я даже не успела озадачиться новым зигзагом событий, как позвонила Янка.
      — Слушай, я со сна пропустила тогда твой рассказ мимо ушей, а теперь все думаю. Зачем нужны эти идиотские слова.., как, говоришь, они называются?
      — Логатомы. Не морочь мне голову, я тут такую странную штуку открыла...
      — Может, случайность? - неуверенно предположила Янка, выслушав отчет о моем открытии.
      — Не слишком ли много случайностей? Отчего-то они вокруг меня прямо кишмя кишат. Чует мое сердце, неспроста...
      Мы попытались перевести язык чутья на язык разума, но последнего у обеих оказалось маловато. После бесплодных усилий Янка вернулась к беспокоившей ее теме.
      — Будь человеком, объясни на милость, почему они не пользуются нормальными словами?
      — Потому что речь идет о проверке слышимости, ясно? Знакомые слова слушатель может не расслышать, а просто угадать, сам того не осознавая. Если тебе говорят "водопад", ты так и так знаешь, что на конце "д", а не "т", а какое слово ты на самом деле услышала, установить невозможно. А если скажут "вейник", фига два догадаешься. Как услышишь, так и запишешь...
      — А если выговаривают невразумительно? Тогда вообще ничего не поймешь.
      — Все предусмотрено, текст внятно зачитывается диктором с безупречной дикцией... Диктор с безупречной дикцией!.. Я буквально онемела. Великий боже! ЧТО это значит?! Я ведь знаю, могу поклясться, надо только собраться с мыслями... Приятель бывшей моей жертвы?..
      Диктор с безупречной дикцией... В голове у меня все смешалось. Ясно одно: завеса с тайны вот-вот упадет. Меня водили за нос? Месть бывшей жертвы? Который из них звонил из института? Как бы все-таки свести концы с концами... Ну, соображай...
      — Хватит болтать, - решительно заявила я, - и без тебя голова пухнет. Надо к делу переходить, не то совсем свихнусь.
      Подруга вошла в мое положение и послушно отключилась. А я, скрежеща зубами, стала накручивать все три номера подряд, не задумываясь, что скажу, если на другом конце отзовутся.
      Возобновляла попытки каждые четверть часа, пока в одном из антрактов ко мне не пробились.
      — Скорбут, - сказал усталый голос. - В-3 действует. Кукурукуку дает импульсы.
      — А как логатомы? - быстро подкинула я нужную тему. В последнее время я на этом деле собаку съела, добывала крупицы сведений, проявляя чудеса изворотливости.
      — Почти сто процентов попадания на всех каналах. Можно приступать к программированию...
      — На местности? - дерзнула я снова.
      — Ну ясно. Срок еще не установлен, надо соблюсти все предосторожности. Отбой, конец связи.
      Безобразие, какого черта они так быстро отключаются? Разберись попробуй в таких условиях, над чем они там колдуют. В рассеянности я упорно набирала молчавшие номера. И вдруг один отозвался.
      В первую минуту я не сообразила, который из трех проявил признаки жизни. Назвала наугад фамилию приятеля моей жертвы.
      — Да, слушаю вас.
      — Не откажите в любезности, - вдохновенно выпалила я первое, что пришло на ум, - передайте, пожалуйста, сердечный мой привет вашему другу.
      — А кто говорит?
      — Шантажистка, - учтиво представилась я, не найдя другого способа коротко и четко отрекомендоваться.
      — Простите? Не понял...
      — Шантажистка, говорю...
      — Погодите... Сейчас соображу... Вы имеете в виду историю, случившуюся пару недель назад?
      Я слышал о какой-то женщине, которая вела с моим другом телефонные баталии...
      — Вот-вот, она самая.
      — Вы его шантажировали? Чем?
      — Честное слово, не имею понятия. Живу в ожидании обещанного возмездия, и правду сказать, неизвестность меня очень угнетает. Хотелось бы знать, мщение все еще актуально или уже отменено? Надеюсь что-нибудь услышать от вас.
      — А почему от меня?!
      — Ну как же! Ведь последний раз ваш друг общался со мной, так сказать, вашими устами!
      — Почему моими устами?
      — Вот уж не знаю. Спросите у него сами.
      — Погодите, дайте сосредоточусь... Ни с кем он моими устами не общался! Ничего не понимаю!
      — То есть как? - удивилась я, правда, больше из приличия, поскольку наш оригинальный разговор ни в какое сравнение не шел со всяческими другими превратностями, выпавшими на мою долю по телефону. - Ведь это вы мне звонили, предрекая леденящие кровь сюрпризы. Вот я и решила узнать, на какой стадии у вас акция возмездия.
      — Что еще за возмездие? Уверяю вас, я краем уха слышал о скандале, но никогда вам не звонил и ничего о вас не знаю!
      — Какая жалость, - вздохнула я, уже и сама убедившись, что голос этого человека мне незнаком. - Тогда, может, вы хоть скажете, кто вам звонил в первом часу? Ваш друг? Или человек, невероятно на него похожий?
      — Во-первых, о звонке понятия не имею, только сейчас вернулся в Варшаву. Во-вторых, приятеля моего тоже не было, мы ездили вместе.
      А в-третьих, людей, невероятно на него похожих, я не знаю...
      — Нет так нет, не стану вас больше беспокоить... Привет, смею надеяться, вы все-таки передадите?
      — О чем речь, непременно!
      — Примите мои извинения и прочая. Всего наилучшего.
      — Взаимно, к вашим услугам...
      Странный человек, предлагает свои услуги шантажистке. Значит, возмездия не предвидится. Ну а как же диктор с безукоризненной дикцией, с ним-то как разобраться?
      Я накрутила следующий номер, один из закрытых. Слушая сигналы, лихорадочно соображала, что бы такое сказать для затравки разговора. Даже если я кем-нибудь назовусь и начну объясняться насчет ошибки с номером, он может отделаться враньем или просто бросить трубку - если продолжает свои конспиративные игры.
      Гудки умолкли.
      — Слушаю...
      Я совершенно потерялась. Не успев ничего придумать, впопыхах заорала:
      — Скорбут, Скорбут!
      В трубке помолчали, потом мрачно пробубнили:
      — Люмбаго, люмбаго...
      У меня от неожиданности язык прилип к гортани. Только решила было продолжать в том же конспиративном духе, как вдруг услышала свой изумленный голос:
      — Почему люмбаго?
      — А почему скорбут [Цинга]? Меня, к вашему сведению, донимает люмбаго, с зубами, слава богу, все в порядке...
      Я немного успокоилась и поняла, что нарвалась на невинного человека. Хорошо еще поняла вовремя... Вопросов больше не имелось, но врожденная вежливость не позволяла просто взять и бросить трубку.
      — Тогда желаю вам здоровья, всяческих благ и удачи в детях. Простите за ошибку...
      — Прощаю. И спасибо на добром слове... Я отключилась. Остался еще третий телефон. Два предыдущих настолько меня исчерпали, что перед этим последним я решила взять тайм-аут. Налила себе чаю и закурила. Трудные мои раздумья прервал звонок.
      — Алло, Скорбут! - прозвучал нервный, явно обеспокоенный голос. Засветили С-1, это конец!
      — Какой конец, почему конец? - разозлилась я. - Прямо сразу и конец!
      — Один раз спасло чудо, верно? Значит, больше на чудо рассчитывать нечего!
      Ну и дела, они там что, задействовали сверхъестественные силы?
      — Какое еще чудо? При чем тут чудо?
      — То, что удалось в феврале, было чудом, разве нет? Спасли буквально секунды. Если они успеют на этот раз прибегнуть к С-1, пиши пропало, доберутся до аппаратуры. Ладно, хватит болтать! - внезапно разозлился он. Доложите шефу, срочно!
      Я сидела с трубкой в руке как парализованная. Чудо в феврале, диктор с безупречной дикцией, мой номер телефона... Надо быть тупой чуркой, чтобы до сих пор не догадаться!
      Великолепное, ни с чем не сравнимое состояние охотничьего азарта неудержимо охватывало меня. Сколько себя помню, я всегда была натурой азартной, а уж теперь и подавно никакая сила не удержит меня от опасной игры. Была не была, пойду на очередное безумство!
      Через несколько минут, собрав все свое самообладание в кулак, я накрутила третий номер.
      — Алло, - послышалось после первого же сигнала.
      — Скорбут, - с отчаянной решимостью выпалила я.
      — Скорбут... - ответили мне как бы по инерции, и внезапно, без всякого перехода, грянул гром:
      — Черт подери! Что это значит, кто говорит?!
      — Скорбут, - твердо стояла я на своем, ибо ничего другого от растерянности в голову не приходило. Не представляться же - Хмелевская, мол, беспокоит!
      — Проклятие! Кто говорит?!! Откуда вам...
      — Срочное сообщение: засветили С-1, - в полном самозабвении, махнув на все рукой, пошла я ва-банк, потому как внезапно узнала голос и едва не лишилась чувств.
      На другом конце послышались отборные бессвязные ругательства, какой-то шум и приглушенные слова:
      — ..установить номер...
      Я молниеносно швырнула трубку на рычаг, как будто она меня укусила. Ишь чего захотели, фиг вам!
      Не скоро смогла я оторвать остекленевший взгляд от гипнотизировавшего меня телефона. Подумать только, вот так штука! Значит, из-за не правдоподобного стечения обстоятельств я и впрямь оказалась в самом эпицентре грандиозной аферы, и втянул меня в нее этот человек! Тогда, в тот памятный вечер, ознаменовавший начало таинственной цепочки событий, он выболтал мой номер телефона... Надо быть последней идиоткой, безмозглой курицей, чтобы столько времени маяться и не вспомнить! Потому-то бандитская шайка и прицепилась к моему телефону.
      А я, святая простота, еще имела глупость относиться к этой истории как к невинной забаве!
      По какому-то капризу судьбы они допустили трагическую ошибку, благодаря чему очень мило скрасили мне жизнь. Скучать я уж точно не скучала, вот только не играю ли теперь с огнем? Не слишком ли много знаю? На детские шалости авантюра явно не смахивает...
      Постепенно я более-менее привела мысли в порядок. Нет, я не была разочарована своим открытием, напротив, ликовала от восторга.