Обольщение под звездами

– Что ты мелешь? Ну-ка потише, а то…

– Думаешь, меня волнуют твои семейные трудности? – не сбавляя тона, насмешливо фыркнула она. – Ты лгал мне, Макдонох. Все, что ты говорил, было…

Слоун схватил ее за предплечья и так стиснул, что Нерида вскрикнула. Это заставило ее опомниться. Макдонох знал, что сделал ей больно. Ничего, извинится позже. Сперва надо выставить ее из дому, пока не услышала Джози. Он выволок Нериду на крыльцо и прижал к мокрым перилам. Она поскользнулась и упала бы, если бы Слоун не рванул ее вверх. От бессилия на глазах выступили слезы. Странно. Они должны были давно кончиться.

Видимо, Макдонох понял, что девушка вот-вот закричит, и остановился.

– Мы идем на конюшню, мисс Ван Скай, – процедил он сквозь зубы. – Поговорим там, где вашего крика никто не услышит.

Она попыталась вырваться, но это было невозможно. Тогда Нерида заговорила.

– Опять как в прошлый раз? Я заору так, что сбегутся все соседи. Только попробуй, Макдонох, только попробуй!

До конюшни было недалеко. Если она успеет выполнить угрозу, сюда сбежится полгорода. Слоун не ответил и поволок девушку дальше. Она молча упиралась. Когда Макдонох начал отпирать дверь, Нерида попыталась разжать его пальцы. Ногти ободрали костяшки, но Слоун не обратил на это внимания. Бывало и больнее.

После дождя стоял туман, и в конюшне было темно. Когда глаза привыкли к недостатку света, Слоун разжал пальцы и девушка упала. Тяжело дыша, она села и гневно уставилась на начальника полиции.

Макдонох понял, что и сам задыхается.

– Извини, Нерида. У меня не было выбора.

Она поднялась и бросилась к Слоуну.

– Не было выбора? Значит, надо было тащить меня в конюшню, колотить и швырять на пол?

Теперь он держал Нериду обеими руками.

– Нет, не было. Ты ворвалась на кухню и стала кричать, будто я хотел совратить тебя. Думаешь, я мог позволить услышать этот бред Джози, которая только и думает, как бы насолить мне?

Нерида попыталась пнуть его в голень, но Слоун уклонился и приподнял ее – ровно настолько, чтобы девушка стояла на цыпочках.

– Если пообещаешь успокоиться, отпущу. Поверь, я мог бы держать тебя так часами.

Нерида обмякла. Слоун медленно опустил ее на ноги и расслабил мертвую хватку. Девушку затрясло, и Макдонох понял, что она плачет.

Утреннее солнце наконец пробилось сквозь пелену туч. Золотистый луч ворвался в узкое окошко и осветил поникшую фигуру в рваном пальто и потрепанных штанах.

– Иисусе, что я наделал? – ахнул Слоун. – Нерида, прости! Я не хотел делать тебе больно. Ты ни в чем не виновата. Ни в чем!

Слова доходили до нее словно откуда-то издалека, приглушенные туманом, не имевшим ничего общего с погодой. «Часами, часами»… Она не слышала ни фырканья мулов, ни стука копыт лошади начальника полиции, ни скрежета птичьих когтей по крыше, ни лая собак – все тонуло в каком-то странном облаке.

Ночью Нерида не сомкнула глаз, пытаясь найти выход. Денег деда она не нашла. Мулы и фургон ей не принадлежали, так что продать их она не имела права. Кроме того, если в повозке действительно были деньги, они достались бы покупателю. Заревев от отчаяния, Нерида уснула, но и во сне ей не было покоя.

Громко залаяли собаки. Кто-то шел к конюшне. Псы заскреблись в дверь, и Слоун впустил их. В стойло ворвался свет. За дверью стояли Элиас Дакворт с полотенцем на шее и Салли Катберт. Они молча смотрели на Слоуна и Нериду, словно впервые их видели.

– Ну, в чем дело? – наконец спросил Макдонох.

– Мистер Ван Скай, Слоун, – ответил Элиас. – У него второй приступ.

– Сейчас с ним Бейли, – добавила Салли. – Он считает, что на сей раз мистеру Ван Скаю не выкарабкаться.

Нерида бросилась бежать. Джесс и Капитан запоздало залаяли вдогонку. Надо успеть выслушать деда, пока не поздно. Но в ушах звенели слова Слоуна – слова, которые нужно было побыстрее забыть. Из глаз снова хлынули слезы. Как бы быстро она ни бежала, ей не скрыться. Если только эти слова что-то значат… Если эти слова значат то, о чем она думает… Нет, ничего они не значат и не могут значить, и безумие мечтать об этом… Они брошены в припадке злобы и презрения. Если бы их прошептали ей на ухо…

– Я мог бы держать тебя так часами, – сказал Слоун, не догадываясь, что именно этого она и желала.

Врач молча кивнул ей.

– Он умер? – спросила Нерида.

– Осталось недолго. Я бессилен.

Они стояли в гостиной пансиона. Вокруг толпились любопытные. Нерида смутилась под взглядами дюжины мужчин, но быстро отогнала это чувство.

– Дед в сознании? Можно поговорить с ним?

– В сознании, но разговор утомит его.

– Если он все равно умрет, какая разница?

Бейли бросил на девушку презрительный взгляд, но отступил в сторону и пропустил ее в коридор.

Она ожидала увидеть бледного и слабого старика, но на кровати лежал почти скелет, в котором было невозможно узнать прежнего доктора Меркурио.

Нерида отвернулась. Тонкий, пронзительный голос произнес ее имя.

– Нед! Это ты?

– Да, дедушка.

Она встала на колени, чтобы оказаться с Норманом лицом к лицу.

– Я ждал тебя вчера, – тоном избалованного ребенка заявил он.

– Я не могла прийти. Весь день лил дождь.

– Знаю, знаю. Вот и Салли говорила то же. А я уж было подумал, что ты взяла фургон и уехала…

Чувство вины заставило Нериду затаить дыхание. Теперь она не посмеет спросить его о деньгах.

– Все еще пасмурно? – нарушил молчание дед. Глаза его были закрыты.

– Нет, недавно выглянуло солнце. Наверно, днем будет жарко.

– Это хорошо. Не люблю холод, от него ломит кости и грудь. Трудно дышать, – скороговоркой произнес он. – Я устал, Нед. Ты не против, если я вздремну?

Если он сейчас уснет… Рискнуть или нет?

– Ладно, отдыхай. Но нужно заплатить доктору и миссис Катберт. У нас есть какие-нибудь деньги?

Тонкие, бескровные губы скривились в усмешке. Не открывая глаз, дед промолвил:

– У меня в шляпе лежит двадцатидолларовая монета. За лентой. А теперь дай мне уснуть, Нед. Дай уснуть…

Нортон Ван Скай то приходил в себя, то терял сознание. Время от времени он бредил, разговаривая с незнакомыми людьми. Однажды дед назвал внучку Кейти, вспомнив жену, умершую при родах почти полвека назад; потом принялся ругать ее за связь с богатым барчуком… Нерида отвечала ему как могла, но едва ли в этом был толк. Наверно, он слышал только то, что хотел.

Ей придвинули стул, кто-то принес хлеб и тарелку супа, но девушка не могла есть. Несколько раз возвращался доктор Бейли, щупал у больного пульс, безнадежно качал головой и уходил снова.

Нервы Нериды напряглись до предела. Надо было действовать. Она не могла остаться здесь на ночь. Ни печальные обстоятельства, ни репутация миссис Катберт не спасли бы девушку, вздумай она переночевать под одной крышей с дюжиной мужчин.

– Но не могу же я позволить ему умереть в одиночку, как маме! – взмолилась она, не замечая, что говорит вслух. – Я должна была быть с ней, но не сумела. Нет, дедушка не умрет без меня!

Нерида опустила голову на подушку. Доктор и в первый раз не был уверен, что Нортон выживет, но старик выкарабкался. А сейчас он еще упрямее цеплялся за жизнь. Девушка принялась считать его пульс и незаметно уснула…

Очнулась Нерида в совершенно другом месте. Она одетая лежала на кровати в спальне Слоуна Макдоноха.

Путаясь в простынях, девушка выбралась из постели, выскочила на лестницу и чуть не врезалась в Джози.

– Наконец-то ты проснулась, – деланно ласково произнесла женщина.

– Где дедушка?

Тон Джози моментально переменился.

– Внизу. Нет, он еще не умер, – кисло добавила она вслед стремглав несущейся по лестнице Нериде.

Ворвавшись в гостиную, девушка в нерешительности остановилась и вдруг заметила приоткрытую дверь, на которую раньше не обращала внимания. Она осторожно заглянула в комнату.

– Входи, Нед, – пригласил Нортон. – Как, хорошо придумал начальник?

На окне висела простыня, постелью больному служил диван, рядом стоял столик с лекарствами.

– Дедушка, мне это не нравится…

Он слегка пожал плечами, демонстрируя покорность судьбе.

– Что делать, малышка? Это ведь ненадолго. Я чувствую себя намного лучше.

Кому Нортон морочил голову – себе или ей? Выглядел он хуже прежнего, но в окрепшем голосе появилась знакомая упрямая нотка.

Нерида без сил опустилась на стул, разбираемая страхом, смущением, любопытством и досадой, и вдруг услышала знакомый голос.

– Это моя идея, – спокойно признался Слоун.

Как обычно, она не услышала прихода хозяина и теперь таращила глаза.

– Да, Нед, когда ты задремала, пришел начальник и сказал, что он обо всем договорился со своей хозяйкой.

– Да уж…

Нерида бросила на Слоуна настороженный взгляд, он без колебаний поглядел ей в глаза. Нет, бежать, бежать из этой ловушки, пока ее не связали по рукам и ногам!

Все повторилось. Когда умерла мать, Нерида не знала, как жить дальше, но тут явился дед и помог ей удрать. Сейчас помочь некому. Придется все решать самой. Пусть эти двое шепчутся хоть целый день, а ей нужно побыть одной, иначе можно сойти с ума.

– Прошу прощения, джентльмены. Я хочу сводить мулов на водопой и искупаться.

– Ванна к вашим услугам, мисс Ван Скай…

– Я знаю, что здесь к моим услугам, а что нет, мистер Макдонох, – парировала Нерида. – Предпочитаю помыться в речке. Раз уж вы решили перевезти дедушку сюда, последите за ним. Я ненадолго.

Она гордо удалилась через черный ход. Сидевшие на крыльце Джесс и Капитан радостно запрыгали вокруг. Бросив взгляд на свои грязные ботинки, Нерида пришла в ужас. Нет уж, лучше идти босиком…

Воздух прогрелся, но трава оставалась сырой. Нериду пронизала дрожь. Она непроизвольно оглянулась и заметила взгляд Джози, стоявшей у окна спальни. Вот и еще одна причина бежать из этого проклятого дома…

Нерида вывела из конюшни мулов, перекинула через плечо узелок с мылом, мочалкой и чистым бельем, села верхом на Хаффа, а Дэна повела в поводу. Они немного поупирались, но затем охотно потрусили к купе ив, расположившейся в паре миль от города.

Денек разгулялся. Грозовые тучи отнесло далеко на восток. Дул теплый ветерок, над горизонтом стояло жаркое марево.

Вода в реке поднялась, но в широких местах течение было не таким быстрым. Нерида спешилась и осмотрелась. Вокруг не было ни души. Не тратя времени, она привязала мулов в тени густой ивы, разделась, схватила мыло и мочалку и шагнула к реке.

Как она и думала, вода оказалась холодной, но нежное прикосновение к коже было невыразимо приятным. Нерида быстро вымылась, но долго отжимала волосы. Полотенце у нее было только одно, и оставалось надеяться лишь на жаркое солнце.

Дрожа от холода, Нерида вскарабкалась на скользкий берег и направилась к дереву за полотенцем. Она выругала себя за то, что не догадалась прихватить покрывало, в которое можно было бы завернуться. Вдруг неподалеку фыркнула лошадь, и девушка застыла на месте.

Ни Хафф, ни Дэн, мирно пасшиеся рядом, не могли издать такого звука…

Когда Нерида наконец отважилась вывести мулов из-под ивы, взошла луна. Сев верхом на Хаффа, она бросила еще один взгляд в сторону Кокерс-Гроува и в ту же минуту услышала стук копыт.

Первым ее побуждением было вернуться обратно. Нет, слишком поздно: наверняка всадник уже заметил их. По прерии, озаренной лучами заката, скакал Слоун Макдонох.

На фоне неба четко вырисовывались фигуры двух мулов, но он не видел Нериды. Ах, слава Богу! Вот она, верхом на переднем. Отчаянное беспокойство тут же сменилось гневом. Слоун пришпорил лошадь и натянул поводья лишь в пяти футах от мулов.

– О Господи, Нерида! Что случилось? Дед чуть с ума не сошел. Где ты была? Почему не вернулась?

Прежде чем девушка успела ответить, Макдонох покрыл ее лицо безумными, дикими поцелуями. Раз за разом его язык вонзался в губы Нериды.

– Я думал, ты сбежала, – задыхаясь бормотал он. – Уже почти стемнело, а тебя все нет и нет. – Поцелуи становились все более страстными. – Будь ты ребенком, я бы высек тебя.

Тяжело дыша, они оторвались друг от друга, но долго не могли вымолвить ни слова. Пальцы Слоуна продолжали ласкать лицо девушки.

– Но, слава Богу, ты не ребенок…

Все тревоги остались позади. Сейчас Слоуна волновали только ее губы.

Воспользовавшись моментом, мулы опустили морды и принялись щипать траву. Нерида опомнилась и выскользнула из объятий Слоуна.

– Не надо так, – попросила она, вытянув перед собой руки с зажатыми в них поводьями.

– А как надо? – снова вспыхнул Слоун. – Я должен был поговорить с уцелевшим в драке, а вместо этого пришлось ждать тебя. И дед чуть не взбесился.

– С ним все в порядке? – виновато вспыхнув, спросила Нерида.

Слоун покачал головой.

– Не знаю. Когда я уезжал, он чувствовал себя неплохо, но чертовски волновался.

Нерида подняла к нему полные слез глаза.

– Я никогда бы не бросила его. Мне и в голову не приходило, что придется задержаться. Нужно возвращаться, Слоун.

Сильные руки сомкнулись на ее талии.

– Нет, – прошептал он, бережно снимая Нериду со спины мула и опуская наземь. – Еще рано…

Слоун говорил так нежно, что девушка поняла: ей тоже не хочется возвращаться. Еще будет время рассказать ему о случайно подслушанном разговоре Бенуа Харгроува с человеком по имени Фиск. Уйма времени… Его объятия были такими крепкими, поцелуи такими страстными…

– Пойдем под иву, – пробормотала Нерида, припадая к его плечу. Слоун потерся щекой о ее волосы и поцеловал в висок. – Но надо будет поторопиться: уже почти стемнело.

Закат догорал. Над горизонтом показался узкий лунный серп, замерцали звезды. С наступлением темноты стало прохладно, и Нериду познабливало. Слоун развязал притороченный к седлу вьюк, вынул покрывало и расстелил его под старой ивой.

– Иди сюда, – негромко сказал он, глядя на белеющую во мраке рубашку.

Девушка сделала шаг, но тут же попятилась.

– Нет, Слоун, не могу. Нужно возвращаться к дедушке.

– Иди сюда, Нерида. Иди сюда, пока не замерзла до смерти.

– Мне не холодно, честное слово! Нельзя оставлять деда одного. И поговорить надо. Я не думала уезжать надолго, но стоило мне помыться, как случилось такое…

Слоун не мешал ей говорить, но целовал так нежно, как никогда прежде, и девушке передалось его возбуждение.

Слоун оторвался от ее губ и прошептал:

– Я люблю тебя, Нерида. Боже, как я люблю тебя!

Девушка отвернулась. Она еле дышала. Слова, которые предстояло сказать, разрывали ей сердце, но пора взяться за ум.

– Нет, пожалуйста, Слоун. Нельзя, нельзя… – Пока она окончательно не потеряла голову, нужно рассказать про зловещие планы Харгроува. – Ты не слушаешь! Мы должны вернуться и забыть об этом. Сегодня днем случилось…

– Забыть об этом? – Он погрузил пальцы в ее волосы, притянул к себе и безжалостно впился в губы, не давая вздохнуть. И только когда девушка начала терять сознание, Слоун оторвался от ее рта. – Забыть об этом? Нет, Нерида, никогда!

– Но это нечестно! – воскликнула она, не пытаясь вырваться. Ее пальцы скользнули под кожаную куртку и сквозь рубашку ощутили тепло мускулистого мужского тела. Лунный луч осветил его лицо, и завороженная Нерида прошептала: – Слоун, неужели ты не видишь, что я тоже люблю тебя? Прости меня Господь, я полюбила тебя с той самой минуты, как ты схватил меня за руку и потащил в тюрьму.

– Я считал тебя мальчиком.

– Но я-то знала правду.

Трепетные пальцы Слоуна гладили ее лицо. Хорошо, что он не видит ее глаз…

– Ты поэтому согласилась пойти со мной?

– Потому что влюбилась? – Она тихонько рассмеялась. – Может быть. Но тогда я больше думала о том, что умираю с голоду.

– Так вам нечего было есть?

– Это неважно. Давай собираться.

– Нет. Мы должны поговорить. Сию минуту.

Нерида встревожилась. Голос Слоуна стал ледяным. Она хорошо помнила, что делалось в такие минуты с его лицом: глаза темнели, на скулах начинали играть желваки, и тому, на кого он устремлял немигающий взгляд, секунды казались часами. Девушка поежилась.

– Я по-прежнему у тебя под арестом?

– Если хочешь, да.

– И ты не дашь мне вернуться в город?

Ее рука скользнула к портупее. В мгновение ока Слоун одной рукой схватил Нериду за запястья, а другой прижал ее голову к своему плечу.

– Будь ты проклята! – выругался он. – Да, не дам, можешь быть уверена! Какого черта…

– Нет, будь ты проклят, Слоун Макдонох! – выкрикнула она. – Хочешь пристрелить меня при попытке к бегству? А сначала приложишь дуло к виску и…

– Прекрати, Нерида…

Боль и мука прозвучали в этом шепоте, но девушка закусила удила.

– … И заставишь раздвинуть ноги, как последнюю шлюху или…

– Прекрати, Нерида!

– … Или как мою мать, которая так любила этого сукина сына, что готова была для него на все, и…

– Прекрати, ты, маленькая…

– Нет, Слоун Макдонох, не прекращу! Потому что ты добьешься своего, а мне останется смотреть, как ты довольный возвращаешься к жене!

Внезапно его хватка разжалась, и Нерида поняла, что Слоун злится не на нее, а на себя. Девушка открыла рот, чтобы попросить прощения, но вырвавшийся у Слоуна горький смешок заставил ее умолкнуть.

– Дурочка, именно об этом я и хотел рассказать, но ты не пожелала слушать.

С каждым словом голос его становился мягче. Он нежно провел пальцем по ее щеке и заправил локон за ухо.

– Я не женат, Нерида, и никогда не был женат. Джозефина Притт Макдонох мне не жена, а мачеха.

Если бы Слоун не держал ее, девушка кинулась бы бежать, не разбирая дороги.

– Врешь, – выдохнула она, не веря своим ушам и пытаясь разглядеть в темноте глаза Слоуна.

Новый смешок бросил ее в дрожь.

– Нет, сейчас не вру. Но последние десять – нет, одиннадцать лет каждый день только этим и занимался.

В нем вновь вспыхнул старый гнев, неистовый, как пламя, охватившее сухое дерево.

– Будь ты проклята, Нерида Ван Скай, – пробормотал Слоун, привлекая к себе ни в чем не повинную девушку. – Зачем я тебе все рассказал?

Но Нерида уже поняла, что за этим гневом кроется неистовое желание. Желание, которому невозможно противостоять.

Боже милосердный, как она желала его – здесь, сейчас, на холодной, мокрой траве под ивой!

Нерида вновь прижалась к его губам. Используя только что полученный урок, она отплатила Слоуну той же монетой и просунула язык ему в рот. Макдонох издал гортанный стон. Ласкавшие Нериду руки задрожали от нетерпения. Слоун притиснул к себе ее бедра.

– Да, – ответила девушка на его безмолвный вопрос.

Он расслабил объятия, и Нерида чуть не упала. Ее не держали ноги.

Тишину нарушал только плеск реки и стрекот кузнечиков. Даже ветерок перестал играть безжизненно поникшими ветвями ивы.

– Сядь, Нерида, – негромко сказал изумленный Слоун. После ужасного признания тяга к девушке должна была исчезнуть, но этого не произошло. Неужели такое возможно? Он отвернулся, бросил взгляд на безмятежную гладь реки и нежно повторил: – Сядь, Нерида. Не будь дурочкой, не пытайся бежать. Споткнешься о корень, врежешься в дерево, упадешь в реку и утонешь.

Спокойный, рассудительный Слоун Макдонох… Она чуть не возненавидела его.

Непокорные пуговицы наконец поддались, она сбросила рубашку, отшвырнула ее и бросилась к Слоуну. От воды тянуло холодком. Один толчок, и она окажется в реке. Нет, Слоун не будет рисковать, не то что она.

– Ты так любишь ее?

– Джози? – тут же догадался он. – Нет. Никогда не любил.

– Значит, ты просто… хочешь ее? – выдохнула Нерида.

Все куда-то исчезло, осталось лишь стремление убедиться, что он тоже желает ее, как бы ни пытался с этим бороться. Да, это так! Слоун провел кончиками пальцев по ее губам и тихо произнес слова, прозвучавшие небесной музыкой:

– Я никогда не хотел ее, Нерида. Никогда никого не хотел так, как хочу тебя.

Девушка поцеловала его пальцы и прижала их к пуговицам нижней сорочки. Секунду Слоун колебался, но потом принялся уверенно расстегивать их. Трепещущая Нерида потянулась к ремню с кобурой.

На сей раз он не остановил девушку, и вскоре портупея с мягким стуком упала на траву.

Нерида стянула с себя сорочку, бросила на землю и взялась за юбку, но Слоун перехватил ее руки.

– Не надо так торопиться.

– Не могу. Не хочу терять ни секунды.

Она стащила с него кожаную куртку с холодной колючей звездой и взялась за рубашку.

– Что-то вот-вот взорвется внутри, – задыхаясь лепетала она. – Не могу, не могу… Ты не представляешь, как я боюсь, но не могу и не хочу останавливаться.

Нерида расстегнула последнюю пуговицу и вытащила рубашку из брюк Слоуна. Он подхватил девушку и понес ее на расстеленное под ивой покрывало. Развевающиеся полы рубашки задевали ее обнаженные соски. Макдонох нагнулся и прижался губами к содрогающемуся телу.

– Тебе холодно, – сказал он, опуская Нериду на покрывало и пытаясь закутать ее.

– Нет. Я не замерзну, пока ты со мной.

Девушка протянула руки. Эту дрожь не уняли бы все одеяла Канзаса, но она тут же исчезла, стоило Слоуну зарыться лицом в ложбинку между грудями и провести волосами по ноющему соску. А от прикосновения напрягшегося тела к ее бедру внутри вспыхнул яростный пожар.

С ее помощью Слоун наконец избавился от рубашки и скинул сапоги. А затем тонкие пальцы, прежде искусно вынимавшие кошельки, взялись за пуговицы на брюках. Он знал, о Боже, как он знал, что имела в виду Нерида, когда говорила про взрыв внутри!

И больше не было ни нежных ласк, ни боязливых вопросов, ни тихих ответов, ни жгучих поцелуев. Два охваченных страстью тела освободились от остатков одежд и наконец соединились.

Нерида без усилий приняла его в себя, ощутив томительную и сладостную боль, неотделимую от овладевшего ею дикого желания. Она отбросила всякую осторожность, окончательно потеряла голову и покорилась судьбе. И когда спустя несколько секунд, исполненных неистового пыла, внутри действительно что-то словно взорвалось, она беспомощно вскрикнула.

Нерида медленно открыла глаза. Легкие еще работали как мехи, сердце бешено колотилось, но девушку уже затопила волна неслыханного счастья. Она вновь обрела способность думать и видеть. Склонившись над девушкой, Слоун внимательно смотрел ей в лицо. Он тоже тяжело дышал, руки его дрожали.

– Прости, – прошептал Макдонох и нежно поцеловал Нериду.

Слоун хотел подняться, но она обхватила его ногами, а затем отвернулась, сгорая от стыда.

Он чмокнул Нериду в мочку уха и тихонько рассмеялся.

– Не надо стыдиться. Мужчинам нравится чувствовать себя желанными.

– Но ты просил прощения. Значит, это ты стыдишься.

– Стыжусь, но не того, о чем ты думаешь. Я просил прощения за то, что причинил тебе боль. Если бы я знал, что ты девушка, справился бы лучше.

– Лучше? – недоверчиво переспросила она. – Неужели бывает лучше? Я чуть не умерла. Было так чудесно, что не хотелось воскресать.

Да, Нерида мечтала о том, чтобы все вокруг вновь заволоклось прекрасной сияющей пеленой. Именно поэтому она не выпускала мужчину из своих объятий, гладила его плечи, спину, ощущая, как под ее ладонями твердеют мускулистые ягодицы…

– Ох, милая, ты и представления не имеешь, как это бывает… – вздохнул Слоун, чувствуя, как в нем снова пробуждается желание. Желание, которое минуту назад считал полностью удовлетворенным.

– Значит, тебе не понравилось?

– О нет, очень понравилось! Но скажи мне, девочка, ради Христа, разве может мужчина сохранить голову на плечах, когда с ним обращаются подобным образом?

Нерида вцепилась ему в зад и прорычала:

– Я не девочка!

Он засмеялся и поцеловал ее в нос.

– Нет, не девочка, но пока еще и не женщина. И если не отпустишь меня, то скоро сама пожалеешь.

Да, пожалуй, он был прав. Экстаз миновал, начала возвращаться боль. Но даже сейчас выпустить его означало лишиться части самой себя.

– Это неважно. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Не хочу, чтобы ты разочаровался.

– Разочаровался? Почему?

– Ты сказал, что могло быть лучше.

Нерида продолжала поглаживать его бедра, и Слоун умолк. Наслаждение заставило его на секунду забыть о благих порывах.

– Могло, но это моя вина. Как тебе сказать… Ну, в общем, я потерял контроль над собой.

– А сейчас восстановил?

Ах, если бы! Тогда он бы немедленно оторвался от нее, одел, закутал в одеяло, посадил на мула и отправил прямиком в Кокерс-Гроув, а сам хорошенько искупался бы.

Вместо этого Слоун опустил голову и опять припал к ее губам. Но стоило волшебным девичьим пальцам подняться к его плечам, как Макдонох сумел заставить себя отпрянуть. Она вскрикнула и снова попыталась притянуть его к себе, но Слоун не позволил.

– Почему? – спросила она дрогнувшим от обиды голосом.

– Не спрашивай, Нерида. Одевайся и едем домой. Предстоит куча объяснений.

Слоун сознавал, что говорит тоном провинившегося школьника. Впрочем, он действительно чувствовал себя виноватым. Лишь бы это ощущение не передалось Нериде!

– Да, это моя вина, – повторил он, пытаясь отвести глаза от туманного силуэта, распростертого на покрывале. Будь хоть чуть-чуть светлее, он не сумел бы оторваться от этого обнаженного, горячего, охваченного желанием тела. Но даже во мгле его тянуло к Нериде. – Что делать, я всего лишь человек…

Она подняла глаза, но тут же отвела их в сторону. Оказывается, было совсем не так темно, и девушка увидела то, что раньше лишь ощущала. Ее охватила непонятная досада. Неужели с него достаточно? Слоун Макдонох взял – нет, получил в дар – все, чего хотел. Нерида постепенно приходила в себя и начинала видеть истину. Как обычно, правда была болезненной; впрочем, Нерида давно привыкла к этому. Ложь может на время заглушить боль, но никогда не заставит ее исчезнуть.

Из слов Слоуна можно было понять, что он не спал с Джози. В маленьком городке начальнику полиции трудно найти женщину: слишком на виду эта должность. Если бы он сразу понял, что перед ним не девочка-замарашка, а взрослая девушка, тут же воспользовался бы предоставившейся возможностью… Нерида поняла, что вела себя так же, как ее мать. И так же, как мать, могла забеременеть. Она решительно поднялась и сбросила наваждение. Слоун намекнул, что обо всем позаботился, но… береженого Бог бережет. Расхлебывать кашу всегда приходится женщине.

– Куда ты? – окликнул Слоун, когда она безмолвно прошла мимо.

Миновав заводь под ивами, Нерида направилась к глубокому месту с быстрым течением. Слоуна словно ножом в живот ударили. Он бросился следом. Камни резали босые ступни, холодные струи лизали лодыжки, но он успел схватить девушку за руку.

– Отпусти, – спокойно приказала Нерида. Вода доходила ей до колена.

– Черт возьми, не отпущу, пока ты не скажешь, что собираешься делать!

– Надо отвечать за свои поступки. – Тон ее был холоднее речной воды.

– И что это значит?

Звезды светили ярче, чем он думал. Они озаряли не только растрепанные золотистые волосы, но и слезы, повисшие на кончиках ресниц. Нерида не моргнув встретила его взгляд, однако не попыталась вырваться.

– Не хочу кончить, как моя мать, и произвести на свет незаконнорожденного.

– Лучше выйди…

Она промолчала. К чему объяснять, что у нее и в мыслях не было утопиться? Мать была готова ради любимого сделать любую глупость. Видно, дочь уродилась в нее. Нерида позволила вытащить себя на берег, но на этот раз Слоун не повел ее под иву.

– Постой здесь, на свету, – приказал он.

Через минуту Макдонох вернулся с ворохом одежды в руках и протянул ей влажную юбку. Девушка сдавленно всхлипнула и вдруг залилась слезами. А этот бессердечный человек стоял рядом и держал ее мятую рубашку. Он ее презирает и ненавидит. Это было ужаснее всего. Не лги себе, Нерида. Произошло непоправимое. Слоун отдал ей рубашку и начал невозмутимо одеваться сам.

– Я не собиралась кончать с собой, – выпалила Нерида. – Можешь думать обо мне что угодно, но на это я не способна. – Слезы капали одна за другой. Неужели он так и будет молчать? – Я только хотела предохраниться. Девушки в Бостоне говорили, что надо искупаться в реке и смыть…

Договорить не дали рыдания. Слоун молча прижал девушку к груди. Слова были ни к чему. Ничто не могло бы разубедить ее лучше, чем эти нежные объятия и поцелуй в висок.

– Ты ненавидишь меня? – всхлипнула Нерида.

– Нет, милая. Как ты могла подумать? Просто я злюсь на свою глупость, вот и все. Что мне пришло в голову?

Это было похоже на правду. Во всяком случае, она придираться не станет.

– Если родится ребенок, я сделаю для него все, что могу. Не брошу на ступенях церкви, не сдам в приют. Если ты захочешь меня бросить, я сразу уйду. А если захочешь оставить, я согласна на что угодно, лишь бы быть рядом.

Эти слова вонзились в него, как клинок.

– Нет, Нерида, – тихо произнес Слоун, – все не так. Я бы никогда не пошел на это.

И тут детство окончательно оставило ее. Ребенок внезапно стал грустной, взрослой и мудрой женщиной.

– Нам не остается ничего другого, Слоун.

Слезы на щеках еще не высохли, но Нерида больше не плакала. Она провела пальцем по его губам, а потом поцеловала.

– Мы лишь тени, звездные тени… И так будет всегда.

Слоун долго держал ее в объятиях. Когда девушка успокоилась, он дал ей время одеться, застегнул пояс и приторочил к седлу вьюк с постелью.

Хотя Нерида и не нуждалась в помощи, Макдонох подсадил ее на Хаффа, взгромоздился верхом и тронул поводья.

Девушка закрыла глаза. Нет, только не оглядываться! Слез больше не было, осталась только тягучая пустота в сердце.

Какое-то время они ехали молча, но долго так продолжаться не могло. На полпути до города Нерида заговорила.

– Мы не можем сказать им правду, – промолвила она, ничем не обнаруживая своих чувств, и ощутила пронзительную боль, когда Слоун с готовностью согласился. Он даже придумал, что соврать.

– Как ты думаешь, дед поверит, если сказать ему, что мулы убежали, а тебе пришлось их ловить?